комиксы, гиф анимация, видео, лучший интеллектуальный юмор.
Собачье сердце.
Михаил Булгаков
Собачье сердце
Глава 1
У-у-у-у-у-гу-гуг-гуу! О, гляньте на меня, я погибаю. Вьюга в подворотне ревёт мне отходную, и я вою с ней. Пропал я, пропал. Негодяй в грязном колпаке – повар столовой нормального питания служащих центрального совета народного хозяйства – плеснул кипятком и обварил мне левый бок.
Какая гадина, а ещё пролетарий. Господи, боже мой – как больно! До костей проело кипяточком. Я теперь вою, вою, да разве воем поможешь.
Чем я ему помешал? Неужели я обожру совет народного хозяйства, если в помойке пороюсь? Жадная тварь! Вы гляньте когда-нибудь на его рожу: ведь он поперёк себя шире. Вор с медной мордой. Ах, люди, люди. В полдень угостил меня колпак кипятком, а сейчас стемнело, часа четыре приблизительно пополудни, судя по тому, как луком пахнет из пожарной пречистенской команды. Пожарные ужинают кашей, как вам известно. Но это – последнее дело, вроде грибов.
Знакомые псы с Пречистенки, впрочем, рассказывали, будто бы на Неглинном в ресторане «бар» жрут дежурное блюдо – грибы, соус пикан по 3р.75 к. порция. Это дело на любителя всё равно, что калошу лизать… У-у-у-у-у…
Бок болит нестерпимо, и даль моей карьеры видна мне совершенно отчётливо: завтра появятся язвы и, спрашивается, чем я их буду лечить?
Летом можно смотаться в Сокольники, там есть особенная, очень хорошая трава, а кроме того, нажрёшься бесплатно колбасных головок, бумаги жирной набросают граждане, налижешься. И если бы не грымза какая-то, что поёт на лугу при луне – «Милая Аида» – так, что сердце падает, было бы отлично. А теперь куда пойдёшь? Не били вас сапогом? Били. Кирпичом по рёбрам получали? Кушано достаточно. Всё испытал, с судьбой своей мирюсь и, если плачу сейчас, то только от физической боли и холода, потому что дух мой ещё не угас… Живуч собачий дух.
Но вот тело моё изломанное, битое, надругались над ним люди достаточно. Ведь главное что – как врезал он кипяточком, под шерсть проело, и защиты, стало быть, для левого бока нет никакой.
Я очень легко могу получить воспаление лёгких, а, получив его, я, граждане, подохну с голоду. С воспалением лёгких полагается лежать на парадном ходе под лестницей, а кто же вместо меня, лежащего холостого пса, будет бегать по сорным ящикам в поисках питания? Прохватит лёгкое, поползу я на животе, ослабею, и любой спец пришибёт меня палкой насмерть. И дворники с бляхами ухватят меня за ноги и выкинут на телегу…
Дворники из всех пролетариев – самая гнусная мразь. Человечьи очистки – самая низшая категория. Повар попадается разный. Например – покойный Влас с Пречистенки. Скольким он жизнь спас. Потому что самое главное во время болезни перехватить кус. И вот, бывало, говорят старые псы, махнёт Влас кость, а на ней с осьмушку мяса. Царство ему небесное за то, что был настоящая личность, барский повар графов Толстых, а не из Совета Нормального питания. Что они там вытворяют в Нормальном питании – уму собачьему непостижимо. Ведь они же, мерзавцы, из вонючей солонины щи варят, а те, бедняги, ничего и не знают.
Бегут, жрут, лакают.
Иная машинисточка получает по IX разряду четыре с половиной червонца, ну, правда, любовник ей фильдеперсовые чулочки подарит. Да ведь сколько за этот фильдеперс ей издевательств надо вынести. Ведь он её не каким-нибудь обыкновенным способом, а подвергает французской любви. С… эти французы, между нами говоря. Хоть и лопают богато, и всё с красным вином. Да…
Прибежит машинисточка, ведь за 4,5 червонца в бар не пойдёшь. Ей и на кинематограф не хватает, а кинематограф у женщины единственное утешение в жизни. Дрожит, морщится, а лопает… Подумать только: 40 копеек из двух блюд, а они оба эти блюда и пятиалтынного не стоят, потому что остальные 25 копеек завхоз уворовал. А ей разве такой стол нужен? У неё и верхушка правого лёгкого не в порядке и женская болезнь на французской почве, на службе с неё вычли, тухлятиной в столовой накормили, вот она, вот она…
Бежит в подворотню в любовниковых чулках. Ноги холодные, в живот дует, потому что шерсть на ней вроде моей, а штаны она носит холодные, одна кружевная видимость.
Рвань для любовника. Надень-ка она фланелевые, попробуй, он и заорёт: до чего ты неизящна! Надоела мне моя Матрёна, намучился я с фланелевыми штанами, теперь пришло моё времечко. Я теперь председатель, и сколько ни накраду – всё на женское тело, на раковые шейки, на абрау-дюрсо. Потому что наголодался я в молодости достаточно, будет с меня, а загробной жизни не существует.
Жаль мне её, жаль! Но самого себя мне ещё больше жаль. Не из эгоизма говорю, о нет, а потому что мы действительно не в равных условиях. Ей-то хоть дома тепло, ну а мне, а мне… Куда пойду? У-у-у-у-у!..
– Куть, куть, куть! Шарик, а шарик… Чего ты скулишь, бедняжка? Кто тебя обидел? Ух…
Ведьма сухая метель загремела воротами и помелом съездила по уху барышню. Юбчонку взбила до колен, обнажила кремовые чулочки и узкую полосочку плохо стиранного кружевного бельишка, задушила слова и замела пса.
Боже мой… Какая погода… Ух… И живот болит. Это солонина! И когда же это всё кончится?
Наклонив голову, бросилась барышня в атаку, прорвалась в ворота, и на улице начало её вертеть, вертеть, раскидывать, потом завинтило снежным винтом, и она пропала.
А пёс остался в подворотне и, страдая от изуродованного бока, прижался к холодной стене, задохся и твёрдо решил, что больше отсюда никуда не пойдёт, тут и сдохнет в подворотне. Отчаяние повалило его. На душе у него было до того больно и горько, до того одиноко и страшно, что мелкие собачьи слёзы, как пупырыши, вылезали из глаз и тут же засыхали.
Испорченный бок торчал свалявшимися промёрзшими комьями, а между ними глядели красные зловещие пятна обвара. До чего бессмысленны, тупы, жестоки повара. – «Шарик» она назвала его… Какой он к чёрту «Шарик»? Шарик – это значит круглый, упитанный, глупый, овсянку жрёт, сын знатных родителей, а он лохматый, долговязый и рваный, шляйка поджарая, бездомный пёс. Впрочем, спасибо на добром слове.
Дверь через улицу в ярко освещённом магазине хлопнула и из неё показался гражданин. Именно гражданин, а не товарищ, и даже – вернее всего, – господин. Ближе – яснее – господин. А вы думаете, я сужу по пальто? Вздор. Пальто теперь очень многие и из пролетариев носят.
Правда, воротники не такие, об этом и говорить нечего, но всё же издали можно спутать. А вот по глазам – тут уж и вблизи и издали не спутаешь. О, глаза значительная вещь. Вроде барометра. Всё видно у кого великая сушь в душе, кто ни за что, ни про что может ткнуть носком сапога в рёбра, а кто сам всякого боится. Вот последнего холуя именно и приятно бывает тяпнуть за лодыжку. Боишься – получай. Раз боишься – значит стоишь… Р-р-р…
Гау-гау…
Господин уверенно пересёк в столбе метели улицу и двинулся в подворотню. Да, да, у этого всё видно. Этот тухлой солонины лопать не станет, а если где-нибудь ему её и подадут, поднимет такой скандал, в газеты напишет: меня, Филиппа Филипповича, обкормили.
Вот он всё ближе и ближе. Этот ест обильно и не ворует, этот не станет пинать ногой, но и сам никого не боится, а не боится потому, что вечно сыт. Он умственного труда господин, с французской остроконечной бородкой и усами седыми, пушистыми и лихими, как у французских рыцарей, но запах по метели от него летит скверный, больницей.
И сигарой.
Какого же лешего, спрашивается, носило его в кооператив Центрохоза?
Вот он рядом… Чего ждёт? У-у-у-у… Что он мог покупать в дрянном магазинишке, разве ему мало охотного ряда? Что такое? Колбасу. Господин, если бы вы видели, из чего эту колбасу делают, вы бы близко не подошли к магазину. Отдайте её мне.
Пёс собрал остаток сил и в безумии пополз из подворотни на тротуар.
Вьюга захлопала из ружья над головой, взметнула громадные буквы полотняного плаката «Возможно ли омоложение?».
Натурально, возможно. Запах омолодил меня, поднял с брюха, жгучими волнами стеснил двое суток пустующий желудок, запах, победивший больницу, райский запах рубленой кобылы с чесноком и перцем. Чувствую, знаю – в правом кармане шубы у него колбаса. Он надо мной. О, мой властитель! Глянь на меня. Я умираю. Рабская наша душа, подлая доля!
Пёс пополз, как змея, на брюхе, обливаясь слезами. Обратите внимание на поварскую работу. Но ведь вы ни за что не дадите. Ох, знаю я очень хорошо богатых людей! А в сущности – зачем она вам? Для чего вам гнилая лошадь? Нигде, кроме такой отравы не получите, как в Моссельпроме.
А вы сегодня завтракали, вы, величина мирового значения, благодаря мужским половым железам. У-у-у-у… Что же это делается на белом свете? Видно, помирать-то ещё рано, а отчаяние – и подлинно грех. Руки ему лизать, больше ничего не остаётся.
Загадочный господин наклонился к псу, сверкнул золотыми ободками глаз и вытащил из правого кармана белый продолговатый свёрток. Не снимая коричневых перчаток, размотал бумагу, которой тотчас же овладела метель, и отломил кусок колбасы, называемой «особая краковская». И псу этот кусок.
О, бескорыстная личность! У-у-у!
– Фить-фить, – посвистал господин и добавил строгим голосом:
– Бери!
Шарик, Шарик!
Опять Шарик. Окрестили. Да называйте как хотите. За такой исключительный ваш поступок.
Пёс мгновенно оборвал кожуру, с всхлипыванием вгрызся в краковскую и сожрал её в два счёта. При этом подавился колбасой и снегом до слёз, потому что от жадности едва не заглотал верёвочку. Ещё, ещё лижу вам руку.
Целую штаны, мой благодетель!
– Будет пока что… – господин говорил так отрывисто, точно командовал.
Он наклонился к Шарику, пытливо глянул ему в глаза и неожиданно провёл рукой в перчатке интимно и ласково по Шарикову животу.
– А-га, – многозначительно молвил он, – ошейника нету, ну вот и прекрасно, тебя-то мне и надо. Ступай за мной. – Он пощёлкал пальцами. – Фить-фить!
За вами идти? Да на край света. Пинайте меня вашими фетровыми ботиками, я слова не вымолвлю.
По всей Пречистенке сняли фонари. Бок болел нестерпимо, но Шарик временами забывал о нём, поглощённый одной мыслью – как бы не утерять в сутолоке чудесного видения в шубе и чем-нибудь выразить ему любовь и преданность. И раз семь на протяжении Пречистенки до Обухова переулка он её выразил. Поцеловал в ботик у Мёртвого переулка, расчищая дорогу, диким воем так напугал какую-то даму, что она села на тумбу, раза два подвыл, чтобы поддержать жалость к себе.
Какой-то сволочной, под сибирского деланный кот-бродяга вынырнул из-за водосточной трубы и, несмотря на вьюгу, учуял краковскую. Шарик света не взвидел при мысли, что богатый чудак, подбирающий раненых псов в подворотне, чего доброго и этого вора прихватит с собой, и придётся делиться моссельпромовским изделием.
Поэтому на кота он так лязгнул зубами, что тот с шипением, похожим на шипение дырявого шланга, забрался по трубе до второго этажа. – Ф-р-р-р… га…у! Вон! Не напасёшься моссельпрома на всякую рвань, шляющуюся по Пречистенке.
Господин оценил преданность и у самой пожарной команды, у окна, из которого слышалось приятное ворчание валторны, наградил пса вторым куском поменьше, золотников на пять.
Эх, чудак. Подманивает меня. Не беспокойтесь! Я и сам никуда не уйду.
За вами буду двигаться куда ни прикажете.
– Фить-фить-фить! Сюда!
В Обухов? Сделайте одолжение. Очень хорошо известен нам этот переулок.
Фить-фить! Сюда? С удово… Э, нет, позвольте. Нет. Тут швейцар. А уж хуже этого ничего на свете нет. Во много раз опаснее дворника. Совершенно ненавистная порода. Гаже котов. Живодёр в позументе.
– Да не бойся ты, иди.
– Здравия желаю, Филипп Филиппович.
– Здравствуй, Фёдор.
Вот это – личность. Боже мой, на кого же ты нанесла меня, собачья моя доля! Что это за такое лицо, которое может псов с улицы мимо швейцаров вводить в дом жилищного товарищества? Посмотрите, этот подлец – ни звука, ни движения! Правда, в глазах у него пасмурно, но, в общем, он равнодушен под околышем с золотыми галунами.
Словно так и полагается. Уважает, господа, до чего уважает! Ну-с, а я с ним и за ним. Что, тронул? Выкуси.
Вот бы тяпнуть за пролетарскую мозолистую ногу. За все издевательства вашего брата. Щёткой сколько раз морду уродовал мне, а?
– Иди, иди.
Понимаем, понимаем, не извольте беспокоится. Куда вы, туда и мы. Вы только дорожку указывайте, а я уж не отстану, несмотря на отчаянный мой бок.
С лестницы вниз:
– Писем мне, Фёдор, не было?
Снизу на лестницу почтительно:
– Никак нет, Филипп Филиппович (интимно вполголоса вдогонку), – а в третью квартиру жилтоварищей вселили.
Важный пёсий благотворитель круто обернулся на ступеньке и, перегнувшись через перила, в ужасе спросил:
– Ну-у?
Глаза его округлились и усы встали дыбом.
Швейцар снизу задрал голову, приладил ладошку к губам и подтвердил:
– Точно так, целых четыре штуки.
– Боже мой! Воображаю, что теперь будет в квартире. Ну и что ж они?
– Да ничего-с.
– А Фёдор Павлович?
– За ширмами поехали и за кирпичом.
Перегородки будут ставить.
– Чёрт знает, что такое!
– Во все квартиры, Филипп Филиппович, будут вселять, кроме вашей.
Сейчас собрание было, выбрали новое товарищество, а прежних – в шею.
– Что делается. Ай-яй-яй… Фить-фить.
Иду-с, поспеваю. Бок, изволите ли видеть, даёт себя знать. Разрешите лизнуть сапожок.
Галун швейцара скрылся внизу. На мраморной площадке повеяло теплом от труб, ещё раз повернули и вот – бельэтаж.
Александр Войнов — Киносценарий «Бриллианты из подворотни» » Страница 13 » Онлайн книги всех жанров читать бесплатно
Через минуту слышен богатырский храп.
Дрова в печке прогорают , Шлихт подбрасывает несколько поленьев, достает из рюкзака банку тушенки с гречкой , охотничьим ножом открывает крышку, высыпает в котелок и ухватом ставит в печь. Тушенка быстро разогревается . Шлихт достает котелок и не спеша ест. Дрова разгораются , пламя освещает комнату и шлихт внимательно присматривается к спящей.
Судя по скуластому лицу это якутка. Возраст в полутьме определить трудно. Но ей не больше тридцати. Часа два Шлихт дремлет урывками и , время от времени , подбрасывает в дрова в огонь. Потом подкладывает рюкзак под голову и забывается тревожным сном. Обрывки сновидений , короткие, тяжелые и несвязные. Снится тюрьма и зона, потом снится Сева в образе батьки Махно, потом Гуру Вара Вера в белых одеждах с банкой воды в руке. Последним снится станционный смотритель , в образе Ибрагима Оглы из Угрюм – реки. Черкесец безо всякой на то причины, толкает его под ребра и душит за горло.
— Я не Прохор – кричит Шлихт и просыпается. Рядом стоит начальник станции и будит Шлихта. В комнате холодно и темно.
— Ну ,что, проснулся – недовольно ворчит он- здоров ты спать. Я уже думал не добужусь.
Шлихт поднимается с пола и потягивается.
— Сколько времени — вглядывается он в окно.
— Уже утро. Я за тебя договорился.
Снеголь тебя довезет до речки. Лыжах ты не дойдешь – бородач гладит мех на снегоступах Шлихта – ничего, лыжи, походят. Олений мех. Но из нерпы лучше. Таких здесь не достанешь. Нерповые только на побережье Ледовитого выменять можно.
Шлихт выглядывает в окно.
— Ты говоришь утро, а на дворе темным темно, как ночью.
— Так мы же за полярным кругом. Сейчас полярная ночь. В полдень немного посветит , а потом опять будет темно.
Шлихт оглядывает комнату- А , где же моя попутчица?
— Собак кормит- отвечает Бородач – в тайге это первое дело. Сначала о собаках позаботься, а потом и о себе думай .Они тебя в трудную минуту выручат и не бросят.
Шлихт раздевается по пояс, выходит на улицу , набрав в пригоршни снега, растирает лицо, потом тело и быстро возвращается в избу. Он едва успевает одеться , как в входит его Снеголь. Широкие скулы и узкие, раскосые глаза её совсем не портят, а придают какое-то своеобразие, так необходимое для смены впечатлений.
Попутчица приветливо улыбается.
— Здравствуй. Ну, как . собрался? Ехать пора, однако.
Шлихт помогает Снеголь грузить мешки с почтой и продуктами , и они трогаются в путь. Снеголь достает из кармана сухарь и угощает Шлихта.
— На, погрызи, однако. Веселее будет.
Шлихт пытается грызть каменный сухарь и , выбрав момент, когда Снеголь отворачивается, бросает его вожаку. Собак в упряжке одиннадцать. Впереди бежит огромный пес, помесь водолаза и якутской лайки, по кличке Кучум . Он вожак. Нарты легко скользят по накатанному зимнику. Снеголь ловко управляет упряжкой, изредка пользуясь поворотным шестом. Она выкрикивает какие- то команды и собаки легко обходят препятствия.
— Кучум умный .Сам дорогу знает- хвалит она вожака и улыбается Шлихту. На ровной и укатанной дороге Шлихт и Снеголь сидят на нартах спина к спине, а когда дорога идет под гору, идут рядом с упряжкой.
В полдень сквозь низкие , густые облака мелькает солнечный диск и ночь уступает место предрассветным сумеркам. Рядом с первым солнцем зависает второе. Снеголь указывает на него рукой.
— Ложное солнце. Обман духов – сейчас опять потемнеет.
Начинает падать снег. Собаки вязнут, скулят и двигаются очень медленно.
Снеголь и Шлихт по очереди становятся на снегоступы и идут впереди упряжки, прокладывая дорогу. Шлихт валится от усталости.
— Мне кажется .что этому не будет конца- говорит он Снеголь – давай сделаем привал и отдохнем.
Снеголь устала не меньше, но упорно продолжает идти вперед.
-Скоро охотничье зимовье, там и отдохнем.
Зимовье стоит на краю вырубки. Это небольшая землянка, крытая тёсом с единственным маленьким окошком. Вместо стекла натянута тонко выделанная шкура оленя. К тыльной стороне зимовья прислонилась поленница дров.
Шлихт берется растапливать печку , сделанную из бочки из под соляры. Снеголь кормит собак. В печке сухие дрова и сосновая кора. Дрова разгораются быстро, печка нагревается и внутренняя часть двери , покрытая инеем , начинает оттаивать сверху вниз. Шлихт выходит к нартам за рюкзаком. Собаки грызут мерзлую рыбу, рычат друг на друга и .свернувшись клубком , зарываются в снег. Снеголь и Шлихт наскоро едят , укрываются меховым одеялом и крепко засыпают.
Полярная ночь. Шлихт и Снеголь стоят на Высоком берегу речки. Вдали виднеется заснеженная горная гряда.
-Что это за горы – спрашивает Шлихт.
— Верхоянский хребет – отвечает попутчица – но, до них еще очень далеко . Дальше наши дороги расходятся. Тебе вниз по течению.
Снеголь берет Шлихта за руку и притягивает к себе – надумаешь, приезжай к нам жить.
— И, чем же я тут у вас буду промышлять?- спрашивает Шлихт – я здесь с тоски помру.
— Будешь оленей пасти . А, захочешь, шаманом станешь, однако. Камлать будешь, с духами разговаривать. Оленей и людей лечить будешь. Кровь пускать , я научу. В нашем селении нет шамана. В прошлом году у геологов в бане помылся и сразу помер. Нам мыться вредно, мыло силу смывает. Приезжай , ты сильный, как олень трехлеток. Мне нравятся русские мужики. Русский х.., однако, мяса много-много.
— Спасибо за приглашение – говорит на прощанье Шлихт – я подумаю. Но без мыла я долго не протяну.
— Снеголь выдергивает из снега поворотный шест, служивший тормозом, что-то кричит вожаку , и упряжка увозит её на другой берег реки.
Шлихт долго идет по льду вдоль берега. На изгибе реки , на крутом берегу он видит пушную факторию, которая издали напоминает староверческий скит. Три стоящие вряд избы обнесены высоким частоколом, ворота наглухо закрыты. Света в окнах нет, но из одной трубы идет дым.
— Значит, хозяин дома — тихо говорит Шлихт и стучит в калитку.
Минут через пять скрипит засов , калитка приоткрывается и кто –то невидимый глухим голосом спрашивает.
— Кто и зачем пожаловал?
— Гость . К гуру Вара Вере – отвечает Шлихт. Желаю тебе спокойствия духа и кротости в сердце.
-Всякий гость от Бога. Проходи.- Калитка открывается во всю ширину. Когда они входят в дом ,Шлихт сразу же узнает Геннадия Храпова, гуру Вару Веру ,пациента института Сербского и своего первого учителя по йоге.
— Ты почти не изменился и , судя по всему , полон сил. Даже время тебя не изменило – говорит Шлихт.
— Время категория относительная – произносит Храпов. Он указывает на висящую в углу икону Иисуса Христа и добавляет.
— Для него минута, как столетия .А столетия, как минута. Проходи и располагайся, как дома. Я тебя давно жду. Всегда знал, что свидимся. И зачем пришел, знаю. Это подсказал мне тайный ход планет.
Шлихт ставит в угол лыжи и рюкзак, снимает парку и унты и осматривается.
Обстановка спартанская. Посредине комнаты стоит стол с двумя широкими лавками. У стены этажерка с книгами и несколько стульев. Вся мебель кустарной работы, но выглядит прочной и удобной. На чисто вымытом и выскобленном полу лежат медвежьи шкуры. Русская печь располагается так, что своей тыльной стороной обогревает вторую комнату, которая служит спальней. В спальной мех не только на полу. Стены и потолок обтянуты лисьими и песцовыми шкурами. В углу железная солдатская кровать аккуратно застелена солдатским одеялом. Над головой икона Божьей Матери с горящей лампадкой. На стене висит американский охотничий винчестер. Пока Шлихт осматривается, Гуру накрывает на стол.
— Садись, перекусим вместе, чем Бог послал — приглашает Храпов – как , в старые времена.
На столе маринованные грибы , холодная отварная оленина ,лепешки и квас. Они садятся за стол, крестятся на икону и начинают есть.
— Как ты можешь жить в такой глуши? – спрашивает Шлихт.
Тот призадумывается и отвечает.
— Как –то возле кувшина с уксусом, который символизирует жизнь, собрались три мудреца: Будда , Конфуций и Лао –цзы. Все опустили палец в кувшин и попробовали уксус . Будда сказал- горький. Конфуций – кислый. А Лао- цзы – сладкий. Учись находить приятное во всем.
Билеты на задних любителей на заднем сиденье, 2022-2023 концертные даты
NO
Концерты около
Выберите ваши даты
Выберите свои даты
Все Datesthis Dekendate Dange
vright ChevronSee Tickets
Lineup
venue Info
. Посмотреть билеты
Состав
Информация о месте проведения
Посмотреть билеты
Состав
Информация о месте проведения
Посмотреть билеты
Состав
Информация о месте
См.
Билеты
Линейка
Информация о местах
См. Билеты
Линейка
Информация о местах
См. Билеты
Lineup
Информация о местах
Lineup
info
70007 70007 70007 70007 70007 70007 70007 70007 70007 7000777 Информация
Дополнения
Состав
Информация о месте проведения
1-10 из 29 событий
Общий рейтинг
The Backseat Lovers
Автор: nathan symonds0003
20.11.22
Любители на заднем сиденье
от Trenton K
от 30.11.22
Повреждения на заднем сиденье
от Fitbiz1
09/20/22
The Backseat Lovers
09/20/22
. M. A.
19.09.22
Любители на заднем сиденье
от Casey
19.
09.22
Повреждения на заднем сиденье
от Lici
18/18/22
Исаак
18.08.22
Любители на заднем сиденье
от z
17.08.22
Повреждения на заднем сиденье
на
14/14/22
22
11-20 из 36 событий
The Backseat Lovers — рок-группа из Солт-Лейк-Сити, Юта. Группа образовалась, когда ведущий вокалист Джошуа Хармон, услышав о местном барабанщике Джусе Уэлче, представился и спросил, не хочет ли он создать группу. Они сразу же начали работать над аранжировками для некоторых песен Джоша. Позже Джош познакомился с ведущим гитаристом и вокалистом Джонасом Суонсоном, стоя в очереди на открытый микрофон в Velor в городе Прово. Ни один из них не попал в список для выступления в тот вечер, поэтому они сели на скамейку в парке возле зала и играли свои песни друг другу, пока у них не закончились вещи для игры.
Джош пригласил Джонаса спуститься и поиграть с ним и Джусом. Это была та ночь, когда Out of Tune, песня, которую Джош держал с 16 лет, ожила, когда они вместе аранжировали ее.
Весной 2018 года группа начала совместную запись. Они выпустили свой собственный EP Elevator Days 3 июня 2018 года и отыграли свой первый концерт через несколько
коротких недель спустя. Они выпустили свой первый полноформатный LP When We Were Friends 27 января 2019 года, в который входит сингл «Kilby Girl», набравший более 35 миллионов прослушиваний по всему миру. Группа выпустила свою новейшую песню «Heavy» в июле 2020 года. В настоящее время группа пишет новый материал, который, по их словам, является результатом химии совместного написания, которая возникла между Джонасом и Джошуа с момента основания группы.
Hentrovert Backyard Chicken Lovers Ladies’ Short
Etsy больше не поддерживает старые версии вашего веб-браузера, чтобы обеспечить безопасность пользовательских данных. Пожалуйста, обновите до последней версии.
Воспользуйтесь всеми возможностями нашего сайта, включив JavaScript.
Товар на фото имеет цвет . Основной цвет: Solid Dark Grey Trib 9.0156
Вариант выбран!
Этот вариант продан.
Товар на фото представлен в цвете . Основной цвет: Clay Triblend
. Вариант выбран!
Этот вариант продан.
Товар на фото представлен в цвете . Основной цвет: Purple Triblend
. Вариант выбран!
Этот вариант продан.
Товар на фото представлен в цвете . Основной цвет: Navy Triblend
. Вариант выбран!
Этот вариант продан.
Нажмите, чтобы увеличить
2475 продаж |
5 из 5 звездЦена: €36,54
Первоначальная цена: €42,99
(скидка 15%)
Загрузка
НДС включен (где применимо)
Основной цвет
Выберите цвет Три смеси военно-морского флота Solid Dark Grey Trib [Продано] Глиняная трехкомпонентная смесь Фиолетовая тройная смесь
Выберите цвет
Размер
Выберите вариант С М л XL 2Х
Пожалуйста, выберите вариант
Добавьте свою персонализацию
Этот стиль рубашки работает так мало! Мы рекомендуем на 2 размера больше для удобной посадки.
256
Возможна подарочная упаковка.
Смотрите подробности
Подарочная упаковка от TherapyChickensArt
Бумага: наш оригинальный дизайн Украшение: деревенский галстук из шпагата Открытка: оригинальная открытка с сообщением на ваш выбор. Пожалуйста, добавьте любую другую информацию ниже:
Внесен в список 8 ноября 2022 г.
35 избранных
Сообщить об этом элементе в Etsy
Выберите причину… С моим заказом возникла проблемаОн использует мою интеллектуальную собственность без разрешенияЯ не думаю, что это соответствует политике EtsyВыберите причину…
Первое, что вы должны сделать, это связаться с продавцом напрямую.
Если вы уже это сделали, ваш товар не прибыл или не соответствует описанию, вы можете сообщить об этом Etsy, открыв кейс.
Сообщить о проблеме с заказом
Мы очень серьезно относимся к вопросам интеллектуальной собственности, но многие из этих проблем могут быть решены непосредственно заинтересованными сторонами. Мы рекомендуем связаться с продавцом напрямую, чтобы уважительно поделиться своими проблемами.
Если вы хотите подать заявление о нарушении авторских прав, вам необходимо выполнить процедуру, описанную в нашей Политике в отношении авторских прав и интеллектуальной собственности.
Посмотреть список запрещенных предметов и материалов
Ознакомьтесь с нашей политикой в отношении контента для взрослых
Товар на продажу…не ручная работа
не винтаж (20+ лет)
не ремесленные принадлежности
запрещены или используют запрещенные материалы
неправильно помечен как содержимое для взрослых
Пожалуйста, выберите причину
Расскажите нам больше о том, как этот элемент нарушает наши правила.