Как понять что это твой человек православие: Как найти предназначенного мне Богом человека? — священник отвечает на вопрос запутавшейся женщины

Как же любить по-настоящему? Любить человека нужно уже потому, что он дает нам великую возможность любить (простите за тавтологию). Любовь – это прекрасное чувство, возможность сделать что-то не ради себя, не для того, чтобы было приятно мне, а чтобы доставить радость любимому человеку и радоваться его радостью, быть счастливым рядом с ним. За это мы должны быть бесконечно благодарны своим любимым.

Пример настоящей любви дает нам Бог. Господь любит нас не за что-то, а, скорее, вопреки всему, потому что любить нас, по большому счету, и не за что. Но Бог все равно любит каждого из нас, потому что мы Его дети. Потому что Он не может не любить. Любовь – это имя Божие. И потому что мы нуждаемся в Его любви, Ему нас жалко. Жалко таких, какие мы есть. Больных, грешных, неблагодарных. И высшее проявление любви – это, конечно, жертва, которую Господь приносит за нас. Христос «не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк. 10: 45). И если мы хотим хоть немного последовать Христу, то должны учиться любить бескорыстно, ни за что.

И земная жизнь Христа – это постоянное служение людям. Он проповедовал, учил, исцелял, воскрешал, испытывая голод, усталость, зной, жажду и не имея даже постоянного жилища. И «в благодарность» за все это был распят за нас на кресте.

Каковы свойства истинной любви, к которой призывает нас Господь?

1. Постоянство, вечность. Бог не отказывается любить нас, даже если мы от Него отходим; наоборот, как известно, Он оставляет 99 овец в пустыне, чтобы найти и спасти заблудшую овцу, и радуется о ней больше, чем о прочих.

«Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5: 45).

2. Жертвенность. Об этом свойстве любви мы уже говорили.

3. Настоящая любовь благоразумна и рассудительна. Бог творит любовь разумно, руководствуясь нашей пользой. Самое примитивное, детское понимание любви – это «дай мне все, что я пожелаю, и разреши делать все, что мне хочется»! Но любому взрослому понятно: нельзя во всем идти на поводу у людей, даже если мы сильно их любим. Да, Господь дает нам свободу, но любит нас правильно, ибо неправильной любовью можно навредить, ею можно перекормить или избаловать. Вспомним пословицу: «Бодливой корове Бог рог не дает». Конечно, если человек захочет, он все равно своего добьется, идя против воли Божией. Но Бог его обязательно будет предупреждать, вразумлять, будет стараться отвести от беды. Господь не только милует, но и наказует, учит нас самой жизнью.

4. Умение ценить любимого. Для истинной любви ценность представляет сам человек, его личность, а не какие-то его отдельные качества. Каждый из нас ценен пред Богом, за каждого из нас пострадал Христос.

5. Из умения ценить происходит уважение – еще одно свойство любви. У известного певца Юрия Шевчука в одной из песен есть такие слова: «Господь нас уважает». И это действительно так. Господь уважает нас как личностей, уважает нашу свободу, никого насильно к Себе не привлекает. Не заставляет любой ценой любить и слушаться Его.

***

Слова «любовь» и «влюбленность» многие считают синонимами, обозначающими одно и то же чувство. Раз влюбился – значит, все: люблю. При внешнем сходстве два этих чувства – влюбленность и любовь – почти диаметрально противоположны друг другу. Похоже, да не то – «Федот, да не тот».

Давайте сравним. Любви свойственно постоянство – влюбленность, напротив, очень непостоянное чувство. Любовь выдерживает проверку временем, становится еще крепче, а влюбленность не может длиться долго: максимум – несколько лет.

Вектор любви направлен на другого человека, любовь альтруистична – влюбленность, напротив, эгоистична: меня радует мой возлюбленный, общение с ним приносит мне удовольствие. А в любви радость приносит сама ценность любимого и возможность любить его. Влюбленность хочет обладать и обычно проходит при долгой разлуке. Любовь, наоборот, от разлуки только крепнет. И, наконец, в отличие от любви, влюбленность совершенно неразумна. Эмоции влюбленного преобладают над его разумом, он не совсем адекватен.

Так что влюбленность никак нельзя назвать любовью.

Американский специалист в вопросах семейной жизни Гари Смолли, человек верующий, хотя и протестант, как-то высказал замечательную мысль: любовь – это не эмоция (как думают очень многие), а сознательный выбор человека. То есть мы делаем наш выбор в направлении любви к этому человеку и прилагаем все усилия, чтобы наша любовь не погасла. Ведь обязательно настанет момент, когда наш близкий будет не только радовать нас, но и приносить огорчения, наступит сложный период, возможно охлаждение чувств. Вот здесь мы и должны вспомнить, что когда-то сами сделали этот выбор, что не наш любимый изменился, а просто наступило непростое время, которое нужно пережить, помогая близкому человеку. Вот тогда любовь будет с нами всю жизнь, независимо ни от каких житейских бурь.

Приведу еще пример, как можно любить не за что-то, а ради самой любви. Несколько лет назад я встретился с однокашником по семинарии, человеком тогда еще не женатым. Я спросил его, какие требования у него к будущей супруге. И он сказал, что, по его мнению, жена должна быть красивой, образованной, уметь вкусно готовить, должна быть интересной собеседницей, и добавил еще что-то в этом роде; а если женщина всем этим не обладает, то жениться на ней он не сможет.

Тогда я спросил его:

– А за что ты любишь свою маму? (Я знал, что свою мать он очень любит. )

– Ну, не знаю, просто люблю, – ответил он.

– Наверное, не за то, что она печет вкусные пирожки и гладит тебе рубашки?

Действительно, любовь к родителям – это наш выбор. Мы любим их не за что-то. Ведь очень часто родители отдают чадам все, а дети их все равно не любят.

Мы знаем, что любовь и почитание родителей – это заповедь Божия, это долг любви. Эти люди дали нам жизнь, заботились о нас, отдали нам часть своей души, с ними мы через многое прошли, нас очень многое связывает. Поэтому мы привязаны к ним, любим их. А вкусные пирожки, рубашки, шерстяные носки и прочее – это лишь приятное приложение, но вещи далеко не главные.

А вообще говоря, все вышесказанное лишь попытка объяснить то великое и необъяснимое чувство, которое называется любовью.

Вопрос: Если я чувствую, что девушка, с которой я дружу и на которой хочу жениться, послана мне Промыслом Божиим, может ли это так и быть?

Ответ: В нашей жизни, конечно же, действует Промысл Божий, ведущий нас ко спасению. И Господь постоянно ставит нас перед выбором, от правильности которого зависит наша дальнейшая жизнь. Но мы не пророки, нам не дано знать волю Божию. Чтобы понять, послан нам этот человек Богом или нет, нужно время, жизнь сама должна показать это. Для этого и существует добрачный период знакомства, который должен быть достаточно длительным, чтобы хотя бы немного узнать и понять друг друга. Нужно молиться о том, чтобы на все была воля Божия, и если ваша встреча не случайна, вы сами увидите, как Господь действует в вашей жизни. Но главное: любой дар Божий нужно уметь ценить и беречь.

Что делает Православие привлекательным для мужчин?

В то время, когда церкви всех мастей сталкиваются с Синдромом Исчезающего Мужчины, мужчины появляются в восточных православных церквях в количествах, которые если и не впечатляют, то пропорционально интригуют. Возможно, это единственная церковь, которая привлекает и удерживает мужчин в количестве, равном количеству женщин. Как писал Леон Подлс в своей книге 1999 года « Церковь бессильна: феминизация христианства »: «Православные — единственные христиане, которые пишут церковную музыку basso profundo или нуждаются в этом».

Почему Православие привлекает мужчин

Вместо того, чтобы гадать, почему это так, Фредерика Мэтьюз-Грин отправила электронное письмо сотне православных мужчин, большинство из которых присоединились к Церкви во взрослом возрасте. Что, по их мнению, делает эту церковь особенно привлекательной для мужчин? Их ответы, приведенные ниже, могут натолкнуть лидеров других церквей на некоторые идеи, которые ищут способы удержать парней на скамьях.

Вызов

Термин, чаще всего упоминаемый этими мужчинами, был «вызов». Православие «активно, а не пассивно». «Это единственная церковь, где вы должны приспосабливаться к ней, а не она к вам». «Чем дольше вы в нем, тем больше вы понимаете, что он требует от вас».

«Чистая физическая форма православного богослужения» является частью привлекательности. Регулярные дни поста от мяса и молочных продуктов, «стоять часами, совершать простирания, обходиться без еды и воды [перед причастием]… Когда вы доходите до конца, вы чувствуете, что приняли вызов». «Православие взывает к стремлению человека к самообладанию через дисциплину».

«В Православии тема духовной брани вездесуща; святые, в том числе святые женского пола, — воины. Война требует мужества, стойкости и героизма. Мы призваны быть «борцами» против греха, быть «спортсменами», как говорит св. Павел. И приз вручается победителю. Тот факт, что вы должны «бороться» во время богослужений, стоя во время длинных служб, сам по себе является вызовом, который мужчины готовы принять».

Недавний новообращенный резюмировал: «Православие — это серьезно. Это трудно. Это требовательно. Речь идет о милосердии, но также и о преодолении себя. Передо мной стоит серьезный вызов: не «чувствовать себя хорошо», а стать святым. Это строгость, и в этой строгости я нахожу освобождение. И знаете, моя жена тоже.

Просто скажи мне, чего ты хочешь 

Некоторые упомянули, что им нравится иметь четкое представление о содержании этих задач и о том, что они должны делать. «Большинство парней чувствуют себя намного комфортнее, когда знают, чего от них ждут». «Православие представляет разумный набор границ». «Парням легче выражать себя в поклонении, если есть рекомендации о том, как это должно работать, особенно когда эти инструкции настолько просты и приземлены, что вы можете просто взять и начать что-то делать».

«Молитвы, которые дает нам Церковь — утренние молитвы, вечерние молитвы, молитвы до и после еды и т. д. — дают мужчинам возможность заниматься духовностью, не чувствуя себя сбитыми с толку или беспокоясь о том, чтобы выглядеть глупо из-за того, что они не не знаю, что сказать».

Они ценят изучение четких физических действий, которые должны формировать характер и понимание. «Люди сразу же начинают учиться через ритуалы и символы, например, крестясь. Этот режим дисциплины заставляет помнить о своем отношении к Троице, к Церкви и ко всем, кого он встречает».

С целью

Мужчины также понимают, что у этого испытания есть цель: союз с Богом. Один сказал, что в предыдущей церкви «я не чувствовал, что двигаюсь куда-то в своей духовной жизни (или что мне есть куда двигаться — я уже был там, верно?), но чего-то (кто знал чего?) не хватало. Разве я не должен что-то делать, Господи?»

Православие хранит и передает древнюю христианскую мудрость о том, как идти к этому союзу, который называется «обожением». Каждое таинство или духовное упражнение предназначено для того, чтобы привести человека, тело и душу, к постоянному осознанию присутствия Христа внутри, а также внутри каждого другого человека. Как ткань пропитывается краской путем осмоса, так и мы пропитываемся Богом через обожение. Любимая цитата принадлежит епископу II века св. Иринею: «Бог стал человеком, чтобы человек мог стать богом». (Кстати, легко найти давних прихожан, которые незнакомы с этим и, возможно, никогда не учились этому. Главным инструментом обучения православной вере всегда была богословски богатая гимнография, и они могут посещать храм, где богослужение написано на красивом, но архаичном языке, которого они не понимают. )

Испытания и духовные дисциплины повышают самопознание и смирение и приводят к силе над грехами, препятствующими союзу с Богом. Оглашенный писал, что находит иконы, помогающие противостоять нежелательным мыслям. «Если вы закроете глаза на какое-то визуальное искушение, у вас будет множество сохраненных изображений, которые могут вызвать проблемы. Но если ты окружаешь себя иконами, у тебя есть выбор: смотреть на что-то заманчивое или на что-то святое».

Священник пишет: «Мужчинам нужен вызов, цель, возможно, приключение — примитивными словами, охота. Западное христианство утратило аскетический, т. е. атлетический, аспект христианской жизни. Это было целью монашества, возникшего на Востоке в основном как мужское движение. Женщины также вступили в монашескую жизнь, и наши древние гимны до сих пор говорят о женщинах-мученицах как о «мужественном мужестве»»9.0005

«Православие делает упор на , делая . Благодать — это не просто статичное понятие, как в старой аббревиатуре «Божье богатство за счет Христа». Благодать — это действие Бога в мире и в нас, и мы должны участвовать в нем и участвовать в нем. Акцент на действии апеллирует к мужскому стремлению к значимости. Ребята ориентированы на действие ».

Мужской Дух Православия

Новое измерение

Один человек выразил свое «возбуждение по поводу открытия измерения, которое я каким-то образом ощутил [в предыдущем христианском опыте], но до сих пор не мог определить, ноэтического». Греческое библейское слово «нус» (прилагательное «ноэтический») в английских библиях переводится как «разум», но оно не означает мыслительный интеллект. Ноус — это аспект «ума», который постигает и понимает; он предназначен для восприятия голоса и присутствия Бога.

«Ноэтическая реальность», реальность присутствия Бога и всего духовного царства, «совершенно исказилась в христианстве, которое я знал. Либо оно было погружено в суровую жесткость законничества, либо смешивалось с эмоциями и сентиментальностью, либо разбавлялось религиозными понятиями, употребляемыми пустым, банальным образом. Все три — строгий законничество, экспансивная сентиментальность и пустые, пустые разговоры — противны людям». Открытие древнехристианского понятия «нус» означает, что теперь он может «встречаться (действительно встречаться, а не просто подхватывать как эмоциональную заразу) невидимые реальности, составляющие подлинную субстанцию ​​христианского лексикона. В конце концов, это не просто пустая болтовня!» Эта непредсказуемая, меняющая жизнь, непосредственная встреча с Богом «само по себе опасна, является новым приключением и непревзойденным вызовом».

Принятые вызовы приближают человека к тому, что его привлекает: к свободе. «Даже если нам еще предстоит испытать полную свободу от страстей, мы знаем, что свобода будет раем. Обуздать плотские похоти, иметь ясность для мыслительных прозрений, освободиться от постоянства смерти — вот свобода, которой мы жаждем».

Итак, задачи имеют практическую цель. «Участие в Святых Таинствах, соблюдение постов, ежедневные молитвы, исповедь с духовным наставником — это продвижение по определенному пути, ведущему к чему-то настоящему и лучшему».

Основание православного монастыря в Западной Европе

Иисус Христос

Православие привлекает людей не только вызовом или таинственностью. Их привлекает Господь Иисус Христос. Он является центром всего, что делает или говорит Церковь.

В отличие от некоторых других церквей, «Православие предлагает крепкого Иисуса» (и даже крепкую Деву Марию, если уж на то пошло, прославленную в одном из гимнов как «наш Капитан, Королева Войны»). Некоторые использовали термин «военный» или называли православие «морским корпусом» христианства. (Война ведется против саморазрушительного греха и невидимых духовных сил, а не против других людей, конечно.)

Один из них противопоставил это «надежное» качество «женским образам Иисуса, с которыми я выросла… У меня никогда не было друга-мужчины, который не приложил бы серьезных усилий, чтобы избежать встречи с кем-то, кто выглядит так». Хотя в подростковом возрасте меня тянуло к Иисусу Христу, «мне было стыдно за это влечение, как будто это было чем-то, что американский мальчик с красной кровью не должен воспринимать всерьез, почти как играть в куклы».

Священник пишет: «Христос в православии — это воинствующий, надирающий задницу Иисус, который берет в плен ад. Православный Иисус пришел бросить огонь на землю. (Мужчины могут иметь отношение к пинкам задниц и бросанию огня.) В Святом Крещении мы молимся за вновь призванных воинов Христа, мужчин и женщин, чтобы они могли «состоять навеки непобедимыми воинами»» 9.0005

После нескольких лет пребывания в православии один мужчина нашел службу рождественских гимнов в протестантской церкви «шокирующей, даже ужасающей». По сравнению с православными песнопениями Рождества Христова, «Малый Господь Иисус, уснувший на сене» не имеет почти ничего общего с Вечным Логосом, безвозвратно, неотвратимо, кенотически, молчаливо, но героически входящим в ткань сотворенной реальности».

Эндрю Стивен Дэмик о неверных представлениях о Православной Церкви.

Преемственность

Многие склонные к интеллекту люди начинали с чтения истории Церкви и раннехристианских писателей и находили ее все более захватывающей. В конце концов, они столкнулись с вопросом, какая из двух самых древних церквей, римско-католическая или православная, наиболее убедительно претендует на то, чтобы быть первоначальной церковью апостолов.

Пожизненный православный говорит, что мужчинам нравится «стабильность: мужчины находят, что они могут доверять Православной церкви из-за последовательной и непрерывной традиции веры, которую она поддерживала на протяжении веков». Новообращенный говорит: «Православная церковь предлагает то, чего нет у других: преемственность с первыми последователями Христа». Это преемственность, а не археология; ранняя церковь все еще существует, и вы можете присоединиться к ней.

«Что привлекло меня, так это обещания Христа Церкви о том, что врата ада не одолеют, и о Святом Духе, ведущем ко всякой истине, — а затем увидеть в Православии единство веры, богослужения и учения, сохраняющее преемственность на протяжении всей истории».

Другое слово для обозначения преемственности — «традиция». Оглашенный пишет, что старался выучить все необходимое для правильного толкования Писания, в том числе и древние языки. «Я рассчитывал докопаться до фундамента и подтвердить все, чему меня учили. Вместо этого, чем дальше я спускался, тем слабее все казалось. Я понял, что приобрел способность манипулировать Библией только для того, чтобы сказать почти все, что я хотел. Единственной альтернативой цинизму была традиция. Если Библия должна была что-то сказать, она предназначалась для того, чтобы сказать это в сообществе, с традицией, направляющей чтение. В Православии я нашел то, что искал».

Преемственность – вот что стоит за этими вступительными «вызовами», придает им авторитет и делает православную жизнь органическим единством. Духовные дисциплины, выбранные по частям, в соответствии со вкусом, не будут иметь такого звучного авторитета, но если цель все еще состоит в единении со Христом, они сохранят свою ценность. Но если такие дисциплины ценятся просто как приманка для привлечения людей к христианству, они тщетны и пусты (не говоря уже о покровительстве). Один священник высмеял искусственность «уединений, где мужчины бьют в барабаны, кричат ​​и хрюкают без видимой причины!»

Эндрю Стивен Дэмик описывает разницу между православием и католицизмом.

Странности поклонения

Мужчины, которые переходят от интеллектуальных изысканий к посещению православной церкви, поначалу могут быть сбиты с толку. «Православие слишком поразительно для протестанта, который впервые сталкивается с ним». «Он удивительно отличается». «Поклонения, благовония, пение, иконы — к некоторым из этих вещей нужно было привыкнуть, но они заполнили пустоту в том, что я испытал до этого». «Некоторые мужчины изначально не могут понять, что мы делаем в поклонении, потому что это не чисто интеллектуальное, а использует поэтический язык поклонения».

Настойчивость окупается: «Православие поначалу пугает, но чем дольше я околачивался, тем сильнее меня охватывало ощущение дома». «Сначала нас поразила высокая литургия и ее сильное благоговение, но происходило и кое-что еще. Дело в том, что есть такое сильное мужское чувство к православному богослужению и духовности». Говоря девочкой, я изначально не любила православное богослужение, потому что привыкла к подходу, направленному на вдохновение и возвышение — короче, направленному на меня. Неустанное сосредоточение только на Боге казалось «тяжелым». Однако через несколько месяцев я обнаружил, что во мне глубоко укоренилась жажда этого объективного сосредоточения на Боге, хотя я никогда раньше не подозревал об этом. Посетительница вечерней службы, которая лишь изредка проводилась на английском языке, сказала мне, что она мало что понимает из того, что происходит: «Но я знаю одно: это совсем не обо мне».

Пожизненный православный священник пишет: «Православие полно тестостерона! Мы поем; кричим «Христос Воскресе!»; пихаем даже взрослых под воду в крещении; смазываем их маслом. Два или три события всегда происходят одновременно. В отличие от того, что я видел в западной церкви, толпе людей не требуется несколько минут суеты, чтобы зажечь кадило. Вы зажигаете его, и мы поехали, размахивая им с удовольствием и уверенностью!»

Эндрю Стивен Дэмик описывает разницу между Православием и евангелизмом.

Не сентиментальный

В Бессильная церковь , упомянутом выше (и рекомендованном несколькими из этих мужчин), Леон Подлес предлагает теорию о том, как западное христианское благочестие стало феминизированным. В XII–XIII веках возник особенно нежный, даже эротический оттенок благочестия, который побуждал отдельного верующего изображать себя (а не Церковь в целом) Невестой Христа. «Свадебный мистицизм» был с энтузиазмом принят набожными женщинами и оставил неизгладимый след в западном христианстве. По понятным причинам это было менее привлекательно для парней, и, возможно, строгость и объективность схоластического движения, возникшего примерно в то же время, были равной и противоположной реакцией. «Голова» и «сердце» были разделены; мужчины уходили на покой за коньяком и сигарами в Комнате систематического богословия, а молитвы и посещение церкви были переданы женщинам. Веками на Западе мужчины, выбравшие служение, считались женоподобными. Пожизненный православный мирянин говорит, что со стороны западное христианство кажется ему «историей любви, написанной женщинами для женщин».

Восточная церковь избежала свадебного мистицизма, потому что уже произошел великий раскол между Востоком и Западом. Христиане Ближнего Востока, Восточной Европы, Азии и Африки продолжали практиковать более раннюю, недуалистическую форму христианства с упором на постоянное осознание внутреннего присутствия Христа посредством духовных дисциплин и смирения.

Мужчины, писавшие мне, выразили сердечную неприязнь к тому, что они считают мягким западным Иисусом. «Американское христианство за последние двести лет было феминизировано. Он представляет Иисуса как друга, возлюбленного, человека, который «ходит со мной и разговаривает со мной». Это прекрасные восторженные образы для женщин, которым нужна социальная жизнь. Или это изображает взбитого мертвого Иисуса на кресте. Не тот тип Христа, с которым типичный мужчина хочет иметь дело».

После семидесяти лет репрессий русское православие возродилось.

Во время поклонения «мужчины не хотят молиться по западному образцу со сложенными руками, сжатыми губами и выражением наигранной безмятежности на лице». «Это парни, которые держатся за руки с другими парнями и поют песни у костра». «Строки о том, чтобы «потянуться к Его объятиям», «желании коснуться Его лица», будучи «переполненным силой Его любви» — это трудные песни для одного человека, чтобы петь их другому человеку».

«Мой друг сказал мне, что первое, что он делает, когда входит в церковь, — смотрит на занавески. Это говорит ему, кто принимает решения в этой церкви, и какого типа христиан они хотят привлечь».

«Ребята либо хотят, чтобы им бросили вызов, чтобы сражаться за славное и благородное дело, и при этом испачкаться, либо бездельничать в наших креслах с большим количеством пива, пиццы и футбола. Но большинство церквей хотят, чтобы мы вели себя как порядочные джентльмены, держали руки и рот в чистоте».

Один мужчина сказал, что богослужение в его пятидесятнической церкви было «в основном эмоциональным переживанием. Чувства. Слезы. Повторное посвящение своей жизни Христу в условиях большой эмоциональной группы. Петь эмоциональные песни, взмахивая руками. Даже чтение Писания должно было вызывать эмоциональные переживания. Я деятель, я хочу делать что-то, а не говорить или выражать свои эмоции!» Ему помогла книга Ричарда Фостера «Празднование дисциплины», которая представила идею о том, что существуют такие вещи, как «духовные дисциплины, отличные от пассивного чтения Библии». «Дешевая грация» Дитриха Бонхёффера также была откровением. «Как деловой человек, я знал, что ничто в бизнесе не обходится без усилий, энергии и инвестиций. Почему духовная жизнь должна быть другой?»

Другой посетитель католических церквей говорит: «Они были обычными, простыми и современными, когда мы с женой искали что-то традиционное, жесткое и контркультурное, что-то древнее и воинственное». Оглашенный говорит, что в его внеконфессиональной церкви «поклонение было поверхностным, бессистемным, слепленным из всего, что было самым современным; иногда мы стояли, иногда сидели, без особой рифмы или причины. Я задумался о том, как более сильная привязанность к традициям могла бы помочь».

«В мою последнюю Пепельную среду меня взбесило то, что священник произнес проповедь о том, что истинный смысл Великого поста в том, чтобы научиться больше любить себя. Это заставило меня осознать, насколько меня тошнит от буржуазного, благодушного американского христианства».

Новообращенный священник говорит, что людей влечет к опасной стихии Православия, которая включает в себя «самоотречение воина, ужасающий риск любить своих врагов, неведомые границы, к которым нас может призвать приверженность к смирению. Потеряйте любое из этих опасных качеств, и мы станем «магазином тканей Джоанн» для церквей: приятные цвета и очень сдержанная клиентура».

«Мужчины становятся довольно циничными, когда чувствуют, что кто-то пытается манипулировать их эмоциями, особенно когда это делается во имя религии. Они ценят объективность православного богослужения. Он направлен не на побуждение к религиозным чувствам, а на выполнение объективного долга. В хорошем ли ты настроении или в плохом, чувствуешь ли ты благочестие или дружелюбие или что-то в этом роде, это не имеет значения».

И все же есть в Православии что-то такое, что предлагает «глубокую мужскую романтику. Вы понимаете, что я имею в виду? Большинство романов в наше время розовые, но это роман мечей и доблести». Новообращенный ценит, что в Православии он находится в общении с королем Артуром, который жил, «если жил», до раскола между Востоком и Западом и носил с собой икону Девы Марии.

От дьякона: «Евангелические церкви призывают мужчин быть пассивными и милыми (вспомните «мистера Роджерса»). Православные церкви призывают мужчин быть смелыми и действовать (вспомните «Храброе сердце»). Мужчины любят приключения, и наша вера — это великая история, в которой мужчины находят роль, придающую смысл их обычному существованию».

Мужчины в равновесии

Священник пишет: «Есть только две модели для мужчин: быть «мужественным» и сильным, грубым, грубым, мужественным и, возможно, жестоким; или быть чувствительным, добрым, подавленным и слабаком. Но в Православии мужское скрепляется с женским; это реально и приземленно, «ни мужчина, ни женщина», но Христос, который «соединяет вещи на небе и вещи на земле»» 9. 0005

Другой священник отмечает, что, если один из супругов изначально более настойчив в переходе семьи в Православие, чем другой, «когда оба супруга исповедуются, со временем оба углубляются, и ни один из них не доминирует в духовных отношениях. ”

Почему обладатель премии «Эмми» актер Джонатан Джексон стал православным

Мужчины в лидерах

Нравится вам это или нет, мужчины предпочитают, чтобы ими руководили мужчины. В православии мирянки делают все то же, что и миряне, в том числе проповедуют, учат и возглавляют приходской совет. А вот за иконостасом, вокруг алтаря все ребята. Один респондент резюмировал то, что нравится мужчинам в православии, так: «Бороды!»

«Это последнее место в мире, где мужчинам не говорят, что они злые просто потому, что они мужчины». Вместо негатива их постоянно окружают положительные образцы для подражания в святых, в иконах и в повседневном круговороте песнопений и рассказов о житиях святых. Это еще один конкретный элемент, который ценят мужчины — есть другие настоящие люди, на которых стоит обратить внимание, а не расплывчатые призрачные термины. «Слава Божия есть человек вполне живой», — сказал святой Ириней. Один писатель добавляет, что «лучший способ привлечь человека в Православную Церковь — показать ему православного человека».

Но никакая второстепенная вещь, какой бы хорошей она ни была, не может заменить первое место. «Опасная жизнь — не цель. Христос есть цель. Свободный дух не является целью. Христос есть цель. Он — выдающаяся фигура истории, вокруг которой со временем соберутся все мужчины и женщины, перед которым преклонится каждое колено и которому будет исповедоваться каждый язык».

Фр. Джозайя Тренхэм о космическом значении Крещения в Иисуса Христа

Узнать больше

• О Божественной литургии.
• О вечерне.
• О заутрене.
• О церковных облачениях.
• О молитве.
• О голодании.

Источник статьи.

Православная вера — Том I — Учение и Писание — Символ веры — Человек

Том I — Учение и Писание

Символ веры

Человек – особое создание Бога. Он единственный, «созданный по образу и подобию Божию» (Бытие 1.26). Он создан Богом из праха в конце процесса творения («шестой день») и по особой воле Божией. Он создан, чтобы дышать «духом жизни» (Быт. 2:7), познавать Бога, владычествовать над всем, что сотворил Бог.

Бог создал человека мужчиной и женщиной (Быт. 1.27; 2.21), чтобы «плодиться и размножаться» (Быт. 1.28). Таким образом, по православному учению сексуальность принадлежит творению, которое Бог называет «весьма благим» (Быт. 1, 31), и сама по себе она вовсе не греховна и не порочна. Это принадлежит самой природе человечества, прямо волеизъявленной Богом.

Как образ Бога, правителя творения и сотворца с Нетварным Творцом, человек имеет задачу «отражать» Бога в творении; распространить Его присутствие, Его волю и Его силы по всей вселенной; превратить все сущее в рай Божий. В этом смысле человек определенно создан для судьбы более высокой, чем бестелесные небесные силы, ангелы. Это убеждение подтверждается православным христианством не только из-за библейского акцента на человеке, созданном по образу Божию для управления творением, чего не говорится об ангелах; но и прямо утверждается, ибо написано об Иисусе Христе, Который есть истинно совершенный человек и последний Адам (1 Кор. 15, 45), что «Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, что во имени Иисуса преклонится всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедует, что Иисус Христос есть Господь, в славу Бога Отца» (Флп. 2:10–11).

Из веры в Иисуса следует, что человек создан для жизни, намного превосходящей жизнь любого существа, даже ангелов, прославляющих Бога и служащих делу спасения человека. Именно это убеждение утверждается, когда Церковь прославляет Марию, Матерь Христову, как «честнейшую херувимов и без сравнения славнейшую серафимов». Ибо то, что прославляется как уже совершенное в человеческой Марии, есть именно то, чего ожидают и на что надеются все люди, «слушающие слово Божие и соблюдающие» (Лк. 11, 28).

Так мы видим великое достоинство человека по христианской вере. Мы видим человека как «главнейшую» из Божьих тварей, того, для кого «все видимое и невидимое» создано Богом.

Православное учение гласит, что понять и оценить, что значит быть человеком, можно только в свете полного откровения Иисуса Христа. Будучи Божественным Словом и Сыном Божьим в человеческой плоти, Иисус раскрывает истинное значение мужественности. Как Совершенный Человек и Последний Адам, «человек с неба», Иисус дает нам правильное толкование истории сотворения, данной в книге Бытия. Ибо, как писал Апостол Павел, Адам находит свое значение как «прообраз (или образ) того, кто должен был прийти», а именно Иисуса Христа (Рим. 5:14).

Так написано: «Первый человек Адам стал живым существом»; последний Адам стал животворящим духом. Но сначала не духовное, а физическое, а потом духовное. Первый человек был из земли, человек из праха; второй человек (Христос) с неба. . . Подобно тому, как мы носили образ человека из праха, мы будем носить и образ человека с неба (1 Кор. 15:45–49).

Согласно православному богословию, носить образ Божий — значит быть подобным Христу, нетварному Образу Божию, и разделять все духовные атрибуты Божества. Это, по слову святых отцов, стать по благодати Божией всем, чем является Сам Бог по природе. Если Бог — свободное, духовное, личное Существо, то и люди, мужчины и женщины, должны быть одинаковыми. Если Бог так могуществен и созидателен, владычествуя над всем творением, то и человеческие создания, созданные по Его образу и подобию, также должны владычествовать в мире. Если Бог осуществляет господство и власть не через тиранию и угнетение, а через любящую доброту и служение, то и Его творения должны поступать так же. Если Сам Бог есть любовь, милосердие, сострадание и забота во всем, то и Его творения, сотворенные подобными Ему, должны быть такими же. И, наконец, если Бог вечно живет в вечной жизни, никогда не умирая, но всегда существуя в совершенно радостной и гармоничной красоте и счастье со всем творением, то и человек создан для вечной жизни в радостном и гармоничном общении с Богом и всем миром. создание.

Согласно православному учению, человек и жизнь никогда не бывают завершенными и законченными в своем развитии и росте, потому что созданы по образу и подобию Божию. Бытие и жизнь Бога неисчерпаемы и безграничны. Как Божественный архетип не имеет границ Своей божественности, так и человеческий образ не имеет границ своей человечности, того, чем он может стать по милости своего Творца. Таким образом, человеческая природа создана Богом, чтобы расти и развиваться через участие в природе Бога на протяжении всей вечности. Человек создан, чтобы стать еще более богоподобным навеки, даже в Царстве Божьем в конце этого века, когда Христос снова придет во славе, чтобы воскресить мертвых и дать жизнь тем, кто любит Его.

Так учили святые отцы православной веры, что какой бы ступени зрелости и развития ни достигал и ни достигал человек, какова бы ни была его сила, мудрость, милосердие, знание, любовь, постоянно остается перед ним бесконечность все большей полноты жизни в Пресвятая Троица, в которой нужно участвовать и жить. Тот факт, что человеческая природа вечно совершенствуется в природе Божией, составляет смысл жизни для человека и навсегда остается источником его радости и веселья.

Здесь также следует упомянуть, что, согласно православному христианскому учению, тот факт, что люди сотворены мужчиной и женщиной, является прямой волей Божией и необходим для правильной жизни и деятельности человека как отражения Бога. Одним словом, человеческая сексуальность является необходимым элементом человеческого бытия и жизни, сотворенной по образу Божию. Это не означает, что в Боге есть какая-то сексуальность, но это означает, что человеческая жизнь должна быть сексуальной — мужской и женской — если она будет такой, какой ее создал Сам Бог.

Мужчина и женщина, мужчина и женщина созданы Богом, чтобы жить вместе в союзе бытия, жизни и любви. Человек должен быть лидером в человеческой деятельности, тем, кто отражает Христа как нового и совершенного Адама. Женщина должна быть мужчине «помощницей», «матерью всего живущего» (Быт. 2, 18; 3, 20). Символизируя отношение Марии и Церкви, Новой Евы, ко Христу, Новому Адаму, как тому, кто вдохновляет жизнь человека, завершает его бытие и наполняет его жизнь, женщина не является инструментом или орудием мужчины. Она самодостаточная личность, причастница природы Бога, необходимое дополнение человека. Не может быть мужчины без женщины, не может быть Адама без Евы; точно так же не может быть женщины без мужчины. Они существуют вместе в совершенном общении и гармонии для реализации человеческой природы и жизни.

Различия между мужчинами и женщинами реальны и неустранимы. Они не ограничиваются биологическими или физическими различиями. Это довольно разные «способы существования» в пределах одного и того же человечества; точно так же, как, можно сказать, Сын и Святой Дух суть разные «способы существования» в одном и том же Божестве вместе с Богом Отцом. Мужчина и женщина должны быть в духовном, а также телесном союзе. Они должны выражать вместе, в одном и том же человечестве, все добродетели и силы, принадлежащие человеческой природе, сотворенной по образу и подобию Божию. Нет ни добродетелей, ни сил, принадлежащих мужчине, а не женщине; ни женщине, ни мужчине. Все призваны к духовному совершенству в истине и любви, во всех божественных добродетелях, данных Богом Своим творениям.

Враждебность и соперничество между мужчиной и женщиной, существующие в нынешнем мире, не связаны с их соответствующими «способами существования», созданными Богом. Они скорее из-за греха. Не должно быть тирании мужчин над женщинами; никакого угнетения, никакого рабства. Так же как не должно быть стремления женщин быть мужчинами и занимать мужское положение в порядке творения. Скорее должна быть гармония и единство внутри сообщества бытия с его естественным созданным порядком и различиями. Единство природы с различием различных модусов бытия внутри Божества, Пресвятой Троицы. Ибо в самом Божестве Троицы есть совершенное единство природы и бытия, с реальными различиями между Отцом и Сыном и Святым Духом в том, как каждое из Божественных Лиц живет и выражает общую природу Божию. В Троице есть порядок. Существует даже иерархия, если под этим термином понимать не какое-то различие в природе между Отцом, Сыном и Святым Духом, а только то, как Божественные Личности относятся друг к другу, к человеку и миру. Ибо в самой Троице только Отец является «источником Божества». Сын есть выражение Отца и «подвластен» Ему. А Святой Дух, единосущный и полностью равный Отцу и Сыну, есть «третье» Лицо, исполняющее волю Отца и Сына. Три Божественные Личности совершенно равны. Это догмат Церкви. Но они не тождественны, и между ними существует упорядоченное отношение, в котором есть «приоритеты» в бытии и действии, которые не только не разрушают совершенство и совершенное единство Божества, но даже позволяют и делают его бытием. совершенным и божественным (см. «Святая Троица» ниже).