Межгрупповая враждебность: Механизмы возникновения межгрупповых конфликтов

Исследование личностных и ситуативных особенностей межгрупповой предубежденности — Социальная психология и общество — 2012. Том 3. № 1

Аннотация

В статье представлены материалы, отражающие результаты эмпирического исследования личностных и ситуативных особенностей такого значимого социального феномена, как межгрупповая предубежденность. Показано, что связь предубежденности и агрессивного поведения обусловлена особенностями полоролевой идентичности и темперамента, «парциальная» предубежденность обнаруживается при «базовой не-враждебности» картины мира, оценки окружающих могут влиять на формирование неадекватной полоролевой идентичности и провоцировать агрессивное поведение у индивидов с гипермаскулинной полоролевой идентичностью.

Ключевые слова: полоролевая идентичность, враждебность, картина мира, агрессивное поведение, межгрупповая предубежденность, предубежденность, тотальная предубежденность, поиск новизны

Рубрика издания: Экспериментальные исследования

Тип материала: научная статья

Для цитаты: Мешкова Н. В. Исследование личностных и ситуативных особенностей межгрупповой предубежденности // Социальная психология и общество. 2012. Том 3. № 1. С. 73–87.

Литература

1. Гусев А. Н., Измайлов Ч. А., Михалевская М. Б. Измерение в психологии: Общий психологический практикум. М., 1987.
2. Ениколопов С. Н., Ефремов А. Г. Апробация био)социальной методики Клонинжера «Структура характера и темперамента» // Материалы 1-й Международной конференции, посвященной памяти Б. В. Зейгарник. М., 2001.
3. Ениколопов С. Н., Мешкова Н. В. Направления исследования предубежденности в западной психологии межгрупповых отношений // Вопросы психологии. 2007. № 1.
4. Ениколопов С. Н., Мешкова Н. В. Психологические аспекты «преступлений ненависти» // Криминология: вчера, сегодня, завтра: Труды Санкт)Петербургского криминологического клуба. СПб., 2008. № 2 (15).
5. Ениколопов С. Н., Цибульский Н. П. Психометрический анализ русскоязычной версии опросника диагностики агрессии А. Басса и М. Перри // Психологический журнал. 2007. № 1.
6. Залевский Г. В. Личность и фиксированные формы поведения. М., 2007.
7. Олпорт Г. Становление личности (Избранные труды). М., 2002.
8. Падун М. А. Особенности базисных убеждений у лиц, переживших травматический стресс: Автореф. дисс. … канд. психол. наук. М., 2003.
9. Собчик Л. Н. Введение в психологию индивидуальности. М., 1998.
10. Шмелев А. Г. Психодиагностика личностных черт. СПб., 2002.
11. Adorno T. W., Frenkel-Brunswik E., Levinson D. J., Sanford R. N. The Аuthoritarian Рersonality. N. Y., 1950.
12. Allport G. The Nature of Prejudice. Cambridge, 1954.
13. Altemeyer R. A. The other «authoritarian personality» // Advances in experimental social psychology / Ed. M. P. Zanna. N. Y., 1998.
14. Cloninger C. R., Svrakic D. M., Przybeck T. R. The Tridimensional Personality Questionnaire: US normative data // Psychol. Rep. 1991. № 69
15. Duckitt J., Wagner C., Illouize du Plessis, Birum I. The psychological Bases of ideology and prejudice: Testing a dual process model // Journ. of Personality and Social Psychology. 2002. № 83.
16. Dunbar E., King T., Umemoto K. Geo-mapping hate crimes and aggression analysis: Partnering behavioral science with law enforcement. Paper presented at the 107th Annual Convention of the American Psychological Association. Boston, 1999.
17. Feldman S. Enforcing Social Conformity: A Theory of Authoritarianism // Political Psychology. 2003. V. 24.
18. Herek G. M. Stigma, prejudice, and violence against lesbians and gay men // Homosexuality: Research implications for public policy / Eds. J. Gonsiorek, J. Weinrich. Newbury Park, CA, 1991.
19. Higgins E. T., Klein R., Strauman T. Self)concept discrepancy theory: A psychological model for distinguishing among different aspects of depression and anxiety // Soc. Cognit. 1985. № 3.
20. Kiliansky S. Explaining heterosexual men`s attitudes toward women and gay men: the theory of exclusively masculine identity // Psychology of men and masculinity. 2003. V. 4. № 1.
21. Mackie D. M., Smith E. R. Intergroup relations: Insights from a Theoretically Intergrative Approach // Psychological Review. 1998.
22. Oesterreich D. Flight into Security: A New Approach and Measure of the Authoritarian Personality // Political Psychology. 2005. V. 26. № 2.
23. Sullaway M. Psychological perspectives on hate crime laws // Psychology, Public Policy and Law. 2004. V. 10. № 3.
24. Theodore P. S., Basow S. A. Heterosexual masculinity and homophobia: a reaction to the self? // Journal of homosexuality. 2000. № 40.

Мешкова Наталья Владимировна, кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры теоретических основ социальной психологии, факультет социальной психологии, Московский государственный психолого-педагогический университет (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.

org/0000-0003-3965-9382, e-mail: [email protected]

Коллективный нарциссизм и вера в теории заговора молодого поколения

Please use this identifier to cite or link to this item: http://hdl.handle.net/10995/117584

Title:	Коллективный нарциссизм и вера в теории заговора молодого поколения
Other Titles:	COLLECTIVE NARCISSISM AND BELIEF IN THE CONSPIRACY THEORIES OF THE YOUNGER GENERATION
Authors:	Pishchik, Vlada I. Zholdasov, D. S. Пищик, В. И. Жолдасов, Д. С.
Issue Date:	2022
Publisher:	Издательство Уральского университета
Citation:	Пищик И. В. Коллективный нарциссизм и вера в теории заговора молодого поколения / В. И. Пищик, Д. С. Жолдасов. — Текст : электронный // Психология сегодня: актуальные исследования и перспективы : материалы Всероссийского психологического форума : в 2 томах (Екатеринбург, 28–30 сентября 2022 года). — Екатеринбург : Издательство Уральского университета, 2022. — ISBN 978-5-7996-3515-2. — ISBN 978-5-7996-3516-9 (том 1). — Том 1. — C. 662-665.
Abstract:	The authors analyze the main views on the problem of spreading belief in conspiracies among young people. The authors clarify the concept of belief in conspiracies as an irrational belief. Modern studies are presented that emphasize the connection between the phenomenon of belief in conspiracies and manifestations of collective narcissism. It is assumed that collective narcissism can strengthen the belief in conspiracies. The results of an empirical study of the belief in conspiracies and collective narcissism of Generation Z students are presented. It is shown that students believe more in the social, political, food and pharmaceutical. This belief is associated with collective narcissism. Анализируются основные взгляды на проблему распространения веры в заговоры среди молодежи. Уточняется понятие веры в заговоры как иррациональное убеждение. Приводятся современные исследования, подчеркивающие связь феномена веры в заговоры и проявлений коллективного нарциссизма. Предполагается, что коллективный нарциссизм может усиливать веру в заговоры. Представлены результаты эмпирического исследования веры в заговоры и коллективного нарциссизма студентов поколения Z. Показано, что студенты в большей степени верят в общественный, политический, продуктовый и фармацевтический. Эта вера связана с коллективным нарциссизмом.
Keywords:	COLLECTIVE NARCISSISM BELIEF IN CONSPIRACIES GENERATION Z CONSPIRACY THEORIES INTERGROUP HOSTILITY КОЛЛЕКТИВНЫЙ НАРЦИССИЗМ ВЕРА В ЗАГОВОРЫ ПОКОЛЕНИЕ Z ТЕОРИИ ЗАГОВОРА МЕЖГРУППОВАЯ ВРАЖДЕБНОСТЬ
URI:	http://hdl.handle.net/10995/117584
Conference name:	Всероссийский психологический форум «Психология сегодня: актуальные исследования и перспективы»
Conference date:	28.09.2022-30. 09.2022
ISBN:	978-5-7996-3515-2 978-5-7996-3516-9 (том 1)
metadata.dc.description.sponsorship:	Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского научного фонда (РНФ) в рамках научного проекта № 22-28-00520 «Трансформация конспиративистской ментальности молодежи поколения Y и Z».
RSCF project card:	22-28-00520
Origin:	Психология сегодня: актуальные исследования и перспективы. Том 1. — Екатеринбург, 2022
Appears in Collections:	Конференции, семинары

Show full item record   Google Scholar

Items in DSpace are protected by copyright, with all rights reserved, unless otherwise indicated.

Критическая оценка стратегий по уменьшению межгрупповых предубеждений – ICJS

Рисунок 1: Толпа людей была распространенной опасностью во все времена и в разных культурах (Dovidio et al. , 2017). В таком разнообразном мире люди идентифицируются как принадлежащие к разным группам на основе их признаков, таких как раса или этническая принадлежность, пол и возраст. Предубеждения между различными группами вызывают межгрупповую враждебность и конфликты, поэтому важно изучить стратегии, уменьшающие предубеждения. Мирные межгрупповые контакты уже давно признаны наиболее важным вкладом в уменьшение предубеждений (Довидио 9).0003 и др. , 2011). Ранние исследования изучали, что прямой контакт может улучшить отношения, а ближе к концу 20 900 19 900 20 века психологи обнаружили, что непрямой контакт тоже может улучшить отношения (Dovidio et al. , 2017). Прямой контакт относится к физическому контакту с другими, в то время как непрямой контакт бывает трех форм: (1) расширенный контакт: простое знание положительной межгрупповой дружбы; (2) заместительный контакт: наблюдение за тем, как член своей группы взаимодействует с членом другой группы; и (3) воображаемый контакт: воображаемые позитивные межгрупповые взаимодействия. В дополнение к прямому и косвенному контакту другой стратегией, которая оказалась эффективной для уменьшения предубеждений, является социальная категоризация, которая уменьшает предубеждения, изменяя восприятие людьми своей групповой идентичности (Nier 9).0003 и др. , 2001). В этом эссе я критически оценю и сравню эти три стратегии уменьшения предубеждений: прямой контакт, непрямой контакт и социальную категоризацию.

Знакомство с прямым межгрупповым контактом

Прямой межгрупповой контакт может усугубить предрассудки при некоторых обстоятельствах, но правильно построенный контакт весьма эффективен для уменьшения предрассудков. Это подтверждается результатами эксперимента в пещере Грабителей (Sherif et al ., 1954; Шериф и др., 1961).

Рисунок 2: Государственный парк «Пещера грабителей»

Источник: Flickr

Эксперимент работал следующим образом. Чтобы исследовать межгрупповые отношения, экспериментаторы разработали полевое исследование. Они организовали лагерь и пригласили молодых американских подростков из среднего класса. Эксперимент состоял из трех этапов. На этапе 1 участники были разделены на две группы и географически изолированы друг от друга. На этапе 2 две группы были вовлечены в межгрупповой контакт через соревновательную деятельность. На этапе 3 они должны были сотрудничать с другой группой для достижения цели. Экспериментаторы наблюдали за поведением всех мальчиков на протяжении всего этого процесса, пытаясь выяснить, какой вид контакта эффективен для уменьшения предубеждений. Результаты показали, что контакт в условиях конкуренции (этап 2) усиливал предрассудки, конфликты и враждебность. Более того, нормальные контакты на этой стадии, такие как прием пищи в одной комнате, стали возможностью демонстрировать открытые акты враждебности. Напротив, когда две группы должны были достичь высшей цели, поведение межгруппового сотрудничества усиливалось, а межгрупповые трения уменьшались. Таким образом, контакт может давать противоположные результаты в разных ситуациях.

В то время Олпорт (1954) предложил четыре условия контакта для уменьшения предубеждений: равный статус, общие цели, межгрупповое сотрудничество и поддержка властей. В этих условиях контактное вмешательство могло значительно снизить межгрупповую напряженность. Эта гипотеза получила широкое эмпирическое подтверждение как в лабораторных, так и в полевых исследованиях (Pettigrew, 1998). В одном метаанализе было собрано 713 независимых выборок из 515 исследований для изучения эффектов контактного вмешательства в различных контекстах (Pettigrew & Tropp, 2006). исследователи обнаружили, что контактное вмешательство может в целом уменьшить межгрупповые предубеждения, но эффект был более значительным в оптимальных условиях Олпорта. Однако это исследование подверглось критике со стороны Hewstone 9.0003 и др. (2014), так как большинство исследований в базе данных представляли собой поперечные исследования, в которых одновременно измерялись контакты и предубеждения. Это ограничивает возможность сделать вывод о причинно-следственной связи между контактом и предубеждением, потому что в данном случае не было дано достаточно времени для действия причинно-следственной связи.

Хьюторн вместо этого выделил результаты своего предшествующего лонгитюдного исследования, в котором измерялись переменные в течение определенного периода времени (Hewstone et al ., 2008). Между католиками и протестантами в Северной Ирландии существует долгая история антагонизма. Хьюстон и его коллеги-исследователи измеряли уровни контактов и предубеждений, проводя опросы католиков и протестантов. Данные были собраны во время 1 и во время 2 с разницей в один год. При контактах в предыдущем году они наблюдали снижение предвзятости во время 2. Предвзятость во время 1 не оказала существенного влияния на частоту контактов впоследствии. Это предполагает причинно-следственную связь контакта с уменьшением предубеждений, поскольку предвзятость на самом деле не влияет на контакт. Основываясь на приведенных выше документах, мы можем видеть, что эффект прямого контакта зависит от состояния, но в целом это хорошая стратегия, особенно в благоприятных условиях.

Рисунок 3: Католическая зона беспорядков после протестантских марш в Северной Ирландии

Источник: Максизм

Как прямое взаимосвязь между собой

и др. , 2011). С когнитивной точки зрения прямой контакт способствует обучению членов другой группы и влияет на то, как люди классифицируют себя в социальном плане (Pettigrew, 2008; Miller, 2002). Повышение уровня обучения может выявить сходство, усилить симпатию и уменьшить двусмысленность в отношении межгрупповых взаимодействий (Довидио 9).0003 и др. , 2017). Однако посреднический эффект расширения знаний не был сильным (Pettigrew & Tropp, 2008). Прямой контакт снижает предвзятость, влияя на социальную категоризацию двумя способами: декатегоризацией и рекатегоризацией. Благодаря прямому и личному контакту групповая идентичность людей становится менее заметной (Miller, 2002). Люди декатегоризируют свою групповую идентичность в этом индивидуальном взаимодействии. В качестве альтернативы, благодаря позитивному контакту в совместной деятельности, люди переклассифицируют групповую идентичность из разных групп в одну и ту же группу (Gaertner & Dovidio, 2009).). Другими словами, они изменили свое восприятие другой группы с «они» на «мы».

Рисунок 4:  Переклассификация групповой идентичности. К группе присоединился новый участник, и границы группы изменились

Источник: статичное существительное проект

По сути, контакт снижает предвзятость, уменьшая чувство беспокойства и усиливая эмпатию (Pettigrew, 2008). Тревога возникает из-за ожидания негативного опыта межгруппового контакта (Стефан и Стефан, 19 лет).85). В одном недавнем эмпирическом исследовании изучалась его посредническая роль в совместной видеоигре (Stiff & Kedra, 2020). Игра с членами другой группы снизила уровень тревожности и, соответственно, уменьшила межгрупповую предвзятость.

Рисунок 5: Репрезентация межгрупповой тревожности, с которой сталкиваются члены чужой группы

Источник: Pixabay Джонстон и Гласфорд (2018) изучали межгрупповые отношения между чернокожими/афроамериканцами и белыми американцами. Чем качественнее контакт, тем больше проявлялась эмпатия, что способствовало аутгрупповой помощи. Вместе это и другие упомянутые исследования отвечают на вопрос, как непосредственный контакт улучшает межгрупповые отношения.

Ограничения прямого межгруппового контакта

Несмотря на доказанные преимущества прямого контакта, его практическая реализация ограничена. Только когда есть возможность для контакта, стратегия прямого контакта может воздействовать на межгрупповые отношения и уменьшать предрассудки (Turner, Hewstone, & Voci, 2007). Однако в действительности некоторые группы разобщены и не имеют возможности для взаимодействия. Например, северные и южные корейцы постоянно находятся на грани войны, несмотря на то, что имеют одинаковую этническую принадлежность и язык. Две группы разделены строго охраняемой границей, и власти препятствуют межгосударственным взаимодействиям. Это приводит к ограничению возможностей для контакта, создавая препятствия для осуществления прямого контакта.

Рисунок 6: Карта Северной и Южной Кореи

Источник: Wikimedia Commons контакт с непрямыми формами, что приводит к множеству уникальных преимуществ. По сравнению с прямым контактом, непрямой контакт имеет относительно меньший спрос на возможности контакта. Расширенный и замещающий контакт требует лишь нескольких случаев межгруппового взаимодействия, в то время как личный контакт должен быть частым и широким. Воображаемый контакт просто включает в себя мысленную симуляцию межгруппового контакта. Следовательно, косвенные формы могут применяться для отключения межгрупповых контекстов. Преимущество непрямого контакта заключается в том, что он может положительно предсказать будущий прямой контакт, а данные лонгитюдных исследований показывают, что непрямой контакт может уменьшить межгрупповую тревожность (Wölfer et al., 2019).). Это означает, что непрямой контакт может быть приоритетным в некоторых чрезвычайно интенсивных отношениях, чтобы подготовиться к будущему прямому контакту. Еще одно преимущество заключается в том, что, хотя личный контакт меняет отношение одного участника за раз, непрямой контакт может иметь более широкое влияние (Dovidio et al. , 2017). Это связано с тем, что знания о межгрупповых контактах могут быстро распространяться и охватывать широкий круг людей. Каждый участник, который знает эту информацию, может быть затронут. Довидио (2017) описал это влияние как «каскадное и почти вирусное».

Рисунок 7: «Вирусное» влияние длительного контакта внутри группы людей

Источник: Wikimedia Commons

Хотя непрямой контакт затрагивает больше людей, его сила снижения предубеждений может быть слабее, чем прямой контакт. Это утверждение подтверждается Pettigrew и др. . (2007), которые показали, что как прямой, так и непрямой контакт может значительно уменьшить угрозы между группами, но этот непрямой контакт оказывает лишь незначительное влияние на межличностные предубеждения. Как правило, несмотря на свою слабую силу, непрямой контакт ценен, когда группы разделены или более враждебны друг другу до вмешательства.

Введение в социальную категоризацию

Социальная категоризация — это еще одно вмешательство, направленное на примирение межгрупповой враждебности, и оно уменьшает конфликты путем изменения групповых границ (Hall et al . , 2009). Люди естественно чувствуют и действуют положительно по отношению к членам своей группы, демонстрируя при этом негативное отношение и действия по отношению к членам чужой группы (Hewstone et al ., 2002). Это происходит даже тогда, когда их групповая идентичность определяется бессмысленными критериями, такими как подбрасывание монетки (Locksley 9).0003 и др. ., 1980).

Социальная категоризация включает декатегоризацию и перекатегоризацию идентичностей членов группы, установление новых групповых отношений (Nier et al ., 2001). Хулетт и др. (2004) проверил это вмешательство с помощью программы зеленого круга. 830 детей первого и второго классов были случайным образом распределены по трем группам, включая обычную программу, расширенную программу и контрольное состояние. В условиях обычного зеленого круга дети занимались со своими инструкторами в общей сложности 12 часов. Детей учили включать людей в зеленый круг, создавая свои «сообщества зеленого круга». Некоторых одноклассников можно исключить из-за их внешности или происхождения. Инструкторы заставляли детей думать о людях вне круга и постепенно расширяли круг, чтобы включить в него больше людей. Зеленый круг был сродни границе группы, а процесс расширения круга был процессом реструктуризации социальной категоризации. В расширенной программе периметр классных комнат был обведен большим кругом из зеленой пластиковой ленты, и все ученики были одеты в одинаковые зеленые жилеты. Это еще больше подчеркивало их общую идентичность в классе. Результаты показали, что дети, участвующие в этих программах, были более склонны играть с другими людьми, отличными от них самих.

Рисунок 8: Парадигма зеленого круга, реализованная в детском саду

Источник: Flickr Палак и Грин (2009) отметили, что лабораторные вмешательства, такие как зеленые жилеты, имели лишь незначительный эффект в реальных условиях. Однако более поздние исследования редко рассматривают социальную категоризацию как «чистое» вмешательство для уменьшения предубеждений (Prati, Crisp & Rubini, 2020). Итак, социальная категоризация используется для снижения межгрупповой предвзятости только в сочетании с прямым или косвенным контактом, но не в одиночку, потому что она недостаточно сильна.

Применение социальной категоризации

Хотя ей не хватает поддержки полевых экспериментов, социальная категоризация предлагает объяснение межгрупповых контактов. Как упоминалось выше, это один из наиболее важных посредников для прямого контакта и уменьшения смещения (Dovidio et al ., 2011). В какой-то степени можно сказать, что социальная категоризация применялась в оптимальных условиях в контактной гипотезе Оллпорта. Равный статус создает платформу для включения. Может быть трудно включить других в качестве общей групповой идентичности, если они имеют неравный статус. Кроме того, общие цели и межгрупповое сотрудничество — это условия, при которых люди легко строят представление о «всей группе» (Gaertner 9).0003 и др. ., 2016). Помимо прямого контакта, это относится и к расширенному контакту. Изучение межгрупповой дружбы может усилить включение других в себя, потому что люди будут думать, что «друг моего друга — мой друг» (Wright et al ., 1997). В этом случае участники переклассифицируют межгрупповые отношения, включая членов чужой группы в самогруппу. Как правило, социальная категоризация является основным механизмом, лежащим в основе того, почему контакт работает для уменьшения предвзятости.

Резюме

В заключение, исследования продемонстрировали множество доказательств влияния контактного вмешательства на снижение предвзятости. Непосредственный контакт может достаточно примирить межгрупповые отношения, особенно при определенных оптимальных условиях: равный статус, общие цели, межгрупповое сотрудничество, поддержка властей. Исследования не только изучают, когда и где это работает, но также исследуют, как и почему контакт уменьшает предубеждения. Механизмы включают когнитивные компоненты (расширение знаний и социальная категоризация) и аффективные компоненты (снижение тревоги и улучшение эмпатии). Однако прямой контакт трудно осуществить в некоторых условиях, поэтому иногда приходится заполнять пробел косвенным контактом. Косвенный контакт может быть принят в условиях сегрегации и напряженности, чтобы «выращивать» будущие прямые контакты. Другой стратегией является социальная категоризация, которая получила меньшую поддержку в полевых исследованиях. Тем не менее, это помогает понять, как работает контакт. Будущие исследования могли бы разработать некоторые меры для определения уровня межгрупповой напряженности. Это помогает нам статистически измерить, насколько интенсивны межгрупповые отношения, что позволяет нам выбирать более подходящие вмешательства для каждого случая. Еще одно предложение для тех, кто реализует стратегии в реальности. Исследования показали изменчивость лабораторных и полевых данных. Применение неподходящих методов может привести к обратному эффекту (Paluck & Green, 2009).). Поэтому жизненно важно тщательно изучить соответствующие полевые исследования до практического внедрения.

Ссылки

Allport, G.W., Clark, K., & Pettigrew, T. (1954). Природа предрассудков.

Довидио, Дж. Ф., Лав, А., Шеллхаас, Ф. М., и Хьюстон, М. (2017). Уменьшение межгрупповой предвзятости посредством межгрупповых контактов: Двадцать лет прогресса и направления на будущее. Групповые процессы и межгрупповые отношения ,  20 (5), 606-620.

Довидио, Дж. Ф., Эллер, А., и Хьюстон, М. (2011). Улучшение межгрупповых отношений посредством прямого, расширенного и других форм опосредованного контакта. Групповые процессы и межгрупповые отношения , 14

(2), 147-160.

Гертнер, С.Л., Довидио, Дж.Ф., Герра, Р., Хехман, Э., и Сагуи, Т. (2016). Общая внутригрупповая идентичность: категоризация, идентичность и межгрупповые отношения.

Гертнер, С.Л., и Довидио, Дж.Ф. (2009). Общая внутригрупповая идентичность: основанный на категоризации подход для уменьшения межгрупповой предвзятости.

Hall, NR, Crisp, RJ, & Suen, MW (2009). Уменьшение неявных предубеждений за счет размытия межгрупповых границ. Базовая и прикладная социальная психология , 31 (3), 244-254.

Хьюстон, М., Рубин, М., и Уиллис, Х. (2002). Межгрупповая предвзятость. Ежегодный обзор психологии , 53 (1), 575-604.

Хьюстон, М., Кенворти, Дж. Б., Кэрнс, Э., Тауш, Н., Хьюз, Дж., Тэм, Т., и Пиндер, К. (2008). Ступени к примирению в Северной Ирландии: межгрупповой контакт, прощение и доверие. Социальная психология межгруппового примирения , 199-226. (2014). Межгрупповой контакт и межгрупповой конфликт. Peace and Conflict: Journal of Peace Psychology , 20 (1), 39.

Хулетт, М. А., Гертнер, С. Л., Джонсон, К. М., Банкер, Б. С., Риек, Б. М., и Довидио, Дж. Ф. (2004). Развитие более инклюзивной социальной идентичности: вмешательство в начальной школе. Журнал социальных вопросов , 60 (1), 35-55.

Джонстон, Б.М., и Гласфорд, Д.Э. (2018). Межгрупповой контакт и помощь: как качественный контакт и эмпатия формируют помощь вне группы. Групповые процессы и межгрупповые отношения ,  21 (8), 1185-1201.

Мэтью Ингрэм, 2007 г., Camp, flickr, https://www.google.com.hk/url?sa=i&url=https%3A%2F%2Fwww.flickr.com%2Fphotos%2Fmathewingram%2F882244782&psig=AOvVaw3uVZPkTZ9T3HxCYak5m5o38&us2t=1617445000&source=images&cd=vfe&ved=0CAIQjRxqFwoTCOCS8vrl9e8CFQAAAAAdAAAAABAD

Миллер, Н. (2002). Персонализация и перспективы контактной теории. Journal of Social Issues , 58 (2), 387-410.

Montecruz Foto, 2021, Ирландия: Сектантские беспорядки – плохой конец плохого мира, максизм

https://www.google.com.hk/url?sa=i&url=https%3A%2F%2Fwww.marxist .com%2Fireland-sectarian-riots-a-bad-end-to-a-bad-peace.htm&psig=AOvVaw2uXWwwmqatrWo8ywsB22Nw&ust=1618217089248000&source=images&cd=vfe&ved=0CAIQjRxqFwoTCMi2us_m9e8CFQAAAAAdAAAAABAD

Нир, Дж. А., Гертнер, С. Л., Довидио, Дж. Ф., Банкер, Б. С., Уорд, К. М., и Раст, М. С. (2001). Изменение межрасовых оценок и поведения: последствия общей групповой идентичности. Групповые процессы и межгрупповые отношения , 4 (4), 299-316.

Палак, Э. Л., и Грин, Д. П. (2009). Снижение предрассудков: что работает? Обзор и оценка исследований и практики. Ежегодный обзор психологии , 60 , 339-367.

Петтигрю, Т. Ф. (1998). Теория межгрупповых контактов. Ежегодный обзор психологии , 49 (1), 65-85.

Петтигрю, Т. Ф., и Тропп, Л. Р. (2006). Метааналитический тест теории межгрупповых контактов. Журнал личностной и социальной психологии , 90 (5), 751.

Петтигрю, Т. Ф., Крист, О., Вагнер, У., и Стеллмахер, Дж. (2007). Прямое и косвенное влияние межгрупповых контактов на предрассудки: нормативная интерпретация. Международный журнал межкультурных отношений , 31 (4), 411-425.

Прати, Ф., Крисп, Р. Дж., и Рубини, М. (2020). 40 лет множественной социальной категоризации: инструмент социальной инклюзивности. Европейский обзор социальной психологии , 1-41.

Стефан, В.Г., и Стефан, К.В. (1985). Межгрупповая тревожность. Журнал социальных вопросов , 41 (3), 157-175.

Стифф, К., и Кедра, П. (2020). Хорошо играть с другими: роль оппонента и межгруппового беспокойства в уменьшении предубеждений посредством совместной видеоигры. Психология популярных СМИ , 9 (1), 105.

Тернер, Р. Н., Хьюстон, М., и Вочи, А. (2007). Уменьшение явных и неявных предубеждений чужой группы посредством прямого и расширенного контакта: посредническая роль самораскрытия и межгрупповой тревожности. Журнал психологии личности и социальной психологии , 93 (3), 369.

Вельфер, Р., Крист, О., Шмид, К., Тауш, Н., Бухалик, Ф. М., Вертовец, С., & Хьюстон, М. (2019). Косвенный контакт предсказывает прямой контакт: продольные данные и посредническая роль межгрупповой тревожности. Journal of Personality and Social Psychology , 116 (2), 277.

Университет Оклахомы. Институт групповых отношений и Шериф, М. (1961). Межгрупповой конфликт и сотрудничество: эксперимент «Пещера разбойников» (том 10, стр. 150–198). Норман, Оклахома: университетская книжная биржа.

Райт, С. К., Арон, А., Маклафлин-Вольпе, Т., и Ропп, С. А. (1997). Эффект расширенного контакта: знание межгрупповой дружбы и предубеждений. Журнал личности и социальной психологии , 73 (1), 73.

Related Posts

Рисунок 1: Поле маков. Мифы о Персефоне…

Подробнее

27 марта 2021 г.

Рис. 1. Художественная визуализация потенциала…

Подробнее

20 октября 2020 г.

Рисунок 1. Одновременное взаимодействие с несколькими типами цифровых медиа,. ..

Подробнее

23 ноября 2020 г.

Айлин Хан

межгрупповой враждебности | Политическое поведение

Опубликовано 2 июля 2019 г. автор: policybehavior

 

Карин Амира, Колледж Чарльстона

Дженнифер Коул Райт, Колледж Чарльстона

Даниэла Гойя-Токкетто, Университет Дьюка

Аффективная поляризация по отношению к членам партии растет, вызывая исторически высокий уровень негативных чувств. Когда происходит политический межгрупповой конфликт, какова основная реакция людей: они бегут, чтобы защитить свою группу, или они набрасываются на чужую группу? Существуют ли условия, при которых это решение меняется? Мы проверяем эти вопросы в серии из 4 исследований.

В нашем первом исследовании мы предоставили сторонникам принудительный выбор: продвигать онлайн-новостную статью, восхваляющую их собственную партию, или статью, очерняющую противоположную партию. Хотя другие показали, что аффективная поляризация приводит к внутренней помощи, а не к вреду извне, наш дизайн проверяет, какое предубеждение является первичным в ненулевой сумме: либо в пользу своей группы (без ущерба для чужой группы), или нанесение вреда чужой группе (но не в пользу своей группы). В соответствии с предыдущими результатами мы находим доказательства того, что испытуемые предпочитают помогать репутации своей стороны, а не вредить противоположной стороне (от 67% до 33% испытуемых соответственно).

Хотя это и хорошая новость, мы также показываем, что эта более мягкая форма предубеждения может смещать фокус в ситуациях символической угрозы, активируя враждебность чужой группы. В последующем исследовании новые испытуемые сделали тот же вынужденный выбор: продвигать новостную статью, которая помогает их собственной стороне, или ту, которая вредит противоположной стороне. Однако в этом исследовании некоторые испытуемые, случайно назначенные для лечения, должны были прочитать другую историю, в которой критиковалась мораль их собственной группы сторонников (символическая угроза), прежде чем сделать свой вынужденный выбор. Те, кто находился в этом «состоянии угрозы», с большей вероятностью склонялись к наказанию противной стороны по сравнению с контрольной группой. На рисунке ниже (из исследования 2) показан сдвиг между людьми, которые видели символическую моральную угрозу до выбора (1), и теми, кто не видел (0).

Когда мы добавили возможность ничего не делать (Исследование 3), моральная угроза по-прежнему заставляла субъектов причинять вред чужой стороне, но также заставляла их полностью отказываться от участия. В исследовании 4 причинение вреда чужакам стало еще более частым, когда объектами моральной угрозы были обычные члены партии в массах (а не элита в Вашингтоне), что могло придать угрозе более личный характер. В исследовании 4 очень немногие испытуемые отказались от выбора одной из двух статей (заметно больше, чем в исследовании 3), что свидетельствует о большей готовности участвовать в дискредитации вне группы.

Хотя кажется невозможным полностью подавить наши естественные племенные склонности к созданию групповой идентичности, формирование положительного отношения к членам своей группы больше способствует социальному сотрудничеству, чем очернение чужой группы. Эта положительная тенденция служит прямым способом подтверждения групповой идентичности. В этом смысле демонстрация того, что защита пристрастной группы действительно является ключевой психологической чертой, является обнадеживающим результатом в эпоху, когда поляризация, кажется, выявляет в людях худшее.

Что еще более тревожно, исследования 2–4 показали, что символическая моральная угроза базовым ценностям одной партии заставляла респондентов набрасываться на противоположную партию. Этот ответ был ожидаемым, поскольку в литературе утверждалось, что идентификация человека с политической партией напоминает другие типы групповой идентичности (например, религиозная, спортивная), которые составляют значительную часть личной идентичности.

Хотя мы можем воспроизвести обнадеживающие свидетельства того, что партизаны не лезут из кожи вон, чтобы причинить вред противоположной стороне, наши результаты также показывают, что более открытое, агрессивное поведение может быть легко спровоцировано угрозами, воспринимаемыми как моральные.