ИИ утвержден президентом | ComNews
На портале правовой информации опубликована Национальная стратегия развития искусственного интеллекта на период до 2030 г. и указ президента России об утверждении этой стратегии.
Указ вступил в силу 10 октября. На реализацию указа президент велел уже на 2020 г. предусмотреть бюджетные ассигнования. И далее на каждый следующий финансовый год до 2030 г.
В указе сказано, что стратегией определяются цели и задачи развития ИИ в России, а также меры, направленные на его использование в целях обеспечения национальных интересов и реализации стратегических национальных приоритетов.
Документ дает определение ИИ. Искусственный интеллект — комплекс технологических решений, позволяющих имитировать когнитивные функции человека и получать при выполнении конкретных задач результаты, сопоставимые, как минимум, с результатами интеллектуальной деятельности человека. Технологические решения включают в себя IT-инфраструктуру, программное обеспечение (в том числе в котором используются методы машинного обучения), процессы и сервисы по обработке данных и поиску решений.
Согласно указу, стратегия утверждена в целях обеспечения ускоренного развития искусственного интеллекта в РФ, проведения научных исследований в области ИИ, повышения доступности информации и вычислительных ресурсов для пользователей, совершенствования системы подготовки кадров в этой области.
Стратегия является основой для разработки и корректировки государственных программ РФ.
Основные задачи стратегии — поддержка научных исследований, разработка и развитие соответствующего программного обеспечения, повышение доступности, качества данных и аппаратного обеспечения, подготовка соответствующих квалифицированных кадров и др.
В документе сказано, что к 2024 г. рост мировой экономики благодаря внедрению новых технологий составит не менее $1 трлн, и если Россия будет недостаточно развивать искусственный интеллект, то замедлит свое экономическое развитие.
Ключевые направления и возможные целевые показатели будущего федерального проекта «Развитие технологий в области искусственного интеллекта» нацпрограммы «Цифровая экономика РФ» обсудили 11 октября на заседании рабочей группы по искусственному интеллекту при АНО «Цифровая экономика».
Деятельность новой рабочей группы будет включать подготовку предложений для создания проекта паспорта федерального проекта «Развитие технологий в области искусственного интеллекта», рассмотрение итоговых отчетов о реализации федпроекта и другие задачи, предусмотренные постановлением правительства РФ №234 «О системе управления реализацией нацпрограммы «Цифровая экономика РФ».
«Помимо первоочередной задачи подготовки федпроекта по искусственному интеллекту рабочей группе в ближайшее время предстоит уточнить связь с другими федпроектами нацпрограммы «Цифровая экономика РФ». Например, большая работа, затрагивающая искусственный интеллект, выполняется в рамках нормативного регулирования, в том числе в направлении киберфизических систем», — рассказал руководитель рабочей группы по искусственному интеллекту при АНО «Цифровая экономика», директор по цифровой трансформации ПАО «Газпром нефть» Андрей Белевцев.
Согласно предложениям к федеральному проекту, которые рабочей группе представил управляющий директор в управлении развитием компетенций по исследованию данных ПАО «Сбербанк» Владимир Авербах, в него будут включены разделы компетенций и подготовки кадров, аппаратного обеспечения, исследования и технологий, ПО и экосистемы, данных, регулирования, внедрения технологии в отраслях и популяризация.
Среди предлагаемых целевых показателей к 2024 г. — кратное увеличение специалистов по искусственному интеллекту, число которых, по оценке участников рабочей группы, сегодня в России составляет 4,5 тыс. Обучение планируется углубить на всех уровнях образования, в том числе в школах, внедрив в программу тематические модули и олимпиады.
«Рабочая группа по искусственному интеллекту будет участвовать в реализации нового федерального проекта нацпрограммы «Цифровая экономика РФ». В ее состав войдут наиболее компетентные представители российского бизнеса, научного сообщества и органов власти. Наряду с задачей верификации федерального проекта со стороны бизнес- и экспертного сообщества рабочей группой также будет организована синхронизация планов по развитию искусственного интеллекта с другими федеральными проектами национальной программы, в первую очередь с «Нормативным регулированием» и «Кадрами для цифровой экономики», — отметил генеральный директор организации «Цифровая экономика» Евгений Ковнир.
Следующее заседание рабочей группы по искусственному интеллекту запланировано провести в конце октября.
Сбербанк принял участие в разработке положений нацстратегии и намерен совместно с правительством страны и компаниями-партнерами работать над ее реализацией.
«Мы приветствуем утверждение президентом национальной стратегии. Это очень важное событие для всей отрасли. У нас есть огромное поле для деятельности в этом направлении, результаты внедрения решений на основе ИИ способны сильно изменить страну», — сказал президент, председатель правления Сбербанка Герман Греф.
По мнению директора департамента инновационного развития Ctrl2GO Дмитрия Пебалка, документ подробно раскрывает все аспекты ИИ, как сегодняшнего дня, так и относящиеся к направлениям средне- и долгосрочной перспективы, а именно универсального (сильного) ИИ, который в настоящее время является предметом на этапе скорее фундаментальных междисциплинарных исследований. «Серьезных упущений в описании стратегии нет, но отдельные аспекты могли бы быть дополнены.
Как пример, в п.27 (показатели, характеризующие рост продуктов и услуг на основе ИИ) не в полной мере раскрыт экономический аспект. Также достижимость некоторых целей, например разработки к 2024 г. российских микропроцессоров, не уступающих мировым аналогам по показателям скорости и энергоэффективности (п.43), — достижимость собственными силами без стратегических партнерств с ведущими мировыми производителями вызывает определенное сомнение, исходя из существенного отставания в этом направлении на сегодняшний день. Утвержденная стратегия будет иметь долгосрочное позитивное влияние на развитие отечественных технологий ИИ, поскольку включает широкий спектр механизмов поддержки — подготовку кадров, содействие научным исследованиям и талантливым специалистам, ускоренное внедрение новых решений в различных отраслях промышленности: от производства до медицины. Есть все основания ожидать и рост рынка продуктов на основе ИИ в связи с амбициозной целью обеспечения лидерства российских разработчиков на глобальных рынках в ожидающейся острой конкуренции с зарубежными компаниями», — рассказал он корреспонденту ComNews.
Президент Российской ассоциации искусственного интеллекта, член Европейского комитета по искусственному интеллекту (EurAI fellow) Геннадий Осипов отметил, что «стратегия» написана весьма неровно. «Многие разделы выглядят вполне прилично, иные же не выдерживают никакой критики. Укажем на некоторые, с нашей точки зрения, недостатки:
П.8. Отождествление машинного обучения с обучением нейронных сетей — то есть подмена понятий — свидетельствует о серьезных пробелах в обучении авторов этого текста: в науке под названием «искусственный интеллект» существует десятка полтора методов машинного обучения — например, обучение систем правил, индуктивные методы построения деревьев решений, метод последовательных покрытий, метод ближайших соседей и другие. Вполне соглашаясь с приведенной авторами текста критикой нейронных сетей, отметим, что работа систем правил или, например, деревьев решений вполне интерпретируема. Более того, одним из основных критериев интеллектуальности системы является наличие подсистемы интерпретации не только результата, но и процесса его получения.
П.9. Термин «сильный искусственный интеллект» используется скорее в философии и методологии науки, для работ специалистов по ИИ он не характерен. Однако попытки (хотя и немногочисленные) содержательного уточнения этой категории приводят именно к той проблематике, которой, собственно, и занимается профессиональное сообщество в области искусственного интеллекта, а именно — методы представления и приобретения знаний, методы моделирования рассуждений и поведения, методы моделирования «картины мира» субъекта поведения и т.д. Так что принципиальных возражений этот термин не вызывает, хотя его появление в документе, посвященном развитию технологий, несколько неожиданно.
П.13. К сожалению, в документе не нашел отражения тот факт, что в России уже более 30 лет существует профессиональное сообщество и научные школы в области искусственного интеллекта, вполне достойно представленные как на Европейском, так и на мировом уровнях. За это время подготовлено молодое поколение специалистов в этой области, которые, если подмена понятий будет продолжаться, вынуждены будут покинуть Россию», — рассказал Геннадий Осипов.
«П.21. К содержательной части Стратегии есть ряд серьезных замечаний: а) не упомянуты собственно задачи управления (а не принятия управленческих решений), например, управление непрерывными технологическими процессами, управление космическими кораблями для исследования дальнего космоса, автономное управление беспилотными транспортными средствами (наземными, воздушными, подводными) и др.; б) неверно трактуется предназначение систем ИИ — для автоматизации рутинных процессов технологии искусственного интеллекта не требуются; г) крайне неудачно упоминание бизнес-процессов в связи с риском для здоровья — здесь надо указать выполнение работ в зонах, представляющих опасность, выполнение действительно опасных для жизни и здоровья работ, выполнение операций в условиях жестких временных ограничений.
П.30. Перечень фундаментальных научных исследований не выдерживает никакой критики: а) с каких пор принятие решений муравьями стало научным приоритетом? Будем учиться у муравьев? б) алгоритм — это четко определенная последовательность операций.
Если алгоритм к чему-то адаптируется — это не алгоритм, а нечто иное. В разделе о повышении уровня обеспеченности кадрами не сказано, откуда эти кадры возьмутся. Нет ни слова о необходимости открытия вузовских специальностей под названием «Искусственный интеллект», аспирантских программ и соответствующих ВАКовских специальностей. В целом документ носит весьма эклектичный характер. Справедливости ради, следует сказать, что, по этой причине, каждый может найти в нем то, что его устроит», — описал свое видение корреспонденту ComNews Геннадий Осипов.
Напомним, что по итогам майского совещания по вопросам развития технологий в области искусственного интеллекта Владимир Путин поручил правительству РФ до 30 июня 2019 г. подготовить согласованный с заинтересованными органами проект национальной стратегии по ИИ. Ответственное за это направление Минкомсвязи, а также ПАО «Сбербанк», ПАО «Газпром нефть» и АО «Управляющая компания Российского фонда прямых инвестиций» (УК РФПИ) должны были до 20 июня обсудить документ с экспертным сообществом.
Как развивать эмоциональный интеллект ребенка
Основная задача образования состоит в набивании чучел детей информацией, которую многие по ошибке принимают за знания. Но есть и другие стороны развития личности, которые школа лишь изредка пытается потрогать указкой из кабинетов литературы и каморки психолога. Речь идёт о воспитании чувств, эмпатии и нравственности. Инна Прибора при помощи психолога и педагога Ирины Беляевой рассказывает, как пробудить в ребёнке добрые чувства.
Эмоциям детей не придается такого значения, как их знаниям. В раннем детстве человеку говорят, что, мол, да, иногда неплохо бы делиться игрушками, драться по любому поводу — плохо, и вообще — не реви. Но к школьному возрасту ребенка мы больше сосредотачиваемся на том, чтобы рассказать ему о динозаврах, репликации генов и показываем видео с каким-то парнем, который прыгает с крыши на резиночке.
В то же время во взрослом мире поразителен успех литературы и курсов, посвященных навыкам владения собой, понимания собеседника, развитию своего эмоционального интеллекта или борьбе с прокрастинацией и стрессом.
Люди учатся по-буддистски медитировать, осознавать свои чувства или хотя бы сдерживаться и не комментировать особенно глупые посты в интернете.
Ясно, что дети не прокрастинируют, а просто ленятся, что у них не стресс, а избалованность, что им нужно не осознание своих переживаний, а хорошая взбучка
На бытовом уровне размеры внимания к своим внутренним проблемам и детским выглядят разительно. Вообще, с чувствами имеет смысл работать всем, современный мир своим постмодерном с размаху бьет по нервной системе: нет единого образца для подражания, а чужие почему-то вызывают раздражение.
Кроме чувств, хотелось бы вырастить у детей какие-то моральные ориентиры. Рассчитывать, что оно само донесется как-нибудь, не приходится. Мы живем в куче разнообразных моделей и интерпретаций реальности: один порвал книжку и мячик — это плохо, а у другого то же самое — инсталляция. Поэтому мы принимаемся рассуждать об этических ценностях супер-героя-трансформера, от которого без ума сын-младшеклассник, или цитировать «Быть знаменитым некрасиво» дочке, которая выбрала себе в кумиры Ким Кардашьян.
Подобные дискуссии не лишены смысла, но ведутся, как правило, из проигрышной позиции.
В общем, пытаясь пробудить чувства добрые у детей, мы должны иметь в виду два аспекта: развитие эмоционального интеллекта и нравственное воспитание
Эмоциональный интеллект включает в себя способность разбираться с чувствами своими и чужими — распознавать, уметь ими орудовать сообразно обстоятельствам. Вот эти понятия — воля, мотивация, самоконтроль — то, что все так жаждут видеть в детях, когда приходит пора уходить из парка аттракционов в музыкальную школу, относятся к эмоциональному интеллекту. Он также включает в себя эмпатию, способность поставить себя на место другого человека, сопереживать ему и даже принять его точку зрения как некую правду реальности.
На первый взгляд, эмпатия тесно связана с моралью: понимаю, разделяю, сочувствую, значит, не творю зла. Но одно не вытекает из другого напрямую: человек, который бросился в воду спасать тонущего, проявил наличие нравственных ценностей, а эмпатию — не успел.
Кровавые диктаторы могли похвастаться очень развитым эмоциональным интеллектом, волей, умением понимать других людей и управлять ими, а вот с этическим уровнем как-то у них не сложилось.
На эмоциях
Волна интереса к эмоциональному интеллекту поднялась в 90-е годы, после того как научный журналист Дэниел Гоулман выпустил книжку, посвященную этому вопросу. Именно недостатком EQ стали объяснять проблемы людей, которые при неплохом уровне обычного интеллекта не преуспели в жизни.
Были разработаны тесты на определение эмоционального интеллекта, выданы гранты. Но оказалось, что и один эмоциональный интеллект — не синоним успеха. Американские журналисты По Бронсон и Эшли Мерримен в книге «Мифы о воспитании. Наука против интуиции», потирая руки, ссылаются на исследование, которое показало необыкновенно высокий уровень EQ у заключенных. С другой стороны, где еще умение понимать намерения окружающих становится таким же ценным, как в тюрьме, где нужна такая же четкая адекватность происходящему и управление своими порывами.
Даже наоборот, происходит некоторые затирание нашей палитры живых реакций. Например, лингвист Максим Кронгауз в журнале Robb Report предсказывает, что введение новых эмотиконов, которые тестирует фейсбук (Love, Haha, Yay, Wow, Sad, Angry) приведет к ограничению социально приемлемых реакций в жизни. Раз мы больше времени общаемся в сети, логично экономить способы самовыражения. Уже сейчас иногда обидно, что вместо того, чтобы поставить смайлик, тебе приходится выслушивать человека и что-то еще ему отвечать.
Нейробиологи тоже выражают лицом озабоченность. Японский профессор Рюта Кавашима обнаружил, что у подростков, которые играют в компьютерный игры, работает очень ограниченный кусок мозга, отвечающий за движения тела и зрение. Даже когда они перестают играть, лобные доли еще долгое время остаются «выключенными», а эти доли как раз отвечают за эмоции, умение держать под контролем спонтанные порывы, планирование.
Возможно, детям больше пригодится искусство общения в смартфоне, чем в живой компании, где принято как-то странно похлопывать друг друга по плечу и менять конфигурацию бровей.
А тем, кто думает, что неплохо бы как-то помочь ребенку с эмоциональным интеллектом, можно посоветовать, во-первых, почаще помещать младшего члена семьи в места, куда не дотянулся вай-фай, а во-вторых, позволить больше времени проводить в играх.
Американский психиатр и исследователь игры Стюарт Браун настаивает, что именно игровое взаимодействие вырабатывает способность воспринимать эмоциональное состояние другого и соответствующе реагировать. (Из книги «Игра. Как она влияет на наше воображение, мозг и здоровье»). Кошки, крысы, щенки и другие социальные млекопитающие, которые были в детском возрасте лишены игр и потасовок понарошку, не способны нормально взаимодействовать с мохнатыми товарищами.
- чуткий наставник, который называет чувства других людей и помогает проговаривать свои;
- эмпатичная мать, с младенчества откликающаяся на нужды ребенка;
- чтение и обсуждение с чутким наставником и эмпатичной матерью глубокой художественной литературы (плач над «Каштанкой» и «Белым Бимом»).
Праведное питание
С нравственным развитием все еще труднее, чем с эмоциональным.
Любого здорового гражданина бесит, когда моральные ориентиры и облики насаживают сверху, например, в виде самых человечных человеков в букварях, портретов вождей или уроков православного воспитания в школах.
Изнутри ребенка представления о разумном и вечном тоже могут вырасти, но это происходит под сильным влиянием масс-медиа. А там, где надо разобраться, «что такое хорошо и что такое плохо», гибкость как-то неуместна.
Американский психолог Лоренс Кольберг даже создал теорию нравственного развития. Проведенные эксперименты, кстати, подтвердили гипотезы исследователя.
Кольберг выделил шесть стадий нравственного развития у детей:
- Ребенок слушается, чтобы избежать наказания.
- Ребенок слушается, ожидая конкретной выгоды и еще конфет из верхнего ящика.
- Ребенок ведет себя благонравно, рассчитывая на одобрение со стороны окружающих, и опасается их гнева, если не попадает фантиком в урну.
- Ребенок ведет себя прилично, потому что он в курсе установленных правил и существующего порядка вещей.
- Ребенок осознает условность нравственных норм, но может обосновать этот высший закон интересами большинства и оценивает его как полезный.
- Нравственные принципы обеспечиваются собственной совестью, не зависят от внешних обстоятельств.
К совести детей родители начинают взывать гораздо раньше, чем следует, иногда и вовсе напрасно. Чтобы совесть выросла до нужного объема, внимание ребенка нужно настойчиво направлять в область непознанного: кто и почему так поступил, честно или нечестно, добро или зло. Стадии эти человек проходит последовательно, но вовсе не обязательно, что он доберется до шестой. Многие, как можно заметить, остановились на втором пункте и выглядят довольно сытыми. По теории Кольберга, культурные факторы не формируют нравственный рост, но, спасибо и на том, стимулируют мышление, предлагая новые вещи для уяснения.
Одно из исследований показало, что когда дети просто прислушиваются к разглагольствованиям взрослых, в них самих мало что меняется
Серию других экспериментов Кольберг провел с помощью своего аспиранта Блатта: тот толкал шестиклассников на обсуждение моральных дилемм, стараясь построить дебаты таким образом, чтобы дети сами вели споры.
В итоге Блатту приходилось подсказывать и задавать те вопросы, которые помогали увидеть детям изъяны в их рассуждениях, сначала ученики приходили в замешательство, но после дискуссии занимали более зрелую позицию. Что потом подтвердили исследования: да, дискуссии вокруг моральным дилемм работают, дети в самом деле продвигались вперед по оси стадий нравственного развития. Прогресс был заметен в сравнении с контрольными группами, в которых проблемы Жана Вальжана никого не интересовали.
Теперь дело за малым — сесть вечерком, открыть Достоевского и поговорить об этом с ребенком, стараясь втянуть младшего в спор. Не забыть запретить изображать лицо того эмодзи, которого все время тошнит.
Кстати, сам Кольберг увлекся вопросами нравственности после того, как в молодости прочитал «Братьев Карамазовых».Иллюзорная теория множественного интеллекта
Многие люди находят очень привлекательной идею существования множества различных типов интеллекта. Говард Гарднер осуждает тесты IQ как имеющие ограниченное отношение к реальной жизни, и утверждает, что может быть до восьми различных видов интеллекта, которые применимы в различных областях человеческого функционирования. [1] Заявления Гарднера очень похожи на заявления об «эмоциональном интеллекте» как об особом виде интеллекта, отличном от IQ, который может быть даже более важным для успеха в жизни, чем традиционный «академический» интеллект. Хотя утверждения Гарднера стали популярными среди педагогов, было проведено очень мало исследований, подтверждающих обоснованность его теории. Те немногие исследования, которые были проведены, на самом деле не подтверждают идею о том, что существует множество различных видов «разума», действующих отдельно друг от друга.
Очень привлекательная теория, но есть ли в ней смысл?
Источник: Wikimedia Commons
Общий интеллект против множественного интеллекта
Согласно основным исследованиям интеллекта, существует широкая форма умственных способностей, известная как «общий» интеллект, которая лежит в основе широкого спектра более узких, более конкретных способностей. Тесты IQ предназначены для измерения этих широких общих способностей, а также некоторых специфических способностей. Говард Гарднер возражал против идеи общего интеллекта, вместо этого утверждая, что тесты IQ на самом деле измеряют отчетливо узкие академические навыки, и отрицал существование одной общей способности, которая охватывает множество различных областей. Вместо этого он утверждал, что существуют отдельные области способностей, которые заслуживают того, чтобы называться «интеллектами» сами по себе, и что способности в одной области не связаны со способностями в других областях.
Звучит красиво, но насколько обоснована эта теория?
Идея о том, что существует множество независимых видов интеллекта, апеллирует к эгалитарным настроениям, поскольку предполагает, что любой может быть «интеллектуальным» в той или иной мере, даже если ему не повезло обладать высоким IQ (Виссер, Эштон, и Вернон, 2006а). Эта эгалитарная точка зрения была выражена в статье доктора Бернарда Лускина. Он предположил, что эта теория принята движением за самооценку, потому что, согласно этой точке зрения, никто на самом деле не «умнее», чем кто-либо другой, просто другой. Все это звучит тепло и нечетко, но хорошее самочувствие людей не является показателем научной достоверности. Доктор Лускин правильно утверждает, что тесты IQ достаточно точно предсказывают, насколько хорошо человек будет успевать по определенным школьным предметам, но они не измеряют «художественные, экологические и эмоциональные способности человека». Поскольку они не были предназначены для измерения этих последних вещей, это не вызывает споров.
Тем не менее, есть убедительные доказательства того, что тесты IQ предсказывают больше, чем просто успеваемость в школе (Visser, Ashton, & Vernon, 2006b), но я пропущу это. С чем я не согласен, так это с его невероятным утверждением, что «сегодня концепция множественного интеллекта широко признана». Он делает дополнительные заявления о «широком согласии» с теорией множественного интеллекта Гарднера и о том, что она «широко принята». Однако неясно, кто именно признает, соглашается и принимает теорию. На самом деле справедливо будет сказать, что академические ученые, изучающие интеллект, очень мало принимают теорию Гарднера из-за отсутствия эмпирических доказательств. Критический обзор этой темы, проведенный Линн Уотерхаус в 2006 году, не обнаружил вообще никаких опубликованных исследований, подтверждающих правильность теории. Хотя Гарднер впервые обнародовал свою теорию в 1983, первое эмпирическое исследование для проверки теории было опубликовано лишь 23 года спустя (Visser, et al., 2006a), и результаты не подтвердились.
Теорию множественного интеллекта вряд ли можно охарактеризовать как научно порождающую.
Источник: Скотт МакГрил (личное фото)
Можно ли проверить множественный интеллект?
Доктор Лускин отмечает, что различные типы «интеллекта», предложенные Гарднером, трудно измерить и трудно оценить. Некоторые из предлагаемых видов интеллекта, такие как межличностный и внутриличностный, трудно даже четко определить. Сам Гарднер отказался уточнить, какими, по его мнению, могут быть компоненты различных видов интеллекта или как их можно измерить, и дал лишь туманные их описания (Waterhouse, 2006a, 2006b). Если никто на самом деле не уверен, чем на самом деле являются эти предполагаемые «интеллекты» или как их оценивать, то их научное обоснование может показаться довольно трудным. Это может в какой-то степени объяснить недостаток эмпирических исследований по этой теме. Однако мне известно как минимум о двух исследованиях (Furnham, 2009).; Visser, et al., 2006a), которые предприняли предварительные попытки создать рабочие определения этих интеллектов и разработать тесты для их оценки.
Как я покажу, ни один из них не оказал существенной поддержки теории Гарднера.
Черты и способности сближаются
Поскольку Гарднер не дал точного руководства о том, как оценивать предполагаемый интеллект, исследователям пришлось импровизировать. Как отмечалось ранее, сторонники «эмоционального интеллекта» утверждали, что это нечто отличное от существующих концепций общего интеллекта, и фактически пытались разработать способы оценки «EQ» человека в отличие от IQ. В этих методах использовался либо подход «черты», либо «способности», и в двух исследованиях множественного интеллекта, которые я рассмотрю, применялся каждый из этих подходов соответственно. Подход, основанный на чертах, основан на том, чтобы просить людей самостоятельно оценить свои навыки в данной области. Это основано на теории о том, что люди в основном имеют довольно хорошее представление о том, насколько они на самом деле квалифицированы во многих областях жизни. Хотя это может звучать немного наивно, оказывается, например, что, когда людей просят самостоятельно оценить их общий интеллект, они обычно дают достаточно точные ответы (Furnham, 2009).
). Способностный подход, с другой стороны, дает людям тесты с правильными или неправильными ответами и оценивает их по точности их результатов. Традиционные тесты IQ используют последний подход. Разработка «объективной» меры эмоционального интеллекта сопряжена с особыми проблемами, и я выделил некоторые из них в предыдущем посте. Точно так же разработка тестов для некоторых плохо определенных способностей, на которые ссылается Гарднер, имеет свои проблемы. Однако, если попытка не предпринята, теория не может быть подтверждена.
В исследованиях эмоционального интеллекта, по-видимому, обнаруживается закономерность: его «черты» измерения, как правило, сильно коррелируют с существующими показателями личностных качеств, такими как «Большая пятерка», в то время как показатели способностей, как правило, коррелируют с показателями общего интеллекта. интеллект. Последнее открытие подрывает утверждение, что EQ отличается от IQ. Если «эмоциональный интеллект» можно понимать в основном с точки зрения существующих концепций личности и общего интеллекта, то сомнительно, что эта концепция добавляет что-то новое к нашему пониманию (Schulte, Ree, & Carretta, 2004).
Похожая картина результатов вырисовывается из двух исследований множественного интеллекта, которые я рассмотрю далее.
Разумные личности?
Furnham (2009) изучил самооценку измерения множественного интеллекта [2] и его характер корреляции с показателем личностных черт Большой пятерки. Один поразительный результат заключался в том, что восемь «разумов» были сильно взаимосвязаны друг с другом, вопреки теории, согласно которой все они должны представлять отдельные и не связанные между собой области. На самом деле каждый из них положительно коррелировал как минимум с четырьмя другими, а натуралистический интеллект положительно коррелировал со всеми семью другими. Это может означать, что люди, получившие высокие оценки в одной области, также склонны получать высокие оценки в нескольких других. Кроме того, было много корреляций между восемью интеллектами и чертами «большой пятерки»: все восемь интеллектов коррелировали по крайней мере с одним из «большой пятерки», а каждый из «большой пятерки» коррелировал с двумя или более показателями интеллекта.
Открытость опыту и экстраверсия, в частности, коррелировали с пятью различными показателями интеллекта соответственно (но не со всеми одними и теми же).
Конечно, самоотчеты имеют свои ограничения, особенно для измерения навыков. Например, положительная корреляция между экстраверсией и пятью «интеллектуальными способностями» может быть связана с тем фактом, что экстравертированные люди, как правило, имеют очень позитивное представление о себе и поэтому могут думать, что они от природы хороши во многих разных вещах. (Хотя возможно, что они действительно так хороши, как о них говорят, но это трудно сказать без независимых измерений.) С другой стороны, открытость опыту положительно коррелирует с объективными показателями общего интеллекта и знаний, поэтому положительная корреляция между открытостью опыту и пятью «интеллектами» в исследовании Фернхема имеет смысл.
Отдельные способности от общего интеллекта или нет?
Предполагается, что различные интеллекты Гарднера отражают определенные способности, поэтому Visser et al.
(2006) разработали набор тестов способностей, по два для каждого из предложенных восьми видов интеллекта. Авторы попытались оценить, независимы ли эти показатели способностей от показателя общего интеллекта и друг от друга. Гарднер утверждал, что явная положительная корреляция между тестами на различные умственные способности возникает потому, что большинство этих тестов основаны на языке, поэтому для их завершения все они используют общее ядро лингвистического интеллекта. [3] Чтобы преодолеть это возражение, авторы использовали невербальные измерения неязыкового интеллекта. Если теория Гарднера о том, что восемь типов интеллекта в значительной степени независимы друг от друга, верна, то результаты для каждой области не должны сильно коррелировать друг с другом. Однако этого не произошло. Многие из тестов, особенно те, которые измеряют некоторые формы когнитивных способностей, имели высокую положительную корреляцию друг с другом. Кроме того, большинство тестов способностей имели положительную корреляцию с общим интеллектом.
Исключение составили тесты музыкального и телесно-кинестетического интеллекта, являющиеся некогнитивными способностями, и один из тестов внутриличностного интеллекта. Авторы пришли к выводу, что причина того, что тесты, включающие когнитивные способности, положительно коррелировали с общим интеллектом, заключается в том, что они имеют общее ядро способности рассуждать. Следовательно, по-видимому, существует общая форма способности рассуждать, применимая к широкому спектру областей способностей, включая лингвистические, пространственные, логико-математические, натуралистические и, в меньшей степени, межличностные способности. Это противоречит утверждению Гарднера о том, что способности в каждой из этих областей в значительной степени отделены от способностей в других областях. Однако это согласуется с идеей о том, что широкая форма умственных способностей в большей или меньшей степени лежит в основе более конкретных способностей.
Авторы пришли к выводу, что теория Множественного Интеллекта, по-видимому, не дает никакой новой информации, кроме той, которую дают более традиционные измерения умственных способностей.
Следовательно, попытка включить теорию Гарднера в образовательный контекст кажется неоправданной. Waterhouse (2006b) также выразил скептицизм в отношении ценности применения теории, которая не была подтверждена в образовании, особенно когда предполагается, что одной из целей образования является передача актуальных и точных знаний.
Интеллект или навыки?
Эти два исследования не подтверждают особенности теории множественного интеллекта Гарднера. Конечно, это не означает, что некогнитивные способности, кроме общего интеллекта, не важны. Существует множество доказательств того, что личные качества, такие как мотивация и социальные навыки, имеют большое значение для успеха в жизни, и я не думаю, что кто-то на самом деле утверждает обратное. Что вызывает сомнения, так это описание любого таланта или способности, которая считается столь же важной, как отдельный «интеллект». Мы уже используем слово «умение» для описания того, насколько хорошо человек способен применять свои способности и знания в той или иной области жизни.
Большинство людей способны развивать множество различных навыков, но это не обязательно означает, что для каждого из них им требуется разный тип «интеллекта», поэтому такое использование термина просто произвольно и сбивает с толку (Locke, 2005). Точно так же большинство людей признают, что люди могут быть «умными» в том смысле, что они проявляют здравый смысл и принимают решения, даже если они не обладают особенно высоким IQ. И наоборот, люди с высоким IQ могут легко принимать неверные решения. когда эмоции или корысть затуманивают их рассуждения. Опять же, у нас уже есть слово для этой способности здравого суждения: мудрость. Однако я не думаю, что многие согласятся с тем, что все одинаково мудры. Возможно, существуют особые способности, которые заслуживают того, чтобы называться «интеллектом» сами по себе, которые еще не идентифицированы. Однако нет научного оправдания тому, чтобы просто изобретать особые виды «разума» без доказательств только для того, чтобы люди могли чувствовать себя хорошо.
В заключение отметим, что теория множественного интеллекта Гарднера выглядит запутанным и туманным набором утверждений, не подтвержденных эмпирически. Многие из предложенных Гарднером «интеллектов» кажутся объяснимыми с точки зрения существующих концепций личности и общего интеллекта, поэтому теория на самом деле не предлагает ничего нового. Кроме того, некоторые из предлагаемых «интеллектов» плохо определены (особенно внутриличностные), а другие (например, музыкальные) можно с большей пользой рассматривать как навыки или таланты. Популярность теорий Гарднера в образовательном контексте может отражать их сентиментальную и интуитивную привлекательность, но не основана ни на каких научных доказательствах обоснованности концепции.
Другие сообщения, посвященные темам, связанным с интеллектом:
- Что такое интеллектуальная личность?
- Эмоциональный интеллект не имеет отношения к пониманию психопатов
- Является ли «духовный разум» допустимой концепцией?
Тестирование интеллекта
Стандартизированное тестирование интеллекта было названо одним из величайших успехов психологии.
Это, безусловно, одно из самых устойчивых и широко используемых изобретений в этой области.
С тех пор как Альфред Бине впервые применил стандартизированный тест для выявления парижских детей с нарушениями обучаемости в начале 1900-х годов, он стал одним из основных инструментов для выявления детей с умственной отсталостью и нарушениями обучаемости. Он помог американским военным назначать новобранцев на должности, соответствующие их навыкам и способностям. И с момента введения оригинального теста на школьные способности (SAT), адаптированного в 1926 году на основе теста интеллекта, разработанного для армии США во время Первой мировой войны, появилось множество тестов на способности и достижения, которые определяют образовательный выбор учащихся. миллионов студентов каждый год.
Но тестирование интеллекта также обвиняют в несправедливом расслоении испытуемых по расе, полу, классу и культуре; сведения к минимуму значения творчества, характера и практических ноу-хау; и пропаганды идеи о том, что люди рождаются с неизменным запасом интеллектуального потенциала, который определяет их успех в жизни.
С 1970-х годов исследователи интеллекта пытались сохранить полезность тестов интеллекта, одновременно решая эти проблемы. Они сделали это несколькими способами, в том числе обновили Шкалу интеллекта детей Векслера (WISC) и Шкалу интеллекта Стэнфорда-Бине, чтобы они лучше отражали способности испытуемых из разных культур и языков. Они разработали новые, более сложные способы создания, администрирования и интерпретации этих тестов. И они создали новые теории и тесты, расширяющие понятие интеллекта за его традиционные границы.
В результате многие предубеждения, выявленные критиками тестирования интеллекта, были уменьшены, и доступны новые тесты, которые, в отличие от традиционных тестов интеллекта, основаны на современных теориях функционирования мозга, говорит Алан Кауфман, доктор философии, клинический профессор. психологии в Йельской школе медицины.
Например, в начале 1980-х Кауфман и его жена, Надин Кауфман, доктор медицинских наук, преподаватель Йельской школы медицины, опубликовали Батарею оценок Кауфмана для детей (K-ABC), в то время одну из единственных альтернатив WISC и Стэнфорд-Бине.
Вместе с тестами когнитивных способностей Вудкока-Джонсона, впервые опубликованными в конце XIX в.70-х годов и более поздние тесты, такие как шкалы дифференциальных способностей и система когнитивной оценки (CAS), K-ABC помогли расширить область тестирования интеллекта за пределы традиционных тестов.
Тем не менее, говорит Кауфман, остается большой разрыв между теориями и тестами, разработанными за последние 20 лет, и тем, как на самом деле используются тесты интеллекта. Сокращение этого разрыва остается серьезной задачей для исследователей разведки, поскольку эта область приближается к своему 100-летнему юбилею.
Царь горы
Среди тестов интеллекта для детей в настоящее время доминирует один тест: WISC-III, третья версия классического теста психолога Дэвида Векслера 1949 года для детей, который был смоделирован по образцу армейских тестов интеллекта, разработанных во время Первая мировая война.
С 1970-х годов, говорит Кауфман, «эта область продвинулась вперед с точки зрения включения новых, более сложных методов интерпретации, и она очень продвинулась с точки зрения статистики и методологической сложности в разработке и построении тестов.
Но область практики безнадежно отстала».
Тем не менее, люди жаждут перемен, говорит Джек Наглиери, доктор философии, психолог из Университета Джорджа Мейсона, который провел последние два десятилетия, разрабатывая CAS в сотрудничестве с психологом Университета Альберты Дж. П. Дасом, доктором философии. Практикам нужны тесты, которые могут помочь им в разработке мероприятий, которые действительно улучшат обучение детей; которые могут различать детей с различными состояниями, такими как неспособность к обучению или синдром дефицита внимания; и это позволит точно измерить способности детей из разных языковых и культурных слоев.
Собственный тест Наглиери, CAS, основан на теориях советского нейропсихолога А.Р. Лурия, как и K-ABC Кауфмана. В отличие от традиционных тестов интеллекта, говорит Нальери, CAS помогает учителям выбирать методы вмешательства для детей с проблемами в обучении, выявляет детей с трудностями в обучении и синдромом дефицита внимания и беспристрастно оценивает детей из разных слоев общества.
Теперь, по его словам, задача состоит в том, чтобы убедить людей отказаться от традиционных весов, таких как WISC, с которыми им удобнее всего.
По словам Надин Кауфман, сделать это будет непросто. Она считает, что практика тестирования интеллекта разделена между теми, кто имеет нейропсихологический уклон, мало интересующийся тонкостями новых количественных тестов, и теми, у кого есть образовательный уклон, который все больше переключает свой интерес с интеллекта на достижения. Ни одна из групп, по ее мнению, не горит желанием внедрять новые тесты интеллекта.
Однако для Наглиери очевидно, что по-прежнему существует большой спрос на тесты интеллекта, которые могут помочь учителям лучше обучать детей с проблемами в обучении. Задача состоит в том, чтобы убедить людей в том, что такие тесты, как CAS, которые не сильно коррелируют с традиционными тестами, по-прежнему измеряют что-то стоящее. На самом деле, Наглиери считает, что они измеряют нечто более важное, чем то, что измеряют традиционные тесты.
«Я думаю, что мы находимся на действительно хорошем этапе в нашей профессии, когда могут произойти изменения, — говорит он, — и я думаю, что для этого потребуются хорошие данные».
Выйти за рамки возможного
Кауфманы и Наглиери работали в сообществе тестирования, чтобы добиться изменений; их главная забота связана с тем, как используются тесты, а не с основной философией тестирования. Но другие реформаторы выступили с более фундаментальной критикой, начиная от «Эмоционального интеллекта» (Bantam Books, 1995) Дэниела Гоулмана, доктора философии, в котором предполагалось, что «EI» может значить больше, чем IQ (см. статью на стр. 52), до множественных теория интеллекта психолога Гарвардского университета Говарда Гарднера, доктора философии, и триархическая теория успешного интеллекта президента АРА Роберта Дж. Стернберга, доктора философии, из Йельского университета. У этих совершенно разных теорий есть одна общая черта: предположение о том, что традиционные теории и тесты не могут отразить основные аспекты интеллекта.
Но потенциальные реформаторы сталкиваются со значительными трудностями, пытаясь убедить сообщество тестировщиков в том, что теории, которые прекрасно звучат на бумаге и могут даже хорошо работать в лаборатории, будут работать в классе, говорит Надин Кауфман. «Многие из этих ученых не смогли конструктивно применить свой вклад на практике», — объясняет она.
В начале 1980-х, например, Гарднер подверг критике идею о том, что существует единый неизменный интеллект, вместо этого предположив, что существует по крайней мере семь различных интеллектов: лингвистический, логико-математический, музыкальный, телесно-кинестетический, пространственный, межличностный и внутриличностный. (С тех пор он добавил экзистенциальный и натуралистический интеллект.) Но эта формулировка мало повлияла на тестирование, отчасти потому, что количественные факторно-аналитические исследования, которые могли бы подтвердить теорию в глазах тестирующего сообщества, никогда не проводились.
Штернберг, напротив, применил более прямой подход к изменению практики тестирования.
Его тест триархических способностей Штернберга (STAT) представляет собой набор вопросов с несколькими вариантами ответов, которые касаются трех независимых аспектов интеллекта — аналитического, практического и творческого — предложенных в его триархической теории.
Недавно Штернберг и его сотрудники со всех концов Соединенных Штатов завершили первую фазу проекта Rainbow, спонсируемого Советом колледжей, чтобы воплотить триархическую теорию на практике. Цель проекта состояла в том, чтобы улучшить предсказание успеха в колледже и увеличить равенство между этническими группами при поступлении в колледж. Около 800 студентов колледжей сдали STAT вместе с показателями творческих способностей и практического интеллекта.
Штернберг и его сотрудники обнаружили, что триархические измерения предсказывают значительную часть дисперсии среднего балла колледжа (GPA) даже после того, как были учтены результаты SAT и средний балл средней школы. Тест также выявил меньшие различия между этническими группами, чем SAT.
На следующем этапе проекта исследователи доработают тест и проведут его для гораздо большей выборки студентов с конечной целью создания теста, который мог бы служить дополнением к SAT.
Вопросы теста
Помимо разработки более совершенных теорий и тестов интеллекта лежит более фундаментальный вопрос: должны ли мы вообще использовать тесты интеллекта?
В некоторых ситуациях, когда в настоящее время используются тесты интеллекта, консенсусный ответ кажется «нет». Например, в недавнем отчете Президентской комиссии по совершенствованию специального образования (PCESE) предлагается прекратить использование тестов интеллекта для диагностики нарушений обучаемости.
На протяжении десятилетий нарушения обучаемости диагностировались с использованием «модели несоответствия IQ-достижений», согласно которой дети, чьи показатели успеваемости являются стандартным отклонением или более ниже их показателей IQ, идентифицируются как неспособные к обучению.
Проблема с этой моделью, говорит Патти Харрисон, доктор философии, профессор школьной психологии в Университете Алабамы, заключается в том, что несоответствие ничего не говорит вам о том, какое вмешательство может помочь ребенку учиться. Кроме того, фактическое поведение ребенка в классе и дома часто является лучшим показателем способностей ребенка, чем абстрактный тест интеллекта, поэтому дети могут получать образовательные услуги, которые больше соответствуют их потребностям, если тесты IQ не поощряются, говорит она.
Даже стойкие сторонники тестирования интеллекта, такие как Наглиери и Кауфманы, считают, что модель несоответствия IQ-достижений ошибочна. Но, в отличие от PCESE, они не видят в этом причины для полного отказа от тестов интеллекта.
Для них проблема с моделью несоответствия заключается в том, что она основана на фундаментальном непонимании оценок Векслера, которые никогда не предназначались для использования в качестве единого суммированного числа.
Таким образом, критика модели несоответствия правильна, говорит Алан Кауфман, но она упускает из виду настоящую проблему: могут ли быть полезны тесты интеллекта, если их правильно проводить и интерпретировать.
«Движение, которое пытается избавиться от тестов IQ, не понимает, что эти тесты действительны в руках компетентного практика, который может выйти за рамки цифр или, по крайней мере, использовать цифры, чтобы понять, что заставляет человека тикать. , чтобы интегрировать результаты этих тестов с типом ребенка, которого вы рассматриваете, и смешивать это поведение с результатами, чтобы давать полезные рекомендации», — говорит он.
Тесты интеллекта помогают психологам давать рекомендации о том, какое обучение принесет наибольшую пользу ребенку, по словам Рона Паломареса, доктора философии, помощника исполнительного директора Управления политики и защиты интересов в школах Управления практики APA. Психологов учат оценивать модели выполнения тестов интеллекта и получать клинические наблюдения за ребенком во время сеанса тестирования.