Невменяемость как признак субъекта преступления: 34. Вменяемость как признак субъекта преступления. Понятие и критерии невменяемости. Ограниченная вменяемость. Состояние опьянения и его уголовно-правовое значение.

Содержание

Признаки субъекта преступления | Статья в журнале «Молодой ученый»

Автор: Воловик Юлия Витальевна

Рубрика: Юриспруденция

Опубликовано в Молодой учёный №52 (290) декабрь 2019 г.

Дата публикации: 27.12.2019 2019-12-27

Статья просмотрена: 1096 раз

Скачать электронную версию

Скачать Часть 2 (pdf)

Библиографическое описание:

Воловик, Ю. В. Признаки субъекта преступления / Ю. В. Воловик. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2019. — № 52 (290). — С. 100-102. — URL: https://moluch.ru/archive/290/65794/ (дата обращения: 13.01.2023).

В данной статье рассмотрен вопрос о признаках, характеризующих субъект преступления по УК РФ. Описывается возраст, вменяемость, а также дополнительные признаки, которые составляют состав субъекта.

Ключевые слова: уголовная ответственность, субъект преступления, возраст, специальный субъект, физическое лицо.

Законодатель еще в дореволюционный период обращался к уголовно-правовым нормам, определяющим признаки субъекта преступления. Перечень преступных деяний постоянно менялся, а возрастные характеристики и вопросы, связанные с уголовной ответственностью и наказанием субъекта преступления, детализировались на различных этапах развития государства, исходя из задач, стоящих перед ним в области борьбы с преступностью.

И. Н. Гидиятуллина утверждает, что субъект — это совокупность признаков лица, а не само лицо, так как если физическое лицо не обладает необходимыми признаками субъекта, оно не является субъектом, но остается лицом, совершившим деяние с признаками преступления. Таким образом, субъект преступления — это совокупность признаков, необходимая для привлечения лица к уголовной ответственности, а физическое лицо — это один из обязательных признаков субъекта [1, с. 15].

Легального определения «субъекта преступления» в законодательстве не содержится, но статья 19 УК РФ, указывая общие условия уголовной ответственности, закрепляет: «Уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного настоящим Кодексом» [2, с. 19].

Таким образом, субъектом преступления, согласно действующему уголовному законодательству, признается вменяемое физическое лицо, достигшее ко времени совершения преступления, установленного в уголовном законе возраста.

Следующим признаком, характеризующим понятие «субъект преступления», является возраст.

Статья 20 УК РФ закрепляет два возрастных критерия: общий — достижение лицом 16–летнего возраста и особенный, являющийся исключением из общего правила, — достижение лицом 14 лет.

За совершение отдельных преступлений уголовная ответственность наступает с 18 лет [3, с.100]. Виды преступлений, за которые уголовной ответственности подлежат только лица, достигшие 18 лет: субъектами вовлечения несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность (ст.ст. 150, 151 УК РФ), уклонения от прохождения военной и альтернативной гражданской службы (ст. 328 УК РФ), преступлений, предусмотренных ст. 134 УК РФ.

В некоторых составах преступлений возраст вытекает непосредственно из состава преступления со специальным субъектом. Так, субъектом вынесения заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305 УК РФ) может быть только судья достигшее 25 лет (ст.

119 Конституции РФ, ст. 4 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» и другие законы о судоустройстве) [4, с.178].

Подлежит уголовной ответственности несовершеннолетний, который достиг возраста, в соответствии с которым он может быть привлечен к уголовной ответственности, но имеет не связанное с психическим расстройством отставание в психическом развитии, ограничивающее его способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.

Малолетние дети в силу своего возраста не в состоянии признать социально опасный характер своих действий, поэтому они не могут быть привлечены к уголовной ответственности при совершении общественно — опасных преступлений.

Из вышеизложенного следует, что субъектом преступления выступает физическое, вменяемое лицо, которое совершило преступление, и данное лицо в момент совершения преступления должно быть достигнуто возраста, по которому наступает уголовная ответственность.

В законе отсутствует ограничение максимального возраста уголовной ответственности. В качестве субъектов преступления выступают лица, совершившие преступление в преклонном возрасте. Однако, смертная казнь и пожизненное заключение не применяются к мужчинам, достигшим к моменту вынесения приговора 65 лет, а принудительные работы не применяются к женщинам старше 55 лет и мужчинам старше 60 лет.

Третьим признаком субъекта преступления выступает вменяемость. Субъектом преступления может быть только вменяемое лицо.

В уголовном праве данное понятие употребляется в узком смысле, как противопоставление понятию «невменяемость». Понятие невменяемости раскрывается в ст. 21 УК РФ: «Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть, не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства или иного болезненного состояния психики».

Ю. М. Антонян и С. В. Бородин вменяемость рассматривают как психическое состояние лица, заключающееся в его способности при определенном развитии, социализации, возрасте и состоянии психического здоровья во время совершения преступления отдавать отчет себе в своих действиях и руководить ими, а в дальнейшем в связи с этим нести уголовную ответственность и наказание [5, с. 123].

Таким образом, именно способность понимать фактическую сторону и социальную значимость своих поступков и при этом сознательно руководить своими действиями отличает вменяемого человека от невменяемого.

Для установления состояния невменяемости необходимо присутствие у субъекта преступления признаков медицинского критерия и признаков юридического критерия. Юридический критерий характеризуется двумя признаками: интеллектуальным и волевым.

Согласно ст. 21 УК РФ медицинский критерий невменяемости содержит в себе обобщенный перечень психических расстройств, а именно: хроническое психическое расстройство; временное психическое расстройство; слабоумие; иное болезненное состояние психики. Наличие хотя бы одного из вышеперечисленных видов расстройств свидетельствует о наличии медицинского критерия.

Только совокупность юридического и медицинского критериев дает основание для признания лица невменяемым и освобождения его от уголовной ответственности. Проведение судебно-психиатрической экспертизы обязательно для оценки психического состояния обвиняемого или подозреваемого обязательно при возникновении сомнений по поводу их вменяемости.

Совместно с общими признаками (возраста и вменяемости), субъект преступления содержит в некоторых случаях дополнительные признаки, наличие или отсутствие которых влияет на квалификацию преступления.

Необходимо отметить, что дополнительные признаки субъекта преступления наделяют его статусом специального субъекта. Под специальным субъектом понимается лицо, обладающее признаками вменяемости и возраста, а также иными дополнительными юридическими признаками, предусмотренными в уголовном законе или прямо вытекающими из него, ограничивающими круг лиц, которые могут нести ответственность по данному закону[6, с.

44].

Признаки специального субъекта делятся на несколько групп. Во-первых, признаки, характеризующие социальную роль и правовое положение субъекта; во-вторых, физические свойства субъекта; в-третьих взаимоотношение субъекта с потерпевшим.

Литература:

Гидиятуллина И. Н. Состав преступления и его значение // Вестник ТИСБИ. — 2008. — С. 15–26.
Уголовный Кодекс [Электронный ресурс]: федер. закон от 24 мая 1996 г. № 63-ФЗ: (ред. от 12 ноября 2018 г.) // КонсультантПлюс: справ. правовая система.
Куринов Б. А. Научные основы квалификации преступлений. Учебное пособие — М.: Изд-во Моск. ун-та. — 1984. — С. 181.
Карпец И. И. Современные проблемы уголовного права и криминологии / И. И. Карпец — М.: Юрид. лит. — 1976. — С. 224.
Антонян Ю. М. Преступность и психические аномалии; под ред. Кудрявцев В. Н. — М.: Наука. — 1987. — С. 208.

Мустаханов Р. Вопросы ограниченной вменяемости по Уголовному кодексу Российской Федерации // Законность. — 1998. — № 7. — С. 42–44.

Основные термины (генерируются автоматически): уголовная ответственность, УК РФ, субъект преступления, специальный субъект, возраст, медицинский критерий, признак, физическое лицо, вменяемое физическое лицо, временное психическое расстройство.

Ключевые слова

уголовная ответственность, возраст, Физическое лицо, специальный субъект, субъект преступления

уголовная ответственность, субъект преступления, возраст, специальный субъект, физическое лицо

Вменяемость как признак субъекта преступления

Предметом некоторых наук являются не правила, а исключения. Так, например, медицина и уголовное право изучают не биологическую и социальную норму, а исключения из них — болезни и преступления. Эти науки создали свои методы и более-менее четко научились отграничивать предмет своего исследования — отличать исключение от правила. Правило остается вне пределов их компетенции. Для его исследования у них нет методов. Когда же они пытаются исследовать правило, то мыслят по аналогии и применяют методы, созданные для исследования исключения. Таким образом, выходя за пределы своей компетенции, получают однобокий, далекий от истины «научный» результат.

В течение десятилетий усилия судебных психиатров и юристов были направлены на определение понятия «невменяемость». С появлением в УК понятия «вменяемость» его теоретически и практически стали определять по аналогии с невменяемостью.

Согласно ч. 1 ст. 19 УК Украины, вменяемым признается лицо, которое во время совершения преступления могло осознавать свои действия (бездействие) и руководить ими [1, 2].

Комментаторы УК, мысля по аналогии, перенесли критерии невменяемости на вменяемость. Они утверждают, что вменяемость характеризуется двумя критериями — медицинским (биологическим) и юридическим (психологическим). Медицинский критерий вменяемости, по их мнению, определяет здоровое состояние психики лица, а юридический — способность лица осознавать характер своих общественно опасных действий (бездействий) и руководить ими [2] (российские авторы, несмотря на то, что такая норма в УК РФ не предусмотрена, придерживаются аналогичного мнения [4, 6]). Комментаторов украинского УК не смущает то, что перенос критериев невменяемости на вменяемость вынуждает их домысливать медицинский (биологический) критерий в понятии «вменяемость». Трудно сказать, какие слова в ч. 1 ст. 19 УК следует считать указанием на медицинский критерий вменяемости. Но даже если читать между строк и домысливать содержание, то определять «здоровое состояние психики» термином «медицинский» не совсем уместно. Как не уместно юридическим критерием вменяемости определять психологическое состояние лица в момент совершения преступления1.

Проанализируем понятие «вменяемость» с точки зрения его содержания и объема.

Содержанием понятия «вменяемость» являются такие признаки (критерии), как: 1) преступление и 2) способность лица во время совершения преступления осознавать свои действия (бездействие) и руководить ими. Нет преступления, предусмотренного УК, — и нечего вменять в вину. Нет человека, способного осознавать свои действия (бездействие) и руководить ими, — и некому вменять в вину.

Вместе с комментаторами УК мы считаем, что вменяемость характеризуется двумя критериями, но не медицинским (биологическим) и юридическим (психологическим), а юридическим и психологическим. Преступление в понятии «вменяемость» является юридическим критерием, а способность лица во время совершения преступления осознавать свои действия (бездействие) и руководить ими — психологическим критерием.

В объем понятия «вменяемость» входят люди, во-первых, совершившие преступление, а во-вторых, способные во время совершения преступления осознавать свои действия (бездействие) и руководить ими.

На рис. 1 графически изображено содержание понятия «вменяемость».

Юридический критерий вменяемости определяет круг деяний человека, предусмотренных УК Украины. Применение термина «вменяемость» к деяниям, не предусмотренным в УК, лишено уголовно-правового смысла.

Психологический критерий вменяемости определяет условия, при которых преступник может быть признан вменяемым. Вменяемый преступник осознает свои преступные действия (бездействие) и руководит ими.

Понятие «вменяемость» характеризует психическое состояние преступника во время совершения преступления.

Человека, не знакомого с уголовным правом, приведенные рассуждения удовлетворят. Они соответствуют его бытовым представлениям о преступлении и вменяемости. Но современное уголовное право не мыслит преступление без человека. Субъективное вменение является принципом современного уголовного права.

Элементами состава преступления являются объект и объективная сторона преступления, субъект и субъективная сторона преступления1.

На рис. 2 представлено содержание понятия «вменяемость» с детализацией юридического критерия вменяемости, который включает в себя 4 элемента состава преступления.

Психологический критерий вменяемости характеризует способность лица во время совершения преступления осознавать свои действия (бездействие) и руководить ими. Составной частью юридического критерия вменяемости является субъективная сторона преступления, которая тоже характеризует внутреннюю сторону преступления, т.е. психическую деятельность лица, отражающую отношение его сознания и воли к совершенному им общественно опасному деянию (ООД) и его последствиям [3].

Получается, что критерии вменяемости дублируют друг друга, характеризуя психическую деятельность лица в момент совершения преступления! Оба критерия описывают отношение сознания и воли человека к совершенному им ООД. Только психологический критерий характеризует психическую деятельность человека открыто и легитимно, а в юридическом критерии психическая деятельность присутствует как составная часть, которую никто не замечает, не учитывает и не исследует.

В украинском и российском уголовном праве считается общепризнанным, что вменяемость является предпосылкой вины, уголовной ответственности и наказания [6, 8]. Это теория четырех звеньев, или четырех колец, в которой первое звено является фундаментом, краеугольным камнем для остальных. Достаточно разрушить фундамент — и разваливается все здание преступления, весь его состав. Стоит возникнуть сомнениям во вменяемости обвиняемого (подсудимого), как оценка его преступного поведения смещается из юридической плоскости в медицинскую. Реальность не изменилась, убитого никто не оживил, но юридическая оценка поведения убийцы редуцируется до формальной констатации судом факта, найденного вне суда и не юридическими методами.

Этот подход к уголовной ответственности психически больных правонарушителей доминирует сегодня в уголовном праве и процессе. Согласно ему считается, что психически больной правонарушитель не может быть субъектом преступления и лишен субъективной стороны преступления. Состав его преступления никто не изучает, хотя он состоит из признаков, в каждом из которых отражается личность преступника. Объект и объективная сторона преступления характеризуют преступника косвенно. Субъект и субъективная сторона преступления характеризуют преступника прямо. Но судьям это не интересно. Их научили, что без субъекта преступления нет состава преступления, а с развалом состава преступления подсудимый для них превращается в объект применения принудительных мер медицинского характера, который если и имеет психическую деятельность, то такую, которая изучалась и изучается по медицинской части. Противоправное поведение психически больного, по мнению юристов, нельзя описать и оценить в терминах уголовного права. Психически больной действует без мотива, без цели, без умысла. Его поведение не может быть неосторожным. Оно стихийно, как ураган. В.Н. Кудрявцев пишет, что только поведение вменяемого может быть предметом правового регулирования, иначе право бессильно и потому неэффективно как инструмент социального управления [5]. То есть право отказывается анализировать и регулировать противоправное поведение психически больных, сводя их к уровню животных. Эта примитивная, далекая от объективной реальности точка зрения привита юристам не без помощи судебных психиатров, которые не анализируют и не изучают состав преступления или состав общественно опасного действия невменяемого, потому что понятия не имеют об этих составах. Они изучают и анализируют психически больного так, как это делают врачи. Они определяют общую способность подсудимого осознавать свои действия (бездействия) и руководить ими. Эта общая способность-неспособность не конкретизируется исследованием вины, и уж тем более вина не подтверждается (отрицается) наличием общей способности-неспособности. При отсутствии, по мнению судебных психиатров, общей способности «осознавать и руководить» судебное следствие благополучно заканчивается. Подсудимый направляется на лечение в больницу.

Последовательность, предписанная теорией четырех звеньев, не соответствует последовательности, предписанной здравым смыслом, презумпцией психического здоровья и уголовным процессом. Заключение о вменяемости, а тем более сомнение во вменяемости, следует делать не до исследования ее критериев (юридического и психологического), а после. Нельзя выносить суждение о целом, не исследовав его части. Только после исследования субъективной стороны преступления должно следовать обоснованное результатами этого исследования заключение о вменяемости, ограниченной вменяемости или невменяемости. Здравый смысл говорит о том, что нельзя сделать вывод об отсутствии вины без исследования ее содержания, формы и степени.

В действительности уголовный процесс, где подсудимыми являются психически больные, протекает, как мы уже сказали, в редуцированном виде. Как только у судебно-следственных органов появляются сомнения во вменяемости обвиняемого (подсудимого), они направляют его на судебно-психиатрическую экспертизу, которая при помощи психиатрических, далеко не точных, методов1 решает вопрос о том, мог или не мог обвиняемый (подсудимый) «осознавать и руководить». Если «мог», то уголовный процесс идет своим обычным путем. Если «не мог», то на этом все и заканчивается. Субъективная сторона преступления остается неизученной. А с ней неизученными остаются вина в форме умысла или неосторожности, мотив и цель преступления! Процесс перевода, переименования преступников в непреступников (со всеми вытекающими выводами) называется декриминализацией, или медикализацией, преступности. Этот процесс начался в середине XIX века и продолжается сейчас. Мы считаем, что пришло время теоретической и практической смены медицинского взгляда на преступления психически больных на юридический.

Вопрос о причинно-следственных отношениях вменяемости и вины в юридической литературе исследован недостаточно. В судебно-психиатрической литературе этот вопрос не обсуждался и не обсуждается. Возможно, к спору о том, что было раньше — курица или яйцо, придется добавить спор о том, что является предпосылкой чего: вменяемость — вины или вина — вменяемости? Что в уголовном процессе необходимо исследовать раньше — вменяемость или вину? Может быть, это еще один логический парадокс взаимосвязи причины и следствия?

Общепринятую точку зрения мы привели, сославшись на М. И. Бажанова. По нашему мнению, характерный для этой точки зрения редукционизм (сведение сложного к простому) исчерпал свой положительный потенциал. Более точно отражают объективную реальность взгляды Г.В. Назаренко. Он считает, что вина и вменяемость слиты в едином психическом процессе. В этом процессе вменяемость выступает как способность действовать осознанно и волимо, а вина — как актуальное воплощение интеллектуально-волевых потенций субъекта в форме умысла и неосторожности. Вменяемость, по мнению Г.В. Назаренко, не предшествует вине, а проявляется в виновном действии, и без вины субъекта вопрос о его вменяемости теряет уголовно-правовой смысл. Вина и вменяемость реально не могут находиться в отношении «до и после», в реальном бытии они образуют единство, в котором вменяемость проявляется как реализованная способность действовать виновно — осознанно и волимо, а вина — как осознанно-волевое действие, заключающее в себе психическое отношение к содеянному [10].

Во взглядах Г. В. Назаренко мы отметили курсивом то, что «без вины субъекта вопрос о его вменяемости теряет уголовно-правовой смысл», и то, что «вина и вменяемость реально не могут находиться в отношении «до и после».

Это крайне важное в теоретическом и практическом смысле утверждение. Если Назаренко прав, то теория четырех звеньев и построенная в соответствии с ней практика являются несостоятельными. Априорное утверждение о том, что вменяемость является предпосылкой вины (назовем эту модель медицинской), имеет не больше прав на существование, чем утверждение о том, что вина является предпосылкой вменяемости (юридическая модель). Сведение юридического вопроса о вменяемости-невменяемости к диагностике у подсудимого психического расстройства определенной глубины является сведением содержания сложного юридического понятия к простому медицинскому2.

Для обсуждения мы предлагаем считать соотношение вменяемости и вины соотношением общего и частного. Вменяемость — это общая способность человека осознавать уголовные запреты и в соответствии с ними руководить своим поведением, строить свои действия. Теоретически общая способность лица осознавать свои действия (бездействие) и руководить ими (психологический критерий вменяемости) может исследоваться с привлечением специалистов из других областей знаний (психология, педагогика, психиатрия), изучающих психическую деятельность человека. Практически же исследование общей способности, после того как психическое здоровье презюмировано, утратило смысл. Только то, что не укладывается в привычную схему поведения преступника и обнаруживает признаки психического расстройства, нуждается в дополнительном исследовании.

Вина же — это частная способность осознавать конкретное, уже совершенное противоправное действие в форме умысла или неосторожности и частная способность совершать его. Частная способность (юридический критерий вменяемости), выражающаяся в психическом отношении преступника к совершенному им ООД и его последствиям, обязана исследоваться в любом случае, вне зависимости от наличия или отсутствия признаков психического расстройства. Более того, при выявлении судебными психиатрами признаков психического расстройства юристы должны проследить отражение этих признаков в субъективной стороне преступления. Если психическое расстройство, диагностированное судебными психиатрами, не отражается в субъективной стороне преступления, значит, в юридическом, а не в медицинском смысле перед нами — психически здоровый человек. Если же психическое расстройство отразилось в субъективной стороне преступления, то без тщательного исследования вины и ее степени, мотива и цели преступления принятие юридически обоснованного решения о вменяемости, ограниченной вменяемости или невменяемости невозможно. Без исследования субъективной стороны преступления можно принять (и по сей день принимают) медицински обоснованное решение о вменяемости, ограниченной вменяемости или невменяемости. Но разница между юридически и медицински обоснованным решением о вменяемости, ограниченной вменяемости или невменяемости слишком существенна, чтобы не замечать ее второе столетие.

При дедуктивном подходе, от общего к частному, единичному, вменяемость конкретизируется виной. При индуктивном подходе, от единичного к общему, вина (узкая юридическая точка зрения) подтверждается вменяемостью или отрицается невменяемостью (широкая, более понятная обществу юридическая точка зрения, включающая в себя взгляды медиков, психологов, педагогов и т.д.).

Устанавливая вину, суд тем самым конкретизирует вменяемость, наполняет ее юридическим содержанием.

По нашему мнению, психическое состояние преступника должно исследоваться двояко. Общая способность-неспособность осознавать окружающий мир и адекватно функционировать в нем (вменяемость-невменяемость) может устанавливаться судом с использованием методов, данных других наук (психиатрия, психология и т.д.). Частная способность-неспособность осознавать требования УК и вести себя соответственно им (виновность-невиновность) устанавливается судом на основании юридических методов. При решении вопроса о вменяемости-невменяемости суд обязан сочетать дедуктивный подход с индуктивным. Сравнение полученных данных дает юридическую Истину.

В психиатрии для объективной оценки дефекта и нетрудоспособности создана шкала оценки нетрудоспособности. Она основана на допущении, что дефект и нетрудоспособность должны оцениваться независимо от симптомов заболевания. Создатели ее понимали, что симптомы заболевания мешают врачу объективно оценить дефект и трудоспособность человека, в котором он видит прежде всего больного. У врача глаз «замылен» профессиональными знаниями. Юристам не надо абстрагироваться от симптомов психического заболевания преступника, потому что они не знают их и не замечают. Однако это преимущество юристов, их «незамыленный» взгляд на преступника, при нынешней теории и практике теряется: врачебная точка зрения подменяет собой юридическое исследование психического состояния преступника, делая его излишним. Зачем исследовать субъективную сторону преступления, когда состав преступления уже развален судебными психиатрами? Еще 10 лет назад мы предлагали юристам и судебным психиатрам, по аналогии со шкалой оценки нетрудоспособности, создать шкалу оценки невменяемости, в которой противоправное поведение оценивалось бы независимо от симптомов психического заболевания [11]. Наши предложения не были услышаны.

Раздел 5 нового УК законодательно определяет вину и ее формы. Виной является психическое отношение лица к совершаемому действию или бездействию, предусмотренному УК, и его последствиям, выраженное в форме умысла или неосторожности (ст. 23 УК). В понятии вины выделяют такие важные элементы, как содержание, сущность, форма и степень [3]. Мы не будем говорить о них. Мы хотим только обратить внимание юристов и психиатров на то, как подробно, как дифференцированно исследуется в уголовном праве субъективная сторона преступления и как поверхностно решают те же самые вопросы психиатры. Мы хотим сказать юристам, что исследование субъективной стороны преступления всех без исключения лиц, нарушивших УК, обогатит уголовное право знаниями, сделает судей, а не судебных психиатров, хозяевами положения и даст психически больным и обществу Правосудие. Состав преступления, совершенного психически больным, должен разрушаться через исследование субъективной стороны преступления, через юридическое доказательство отсутствия вины, а не через отсутствие вменяемости у субъекта преступления, доказанное психиатрическими методами. В первом случае доказательство осуществляется на юридическом поле и юридическими методами. Во втором — смещается на медицинское поле, использует медицинские методы.

Но вернемся к юридическому критерию понятия «вменяемость». Наряду с субъективной стороной преступления составной частью этого критерия является субъект преступления, обязательным признаком которого является… вменяемость.

Получается, что определяемое понятие («вменяемость») включается в определяющее понятие в качестве его части (как часть юридического критерия). На рис. 3 это графически показано. Определение не должно содержать в себе круг [12]. Логическая ошибка, представленная в ч. 1 ст. 19 УК Украины, называется тавтологией.

При каких же условиях понятие «вменяемость» в том виде, в котором оно закреплено в ч. 1 ст. 19 УК, не будет тавтологичным?

Первое. Мы забываем о субъективном вменении и о вине и возвращаемся к объективному вменению. Мы мыслим преступление без человека, как деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания.

Второе. Мы исключаем вменяемость из признаков субъекта преступления.

Третье. Мы не убираем тавтологию. Мы смотрим на понятие «вменяемость» глазами врачей и не замечаем ее.

Вернуться в Средневековье нельзя. Хотелось бы думать, что нынешний, третий вариант, который отводит судебным психиатрам роль «судей в белых халатах», а судьям — роль наряженных в мантии статистов, уже устарел. Рассмотрим второй вариант.

В ч. 1 ст. 18 Уголовного кодекса Украины сказано, что субъектом преступления является вменяемое физическое лицо, совершившее преступление в возрасте, с которого может наступать уголовная ответственность. В комментарии к статье говорится, что законодатель установил три обязательных признака субъекта преступления: физическое лицо, вменяемость и возраст. В ч. 2 ст. 18 УК сказано, что кроме трех обязательных признаков могут быть дополнительные или специальные признаки, присущие так называемому специальному субъекту преступления. Без наличия у субъекта этих специальных признаков он не может быть признан субъектом именно этого преступления. Например, субъектом неоказания помощи больному (ст. 139) может быть только медицинский или фармацевтический работник, а субъектом государственной измены (ст. 111) — только гражданин Украины [1]. Таким образом, ч. 2 ст. 18 УК, расширяя содержание понятия «субъект преступления», сужает его объем.

Согласно закону обратного соотношения между объемом и содержанием понятия, чем шире объем понятия, тем уже его содержание, и наоборот [12]. Мы можем не только уменьшать или увеличивать количество объектов, охватываемых понятием «субъект преступления», путем включения либо исключения тех или иных важных признаков этого понятия, но и делать границы понятия «субъект преступления» более или менее четкими. Ясно, что понятие «субъект преступления» должно иметь четкие границы. При наличии у него нечетких, смазанных границ это понятие не имеет права на существование, так как задачи уголовного судопроизводства не будут выполнены.

Понятия могут быть определенными или неопределенными. Определенное понятие имеет ясное содержание и резкий объем. Ясное содержание у понятия будет тогда, когда мы имеем точный набор существенных признаков воображаемого объекта, а резкий объем — тогда, когда мы можем точно установить границу между объектами, которые это понятие охватывает, и теми объектами, которые не принадлежат к его объему [12].

Например, понятие «субъект преступления» будет определенным, если будет иметь ясное содержание. Чтобы это понятие имело ясное содержание, у него должен быть набор точных, конкретных отличительных признаков. Такие признаки, как физическое лицо, возраст, пол, профессия, являются точными, конкретными, легко констатируемыми. Следовательно, и объем этого понятия будет резким. Мы можем резко провести границу между физическим и юридическим лицом, женщинами и мужчинами, врачами, военнослужащими и т.д.

Неопределенное понятие имеет неясное содержание и нерезкий объем. При неясном содержании нельзя точно указать на важные отличительные признаки того объекта, который это понятие выражает. Неясное содержание влечет за собой нерезкий объем, поскольку трудно будет отличить объекты, входящие в объем понятия, от объектов, не входящих в него [12].

Например, понятие «субъект преступления» станет неопределенным, если в состав его признаков наряду с физическим лицом и возрастом включить признак «вменяемость». Содержание понятия «субъект преступления» сразу становится неясным, так как указать признаки вменяемого человека не легче, чем признаки хорошего человека. В мире нет научных методов, при помощи которых можно было бы точно провести границу между вменяемыми и ограниченно вменяемыми преступниками. Это понятие и появилось-то в УК Украины только в 2001 году (в УК Российской Федерации его по сей день нет). Включение в содержание понятия «субъект преступления» признака «вменяемость» размывает его объем, делает его нерезким. Чем меньше трудноопределимых, абстрактных признаков мы включим в содержание понятия «субъект преступления», тем резче, определеннее будет его объем, и наоборот. Можно, например, включить в состав признаков субъекта преступления наряду с вменяемостью еще и признак «врожденный или приобретенный преступный характер». Тогда объем понятия «субъект преступления» станет еще размытее нынешнего, а попытка уменьшить его размытость путем назначения судебно-психологической экспертизы приведет к созданию новых рабочих мест для психологов и «плодотворной» череде «ученых открытий» и диссертаций. Вряд ли стоит доказывать, что в данном случае законодатель должен заботиться не о создании дополнительных рабочих мест для психологов, а о том, чтобы понятие «субъект преступления» было максимально определенным. Его содержание не должно состоять из смеси определенных и неопределенных разнородных признаков, отличающихся друг от друга модусом общности и степенью сложности для констатации.

Нынешняя теория уголовного права считает обязательные признаки субъекта преступления однородными и одинаковыми.

Разнородность признаков, определяющих субъект преступления, не имеет практического значения у взрослых заведомо психически здоровых преступников. Отличить физическое лицо от юридического несложно. Возраст физического лица подтверждается соответствующим документом, а психическая норма, как правило, презумированная ст. 3 ЗУПП, в доказательствах не нуждается.

При наличии сомнений в возрасте или вменяемости лица мышление по аналогии требует к «аналогичным» понятиям — «возраст» и «вменяемость» — применять аналогичные теоретические и практические подходы. Ст. 76 УПК Украины требует в случаях, когда появляются сомнения во вменяемости подозреваемого или обвиняемого или когда нет документов, подтверждающих его возраст, обязательного назначения экспертизы. Если бы судебно-следственным органам не было удобно обращаться с возрастом и вменяемостью как с аналогичными, однородными признаками, то они бы давно заметили их разнородность и внесли соответствующие изменения в уголовный процесс.

Оба понятия вменяемости (и в ч. 1 ст. 18 УК, и в ч. 1 ст. 19 УК) должны быть идентичными по объему и содержанию. Они должны быть одним и тем же понятием, потому что выполнение задач уголовного судопроизводства осложнится при употреблении в УК омонимов.

Исключение понятия «вменяемость» из обязательных признаков субъекта преступления приведет к тому, что содержание понятия «субъект преступления» сузится, объем его увеличится, а его границы обретут четкость.

В ч. 1 ст. 18 Уголовного кодекса Украины будет сказано, что субъектом преступления является физическое лицо, совершившее преступление в возрасте, с которого может наступать уголовная ответственность.

Таким образом, любой человек, вменяемый или невменяемый, по достижении определенного в законе возраста будет субъектом преступления.

Какие изменения в уголовном праве и процессе последуют за этим шагом?

Теория четырех колец, а с нею — и экспансия судебных психиатров в область права, подойдет к концу. Течение уголовного процесса при появлении в нем психически больного обвиняемого (подсудимого) не будет сворачивать на медицинское поле для решения вопроса о вменяемости (невменяемости), а будет идти общим для всех граждан юридическим путем (это будет реальным шагом в деле дестигматизации психически больных).

Приведет ли расширение объема понятия «субъект преступления» к переполнению тюрем психически больными людьми?

Нет. Во-первых, судебно-психиатрическую экспертизу никто не отменял и не отменяет. Все, что она давала положительного суду и следствию, она и будет давать. Просто психиатры из «судей в белых халатах» вновь превратятся во врачей, которые будут заботиться прежде всего о здоровье пациента, как того требует от них Женевская декларация [13], а не тщиться «содействовать справедливости при отправлении правосудия» [14]. Во-вторых, детальное исследование судебно-следственными органами субъективной стороны преступления психически больного, которая никогда до этого не исследовалась, приведет к научным открытиям, которые сейчас трудно предвидеть. Никто из юристов не исследовал содержание, сущность, форму и степень вины психически больных, мотивы и цели совершаемых ими преступлений. Именно на этом пути, с нашей точки зрения, лежат реальные юридические (а не психиатрические или психологические) отличия вменяемых от ограниченно вменяемых и невменяемых. О том, что судебные психиатры не справились и вряд ли справятся с задачей разделения правонарушителей на три группы, поставленной в новом УК Украины, мы уже писали ранее [15].

Если же мы не исключим понятие «вменяемость» из признаков субъекта преступления, то нам останется третий, ныне существующий вариант. В этом медицинском варианте игнорируется тавтология понятия «вменяемость» (психиатры ее не улавливают), а само оно мыслится как предпосылка вины, уголовной ответственности и наказания.

Этот медицинский (нозоцентрический) взгляд на вменяемость из окна невменяемости при переходе к понятию «невменяемость» теряет указанные выше логические ошибки, так как состав преступления (а с ним и ошибки) разваливается, превращаясь в состав общественно опасного действия невменяемого. Состав, который за истекший век никто никогда не изучал, не изучает и вряд ли будет изучать.

Защита от безумия — FindLaw

Создано командой юристов и редакторов FindLaw | Последнее обновление: 18 января 2019 г.

Обвиняемый, признанный невменяемым в момент совершения преступления, может быть признан невиновным по причине невменяемости. В некоторых случаях подсудимый может быть признан виновным, но приговорен к менее строгому наказанию в связи с психическим расстройством. В штатах, допускающих защиту от невменяемости, подсудимые должны доказать суду, что они не понимали, что делали; не смог отличить правильное от неправильного; действовал по неконтролируемому порыву; или некоторые разновидности этих факторов.

Ниже вы найдете основную информацию и юридические вопросы, связанные с защитой от невменяемости, тем, как суды проверяют на невменяемость, а также различиями в законах и процедурах штатов.

Юридическое безумие: предыстория

Первое известное признание невменяемости в качестве защиты от уголовных обвинений было зафиксировано в английском юридическом трактате 1581 года, в котором говорилось, что «если сумасшедший, или прирожденный дурак, или лунатик во время своего безумия» убивает кого-то, они не могут быть привлечены к ответственности. Британские суды придумали тест на «дикого зверя» в 18 веке, по которому подсудимые не должны были быть осуждены, если они понимали преступление не лучше, чем «младенец, животное или дикий зверь».

Помимо того факта, что суды больше не используют термины «сумасшедший» или «дикий зверь», действующие законы, разрешающие защиту от невменяемости, следуют аналогичной логике. Правовая основа невменяемости была закреплена в британском законодательстве в середине 19 века с помощью правила М’Нотена, которое сегодня используется в большинстве штатов США и других юрисдикциях по всему миру.

Как суды проверяют невменяемость

В зависимости от юрисдикции суды используют один или комбинацию следующих тестов на невменяемость:

«Правило М’Нагтен» — Ответчик либо не понимал, что он или она делал, либо не мог отличить правильное от неправильного из-за «душевной болезни».
Тест «Непреодолимый порыв» — В результате психического заболевания подсудимый был не в состоянии контролировать свои порывы, что привело к преступному деянию.
«Правило Дарема» — Независимо от клинического диагноза, «психический дефект» подсудимого привел к преступному деянию.
Тест «Модельного уголовного кодекса» на невменяемость. Из-за диагностированного психического расстройства подсудимый либо не понимал преступности своих действий, либо не мог действовать в рамках закона.

Защита от невменяемости: законы штата

В некоторых штатах, включая Айдахо, Канзас, Монтану и Юту, защита от невменяемости от уголовных обвинений запрещена. Во всех этих четырех штатах, за исключением Канзаса, разрешены приговоры «обвинительно, но безумно», которые часто предусматривают помещение в лечебное учреждение вместо тюрьмы. Большинство штатов, признающих юридическое безумие, используют либо Правило М’Нагтена (иногда в сочетании с тестом на непреодолимый импульс), либо Типовой уголовный кодекс. Только Нью-Гэмпшир использует стандарт Дарема.

Попросите адвоката ответить на ваши вопросы о защите от невменяемости

Если вам интересно, соответствует ли ваше дело требованиям защиты от невменяемости, вам нужно знать законы своего штата и следуют ли они правилу М’Нагтен или модели Уголовный кодекс. Вы не должны делать это в одиночку. Начните узнавать больше сегодня, связавшись с адвокатом по уголовным делам в вашем районе, чтобы обсудить конкретные факты вашего дела.

Безумие и защита от безумия

•••

Юридическая ответственность подсудимого за его или ее преступное поведение является спорным вопросом, который постоянно привлекает внимание общественности, особенно после получивших широкую огласку преступлений. Защита от невменяемости связана с психическим состоянием подсудимого во время преступления, а не во время судебного разбирательства. Последний вопрос, который обсуждается как право обвиняемого предстать перед судом, не является предметом данной статьи. Защита от невменяемости имеет дело с уголовной дееспособностью человека в определенный момент в прошлом, а не во время судебного разбирательства и вынесения приговора.

Юридическое безумие по определению является юридическим вопросом, и его следует отличать от клинического безумия, , который не является термином, признанным специалистами в области психического здоровья. Термин временное умопомешательство иногда используется широкой публикой для обозначения кратковременного эпизода психического заболевания и ненормального поведения, которое имело место только во время правонарушения, а не до или после него. Однако юридическое безумие всегда носит временный характер в том смысле, что оно относится только к поведению подсудимого в точное время предполагаемого преступления.

Защита от невменяемости представляет собой специальную защиту от уголовного преступления. Хотя обвинение обычно несет ответственность за доказательство виновности подсудимого вне разумных сомнений, подсудимый по закону имеет право выдвигать возражения против обвинения, будь то самооборона, алиби, ошибочная идентификация, невменяемость или другая защита.

Защита от невменяемости является одним из многих вопросов, подпадающих под категорию уголовной ответственности. Хотя в этой статье рассматривается несколько важных вопросов, связанных со специальной защитой от невменяемости, она исключает несколько связанных с этим вопросов, таких как ограниченные умственные способности, ограниченная ответственность, виновность, но психически больная, а также вынесение приговора психически больному подсудимому после вынесения обвинительного приговора.

Существует неправильное представление общественности о защите от безумия. Эта защита редко используется в уголовных процессах в Соединенных Штатах и редко бывает успешной. Эмпирические исследования показали, что он применяется менее чем в 1% судебных процессов по уголовным делам и оказывается успешным менее чем в четверти этих судебных процессов. Многие оправдательные приговоры по делу о невменяемости выносятся на основании соглашения между обвинением и защитой, а не в результате оспариваемого судебного разбирательства. Между штатами существуют значительные различия в использовании и успехе защиты от невменяемости: в некоторых штатах ежегодно выносится более семидесяти пяти оправдательных приговоров, а во многих других — менее пяти. После оправдания по причине невменяемости оправданные могут оставаться в больнице дольше, чем они были бы заключены в тюрьму, если бы они были осуждены за то же уголовное преступление и заключены в тюрьму. Как правило, общественность не сочувствует обвиняемым, которые используют защиту невменяемости в серьезных насильственных преступлениях, за исключением случаев детоубийства, совершенных женщинами в тяжелой депрессии или психически больными.

Современная защита от невменяемости зародилась более 2500 лет назад, когда было признано, что некоторые категории людей, такие как дети, психически больные и умственно отсталые, не могут считаться виновными в своих преступлениях. Судья двадцатого века в Соединенных Штатах Дэвид Базелон отметил в решении суда 1954 года Дарем против Соединенных Штатов, : «Наша коллективная совесть не допускает наказания там, где она не может возлагать вину». Однако, как правило, уголовное право устанавливает, что лица действуют с свобода воли должны нести ответственность за свое поведение. Психически больные люди могут быть освобождены от моральной, а иногда и юридической ответственности, если они действуют по неведению, по принуждению или иррационально.

Многие люди в непрофессиональном сообществе ошибочно полагают, что преступление определяется поведением преступника, так что убийство является убийством. Напротив, большинство уголовных преступлений требуют присутствия физического элемента и психического элемента. Физический элемент, actus rea, относится к фактическому поведению преступника, например, прицеливанию и стрельбе из оружия по жертве. Психический элемент, mens rea, или виновный разум, касается душевного состояния преступника во время совершения преступления. Существует, например, несколько видов и степеней преступного убийства, и они обычно различаются намерением преступника, таким как наличие злого умысла, преступный умысел или предварительное умышленное убийство. Во многих штатах убийство обвиняется в нескольких степенях. Преступные убийства могут быть обвинены в непредумышленном убийстве, непредумышленном убийстве, убийстве третьей степени, убийстве второй степени или убийстве первой степени. Самое серьезное обвинение в убийстве требует наличия преднамеренности и обдумывания ответчиком во время преступления. Каждое преступление, связанное с убийством, имеет разные психические элементы, хотя все они связаны с убийством жертвы ответчиком, и наказания за них значительно различаются.

Специальная защита от невменяемости строится на этом включении психического элемента в преступление, но продвигает его дальше, чтобы узнать о душевном состоянии подсудимого за пределами преступного намерения. Обвиняемый, который проводит тщательные предварительные приготовления, а затем убивает человека, услышав голоса от Бога, командующие этим действием, имеет преступный умысел, но может не нести уголовную ответственность за это преступление, в зависимости от юридического определения невменяемости в юрисдикции.

Несколько юрисдикций штатов в Соединенных Штатах отменили правовую защиту безумия. В этих юрисдикциях доказательства психического заболевания подсудимого во время совершения преступления иногда все еще могут быть представлены в суде, чтобы попытаться доказать, что у подсудимого не было необходимого психического элемента или намерения совершить преступление. Таким образом, если подсудимый был настолько психически болен, что у него не могло быть намерения совершить преступление, то в суде допустимы доказательства этого заболевания и психического состояния.

Правовые нормы уголовной ответственности

Элементы защиты от невменяемости определяются по-разному. Определение основного психического расстройства и конкретные компоненты защиты определяются законом штата и федеральным законодательством, но иногда определяются прецедентным (судебным) правом. Состояния сильно различаются по определению, реализации и результатам защиты от безумия.

Законодательные акты и прецедентное право также описывают применимые процессуальные вопросы, связанные с оценкой уголовной ответственности, такие как право защиты и обвинения требовать проведения экспертизы, назначение судом и оплата судебно-медицинских экспертов для проведения экспертизы, а также объем об отказе, если таковой имеется, от адвокатской тайны в связи с экспертизой.

На протяжении столетий суды, законодатели и политики пытались сформулировать надлежащий порог и определение юридической невменяемости, чтобы оправдать обвиняемого. Концепция теста «дикий зверь» была введена столетия назад, оправдывая только людей, которые не знали, что они делают, потому что они напоминали младенцев или диких зверей по своим интеллектуальным функциям. Решение суда Нью-Гэмпшира в 1868 году ( State v. Pike, 49 N.H. 399) предложило «тест продукта» безумия, заявив: «Ни один человек не может быть привлечен к уголовной ответственности за действие, которое было порождением и продуктом психическое расстройство.» Испытание продукта впоследствии было принято в 1954 для федеральных судов в Вашингтоне, округ Колумбия, Федеральный округ. Тест продукта был прекращен из-за его широты и опасений по поводу злоупотреблений в свете того факта, что симптомы многих психических расстройств, не считающиеся оправдательными, могут быть выражены как преступные действия.

Современные правовые нормы защиты невменяемости состоят из двух основных факторов: когнитивных норм и волевых норм. Когнитивные стандарты связаны с когнитивными способностями подсудимого или фактическим знанием преступности, незаконности или противоправности его или ее поведения во время совершения преступления. Когнитивные способности включают в себя способность точно воспринимать реальность и принимать рациональные решения, основанные на этой реальности. Возникший в Соединенном Королевстве в 1843 году стандарт М’Нагтена, например, спрашивает, страдал ли подсудимый «дефектом разума, болезнью ума, поскольку не знал характера и качества действия, которое он совершал». а если и знал, то не знал, что поступает неправильно». Неправильный определяется по-разному как юридически неправильный (ответчик знал, что его или ее действие является незаконным) или морально неправильный (ответчик знал, что его или ее действие является морально неправильным в его или ее собственных глазах или в глазах общественности). В качестве симптома тяжелого психического заболевания галлюцинация приказа от Бога, приказывающего обвиняемому убить кого-либо, может сопровождаться нарушением когнитивных способностей или знаний ответчика о правонарушении. Когнитивные тесты на юридическую невменяемость являются наиболее распространенными тестами в Соединенных Штатах и характеризуют тест на юридическую невменяемость, используемый федеральными судами с 19 года.84.

Альтернативный стандарт защиты от невменяемости касается способности обвиняемого контролировать свое поведение во время правонарушения в результате психического заболевания или расстройства. В этом волевом тесте спрашивается, не обладал ли ответчик частичной или полной способностью контролировать поведение, которое привело к правонарушению, независимо от когнитивных знаний или оценки правонарушения и его противоправности. Первоначально этот стандарт описывался как «тест на непреодолимый импульс», в котором желания человека были настолько сильны, что он или она не могли не действовать в соответствии с ними. Фактически лицо было принуждено к совершению преступных действий. Психические расстройства, такие как биполярное расстройство, с эйфорическим настроением, повышенной энергией, бессонницей, импульсивным поведением и скачками мыслей, могут снизить способность человека контролировать свое поведение.

Существует несколько специфических вариаций когнитивных и волевых тестов на безумие. Когнитивный тест, использующий язык способности ответчика оценить противоправность своего поведения, существенно отличается от теста, который относится к способности ответчика осознавать свою противоправность. Оценка — это более широкая умственная способность, чем простое знание, и включает в себя как эмоциональные, так и когнитивные или интеллектуальные способности. Точно так же тест, который спрашивает, не обладает ли подсудимый существенной способностью привести свое поведение в соответствие с требованиями закона, является более слабым или более широким тестом, чем тот, который спрашивает, был ли подсудимый не в состоянии контролировать себя из-за психического заболевания.

Федеральный критерий уголовной ответственности, принятый Конгрессом в 1984 году после оправдания Джона Хинкли-младшего по причине невменяемости за попытку убийства президента Рональда Рейгана, применяется к федеральным преступлениям. В нем говорится: «Утвердительной защитой обвинения в соответствии с любым федеральным законом является то, что во время совершения действий, составляющих преступление, подсудимый в результате тяжелого психического заболевания или дефекта не мог оценить природу качество или противоправность его действий» (18 U. S.C., раздел 17a).

В некоторых состояниях используются как когнитивные, так и волевые составляющие. Американский юридический институт (ALI) предложил модель проверки в 1962 году в рамках Типового уголовного кодекса. Тест ALI гласит: «Лицо не несет ответственности за преступное поведение, если в момент совершения такого поведения в результате психического заболевания или дефекта у него отсутствует существенная способность либо осознавать преступность своего поведения, либо приводить свое поведение в соответствие с требованиями закон.» Этот тест был принят примерно в половине штатов до суда над Хинкли и последующих реформ.

После того, как Джон Хинкли-младший был оправдан федеральным судом по причине невменяемости, многие штаты, а также федеральное правительство внесли изменения в защиту невменяемости. Эти изменения включали изменение теста, сделав его более строгим и изменив определенные процедуры его использования. Некоторые штаты и федеральные суды отменили волевой тест. Некоторые штаты и федеральные суды переложили бремя доказывания в суде с обвинения, несущего бремя доказывания того, что подсудимый не был юридически невменяемым (вне разумных сомнений), на защиту, которая должна доказать, что подсудимый был юридически невменяемым (явным путем). и убедительные доказательства). Другие штаты добавили к своим уголовным законам вердикт о виновности, но о психически больном, предложив присяжным альтернативный оправдательный вердикт по причине невменяемости для психически больных подсудимых, которые не выполнили требования защиты по невменяемости на суде.

Другие законодательные изменения ввели более строгий контроль и надзор за лицами, оправданными по причине невменяемости, например, первоначальную автоматическую госпитализацию по крайней мере для психиатрического освидетельствования, с более строгими процедурами для предотвращения преждевременного освобождения опасных лиц. Коннектикут и Орегон учредили специальные комиссии по проверке безопасности, которые интенсивно следят за оправданными по невменяемости даже в амбулаторных условиях, как и при испытательном сроке. Оправданные могут быть повторно госпитализированы в принудительном порядке, если они считаются слишком психически больными или опасными, чтобы оставаться в обществе.

Клиническая оценка

Законы и прецедентное право по-разному используют и определяют термины психическое заболевание, психическое расстройство, психическое заболевание, и психический дефект как состояние, лежащее в основе потери подсудимым когнитивных или волевых функций. Оценщик должен быть знаком с юридическим определением термина психическое заболевание и точным языком теста на уголовную ответственность в юрисдикции ответчика. Уставы могут четко определять или не определять психическое заболевание или дефект и обычно не используют общепринятую психиатрическую номенклатуру. Тяжелые психические расстройства, такие как шизофрения, шизоаффективное расстройство, биполярное расстройство и другие расстройства настроения с психотическими чертами, обычно квалифицируются как психические заболевания или дефекты в целях защиты от невменяемости. Расстройства импульсивного контроля, такие как клептомания, пиромания, парафилия и патологическая склонность к азартным играм, могут быть или не быть основанием для защиты от невменяемости в соответствии с законом. Другие состояния, официально не признанные психиатрическим сообществом психическими расстройствами, такие как синдром избитой женщины, не может представлять собой психическое заболевание или дефект в целях защиты от невменяемости.

Оценка уголовной ответственности представляет собой ретроспективную оценку уголовной дееспособности подсудимого и ее легко отличить от оценки в целях лечения. Следовательно, судебные оценщики должны иметь соответствующую подготовку, опыт и знания для проведения таких оценок должным образом. Оценщики обычно пытаются опросить подсудимого о его или ее мышлении, поведении и эмоциональном контроле во время правонарушения. Тем не менее, оценщики не могут полагаться исключительно на показания подсудимого о преступлении из-за возможности симулированного психического заболевания, а также должны анализировать данные с места преступления, такие как отчеты полиции, результаты вскрытия, показания свидетелей и другую информацию, которая может привести к более объективному пониманию преступления. события. Записи о психиатрическом лечении подсудимого также предоставляются оценщику. Также могут быть проведены дополнительные беседы с членами семьи или друзьями подсудимого, нынешним лечащим персоналом, коллегами, потерпевшими и свидетелями. Психологическое или неврологическое тестирование может помочь в постановке психиатрического диагноза, но не может дать прямых доказательств того, что подсудимый соответствует стандарту теста на невменяемость. Оценщики не могут быть в состоянии взять интервью у ответчика в течение нескольких месяцев или лет после преступления. Таким образом, реконструкция психического состояния подсудимого в то более раннее время является сложной задачей.

Clinical Issues

После того, как судебно-медицинский эксперт по психическому здоровью получил необходимые данные об истории психического здоровья подсудимого и психическом состоянии подсудимого на момент совершения преступления, эксперт должен представить нанятому адвокату или суду заключение о психиатрический диагноз подсудимого и обратиться к стандарту защиты от невменяемости. Не существует биологических тестов, которые могли бы напрямую доказать, имел ли подсудимый психическое расстройство во время преступления или соответствовал ли он стандарту защиты от невменяемости, и оценщик использует клиническое суждение, чтобы сделать выводы в этом отношении. Утверждение подсудимого о тяжелом психическом расстройстве на момент совершения преступления более достоверно, если имеется предыдущая история этого расстройства и задокументированное лечение от него.

Оценщик должен попытаться исключить психические состояния, которые не считаются оправдывающими в соответствии с действующим законодательством. Расстройства личности и опьянение алкоголем и наркотиками во время совершения преступления, как правило, не являются оправданием, и поэтому влияние этих расстройств на подсудимого необходимо рассматривать, но отделять от тех расстройств, которые потенциально оправдывают себя. Другими словами, оценщик должен установить взаимосвязь между психическим расстройством, имевшимся во время совершения правонарушения, и преступным поведением.

Существует множество проблем при определении того, соответствует ли подсудимый юридическим стандартам невменяемости. Оценщик сосредотачивается на мыслях, чувствах и поведении подсудимого во время преступления, но также интересуется этими вопросами до и после преступления. Если ответчику предъявлено обвинение в совершении нескольких преступлений, оценщик проводит анализ каждого из этих преступлений. Оценщик должен тщательно проанализировать мысли, чувства и поведение подсудимого, чтобы определить, удовлетворяются ли конкретные когнитивные или волевые критерии применимой защиты от невменяемости. Вполне вероятно, что подсудимый удовлетворит критериям одного теста на защиту от невменяемости, но не удовлетворяет критериям другого.

Если в юрисдикции используется тест защиты от волевого невменяемости, оценщик должен определить, был ли подсудимый лишен способности контролировать свое поведение в результате тяжелого психического расстройства или просто не смог контролировать свое поведение из-за гнева, мести , жадность, зависть, сексуальное возбуждение или другое состояние, не связанное с тяжелым психическим расстройством. Тот факт, что ответчик действовал по импульсу или желанию, не означает, что этот импульс был непреодолимым; большинству, если не всем импульсам можно сопротивляться при определенных обстоятельствах. Волевые оценки включают определение того, пытался ли подсудимый задержать или сопротивляться импульсу, преследовал ли он альтернативы удовлетворению импульса, планировал или готовился к преступлению, избегая задержания.

Защита от невменяемости веками была сложной, но важной темой, привлекающей особое внимание общественности, особенно после получивших широкую огласку преступлений. Защита пережила множество попыток отменить ее, но это сделали лишь несколько штатов. Хотя существуют моральные и правовые основания для оправдания преступной деятельности человека, большинство обществ изо всех сил пытались принять оправдательные правила, которые были бы политически приемлемыми и справедливыми по отношению к лицам с психическими расстройствами. В Соединенных Штатах все большее внимание уделяется принятию процедур лечения и наблюдения после вынесения оправдательного приговора, чтобы максимизировать лечение оправданных по невменяемости при обеспечении общественной безопасности.

Роберт М. веттштайн

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Автономность; Бихевиоризм; компетентность; Совесть; Свобода и свободная воля; психическое заболевание; психически неполноценные и психически больные лица; Ответственность

БИБЛИОГРАФИЯ

Американская академия психиатрии и права. 2002. «Практическое руководство: судебно-психиатрическая оценка подсудимых, поднимающих защиту от невменяемости». Журнал Американской академии психиатрии и права 30: S1 – S40.

Американский юридический институт, Типовой уголовный кодекс, раздел 4.01, 1962 год.

Блум, Джозеф, и Уильямс, Мэри. 1994. Ведение и лечение оправданных по невменяемости: модель для 1990-х годов. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая пресса.

Чиринчоне, Кармен. 1996. «Пересмотр защиты от безумия: оспаривается или консенсус?» Бюллетень Американской академии психиатрии и права 24: 165–176.

Сиринсионе, Кармен, и Джейкобс, Чарльз. 1999. «Выявление оправдательных приговоров по невменяемости: проще ли это?» Закон и поведение человека 23: 487–497.

Дарем против США, 214 F. 2d 862 (округ округа Колумбия, 1954 г.).

Эллиотт, Карл. 1996. Правила безумия. Олбани: Государственный университет Нью-Йорка Press.

Харрис, Виктория. 2000. «Оправданные безумие и повторный арест: последние 24 года». Журнал Американской академии психиатрии и права 28: 225–231.

Хайльбрун, Кирк. 2001. Принципы судебно-медицинской экспертизы психического здоровья. Нью-Йорк: Kluwer Academic Press.

Лимбернер, Джоселин, и Реш, Рональд. 1999. «Защита от безумия: пять лет исследований (1993–1997)». Международный журнал права и психиатрии 22: 213–240.

Мелтон, Гэри; Петрила, Джон; и Пойтресс, Норман. 1997. Психологические оценки для судов, 2-е издание. Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.

Мейер, Шерил, и Оберман, Мишель. 2001. Матери, которые убивают своих детей. Нью-Йорк: Издательство Нью-Йоркского университета.

Палмер, Карлтон и Хейзелригг, Марк. 2000. «Виновный, но психически больной вердикт: обзор и концептуальный анализ намерений и последствий». Журнал Американской академии психиатрии и права 28: 47–54.

Перлин, Майкл. 1994. Судебная практика защиты безумия. Дарем, Северная Каролина: Каролина Академик Пресс.

Куин против Дэниела Макнотона, 4 St. tr. 847 (1843). Роджерс, Ричард, и Шуман, Дэниел. 2000. Проведение оценок безумия, 2-е издание. Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.

Саймон, Рита, и Ааронсон, Дэвид. 1988. Защита от безумия. Нью-Йорк: Praeger Press.

Саймон, Роберт и Шуман, Дэниел, ред. 2002. Ретроспективная оценка психических состояний в судебных процессах: предсказание прошлого. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая пресса.

Саймон, Роберт, и Веттштейн, Роберт. 1997. «К разработке руководства по проведению судебно-психиатрических экспертиз».