Откуда растет неоправданная жестокость руководителя и как с ней бороться?
Вот она, суровая жестокость,
Где весь смысл – страдания людей!
С. Есенин
Жестокие люди вызывают у меня одновременно страх и интерес. Меня поразило, как однажды такой человек на призыв представить, что чувствует несчастная «жертва жесткости», ответил: «Не могу. Я вообще почти ничего не чувствую».
Руководители, особенно в российских компаниях, часто бывают людьми директивными, жесткими. Они несут большую ответственность, принимают важные решения, сосредоточены на результате работы всей организации. Им не всегда хватает времени и терпения, чтобы регулярно проявлять к людям внимание, оказывать управленческую заботу. Эту самую жестокость подспудно формирует столь привычная для российской управленческой культуры иерархическая пирамида, где на верху есть один единственный человек (вспомним царей-самодержавцев, либо советских сановников – он один принимает все решения, а остальные ему преданно и льстиво служат, исполняют).
Жестокость руководителя, когда им принимаемые управленческие меры негуманны, унижают достоинство подчиненного, выходят за рамки дозволенного, на самом деле – сильнейший деструктор, т.е. качество или черта характера, препятствующее эффективности и развитию. Это зло, которое надо побеждать.
Помню яркий пример. Садистические наклонности руководителя одной торговой компании выражались в том, что он еженедельно устраивал так называемую «гильотину». Это было общее собрание, на котором «отчитывали» и наказывали того сотрудника, который показал за неделю самые слабые результаты или в чем-то провинился. Схема «гильотины» была всегда одинаковой: в начале сам руководитель кричал на «жертву», не давая ему ни малейшего шанса себя защитить, откровенно издевался над его реальными недостатками и слабостями (они ведь есть у каждого). Затем по негласному сценарию другие сотрудники должны были высказывать свое порицание. Потом несчастному «обвиняемому» давали краткое «последнее слово» (он просил прощения и обещал исправиться), и в конце руководитель сам выносил меру наказания.
Работая с высокопоставленными представителями бизнеса, я неоднократно была свидетельницей подобных малоприятных сцен. О грубости и беспощадности своих начальников рассказывали мне и многие менеджеры.
Я слышала истории, когда руководители швыряли прямо в лицо исполнителям не только непонравившиеся отчеты или плохо оформленные документы, но и предметы со стола, которые попадались под руку в эту минуту. Но мы все знаем, что жестокость вовсе не обязательно выражается в крике. Она бывает мучительно-тихой, холодной, и от этого, еще более страшной.
В 2009 году средства массовой информации передали, что в юридическом департаменте одного агентства в Казахстане, сотрудница пыталась покончить с собой после разговора с директором. Это не единственный случай: статистика смертей подчиненных, доведенных до самоубийства начальниками, во всем мире удручающе высокая.
Страх унижаемого человека действует на жестоких людей возбуждающе. Чувствуя, что психологическое состояние окружающих находится в «его руках», такой руководитель подкрепляет свою безраздельную власть и приравнивает себя к «сильным мира сего». Он сознательно делает свое поведение непредсказуемым, придумывают все новые изощренные «пытки», чтобы держать людей в постоянном напряжении.
Вред, который наносит организации такой метод руководства, очевиден.
Жестокие управленческие подходы «каскадируются» сверху вниз, административно-командный стиль становится главным элементом корпоративной культуры, страх наказания – единственной мотивацией. Такая компания, конечно же, не способна к развитию, инициативам, творческим прорывам. Талантливые, умные люди бегут из таких мест, а чаще – вообще туда не «заглядывают». В итоге компания тяжело заболевает (даже в буквальном смысле слова персонал, реагируя на негативные посылы, много и подчас действительно серьезно болеет) и потом бесславно умирает.
Жестокость руководителя бывает выученная (намеренная) и естественная (природная). Что касается выученной жестокости, то она возникает как сознательная маскировка неуверенности, слабости, неопытности менеджера. Молодой руководитель хочет быстро завоевать авторитет. Он считает, что жесткость (граничащая с жестокостью) – это признак силы и начинает практиковать «негативную мотивацию» – ставить задачи, одновременно обозначая неприятные последствия, которые возникнут при невыполнении, задержке или низком качестве результата, все плотно контролировать, «наводить порядок», душить инициативы.
В основе естественной жестокости лежит тоже позитивное намерение: «я хочу добиться, чтобы все на рабочем месте занимались исключительно делом, поэтому ввожу жесткие санкции». Но внутренний посыл к своему коллективу бесчеловечного руководителя, получающего удовольствие от чужого страха, трепета и слез, звучит так: «я заставлю вас работать, вы у меня будете делать то, что я скажу, или вас уничтожу».
Психоаналитики считают, что жестокость, то есть стремление мучить окружающих, чтобы они чувствовали, в чьей они власти и под чьим контролем находятся (так называемый, анально-садистический характер) вызвана фиксацией на определенной фазе развития в раннем детстве. Но вряд ли это единственный фактор. Неблагополучная домашняя атмосфера, агрессия и издевательства родителей, способствуют «расцвету» таких качеств как эмоциональная холодность, закрытость, безразличие к переживаниям людей.
Обычно те, кто имел ранний опыт подчинения, был объектом насилия, во взрослом возрасте используют знакомую модель, но уже по отношению к другим. «Отец очень строго нас воспитывал – сильно избивал за любую провинность, плохую оценку. Мы с братом боялись его гнева, который быстро переходил в холодную ярость наказания», – вспоминал один руководитель – обладатель деструктора жестокости. Я встречала также бессердечных, равнодушных к страданиям окружающих, первых лиц и топ-менеджеров, которые выросли в неполной семье, без отца, и были воспитаны тихой безропотной мамой.
Не видя на повседневной основе, в близком контакте, здоровую мужскую модель поведения, такие мальчики гипертрофированно воспринимали образ сильного мужчины. А, став взрослыми, они мучительно хотят восполнить, компенсировать пробелы отцовского воспитания и начинают сами «воспитывать» людей, безжалостно, свирепо, грубо.
Как можно бороться с «неоправданной жестокостью»? Осознать наличие этого деструктора, проанализировать его последствия, и реальную опасность для развития карьеры.
Люди меняются с трудом, но вставшие на этот путь, без сомнения достойны искреннего уважения.
Новости СМИ2
Отвлекает реклама? С подпиской вы не увидите её на сайтеоткуда берется жестокость, что такое нонконформизм и что все-таки делает нас людьми
Что делает нас жестокими и почему нас легко убедить делать так, как поступают все? Легко ли порядочного человека превратить в садиста? И может ли человек противостоять животным механизмам и стать лучшей версией себя? Сложные темы на лекции в ОХТА Lab разобрал психолог, популяризатор науки и руководитель научно-просветительского проекта «Зануда» Виталий Васянович.
Что такое человек?
Представьте, что к нам прилетают инопланетяне и спрашивают: «А как нам из всех живых существ на планете выделить человека? По каким факторам это можно сделать?» Сразу же в голову приходят следующие признаки: прямохождение, рабочая кисть, осмысленная речь, абстрактное мышление, креативность, смысл жизни, общественная польза, чувство справедливости, сохранение и передача опыта…
На первый взгляд, кажется, что все это — довольно очевидно. Но и тут есть ряд исключений. Наличие речи? Возьмем всем известный пример «детей Маугли». Это дети, которые выросли, например, в стае волков. Обычно они выглядят по-разному. Но вот один из известных примеров — индийский «ребенок Маугли» Дина Саничар. Его нашли в 1867 году, когда он жил в логове волков. В итоге мальчика забрали в детский дом, научили ходить на двух ногах, пользоваться посудой, носить одежду, но говорить он так и не смог. Саничар умер в возрасте 34 лет. Что характерно, в биографической сводке про него было написано следующее: «Видимо, единственное человеческое, что было у него, — тот факт, что он пристрастился к курению».
Другой пример, который показывает, насколько уникальна речь именно для людей, — к сожалению, уже умершая знаменитая горилла Коко. Это самка гориллы, которая в результате исследовательской программы ученых Стэнфордского университета овладела более тысячей жестов американского жестового языка амслена. Она научилась передавать информацию с помощью жестов, но при этом использовала и абстрактные понятия, например, любовь.
Еще один признак — чувство справедливости. Но характерен ли он только человека? Рассмотрим эксперимент, в котором участвовали две обезьяны-капуцина. Их научили давать экспериментатору камешки в обмен на пищу. За камешек обезьяна получала ломтик огурца. Капуцины работали одновременно, и пока обе обезьяны получали по ломтику огурца за свои камешки, все шло без проблем. Но когда экспериментаторы изменили правила игры и стали давать одной обезьяне за камешек сладкую виноградину, а другой — по-прежнему огурец, идиллия нарушилась. Столкнувшись с несправедливостью, обделенные капуцины перестали съедать свою порцию огурца, а в 40% случаев вообще перестали «покупать» угощение.
Следующий этап эксперимента: одной из обезьян начали давать виноградину вообще ни за что, без камешка. В этом случае положение еще более ухудшилось: вторая обезьяна часто стала с гневом выбрасывать свой камешек и меняла его на огурец только в 20% случаев. Иными словами, капуцины перестали участвовать в торговле, чтобы выразить свое возмущение.
Про мораль у высших приматов можно почитать у Франса де Вааля, голландского приматолога и этолога, например, в книге «Истоки морали. В поисках человеческого у приматов». Франс де Вааль является профессором поведения приматов кафедры психологии Университета Эмори в городе Атланта, США и директором центра Living Links Center в Национальном центре исследования приматов Йеркеса.
Конечно, многие могут сказать мне: ну конечно, ты берешь один признак, который может сочетаться у многих видов, но ведь все работает вместе.
Без вопросов. Вот андроид по имени Эрика. Внешне она в целом похожа на человека, может вести разговор, у нее есть рабочая кисть, она умеет рисовать, или точнее — срисовывать, но все же.
Когда психологи пытаются растолковать, что же все-таки такое человек, сразу вспоминается древнегреческий философ Диоген. Есть связанный с ним известный анекдот. Однажды Диоген узнал, что Платон наконец дал определение человеку: человек — это прямоходящее без перьев. Попробуйте сходу найти исключение. Но Диоген взял курицу, ощипал ее и пустил перед своими учениками, сказав: «Вот это платоновский человек». После чего Платон сделал маленькую ремарку: «Прямоходящее, без перьев, с плоским ногтем». По-моему, так можно продолжать до бесконечности.
В первую очередь, человека отличает от других животных то, что мы являемся передатчиками опыта. Недаром изобретение письменности и речи — одно из важнейших изобретений человечества, которые когда-либо были сделаны.
Что такое и как работает «социальное научение»?
На самом деле люди не блещут добротой.
И многие из вас наверняка слышали, что намного более злыми существами, чем взрослые, являются дети. Почему именно дети жестокие? Ответ на этот вопрос не был очевидным еще 50 лет назад. Ответить на него попытался найти Альберт Бандура, канадский и американский психолог, известный своими работами по теории социального научения (или социального когнитивизма).
Он решил провести остроумный эксперимент, получивший название эксперимент с куклой «Бобо», это аналог нашего Ваньки-Встаньки. Целью исследователей было выяснить, будут ли дети в условиях свободы действий и отсутствия видимого наблюдения повторять определенные агрессивные действия, увидев ранее, как их совершают взрослые. Еще одна вещь, которую они пытались понять, влияет ли просмотр боевиков или жестоких игр на поведение ребенка.
В одной из частей эксперимента ассистентка заваливала куклу «Бобо», подбрасывала ее вверх, била кулаками по лицу и так далее. За этим наблюдала группа детей.
В итоге согласно результатам эксперимента, подтвердилась одна из гипотез, что дети, наблюдавшие агрессивное поведение взрослых по отношению к надувной кукле, демонстрировали значительно больше самостоятельных агрессивных поведенческих реакций по сравнению с группой, наблюдавшей неагрессивное поведение взрослого, и контрольной группой, не наблюдавшей никаких моделей.
Общественная травля
В разных формах общественная травля известна человечеству очень давно. В истории имеются различные примеры геноцида одной нации против другой. Но как у людей появляется предубеждение против какой-то группы? Этим вопросом занимался турецкий психолог Музафер Шериф, автор ряда известных экспериментов в социальной психологии. Например, классический эксперимент Шерифа был проведен в 1935 году с использованием автокинетического эффекта. Он выглядел так: в совершенно темной комнате на расстоянии пяти метров от испытуемых размещался точечный источник света, что должно создавать у испытуемых иллюзию движения (автокинетический эффект, описанный X.
Адамсом в 1912).
Далее испытуемому говорили: «Когда в комнате погаснет свет, вам будет дан сигнал приготовиться и затем вы увидите источник света. Через короткое время свет начнет перемещаться. Как только вы заметите движение, нажмите на телеграфный ключ перед вами. Через несколько секунд свет исчезнет. Тогда укажите расстояние, на которое переместился источник света. Постарайтесь давать максимально точные ответы».
Музафер ШерифВ одной из групп экспериментатор сначала проводил эксперимент с группой, а потом с каждым участником по отдельности, а в другой — в обратном порядке. В итоге было показано, как групповое обсуждение влияет на высказываемые позже индивидуальные оценки. То есть, по сути, общество может убедить вас в том, что вы видите не так.
Что такое нонконформизм и как конформность проявляется в обществе
В XX веке появилось понятие конформности. Социальные психологи делят ее на четыре типа:
Внешний конформизм: вы повторяете чьи-то действия, но иногда вы с этим сами не согласны, хотя понимаете, что здесь установлены такие правила.
Внутренний конформизм: вы сами принимаете правила игры.
Негативизм: проще говоря, это свойственно людям, которые идут против толпы. Они всегда есть, существует стандартное, оправданное эволюционное распределение. Негативизм — это сделать от обратного, наперекор. Особенно такое поведение часто связывают с подростками. Негативизм — это антиконформизм. Но не путайте его с нонконформизмом.
Нонконформизм. Это понятие было популяризировано хиппи. В массовой культуре оно звучит как способность абстрагироваться от правил, принимая сознательные решения, как действовать. В российской социальной психологии это называют коллективизм. И в этом есть некоторая логика. Когда вы знаете правила поведения общества, то вы можете принимать решение, хотите ли вы так делать или нет, вы осознаете последствия. Нонконформизм — это совокупность взглядов, характеризующих свободу воззрений и поступков человека вопреки общепринятым нормам и традициям.
Как выглядит конформность в экспериментах? Один из известных выглядит так: в лифт заходит испытуемый и некая группа людей, которая поворачивается и смотрит в определенном направлении. Испытуемый в свою очередь копирует направления, таким образом становясь в рамки группового соответствия.
Серию исследований, демонстрирующих власть конформизма в группах, проводил социальный психолог Соломон Эш. В одном из них студентов просили поучаствовать в «проверке зрения». В действительности цель исследования заключалась в проверке реакции одного студента на ошибочное поведение большинства.
Как правило, в экспериментах все участники, кроме одного, были «подсадными утками». Участники (испытуемый и семь «подсадных уток») были усажены в аудитории. Им демонстрировались по порядку две карточки: на первой изображена одна вертикальная линия, на второй — три, только одна из которых такой же длины, что и линия на первой карточке.
Задача студентов была довольно проста: им следовало ответить на вопрос, какая из трех линий на второй карточке имеет такую же длину, что и линия, изображенная на первой карточке.
Студенту предстояло просмотреть 18 пар карточек и, соответственно, ответить на 18 вопросов, каждый раз он отвечал последним в группе. На первые два вопроса все дают одинаковые, правильные, ответы. Но на третьем этапе «подсадные утки» дают один и тот же неправильный ответ, что приводит испытуемого в замешательство. Как правило, в каждом эксперименте на 18 вопросов 12 раз все «подсадные утки» отвечали неправильно. В итоге 75 % испытуемых подчинились заведомо ошибочному представлению большинства.
Еще один эксперимент — более сложный. В комнату сажают несколько подставных участников, по звуковому сигналу все они встают. Постепенно можно видеть, как встает и не подозревающий об эксперименте испытуемый. Интересно, что это поведение наблюдается и тогда, когда из комнаты поочередно выходят все «подсадные утки».
Откуда берется жестокость
Жестокость человеку довольно свойственна. Этот аспект изучал Стенли Милгрэм. Он начал свою знаменитую серию экспериментов, чтобы объяснить, почему граждане Германии следовали жестоким и аморальным приказам во времена нацистского господства, а также выяснить, будут ли американцы делать то же самое.
Испытуемым эксперимент был представлен как исследование влияния боли на память. Актер, исполнявший роль ученика, должен был заучивать пары слов из длинного списка, пока все их не запомнит, а участник исследования («учитель») — проверять память первого и наказывать его за каждую ошибку электрическим разрядом возрастающей силы. Первый удар начинался с разряда в 15 вольт. Однако после второй ошибки удар составлял уже 30 вольт, затем — 45 и так далее.
Максимальная сила достигала 450 вольт.
Чтобы исследование выглядело реалистично, проводилась предварительная жеребьевка, в которой испытуемый всегда получал роль «учителя». После его сажали за стол с прибором-генератором, а «ученика» помещали в отдельную комнату и демонстративно привязывали к креслу с электродами. «Учитель» предварительно получал слабый демонстрационный удар током, чтобы удостовериться в работе прибора. Ответы «ученика» были стандартизованы и подбирались таким образом, чтобы в среднем на каждый верный ответ было три ошибочных. Если испытуемый начинал колебаться, то экспериментатор требовал продолжения, используя заготовленные фразы, при этом он не имел права угрожать испытуемому.
Эксперимент Стенли МилгрэмаРезультаты исследования показали, что большинство испытуемых ходят до 450 В и продолжают эксперимент до тех пор, пока исследователь не отдает распоряжение его закончить. Такое поведение добровольцев сам Милгрэм объяснил через «теорию агентов», согласно которой суть подчинения состоит в том, что человек перестает считать себя ответственным за свои действия, когда подчиняется приказам других (Однако сейчас ряд исследователей продолжают выдвигать собственные гипотезы, а также критиковать эксперимент — прим.
ред.).
В чем польза знать неудобную правду о себе?
У Станислава Дробышевского, известного российского антрополога, недавно был тур по тюрьмам. Он ездил по таким учреждениям и с точки зрения науки рассказывал, откуда мы такие замечательные. И был задан вопрос: а хорошо ли рассказывать заключенным о том, какие мы на самом деле и только недавно выбрались наверх? Моя позиция: это хорошо. В нашем обществе принято создавать недосягаемый образ идеального человека, и мы пытаемся к нему стремиться. Но смысл идеального образа в том, что он недостижим. В этом случае у многих падает самооценка.
Что делает Дробышевский? Он рассказывает, какие мы уже хорошие. Мы уже не едим людей, умеем читать и писать, у нас есть интернет, книги и куча свободного времени. Когда я слушаю Дробышевского и те байки из грота о том, как люди жили раньше, и смотрю на то, что у нас есть сейчас, появляется ощущение Sapiens“a.
К началу
Почему люди такие добрые, но такие жестокие?
Люди по своей природе агрессивны или добры? Этот вопрос издавна занимал центральное место среди философов.
Но антрополог Ричард Рэнгем перенес этот спор в область эволюционной биологии.
В своей книге «Парадокс доброты» доктор Рэнгем утверждает, что в нашем эволюционном прошлом наиболее реактивно агрессивные и властные самцы были казнены коалициями подчиненных самцов. При этом способность нашего вида к взрывному межличностному насилию уменьшилась. Но в то же время у нас развилась склонность к хладнокровной агрессии.
Некоторые ученые предупреждают, что эта точка зрения придает слишком много правдоподобности представлению о том, что наш вид предрасположен к убийству, что может привести к пессимистическому мнению о том, что насилие со смертельным исходом является неотъемлемой частью человеческого существования. Со своей стороны, Рэнгем утверждает, что важно признать роль насилия в прошлом нашего вида. В то же время он призывает людей прислушаться к словам персонажа Кэтрин Хепберн в «Африканской королеве», когда она сказала: «Природа — это то, что мы создали в этом мире, чтобы подняться выше».
Почему мы написали это
Большая часть истории человечества — это рассказ о насилии, порождающем насилие, и эта нить осталась. Но один ученый говорит, что это также могло помочь нам стать более склонным к сотрудничеству видом.
Из всех дней, которые люди провели в войнах, 24 декабря 1914 года выделяется как особенно подрывной. В разбросанных точках Западного фронта в Бельгии и Франции боевые действия приостановились, и немецкие и британские солдаты начали петь рождественские гимны.
900:02 Затем, не обращая внимания на состоятельных генералов в тылу, бойцы, в основном представители рабочего класса, с обеих сторон сложили винтовки и осторожно вышли из своих окопов. Рассказы о футбольных матчах, вероятно, преувеличены, но солдаты действительно обменивались сигаретами и другими безделушками и вместе фотографировались. Так называемое «Рождественское перемирие» примечательно сопоставлением крайностей доброты и агрессии нашего вида и иллюстрирует извечный вопрос о человеческой природе.
Как могут одни и те же виды, которые с готовностью фотографируются и обмениваются подарками со своими предполагаемыми врагами, также с готовностью убивают друг друга миллионами?
Почему мы написали это
Большая часть истории человечества — это рассказ о насилии, порождающем насилие, и эта нить осталась. Но один ученый говорит, что это также могло помочь нам стать более склонным к сотрудничеству видом.
«Происхождение войны и ее связь с вопросами человеческой природы — это давняя дискуссия, восходящая к эпохе Просвещения», — говорит Брайан Фергюсон, директор аспирантской программы изучения мира и конфликтов в Университете Рутгерса в Ньюарке, штат Нью-Джерси,
. Явное противоречие в человеческой природе служило опорой философии от древней конфуцианской философии до европейского Просвещения вплоть до наших дней. Книга известного гарвардского антрополога предлагает свежий подход к ответам на эти вопросы.
Британский приматолог Ричард Рэнэм предлагает несколько тревожное мнение о том, что определенный вид насилия мог способствовать возникновению человеческой доброты.
Его гипотеза основана на открытиях эволюционной биологии, антропологии, приматологии, моральной психологии и вызывает споры среди практиков этих дисциплин.
Предоставлено Александром Георгиевым
Гарвардский антрополог Ричард Рэнгем поднял извечный вопрос о роли насилия и доброты в эволюции человечества.
Наша двойственная природа
«Люди очень экстремальны в плане частоты убийств и межгрупповой агрессии», — профессор Рэнгем, автор книги «Парадокс доброты: странная связь между добродетелью и насилием в эволюции человека», опубликованной в США в январе. «И в то же время мы чрезвычайно уникальны в том, что наши взаимодействия внутри групп настолько необычайно послушны».
Даже по сравнению с бонобо, миролюбивыми родственниками шимпанзе, типичные повседневные взаимодействия между людьми происходят с очень небольшим физическим насилием, отмечает профессор Рэнэм. В 2012 году он и его коллеги предположили, что по сравнению с шимпанзе у бонобо такой же укороченный череп, меньшие зубы и более изящные черты, что и у собак по сравнению с волками, морских свинок с дикими морскими свинками и одомашненных лисиц с дикими лисами.
Спокойствие бонобо, как предполагают Рэнгем и его коллеги, является результатом самоприручения.
По мере распространения эвтаназии страны борются с новыми этическими принципами
Идея о том, что люди являются одомашненным видом, так же стара, как Аристотель, и также рассматривалась, но в конечном итоге была отвергнута Чарльзом Дарвином. Но сегодняшние доказательства поддерживают эту идею сильнее, чем когда-либо. Если вы сравните черепа современных людей с черепами эпохи среднего плейстоцена, вы увидите, что наши лица меньше, плоские и более юношеские, как у домашних животных по сравнению с их дикими собратьями. Более того, было обнаружено, что люди имеют одни и те же гены, связанные с одомашниванием, которые отсутствуют в геномах наших вымерших родственников.
Мрачное объяснение
Но если люди действительно приручают себя, то как это произошло? И почему мы единственные одомашненные млекопитающие, которые ведут войну?
«Вопрос, который меня интересовал, заключается в том, всегда ли война практиковалась людьми — даже до того, как мы стали полностью людьми — как выражение какой-то врожденной предрасположенности или стремления, или война возникла позже?» говорит Фергюсон.
«Было ли у войны начало, отражающее меняющийся характер общества?»
Рэнгем утверждает, что корни современной войны лежат в различии между «реактивной агрессией» и «упреждающей агрессией». Пример реактивной агрессии может возникнуть, когда вы удивите свою кошку похлопыванием по животу. Проактивная агрессия — это когда ваша кошка удивляет вас, незаметно подкрадываясь и набрасываясь на вашу ногу. В обоих случаях на вас нападают, но механизмы, вызывающие такое поведение, различны.
При такой формулировке становится ясно, что по сравнению с кошками, шимпанзе, бонобо и другими млекопитающими у людей чрезвычайно низкий уровень реактивной агрессии и чрезвычайно высокий уровень проактивной агрессии.
Что произошло в нашем прошлом, чтобы отобрать эти черты? Рэнгем утверждает, что единственным правдоподобным объяснением является то, что он называет «гипотезой казни»: на протяжении нескольких тысяч поколений доисторической истории человечества организованные коалиции самцов убивали реактивно агрессивных самцов и тем самым изменили ход человеческой эволюции.
«Часть того, как мы смогли стать более миролюбивыми, заключается в том, что мы убиваем самых жестоких из наших лидеров», — говорит Роуз Макдермотт, профессор международных отношений в Университете Брауна в Провиденсе, Род-Айленд. среди большого количества людей вы получите более — чуть более — эгалитарную систему. Мы воспитываем своего рода миролюбие, по крайней мере, для своей группы».
Профессор Макдермотт говорит, что книга Рэнэма помогает объяснить некоторые «эмоциональные основы» таких принципов, как сдерживание, как в войне, так и в политике.
«Когда вы думаете об отношениях между лидерами и последователями, — говорит она, — в демократии, где мы голосуем за отстранение от должности или, что еще важнее, при диктаторах, где население восстает и убивает их, существует всеобщее признание того, что месть и стремление к мести существует».
«Я думаю, очень, очень хорошие люди способны на очень, очень плохие вещи при правильных обстоятельствах», — говорит Макдермотт.
«Но если вы устраните способность быть действительно плохим, возможно, вы также устраните способность быть действительно хорошим».
Рэнгем приводит примеры такой агрессии в обществах охотников-собирателей. Его примеры различаются по времени и месту, от инуитов до австралийских аборигенов, но они следуют одному и тому же образцу. Группа самцов идентифицирует властного или чрезмерно агрессивного самца и ждет удобного случая, чтобы убить его, не причинив себе вреда.
Появление языка, особенно сложного языка, примерно от 100 000 до 60 000 лет назад, очень помогло бы таким заговорам. «Как только это происходит, все меняется», — говорит Рэнгем. «Отдельные подчиненные самцы могут собраться вместе и избавиться от доминанта. Это кажется мне окончательным объяснением того, почему человеческие группы — особенно в небольших обществах — не имеют альфа-самцов».
Антрополог из штата Техас Джилл Прутц, директор проекта Fongoli Savanna Chimpanzee Project в Сенегале, предполагает, что восприятие Рэнгемом насилия среди шимпанзе могло быть сформировано конкретным подвидом из Восточной Африки, который он наблюдал, который обычно более жесток, чем западноафриканский.
шимпанзе, с которыми она работает. В более широком смысле она скептически относится к тому, насколько социальные устройства шимпанзе могут информировать современных людей. [ Примечание редактора: В более ранней версии восток был спутан с западом. Монитор сожалеет об ошибке. ]
«Ричард выдвигает очень провокационные и интересные идеи, — говорит она. «Но мы должны быть осторожны, применяя то, что мы знаем о шимпанзе и бонобо, к живым людям».
Подъем над природой
В последние столетия общества стали в целом более терпимыми и эгалитарными. Но продолжающееся существование войны показывает, что наш вид никогда не отказывался от своей склонности к активной агрессии. Проактивная агрессия, вероятно, сначала развилась с охотничьим поведением, затем адаптировалась к межгрупповой агрессии, а затем к видам запланированных казней внутри групп, описанных Рэнгемом.
«Несмотря на то, что межгрупповая агрессия, безусловно, была очень важной частью нашего эволюционного прошлого, она не переводится просто в сложную войну», — говорит он, особенно когда лидеры ведут себя с большей реактивной агрессией, чем войска.
«Король может приказать своим миньонам вступить в бой, и его миньоны очень недовольны этим. А тот факт, что миньонам приказывают вступить в бой, — эволюционная новинка».
Профессор Фергюсон, директор программы исследований мира и конфликтов в Рутгерском университете, утверждает, что насилие, наблюдаемое в так называемых примитивных обществах, необходимо рассматривать в контексте европейского экспансионизма и колониализма. По его словам, насилие со смертельным исходом среди шимпанзе также следует рассматривать с такими же предостережениями.
Фергюсону, который читал отрывки из книги Рэнгема, но не всю, настаивая на том, что люди врожденно воинственны, может подорвать мир. «Всегда будут конфликты, — говорит он. «Но мы можем найти способы разрешения конфликта, которые не связаны с насильственным, разрушительным, убийственным конфликтом».
Ежедневно получайте истории о том, что
расширяет возможности и вдохновляет .
Регистрируясь, вы соглашаетесь с нашей Политикой конфиденциальности.
Уже являетесь подписчиком? Войдите, чтобы скрыть рекламу.
Ближе к концу книги Рэнгем дает понять, что он против смертной казни и что он надеется, что количество войн будет уменьшаться по мере того, как мир будет двигаться к все меньшему числу независимых национальных государств.
«Прошлое было очень тяжелым, — говорит он. Затем он цитирует героиню Кэтрин Хепберн из «Африканской королевы»: «Природа — это то, что мы поместили в этот мир, чтобы подняться выше».
ДЖОН ЭГГЕРС КОЛОНКА: Почему мы становимся такими жестокими? — Bemidji Pioneer
Джон Эггерс
05 ноября 2022 г. 09:00
Мужчина видит эту маленькую хижину на вершине горы и начинает подниматься к ней. После нескольких часов кропотливого восхождения он достигает вершины. На маленьком коврике перед хижиной сидит гуру. Гуру говорит: «Ты пришел ограбить меня?» Мужчина отвечает: «Нет, моя машина сломалась у подножия горы, и мне нужна помощь».
Очевидно, что в Соединенных Штатах и во всем мире существует серьезный недостаток доверия и проблемы со связью.
Мы не доверяем друг другу и не разговариваем друг с другом. Поскольку мы не доверяем друг другу, мы боимся, что другие хотят причинить нам боль. Этот страх заставляет говорить и делать жестокие вещи.
Я читаю книгу «Ключ Сары». Несомненно, некоторые из вас читали ее много лет назад. По состоянию на 2021 год роман был продан тиражом 11 миллионов экземпляров в 44 странах. Впервые он вышел во Франции в 2006 году.
Он о еврейской семье, жившей в Париже во время Второй мировой войны. По приказу нацистов французская полиция собрала всех евреев и отправила их в концлагеря. История вращается вокруг бедственного положения 10-летней еврейской девочки, которая не может понять, как люди могут быть такими жестокими. Она спрашивает отца, почему с евреями обращаются как с животными. Он отвечает: «Они напуганы, потому что думают, что мы другие».
Не поэтому ли сегодня происходит так много жестоких вещей? Люди напуганы, потому что они просто не понимают или не хотят пытаться понять других?
РЕКЛАМА
В рамках нового проекта Корпуса Мира я работаю волонтером «Пилот виртуальной службы».
Он открыт только для вернувшихся добровольцев. Мы связаны с другой страной, чтобы предоставить услугу. В моем случае я помогаю студентам и учителям в Грузии с их навыками английского языка. Все это делается виртуально. Это второй год пилотного проекта.
В дополнение к предоставлению услуг две другие цели программы заключаются в том, чтобы способствовать лучшему пониманию американцев и способствовать лучшему пониманию других людей, работающих с американцами.
Цели не очень сложные. Однако они затрагивают самую суть того, почему люди такие жестокие. Мы просто не понимаем или даже пытаемся понять друг друга. Сначала стреляем, а потом задаем вопросы.
Жестокость уникальна для нашего времени? Нет. Сегодня мы можем быть даже менее жестокими, чем в прошлом. Подумайте о Джиме Кроу Саут. Подумайте о неуважении и пренебрежении к женщинам. Примите во внимание всю ложь и нарушенные договоры, касающиеся нашего обращения с коренными американцами.
Основное отличие сегодня заключается в том, что о нашем жестоком поведении становится известно через пять минут после того, как оно произошло благодаря социальным сетям.
Вещи нельзя заметать под ковер. Детей, подвергшихся насилию, или детей с особыми потребностями нельзя держать взаперти.
Кажется, мы забываем разницу между правильным и неправильным. Разница становится размытой для многих людей. Мы забываем, что такое эмпатия и сострадание. Мы забываем религиозные и духовные учения наших старших. Мы забываем относиться к другим так, как хотим, чтобы относились к нам.
Этим летом, когда мы работали в школе Саннисайд на окружной ярмарке, одна девочка пришла посмотреть на школу, и мы поговорили о том, что она делала на ярмарке, о школе и многом другом. Она напомнила мне Энн из «Энн из Зеленых Мезонинов». Как и Энн, она была очень любознательна и, казалось, имела прекрасный взгляд на жизнь. Она была энергична, улыбалась и задавала хорошие вопросы. Я дал ей копию одной из своих книг и подписал ее: «Ханна, веди хорошую жизнь».
Что такое хорошая жизнь? Можете ли вы представить себе жизнь, в которой люди не жестоки и доверяют друг другу? Школы стараются создать климат, благоприятный для обучения.
Что, если бы наши выборные должностные лица на всех уровнях попытались создать благоприятный для жизни климат? Что, если бы все наши сенаторы и все наши представители взяли недельный или двухнедельный отпуск и отправились на мексиканскую границу, чтобы помочь и решить иммиграционную дилемму раз и навсегда? Разве это не было бы чем-то? Почему мы не могли этого сделать?
РЕКЛАМА
Чтобы стать менее жестоким и более человечным, необходимы три вещи. Во-первых, мы должны попытаться понять друг друга. Во-вторых, мы должны выражать свои чувства рациональными способами. В-третьих, мы должны отбросить нашу враждебность и ненависть и относиться друг к другу как к людям, которые все хотят вести хорошую жизнь и жить хорошей жизнью.
Недавно назначенный судья Кетанджи Браун Джексон говорит: «Теперь у меня есть место за столом». Мы все имеем место за столом, когда дело доходит до изменения нашего мира, чтобы он стал менее жестоким и стал более милым. Пусть каждый из нас сделает свое дело.