как вовремя заметить и помочь
Полезные материалы
Ментальные расстройства у подростков: как вовремя заметить и помочь
12.04.2021
© depositphotos.com
По данным ВОЗ, половина всех нарушений психического здоровья возникает до наступления 14-летнего возраста. Если такие случаи не выявить вовремя и оставить без лечения, во взрослой жизни человек столкнётся с последствиями, которые могут существенно ограничить его возможности. О том, как правильно вести себя родителям, которые беспокоятся о психическом здоровье детей, сотрудникам АНО «ЦИСМ» рассказала клинический психолог Екатерина Роде.
– Какие ментальные расстройства встречаются у детей и подростков?
– Наиболее распространены тревожное расстройство, расстройства, связанные со стрессом или перепадами настроения, невроз навязчивых состояний, синдром дефицита внимания, гиперактивность, биполярное аффективное расстройство, реже других встречается шизофрения.
Сейчас среди подростков чаще встречаются биполярное и маниакальное расстройства. Это объясняется тем, что у современных детей присутствует депрессивная составляющая, связанная с повышенной тревогой. Причина этих расстройств – давление социальной среды. Кроме того, сейчас некоторые заболевания популяризируются, о них появляется больше информации. На этом фоне подростки начинают искать у себя различные симптомы и ставить себе те или иные «диагнозы», чтобы почувствовать себя особенными.
– К чему приводит игнорирование заболеваний?
– К игнорированию можно отнести обесценивание ментальных расстройств и психологической помощи, недоступность нужных специалистов. Это чревато усугублением заболеваний и нарушением нормального функционирования человека в социуме: он не может правильно расставлять поведенческие акценты, понимать других людей. Так развиваются коморбидные состояния, когда на одно заболевание наслаивается другое.
Взрослым важно помнить: если проигнорировать проблемы подростка, он может искать помощь самостоятельно и попасть к непрофессионалам. Таким образом ребёнок сильнее разрушит собственную психику, что приведёт к девиантному поведению. Последствия здесь могут быть как на социальном, так и на личностном уровне.
– Почему взрослые не обращают внимание на ментальные проблемы детей?
– Чаще всего это вызвано незнанием. Необходимо вносить изменения в работу образовательных учреждений, говорить с родителями, информировать о том, что может происходить с детьми не только в физическом, но и в психическом плане.
Нужно донести до людей, что лечить ментальные расстройства можно так же, как и обычные болезни, не надо этого бояться или стесняться.
Ситуация меняется в лучшую сторону, но некоторые родители продолжают относиться к проблеме несерьёзно, потому что не считают ментальные расстройства болезнью. Они рассуждают по принципу: «У нас же в детстве такого не было, почему это сейчас вдруг появилось?» Но социальные условия меняются, жизнь у современных детей уже иная. Проблема психического здоровья существовала и раньше, просто ей не придавали значения так, как сейчас.
– Если не заметить у подростка ментальное расстройство, в каком возрасте оно может проявиться и какие последствия повлечёт?
– Ребёнок будет расти с чувством, что с ним что-то не так. Это повлечёт тяжёлые последствия, которые могут проявиться и в тридцать, и в двадцать пять, и в сорок лет. Невозможно назвать точный возраст, для каждого это индивидуально. Иногда расстройства могут так и остаться на психосоматическом уровне, а иногда могут перейти в тяжёлую психиатрию, которая уже требует лечения в клинике.
– Что может провоцировать психические заболевания?
– Факторов очень много. Один из самых весомых – социальная обстановка, обесценивающая роль человека в обществе. Также имеет значение популяризация некоторых заболеваний. Большой плюс, что психическое здоровье стали обсуждать, но о некоторых болезнях стали говорить слишком много, они вошли в «моду».
– Как укрепить психическое здоровье подростков? Какие меры профилактики нужно принять?
– Важно, чтобы подростки не боялись, что над ними будут смеяться сверстники или их будут осуждать взрослые, если они обратятся за психологической помощью. Необходима глобальная перестройка всей работы с психическим здоровьем человека. В школах нужен не один психолог, а целый штат, чтобы каждому ребёнку уделялось должное внимание, велась комплексная работа. Нужно вовлекать в эту работу родителей, информировать их, просвещать. При этом учителя должны понимать важность этого процесса и относиться к нему серьёзно.
Если говорить о профилактике, то родителям нужно позаботиться о том, чтобы у ребёнка был разнообразный досуг, чтобы он занимался тем, что ему нравится. Они обязаны соблюдать его личное пространство, предоставлять возможность самовыражения. Для подростков важно, чтобы к ним относились не как к детям, а как ко взрослым, у которых есть свои личные чувства и эмоции, которые нужно уважать и не игнорировать.
– Если у подростка было обнаружено ментальное расстройство, каким образом должны действовать родители?
– Если родители стали замечать, что с ребёнком что-то происходит,
необходимо не спешить с расспросами, а понаблюдать за его поведением. Можно
обратиться к школьному психологу и попросить его также понаблюдать за
подростком в школе. И уже на основе этих наблюдений пообщаться со специалистом, сначала без ребёнка. Если опасения подтвердились, тогда стоит обращаться за
лечением.
Самое важное – не бояться. Не думать о том, что, если обратиться к
психологу или психиатру, это как-то негативно повлияет на жизнь ребёнка.
Наоборот, если этого не сделать, последствия могут быть значительно хуже.
Теги:
подросткибезопасность детей
«У тебя это как будто на лбу написано» Истории россиян, которые живут с психическими расстройствами: Общество: Россия: Lenta.ru
В России живет более пяти миллионов человек с ментальными расстройствами. И это только по официальным данным Минздрава. Россияне с ментальными проблемами крайне редко обращаются к специалистам: большинство списывают все на плохой характер, сложную работу, скверную погоду. Так проще и безопаснее, ведь в России до сих пор бытует убеждение, что нормальный человек к психиатру не ходит. Все это — тяжелая стигма, которая плотно закрепилась в российском обществе и не позволяет людям с диагностированными ментальными расстройствами быть его частью. Такие люди ежедневно сталкиваются с непониманием близких, с проблемами на работе и в учебе, пренебрежительным отношением врачей и дискриминацией во всех ее проявлениях.
В рамках проекта «Стигма» фотограф Сергей Строителев поговорил с такими людьми. «Лента.ру» публикует их истории о стигматизации, о чувстве вины и о том, как их жизнь каждый день превращается в ад.
Этот материал вошел в список лучших лонгридов «Ленты.ру» за 2022 год. Больше хороших материалов от наших авторов можно прочесть тут.
«Сидишь в такси и видишь, что у таксиста три уха»
Алекс, 20 лет:
Фото: Сергей Строителев
Родом я из Минска, но почти всю жизнь живу в Москве. Проблемы начались, когда я переехал обратно в Беларусь по состоянию здоровья.
Бабушка, будучи очень деспотичным человеком, начала давить на меня, и все это дело перешло в унижения и рукоприкладство. Мне кажется, она ненавидела всех в мире. Точно так же она унижала мою мать в свое время. Мне бабушка говорила, что я такой же выродок. Все, кто не соответствовал ее критериям, был уродом. В то время у меня начались панические атаки с приступами асфиксии [удушья].
Далее начались галлюцинации, дереализация и суицидальные мысли.
Появились порезы на руках и по всему телу (люди с ментальными расстройствами наносят себе повреждения по разным причинам — в частности, для того, чтобы заземлиться и заглушить мысли о смерти; рассматривать селфхарм исключительно как признак суицидального поведения с точки зрения психиатрии неверно — прим. «Ленты.ру»). Это начали замечать в школе. Классная руководительница сказала, что попробует помочь, подключились социальные службы, которые поставили ультиматум: либо меня забирают в Москву, либо в детский дом. Мама приехала за мной.
После переезда в Москву атаки ушли на некоторое время, но спустя несколько лет начали возвращаться. Селфхарм, паника с тремором, галлюцинации. Сначала потолки казались неестественно низкими, а стены слишком узкими, потом предметы стали течь, как жидкость… Сидишь в такси и видишь, что у таксиста три уха.
Я просто не мог различить, когда я сплю, а когда бодрствую. Путал друзей. Ходил ночами по дороге, чего не помнил. Я сам тогда отрицал какую-то психиатрию у себя
Фото: Сергей Строителев
В школе начались проблемы.
Я всегда был отличником, но из-за психических проблем приходилось пропускать учебу. На фоне дереализации упала успеваемость. Я тупо путал цифры, они плыли перед глазами.
Классная руководительница, узнав, что у меня панические атаки, начала названивать домой и проводить беседы с мамой — мол, он просто не хочет учиться, ленится, пыталась меня очень настойчиво вразумить, говорила, что я подросток-манипулятор. Потом она решила привлечь социальные службы. У меня была сильнейшая атака, я ничего не понимал, лежал на кровати, мне плохо, на пороге стояли эти люди и обсуждали, какой я негодник и что моя мать мне в этом потакает. Это был ад.
Одноклассники начали обзывать меня истеричкой. Однажды моя единственная школьная подруга уговорила нас с мамой обратиться к профильному специалисту, сказав, что со мной происходит что-то очень страшное. Завотделением сказал, что состояние критическое, мне необходимо отлежать два месяца.
Диагноз — шизотипическое расстройство личности. Это звучало жутко, ведь в обществе сложилось мнение, что если диагноз — значит, все двери закрыты, а если справка — значит, ты отброс какой-то
Было сложно принять этот факт.
Мама помогла, стала чуткой. Она собрала все необходимые документы и перевела меня на дистанционное обучение.
Сейчас я открыто говорю про свой диагноз. Стараюсь разговаривать с дальними родственниками и друзьями об этом. С их стороны до сих пор есть непонимание и отторжение.
Некоторые друзья думают, что доктора пичкают всех препаратами, чтобы превратить человека в овощ, и что все симптомы — из-за таблеток. Я стараюсь объяснять, отношусь к этому спокойно, но на стадии принятия было тяжело все это слушать.
«У меня стали закатываться глаза, я описалась»
София, 26 лет:
Мне кажется, наша личность формируется как пазл: что-то — от родителей, что-то приобретается по ходу жизни. Мои отношения, в которые я вступила в 17 лет, можно было назвать токсичными. В них был весь спектр эмоций, вплоть до драк. Наверное, мы были в равной степени провокаторами и абьюзерами. Просто модели правильной семьи не было перед глазами. Родители разошлись, когда мне было 12 лет.
Я всегда была очень импульсивной. Наверное, это передалось мне от отца. Меня начинает колбасить, когда что-то идет хотя бы мало-мальски не так. Отношения закончились, но после них появилась еще большая агрессия и вспышки ярости, которые возникали очень резко. Например, недавно меня выбесили провода на полу или то, что в чатике знакомая поставила точку вместо смайлика в конце предложения. Общение с родственниками ухудшилось, начались ссоры по любому поводу. Иногда мне казалось, что они специально провоцируют меня. Тревога была очень жесткой, меня прямо колошматило.
Однажды в автобусе, по дороге на стажировку, я начала терять сознание. Было так много людей, очень жарко. У меня стали закатываться глаза, я описалась. Люди по-любому думали, что я пьяная или обдолбанная. Меня вытолкали из автобуса на остановке. Руки онемели, и сердце билось очень сильно. Короче, это был ужас
В прошлом году я первый раз обратилась к врачу. Мне поставили ПРЛ (пограничное расстройство личности — прим.
«Ленты.ру»). Назначили антидепрессанты и транквилизаторы.
Я, конечно, понимала, что со мной что-то не так, но все равно чувствовала вину за происходящее. Не знаю, почему. Вину за состояние и прием препаратов. Поэтому дозняк сама себе определяла: мне прописали половину таблетки, а я принимала одну треть. Потом вообще забивала, в жизнь возвращался стресс, а потом я уже опять еду в автобусе и мне плохо. Поэтому пришлось перейти на более или менее стабильный прием препаратов.
Родственники не совсем понимают мои походы к врачу, не понимают, как же так я не могу совладать с собой. Отношение окружающих людей иногда поражает. Некоторые подруги могут сказать: «Возьми себя в руки и не парься», «Сьешь таблетку», «Что-то твой психолог тебе не помогает». Жутко бесит, когда накидывают такие приколясы.
На одной тусовке ходила в маске — не потому, что ковид, а чтобы создать барьер между мной и массой людей, у меня как раз было обострение тогда
Начали ржать — может, и по-доброму, но все равно некомфортно.
В какой-то момент я просто перестала делиться этим. Одна подружка только может выслушать, а с парнями все сложно. Мне кажется, у них у всех ПРЛ, только они себе в этом признаваться не хотят. Им бы себя получше изучить.
Из-за диагноза пришлось поменять работу. На старом месте я попала под сокращение штата. Конечно, причину мне не озвучили, но там большинство сотрудников считали меня очень странной. Предполагаю, что могла кого-то обидеть и сказать что-то лишнее из-за своей импульсивности. Надо было быть более гибкой. За это чувствую свою вину. Кого волнует, что у меня ПРЛ.
Мне кажется, я еще в самом начале пути принятия своего диагноза. Самостигматизация присутствует всю дорогу. Просто всю жизнь хотела быть лучшей, начиная со школы, а тут такое… Я же не бездельник-пээрэльщик. Вот сейчас, например, увлеклась диджеингом.
«Резко стала каким-то жестким убийцей в его глазах»
Настя, 26 лет:
Первые проявления психических расстройств начались у меня в подростковом возрасте: я начала наносить себе повреждения.
Я это связываю с психологическими травмами. Когда мне было семь лет, убили мою тетю в нашей квартире. Ее задушили во время грабежа. Хорошо, что я была в школе тогда. А когда мне было десять, умер мой отец.
Поводом обратиться к психиатру стал период сильнейшей депрессии, в который я нанесла себе повреждения и вышла на проезжую часть. Мама отвезла меня в клинику лечения алкоголизма, так как не хотела верить, что со мной что-то не так. Оттуда все же меня отвезли в психиатрию и поставили диагноз ПРЛ.
Спустя какое-то время и еще одну госпитализацию к этому диагнозу прибавилось БАР (биполярное аффективное расстройство — прим. «Ленты.ру»). Я тогда встречалась с молодым человеком, он навещал меня в больнице.
Все было нормально до того момента, как я попыталась совершить самоубийство у него на дне рождения. Он лег спать после вечеринки, а мне было очень плохо, и я сделала это. Плюс было много алкоголя
Парень не открывал дверь в спальню, и я написала в чат взаимопомощи, мол, пытаюсь выпилиться, и чувак с другого конца России, с Сахалина, вызвал мне МЧС.
Они приехали, подключили родственников парня, чтобы открыли квартиру. Когда вошли, я уже была без сознания и перестала дышать. Понятное дело, родственники молодого человека не знали, что у меня заболевание, и отнеслись к моему диагнозу не очень радостно.
После выписки из больницы меня не пустили домой, потом мать парня связалась с моей матерью и предложила оплатить лечение в психиатрии. Я легла в больницу, а в это время все мои вещи вывезли и оставили у моей мамы, сказав, что у наших с вами детей ничего не будет.
С молодым человеком мы так толком лично и не пообщались. Он не пришел в больницу обсудить этот вопрос. Я могу понять решение прекратить отношения, так как встречаться с человеком с менталкой тяжело, но я не могу понять его поведение. Он писал мне жесткие стигматизирующие вещи, типа «Я не знаю, на что ты способна, может, ты представляешь опасность для моей семьи». Я резко стала каким-то жестким убийцей в его глазах. Раньше я ему давала читать статьи про то, как жить с человеком, у которого ПРЛ и БАР.
Наверное, он делал вид, что читал, пока все было хорошо. Сейчас у меня отношения с человеком, у которого тоже диагноз.
В общем и целом у меня было пять госпитализаций и столько же попыток суицида. Мать долгое время не могла смириться со всеми этими диагнозами. С одной стороны, она носила мне передачи в больницу, с другой — говорила, что, возможно, мне не нужны таблетки. Мол, врачи ей сказали, что я здорова, у меня просто такой характер. Она считала, что попытки суицида не могут быть следствием тяжелого психического заболевания, что это попытка привлечь внимание.
Ее принятие пришло постепенно, когда она увидела, что я пытаюсь говорить об этом публично через искусство, акционизм и психоактивизм. Но даже сейчас она не спрашивает, как мое психическое здоровье. Старается не касаться этой темы.
На данный момент я веду группу в Instagram, устраиваю акции, организую фестиваль, посвященный ментальным расстройствам. Поняла, что для других важно почувствовать, что они не одни. Помогаю, если у самой есть ресурс.
Люди с БАР находятся в постоянном колесе. Депрессия сменяется гипоманией. Суицидальные мысли приходят от отчаяния и невозможности выносить эти перепады. В какой-то момент меня опять накрыли суицидальные мысли, я была пьяная и вызвала скорую, сказав, что у меня обострение расстройства.
Они увезли меня в Мариинскую больницу и закрыли в изолятор для буйных — с решеткой, с железной кроватью. Я просидела 14 часов в холодном помещении, хотя у меня больная почка
Меня только дважды выпустили в туалет. В знак протеста я устроила акцию и легла раздетая на скамейку напротив больницы. Под публикацией о ней было огромное количество стигмы. «Алкашка, сама виновата», «Если хотела умереть, то сделала бы это», «Лучше бы шла работать».
Люди все время пишут: «Ты красивая, у тебя есть работа и друзья — значит, ты страдаешь не так сильно, как мы, недостаточно». А еще называли меня психочмошницей. Удивительно. Как можно говорить об отсутствии стигмы, если она пожирает сообщество изнутри.
«Кидали в меня бумажки, говорили, что я воняю»
Герман, 24 года:
Родился я в Алтайском крае, в селе Краснощеково. С рождения у меня было отклонение в развитии, я начал говорить только в пять. В первом классе я мало того что плохо говорил, но еще и бурно реагировал агрессией на агрессию. Вместо того чтобы пожаловаться кому-то, я просто бросался предметами, которые под руку попадались.
До пятого класса меня перевели на надомное обучение, потом я вернулся в школу. Начались головные боли, проблемы со сном, реакции на обиды остались прежними. Школьный психолог отправил меня на обследование к психиатру. Врач спросила, есть ли у меня галлюцинации, и я сказал, что половик дома по вечерам кажется страшным. На вопросы о голосах, слышу ли я что-то, я ответил да. Я ничего не слышал, просто не знал, что отвечать. Думал, что в диспансере мне помогут со сном, а это была проверка. В итоге поставили диагноз шизофрения.
В шестом классе случилась потасовка, в которой я случайно задел девочку.
Собрался педсовет, и меня опять отправили на надомное обучение, разрешили посещать только библиотеку. Также запрещалось ходить в летний пришкольный лагерь. Там было весело вроде, но это прошло мимо меня — полная изоляция в течение трех лет. Тогда были мечты стать метеорологом, я даже вел дневники погоды, куда записывал все свои наблюдения и делал прогнозы. Это меня немного спасало.
Мне кажется, именно во время заточения у меня начало развиваться настоящее психическое расстройство, эмоциональная подавленность. Некоторые пользовались этим.
В девятом меня все же опять вернули, так как это был выпускной класс. Одноклассники стали злее. Они требовали объяснить мое поведение в прошлом, кидали в меня бумажки, говорили, что я воняю. Я бежал в туалет, запирался там и мылся. На переменках я старался прятаться, чтобы меня не видели. Понимал, что агрессия не поможет. Преподаватели говорили, что я параноик, потому что постоянно жалуюсь. Это была травля, мое эмоциональное состояние ухудшилось, я замкнулся в себе.
По этим же причинам завалил ЕГЭ.
После школы меня никуда не брали в связи с диагнозом. Мечта стать метеорологом оказалась неосуществимой. Хотел работать бухгалтером, однако при моем диагнозе огромный список противопоказанных профессий. Мне бы психиатр просто не подписал нужные бумаги. Пришлось поступить в платное ПТУ в Барнауле и учиться на плотника.
Очень хотелось полноценно жить и работать. Дядя отвез меня в Москву на дообследование, тогда мы пытались оспорить диагноз. Но шизофрению все же подтвердили, а также поставили эмоционально-волевое расстройство.
Сейчас учусь на менеджера по продажам в техникуме для инвалидов. Если честно, все время чувствую враждебность окружающего мира. Она проявляется по-разному, начиная от бесчисленных справок, которые определяют мою жизнь, заканчивая толчками в метро.
Пытался познакомиться с девушкой в столовой техникума, дал ей свой телефон и ссылку на страничку. На следующий день сестре позвонили и сказали, что выгонят меня, если подобные попытки повторятся.
Почему?
Не теряю надежды найти работу, так как хотелось бы зарабатывать деньги, но пока идут отказы. Хочется просто быть счастливым и чтобы все в жизни было чуть легче.
«Таскали от одного врача к другому, ставили непонятные диагнозы»
Тася, 27 лет:
У моего отца, бывшего военного с профдеформацией, скорее всего, было пограничное расстройство личности или тоже биполярка. Он не лечился никогда, а просто заливал это все алкоголем. Угрожал мне смертью, говорил, если обращусь куда-то, будет только хуже. Несколько раз убивал моих животных.
В шесть лет у меня была первая осознанная попытка суицида. У меня были страшные истерики, я часто билась головой о стену. В очень раннем возрасте я начала задумываться о жизни и смерти. Представляла, как мои дети приходят на мою могилу, и цепенела от этого.
Когда отец вышел на пенсию, он начал совсем спиваться, его избиения были все чаще и бессмысленнее. Короче говоря, он являл собой воплощение зла, беспроглядную тьму
В 17 лет я ушла из дома, бросив все, включая важное на тот момент жизни пение.
В 2012 году, уже в Москве, у меня начались очень сильные панические атаки — беспричинный животный страх смерти. Я могла не спать по двое-трое суток. Вызывала скорую чуть ли не каждый день. Меня таскали от одного врача к другому, делали обследования, ставили непонятные диагнозы. После очередного марафона по специалистам и истерики в кабинете у врача, что я не могу спать нормально шесть лет и хочу умереть, меня направили в психоневрологический диспансер.
Офисную работу я бросить не могла и решила ходить в дневной стационар. Начальство я поставила в известность об уже официальном диагнозе БАР и о лечении. Они сказали, что все ок и чтобы я брала отпуск. Совмещать это было сложно, так как ответственность за работу не давала расслабиться и лечиться нормально. У меня было полное выгорание, но я пыталась работать даже лежа под капельницами.
Прошел месяц, лечение мне особо не помогло, и я поняла, что не вывожу, решила уйти сама. Начальник сказал: «Поправляй здоровье и давай обратно к нам, мы тебя ждем».
Однако на деле все оказалось сложнее.
Я пришла в эту же контору какое-то время спустя, но мне прямым текстом сказали, что имеются некоторые причины, по которым мы тебя обратно не примем. Было обидно, я прикипела к этой работе и надеялась на другой исход. Наверное, в любой среде, где подразумевается интеллектуальный труд, никому не нужен человек, который может выгореть. Чисто капиталистическая сторона: невыгодно брать такого человека. У нас все и с законами в этом плане плохо. На Западе можно засудить, особенно если ты с нейроотличием, в России таких статей не предусмотрено.
Я замечаю, что когда озвучиваешь свой диагноз, к тебе моментально меняется отношение. Ты просто ходишь — и у тебя это как будто на лбу написано, все твои действия пытаются объяснить через расстройство. Личность пропадает. Многие говорят, что это понты, другие записывают тех, кто принимает психофарму, в сектанты.
Одна моя подруга сказала, что я выдумала себе биполярку. Посоветовала мне почитать Кастанеду и начать развивать свой мозг.
Потом и ее перекрыло, она попросила контакты моего психиатра, и ей поставили биполярку. Я ей, кстати, говорила, что у нее все признаки, но она только смеялась. Стигматизация в основном свойственна людям, которые сами нуждаются в помощи
Поражает и «квалификация» некоторых врачей. Они прописывают препараты, которые не сочетаются с психофармой, аргументируя это тем, что это не их область. Мне выписали нестероидный противовоспалительный препарат, который не сочетается с моей схемой лечения БАР, я отказалась принимать, тогда меня послали искать нужный препарат самостоятельно, а когда совсем плохо будет — вызвать скорую, они должны что-то придумать.
А когда я забеременела, врачи пытались тянуть время, переписывая с одного приема на другой, чтобы я встала на учет как роженица. Отправляли меня к психологу, который меня убеждал: «Да ладно вам, ипотека, материнский капитал!» Они не понимали, что беременность — это гормональный взрыв, и человеку, сидящему на препаратах, это строго запрещено, и плод будет развиваться ужасно, так как эти таблетки не тестируются на беременных.
Я никогда не стеснялась говорить о своем диагнозе. Это как-никак часть меня, и мне с этим жить всю жизнь. Важно понимать, что это просто нейроотличие: у нас по-другому работает мозг, и мы иначе выстраиваем свою жизнь.
Я стараюсь образовывать людей, беседую с некоторыми во время уличных акций, посвященных ментальному здоровью. Также мы с кураторами организуем ментал-кафе — безопасную среду, в которой люди с расстройствами и без них могут поговорить о насущных проблемах. Штука в том, что люди боятся темных зон, а менталка — это именно такая зона в России на данный момент.
«Из дома пропали все бритвы и ножницы»
Полина, 23 года:
Первый манифест менталочки случился на первом курсе, я училась на фельдшера. Тогда отношения внутри семьи были сложные, мама сильно выпивала. У меня начались панические атаки: было трудно дышать, я теряла ориентацию в пространстве. Пошла к психологу, которая сказала, что это все из-за обид, которые надо отпустить. Мне становилось хуже.
Я перестала ходить в универ, пропустила столько, что в итоге забрала документы.
Пришла апатия, а потом в какой-то момент я начала резать себя. Я тогда работала в Subway. Сначала всем врала, что просто обожглась, но потом шрамов и бинтов стало так много, что мне пришлось уйти.
У родителей был долгий период полуотрицания. Мама сначала говорила: «Да брось ты, все с тобой в порядке». Из дома пропали все бритвы и ножницы. Потом она начала винить себя в происходящем. Вскоре родители поняли, что это серьезно, и мать обратилась к знакомой из ПНД, чтобы она осмотрела меня без всяких справок. Она посоветовала полежать, сказав, что это неуточненное биполярное расстройство.
Когда я оказалась в кризисном отделении, меня перекрыло. Сначала я сидела четыре дня и плакала, а потом вышла на прогулку, купила себе бритву и располосовалась прямо там
Стали накачивать меня препаратами. За четыре месяца я приезжала туда четыре раза. Сдавалась добровольно. Однажды ночью попала в острое отделение — просто потому, что дежурный из кризисного не захотел подойти в позднее время и сказал, чтобы меня просто привязали до утра, чтобы я не смогла порезаться, пока не придет мой лечащий врач.
Меня раздели две санитарки, надели на меня бесформенную простыню с номером. Принесли две тряпки огромной длины. Я всю ночь плакала. Палаты там без дверей, и одна пациентка освободила меня, так как видела, что мне плохо. За это ее тоже привязали к кровати.
Мое состояние очень быстро менялось, как на американских горках: бывало лучше, но потом опять пропасть. В то же время порезы становились все глубже. Начались какие-то странные трипы. Меняла места жительства, ездила по городам. На Урале я попыталась конкретно выпилиться. Крови было очень много, я испугалась, побежала в травму ночью, нехотя обкололи лидокаином и зашили.
Сейчас я нашла толкового психиатра, который подобрал схему лечения.
Я уже год не наношу себе порезов. Были позывы, но я понимаю, что это как снежный ком: начну — и все повторится заново.
Типы проблем и заболеваний психического здоровья
Психическое заболевание — это общий термин для группы заболеваний, которые могут включать симптомы, влияющие на мышление, восприятие, настроение или поведение человека.
Психическое заболевание может мешать человеку справляться с работой, отношениями и другими требованиями.
Взаимосвязь между стрессом и психическим заболеванием сложна, но известно, что стресс может усугубить эпизод психического заболевания. Большинство людей могут справиться со своим психическим заболеванием с помощью лекарств, консультирования или того и другого. На этой странице перечислены некоторые из наиболее распространенных проблем с психическим здоровьем и психических заболеваний.
Тревожные расстройства
Тревожные расстройства представляют собой группу психических расстройств, в которую входят:
- генерализованные тревожные расстройства
- социальные фобии
- специфические фобии (например, агорафобия и клаустрофобия) ОКР)
- посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).
При отсутствии лечения тревожные расстройства могут привести к значительному ухудшению повседневной жизни людей.
Для получения дополнительной информации см.
: Тревожные расстройства.
Поведенческие и эмоциональные расстройства у детей
Общие расстройства поведения у детей включают:
- оппозиционно-вызывающее расстройство (ODD)
- расстройство поведения (CD)
- синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ).
Лечение этих психических расстройств может включать терапию, обучение и медикаментозное лечение.
Для получения дополнительной информации см.: Поведенческие расстройства у детей.
Биполярное аффективное расстройство
Биполярное аффективное расстройство — это тип расстройства настроения, ранее называвшийся «маниакально-депрессивным расстройством». Человек с биполярным расстройством испытывает эпизоды мании (приподнятого настроения) и депрессии. Человек может испытывать или не испытывать психотические симптомы. Точная причина неизвестна, но точно установлена генетическая предрасположенность. Стрессовые факторы окружающей среды также могут спровоцировать эпизоды этого психического заболевания.
Для получения дополнительной информации см. Биполярное расстройство.
Депрессия
Депрессия — это расстройство настроения, характеризующееся снижением настроения, потерей интереса и удовольствия, снижением энергии. Это не просто грусть. Существуют различные типы и симптомы депрессии. Существуют различные уровни тяжести и симптомов, связанных с депрессией. Симптомы депрессии могут привести к повышенному риску суицидальных мыслей или поведения.
Для получения дополнительной информации см.: Депрессия.
Диссоциация и диссоциативные расстройства
Диссоциация — это психический процесс, при котором человек отключается от своих мыслей, чувств, воспоминаний или чувства идентичности. Диссоциативные расстройства включают диссоциативную амнезию, расстройство деперсонализации и диссоциативное расстройство личности.
Для получения дополнительной информации см.: Диссоциация и диссоциативные расстройства.
Расстройства пищевого поведения
Расстройства пищевого поведения включают анорексию, нервную булимию и другие расстройства, связанные с компульсивным перееданием.
Расстройства пищевого поведения могут поражать людей всех возрастов и полов и могут иметь серьезные психологические и физические последствия.
Для получения дополнительной информации см.: Расстройства пищевого поведения.
Обсессивно-компульсивное расстройство
Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) — это тревожное расстройство. Навязчивые идеи — это повторяющиеся мысли, образы или импульсы, которые являются навязчивыми и нежелательными. Принуждения — это отнимающие много времени и мучительные повторяющиеся ритуалы.
Лечение включает когнитивно-поведенческую терапию (КПТ) и медикаментозное лечение.
Для получения дополнительной информации см. Обсессивно-компульсивное расстройство.
Паранойя
Паранойя — это иррациональное и постоянное ощущение, что люди «хочу тебя достать». Паранойя может быть симптомом состояний, включая параноидальное расстройство личности, бредовое (параноидальное) расстройство и шизофрению.
Лечение паранойи включает лекарства и психологическую поддержку.
Подробнее см.: Паранойя.
Посттравматическое стрессовое расстройство
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) — это состояние психического здоровья, которое может развиться в ответ на травмирующее событие. Это может быть автомобильная или другая серьезная авария, физическое или сексуальное насилие, события, связанные с войной или пытками, или стихийные бедствия, такие как лесные пожары или наводнения.
Для получения дополнительной информации см.: Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).
Психоз
Люди, страдающие психозом, могут испытывать бред, галлюцинации и спутанное мышление. Психоз может возникать при ряде психических заболеваний, включая наркотический психоз, шизофрению и расстройства настроения. Лекарства и психологическая поддержка могут облегчить или даже устранить психотические симптомы.
Подробнее см.: Психоз.
Шизофрения
Шизофрения — сложное психотическое расстройство, характеризующееся нарушениями мышления и эмоций, искаженным восприятием реальности.
Симптомы шизофрении сильно различаются, но могут включать галлюцинации, бред, расстройство мышления, социальную изоляцию, отсутствие мотивации и нарушение мышления и памяти.
Больные шизофренией имеют высокий риск суицида. Шизофрения — это не раздвоение личности.
Для получения дополнительной информации см.: Шизофрения.
Где получить помощь
- В экстренных случаях всегда звоните по тройному нулю (000)
- Ваш семейный врач
- Психиатр
- Психолог
- LifelineВнешняя ссылка Тел. 13 11 14 – Австралийская служба поддержки и предотвращения кризисов
- BeyondblueВнешняя ссылка Тел. 1300 22 4636 – поддержка по вопросам, связанным с беспокойством и депрессией
- SANE AustraliaВнешняя ссылка Тел. 1800 18 SANE (7263)
- Фонд психического здоровья Австралии (Виктория)Внешняя ссылка Тел. (03) 9427 0406
- Центр восстановления тревоги ВикторияВнешняя ссылка Тел. (03) 9830 0533 или 1300 ANXIETY (1300 269 438)
- Служба помощи детямВнешняя ссылка Тел.
1800 55 1800 – бесплатные консультации для молодых людей в возрасте от 5 до 25 лет
1800 55 1800 – бесплатные консультации для молодых людей в возрасте от 5 до 25 летО проблемах психического здоровья | Фонд психического здоровья
Проблемы с психическим здоровьем очень распространены. Согласно крупному правительственному исследованию взрослых в Англии, каждую неделю по крайней мере у каждого шестого из нас возникают проблемы с психическим здоровьем.
Что такое проблемы с психическим здоровьем?
Проблемы с психическим здоровьем — это тяжелые переживания, которые мешают нам жить дальше. Они включают в себя болезненные чувства и мысли, которые время от времени возникают у всех нас, в том числе периоды печали, безнадежности и страха.
Психические проблемы со здоровьем — это не слабость, это просто реакция на то, что происходит и что случилось с нами и вокруг нас.
Например, мы можем чувствовать напряжение, тревогу и страх — обычное переживание, часто описываемое как «беспокойство». Это может повлиять на наш сон, питание, работу, учебу и отношения с людьми в нашей жизни, а также на употребление алкоголя и наркотиков.
Другие люди могут не знать, что мы чувствуем, если мы не скажем им об этом.
Получение поддержки от других людей и забота о своем психическом здоровье могут помочь нам преодолеть подобные проблемы и предотвратить их превращение в более серьезные или долгосрочные. Изменение нашей жизни, чтобы устранить причины наших страданий, также поможет, если это возможно. Большинство людей, у которых есть проблемы с психическим здоровьем, могут преодолеть их или научиться жить с ними, особенно если они получат помощь на раннем этапе.
Некоторые проблемы с психическим здоровьем вызывают у нас более серьезные страдания и проблемы в жизни и могут продолжаться годами. Например, если мы слышим и видим то, чего другие не видят, или верим, что другие люди хотят нас достать, это может привести к конфликтам с другими людьми. В результате мы можем потерять работу, друзей, детей, жилье и даже свободу и жизнь.
Диагностика проблем с психическим здоровьем: плюсы и минусы
Проблемы с психическим здоровьем не похожи на рак или болезни сердца, когда научные тесты могут выявить, что не так.
Проблемы с психическим здоровьем связаны с нашими болезненными чувствами и мыслями и их влиянием на нашу жизнь. Нет никакой «скрытой» части, которую понимают только эксперты.
Это может показаться запутанным, потому что люди, работающие в области психического здоровья, часто используют медицинские термины, такие как «тревога», «депрессия», «биполярное расстройство» и «булимия», для диагностики проблем психического здоровья людей. Согласно этой точке зрения, правильная постановка диагноза помогает правильному лечению.
Некоторым людям помогает диагноз психического здоровья. Это может принести облегчение и помочь им понять и принять себя, а также помочь другим сделать это. Кроме того, диагностика может помочь в получении пособий, поддержки на работе или в учебе и лечении у медицинских работников.
Диагноз причиняет вред другим людям. Они хуже относятся к себе из-за того, что на них навесили ярлык, или боятся, что это заставит других настороженно относиться к ним — например, к потенциальным работодателям, друзьям, партнерам и специалистам в области психического здоровья.