Самый легкий способ смерти: Правила рубрики — Психологическая служба

13-летняя омская школьница играла жизнями подростков ради популярности

Свежий номер

РГ-Неделя

Родина

Тематические приложения

Союз

Свежий номер

Происшествия

25.05.2016 19:55

Поделиться

Подростков к суициду склоняла 13-летняя школьница

Нина Рузанова

Восьмиклассница самой обычной омской школы оказалась «злым компьютерным гением», подталкивающим к самоубийству сотни своих ровесников. У нее десятки пабликов в соцсетях — девочка играла жизнями «суицидников», которых презирает, ради собственной популярности.

После того как в СМИ распространилась информация о нескольких «группах смерти» в одной из соцсетей, Следственный комитет принялся выяснять, кто же толкает наших детей на самоубийства, так умело манипулируя эмоционально неустойчивыми, утопающими в гормональной буре подростками. Безусловно, предполагалось, что администраторы «групп смерти» — взрослые, копирующие подростковый сленг и манеру общения. Вполне зрелые злодеи со знанием дела подробно описывают способы самоубийства и умело используют весь арсенал давления на неокрепшие души.

Однако одного из них удалось вычислить буквально через несколько часов после того, как проверку начали в СУ СКР по Омской области. Результат шокировал. Как выяснилось, Ева Рейх, которую проклинают матери погибших детей, уже после трагедии окунувшиеся в переписку своих дочерей «ВКонтакте», это восьмиклассница Алина. Ей 13 лет. И что бы эта маленькая девочка ни писала в соцсетях — хоть сто раз «Сигани с высотки!» — ей за это ничего не будет. Даже если другая маленькая девочка, начитавшись этих поганых призывов, действительно сиганет и погибнет. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства наступает с 16 лет, у Алины на ее «игры» есть еще года три.

При этом, как замечают взрослые, Алина очень умна. У нее хорошо поставленная речь, и мыслит она вполне рационально. Она твердо уверена в том, что покончить с собой человек может только из-за своих собственных проблем, а не из-за переписки в соцсетях, и нормальный человек ложиться под поезд не будет, что бы он ни прочитал.

Заставить совершить суицид никого нельзя, считает девочка, поэтому она не совершала ничего плохого. «Те, кто выпилился (выпилиться означает на жаргоне «убить себя». — Прим. ред. ), за ними просто родители не уследили», — говорит она, легко и свободно слагая с себя моральную ответственность. При этом она не скрывает презрения к «суицидникам» даже от них самих. «Что, все суицидники такие тупые?» — это фраза из ее переписки в соцсетях. Ей их не жалко, она их не любит и им не сочувствует. И вся эта безумная деятельность для нее всего лишь возможность получить популярность у благодарной аудитории. В обмен на что получать лайки — не все ли равно.

20 случаев на 100 тысяч человек — таков, по данным ВОЗ, показатель самоубийств среди российских подростков

А следили ли родители за самой Алиной? Как выяснила «РГ», не очень-то и пытались. Ее мама типичная «казашка в платке», очень далекая от виртуальной реальности. Папа вечно на вахтах. А дома компьютер. И в нем целый мир, где можно с наслаждением манипулировать другими. Повышать самооценку. И лелеять чувство собственного превосходства над глупышками, которые льют слезы из-за несчастной любви и рисуют красивые символы смерти: бабочек, живущих один день, и китов, выбрасывающихся на берег.

Может быть, Алина чем-то выделялась в школе? Нет. Ничем не примечательная ученица омской школы N 97. Замдиректора школы по воспитательной работе Жанай Абульханов поблагодарил «РГ» за сигнал: до звонка корреспондента он и представить себе не мог, что одна из его учениц может настойчиво предлагать своим собеседникам надышаться какой-нибудь химической отравой. «Никаких таких проявлений не было у нас», — сказал завуч, припомнив девочку с «черными серьгами», ну разве что на эту мрачноватую атрибутику можно было обратить внимание. Да и не уверен он, что черные серьги были именно у Алины.

Педагог был растерян (и его можно понять), но обещал «отработать сигнал», а именно все выяснить, поговорить с ребенком и его родителями, привлечь, если понадобится, городской Центр психологической поддержки. Ну и с другими детьми, конечно, провести воспитательные мероприятия. «А какие именно?» — поинтересовалась я. «Понимаете, мы ведь не можем напрямую говорить с детьми о суицидах, — ответил Жанай Абульханов. — Можем только постараться их вовлечь в нормальную общественно-полезную деятельность»…

Вот это молчание одна из самых больших проблем, связанных с детскими суицидами. Взрослые не обсуждают смерть с детьми ни напрямую, потому что боятся накликать беду, ни косвенно, потому что не умеют. А подростков тянет к этой теме чрезвычайно — такой возраст. «В древние времена подростки не случайно проходили обряд инициации — переход во взрослую жизнь через тяжелые испытания и символическую смерть, — говорит детский психолог Ольга Мельникова. — Эти переживания нужны для становления личности. Сейчас, конечно, никаких обрядов нет, но и осознавать эти глубочайшие внутренние переживания и как-то по-другому управлять этой усиленной в подростковом возрасте «любовью к смерти» мы тоже не научились. Отсюда действительно огромная популярность у подростков тех сетевых ресурсов, где идет речь о смерти, я как психолог сталкивалась с этим уже несколько лет назад. При этом новые технические возможности — Интернет — делают все деструктивное еще более деструктивным».

Управлять душевными движениями не умеем, что происходит с подростками, не понимаем. И страшноватых симптомов замечать не хотим — родителям так удобнее. «Моя подруга — психолог, — рассказывает Ольга Мельникова. — Однажды ее дочь подружилась в Сети с двумя девочками-анорексичками, которые убивали себя, а родители не обращали на это внимания. Подруга позвонила этим родителям, объяснила, что их дети движутся к смерти. От нее отмахнулись. А через какое-то время обе девочки умерли».

Но как говорить с детьми о смерти, чтобы помочь, а не навредить? Ольга Мельникова уверена, что тиражировать в СМИ тему детских суицидов нельзя ни в каком виде, «антиреклама — это реклама». Похоже, чтобы дать детям какой-то инструмент против зомбирования, в школе нужно вводить серьезные уроки психологической самообороны, а не как сейчас, когда психология если и преподается, то на уровне пения-рисования.

Между тем

После сообщений в СМИ о «группах смерти» в Роскомнадзор посыпались соответствующие жалобы. В Санкт-Петербурге возбуждено уголовное дело по статье о доведении до самоубийства — следователи изучают материалы из социальных сетей применительно к одному из конкретных случаев детского самоубийства. Возможно, по этому делу будет допрошена и омская «Ева Рейх». Есть сведения, что она назвала ники других администраторов «смертельных групп», и их найдут в ближайшее время. «Наша задача установить, кто «направлял» деятельность 13-летней омички», — сообщили «РГ» в СУ СКР по Омской области.

Российская газета — Федеральный выпуск: №112(6980)

Поделиться

КриминалСМИ и соцсетиОмскСибирьВ регионахProРодительПодростковый суицид

Главное сегодня

• В Кремле назвали ничтожным и неприемлемым решение международного суда об ордере на «арест» Путина

• Набиуллина спрогнозировала динамику ключевой ставки в 2023 году

• Путин назначил Анохина и.о. губернатора Смоленской области

• В Турции заявили о решении начать процесс ратификации членства Финляндии в НАТО

• Путин и Си Цзиньпин опубликуют статьи в «Жэньминь Жибао» и «Российской газете»

• CNN: США отправляли на место крушения MQ-9 Reaper в Черном море еще один БПЛА

Суицид глазами подростка — МК

01. 03.2012 в 17:38 Общество 19631

Поделиться

Самоубийцы планируют свой поступок заранее. С момента, как ваш ребенок впервые задумается о суициде, до того, как он будет лежать на асфальте или висеть в петле, пройдут дни, месяцы или даже годы.

Подростковая серия самоубийств заставила нас задуматься, почему мы вовремя не можем остановить ребят. «МК» посмотрел на происходящее глазами школьника и выяснил, есть ли в мире такие силы, которые смогут отговорить ребенка от суицида, и как увидеть ту грань, за которой детский каприз становится недетской трагедией. Что-то ребята рассказали сами, что-то мы испытали на себе, договорившись, что опишем все события так, как видят их они.

Фото: Владимир Куприянов

Смогут ли спасти подростка от суицида его друзья?

Я захотела умереть из-за войны «ВКонтакте» с бывшим парнем. Он поставил себе статус «Свободен», а я написала: «Поздравляю бывшего с Днем строителя, полгода он строил из себя х… знает что». Неделю мы подкалывали друг друга статусами — за нами следили все 300 друзей. Потом я поставила на аватарку картинку выпрыгивающей из окна девочки. Одна подруга прокомментировала, что это детский сад, и хватит гнать чушь. За ней все обрушились на меня с такими комментариями. Я ответила, что мне плохо всерьез, и я хочу умереть, но все еще больше писали, что я истеричка и уже надоела. Несколько друзей меня удалили. А потом против меня сделали группу «ВКонтакте».

После этого я сутки не выходила в Сеть, хотела даже удалить страницу. Потом написала, чтобы в моей смерти никого не винили. Это видели 50 человек, которые были онлайн. Вы думаете, кто-нибудь мне позвонил? Позвонила лишь одна девочка из другого города, с которой мы не общались два года, когда я уже собиралась что-нибудь с собой сделать.

■■■

Так изнутри выглядит то, что взрослые снаружи называют блажью, «какими-то „Контактами“ и Интернетами». «Для современного ребенка виртуальный и реальный мир идентичны — когда дети пишут в соцсетях провокационные вещи о смерти, это абсолютно серьезно. Им не хватает внимания, они жаждут, чтобы их заметили», — говорит детский психолог Олеся Покусаева. 75% самоубийц желают быть услышанными, подтверждает профессор МГУ Андрей Подольский. Многие из погибших девочек выкладывали на своих страницах подобные статусы: «Только после смерти: „какой хороший был человек, какой прекрасный друг, как жаль, что он покинул нас“, а когда человек жив. .. Мало кого волнует его состояние», — пишет Алена, погибшая 14 февраля.

«Если такие знаки есть, то попытку самоубийства можно предотвратить, поэтому на них в первую очередь нужно обращать внимание», — говорит Олеся Покусаева.

Сможет ли спастит от суицида школа?

В школе у нас есть кабинет психолога. В нем тихая белокурая женщина, как зовут — не знаю. Один раз нас классом привели познакомиться, она поулыбалась и попросила остаться тех, кто хочет поговорить. Мы дружно ушли. С тех пор о ее наличии напоминает анкетирование. «Употребляете ли вы спиртное? Наркотики?» — раздают нам тест для диагностики вредных привычек. «Так я и признался!» — возмущается сосед по парте Пашка. А Васек, хихикая, рисует нехорошие картинки и пишет, что он наркобарон и алкоголик в третьем поколении. Меня больше всего волнует: вдруг мою анонимную анкету вычислят по почерку? У нас один раз девочек водили к гинекологу, а потом все обсуждали, кто не девственница. Через неделю классный руководитель, что-то заподозрив, направляет меня к психологу еще раз. Беседа длится три минуты. Говорю, что меня никто не обижает и все хорошо, обещаю зайти, если будет плохо. Когда я выхожу из кабинета психолога, меня замечает Васек и начинает орать: «Психичка!» Так ко мне приклеивается еще одна, новая кличка.

■■■

Почему школьные психологи не могут предотвратить самоубийства? Психолог работала и с погибшей 14 февраля Аленой, а 13-летняя Екатерина, ученица петербургской гимназии, и вовсе покончила с собою после профилактической беседы с учениками о самоубийствах.

«Проблема стандартна для всей системы образования: мизерная зарплата», — рассказала «МК» замдиректора по воспитательной работе одной из школ Елена Череповицкая. По-хорошему, для одного учебного заведения необходимо иметь несколько педагогов-психологов. По ее словам, работы у психолога слишком много: индивидуальные и групповые беседы с учениками, коррекционная работа, психодиагностика (анкетирование) по самым различным направлениям, лекции, беседы, семинары, работа с родителями и с трудными семьями, консультации по сложным случаям и самих учителей, и администрации школы.

В большинстве школ это далекие от реальности пожелания. Бюрократия привела к тому, что главное для такого специалиста — вовремя сдать отчеты, «бумажки». Из-за перегруженности психологов все сводится к работе с откровенно неблагополучными семьями — на внешне благополучные времени не хватает, сетует председатель Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина. Сказывается и плохое оборудование кабинетов — нет ни зон для релаксации, ни специального инструментария, говорит Елена Череповицкая. А 65% школ вообще не имеют в штате психологов, признается детский омбудсмен Павел Астахов. Для снижения количества самоубийств он предложил создать на базе школ службы примирения и медиации. А министр образования Андрей Фурсенко поручил школьникам провести беседы о ценности жизни и родительские собрания. Как признались «МК» учителя, этого они и боялись больше всего: «Нас заставят делать бесконечные отчеты, а психологи с мизерной зарплатой так и будут сидеть».

Смогут ли спасти от суицида государственные службы?

О том, что есть телефон доверия, я узнала после рекламы телефона психологической помощи населению 051. Хмурым утром на эскалаторах в метро ее произносит человек с таким замогильным голосом, от которого хочется умереть еще больше. Также одноклассники Петька с Васькой рассказывали, что они любят звонить в психологическую помощь и кричать: «Прием! Вас беспокоят с Марса!». На этом знания мои исчерпывались.

«Алло! Мне нужен легкий способ умереть!» — позвонила я по детскому телефону доверия 8-800-200-122. Девушка испугалась, после чего ответила, что ничем помочь не сможет. Молчание длилось 5 секунд. «У нас нет способов умереть, у нас способы жить», — уточнила консультант. Прошло еще 5 секунд. За это время можно было несколько раз повесить трубку и убиться. «А что с тобой произошло, что ты стала думать о суициде?» — наконец-то спросила девушка. «Перезвоню». «Хорошо», — с облегчением согласилась она.

«Я не могу идти в новую школу, там ужасные учителя и одноклассники», — позвонила я по телефону детского телефона доверия Центра экстренной психологической помощи МГППУ 624-60-01. Консультант посоветовала обратиться к классному руководителю. Я сказала, что ее боюсь. Тогда она посоветовала обратиться к учителю, который вызывает доверие. Таких нет. «А почему ты не говоришь маме? Маме надо говорить, а то потом будешь и сама виновата», — сказала консультант. «Мама на меня кричит!» — «А что, у твоей мамы какие-то проблемы?» В итоге она посоветовала обратиться к школьному психологу, потому что по телефону проблему не решишь.

«Консультант не несет ответственности за звонок, как, например, в Америке, где система отслеживает номер и адрес, с которого вызов поступил, и куда отправляется бригада», — рассказывает Олеся Покусаева.

Не надо забывать, что для современного подростка, привыкшего к электронному общению, телефонный звонок сам по себе является стрессом, поэтому стоит делать упор на онлайн-консультирование с помощью социальных сетей и IСQ, считают специалисты. «Часто люди на форумах спрашивают совета друг у друга. Но там не всегда адекватные собеседники. Нужно продвигать сайты, на которых консультировать будут только профессиональные психологи», — предполагает Олеся Покусаева. С этого года такая служба интернет-помощи населению заработала на портале госуслуг. Как она это делает, вы можете убедиться сами, зайдя на сайт http://www.psi.mchs.gov.ru. В ответах консультанта звучит опять же лейтмотив: вам нужна очная консультация, поэтому идите к психологу.

Проблему эксперты видят и в том, что такие службы недостаточно рекламируются. В подъездах на информационных стендах телефон можно разглядеть, только если постараться. «В метро социальной рекламы телефонов доверия и психологической помощи сейчас нет, хотя заказчики от мэрии имеют возможность разместить ее со скидкой 80%», — рассказала «МК» Злата Кривонос, и.о. генерального директора компании «Авто Селл», занимающейся рекламой в метро. «Телефоны должны быть повсеместно и на слуху, как 01, 02 и 03. Нужна продуманная государственная рекламная программа», — рассказал «МК» вице-президент АКАР (Ассоциации коммуникационных агентств России) Владимир Евстафьев. По его словам, социальную рекламу можно разместить на школьных учебниках, тетрадях, авторучках, на транспорте, можно бросить буклеты в почтовый ящик.

Реклама телефона доверия должна быть доброй и веселой. «У детей должно сформироваться устойчивое мнение, что обратиться за помощью — это нечто естественное, как руки помыть, чтобы не было и намека на ущербность обращающегося», — говорит Владимир Евстафьев. «Мы знаем всего несколько случаев, когда дети погибли без помощи психолога. А сколько случаев, когда ребенок жив, но с поломанной психикой?» — сетует он.

«На линию психологической помощи нужно звонить и обсуждать ситуации постоянно, а не только когда совсем плохо. Дети часто звонят, как кажется взрослым, с какими-то глупостями. Например, „Танька порвала мою тетрадь. Что делать?“. Но для детей это не глупости!» — рассказывает детский психолог Олеся Покусаева.

Могут ли спасти ребенка от самоубийства его родители?

Когда я сделала свою первую попытку самоубийства, мама кричала, что я опозорю ее перед соседями, что я шантажистка и эгоистка. Она тащила меня мокрую из ванной и сама пыталась остановить кровь, а «скорую» стыдилась вызвать. А потом начался ад, когда я сто раз пожалела, что не умерла. Меня не выпускали из дома. В школе сказали, что я заболела. Там поползли слухи. Папа узнал телефон моего парня и наорал на него. Друзей ко мне не пускали, а если кто-то приходил, меня заставляли надевать водолазку, чтобы не видно было порезов. Когда я садилась за компьютер, родители смотрели в монитор, чтобы я не написала лишнего. Мама приносила горы еды, от которой меня тошнило, пыталась как-то меня приласкать, но ей самой было непривычно, от этого было еще противнее. И целыми днями родители плакались, за что им, таким хорошим, такой неблагодарный и плохой ребенок — не то что у соседей девочка. И они ни разу не спросили, почему я так сделала, будто знают, что у меня на душе. Они говорили так, словно надиктовывают, что я должна думать и делать теперь, будто вставляют мне свои мозги. После этого я решила довести дело до конца…

■■■

«Попытка суицида — это очень серьезный сигнал для родителей, не шантаж и не детские забавы, — утверждает Олеся Покусаева. — Это значит, что у ребенка произошла трансформация психики, и нарушились такие базовые моменты, как ценность жизни и страх смерти. Ранее в Советском Союзе при попытке суицида ребенка в обязательном порядке отвозили в лечебницу. Сейчас все эти случаи взрослые пытаются скрывать, они стыдятся этого», — утверждает психолог.

Что делать, если ваш ребенок попытался покончить с собой? Бросить все дела и вникать в жизнь ребенка, отвечает Олеся Покусаева. Беседовать, выяснять его мотивацию. Пообщаться с его классным руководителем, друзьями, окунуться в сферу его интересов. Например, понять, что у подростков своя музыка и своя культура. Быть тем же эмо — значит, не просто ходить в черном и розовом, а еще и мыслить определенным образом, говорит Олеся Покусаева. Однако если у вас с детьми не было доверия, они не дадут вам «лезть в душу». Тогда без психолога не обойтись.

«Не подскажете легкий способ самоубийства?»

Что, если бы кто-то остановил девочек из Лобни, когда они поднимались на чердак? Пригляделся, спросил: а что вы тут делаете, ребята? Утрирую ситуацию и подхожу к людям на улице с просьбой подсказать легкий способ самоубийства.

«А зачем вам? Не-а!» — бодренько, будто бы этим меня спас, отвечает молодой парень и аккуратно меня огибает. Женщина за сорок курит у рекламного щитка. «Ой, девушка, это не ко мне, — делает она два шага в сторону и добавляет: — Зачем вам? Вы молодая, красивая!» «Ха, это шутка? — смеется пожилой мужчина, прихлебывая пиво. — Бросьте. У вас это все порывы. Чтобы на такое решиться, нужно жизнь прожить».

Я ухожу по направлению к шоссе, а они начинают наблюдать. Когда оборачиваюсь, прячутся. Должны же догнать, начать отговаривать, — но я иду одна, и только гуще падает снег.

Подписаться

Авторы:

• org/Person»> Юлия Чернухина

Что еще почитать

Что почитать:Ещё материалы

В регионах

• Вещи, которые никогда нельзя давать в долг: запомните раз и навсегда

  51290

  Калмыкия

• На подлете к Крыму в воду упал американский дрон стоимостью 30 млн $

  29789

  Крым

  crimea. mk.ru фото: crimea.mk.ru

• Квартиру Зеленского в Крыму пообещали передать малообеспеченным

  9629

  Крым

  crimea.mk.ru фото: МК в Крыму

• Ярославцы отреагировали на предложение сократить летние каникулы

  Фото 5292

  Ярославль

• Пензенские мужчины обеспокоены: на работу приносят повестки из военкоматов

  4155

  Пенза

• В Ярославле урезали зарплаты медикам

  Фото 3547

  Ярославль

В регионах:Ещё материалы

Является ли рак лучшим способом умереть?

9 сентября 2020 г.

Ричард Смит, CBE, FMedSci Председатель Комиссии Lancet по оценке ценности смерти, Редактор The BMJ (1991–2004)

Любопытный доктор Джордж Главный редактор Cancer Commons Джордж Лундберг, доктор медицинских наук, является лицом и куратором этой рубрики

, доступной только по приглашению.

В 2014 году престижный журнал медицинских исследований The BMJ опубликовал противоречивую статью под названием «Смерть от рака — лучшая смерть». Здесь наш любопытный доктор Джордж спрашивает автора этой статьи, Ричарда Смита, CBE, FMedSci, изменились ли его взгляды на смерть с тех пор и как. Доктор Смит был редактором The BMJ с 1991 по 2004 год и в настоящее время является председателем Комиссии Lancet по оценке ценности смерти.

Любопытный доктор Джордж: Ваша запись в блоге BMJ 2014 года о смерти от рака вызвала довольно активную дискуссию. С тех пор области прецизионной онкологии и иммунотерапии сильно развились, хотя, возможно, еще не полностью реализовали свой потенциал. В настоящее время вы возглавляете Комиссию Lancet по оценке ценности смерти, от которой готовится отчет. Оглядываясь на 2014 год, изменились ли ваши представления о смерти благодаря достижениям в области прецизионной онкологии и иммунотерапии?

Д-р Смит: В 2014 году, как вы заметили, я непреднамеренно вызвал глобальный фурор, заявив в своем блоге, что рак — лучший способ умереть. Ничто другое из того, что я когда-либо писал, не вызвало такой бури, но многие врачи, зная о трех широких альтернативах, согласились со мной. Внезапная смерть может показаться привлекательной, но может причинить сильную боль тем, кого вы любите. Органная недостаточность носит длительный и беспорядочный характер, а долгая, медленная смерть от слабоумия и слабоумия утомительна для всех. Умирая от рака, я писал: «Вы можете попрощаться, поразмышлять о своей жизни, оставить последние сообщения, быть может, посетить в последний раз особые места, послушать любимые музыкальные произведения, прочитать любимые стихи и приготовить, согласно вашим убеждениям, встретить своего создателя или насладиться вечным забвением». Я понимал, что, возможно, поддался романтизму, но утверждал, что такая смерть «достижима с любовью, морфием и виски». «Но, — предупредил я, — держитесь подальше от чрезмерно амбициозных онкологов».

Теперь вы говорите мне, что прецизионная онкология и иммунотерапия развились, и спрашиваете меня, изменилось ли мое отношение. У меня есть друг с метастатической злокачественной меланомой, которого поддерживает иммунотерапия, и он, вероятно, умер бы, если бы на дворе был 2014 год.

Последние три года я возглавляю Комиссию Lancet по оценке ценности смерти, и мы надеемся опубликовать наш отчет весной следующего года. Наша отправная точка состоит в том, что у медицины и общества сложились «нездоровые» отношения со смертью. Мы обнаружили, что лишь немногие медицинские работники не согласны с этим, и у большинства людей есть истории о ужасных смертях в больницах. Действительно, с продолжающимся COVID-19пандемии мы привыкли к тому, что люди, которые умирают в реанимации, общаются со своими близкими только через iPad и в сопровождении только незнакомцев в масках и одеждах.

Что не так с подходом медицины и общества к смерти? Во-первых, смерть, по мнению многих, является самым важным событием в нашей жизни. Платон называл философствование обучением смерти, а ирландский мыслитель Кевин Тулис утверждает, что «мир имеет для нас смысл, потому что мы умираем, а не потому, что мы не умираем». Мы, безусловно, все можем согласиться с тем, что смерть — это общественное, семейное и духовное событие, а не просто медицинское событие. Задача культуры, которую часто возлагают на религию, состоит в том, чтобы придать смысл смерти. Медицина не может придать смысл, и тем не менее в странах с высоким уровнем дохода (и все чаще в более бедных) смерть выродилась в медицинское событие с ограниченным участием семьи, общества и духовной жизни. Люди незнакомы со смертью и умиранием, так как умирающие и мертвые прячутся в больницах. «Эксперименту по превращению смерти в медицинский опыт всего несколько десятков лет. Это молодо. И доказательств тому нет», — написал Атул Гаванде в своей книге 9. 0011 Быть смертным .

Вторая проблема заключается в том, что агрессивное лечение часто может продлить жизнь, но усилить страдания. Американский врач Эрик Дж. Касселл учил нас, что люди, а не тела, страдают, и затягивание процесса умирания и лечение пациентов всего за несколько часов до смерти цитотоксическими препаратами, антибиотиками и даже операциями часто увеличивает страдания.

Третьей проблемой являются высокие и непропорциональные расходы в конце жизни. Даже если бы эти расходы приносили пользу отдельному человеку, чего зачастую не происходит, они не имеют смысла для более широкого сообщества. Ресурсы отвлекаются не только на более рентабельное здравоохранение, но и на факторы, влияющие на здоровье, — образование, жилье, городское проектирование и сокращение бедности.

Ответ Lancet Commission состоит в том, чтобы сбалансировать смерть и умирание, превратив их из медицинского события в нечто, принадлежащее семьям и сообществам при поддержке медицинских работников. Если такое видение кажется утопическим, мы можем указать, где это уже происходит — в Керале в Южной Индии и в программах Сострадательного Сообщества, которые развиваются по всему миру.

Что такое видение будет означать для прецизионной онкологии и иммунотерапии? Я бы поддержал их, если бы они могли продлевать жизнь, не продлевая страдания и не увеличивая разрыв между теми немногими в мире, кто имеет отличный уход в конце жизни, и большинством, у которого нет доступа к опиатам и даже к самой элементарной паллиативной помощи. Но являются ли они частью фаустовского стремления медицины к бессмертию, которое явно проявляется в хорошо финансируемых компаниях в Калифорнии и неявно присутствует в традиционных медицинских исследованиях, пытающихся вылечить все болезни? И могут ли прецизионная онкология и иммунотерапия стать частью мира, где медицинские работники являются сторонниками, а не лидерами в конце жизни, и мы вновь обретаем связь со смыслом смерти? Я не уверен, но я сомневаюсь.

С доктором Смитом можно связаться по телефону [email protected] .

Раковая боль и опиоидная эпидемия

Педиатрическая паллиативная помощь: специальность достигает совершеннолетия

Акцент на онкогериатрии

***

Авторское право: Это статья с открытым доступом, распространяемая в соответствии с лицензией Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Изображение предоставлено:

Теги: смерть, умирание, иммунотерапия, паллиативная помощь, прецизионная онкология

Когда родитель умирает в результате самоубийства… Что хотят знать дети

У детей возникает много вопросов, когда кто-то из их семьи умирает. Когда родитель умирает в результате самоубийства, на эти вопросы может быть еще труднее ответить. Самоубийство часто становится тайной, о которой никто не говорит. Когда у детей нет ответов на свои вопросы, они, как правило, придумывают свои собственные, которые могут быть неточными и пугающими.

Первые разговоры родителей и детей о смерти и самоубийстве будут разными. То, как вы затронете эту тему, будет зависеть от возраста ребенка и его способности обрабатывать информацию. Но дети часто могут понять больше, чем вы думаете.
Эта брошюра поможет вам подготовиться к первому шагу. В нем перечислены общие вопросы, которые возникают у детей, когда родитель умирает в результате самоубийства, и предложения по ответам на них. Важно отвечать даже на самые маленькие вопросы. Эта информация также может помочь вам начать объяснять самоубийство другим членам семьи или друзьям.

Однако эта брошюра не может заменить профессиональную помощь. Тяжелая утрата сложна, а самоубийство еще сложнее. Пожалуйста, подумайте о том, чтобы обратиться за помощью к профессионалу: это настоятельно рекомендуется.

Вопросы у детей

Почему?

Самый распространенный вопрос, когда кто-то умирает в результате самоубийства: «Почему?» Это вопрос, на который редко бывает простой ответ. Единственным человеком, который действительно знал почему, был человек, который умер.

Не существует единого ответа, который помог бы детям понять, что может привести к самоубийству родителей. Даже когда родитель оставляет записку, самоубийство часто очень трудно понять.

• Старайтесь отвечать кратко и просто. Используйте слова, соответствующие возрасту и развитию ребенка. Например, ребенок в возрасте от шести до восьми лет будет понимать вещи иначе, чем ребенок в возрасте от девяти до 11 лет.
• Не давайте ребенку больше информации, чем он хочет. Вероятно, со временем ребенок захочет узнать больше.

Можно сказать ребенку:

• Когда люди умирают от самоубийства, они не здоровы и очень несчастны. Это не та грусть, которую часто испытывают дети, переживая повседневное разочарование. Это глубокая печаль, которая продолжается долгое время.
• Родитель испытывал сильную эмоциональную боль. Когда кто-то заканчивает свою жизнь, это происходит потому, что он чувствует, что жить слишком тяжело. Они не верили, что кто-то может им помочь, или не знали, как получить помощь. Им было очень грустно, и они не видели другого способа остановить грусть.

Что такое самоубийство?

• Маленьким детям объясняйте самоубийство простыми, конкретными терминами и объяснениями. Например, «Самоубийство — это когда человеку так очень-очень грустно, что он заканчивает свою жизнь».
• Будьте честны, но отвечайте на вопросы детей просто и кратко. Не давайте больше информации, чем хочет ребенок. Дети могут спросить, было ли самоубийство причиной смерти их родителей. Ответ: «Да». Это может быть трудно сказать, но это правда. Ребенку гораздо лучше услышать правду от вас, чем от кого-то другого.

Я что-то сделал, чтобы это произошло? Это моя вина?

• Самоубийство никогда не бывает чьей-либо виной. Это сообщение необходимо повторять снова и снова.
• Дети часто чувствуют себя виноватыми, когда родитель умирает в результате самоубийства, или переживают, что они сделали что-то, что привело к самоубийству. Они могут сказать: «Если бы я только делал то, о чем меня просила мама», «Если бы я только делал всю свою работу по дому» или «Если бы я только не ссорился так много со своими братьями». Убедитесь, что дети знают, что они не сделали ничего плохого. Самоубийство точно не по их вине. Это не имело никакого отношения к тому, что они говорили или делали.

Мог ли я предотвратить самоубийство родителей?

Что я мог сделать по-другому?

Дети часто думают, что они могли бы что-то сделать или сделать по-другому, чтобы предотвратить самоубийство. Они могут подумать, что если бы папа сказал им, как ему грустно, они могли бы уберечь его от смерти. Если бы у них были более высокие оценки в школе, возможно, мама была бы счастливее и осталась бы жива. Если бы они были добрее к своим братьям и сестрам, дома было бы легче, и их родители не покончили бы жизнь самоубийством.

• Убедитесь, что ребенок знает, что в самоубийстве нет ничьей вины. Ребенок ничего не мог сделать, чтобы изменить то, что произошло. Также убедитесь, что ребенок знает, что умерший родитель очень любил его или ее.
• Чувства не рациональны. Даже если вы сказали ребенку, что самоубийство произошло не по его или ее вине, ребенок все равно может чувствовать себя виноватым. Чувство вины может длиться долго. Ребенок должен уметь выражать вину и принимать ее. Со временем эти чувства станут менее интенсивными.

Я тоже умру от самоубийства?

Самоубийство пугает детей. Иногда дети думают, что если их родитель покончил жизнь самоубийством, то и они могут умереть точно так же, как это происходит в семье.

Можно сказать ребенку:

• Самоубийство нельзя «заразить» от кого-то другого, как простуду. И это не унаследовано от родителей.

Ты тоже собираешься умереть? Я останусь один?

Когда умирает родитель, многие дети боятся остаться одни или брошенными. Некоторые дети опасаются, что если один из родителей может их бросить, то и другой может уйти. Дети могут стать очень тревожными или цепкими. Они могут беспокоиться, если оставшийся родитель отсутствует какое-то время.

• Дайте понять ребенку, что вы сейчас здесь и что вы его или ее очень любите. Скажите ребенку, что вы делаете все возможное, чтобы вести здоровый образ жизни, и что вы знаете, как получить помощь, когда она вам понадобится. В зависимости от их возраста вы также можете сказать детям, кто позаботится о них в случае необходимости.
• Детям нужно время, чтобы пережить травму самоубийства и восстановить доверие — доверие к людям, которых они любят, и к миру, который они считали безопасным и безопасным.

Если я тоже покончу с собой, увижу ли я снова своих родителей?

 Маленькие дети могут сказать оставшемуся родителю: «Я хочу умереть, чтобы быть с мамой или папой».

В зависимости от возраста дети могут не понимать, что смерть необратима. Они могут думать, что могут навестить умершего родителя, а затем вернуться к живому родителю.

К сожалению, некоторые дети считают, что суицид не такая уж плохая идея. Печаль, которую они испытывают после смерти родителей, настолько сильна, что они думают, что ничего не может быть хуже, даже их собственная смерть.

Можно сказать ребенку:

• Самоубийство никогда не является решением проблемы. Есть и другие способы решения проблем.
• Если ребенку когда-либо станет очень грустно, ему или ей следует обратиться за помощью. Взрослый может позаботиться о том, чтобы дети получили необходимую им помощь.

Что я говорю детям в школе? Будут ли они плохо думать о моей семье?

• Многие люди негативно относятся к суициду и проблемам с психическим здоровьем. Некоторые люди смотрят свысока на семью, которая пережила самоубийство (или другие психические заболевания). Иногда из-за этого дети будут злобно шутить и придираться к другим. Они могут сказать что-то жестокое, например: «Ха-ха, твоя мама покончила с собой». Некоторые дети даже не подозревают, насколько это может быть болезненно. Другие знают, что это больно, но все равно говорят неприятные вещи. Важно помочь детям справиться с этими комментариями. Они могут игнорировать их. Дети также могут потренироваться говорить что-то вроде: «Мама была больна, и ей было очень, очень грустно». Они также могут сразу рассказать взрослому.
• Помогите детям решить, каким объемом информации делиться. Иногда ребенку может быть проще сказать что-то простое, например: «Моя мама внезапно умерла» или «Мой папа был болен и умер». Дети постарше также могут сказать: «Папа покончил жизнь самоубийством». Некоторые дети могут захотеть поделиться более подробной информацией. Это личный выбор и за ребенком. Убедитесь, что ребенок знает, что он или она не должны делиться подробностями. Вы можете научить детей прекращать разговор, когда им становится некомфортно. Например, они могут сказать: «Спасибо за вопрос, но я не хочу больше об этом говорить».

Почему мне так грустно? Буду ли я вечно грустить?

Дети по-разному переживают горе. Их чувства по поводу самоубийства часто сильно отличаются от того, что дети чувствуют после других видов смерти. Дети часто испытывают смущение и стыд, если родитель умирает в результате самоубийства.

После смерти родителя дети также могут чувствовать:

• заброшенный
• в шоке
• грустный
• злой
• страшный
• виновный
• запутался
• подавленный
• встревоженный
• потерян или пуст.

Детям трудно постоянно справляться с сильным горем. Вместо этого они скорбят небольшими отрезками времени в течение длительного периода времени. В одну минуту они могут плакать, а в следующую играть с друзьями. Эта переменчивая часть горя часто сбивает с толку как взрослых, так и детей.

Иногда другие люди не принимают горе, которое испытывают пережившие самоубийство. Отчасти это связано со стигмой или негативным отношением к самоубийству. Это усложняет скорбь.

• Убедитесь, что дети знают, что они не всегда будут чувствовать себя так. У детей должно быть чувство надежды.
• Поощряйте ребенка говорить о своих чувствах. Некоторым детям комфортно говорить. Другие могут исследовать свои чувства, рисуя и играя. Прислушивайтесь к тому, что говорит ребенок и, что еще важнее, к тому, что он или она не говорит.
• Признавайте и подтверждайте чувства детей. Скажите что-то вроде: «Я вижу, что тебе очень грустно» и «Злиться — это нормально».

Когда перестанет болеть? Что я могу сделать, чтобы начать чувствовать себя лучше?

• Дети иногда путаются в своих чувствах. Они могут думать, что отличаются от других детей. Убедитесь, что они знают, что все дети уникальны, и то, как они скорбят, уникальны. Нет правильного или неправильного способа горевать.
• Лучшее, что дети могут сделать, чтобы почувствовать себя лучше, — это поговорить о потере. Дайте волю чувствам. Это означает плакать, кричать или кричать и, самое главное, задавать вопросы. Все это в порядке.
• Поощряйте детей задавать вопросы. Скажите им, что они не должны бояться расстроить вас еще больше, задавая вопросы и говоря о смерти.
• Убедитесь, что дети знают, что быть счастливым так же хорошо, как и грустить. То, что они счастливы (или чувствуют себя лучше), не означает, что они все еще не опечалены смертью своих родителей. Это не значит, что они забыли своих родителей. Пусть они знают, что никогда не забудут своих маму или папу.
• Используйте сборники рассказов, чтобы поддержать разговор. Посмотрите, что доступно в вашем местном книжном магазине или библиотеке.
• Поддерживайте обычный детский распорядок, насколько это возможно. Это может быть трудно, но постарайтесь, чтобы они ходили в школу, на тренировки по футболу, плавали, на девочек-гидов, на свидания с другими детьми и т. д.
• Узнайте, есть ли в вашем районе группа поддержки для переживших самоубийство. Поищите в Интернете «поддержка в случае утраты».
• Иногда ребенку может быть очень грустно, и ему не с кем поговорить. Или ребенок может захотеть поговорить с кем-то еще. Он или она может позвонить по телефону помощи детям по номеру 1 800 668-6868, чтобы поговорить со взрослым, который может помочь.
• Если ребенок достаточно взрослый, чтобы писать, он или она может завести дневник, чтобы записывать мысли и чувства. Дети тоже могут использовать рисунки. Поощряйте ребенка включать вещи, которые он или она хотели бы сказать человеку, который умер. Дети могут даже захотеть написать письмо умершему родителю.
• Не забывайте уделять время тому, чтобы сделать ребенка счастливым (например, заняться спортом или игрой, хобби, сходить в кино).
• Подарите ребенку много ласки и объятий. Скажите ребенку, как сильно вы его любите.
• Другие вещи, которые вы и ваш ребенок можете делать:
  • Рамка для фотографии умершего родителя
  • и поставить в детской.
  • Сделайте фотоальбом специально для ребенка.
  • Посадить памятное дерево или сад.
  • Зажгите поминальную свечу.
  • Сделайте книгу памяти, чтобы помнить о человеке, который умер.
  • Сделать ящик для беспокойства. Запишите переживания по поводу смерти (или нарисуйте рисунки) и положите их в ящик для беспокойства. Можно поделиться тревогами с доверенными взрослыми.

Как лучше запомнить маму? Как я могу быть уверен, что никогда не забуду своего отца?

• Пригласите детей на официальные поминки родителей (похороны или поминки). Будьте чувствительны, если они не хотят идти.
• Сделайте что-нибудь особенное в день рождения умершего человека и/или в годовщину его или ее смерти. Эти неформальные ритуалы важны.
• Дайте ребенку предмет или особую собственность, которая принадлежала его или ее родителю.
• Старайтесь чаще говорить о умершем родителе. Не избегайте произносить имя человека в присутствии детей. Не забывайте упоминать родителя на семейных церемониях и праздниках.

Если ребенок говорит о желании умереть

Если ребенок говорит о желании умереть, отнеситесь серьезно к этим словам и обратитесь за профессиональной помощью. Никогда не предполагайте, что ребенок на самом деле не имеет в виду это.

Брошюры из серии «Когда родитель»

• Когда родитель в депрессии: что дети хотят знать
• Когда у родителей биполярное расстройство: что дети хотят знать
• Когда у родителей психоз: что хотят знать дети

Нужна дополнительная помощь?

Если вам нужна дополнительная информация о самоубийстве и его влиянии на детей и семьи, поговорите со своим семейным врачом или позвоните в Access CAMH по номеру 416 535-8501 (выберите вариант 2). Помощь также доступна по телефону:

Семьи погибших в Онтарио

Услуги включают информацию о самопомощи, группы поддержки, помощь скорбящим через Интернет, образовательные ресурсы для скорбящих, направления к профессиональным консультантам и информацию о других агентствах самопомощи.