Оговорка «по Фрейду» — скрытое желание или просто ошибка?
- Заря Горветт
- BBC Future
Автор фото, iStock
Свидетельствуют ли наши словесные оговорки о чем-то большем, нежели банальная запинка, узнавала обозреватель BBC Future.
В 1988 году тогдашний вице-президент США Джордж Буш-младший выступал в прямом эфире на радио в Айдахо.
Рассказывая о реформах в аграрной политике, Буш оговорился и вместо «мы имели определенные неудачи (setbacks)», сказал «мы имели секс».
Политическая карьера Джорджа Буша-младшего уже давно стала достоянием истории, но о его эпической оговорке до сих пор помнят.
Что же такое оговорка «по Фрейду»? Есть кое-что, что вы хотите произнести вслух, но о чем лучше промолчать, и то, что нельзя произносить ни в коем случае. И вдруг именно это, последнее, случайно вырывается из ваших уст.
Это — самая большая и довольно частая неприятность у каждого оратора.
А вот почему эти оговорки случаются так часто и имеют ли они на самом деле какой-то скрытый смысл, — попробуем разобраться.
Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд считал, что для понимания проблемы недостаточно выслушать, что говорят пациенты. Настоящие желания, по его мнению, можно понять, обращая внимание на случайные оговорки или другие «намеки» подсознания.
- Как часто мужчины думают о сексе?
- Почему запретный плод так сладок?
Пропустити подкаст і продовжити
подкаст
Що це було
Головна історія тижня, яку пояснюють наші журналісти
Випуски
Кінець подкаст
«Парапраксисы», как называют эти погрешности психоаналитики, могут выявить запрещенные порывы — сексуальные желания или нецензурные выражения, которые мы обычно прячем глубоко в подсознании.
Ошибки речи — совсем не случайны, это — загадки, которые нужно расшифровывать.
Впрочем, есть одна проблема: оговорки «по Фрейду», как и большинство других его идей, проверить очень сложно. Зигмунд Фрейд, несомненно, — выдающийся ученый, но, по мнению многих современных психологов, лингвистов и нейробиологов, он ошибался почти в каждой своей идее. Ошибался ли он также и по поводу оговорок?
Одно старое, впрочем, довольно изобретательное исследование попыталось это выяснить с помощью секса и электричества. В эксперименте приняли участие гетеросексуальные мужчины, которых разделили на три группы. Две из них посетил пожилой профессор, в третью же группу направили молодую и привлекательную ассистентку в очень короткой юбке и прозрачной блузке.
Автор фото, iStock
Підпис до фото,Почему мы имеем в виду одно, а произносим вслух другое?
Участникам предложили молча и быстро прочитать список из пар слов, на первый взгляд, не связанных друг с другом ( «суд — грязь» или «крыша — ужас»).
На самом деле, эти слова были так называемыми «спунеризмами», провоцирующими непреднамеренную перестановку начальных звуков часто с комическим эффектом (например, «перепонные барабанки» вместо «барабанные перепонки»).
Название происходит от имени английского философа Уильяма Спунера, который прославился подобными оговорками.
Во время эксперимента участников случайно вызвали с помощью электрического сигнала, после чего они должны были прочитать очередную пару слов вслух. Как мог бы предусмотреть Фрейд, в присутствии привлекательной лаборантки участники чаще путали слова, в результате чего появлялись оговорки типа fast passion («быстрая страсть») вместо past fashion («прошла мода») или happy sex («счастливый секс») вместо sappy hex («полный сил»).
Между тем участникам третьей группы к пальцам подвели электроды. «Мы сказали ребятам — а это была, конечно, ложь, — что в 70% случаев их может ударить током», — объясняет Майкл Мотли, психолог из Калифорнийского университета в Дейвисе, а также соавтор исследования.
Впрочем, испытуемые оговаривались и в этой группе. После этого исследователи измерили уровень сексуальной тревожности участников. Вопреки ожиданиям, ученые обнаружили, что наибольшее количество оговорок с сексуальным подтекстом сделали именно те испытуемые, кто имел высокий уровень страха перед сексуальными желаниями. Интересно, почему?
Пытаясь скрыть свои порывы, мужчины, очевидно, становились жертвами «эффекта белого медведя», впервые описанного русским писателем Ф. М. Достоевским: попробуйте не думать о чем-то, к примеру, о сексе или белом медведе. Ну, и конечно же, все ваши мысли тут же начнут крутиться только вокруг этого.
Автор фото, iStock
Підпис до фото,Сексапильный вид ассистентки спровоцировал некоторых испытуемых на оговорки
На этом основана и популярная игра, участников которой заставляют не думать о самой игре. Как только эта мысль проникнет в ваше сознание, вы проиграете и должны вслух признаться в этом.
А это заставит проиграть всех вокруг вас. И как выиграть в эту игру, пока никто не додумался.
Еще в 1980-е годы психолог Дэниэл Вегнер предположил, что главной причиной оговорок «по Фрейду» является попытка избежать их. Согласно его теории, наше подсознание пытается фильтровать мысли, чтобы случайно не выдать наши тайные желания. Но когда коварная мысль возникает, по иронии судьбы, она попадает в наше сознание, заставляя нас постоянно думать об этом.
И тогда это только вопрос времени, когда она прозвучит вслух. «Когда мы о чем-то думаем, наш мозг подбирает подходящие слова, чтобы мы могли воспользоваться ими, как только мы захотим высказаться», — объясняет Мотли. Учитывая количество вариантов, слово, которое мы в конечном итоге выбираем, может быть достаточно показательным.
В другом эксперименте по измерению уровня сексуального возбуждения Мотли попросил участников завершить предложение: «Старый горец держал самогон в больших…». По значению здесь подходит много слов — «жбаны», «бочки», «фляги» и другие.
Автор фото, iStock
Підпис до фото,Чем глубже мы пытаемся спрятать мысль, тем больше вероятность, что она будет всплывать в сознании
Тем не менее, те участники, кто находил ассистентку привлекательной, заметно чаще заканчивали предложения словом «кружки» (jugs, кроме своего основного значения, на американском сленге также означает «женская грудь». — Ред.). Очевидно, нечто подобное происходит и с оговорками, считает ученый.
Вместо «ты в хорошей форме» (you’re very fit) мы можем сказать знакомому в тренажерном зале «ты очень толстый» (you’re very fat), на важной встрече ляпнуть «порнография» вместо «фотография» или назвать имя бывшего любовника во время секса. Все это — случаи подсознательного саботажа, которые случаются тем чаще, чем менее уверенно мы себя чувствуем.
Впрочем, эта теория устроила не всех. Среди ее оппонентов — самый суровый критик Фрейда, австрийский лингвист Рудольф Мерингер, который работал в Венском университете в конце XIX века.
Мерингер собрал, систематизировал и проанализировал тысячи словесных оговорок, которые прозвучали в основном в его обеденных разговорах с коллегами.
Ученый пришел к выводу, что все эти оговорки являются вмешательством других речевых звуков, а не скрытого смысла. С этим соглашается психолингвист Роб Гартсвикер из Университета Гента, который уверен, что большинство ошибок абсолютно безобидны.
Вспомним другой «эпик фейл» в прямом эфире, когда журналист Джим Нойти с BBC Radio 4 в программе Today, упоминая тогдашнего министра культуры Джереми Ханта, случайно заменил первую букву его фамилии на «к» (на английском это очень грубое ругательство. — Ред.).
Автор фото, iStock
Підпис до фото,То, что кажется оговоркой «по Фрейду», часто является простой словесной путаницей
На первый взгляд, это классический пример оговорки «по Фрейду». Хотя на самом деле это результат того, как мозг извлекает «с полочек» памяти слова, необходимые для выражения мысли.
Сначала они выбираются из сети слов, близких по значению и содержанию. Так память выдает, к примеру, ассоциацию «культура — Хант». Затем мозг выбирает нужные звуки для произношения слова, и именно на этом этапе согласные могут перепутаться.
«Это очень типичная ошибка, на которую Фрейд не обратил внимания», — добавляет Роб Гартсвикер. К тому же, как отметил тогда соведущий программы, назначить на пост министра культуры человека с фамилией Хант, было крайне опрометчиво.
Несмотря на то, что попасть в такую словесную ловушку довольно легко, за день мы можем неверно произнести лишь около 22 слов из более 15 тысяч, которые мы в среднем произносим. Сканирование мозга показало, что оговорки обычно случаются, когда мы проговариваем предложения «внутренней речью», и большинство из них мы успеваем исправить, прежде чем произносим их вслух.
«В результате мы говорим без ошибок, но волны мозговой активности показывают, что мысленно мы все-таки сделали запрещенную оговорку», — объясняет Гартсвикер.
Автор фото, iStock
Підпис до фото,Некоторые психоаналитики придерживаются фрейдистской теории о том, что оговорки открывают тайны нашего подсознания
Словесные оговорки случаются чаще тогда, когда наше внимание рассеяно или наш внутренний «корректор» не работает должным образом: когда мы нервничаем, утомлены, пьяны или стареем. Вероятность оговориться также повышается, когда мы говорим слишком быстро.
Итак, словесные оговорки свидетельствуют преимущественно о том, как формируется речь в мозге, и иногда о том, что мы обдумываем в данный момент. Но открывают ли они на самом деле наши подсознательные тайные желания — это большой вопрос.
Некоторые психоаналитики, как, например, Розин Перелберг из Университетского колледжа Лондона, уверены, что эти самые желания имеют важное значение. «Мы обычно не воспринимаем их всерьез, но они способны обнаружить то, о чем человек сознательно не хочет говорить», — отмечает ученый.
Она вспоминает своего недавнего пациента, оговорка которого обнаружила подсознательную тревогу, что он может жестоко относиться к своему будущему ребенку (муж сказал «бить» вместо «пить»).
Исследователи Гартсвикер и Мотли скептически относятся к этому. «Наверное, такие оговорки могут иметь место, но считать, что все речевые ошибки свидетельствуют о чем-то скрытом, слишком безрассудно», — добавили они.
Итак, была ли оговорка Джорджа Буша «оговоркой по Фрейду», мы, похоже, никогда не узнаем. Но, очевидно, он имел в виду копуляцию… то есть, простите, кооперацию.
Сексуальность по Фрейду //Психологическая газета
Очень часто психоанализ связывают с теорией сексуальности, считая, что Фрейд объяснял все стороны жизни человечества – от простого першения в горле до религиозных доктрин – сексуальными проблемами. Этот комический эффект возникает ещё и потому, что вопрос о том, что, собственно, Фрейд называл сексуальностью остаётся за рамками внимания.
Как известно, психоанализ значительно расширил понятие сексуальности и вывел его как за рамки чисто биологических представлений о совокуплении особой, так и психологических взглядов на роль мужчины и женщины, обнаружив, что сексуальность не сводится только к взаимодействию между полами и не всегда подчиняется функции продолжения рода.
Сам Фрейд несколько раз отмечает, что «понятие сексуальности и вместе с тем сексуального влечения должно быть расширено, пока оно не включило в себя многое, что не подчинялось функциям продолжения рода». Невнимание к этому расширению понятия сексуальности часто приводит к вульгаризации и некорректному «бытовому» прочтению теории психоанализа: дескать, Фрейд всё сводит к сексу, а причину всех неврозов видит в неудовлетворённости в постели. Ещё в «Трёх очерках по теории сексуальности» он говорит, что «значительная часть возражений против моего учения происходит из того, что смешивают сексуальность, от которой я произвожу психоневротические симптомы, с нормальным сексуальным влечением».
В 1905 году Фрейд определяет сексуальность как «удовольствие, не сводимое к удовлетворению той или иной физиологической потребности». То есть человеческая сексуальность не имеет ничего общего с физиологией, циркуляцией гормонов и так называемым половым инстинктом.
В современном «Словаре по психоанализу» (Ж. Лапланша и Ж.-Б. Понталиса) сексуальность названа «едва ли не извращением инстинкта, утратившего и объект, и органическую цель». То есть, невозможно представить себе универсальный объект или сексуальную цель, заключив, как герой одной оперы Моцарта, что «все люди хотят ЭТО». Напротив, следует предположить, что сексуальная цель и путь её достижения у каждого человека индивидуальны, не вписываются ни в какую биологическую парадигму поиска «идеального партнёра для продолжения рода» или психологическую идеологию, что «мужчины по своей природе такие-то, а женщинам по натуре свойственно то-то». Сексуальность каждого человека уникальна, он создаёт свою собственную карту влечений, поля притяжений и отталкиваний, которые и представляют собой его бессознательное. Именно эта самобытность сексуальной жизни и стала предметом работы психоанализа Фрейда.
В 1914 году он говорит, что сексуальность возникает одновременно с фантазированием
Сексуальность начинает функционировать только тогда, когда при помощи фантазии человек становится способен создавать объект своего влечения, первым из которых является материнская грудь. То есть сексуальность представляет собой не просто удовлетворение той или иной физиологической потребности или реализацию инстинкта, а конструирует образ другого и сценарий отношений с ним, что и даёт основание французскому аналитику Жаку Лакану сделать свой парадоксальный, но по существует верный вывод: сексуальных отношений не существует, несмотря на наличие полового акта.
Почти каждый раз, упоминая сексуальность, Фрейду приходится оговаривать, что (1) «сексуальность не сводится только к взаимодействию гениталий» (2) «сексуальность и продолжение рода не совпадают» и вообще (3) «то, что называют сексуальностью вне психоанализа, относится только к ограниченной сексуальной жизни». Три эти ремарки принципиально важны, в частности, в теории детской сексуальности, поскольку её проявления не имеют никакого отношения к половой жизни: например, сексуальный характер кормления грудью так же неоспорим, как и его обособленность от половой функции.
Точно так же и все остальные влечения – анальное, зрительное и голосовое – связаны с телесным удовольствием, далёким от целей воспроизводства рода и взаимодействия гениталий, хотя все они могут быть задействованы в любовной игре, разворачивающейся между людьми, в большей или меньшей степени. Например, разглядывание тела является почти неотъемлемым ритуалом любого ухаживания и полового акта, вместе с тем, именно зрительное влечение является, по мнению Фрейда, источником любопытства, стремления к познанию и, как следствие, развития науки и искусства, о чём он говорит в своей книге о Леонардо да Винчи. То есть любое влечение далеко не всегда находит самую короткую и прямую дорогу к своей цели и не всегда служит целям совокупления между особями и идее продолжения рода человеческого, а может быть направлено на совершенно иные сексуальные цели.
Языковая проблема, с которой столкнулся Фрейд состоит в том, что слово «die Sexualität» двусмысленно по своему содержанию и обозначает как качество того или иного объекта, так и функцию самого организма. Да и в русском языке мы легко можем почувствовать эту двойственность, сравнив такие выражениях как «сексуальная девушка» и «сексуальная дисфункция». Во-вторых, слово «сексуальность» не схватывает того специфического удовольствия, которое лежит по ту сторону инстинкта, удовольствия без потребности – буквально, «непотребного удовольствия» – которое Ж. Лакан именовал наслаждением. Поскольку сексуальность не всегда работает на удовлетворение этого так называемого полотого инстинкта: для того же Леонардо сексуальной целью было познание, тогда как сам он никогда не состоял в половых связях с женщинами или мужчинами и никогда не был замечен в личной симпатии к кому-либо из своих учеников или спутников; никому из них он не выказывал свою личную благосклонность или предпочтение.
Удовлетворение не всегда приносит удовольствие. Так, например, любое психологическое страдание, всякий симптом, по мнению Фрейда, является компромиссом между реальностью и бессознательным и представляет собой единственный возможный способ удовлетворения сексуальных влечений человека. Таким образом, любые влечения находят себе удовлетворение, но платой за этой иногда являются душевные страдания. Вот что имеет в виду Фрейд, когда говорит о сексуальной этиологии неврозов.
Ольшанский Дмитрий Александрович — частный психоаналитик. Один из учредителей Группы Лакановского Психоанализа, сотрудник Института Клинической медицины и Социальной работа им. М.П. Кончаловского (Санкт-Петербург) и Institut des Hautes Études en Psychanalyse (Paris).
мужчин и их матерей: вызов теории Фрейда
Патрисия МакБрум
Западная психология уже как минимум столетие говорит мужчинам отказаться от близость со своими матерями, чтобы достичь зрелости.
Этот процесс был одной из классических теорий Фрейда и краеугольным камнем психоанализ. Некоторые говорят, что этот отказ является необходимым шагом в развитии мужской идентичности.
Итак, в первой в своем роде антологии социолог из Беркли внес вместе серия мемуаров, которые ставят под сомнение эту избитую теорию.
под названием «Духи наших матерей: о смерти матерей и горе мужчин», в книге представлены работы 42 писателей, исследующих связь между матерями. и сыновья.
Эссе, действие которых происходит в контексте смерти матери, включают работы
известные американские писатели-мужчины, такие как Джон Апдайк, Джон Чивер и Уоллес
Стегнера, наряду с оригинальными произведениями менее известных авторов. Истории
охватывает целый ряд отношений между матерью и сыном, от близости до признательности
к отчуждению и горечи.
«Эти авторы делают гигантский шаг за пределы патриархального предположения что люди определяют себя через истории своих отцов». сказал почетный профессор Боб Блаунер, редактор книги и пионер в области мужских исследований. Блаунер начал преподавать в Беркли курс по мужчины и мужественность в 1976 году, который стал самым продолжительным курсом о жизни мужчин в крупном университете.
«Мужчинам не нужно психологически отделяться от матери, чтобы быть мужского пола, — сказал Блаунер. — Каждый должен покинуть дом и стать свою собственную личность, но вам не нужно чрезмерно реагировать и отвергать мать».0003
Степень разрыва точки зрения Блаунера с культурной традицией трудно преувеличить. Теория Фрейда об Эдиповом комплексе является доминирующей метафорой мужского начала.
развитие, и взрослый мужчина, поддерживающий близкие отношения со своим
мать рискует получить клеймо «маменькин сынок». Даже
академические теоретики были затронуты этим негативным стереотипом.
Авторы-феминистки использовали теорию Фрейда для объяснения того, как развитие гендерной идентичности приводит к отделению от матери (а также как с женской стороны личности), и многие утверждают, что в этом основа мужского доминирования. Но помимо этого негативного образа мало внимание было уделено связи матери и сына после подросткового возраста.
«У нас есть еще много книг о матерях и дочерях, отцах и сыновьях, даже отцов и дочерей, чем у нас матерей и сыновей, — сказал Блаунер.
«Нет ничего, что чтит пожизненную связь между ними или что исследует трудности этих отношений и их потенциальные выгоды», — сказал Блаунер. «Это первая антология, которая делает это».
Очерки книги также предполагают, что ощущаемый конфликт между мужественностью
а близкие любовные отношения с матерью ограничиваются мейнстримом
белая культура.
По словам Блаунера, оно не передается ни афроамериканцам, ни
Азиатские мужчины — по крайней мере, если верить этим эссе.
«Черные мужчины — как показано в эссе Дж. Германа Блейка и Генри Луис Гейтс, похоже, никогда не отказывался от идентификации своих матерей». — сказал Блаунер. Тем не менее, они выросли и стали эффективными мужчинами в мире».
Собственный путь Блаунера обратно к матери, которую он отверг в свои 20 лет, пролегал почти 40 лет. «Маменькин сынок» (название, которое он использует для своего эссе), У Блаунера были близкие, любящие отношения со своей матерью до тех пор, пока он был поздним подростком. Усилие, которое он приложил, чтобы дистанцироваться от этого Точка буквально переписала его память о ранних отношениях.
В свои 50 лет Блаунер нашел записку, которую он написал своей матери, когда было 16 лет, ласковая, нежная записка с просьбой к матери вымыть ему голову когда она вышла с работы.
«Это было откровением», сказал Блаунер. «У меня было не только
«подавил» воспоминание о конкретном событии, я забыл, как долго
Я был маменькиным сынком и, что более важно, как сильно в те дни я любил
моя мать.
«Пишу это столько лет спустя, — продолжает эссе, — Я все еще чувствую некоторый стыд, который, должно быть, чувствовал, будучи так близко привязанность к матери, а также ощущение пустоты и тоски по отца, который скрылся в тени нашей семейной жизни».0003
В свои 20, 30 и 40 лет Блаунер стремился идентифицировать себя со своим отец. Его курс на мужчин игнорировал материнскую связь. Как и Роберт Блай, автор «Железного Джона» Блаунер видел «только в отце призрак, потеря которого не был признан, чей отказ от своих сыновей преследует мужчину психика.»
Между тем, он едва мог выдержать больше дня или двух в маминой Компания. Быстро раздражаемый ее привычками, неудобный из-за ее близости, считая ее «не очень интересной», Блаунер небрежно расплатился посещения.
Затем, в декабре 1982 года, его память пробудилась от внезапного потрясения. Он узнал, что его мать находится в реанимации с сердечным приступом. Она может умереть.
«Меня начало трясти от испуга.
Потом я заплакала, всхлипывая, что
Я не хотел, чтобы она умерла, потому что я все еще нуждался в ней; Я нуждался в ней, чтобы быть
моя мать. Впервые за десятилетия, а может быть, и за всю мою жизнь,
Я чувствовал, как сильно люблю свою мать, признавал это безоговорочно».
пишет Блаунер.
В течение следующих трех лет, до ее смерти в 1986, Блаунер увидел свою мать много раз, и это было по-другому — больше не напрягало и не раздражало.
Его последняя записка ей, написанная, чтобы приветствовать ее возвращение после очередного визита в больницу, из которой так и не вышла, заканчивалась словами: «Ты замечательная мать и замечательный человек, и я очень тебя люблю». Больше он никогда не видел ее живой.
Не всем авторам книги посчастливилось испытать
духовное воссоединение со своими матерями перед их смертью. Некоторые из матерей
умерли, когда их сыновья были очень маленькими; другие покончили жизнь самоубийством или получили
эвтаназия. Некоторым авторам не удалось преодолеть сожаление и отчуждение.
Истории Чивера, Генри Миллера и Нельсона Олгрена полны гнева,
горечь и неспособность простить своих матерей.
Но большинство в той или иной степени вернулись к психологической идентификации, процесс, который часто длился годами, даже десятилетиями после того, как их матери летальные исходы.
«Путь возвращения к матери — задача среднего возраста мужчины», пишет Блаунер. «Это может произойти как до, так и после ее смерти».
7 вещей, которые Зигмунд Фрейд «прибил» о любви и сексе
Если есть что-то, о чем почти все мои пациенты говорят в психоаналитической психотерапии в той или иной форме, так это ЛЮБОВЬ. Я действительно милый? Как мне заставить мои отношения работать? Почему я не могу найти постоянного партнера? Я что-то делаю не так? Звучит знакомо? Возможно, вы один из немногих людей, которые не задают себе подобные вопросы.
В любом случае, мы все ДОЛЖНЫ чувствовать себя любимыми, особенно в День святого Валентина. Любовь, секс, фантазии и отношения сегодня занимают наши мысли сознательно и бессознательно.
Если быть честным, когда дело доходит до секса и любви, Зигмунд Фрейд кое в чем ошибался (т. е. не существует такой вещи, как клиторальный оргазм), НО кое-что он делал правильно. Американская психоаналитическая ассоциация делится с нами тем, что они из себя представляют:
7 вещей, которые Зигмунд Фрейд пригвоздил к сексу и любви
1) Сексуальность — слабость и сила каждого : Секс — главный мотиватор и общий знаменатель для всех нас. Даже самые благоразумные, внешне пуританские люди могут сильно бороться со своими сексуальными аппетитами и самовыражением. В качестве доказательства достаточно взглянуть на многочисленные скандалы, потрясшие как Ватикан, так и фундаменталистские церкви. Фрейд наблюдал эту похотливую борьбу мужчин и женщин еще в викторианской Вене. Но наша сексуальность также определяет нас здоровым и существенным образом. Если вы не верите своему терапевту-фрейдисту, просто спросите Саманту Джонс из HBOs Секс в большом городе .
2) Каждая часть тела эротична : Фрейд с самого начала знал, что люди являются сексуальными существами. Он черпал вдохновение из младенца, кормящего грудью матери, чтобы проиллюстрировать пример более зрелой сексуальности, говоря: «Никто, кто видел, как младенец откидывается от груди, сытый и засыпающий с раскрасневшимися щеками и блаженной улыбкой, не может избежать мысль о том, что эта картина сохраняется как прототип выражения сексуального удовлетворения в более позднем возрасте. Он также знал, что сексуальное возбуждение не ограничивается гениталиями, поскольку удовольствие достигается за счет эротической привязанности к потенциально любой идиосинкразически определенной области тела. Даже сегодня многим людям очень трудно принять эту идею.
3) гомосексуальность не является психическим заболеванием :?Он отметил, что геи часто отличаются особенно высоким интеллектуальным развитием и этической культурой.
В 1930 году он подписал публичное заявление об отмене закона, криминализирующего гомосексуальность. А в своем знаменитом письме к матери, желающей излечить сына от гомосексуализма, Фрейд писал: «гомосексуальность, конечно, не преимущество, но в нем нечего стыдиться, это не порок, не деградация; это не может быть классифицировано как болезнь». Это было в 1935.
4) Все любовные отношения содержат амбивалентные чувства : Среди различных открытий Фрейда была амбивалентность, связанная со всеми близкими и интимными отношениями. Хотя мы можем сознательно чувствовать искреннюю и реалистичную любовь к супругу, партнеру, родителю или ребенку, вещи никогда не бывают такими, какими кажутся. В мире бессознательного даже за самым любящим и заботливым участием скрываются чувства, фантазии и идеи, которые являются негативными, ненавистными и разрушительными. Фрейд признавал, что эта смесь любви и ненависти в близких отношениях является частью человеческой природы и не обязательно патологической.
5) Мы учимся любить благодаря нашим ранним отношениям с родителями и опекунами : Наши ранние отношения с родителями и опекунами помогают нам сформировать карту любви, которая сохраняется на протяжении всей нашей жизни. Иногда это называют переносом. Фрейд указывал, что когда мы находим объект любви, мы на самом деле находим его заново. Отсюда часто встречающееся явление, когда люди выбирают партнеров, напоминающих им их мать/отца. Мы все это видели.
6) Наш любимый человек становится частью нас самих : Фрейд отмечал, что характеристики, убеждения, чувства и отношения тех, кого мы любим, включаются в нас самих – часть психики. Он назвал этот процесс интернализацией. Его концепция глубины связи между людьми содержится в таких выражениях, как обращение к любимому человеку как к «моей лучшей половине».
7) Фантазия – важный фактор сексуального возбуждения : Фрейд заметил, что сексуальное возбуждение исходит из трех направлений: внешнего мира (отношения, сексуальная история), внутреннего мира (половые гормоны) и психической жизни (сексуальные фантазии).