Совнархозы: волюнтаризм или упущенный шанс?
Наследие Никиты Хрущева в современном массовом сознании оценивается скорее отрицательно. Презрительное словечко «хрущобы» отражает народное отношение к одному из его самых масштабных проектов. В исторических анекдотах Хрущев — сумасбродный лидер, сажающий кукурузу за полярным кругом и стучащий ботинком по трибуне в ООН.
В публицистике и исторической литературе Хрущев также часто предстает как импульсивный политик, склонный к необдуманным реформам, за которые он в итоге и поплатился. Реформа совнархозов 1957 года, упразднившая министерскую систему управления промышленностью и заменившая ее территориальной, — частый пример в таких рассуждениях. Впервые такая интерпретация событий прозвучала на октябрьском пленуме ЦК КПСС 1964 года, отправившем Хрущева в отставку. «Хрен редьки не слаще» — так характеризовал итог реформы доклад, подготовленный Президиумом ЦК (название Политбюро в это время) для пленума.
На «бесконечные реорганизации», начатые Хрущевым, возлагалась вина за «дезорганизацию» работы промышленности. Победители постарались поскорее отказаться от реформ предшественника. В течение года после переворота территориальные совнархозы были распущены, а отраслевые министерства восстановлены.
Совнархозы — пример неудавшейся реформы, в ходе которой отраслевая система управления экономикой заменялась территориальной. В Китае схожая реорганизация привела совсем к другим результатам. Делегировав значительные полномочия на места, центральные власти Китая всячески поддерживают соревнование между регионами. Карьера местных лидеров ставится в прямую зависимость от хозяйственных достижений их территорий, что создает мощные стимулы для экономического роста.
Разница в результатах порождает вопросы о причинах и судьбе хрущевской реформы совнархозов. Действительно ли реформа — плод непродуманных экспериментов? И если нет, то что помешало ее успешной реализации?
«Вертикаль власти» имеет глубокую традицию в русской истории.
В самодержавной России к императору сходились все нити управления страной, тогда как полномочия местного самоуправления были невелики. Ведомственное деление пирамиды власти было важнее территориального: министры обладали большими полномочиями, чем губернаторы.
С появлением командной экономики роль министерств еще больше усилилась. Все сколько-нибудь крупные промышленные объекты управлялись из Москвы. Отраслевая система позволила Сталину контролировать распределение ресурсов, исключив из этого процесса местную партийную элиту, чьи позиции были сильны в конце 1920-х. Кроме того, вертикальная организация давала возможность использовать эффект экономии на масштабах, сосредоточив контроль над отраслью в руках одного министра.
У такой системы были высокие информационные издержки. Чем больше иерархическая система, тем сложнее управлять ею из одного центра. В поздний сталинский период, когда централизация достигла своего апогея, Госплан планировал из Москвы производство и распределение нескольких тысяч товаров.
При этом чиновники Госплана, как правило, не обладали всей полнотой информации о предложении и спросе, что ухудшало использование ресурсов и негативно сказывалось на экономическом росте. Отраслевая система породила мощных лоббистов в лице министерств и ведомств, что также не способствовало оптимальному распределению ресурсов.
Проблему хорошо понимали на самом верху, и смерть Сталина в марте 1953 года сделала реформы возможными. Как следует из протокольных записей заседаний президиума ЦК, в декабре 1955 года руководство страны обсуждало необходимость усиления территориальной кооперации в промышленности: «Все государство по вертикали разбили, по горизонтали нет увязки».
Обсуждение продолжалось несколько лет. Первоначальные планы не были революционными. Они предполагали усиление роли республиканских министерств и перемещение кадров из центра на предприятия: «специалистам… на места выехать, и семьи чтобы взяли» (протокольная запись заседания Президиума ЦК КПСС, март 1956 года).
Однако дальнейшее перемещение органов управления на места — организация в областях и республиках советов народного хозяйства (совнархозов) и подчинение им подавляющего большинства предприятий, предложенная Хрущевым в январе 1957 года, — означало кардинальную перестройку системы управления, в которой центральные министерства оказывались лишними.
Дискуссия о реорганизации управления промышленностью проходила на фоне борьбы за наследство Сталина в руководстве КПСС. На момент смерти диктатора позиции Хрущева не были сильны. В «коллективном руководстве», разделившем власть, он получил, на первый взгляд, технический пост секретаря ЦК, тогда как главный претендент на лидерство Георгий Маленков возглавил ключевой, как казалось многим, орган — Совет министров СССР. Но в дальнейшем, опираясь на поддержку партийного аппарата и в первую очередь секретарей обкомов, Хрущев существенно потеснил других членов Президиума, в частности добившись снятия Маленкова с поста председателя Совмина в январе 1955 года.
С политической точки зрения реформа совнархозов усиливала позиции секретарей обкомов, получивших контроль над промышленностью, а соответственно, и Хрущева.
Неудивительно, что многие члены коллективного руководства оказали сопротивление реформе. На заседаниях Президиума ЦК в январе — марте 1957 года против нее открыто выступили старый большевик Вячеслав Молотов и сталинский выдвиженец, много лет занимавший пост наркома химической промышленности СССР, Михаил Первухин. Другие члены Президиума, Георгий Маленков и Лазарь Каганович, не критикуя реформу открыто, саботировали ее на практике. Развязка наступила в июне 1957-го, когда Маленков, Каганович и Молотов, опираясь на большинство в Президиуме ЦК, попытались отправить Хрущева в отставку. В ответ он собрал пленум ЦК, где большинство было у секретарей обкомов, объявил действия своих оппонентов антипартийными и добился их исключения из Президиума ЦК.
С разоблачением «антипартийной группы» препятствия к осуществлению реформы были устранены. На протяжении второй половины 1957 года было создано сто пять совнархозов.
Слабая связь интересов руководителей с интересами порученного им дела, отсутствие автоматического механизма поощрения и наказания — постоянная проблема советской системы.
Хрущев, как и многие другие советские руководители, предлагал использовать для ее решения карьерные стимулы, поставив продвижение чиновников в зависимость от достигнутых ими результатов: «Если у капиталистов прибыль, погоня, разорение, крах, у нас бюрократ этим не страдает, он гарантирован. …Партия должна усилить свой контроль. Материально, конечно, надо предусмотреть. Но я считаю, что надо посмотреть и людей» (стенограмма выступления Хрущева на заседании Президиума ЦК, май 1962 года). Уже в сентябре 1953 года Хрущев заявил о прямой ответственности секретарей обкомов за состояние сельского хозяйства во вверенных им областях.
В своих дальнейших выступлениях он развил эту тему. «Не можешь — наберись мужества и скажи: дайте посильную работу, — говорил он на заседании Президиума ЦК в декабре 1960 года. — Другого выхода нет. Или второй выход — освободить от работы, а третий выход — это бунт, это просто выбросят снизу».
На практике, однако, такой подход было трудно реализовать: результаты работы нередко зависели не только от усилий руководителя, так как объективно находились вне его контроля. Невысокие показатели могли быть, например, итогом ошибок в планировании и перебоев в поставках комплектующих, следствием плохой погоды и т. д. В каждом конкретном случае центральные власти должны были оценивать, в какой степени достижения на том или ином участке народного хозяйства — результат работы соответствующих подразделений, а в какой — итог стечения обстоятельств. Как ни странно, реформа совнархозов позволяла ослабить остроту данной проблемы.
При новой системе основной хозяйственной единицей становился областной совнархоз.
Результаты работы областей легче сравнивать между собой, чем достижения отраслей промышленности. Негативные или позитивные шоки в черной металлургии, как правило, специфичны именно для черной металлургии и слабо влияют на работу, например, текстильной промышленности. Соответственно, сравнение итогов выполнения планов отраслевыми министерствами давало центральным властям мало информации для того, чтобы оценить усилия их руководителей, отделить их вклад от эффекта конъюнктуры. Напротив, большинство областей сопоставимо по размеру, многие из них обладали близкой структурой народного хозяйства, соседние области находились в одинаковых климатических условиях. Сравнивая результаты областей, центр мог делать более обоснованные заключения о вкладе руководителей в успех регионов, а первые секретари оказывались в ситуации соревнования друг с другом. При этом наличие у них стимулов «приукрашать» свои результаты не подрывало систему. Так как эти стимулы в равной степени действовали для всех, то «приписки» меняли лишь абсолютные достижения областей, но не относительные.
Кроме того, у центра существовали альтернативные каналы сбора информации. Как показывает история застрелившегося в результате раскрытия обмана первого секретаря Рязанского обкома Алексея Ларионова, политика приписок не могла продолжаться бесконечно.
Хрущеву удалось запустить механизм карьерных стимулов на практике. При нем было снято «как не обеспечивших руководство» немало секретарей обкомов. Например, с такой формулировкой в июне 1960 года был отправлен в отставку первый секретарь Краснодарского обкома Дмитрий Матюшкин, а в мае 1961 года — первый секретарь Астраханского обкома области Иван Ганенко. Открытие архивов дает возможность проследить судьбу всех региональных партийных лидеров и проанализировать статистически влияние тех или иных факторов на их карьеру. В статье, написанной с Екатериной Журавской (Career concerns in a political hierarchy: a case of regional leaders in Soviet Russia) мы показываем, что достижения и неудачи областей в экономической сфере имели статистически значимый эффект на вероятность повышения и снятия секретаря.
При этом достижения в области промышленности были важны только в годы существования совнархозов, когда ответственность за индустрию была возложена на первых секретарей.
Р еформа совнархозов создала советским управленцам дополнительные стимулы для развития промышленности, однако в отличие от аналогичной китайской реформы соревнование между областями не привело к ускорению экономического роста. Напротив, даже по официальным советским данным, темпы промышленного роста во второй половине правления Хрущева, особенно в последние два года, были ниже, чем в первой. Почему так произошло?
Во-первых, новая организация управления промышленностью требовала новых кадров, способных работать в условиях территориальной системы. Действительно, области, которыми руководили секретари обкомов, назначенные после реформы совнархозов, демонстрировали в годы реформы в среднем лучшие результаты развития промышленности, чем области со старыми кадрами.
Придя к власти, Хрущев активно проводил политику ротации кадров и продолжил ее после реформы: уже в первый год после создания совнархозов он поменял руководителей 14 регионов только в РСФСР. Однако необходимость заботиться о политической поддержке секретарей, которые обеспечили победу Хрущева над антипартийной группой, ограничивала масштабы такой политики.
Во-вторых, реформа обострила проблему местничества. Области старались выбить из центра больше ресурсов под менее напряженные планы, мало отличаясь в этом отношении от предшественников-министерств. Кроме того, оказалось, что руководству областей было гораздо важнее выполнение заданий, предполагавших внутриобластные поставки, которые вели к более высоким темпам роста на «своей территории», чем соблюдение плановых обязательств перед другими областями. Нередко областные руководители прямо нарушали государственные планы, перераспределяя ресурсы в пользу «своих» предприятий.
Это негативно сказывалось на развитии соседних регионов и вело к снижению темпов роста. Как признавал на заседании Президиума ЦК в 1963 году председатель Госплана Петр Ломако, «объем незавершенного строительства по сравнению с 1958 годом увеличился на 53%», что свидетельствовало о нарастании нерационального использования ресурсов.
Не последнюю роль в остроте вопроса, видимо, сыграло и то, что области в СССР меньше по размеру, чем регионы Китая, и имели ярко выраженную экономическую специализацию, что делало их более зависимыми от межобластных поставок. Лишь секретари с хорошими связями могли решить данную проблему, договариваясь с поставщиками. Косвенным подтверждением этой гипотезы может служить тот факт, что области, возглавляемые секретарями, которые учились в Высшей партийной школе в Москве, добились более высоких темпов промышленного роста. Большинство таких секретарей посещали школу в одно и то же время, в конце 1940-х — начале 1950-х годов.
Проблема местничества, порожденная реформой совнархозов, осознавалась руководством страны. Уже в апреле 1958 года правительство издало указ о первоочередном выполнении межобластных поставок, а в мае того же года Президиум ЦК резко высказался против практики незаконного перераспределения ресурсов на местах. Стремясь улучшить взаимодействие между совнархозами, Хрущев в 1960-м и 1961 году создал в Казахстане, России и на Украине «промежуточные» республиканские советы народного хозяйства, которые должны были координировать деятельность областных.
Пытаясь найти оптимальную территориальную организацию управления народным хозяйством, Хрущев в сентябре 1962 года инициировал второй этап реформы совнархозов, который вряд ли можно признать удачным. Под названием комитетов он частично восстановил отраслевые органы управления промышленностью, но не отказался от территориальных экономических единиц, лишь укрупнив совнархозы.
«Новые» совнархозы включали в себя несколько областей, однако остальные органы управления сохраняли «старую» областную структуру, что порождало на местах изрядную путаницу.
Но ключевой ошибкой Хрущева стало решение разделить областные комитеты партии на промышленные и сельскохозяйственные. Этот шаг он объяснял стремлением к тому, чтобы у партийного руководства «эти две отрасли имели бы равные возможности по сосредоточению внимания». Карьера партийных чиновников в отраслевых обкомах, таким образом, ставилась в еще большую зависимость от достижений в экономике. Одновременное удвоение числа постов первых секретарей позволяло выдвинуть «новых» людей и плавно провести кадровые перестановки. Неудивительно, что первые секретари, которые лишались половины своих полномочий, были недовольны. Другим следствием разделения обкомов стал управленческий хаос на местах, что также увеличивало число недовольных. Этим не преминули воспользоваться заговорщики в Президиуме ЦК во главе с Леонидом Брежневым.
Поддержка секретарей обкомов и партийного аппарата сыграла решающую роль на октябрьском пленуме ЦК 1964 года, отправившем Хрущева на пенсию. Мнение элиты четче всех сформулировал первый секретарь ЦК компартии Узбекистана Шараф Рашидов: «Надоели реорганизации». Так было положено начало формированию образа Хрущева как волюнтаристского экспериментатора.
Судьба реформы совнархозов и самого Хрущева оказалась тесно связанной с поддержкой руководителей регионов. В 1957 году они поддержали Хрущева, а семь лет спустя — его противников. Отказ в поддержке был вызван ошибочными с точки зрения борьбы за власть реформами 1962 года.
Бумеранг волюнтаризма: до Курил и обратно — Владимир Микоян
Владимир Микоян,
8 февраля 2019, 17:19 — REGNUM Волюнтаризм — явление не новое и присущее не только России. Сам термин был введён в оборот в 1883 немецким социологом Фердинандом Тённисом в значении «произвольные решения». В современной жизни с учётом опыта десятилетий он приобрёл следующую трактовку, которую даёт доктор философских наук, академический директор Высшей школы экономики А.
Углева: «Волюнтаризм — навязывание одной личностью своей воли, не учитывая реалии общественной жизни». Википедия добавляет в том же ключе: «Волюнтаризм — в общественной и политической жизни это командный метод принятия произвольных решений вопреки объективным условиям и обстоятельствам».
Курильские острова
Иван Шилов © ИА REGNUM
У нас в отчизне это явление вообще в политической традиции. В эпоху Российской империи власть царя и была апофеозом волюнтаризма, желаний и воли одного человека. Высшей степени волюнтаризма в послецарскую эпоху добился, конечно же, И.В. Сталин — в этом ему не было равных. Известно, какими методами он расчистил себе поле для этого. Н.С. Хрущёв поначалу хотел вести государственные дела иначе, но всё же «сорвал резьбу», постепенно уверившись в своей правоте всегда и во всём. Теперь его бело-чёрную политическую карьеру и преследует ярлык волюнтариста, и не зря. Два серьёзных мировых кризиса, созданных Н.С. Хрущёвым: Берлинский 1959 г.
Все раскачивали стоящий на месте вагон, имитируя движение. М.С. Горбачёв проецировал себя коллективистом, но только с трибуны, да и среди своих людей — Шеварднадзе, Яковлев и Ко. Самостоятельных, типа председателя Совета министров Н.И. Рыжкова, особо не жаловал. Но, тем не менее, несмотря на показной перед народом демократизм, по-настоящему возродил понятие волюнтаризма, что особенно проявилось фактически в единоличных пагубных решениях во внешней политике. В частности, именно он открыл «ящик Пандоры», подписав во время визита в Японию в 1991 г. Совместное заявление, где прямо признал «территориальную проблему» даже с перечислением конкретных островов Малой и Большой Курильской гряды.В Токио торжествовали — надеялись на два острова, а им косвенно предлагают все четыре. Волюнтаризм Б.Н. Ельцина — это вообще притча во языцех, как, впрочем, и сам персонаж. Тут и вывод, по сути бегство полумиллионной группировки российских войск из Германии под его ошарашивающее самих немцев откровение: «В этой войне не было ни победителей, ни побеждённых», и «парад суверенитетов», влекущий за собой распад государства, даже отмена по требованию США традиционного военного парада 9 мая на Красной площади.
Вот мы в связи с Курилами и подошли к новому витку волюнтаризма: решением В.
В. Путина «активизировать процесс заключения мирного договора с Японией». Всем уже сейчас должно быть ясно, что мирный договор тождественен передаче японцам как минимум Малой Курильской гряды. Иначе не нужно было брать за основу переговоров Совместную декларацию 1956 г., которая именно это прямо и предусматривала. Всё остальное в мирном договоре будет для отвода глаз. То есть активизировать процесс выработки мирного договора это означает активизировать подготовку к сдаче Курил японцам. Но по этому поводу никакой широкой дискуссии в стране не проводилось — вроде как это частный, мелкий вопрос. Если же проект мирного договора не подразумевает передачу Курил, то почему об этом прямо не сказать? Почему мы ничего не знаем о существе этих засекреченных переговоров, даже о разделах готовящегося документа? Что там такого щекотливого, что нам не следует знать? Зачем эти длительные, многочисленные (25 встреч!), закрытые встречи двух лидеров с глазу на глаз? Для чего даются указания переговорщикам в МИДе, пресс-секретарям помалкивать и отделываться от законной обеспокоенности общественности округлыми и несуразными фразами?
Кстати, в преддверии Дня дипломата зададимся вопросом: кто же даёт советы президенту? В советские времена было достаточно ясно: были помощники по внешнеполитическим вопросам у членов Политбюро, был Международный отдел ЦК КПСС с профессионалами-международниками по странам, были и консультанты из числа академиков, например, уважавшийся всеми директор Института Мировой экономики и международных отношений академик Е.
М. Примаков, академик и директор Института США и Канады Г.А. Арбатов, к ним примыкали маститые журналисты-международники (будущий посол в Израиле А.Е. Бовин). Были, безусловно, знающие люди в специализированных институтах (например, Институт Дальнего Востока). Немало грамотных людей по международной тематике работало и в политической разведке КГБ. И, наконец, конечно же, в МИДе была целая плеяда профессионалов-страноведов. Бывший посол в Китае и заместитель министра (в будущем член Совета Федерации) И.А. Рогачёв вообще легко владел несколькими диалектами китайского языка, всю жизнь ярко работал на дальневосточном и южно-азиатском направлениях. Я уже не говорю о таких асах американистики, как первый заместитель министра Г.М. Корниенко, заместитель министра В.Г. Комплектов, посол в США А.Ф. Добрынин, посол в США, а затем министр А.А. Бессмертных. На немецком «фронте»: заместитель министра и посол В.С. Семёнов, посол В. М. Фалин, посол и заместитель министра Ю.А. Квицинский. Были и прекрасные арабисты, например, бывший заместитель министра и посол В.
Была практика сбора всех и всевозможных мнений из разных «мозговых центров», потом начиналась их обработка, и в итоге выкристаллизовывались финальные предложения «наверх».
А если разобраться, почему эта зараза волюнтаризма хочешь — не хочешь появляется, растёт, как на дрожжах, по мере увеличения срока нахождения у власти, и кочует от одного руководителя к другому? Почему она опускается и оседает на нижних этажах власти? Может быть, мы сами виноваты, что своей щедрой поддержкой и одобрением меняем представление человека о себе? Может быть, и многие годы в кресле руководителя страны гипнотизируют, заклинивают его самосознание? Какие бы ни были умные министры, советники рядом с ним, но если близкое окружение осторожничает, послушно кивает, чуть только не аплодирует, или почтительно молчит и внимает, то и самооценка лидера, его мнение о правильности своих идей и решений неизбежно постепенно претерпевает трансформацию в сторону непогрешимости папы Римского. А уж если молчит парламент и его избиратели, а то и хлопают в ладоши по любому поводу — то тем более. Так что, безусловно, вина и на тех в обществе, кто предпочитает помалкивать и отмахиваться — мол, «от меня ничего не зависит, там всегда решали и решают без нас».
Мы с удивлением смотрим на то, что творится во властных структурах США, как Конгресс «троллит» президента Трампа, в категоричной и даже вызывающей форме показывает ему, что он должен соотносить свои решения и действия с парламентской ветвью, которая формально представляет власть и интересы народа. Развернулась настоящая схватка в стиле вольной борьбы. Трампа пытаются подмять и лишить самостоятельности, сбить с ног, а то и вытолкнуть за ковёр, он огрызается и отбивается. У него даже выражение лица сменилось на перманентно свирепое. Но он «держит удар» и не позволяет ущемлять его достоинство и статус «первого номера». И, несмотря на эту возню, Трамп остаётся президентом, лидером нации, верховным политиком с самостоятельным мышлением, со стержнем, «крепким орешком», и даже у его оппонентов это вызывает уважение, не говоря уже о тех, кто за него голосовал.
Но он понимает, что при таком жёстком раскладе в главных вопросах без компромиссов с политической элитой, засевшей в Конгрессе и вне его, не обойтись. Вот она — система «сдержек и противовесов» в действии, хотя и в небывалой для Америки гипертрофированной форме. У. Черчилль как-то произнёс, что «демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных, что были испытаны с течением времени».
Пленарное заседание Государственной думы
Duma.gov.ru
Что же происходит у нас в оплоте демократии — в Госдуме и Совете Федерации, как там реагируют на дебаты в обществе о будущем Курильских островов? Да почти никак. Команды не было, вот депутаты и пребывают в задумчивости, что можно говорить, а что не рекомендуется. Там руководствуются шуткой с советских времён: «У меня есть мнение, но я с ним не согласен». Есть лишь несколько вялых реплик в защиту Курил. Нет никакой позиции у Комитетов по иностранным делам обеих палат. Правда, один обеспокоенный человек среди 450 народных избранников всё же нашёлся — депутат С.
В. Иванов (ЛДПР) внёс законопроект о прекращении всяческих переговоров о будущем Курил. Мы не знаем, будет ли вообще обсуждаться это предложение. Вместе с ним ещё 3 депутата подписали Обращение представителей российской общественности к правительству и общественности Японии, которое было передано 8 февраля в посольство в Москве. Но ни дебатов, ни депутатских запросов в МИД, ни проведения слушаний (как это было по тому же вопросу в 2002 г.), ни выступлений с трибуны или в прессе, ни участия в телевизионных шоу по этой проблеме, ни авторских статей с позицией конкретного депутата. Все нечеловечески заняты более важными делами, чем сохранение территориальной целостности страны. У нас принято многое воспринимать по-бытовому, с позиции «а не повредит ли это мне лично?». И люди начинают шарахаться даже от собственной тени. Невольно закрадывается подозрение, что индивидуумы в Госдуме боятся, что на них «наедут» сверху и сорвут их переизбрание на следующий срок, а личное, комфортное теперь принято ставить выше общественного.
Одно дело на футбольном матче вместе с соотечественниками российским флагом размахивать и скандировать «Россия — вперёд !», а другое — выйти самому на трибуну и публично заявить о позиции, которая может не понравиться кому-то там, наверху. Только вопрос: а простят ли своему кандидату в Госдуму такой афронт безразличия избиратели на следующих выборах?
А прислушаться к ним стоило бы. Опросы общественного мнения в нашей стране за последний период показывают, что от 77% до 90% людей против передачи Курильских островов Японии. А на самих Курилах — 98% жителей просят, требуют оставить их в покое! Власть сделает ошибку, думая, что какими-то успокаивающими разъяснениями пользы от потери островов она всех умиротворит. Будет всё с точностью наоборот. Это пока митинги идут отдельными вспышками, поскольку очертания будущих договорённостей в тумане, и многие просто не допускают, что наш президент-патриот способен на такой вопиющий ущерб интересам страны. Но если убедятся в обратном — пойдет не волна возмущения, а цунами.
Российская территория — это не та тема, которую народ будет воспринимать с безразличием. В ней многое переплетается: и история, и традиции, и военные соображения, и экономика, и люди и, наконец, национальная гордость и достоинство, которые пока никто не отменял. Тем более страны-победительницы во Второй мировой войне. В.В. Путин сам попадает в ловушку — ведь это он сделал правильный акцент в обществе после Крыма на патриотизм как на национальную идею (которую до него никак не могли долго нащупать) и сам же теперь становится её жертвой, идя на чудовищно непатриотическую акцию сдачи Курильских островов. Разве это не чистой воды волюнтаризм — действовать против воли подавляющего большинства населения в таком остром и однозначном вопросе в угоду то ли японцам, то ли нашим компаниям-монстрам, топчущимся на коврах Кремля за новыми заказами, льготами, вливанием государственных средств? Тогда чем нынешний волюнтаризм лучше всех предыдущих рецидивов?!
До боли знакомая история — поначалу новый лидер страны ведёт себя как политик, интересующийся мнением народа.
Он — один из нас, просто место его работы не на заводе, не в офисе, а в Кремле. В ответ он получает высокий, а в случае с прежним, с ранним В.В. Путиным, беспрецедентно высокий рейтинг. Но такой рейтинг — это не пожизненный орден, индульгенция на любые единоличные решения, особенно тогда, когда это касается населения страны или её границ.
Сравним: 2014 г., бескровное триумфальное возвращение Крыма и города-героя Севастополя «в родную гавань» — рейтинг одобрения В.В. Путина около 80%. 2018 г., объявление о пенсионной реформе и о начале переговоров по сдаче Курильских островов — рейтинг доверия 32%. Когда за время правления В.В. Путина такое было, чтобы в соцсетях с издёвкой прокручивали его ранние публичные выступления со словами:
- «Прошу обратить внимание — налоги будут снижаться»,
- «Надо пойти на дальнейшее максимальное снижение ставки НДС»,
- «Мы должны стремиться к снижению налогового бремени»,
- «Снизить налоги, чтобы создать дополнительные стимулы для экономического развития в стране»,
- «И пока я президент, повышения пенсионного возраста не будет».
Владимир Путин
Kremlin.ru
Показывают нашёптывающих на ухо президенту его охранников, которых он зачем-то двинул в губернаторы областей, а под одного телохранителя и спарринг-партнёра по дзюдо даже создал специальную мощную силовую структуру — Национальную гвардию, присвоив ему — по сути невоенному человеку, звание генерала армии. Перечисляют детей личностей из верхнего эшелона, которым якобы благодаря родителям раздали командные комфортные места в госструктурах и банках. В обстановке эмоциональной напряжённости в обществе никто не будет разбираться, что среди них, возможно, есть и вполне грамотные специалисты. А «для бульона» добавляют ещё и появившееся в Интернете дикое предложение, вроде бы сделанное А. Чубайсом на Гайдаровском форуме, о введении «налога на старость». Даже не знаешь, верить ли в цинизм в такой превосходной степени или нет. А. Чубайс, воспринимающийся в народе неким протеже В.В. Путина (ведь под него была создана целая госкорпорация «Роснано» с весьма сомнительным экономическим и технологическим эффектом), не мог оказать ему большей «медвежьей услуги», если он действительно до такого додумался.
Застарелый народный гнев на А. Чубайса, да ещё с такими его прожектами, проецируется на президента, его опекающего. Теперь вот ещё в связи с громким арестом кавказского сынка-мажора по обвинению в организации убийств, безликого и безграмотного члена Совета Федерации, появился подсчёт, сколько членов этого высшего законодательного органа страны были не в ладах с законом — каждый десятый оказался жуликом, коррупционером и вором. Все эти «шутки» в соцсетях о власти и её представителях неспроста, они своего рода барометр настроений в стране. И «козни» А. Навального или наших эмигрантов вкупе с зарубежными «партнёрами» тут не главное, общественное мнение формируется само собой из таких вот фактов, коих, к сожалению, немало в центре и на местах, и конца им не видно. Много в них и «лапши», но ещё больше правды.
На поверхности, особенно общаясь со своим привычным окружением, для президента вроде бы всё по-прежнему, в целом более или менее ровно и гладко. Нужные успокаивающие обзоры быстро составят, подберут выгодные цифры (с некоторыми «узкими местами» для видимости объективности) — чиновничьем чутьём уловят, что может понравиться.
Но вот уже и опросы общественного мнения Всероссийского центра исследования общественного мнения дают неблагожелательные результаты. А правда в том, что вне стен Кремля, изнутри страны нарастает глухой ропот, и это непреложный факт. Ничего путного не будет в государстве, где с презрением или с горьким разочарованием относятся к верховной власти, ведь это переносится людьми и на чиновников других звеньев. Создаётся эмоционально-психологическая трещина между начальниками и всеми остальными. И если раньше все успехи связывались с именем В.В. Путина, то теперь и весь негатив соответственно ложится на его плечи — так уж устроена психология общества, построенного на такой палке о двух концах, как «вертикаль власти». Происходит мультипликационный эффект дезинтеграции, демонтажа общественного сознания и, как писал Л. Гумилёв, «пассионарности» народа. Отсюда апатия или озлобление в обществе, ведущие к безразличию и к дальнейшему падению авторитета власти, экономической инициативы, производственной активности и, соответственно, уровня жизни.
Ну, а за этим, по классике «Верхи не могут жить по-новому, а низы — по старому», происходят социальные взрывы. То-то будет радость всем тем, кто за пределами страны только об этом и мечтает — дождались, наконец!
Кремль может, конечно, эти нарастающие тенденции и игнорировать, президентский срок закончится ещё нескоро. Но мы сами хотим, чтобы у нас был лидер, которого мы бы по-прежнему уважали, у которого обещания не расходились с делами, чтобы он уважал в ответ и учитывал наши мнения, настроения и требования, чтобы с их учётом принимал понятные и осмысленные решения. Особенно, когда речь идёт об интересах всех, а не только его узкого круга. Тогда поддержка, симпатии и даже сочувствие ему гарантированы. Как пример — чтобы он не раздаривал ни за какие коврижки российские территории и их акватории своим зарубежным закадычным друзьям. Курильские острова и воды с содержимым вокруг них — не личная собственность, всё это — наше общее из категории «национальное достояние» — именно так они декларировались в Указе Президиума Верховного Совета от 2 февраля 1946 г.
(а он не отменён). В первую очередь тех людей, кто там живёт и трудится, считает эту землю своей, исконно российской и не подлежащей торговле. И мы — вместе с ними. И только человек, в которого проникли ростки волюнтаризма, может делать вид, что это несущественно, что всем этим можно пренебречь только потому, что ему так хочется, потому что ему «сверху виднее». Всё это мы уже проходили, и ни разу эта, с позволения сказать, философия не оправдывала себя. Ни у кого, даже у многолетнего и многоопытного руководителя страны, нет вечной монополии на мудрость во всём, и мировая история это доказывает. Даже самые умные из умных допускают досадные и очевидные ошибки, которые на поколения становятся гнетущими фактами в общественном сознании, грязными и липкими, как смола, пятнами на политической биографии лидера страны.
Японцы считают, как заявлял дипломат Ёсики Минэ, что это «в Японии невозможно решать вопросы сверху (мол, требуется консенсус в народе — В.М.), а в Российской Федерации это вполне реально».
По этой логике следует, что надо продолжать усиливать обработку «верхов» в России, чем С. Абэ сейчас усиленно и настойчиво занимается. И всё же попробуем надеяться, что цепь повторов волюнтаризма в нашей многострадальной стране будет на примере Курил разорвана, и нашему народу покажут, что его мнение что-то да и значит. Заодно и японцев просветим на этот счёт. Посмотрим — ждать осталось недолго.
Никита Сергеевич Хрущев — 1955-1964
Никита Сергеевич Хрущев, получивший мировую известность как советский лидер, порвавший со сталинским жестким пониманием коммунизма, родился в губернии Украины 17 апреля 1894 года. В отличие от Сталина и других советских лидеров, Хрущев, сын шахтера, поднялся из рядов рабочего класса.
Из линии высших руководителей Советского Союза Хрущев был первым рабочим, возглавившим партию и правительство. Его предшественники Ленин и Сталин, а также выдающиеся руководители (и его противники) в послесталинском Президиуме Маленков, Молотов, Каганович были интеллигентами мещанского или «буржуазного» происхождения.
В своих различных публичных контактах, особенно после падения Сталина, Хрущев проявлял себя как агрессивная, энергичная, динамичная и демагогическая личность. На приемах и обедах он казался резким, бескомпромиссным и вообще бестактным, хотя после падения Маленкова он стал «лучше себя вести». чем он был раньше. Хрущев описывался как обладающий чрезмерными амбициями и уверенностью, но не в личном смысле, а скорее как исполнительный директор, полностью отождествляющий себя со своим обширным и сложным предприятием.
Когда в 1954 году делегация Лейбористской партии Соединенного Королевства (включая бывшего премьер-министра Клемента Эттли и бывшего государственного секретаря по вопросам здравоохранения Анейрина Бевана) проезжала через Москву по пути в Китайскую Народную Республику, сэр Уильям Гуденаф Хейтер, британский посол в Советский Союз, попросил встречи за обедом с Никитой Хрущевым — тогда Генеральным секретарем Коммунистической партии Советского Союза. К большому удивлению Хейтера, Хрущев не только принял предложение, но и решил присутствовать в компании Вячеслава Молотова, Анастаса Микояна, Андрея Вышинского, Николая Шверника и Георгия Маленкова.
Это событие вызвало такой интерес в британских политических кругах, что сэр Уинстон Черчилль впоследствии пригласил сэра Уильяма Хейтера в Чартвелл, чтобы дать полный отчет о том, что произошло на встрече.
Никита Хрущев показался Хейтеру «шумным, импульсивным, болтливым, свободным и тревожно невежественным в иностранных делах». Хейтер заметил, что он «говорил короткими предложениями, решительным голосом и с большой убежденностью… добродушно улыбаясь», что он часто «запинался в выборе слов» и «говорил не то». Хейтер подумал, что Хрущев казался «неспособным уловить ход мыслей Бевана» и что Маленкову приходилось объяснять ему вопросы «односложными словами». Будучи склонным «перебивать», он (Хрущев) казался более склонным к разговору, чем к тому, чтобы слушать и понимать. Он был «быстрым, но не умным».
8 ноября 1954 года Чип Болен, посол США в Советском Союзе, телеграфировал в Вашингтон, что Хрущев, «насколько я могу судить, не особенно умен».
Спутник, Гагарин, 1-й Московский международный кинофестиваль, хрущевские квартиры вместо бараков и многоквартирных домов, кукуруза — все это прочно ассоциируется с Никитой Хрущевым.
Пожалуй, одним из самых больших его достижений стало разоблачение культа личности Сталина, вошедшее в историю как «Хрущевский доклад». Говорят, что ростки свободы, которые начали прорастать в Советском Союзе при Хрущеве, дали свои плоды в 19-м веке.90-е, при Ельцине.
Никита Хрущев проводил свою политику, позже названную волюнтаризмом. Его порой непродуманные решения тормозили промышленный рост. Налоговая политика Хрущева практически уничтожила частное животноводство, так как крестьяне могли выращивать только птицу. После визита Хрущева в США был принят новый указ, предписывающий повсеместно выращивать кукурузу. Крестьянам приходилось выращивать кукурузу, несмотря на то, что это растение теплолюбивое и может хорошо плодоносить только на юге страны. Ущерб, нанесенный изменениями, не был возмещен: СССР был вынужден импортировать зерно, стране не хватало продовольствия, а книгу Сталина о вкусной и здоровой пище, иллюстрированную изображениями крабов, называли диссидентской литературой.
Международный фестиваль молодежи и студентов, проведенный в Москве в 1957 году, стал всенародным триумфом и собрал более 30 тысяч молодых людей из многих стран. Никита Хрущев славился своей импульсивностью. Когда он увидел работы художников-авангардистов на Выставке в московском Манеже, то сказал, что они намазаны коровьим хвостом; во время поездки в США он бросал кукурузные початки в назойливых журналистов. Особенно примечательна его известная речь в ООН: он сказал «Мы вас похороним перед американцами» и, сняв ботинок, ударил им по столу.
Как видно из бесчисленных анекдотов, народ не любил Хрущева. В хрущевские времена шутили: «Если в мире царит коммунизм, где мы будем закупать урожай?» Любое хорошее начинание реализовывалось бы хаотично, без рифмы и смысла, что всегда приводило бы к беспорядку. Тогда это закончилось бы в лучшем случае запутанной ситуацией, а в худшем — очередной национальной трагедией. Шоковая терапия Хрущева нанесла значительный психологический ущерб людям крупнейшей в мире нации.
Душевные раны залечились только в годы брежневской эпохи застоя.
В 1964 г. Хрущев был демобилизован и отправлен на пенсию; его пост занял молодой Леонид Ильич Брежнев. На пенсии Хрущев увлекался чтением и садоводством. Умер от сердечного приступа в сентябре 1971 года в Москве. В то время как большинство советских лидеров до и после него были похоронены у Кремлевской стены, Хрущеву было отказано в государственных похоронах, и его тело было захоронено на Новодевичьем кладбище в Москве.
При изучении советских материалов хрущевской эпохи обнаруживаются две аномалии, которые показывают, в какой степени личные особенности Хрущева характеризовали его режим. Одним из них является знаменитая Тайная речь на XX съезде партии, в которой осуждались Сталин и культ личности. (культ личности). Другой — « Хрущев вспоминает» , несанкционированная, но достоверная запись воспоминаний Хрущева о его карьере и первом секретарстве. Необычность этих документов заключается в акценте на личностях, что совершенно чуждо марксистской идее о том, что события формируются не личностями, а силами истории.
Никогда прежде и, вероятно, никогда впредь правящая коммунистическая партия открыто не отрекалась от одного из своих лидеров, и лидер не предоставлял личного отчета о своем пребывании у власти.
Книга « Хрущев вспоминает », написанная под диктовку Никиты Хрущева, находящегося фактически под домашним арестом с момента потери власти до самой смерти, предлагает редкий взгляд на советское сознание в разгар холодной войны. Она была переведена на английский язык с русского Строубом Тэлботтом, впоследствии заместителем госсекретаря, и опубликована в 1970 году. Вскоре после публикации Хрущев официально заявил, что писал ее не он. Однако он сказал это только из лояльности к Коммунистической партии, и в ее достоверности мало кто сомневается (особенно с учетом информации, обнаруженной в ранее секретных советских архивах).
Хрущев вспоминает: Последний завет был опубликован в 1974 году, через три года после его смерти. Этот второй заключительный том устных воспоминаний автора был вновь переведен на английский язык с русского Строубом Тэлботтом.
Это очень корыстно и антисталински. Хрущев производит впечатление болтливого старика. Не первоклассный рассказчик, но достаточный, чтобы вас заинтересовать.
НОВОСТИ ПИСЬМО |
| Присоединяйтесь к списку рассылки GlobalSecurity.org |
| Введите свой адрес электронной почты |
Советские субсидии и волюнтаризм — Информационный бюллетень Devlin
Это пост больше о точках зрения и общей картине, следовательно, спекулятивный.
Вопреки здравому смыслу, эта небольшая статья, в которой пересматриваются советские субсидии Кубе и вскользь рассказывается об организации кубинской экономики, вероятно, лучшее из того, что вы когда-либо читали об исторической эволюции марксистско-ленинской (или «классической» в терминологии Корнаи) социализм как систему, потому что он аккуратно объединяет два важных момента, касающихся его.
Советские субсидии и волюнтаризм: экономические аномалии революционной Кубы
Статья заполняет методологический пробел в литературе о советских субсидиях Кубе. Почти во всей предшествующей литературе была проблема использования официальных обменных курсов при попытке их квалифицировать, и к ним была ревизионистская поправка, указывающая, что следует использовать не мировые цены, а, например, льготные американские, но все они не годились. Это очень важно с экономической точки зрения, потому что обе стороны торговали в непереводимых рублях, которые были просто учетными единицами советского торгового блока, и вам нужно это исправить.
В этой статье делается попытка оценить кубинский экспорт в Советский Союз (сахар и никель) по мировым ценам и по преференциальным американским ценам, а затем попытаться оценить советский импорт на Кубу по мировым ценам и получить разницу, которую можно рассматривать как неявные субсидии, как представлено в таблице 2.
Таблица 4 делает то же самое, но также пытается оценить весь советский импорт, а не только конкурентоспособный, путем дисконтирования его стоимости на 20%.
Затем идет довольно короткий тур, который объясняет, как кубинская экономическая организация пережила волны плохо организованных мобилизационных кампаний, когда правительство набрасывалось на «технократов», в которых страна была в значительной степени спасена советскими усилиями и подтолкнула к более «ревизионистскому» режиму. и рыночные реформы.
Обычно, когда говорят о социализме, имеют в виду систему крайней национальной автаркии, но я думаю, что это неправильно, потому что в ней концентрируется на Советской России. Социализм как экономическая система в мировом масштабе есть прежде всего система русских дотаций.
Он работает как на международном уровне, так и на советском федеральном уровне, который слишком часто упускается из виду. Эта история чем-то похожа на ресурсное проклятие, при котором вся ваша экономика превращается в довольно странную и часто неэффективную структуру для обслуживания нужд Советской России, а ваши недостатки покрываются российскими субсидиями.
Социалистические республики Средней Азии и Закавказья получили вполне приличное развитие не благодаря какой-то забавной микрополитике в регионах, а настойчивым перечислениям в них советского бюджета из России.
В «Триумфе нарушенных обещаний» мы видели довольно приличную документацию о международной ситуации.
Международный социализм закончился, когда Россия сломала себе хребет и больше не могла его финансировать.
Обычно риторически предполагается, что существует около волшебное сталинское планирование тотальных планов экономики, которые были заменены неолибералами, ревизионистами и технократами, которые не хотели больше планировать экономику после смерти Сталина в 50-х годах, что привело к реконструкции капитализма в Советском Союзе и его последующее разрушение.
Проблема с этой историей в том, что в соответствующей историографии почти повсеместно признается, что планов было гораздо меньше (если они вообще существовали в реальном смысле, помимо схематичных набросков, как это часто бывало), им плохо следовали, гораздо меньше последовательная статистика, собранная (как по идеологическим, так и по чисто емкостным соображениям) в период строительства коммунизма в первые годы.
Это был очень добровольный процесс, полный дилетантских решений без такого большого количества научных или основанных на правилах решений с прямым запретом на исследования и использованием математической статистики и экономического моделирования для процесса принятия решений.
В последующие годы было гораздо больше планов, гораздо лучшая статистика, гораздо больше основанных на правилах решений, гораздо больше математики и гораздо более энергичных дебатов среди реформистов всех мастей.
Это довольно распространенная точка зрения о том, как «экономическое планирование» фактически используется практически в любом споре. Это очень шизофренический риторический трюк, в котором люди защищают произвольное дискреционное принятие решений, используя метафоры научного принятия решений на основе правил.
Заканчивается мыслью, что социализм имеет все меньше и меньше практического политического содержания, выходящего за рамки духа всеобщего этатизма в экономике и партийно-государственной политики (примеры можно посмотреть в современном дискурсе, связанном с Китаем)
В качестве Кстати, всегда спрашивайте себя, в каком году была проведена первая грамотная советская перепись с более или менее полным охватом, и сравните ее с состоянием данных о населении Швеции.
А что важнее знания о собственном населении?
В нашем восточноевропейском паноптиконе последней страной, которая может претендовать на близость к социализму (сейчас в дискурсе обычно рыночный социализм ), является Беларусь. Можно составить обоснованное предположение о пути экономического развития указанной страны.
Этот пост можно рассматривать как критику, но региональное выравнивание всегда было важной частью социалистической идеологии как таковой, и на самом деле это не провал идеологии на ее собственных условиях, а попытка доказать, что у нас есть Восточная Азия. только за счет американских прямых и неявных субсидий выглядит куда страннее.
Сама идея о том, что у вас была отличная воспроизводимая экономическая модель, становится намного слабее, когда она состоит из все меньшего и меньшего количества реальных политик. Эти идеи в основном мечтают о насильственной мобилизации, которая была у вас в прошлом, и о том, что сжечь гигантское население и природные ресурсы, унаследованные Советами от царей, на погребальном костре мировой революции — это лучшее, что можно сделать, а это несколько фанковый.