Что делать при агрессии: как справиться со злобой
Агрессия — совершенно нормальное чувство само по себе. Проблема в том, что выплескивать ее на окружающих мы не должны и понимаем это, но вот что с ней еще можно делать — не знаем. И тогда она остается внутри и разрушает нас самих. Сейчас расскажем, как с этим бороться, никого не убив.
Редакция сайта
Теги:
Борис Герцберг
VOICE рекомендует
Советы психолога
Shutterstock
Поскольку мы живем в очень тесном социуме и постоянно «тремся» о других людей разной степени близости с разной степенью интенсивности, нам периодически хочется кого-то из них обнять и прижать к сердечку, а кого-то «посадить на кол» и, попивая мохито, смотреть, как из него медленно уходит душа. Психопата от нормального человека отличает всего одна вещь.
То, о чем нормальные люди иногда просто думают, психопаты идут и просто делают. Так что, если вы периодически чувствуете желание ранить другого человека (неважно, физически или душевно), это еще не значит, что вы психопат и вас надо срочно госпитализировать. Вы всего лишь испытываете агрессию. Ее испытывают абсолютно все люди.
Не занимайтесь самолечением! В наших статьях мы собираем последние научные данные и мнения авторитетных экспертов в области здоровья. Но помните: поставить диагноз и назначить лечение может только врач.
Когда человек испытывает агрессию, выделяется тестостерон. Тестостерон — это гормон действия. Он не может тихо сидеть, его вектор обязательно направится в какую-то сторону. Поэтому самое вредное при агрессии — это накинуть на себя облик французской аристократки и сказать: «Агрессия? Что вы, вовсе нет. Где мой веер, мне жарко. И давление похоже поднялось». Когда вы испытываете агрессию, знайте: вам придется действовать, если не хотите, чтобы агрессия пошла внутрь и стала разрушать ваш мозг и ваше здоровье.
Итак, поскольку законом убивать людей запрещено, а психопаты в советах и так не нуждаются, что можно посоветовать нормальным людям делать с агрессией по отношению к другим людям или к самим себе (аутоагрессией)? Есть несколько эффективных вариантов.
- Секс. В данном случае я говорю про секс между взрослыми состоявшимися личностями по взаимному согласию и обоюдной радости. Секс, в котором один «дает», потому что второй требует, ведет к обратному эффекту — еще большей агрессии. Вообще, секс — это не шутки, им заниматься надо, поэтому в помощь вам умные книжки, например, «Марс и Венера в постели». Ну и умные партнеры, разумеется.
- Спорт. Людям с активной агрессией (в астрологической карте таких людей подчеркнуты знаки стихий Огня и Воздуха) подходят активные, деятельные, часто соревновательные виды спорта. Людям с пассивной агрессией (в астрологии видны через знаки стихий Земли и Воды) подходят спокойные и расслабляющие виды спорта (здесь под «спортом» проходят также йога и пилатес).
- Творчество. Агрессия может замечательно растворяться во время музицирования (выбирайте сразу барабан), рисования (есть даже специальные тренинги) или в театральной игре (где вы можете себе позволить быть кем угодно и вести себя как угодно).
- Выражение гнева. Часто мы подавляем свой гнев, потому что боимся обидеть другого человека. Но нам кажется, что мы его подавляем, он просто идет внутрь, отравляя наш организм. Однако хорошие новости заключаются в том, что мозгу все равно, на кого вы кричите. Поэтому найдите место, где вы можете наораться вдоволь. Или выберите сервиз, который вы можете разбить, или подушку, которую вы можете побить или порезать ножом (ножом… ммм… вы же немножко психопат, правда?).
- Материтесь. И не надо закатывать глазки. Сначала вы строите из себя монахинь, а потом не понимаете, откуда берется гастрит.
- Найдите грамотного консультанта. Психолог, психотерапевт или коуч, которые специализируются на состояниях агрессии, помогут вам выражать свои состояния через эмоции без того, чтобы вы причиняли вред себе или окружающим.
Текст: Борис Герцберг, астропсихолог, семейный консультант.
«Я точно знаю, как рождается это желание
«Отдел боли» Театра.doc (часть команды, специализирующаяся на гражданском театре. — Прим. ред) собрал акцию из материалов дела сестер Хачатурян и других историй о насилии.
«Мне бы хотелось, чтобы, несмотря на весь ужас и драматизм текста, люди постарались преодолеть свой страх. Необязательно говорить об этом в зале, нужно лишь выработать собственное отношение к этому и главное — перестать бояться. Для меня важность этой акции состоит в объединении, в идее сестринства, взаимоподдержки, помощи», — поделилась журналистка Дарья Донина, соавтор акции «Три сестры». Вместе с ней над мероприятием работали сотрудницы Театра.doc: режиссер Зарема Заудинова, актриса Дарья Башкирова, и сотрудница «Отдела боли» Дарья Баранова.
Агентство социальной информации записало монологи участниц акции: о пережитом насилии и о том, как психологические и физические травмы могут подтолкнуть человека к мыслям о мести.
Мне было 15, когда я очень сильно влюбилась. Он был старше меня на пять лет. Я не могу вспомнить, когда мы от очень большой и счастливой (как мне тогда казалось) влюбленности спустились в то, откуда я потом уносила ноги. Все это длилось 8 лет. Эпизоды были разные: мог таскать меня за волосы, доводил меня до истерик. А потом он просил прощения.
Мне стало казаться, что меня не любят, потому что я недостаточно хорошо выгляжу. Что я очень высокая и занимаю слишком много места. И я пошла худеть, занималась спортом месяц.
Однажды мы ругались. Он сидел на краю ванны, я стояла перед ним. У него было абсолютно спокойное выражение лица, он просто слушал, как я говорю, что мне что-то не нравится. И посреди этого всего с абсолютно спокойным выражением лица дал мне кулаком под дых. Это очень подлый и действенный способ заткнуть. Потому что когда тебя бьют под дых, у тебя спирает дыхание, и дальше ты все силы тратишь на то, чтобы восстановить его.
Но у меня тогда только начал появляться пресс, поэтому я сгруппировалась — у меня не сперло дыхание. Вместо того, чтобы подумать нормально ли то, что меня бьют под дых, я лишь подумала, какой у меня классный пресс!
У этой истории относительно хороший конец, потому что через пару лет я получила по лицу и ушла. Я нашла в себе силы уйти. Он говорил, что меня боится.
Алиса Таежная, кинокритикФото: Мария БотеваЯ думала, как же это так, почему он меня боится, если он меня бил. А потом поняла: он боится, что я буду об этом говорить. Поэтому я об этом говорю.
Мне было 17 лет, когда я начала встречаться с парнем. Как многие неуверенные в себе девочки тинейджерского возраста, я хотела встречаться с человеком постарше, чтобы стать умнее, набраться с ним волшебных знаний, как устроен мир. Моему молодому человеку на тот момент было 25-26 лет. В начале он активно ухаживал за мной, делал комплименты. А потом постепенно стал критиковать и унижать…
Потом начал очень сильно ревновать, ведь когда я училась в университете, у меня очень много было друзей.
Мы были с ним довольно долго — 2 года, я мечтала с ним записать альбом: у меня был хороший голос, а он хорошо играл на синтезаторе. Я очень ждала записи альбома, и чем больше ждала, тем громче и страшнее становились наши ссоры. Рукоприкладства в тот момент не было, но один раз бросил об стену мобильный телефон. Наверное, тогда я впервые очень сильно напряглась.
Зарема Заудинова, режиссер Театра.docФото: Мария БотеваЯ сказала об этом маме. Мама ответила: «Алиса, никакой ты альбом с ним не запишешь», и рассказала историю про мою бабушку, муж которой устраивал ей бесконечную выволочку с побоями и унижениями. Все началось с какой-то легкой критики, а бить стал только после того, как бабушка родила первого ребенка и стала окончательно уязвимой.
Я наполовину чеченка. Когда мне исполнилось 12 лет, мама решила, что мне надо познакомиться с родственниками. Грудь у меня уже выросла, и задница тоже — я была абсолютно сформировавшейся девушкой с мозгами 12-летнего ребенка.
Когда я приехала, там был двоюродный брат, ему было 30 лет. Он был чемпионом края или района по боям без правил. Он закончил университет с красным дипломом, и вообще он был очень классным. В доме у них висела груша. Однажды, когда никого не было дома, он сказал: «Давай я тебя научу?».
Он надел на меня перчатки и показывал, как надо бить, а потом начал меня сжимать, кусать за шею, ухо. Я не понимала, что происходит, начала кричать, но дома никого не было. Я начала вырываться, но не могла, потому что он был 30-летний взрослый мужик… А потом кто-то пришел домой. И я убежала.
Я никому не стала об этом рассказывать, потому что мне никто бы не поверил.
Потом не выходила из комнаты целыми днями и читала. Когда спрашивали, почему я не выхожу целый день, я отвечала: «Вы знаете, я так люблю читать!».
Потом мама сказала, что я должна поехать учиться в город и жить у этих родственников. У мамы не было денег, чтобы снимать мне квартиру. Тогда я достала бабушкин «Димедрол»… Меня откачали.
И только в марте этого года я поняла, почему я сожрала этот «Димедрол»: каждую секунду мне было страшно и стыдно.
Три года назад мне позвонили из подмосковной больницы, назвали имя человека и спросили, кем он мне приходится. Я не могла сказать, что 10 лет назад этот человек пытался меня изнасиловать. Я ответила, что знаю его. Врачи сообщили, что у него инсульт, и они обзванивают телефонную книжку: “Может быть, вы приедете, навестите?”. Я согласилась.
Меня встретили, завели к нему в палату. Я его, конечно, узнала, и он меня тоже узнал. Я села на свободную койку, и мне даже сказать было нечего, я пришла просто на него посмотреть.
Через 10 минут зашли в палату и сказали: «Может, вы погулять с ним хотите?». Я опять согласилась. Его поднимают, переваливают на инвалидную коляску. Он парализован, привязан к креслу ремнями и, несмотря на это, пытается повернуть шею и понять, куда это я его везу. 20 минут я его катала, потом повезла обратно.
Потом меня попросили забрать его недели через две. Естественно, я там больше не появилась.
Юлия Ауг, актрисаФото: Мария БотеваЭтот человек был другом нашей семьи. Когда он напал на меня (а у него такие огромные кулачища) он разбил мне нос и губу. У меня потекла кровь. И он, увидев мою кровь на нем, пошел мыться в душ — брезгливый был такой человек… А я схватила его телефон и успела позвонить маме. Когда я слышу истории про насилие, я понимаю, какая я везучая.
Сначала был очень счастливый брак. Это длилось несколько лет, а потом мой муж ушел от меня, сказав, что хочет другой жизни. Ушел к моей лучшей подруге.
Я сидела на кухне и курила. Он пришел и тоже закурил. Я у него спросила: «Скажи, пожалуйста, зачем ты это делаешь? Ты же видишь, что твоей маме больно [из-за развода]». Он взял сигарету и стал прижигать мне к руке. У меня вот здесь вот (показывает на руку) есть два шрама. Я не могла кричать, потому что боялась разбудить свекровь.
Я спросила Степана: «Ты понимаешь, что мне больно?». Тогда он меня ударил по лицу. Мне всю жизнь казалось, что папа научил меня драться, что я могу ответить. Но выяснилось, что после такого удара ответить невозможно. Наверно, это называется нокаут.
Когда я пришла в себя, я тоже попыталась ударить его. А он меня схватил, потащил в ванную комнату и стал бить лицом об край ванны. Бил, пока моя кровь не залила всю ванную комнату. И ушел спать. А я остаток ночи мыла ванную, чтобы никто из проснувшихся не увидел этой крови.
Под утро я поняла, что у меня нет лица: нос сравнялся с щеками и глаз тоже не было. Я попыталась это загримировать, но не очень хорошо получилось. Когда все проснулись, стали делать вид, что они ничего не замечают, что у меня нормальное лицо. Только моя трехлетняя дочь спросила, что со мной. Я сказала ей, что заболела.
Светлана Александровна, моя свекровь, которую я очень боялась расстроить, спросила меня: «Ты, наверное, ночью в ванной упала и ударилась, да?».
Я сказала «да». Она мне принесла «Троксевазин» и сказала, что надо намазать, пока синяки свежие…
Я спала в комнате дочери на полу. Точнее даже не спала, а обдумывала, как я убью Степана. Я до сих пор помню, как я, взрослый 29-летний человек, серьезно обдумывала способы убийства человека, который меня избил.
Катрин Ненашева, художница, акционистка Фото: Мария БотеваЯ абсолютно точно знаю, как рождается это желание — убить человека.
Катрин рассказала о том, как подверглась пыткам на территории т.н. «Донецкой народной республики»
Завешенное окно, закрытая комната, тихо, ничего не видно и не слышно. Главное, что не слышно себя. Внутри только страх есть. Твои легкие — это страх, твои кончики пальцев — это страх, твои кисти рук — это страх, твое чертово тело — это страх. Тогда я очень хотела умереть. Я даже лего в шестом классе на Новый год меньше хотела, чем тогда умереть.
Они называли себя офицерами, полицейскими, говорили, что защищают родину, «а за родину нужно страдать!».
На меня надели мешок черный, наручники, в грузовике уже стали избивать. Потом был кабинет. Меня били лицом об пол, об углы стола, таскали по полу. У меня не было крови. Потому что, когда твой абьюзер — это государство, он знает, как бить так, чтобы твоя голова не растекалась кровью по кафелю. В какой-то момент он спросил меня: «Чей Крым?». Я сказала, что Крым находится на территории РФ. Это был неправильный ответ. Тогда он стал меня душить, и очень долго душил. А потом он мне говорит: «Ты ложись на мой рабочий стол и поспи. А если не будешь спать, расстреляю».
Уже много времени я живу с одним вопросом. Это очень странный вопрос (Показывает листок с надписью «А если отомщу?»).
Мой психолог мне говорит, что если продумывать сцены убийства своего насильника, тебе будет становиться легче. Это такая терапия».
***
Фотографии предоставлены организатором акции.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
10 способов простить человека, которого вы хотите убить
Я точно знаю, что собираюсь сделать.
Никому не говори. Я надену лыжную маску, найду, где они живут в Бруклине, появлюсь у их дверей, когда они уходят на работу около шести утра, и ударю их бейсбольной битой. Я могу даже не носить лыжную маску. Я хочу, чтобы человек знал, что это я.
И что этот человек сделал со мной? В данном конкретном случае что-то маленькое. Не стоит даже говорить. Он заблокировал для меня возможность, которая меня больше не волнует. Но все же он это сделал. Он сделал это, чтобы причинить мне боль. А теперь я в гневе.
Это не похоже на других людей в Бруклине. Люди, которые, возможно, сделали аборт моего ребенка. Или люди, которые уволили меня с работы. Или людей, которые писали статьи с клеветой на меня. Я почти не думаю о них. Ничего подобного.
Какая пустая трата времени, этот гнев. Он вставляет себя в самые странные моменты. Он превращает мечты в кошмары. Он превращает ночные кошмары в пробуждение среди ночи, тяжелое дыхание, потливость, эрекцию.
И это один человек.
Что насчет других людей. «Я сделал это, это и это для него, а теперь он не сделает для меня даже X, Y или Z». Я могу сидеть здесь весь день с этим. Какая бы это была трата. Я могу составить большой список. Я могу злиться все время, если захочу.
Моя любимая дзэнская история: два монаха у реки. Проститутка пытается пересечь границу. Один из монахов переносит ее, ставит на землю, затем два монаха продолжают идти. Монах, который не нес ее, все больше волнуется. Наконец, «зачем ты это сделал? Ты же знаешь, что мы не должны даже прикасаться к женщинам!
И монах, который нес ее, сказал: «Я оставил ее у реки. Почему ты все еще носишь ее?
В этом секрет продуктивности и прощения. Всегда думать, почему я все еще несу ее?
Но если говорить подробнее (как и я), я твердо верю в несколько методов прощения.
(может быть, ее нужно перенести через бассейн) A) Перерыв. ПРЯМО СЕЙЧАС я расстроен. Так что возьмите тайм-аут. «Я подумаю об этом позже, когда, возможно, буду более рациональным».
т.е. не в три часа ночи, проснувшись от сна о бейсбольной бите. Кровь на моих полночных руках.
Всегда думайте о точном моменте, который вы планируете для себя. Сегодня в 15:00 я подумаю об этом. Тогда посмотрите, что тогда произойдет.
Б) Понимание. В инциденте, о котором я думаю сегодня утром, я знаю, почему человек расстроен на меня и сделал то, что сделал. Я ходил на два свидания с его женой задолго до того, как он ее узнал. Поэтому, несмотря на то, что я никогда ничего ему не делала, он немного злится на меня. Я ничего не могу с этим поделать. Он чувствует себя жертвой. Но я не должен быть жертвой.
C) Техника пришельцев. Мне нравится просыпаться, притворяясь инопланетянином. Моя миссия из материнской галактики состоит в том, чтобы приземлиться в случайных телах по всей Вселенной, выяснить, где я нахожусь, и решить их проблемы. Сегодня я проснулась в этом теле. Странно, я злюсь на что-то.
Я исследую его в своем теле.
О, это ничего. Лучше сосредоточиться на том, чтобы привести это тело в форму, стать счастливым, продуктивным. У меня 24 часа в этом теле. Кто эта красивая женщина, лежащая рядом со мной. Какую еду я могу съесть сегодня? Что лучшее, что я могу с этим сделать. Очевидно, что ошибки, которые я перенес в прошлом, не стоят того, чтобы тратить на них время. Ведь я инопланетянин здесь только на 24 часа.
Техника пришельцев удивительно эффективна. У меня есть его модификации. Но это для другого поста.
D) Забыть. Кто-то меня обидел. Я говорю: «Хорошо, я забуду об этом в конце концов». И я всегда делаю. Некоторые люди говорят, что «забыть — это не то же самое, что простить». Какая разница? Я просто хочу думать о других вещах сегодня. Метод не так важен.
E) Принять. Они могут злиться из-за вещей, которые не имеют ко мне никакого отношения. Если кого-то били или не любили в детстве, он будет бить или каким-то образом наказывать окружающих людей позже .
Это не значит, что я должен быть рядом с ними. Но принятие того, кто они есть, и их судьба в жизни, позволяет мне забыть о мелких мелочах того, как они относились ко мне. К сожалению, они настоящие жертвы, когда я продвигаюсь вперед в своей жизни.
F) Связать. Люди действительно могут быть оправданы в том, что они делают со мной. Может быть, я действительно обидел их в далеком прошлом, и теперь они хотят наказать меня в ответ. Это на самом деле не оправдывает то, что они делают, но я могу понять. Черт, может быть, я бы сделал то же самое. Отношение заставляет гнев утихать.
Ж) Ожидания. Иногда мои ожидания от людей слишком высоки. Большинство людей дерьмовые люди. Они ничего не могут с этим поделать. У нас есть большое испытание в нашей жизни.
Ну чего мне ждать от людей? Ничего такого. Каждый день я стараюсь сосредоточиться на том, чтобы возлагать на себя большие надежды. Самый простой способ сделать это — снизить ожидания, которые я возлагаю на всех остальных, и не спешить осуждать их действия.
З) Доброта. Часто я могу простить людей, сделав им доброе дело. Вы не всегда хотите это делать. Звучит так, будто ты целуешь задницу людям, которые хлещут тебя по заднице. Но часто, если кто-то вас разозлил, простое «привет» или «хорошая работа!» разрядит обстановку. Доброта — это самое мощное оружие, созданное для человека, при правильном использовании. И честно.
I) Эгоистичный. Если кто-то обидел меня, я могу быть совершенно эгоистичным. Это дает мне идеальную возможность попрактиковаться в принципах «обращения с паршивыми людьми» (см. ссылку выше). Каждый раз, когда я применяю эти принципы на практике, у меня это получается лучше.
Чем лучше я справляюсь с плохими людьми, тем продуктивнее я в конечном итоге (меньше мечтаю об убийстве, например), чем я счастливее, тем лучше я могу двигаться дальше и получать удовольствие от других вещей в моей жизни . Чем менее дерьмовым я становлюсь.
Люди могут меняться. Я изменился. Вот как.
J) Выбери сам . Я ненавижу ситуации, когда один человек имеет право принимать решения по чему-то важному для меня. Будет ли куплена моя компания. или телешоу, которое я предлагаю, подхватывают. Или книга, которую я пишу, будет опубликована. Или девушка, которая мне нравится, не любит меня в ответ. Или что угодно. Такие ситуации иногда меня злят.
Лучший способ — сократить количество ситуаций, когда такой силой обладает один человек. Если вы хотите написать книгу, то опубликуйте ее сами. Если вы хотите сделать телешоу или радиопередачу, просто запишите себя и выложите на YouTube. Если вы хотите, чтобы вашу компанию продали, поговорите с 30 людьми, а не с одним (или продолжайте улучшать свой бизнес). Если вы хотите продвижения по службе, подайте заявку на другую работу. Вы либо получите повышение по службе, либо получите лучшую работу.
В любой ситуации, в которой вы оказались сегодня, старайтесь выбирать, где можете.
Или выясните, как вы можете создать ситуацию, когда вы выбираете себя.
Прямо сейчас я думаю о четырех вещах, которые меня злят. Может пять. Начиная от мелочей и заканчивая большими вещами. Но это здорово. У меня есть десять способов справиться с ними. Может потребоваться несколько минут, чтобы понять, какую технику я буду использовать в каждой ситуации. Возможно, я буду использовать более одной техники для некоторых ситуаций.
Но сейчас раннее утро. И у меня будет работа, дети, еда, письмо, чтение, смех, чтобы занять оставшиеся 24 часа, которые мне разрешено оставаться на этой планете. А потом меня нет.
Затем, когда корабль-база приземлится, я буду готовиться к своей следующей миссии пришельцев.
—
См. также: «Отстойный FAQ»
Поделиться этим сообщением
Что происходит с вашей жизнью после того, как вы случайно кого-то убиваете? | Психология
«Даже когда я смеюсь на вечеринке, никогда не бывает времени, когда я не думаю об этом, — говорит Пэм Ур.
Это был жаркий летний день за несколько недель до окончания ее первого года обучения в старшей школе. Ур и ее друзья провели день в бассейне недалеко от их центрального техасского городка. Она ехала домой по проселочной дороге с двумя друзьями в качестве пассажиров, когда ее переднее колесо скользнуло. Она переправила. Машина завертелась. Машина, ехавшая по глухому холму, врезалась в ее пассажирскую сторону, и все почернело.
Она очнулась в больнице. Никто из врачей или медсестер не мог сказать, как дела у двух мальчиков в ее машине. Отец наконец сказал ей: они мертвы.
Много лет спустя, после того как Ур вышла замуж и родила троих сыновей, ее поглотила мысль о том, что трое ее маленьких сыновей умрут в качестве космической расплаты.
Я киваю, слушая ее историю. Это очень похоже на другие истории о случайных убийствах, которые я слышал на протяжении многих лет. Во-первых, сразу после события наступает шок. Затем наполнились стыдом воспоминания о том, что произошло.
Могут ли люди жить дальше после случайного убийства? Я много думаю над этим вопросом. Я тоже случайный убийца.
Мне было 19 лет, всего несколько недель назад я закончил учебный лагерь морской пехоты, и я только что начал свой первый год обучения в библейском колледже в Западной Вирджинии. Был воскресный вечер, и мы с соседкой по комнате были одеты в церковь по правилам колледжа — пиджак и галстук. Мы были двумя молодыми людьми, погрузившимися в фундаменталистско-евангелический мир нашей юности и направлявшимися на воскресную вечернюю службу, которую многие евангелисты считают самой святой.
Я ехал на своем недавно отремонтированном VW Super Beetle 1973 года выпуска. Около 5:30, когда мы свернули на дорогу, мне в глаза ударил яркий свет заходящего солнца. Я прищурился и попытался прикрыть глаза козырьком машины.
Водительская сторона моей машины врезалась в стальную плиту в бетонной разделительной полосе. Пластина мгновенно раздавила переднюю часть нашей машины, заблокировав колеса и сломав мне коленную чашечку, и нас выбросило на встречную полосу.
Следующее, что я помню, это то, как я сижу в остановившейся машине и проверяю, жив ли мой сосед по комнате на пассажирском сиденье. Он, казалось, был в порядке. Я вышла и почувствовала острую боль в ноге. Все движение остановилось. На обочине дороги была разбита еще одна машина. Потом я увидел мотоцикл, лежащий на боку.
Женщина в шлеме была в нескольких футах. Ее шея была согнута под странным углом, и каким-то образом я понял, что она мертва. Я увидел человека, лежащего на земле, и подошел к нему. Он лежал на животе, и я видел, как из-под его ног на асфальт текла кровь.
Он поднял голову и сказал: «Да пошел ты, чувак». Я сказал, что сожалею. Я, наверное, сказал это тысячу раз за те несколько мгновений, когда наши взгляды встретились. Я снял свой красный галстук и попытался остановить его кровотечение.
Позже, в больнице, медсестры вырвали у меня из рук ветровое стекло и вставили колено в стабилизатор. Сказали, что какое-то время будет больно. Было больно, и я хотел, чтобы было больно. Я хотел чувствовать что-то другое, кроме ощущения, что я должен умереть вместо этой женщины.
Той ночью я вернулся в общежитие. Мой сосед по комнате был там, потрясенный, но не сильно раненый. Я спал, и на следующее утро декан мужского пола пришел ко мне. Я все еще лежал в постели. Он пододвинул стул и открыл свою гигантскую Библию короля Иакова. Он прочитал отрывок из еврейской Библии о таинственных городах-убежищах, древних убежищах для людей, случайно убивших кого-то. Преступник сбежал от мстительной семьи умершего, сбежал в город-убежище и жил там, пока не умер еврейский первосвященник.
Прочитав этот отрывок, декан сказал: «Бог позаботился о том, что с вами случилось». Я не помню своего ответа. Я только помню, как меня смущало, почему он читал мне именно этот отрывок.
Я не ходил ни на какие консультации, и мне ничего не предлагали. Я ни с кем не говорил о том, что произошло. Я чувствовал себя виноватым за то, что выжил после того, как была убита женщина, и я знал, что буду нести этот груз навсегда. Я помню, как смотрел на белую стену и чувствовал, что мчусь к ней. Если я вздремнул, то резко проснулся от ощущения, что неудержимо несусь к мотоциклу.
Пару недель я ковылял на костылях, а к следующему месяцу снова сел за руль. В первый раз, когда я сел за руль, я испытал симптомы посттравматического стресса — снова пережил чувство беспомощности, запертости после аварии, когда я проезжал через строительную зону.
Несколько месяцев спустя на меня подали в суд на 2,5 миллиона долларов.
Я дал показания о том, что произошло, и поскольку я был бедным студентом колледжа, потому что мой отец был бедным пастором с шестью детьми, и по другим причинам, которые я не знаю, иск был снят. Возможно, это произошло потому, что я не пил и не превышал скорость во время аварии.
Но я знал, что то, что я сделал, было неправильным — в какой-то степени злом. Я убил женщину. Я знал, что ничего не могу сделать, чтобы отменить это. Мне некуда было деться от ощущения, что я больше не в порядке. Определенно не было города-убежища, где я мог бы доживать свои дни, пока Билли Грэм или папа не умерли.
Ежегодно в Соединенных Штатах гибнет 40 000 автомобилей, помимо бесчисленных смертельных случаев с применением огнестрельного оружия, механических аварий, дружественного огня и убийств гражданских лиц в войнах нашей страны, существуют тысячи и тысячи случайных убийц. Некоторые из них известны, например Лора Буш, которая трогательно пишет в своих мемуарах о том, как она потеряла веру в Бога в ту ночь, когда случайно убила одноклассника в автокатастрофе.
Большинство из нас, однако, хранят молчание, поглощенные стыдом и обеспокоенные тем, что наш кровный долг каким-то образом будет погашен.
Я не только случайный убийца, но и ветеран. Я служил капелланом в Ираке. Придя домой, я узнал о появившемся понятии «моральный вред». Моральная травма относится к вине и угрызениям совести, которые испытывают многие ветераны после участия в действиях, нарушающих их моральный кодекс. Если у вас посттравматический синдром из-за того, что кто-то пытается причинить вам боль, вы получаете моральную травму из-за того, что вы, иногда случайно, являетесь хищником.
Люди, страдающие от моральных травм, задаются вопросом, смогут ли они когда-нибудь стать частью нормального человеческого общества. Перевернутая моральная вселенная войны предоставляет многочисленные возможности делать вещи, которые заставляют нас сомневаться в том, хороши ли мы. Я заметил, что некоторые из моих боевых друзей теперь вегетарианцы или веганы. Они больше не хотят ничего убивать.
Я нахожусь в этом лагере большую часть времени.
Хотя я не совсем понял, что мой декан сказал на следующее утро после моего случайного убийства, я много лет размышлял о последствиях его истории. Может ли быть мудрость в этих древних практиках?
Так думает психолог Мэриэнн Грей. Грей — случайный убийца, хотя она предпочитает название CADI: «причинение случайной смерти или ранения». Я разговаривал с ней по телефону и благодарил ее за то, что она сделала для случайных убийц. Ее веб-сайт помог многим CADI поделиться своими историями. Это единственный ресурс для случайных убийц, который я смог найти.
Сайт представляет собой виртуальный город-убежище. Многие посетители сайта впервые рассказывают свои истории, и сайт дает понимание, ресурсы и решающее ощущение того, что случайный убийца не одинок. Действительно, Грей показал, как случайные убийцы могут найти удовлетворение, помогая более поздним CADI ориентироваться в первые дни, недели и месяцы после их случайного убийства.
Возможность поделиться своей историей с людьми, пережившими подобный опыт, сама по себе исцеляет — и это редкость. Я помню, как много лет назад поделился своей историей с подругой, но она сказала: «Это ужасно. Я не думаю, что смогу думать о тебе так же, как раньше». Тогда я понял, что не могу рассказать эту историю кому попало. Я нуждался в безопасности и понимании.
Я считаю, что случайные убийцы чувствуют вину, несмотря на то, что все говорят нам, что это не наша вина, из-за глубоко в наших костях инстинкта, что жизнь должна платить за жизнь. Даже если это был несчастный случай, кто-то должен заплатить. Спустя годы после собственной аварии я купил мотоцикл и с одержимостью ездил на нем, полагая, что справедливость восторжествует, если я разобьюсь и погибну.
Ни один из случайных убийц, с которыми я разговаривал, никогда не говорил мне, что есть один четкий путь к исцелению. Путь, который я нашел для себя, совсем не ясен. Это было окутано древними практиками ритуального примирения, что не так легко продать в нашей современной культуре, основанной на фактах.
Древние религии стремились восстановить гармонию в племени или сообществе после смерти, что всегда было большой потерей для безопасности и силы сообщества. В случае древнееврейской концепции городов-убежищ случайным убийцам предлагалось примирение после смерти первосвященника; как будто его смерть заплатила долг за каждого случайного убийцу в стране.
Несколько лет назад на конференции ветеранов я участвовал в индейском ритуале очищения после войны. Ритуал, пришедший от племени кушатта в Луизиане, был драматичен и в то же время прост; человек, ведущий церемонию, рассказал, как она использовала орлиное перо, чтобы ритуально срезать с меня кожу, чтобы новый человек мог выйти из старой кожи и вернуться в общество после войны. Существуют аналогичные лечебные ритуалы зуни-пуэбло и навахо, и Администрация США по делам коренных американцев призывает ветеранов-коренных американцев рассматривать эти ритуалы как компонент своего исцеляющего пути после войны.
Моя собственная религия, христианство, не является исключением в том смысле, что придает большое значение темам кровного долга.
Христиане считают, что Иисус Христос умер за наши грехи, а литургии и учения об искуплении Христа на кресте часто подчеркивают важность очищения от греха, особенно таких видов грехов и проступков, которые невозможно примирить простым извинением.
Многочисленные христианские конфессии предлагают различные подходы к осуществлению этого примирения. Возможно, наиболее известной является практика исповеди священнику. Но есть много других ритуалов: призыв к алтарю в баптистской церкви, молитвенная встреча с пятидесятническими сестрами и братьями, молящимися на языках, — все это может быть местом, где люди могут испытать освобождение от моральной травмы случайного убийства.
Я основал организацию Епископальное товарищество ветеранов, чтобы информировать членов моей деноминации о моральных травмах ветеранов и создавать сообщество для ветеранов внутри и вне церкви. Каждый год мы проводим конференцию о моральных травмах ветеранов в семинарии в Остине, штат Техас. В прошлый День ветеранов у нас было 75 ветеранов и опекунов, чтобы узнать о моральной травме и о том, как сообщества могут помочь ветеранам исцелиться.