Что такое я сверх я оно какие направления в философии используют эти понятия: «Я», «Оно» и «Сверх-Я» или о том, что такое психоанализ

ОтветитьУточнить

Психологическое сообщество СТОЛП

1,1 K

Студенческое психологическое сообщество  · 18 мая 2020  ·

stolp_psy

Отвечает

Софья Гусева

«Оно» представляет собой полностью бессознательную часть психики, в которой остаются все вытесненные влечения индивида. Это неизведанная, недоступная часть личности, в которой нет никаких моральных установок, нравственных оценок, понятий добра и зла.

«Оно» — это то, что является основой личности любого ребенка. Им движут первичные биологические потребности, желания, эмоции. Поэтому дети, особенно в возрасте до 5-6 лет, в большинстве своем, эгоистичны и капризны. Со временем от родителей ребенок узнает, что правильно, а что нет. Формируется его система ценностей, норм, правил поведения. Уже будучи в школе, ребенок учится взаимодействовать с другими людьми, соблюдать религиозные, моральные и правовые нормы, действующие в обществе. Это влияние родителей и социальной сферы жизни общества и обуславливает формирование «Сверх-Я».

«Сверх-Я» является подавляющим элементом. Являясь полной противоположностью «Оно», «Сверх-Я» олицетворяет совесть, идеалы, социальные нормы и все то, что ограничивает индивида, делает его цивилизованным и позволяет жить в человеческом обществе.

По своей природе «Сверх-Я» ближе к «Оно» чем к «Я», просто потому, что также бессознательно, только в отличие от «Оно», которое является своего рода наследственным, «Сверх-Я» — приобретенное бессознательное.

И «Оно» и «Сверх-Я» проявляют себя через третью психическую инстанцию — «Я».

«Я» — это уже сфера сознательного. Оно выступает посредником между «Оно» и «Сверх-Я».

Таким образом, олицетворяя здравый смысл и благоразумие, оно контролирует психические процессы, происходящие в сознании.

Но из-за своей роли «Я» постоянно испытывает давление и со стороны «Оно» и со стороны «Сверх-Я».

Чрезвычайное влияние любого из них ведет к негативным последствиям. Например, в случае, когда ребенка воспитывают в строгости, постоянно наказывают и заставляют чувствовать вину за его поведение, постепенно давление родителей сменяется давлением «Сверх-Я». Наказание извне заменяется на наказание изнутри. Становясь взрослым, такой человек часто впадает в депрессию, чувствует вину и испытывает муки совести. При этом «Сверх-Я» становится настолько тираническим, что человек винит себя не просто за прошлые деяния, которые он считает недостойными, но даже за недостойные мысли. Таким образом, вина и укоры совести такого человека часто обусловлены не объективной оценкой своих поступков, а сформировавшимся представлением человека о том, что он этого заслуживает, что он виноват и т. д.

Примеров того, что бывает с людьми, у которых наибольшим влиянием обладает «Оно», еще больше. Не нужно рассказывать о людях, которые игнорируют общественные ценности, нарушают правила и не считаются с чувствами других.

Таким образом, нарушение баланса между тремя основными составляющими психики приносит личности страдания, а порой приводит и к нарушениям психики, возникновению неврозов. Препятствовать этому пытается «Я». 

14,2 K

Николай Петрийчук

16 июля 2020

Появилась монография на тему «что такое Я», в частности, там детально описаны механизмы организации уровней… Читать дальше

Комментировать ответ…Комментировать…

Андрей Мансуров

51

Пенсионер, пенсионер.  · 11 дек 2021

Что такое «Я»? И при том, что вы задаёте подобный вопрос, при этом вы не шутите, и не просто забавляетесь? Ну допустим. Нет никого, вообще никого, кто способен на подобный вопрос ответить. Вас мама родила? Зачем? Может вы и должны ответить на этот вопрос, а не задавать его. Времени немного. Тик-так.

Комментировать ответ…Комментировать…

Виталий Сельский

3,0 K

Неравнодушный человек, не терпящий несправедливости.  · 13 янв 2020

Я — сознание. Отвечает за разумные действия личности.
Оно — подсознание. Контролирует природные инстинкты.
Сверх-Я — совесть. Внутренний голос, не дающий покоя человеку, если он что-то сделал против общественной морали.

Комментировать ответ…Комментировать…

Леонид П

609

Просто проходил мимо.  · 13 янв 2020

«Я» — та компонента личности, которая соответствует представлению человека о себе самом и ожиданиям от него окружающих.

«Оно» — та компонента личности, которая вытесняется человеком из сознания как не соответствующая требованиям общества.

«Сверх-Я» — та компонента личности, которую человек выдумывает, чтобы компенсировать функции, вытесненные вместе с «Оно».

Комментировать ответ…Комментировать…

Вы знаете ответ на этот вопрос?

Поделитесь своим опытом и знаниями

Войти и ответить на вопрос

Концепции и содержание – Введение в философию: философия разума

Эран Асулин

Введение

Проблема интенциональности — это проблема того, как некоторые сущности могут быть «о» чем-то. То есть предложения, мысли или понятия среди прочего демонстрируют интенциональность в том смысле, что они о чем-то другом; говорят, что они представляют что-то. Понятие интенциональности можно проследить, по крайней мере, до Аристотеля (384–322 гг. до н. э.), хотя немецкий философ Франц Брентано (1838–1919 гг.17) обычно приписывают введение этого понятия в современную философию в конце девятнадцатого века. Часто цитируемое замечание Брентано состоит в том, что «каждое ментальное явление характеризуется… интенциональным (или ментальным) отсутствием объекта» и «отсылкой к содержанию, направлением к объекту».

Другими словами, «каждое психическое явление включает в себя что-то как объект, хотя и не все они делают это одинаково. В презентации что-то представляется, в суждении что-то утверждается или отрицается, в любви любят, в ненависти ненавидят, в желании желают и так далее» (Брентано [1874] 19).95, 68). Обычно проблему интенциональности формулируют в терминах понятия значения или содержания. Каков статус значения предложения помимо его формальных и синтаксических аспектов? Почему конкретное предложение имеет то содержание, которое оно имеет? Зависит ли содержание только от внутренних свойств ума? Или мы должны использовать внешние для сознания факторы, такие как контекст высказывания или социальная история говорящего, чтобы определить содержание? Тех, кто утверждает, что релевантные и интересные с научной точки зрения свойства, связанные с содержанием, в подавляющем большинстве случаев, хотя и не полностью, находятся в сознании, называются интерналистами. С другой стороны, экстерналисты утверждают, что в содержании есть нечто большее, чем просто внутренние события ума и их случайная связь с миром: экстерналисты настаивают на том, что значения наших слов (или предложений, или содержания наших мыслей и т. зависят от какой-то глубокой метафизической (возможно, причинной) связи между разумом и другими мирскими объектами, которые не зависят от разума.

Экстерналисты утверждают, что теория содержания должна обеспечивать объяснение отношения между языковыми выражениями и тем, что можно назвать вещами в мире. Другими словами, утверждение состоит в том, что для объяснения содержания мы должны представить отчет об отношении между языковыми выражениями и вещами, о которых они могут говорить. Или, как выразился Колин Макгинн: «Экстернализм предполагает наличие глубокой связи между состояниями ума и условиями в нементальном мире. Является ли ум фундаментально автономным по отношению к миру, или мир входит в саму природу ума?» (Макгинн 1989, 1) Далее он отмечает, что, согласно экстернализму, «среда, таким образом, считается составляющей самой природы ментальных состояний, определяя, чем они являются». Макгинн утверждает, что интернализм «настаивает на… проведении резкой границы между разумом и миром; но экстерналист считает, что разум пронизан миром, сконфигурирован им» (1989, 3). При этом, однако, мы увидим, что основная сила и сущность интерналистской позиции не является в точности зеркальным отражением или отрицанием экстерналистской позиции, ибо интернализм лишь отрицает существование глубокой метафизической связи между вещами в мире и миром. языковые выражения. То есть интерналисты оспаривают утверждение экстерналиста о том, что отношения между языковыми выражениями и вещами в мире желательны или даже поддаются рассмотрению в объяснительной теории содержания.

Эта глава имеет следующую структуру. Сначала я обсуждаю природу понятий. Затем я обсуждаю экстернализм и то, как он объясняет природу понятий и их содержание. Я обсуждаю один из основных мысленных экспериментов, который побудил многих философов принять экстерналистскую позицию. Затем я обсуждаю интерналистскую позицию, которая не только дает возражения против основных требований экстернализма, но и дает свое собственное положительное объяснение понятий и их содержания.

Что такое концепция?

Понятие обычно понимается в философии сознания как относящееся к составной части мысли. Рассмотрим предложение «Джон думает, что книга лежит на столе». Вслед за Бертраном Расселом (1872–1970) философы говорят о пропозициональных установках, которые включают убеждения, желания, надежды, страхи, ожидания и любые другие установки, связанные с пропозицией. Пропозициональная установка формы «Х думает, что Р» состоит из двух частей. Первый представляет собой глагол описания психологического состояния и содержит информацию об агенте и психологическом состоянии агента. То есть первая часть дает информацию о том, кто какую пропозициональную установку занимает (например, «Джон думает»). Вторая часть завершает описание, показывая, что представляет собой предложение или к чему относится отношение (например, «книга лежит на столе»). Говорят, что концепты являются составляющими пропозиций, выраженных пропозициональными установками (в данном случае концептами являются, грубо говоря, «книга», «стол» и «на»). Пропозициональные установки и, следовательно, концепции используются в народных психологических (или интенциональных) объяснениях поведения.

Вот простой пример объяснений и предсказаний, допускаемых народной психологией. Предположим, мы хотим объяснить, почему Лейла решила взять с собой зонтик, когда уходила сегодня. Мы можем использовать некоторые пропозициональные установки и определенные законы народной психологии, чтобы сформулировать такое объяснение. Например, Лейла считает, что сегодня будет дождь (возможно, она слышала прогноз погоды по радио), Лейла считает, что зонтик поможет ей укрыться от дождя, Лейла не хочет сегодня промокнуть. Поэтому, поскольку при прочих равных люди действуют в соответствии со своими убеждениями и желаниями, мы можем объяснить, почему Лейла сегодня взяла с собой свой зонт. Другими словами, она взяла зонт, потому что верила в X и желала Y, а также полагала, что, делая Z, она может добиться этого Y (обратите внимание, что это контрфактуально, так что, если бы она не верила в X и не желала что Y, то она не будет делать Z). Поскольку убеждения и желания являются составными частями человеческого мышления и поскольку убеждения, скажем, мыслится как выражение суждений, центральная роль понятий в философии и психологии ясна. То есть, поскольку составными частями предложений являются понятия, необходимость объяснения природы понятий неотделима от теории того, как работает разум.

Понятия явно разделены между разными людьми, и вопрос о том, что является общим, можно понимать как вопрос о природе содержания. То есть, если и Джон, и Лейла думают, что Р, то они оба разделяют содержание, присущее концепциям пропозиции Р. То, к чему сводится это утверждение, экстерналисты и интерналисты обналичивают весьма по-разному, особенно с точки зрения того, какие объяснительные роль, которую должен играть контент. Экстерналисты в основном интересуются понятиями, поскольку они фигурируют в объяснениях поведения (лингвистического или иного), тогда как интерналисты интересуются понятиями, поскольку они служат значениями лингвистических элементов. Таким образом, в центре внимания интерналистской семантики находятся механизмы, лежащие в основе концептуальной структуры, благодаря которым становится возможным производство и понимание языка. Давайте теперь посмотрим, что представляет собой каждое утверждение.

Экстерналистские пояснения содержания

С 1970-х годов экстернализм стал широко распространенной позицией в философии сознания. Классические аргументы в пользу экстернализма можно найти в книге Хилари Патнэм (1926–2016) «Значение значения», Тайлера Берджа «Индивидуализм и ментальное» и Сола Крипке « Именование и необходимость ». Патнэм утверждает, что «лучшая философия и лучшая наука о языке» должны охватывать «социальное измерение познания» и «вклад окружающей среды, других людей и мира» в семантику (Putnam 19).75, 49). Бердж выступает против любой теории разума, согласно которой «ментальная природа всех ментальных состояний (и событий) человека или животного такова, что не существует необходимой или глубокой индивидуальной связи между пребыванием индивида в состояниях такого рода и природой ментальных состояний». физическое или социальное окружение человека» (Burge, 1986, 3–4).

Мысленный эксперимент Патнэма «Земля-близнец» — самый известный аргумент в пользу экстернализма; он претендует на то, чтобы показать, что два субъекта могут иметь идентичные внутренние психологические ментальные состояния, но содержание этих состояний может быть различным из-за конкретных вариаций в окружающей среде. Патнэм просит нас представить себе мир (Землю-Двойник), в котором вода не состоит из H ₂ O как в нашем мире, но скорее состоит из XYZ. Когда человек (назовем его Оскар) говорит «вода» на Земле, это слово относится к H ₂ O, но когда другой человек (назовем его Близнец-Оскар) говорит «вода» в другом месте (на Земле-Двойнике) слово относится к XYZ. Это кажется интуитивно ясным; слово «вода» относится к тому, что это слово означает в данной конкретной среде (поэтому, когда Оскар произносит слово «вода», это слово относится к H ₂ O в его среде). Патнэм спрашивает, что произойдет, если Оскар переместится на Землю-Двойник. Относится ли теперь слово «вода», произнесенное Оскаром на Земле-Двойнике, к H 9?0027 2 О или XYZ? Обратите внимание, что мысленный эксперимент устанавливает, что единственное изменение, которое происходит, когда Оскар переносится с Земли на Землю-Двойник, — это изменение его окружения (т. е. все его психологические состояния остаются неизменными). Теперь Патнэм рассуждает, что если знание значения термина — это просто вопрос нахождения в определенном психологическом состоянии, то «вода» на Земле-Двойнике, произносимая Оскаром, должна относиться к H ₂ O, а не к XYZ, как мы может ожидать. Это потому, что психологическое состояние Оскара было зафиксировано на Земле, и если психологическое состояние фиксирует ссылку, то «вода» относится к H ₂ O независимо от среды, в которой находится субъект (Putnam 1975).

Другой способ выразить это следующим образом: когда Оскар-Близнец на Земле-Двойнике говорит «вода», указывая на озеро, полностью состоящее из XYZ, как и все водные объекты на Земле-Двойнике, «вода». относится к XYZ, а не к H ₂ O. Но, как утверждает аргумент Патнэма, если знание значения термина — это просто вопрос нахождения в определенном психологическом состоянии, то «вода», произнесенная на Земле-Двойнике Оскаром, перенесенным с Земли не может означать XYZ и должен означать H ₂ О. Кажется, что-то здесь не так. Если два человека произносят одно и то же слово в одной и той же среде, мы ожидаем, что это слово относится к одному и тому же предмету. Таким образом, если мы хотим придерживаться утверждения о том, что значение термина определяет его референцию или расширение, то, согласно этому аргументу, мы должны признать, что, как сказал Патнэм, «Режьте пирог как хотите, значения «Просто не в голове!» (1975, 144). То есть утверждение состоит в том, что внутренние свойства ума сами по себе не могут фиксировать значения слов или то, на что они ссылаются.

Аргумент Патнэма, конечно, направлен на значения слов, но вскоре Колин Макгинн, Тайлер Бердж и другие заметили, что тот же самый аргумент применим и к содержанию наших пропозициональных установок, следовательно, к содержанию наших мыслей. Таким образом, основное утверждение экстернализма состоит в том, что, хотя считается, что мысли находятся в голове человека, содержание этих мыслей супервентно ^[1] на внешних факторах в окружении человека, который их имеет. Таким образом, как замечает Бен-Менахем по поводу одного из примеров Патнэма, «чтобы говорить о кофейных столиках, нам недостаточно просто иметь понятие кофейного столика, мы должны быть в контакте с ним».0023 на самом деле кофейных столика» (Бен-Менахем 2005, 10; курсив в оригинале).

Интерналистская семантика

Теперь можно возразить, что экстернализм должен быть прав: как может содержание не зависеть от внешнего мира? Конечно, значение слова «слон» не может быть обусловлено только внутренними умственными свойствами. Можно утверждать, что речь идет о слонах, которые находятся во внешнем мире разума, а не внутри разума. Как мы сейчас увидим, интерналисты утверждают, что есть веские причины подвергнуть сомнению утверждение экстерналистов о том, что концепты связаны с миром именно так, как утверждают экстерналисты. Другими словами, интернализм не отрицает связи с внешним миром, а скорее предлагает иное объяснение того, как наш разум порождает и интерпретирует содержание наших понятий. Интернализм утверждает, что для целей научного исследования языка и разума внутренние свойства человеческого разума являются наиболее актуальным и плодотворным предметом. Таким образом, интернализм — это не столько решение проблем, с которыми сталкиваются экстерналисты. Скорее, как мы увидим ниже, интернализм — это другая исследовательская программа, и поэтому есть разница в вопросах, на которые экстернализм и интернализм пытаются ответить.

Краткое определение интернализма дает Вольфрам Хинцен: «Интернализм — это объяснительная стратегия, которая делает внутреннюю структуру и конституцию организма основой для исследования его внешней функции и способов, которыми он внедряется в окружающую среду» ( Хинзен 2006, 139). Интернализм изучает внутреннюю структуру и механизмы организма; внешняя среда вступает в дело, когда теоретик приписывает содержание внутренним процессам, объясняя тем самым, как внутренние механизмы составляют познавательный процесс в конкретной среде. Такие описания содержания, утверждают интерналисты, варьируются в зависимости от интересов и целей теоретика, но содержание и его описание не являются существенной частью самой теории. Так, например, механизм, обнаруживающий вертикальные линии в зрительном входе, будет входить в сферу интерналистской теории, но не репрезентативное содержание, приписываемое выходу этого механизма. Последним может быть что угодно (вертикальная линия может обозначать край здания или часть более крупного изображения человеческого лица), но лежащий в его основе механизм остается неизменным.

Другими словами, как обсуждалось Фрэнсис Иган в работе, охватывающей последние несколько десятилетий, интерналистское утверждение состоит в том, что вычислительная характеристика внутреннего механизма абстрагируется от конкретных приписок содержания. Таким образом, можно отделить содержание, скажем, визуального состояния от вычислительной машины, благодаря которой это содержание становится возможным. Например, конкретный механизм может получать на вход определенный набор параметров, требующих вычисления. Затем теоретик исследует результат этих вычислений. Можно представить механизм, встроенный в зрительную систему, которому приписывается визуальное содержание в соответствии с теорией зрения. Однако тот же самый механизм может быть заложен в слуховой системе и, таким образом, ему может быть приписано другое (слуховое) содержание, определяемое не зрительными, а акустическими свойствами. Другими словами, в выполняемых интерналистских вычислениях нет ничего, что делало бы их визуальными или слуховыми. Как уже говорил Иган, существует базовый набор вычислений, необходимых как для визуальной, так и для слуховой обработки. Ярлык, который мы даем выходным данным таких вычислений (содержимое, которое мы им приписываем), зависит от того, откуда поступали входные данные для механизма. Если ввод является визуальным, то теоретик припишет выходу механизма визуальное содержание. Но ничто в самом внутреннем механизме не говорит нам об этом. Интернализм изучает сам внутренний механизм, который остается неизменным независимо от того, встроен он или используется, скажем, зрительной системой или слуховой системой.

Давайте раскроем эти претензии. Во-первых, обратите внимание, что экстерналистское утверждение о том, что состояния отдельных организмов нельзя понять в полной изоляции от окружающей среды, в которой они находятся, не оспаривается. Аргумент заключается в том, должно ли то, что происходит в окружающей среде, быть частью того, что теория должна объяснять. Так в чем проблема, которую интерналисты видят в отношении экстерналистов между словами и вещами, о которых говорят слова? В классической работе, которая легла в основу интерналистской семантики, Джеррольд Кац (1932-2002) и Джерри Фодор (1935-2017) обсуждали этот вопрос (хотя они не формулировали его с точки зрения интернализма и экстернализма). Кац и Фодор просят читателя сравнить следующие три предложения:

(1) «Возьмем младшего обратно в зоопарк?»

(2) «Возьмем льва обратно в зоопарк?»

(3) «Должны ли мы вернуться в зоопарк на автобусе?»

Затем они замечают, что информация, фигурирующая в выборе правильного толкования каждого из этих предложений, включает тот факт, что, скажем, львов, а не детей и автобусов, часто держат в клетках. То есть, в отличие от (2), смысл (1) не может заключаться в том, что мы должны взять живое существо обратно в зоопарк и посадить его в клетку. (1) означает, что мы должны взять ребенка и показать ему животных в зоопарке. (3), с другой стороны, не имеет ни одной из этих интерпретаций. (3) не может означать, что мы должны доехать на автобусе до зоопарка и посадить его в клетку, а также не может означать, что мы должны сесть на автобус и показать ему животных вокруг зоопарка. Чтобы расшифровать эти значения, нужно знать некоторые факты о мире; эти факты не являются семантическими или грамматическими фактами (Кац и Фодор 19).63).

Перечислив несколько других примеров того, какая информация необходима для интерпретации, Кац и Фодор отмечают, что читателю будет легко построить двусмысленное предложение, разрешение которого требует предварительного представления практически любого релевантного элемента информации о мире. Это связано с тем, что для решения большого количества неоднозначных предложений необходимо иметь определенные факты о мире, без которых определенные интерпретации предложений недоступны. Например, рассмотрим предложение «Я видел человека в бинокль». Если бы кто-то не знал, что такое бинокль, то единственной доступной интерпретацией было бы то, что человек видел человека, держащего предмет, который называется «бинокль». Однако, как только чье-либо знание мира расширяется и включает в себя факты о биноклях (а именно, что они используются для того, чтобы видеть объекты на расстоянии), становятся доступными дальнейшие интерпретации, и тогда предложение становится двусмысленным. То есть предложение имеет дополнительную интерпретацию: «Я видел человека и использовал бинокль, чтобы увидеть этого человека». Кац и Фодор утверждают, что для устранения неоднозначности таких предложений необходимо знать вещи, которые не являются чисто семантическими (то, для чего используется бинокль, является фактом о мире, а не грамматическим фактом). Проблема в том, что теория значения, стремящаяся включить всю релевантную информацию, необходимую для устранения неоднозначности предложений и определения правильной интерпретации, столкнется с большими трудностями, поскольку такая теория не может заранее предсказать, какого рода информация потребуется для толкование предложения.

В результате теория, которая настаивает (как это делает экстернализм) на включении отношений разума к внешнему миру в теорию языка, не может надеяться найти надежные отношения описанного выше типа (не говоря уже о том, чтобы систематизировать их в плодотворную объяснительную теорию). . Однако в отношении лежащих в основе механизмов разума, благодаря которым стало возможным порождение и интерпретация содержания, интерналисты утверждают, что плодотворная теория возможна. Самым известным сторонником интерналистской семантики является Ноам Хомский, и его работа резко контрастирует с экстерналистской семантикой Хилари Патнэм или Дональда Дэвидсона (19).17-2003). Недавняя работа Пола Пьетроски (2008, 2010) — отличный пример интерналистской семантики. Пьетроски интерпретирует значение с точки зрения чертежей, которые используются языковыми способностями в уме для построения понятий. Это попытка объяснить лежащие в основе психические механизмы, благодаря которым мы можем генерировать и интерпретировать содержание мыслей. Значение слова в интерналистской семантике обналичивается не с точки зрения отношения слова к внешнему миру, а с точки зрения внутренней роли слова в построении разумом понятия, имеющего требуемое содержание. Обратите внимание на разницу здесь. Интерналистская семантика изучает механизмы в уме, которые создают концепции. Как только эти концепции созданы, они переносятся из языковой способности во внутренние системы мышления и в артикуляционно-перцептивную систему. ^[2] Затем эти системы используют концепции для различных целей, например, для размышлений и разговоров о мире.

Другими словами, интерналисты утверждают, что разум обладает определенными механизмами, которые включают в себя инструкции по построению понятий, которые затем предоставляют входные данные для других (внутренних разума) систем, которые участвуют в различных человеческих действиях, одним из которых является общение. Таким образом, интерналистская семантика касается природы вычислительных механизмов языковой способности и их отношения к системам мышления; это касается не самих понятий, а механизмов, которые извлекают, строят и комбинируют понятия в уме. То есть интернализм касается внутренних механизмов создания понятий. Это, конечно, на один шаг дальше от того, что изучает экстерналистская семантика, то есть самих понятий, их роли в использовании языка и их отношения к среде говорящего.

Заключение

Различие между экстерналистской и интерналистской позицией в отношении ментального содержания заключается в различии рода вопросов, на которые каждая из них пытается ответить. Это различие в том, как каждый истолковывает роль, которую играет содержание в объяснении языка и сознания. Аргумент в пользу того или иного подхода к науке и философии языка и разума, конечно, не является решающим аргументом и не является гарантией того, что одна из сторон окажется на правильном пути. Как правильно заметил Габриэль Сигал: «Дело в том, что нам не следует ожидать от кресла слишком многого. Открытие истинной природы содержания должно быть научным предприятием (независимо от того, называем ли мы его «философским» или нет)» (Segal 2000, 20).

Ссылки

Бен-Менахем, Йемайма, изд. 2005. Хилари Патнэм . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Брентано, Франц. (1874) 1995. Психология с эмпирической точки зрения . Лондон: Рутледж.

Бердж, Тайлер. 1986. «Индивидуализм и психология». Философское обозрение 95(1).

Хинзен, Вольфрам. 2006. «Интернализм об истине». Разум и общество 5.

Кац, Джеррольд и Джерри А. Фодор. 1963. «Структура семантической теории». Язык 39(2): 170-210.

Макгинн, Колин. 1989. Умственное содержание . Оксфорд: Блэквелл.

Пьетроски, Пол М. 2008. «Минималистское значение, интерналистская интерпретация». Биолингвистика 2(4) (2008): 317-341.

Пьетроски, Пол М. 2010. «Концепции, значения и истина: первая природа, вторая природа и тяжелая работа». Разум и язык 25(3): 274-278.

Патнэм, Хилари. 1975. «Значение значения». Миннесотские исследования философии науки 7.

Сигал, Габриэль М. 2000. Тонкая книга узкого содержания . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Дополнительное чтение

О концепциях

Бейкер, Марк. 2001. Атомы языка: скрытые правила грамматики разума. Нью-Йорк: Основные книги.

, Нед. 1986. «Реклама семантики для психологии». Питер А. Френч, Теодор Э. Юлинг и Ховард К. Веттштейн, ред. Исследования по Философии Разума. Миннеаполис: Университет Миннесоты Press.

Кэри, Сьюзен. 2009. Происхождение понятий. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Фодор, Джерри. 1998. Концепции: Где Когнитивная наука пошла не так. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Фодор, Джерри. 1975. Язык мысли. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Фодор, Джерри. 2008. ЛОТ 2: Новый взгляд на язык мысли. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Джекендофф, Рэй. 1989. Что такое концепция, которую человек может понять? Разум и язык 4: 68-102.

МакГилврей, Джеймс. 2002. «СС: наука о концепциях». В Вольфраме Хинцене и Хансе Ротте, ред. Вера и Значение: Очерки на интерфейсе. Франкфурт: Онтос.

Пинкер, Стивен. 2007. Материал мысли: язык как окно в человеческую природу . Лондон: Пингвин.

Об интернализме

Хомский, Ноам. 1995. «Язык и природа». Разум 104(416): 1-59.

Хомский, Ноам. 2000. Новые Горизонты в изучении языка и разума. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Хомский, Ноам. 2013. «Что мы за существа?» Философский журнал 90(12): 645-700.

Иган, Фрэнсис. 2014. «Как думать о ментальном содержании». Философские исследования 170: 115-135.

Фаркаш, Каталин. 2003. «Ошибка ли Земли-близнеца?» Хорватский философский журнал 3(8): 155-69.

Лондал, Терье и Хироки Нарита. 2009. «Интернализм как методология». Биолингвистика 3(4): 321-331.

МакГилврей, Джеймс. 1998. «Значения синтаксически индивидуализированы и находятся в голове». Разум и язык 13(2): 225-280.

Мендола, Джозеф. 2009. Анти- Экстернализм. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Пьетроски, Пол М. 2010. «Концепции, значения и истина: первая природа, вторая природа и тяжелая работа». Разум и язык 25(3): 247-278.

Сигал, Габриэль М. 2000. Тонкая книга о узком содержании. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Об экстернализме

Бен-Менахем, Йемайма, изд. 2005. Хилари Патнэм. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Бердж, Тайлер. 1979. «Индивидуализм и психическое». Философские исследования Среднего Запада 4: 73-121.

Дэвидсон, Дональд. 1987. «Познание собственного разума». Труды и адреса Американской философской ассоциации 60 (3): 441-458.

Дэвис, Мартин. 1993. «Цели и требования экстерналистских аргументов». Вопросы философии 4: 227-249.

Фаркаш, Каталин. 2003. «Что такое экстернализм?» Философские исследования 112(3): 187-208.

Фодор, Джерри. 1994. Вяз и эксперт: менталез и его семантика. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Хорвич, Пол. 2005. Размышления о Значение. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Крипке, Сол. 1980. Именование и Необходимость . Оксфорд: Блэквелл.

Макгинн, Колин. 1989. Ментальный Контент . Оксфорд: Блэквелл.

Милликен, Рут. 1984. Язык, Мышление и другие биологические категории . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Нуччетелли, Сусана, изд. 2003. New Очерки семантического экстернализма и самопознания. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Пессин, Эндрю и Сэнфорд Голдберг, ред. 1996. Земля-близнец Хроники: двадцать лет размышлений о книге Хилари Патнэм «Значение смысла». Нью-Йорк: М. Э. Шарп.

Патнэм, Хилари. 1975. «Значение значения». Миннесотские исследования философии науки 7: 131-193.

Викфорсс, Оса. 2008. «Семантический экстернализм и психологический экстернализм». Философский компас 3(1): 158-181.

1. Супервентность здесь относится к определенному набору свойств, благодаря которому становится возможным какой-то другой набор. Если А супервентно B, то изменение чего-либо в B также изменит A. Так, например, синий цвет супервентен определенному набору физических свойств, таких как длина волны света. Из этого следует, что если мы изменим длину волны света, мы также изменим цвет. Что касается содержания, экстерналистское утверждение состоит в том, что содержание является супервентным как для того, что находится в голове, так и для окружающей среды. Из этого следует, что если мы изменим соответствующие признаки в среде, то содержание также изменится. Интерналисты, конечно же, отвергают это утверждение. ↵
2. Это система, отвечающая за экстернализацию языка через звук или знак. То, как произносится конкретное слово, например, будет определяться артикуляционно-перцептивной системой, тогда как значение слова будет определяться системой мышления (иногда называемой понятийно-интенциональной системой). ↵

Что такое философия? | Кафедра философии

В буквальном смысле термин «философия» означает «любовь к мудрости». В широком смысле философия — это деятельность, которую люди предпринимают, когда стремятся понять фундаментальные истины о себе, о мире, в котором они живут, и о своих отношениях с миром и друг с другом. Как академическая дисциплина философия во многом похожа. Те, кто изучает философию, постоянно заняты вопросами, ответами и аргументами в поисках ответов на самые основные вопросы жизни. Чтобы сделать такое стремление более систематическим, академическая философия традиционно делится на основные области изучения.

Метафизика

По своей сути метафизика изучает природу реальности, того, что существует в мире, каков он и как он устроен. В метафизике философы бьются над такими вопросами, как:

• Есть ли Бог?
• Что есть истина?
• Что такое человек? Что делает человека одинаковым во времени?
• Мир строго состоит из материи?
• Есть ли у людей разум? Если да, то как разум связан с телом?
• Есть ли у людей свобода воли?
• Что значит, что одно событие вызывает другое?

Эпистемология

Эпистемология — это наука о знаниях. В первую очередь это связано с тем, что мы можем знать о мире и как мы можем его познать. Типичные вопросы, волнующие эпистемологию:

• Что такое знание?
• Мы вообще что-нибудь знаем?
• Откуда мы знаем то, что знаем?
• Можем ли мы быть оправданы, утверждая, что знаем определенные вещи?

Этика

Изучение этики часто касается того, что мы должны делать и что было бы лучше всего делать. В борьбе с этой проблемой возникают более серьезные вопросы о том, что хорошо и правильно. Итак, специалист по этике пытается ответить на такие вопросы, как:

• Что хорошо? Что делает действия или людей хорошими?
• Что правильно? Что делает действия правильными?
• Мораль объективна или субъективна?
• Как я должен относиться к другим?

Логика

Другим важным аспектом изучения философии являются аргументы или причины, приводимые людьми в качестве ответов на эти вопросы. С этой целью философы используют логику для изучения природы и структуры аргументов. Логики задают такие вопросы, как:

• Что представляет собой «хорошее» или «плохое» рассуждение?
• Как мы определяем, является ли данное рассуждение хорошим или плохим?

История философии

Изучение философии включает в себя не только формирование собственных ответов на такие вопросы, но и стремление понять, как люди отвечали на такие вопросы в прошлом. Итак, значительная часть философии — это ее история, история ответов и рассуждений именно на эти вопросы. При изучении истории философии изучаются идеи таких исторических деятелей, как:

Изучение философии часто мотивируется не только самими ответами или аргументами, но тем, хороши ли аргументы и верны ли ответы. Более того, многие вопросы и проблемы в различных областях философии пересекаются, а в некоторых случаях даже сходятся. Таким образом, философские вопросы возникают почти в каждой дисциплине.