Что такое феминизм в России? — Журнал
Foto-Credits: Anna Narinskaja, svoboda.org
Журналист и литературный критик Анна Наринская коротко излагает историю феминистского движения, чтобы объяснить, почему в России его толком не было и до сих пор нет.
Термин feminist появился в английском языке в 80-е годы XIX века и обозначал женщин и мужчин, поддерживающих идею юридического и политического равноправия полов. Это, разумеется, не значит, что мысль, которая сегодня квалифицировалась бы как «феминистская», не существовала и не развивалась до этого времени. Например, моя «любимая», если можно так выразиться, феминистка − Афра Бен: английская писательница, драматург и авантюристка эпохи Реставрации. В эссе «Собственная комната» − важнейшем тексте о женщине и литературе, точнее, о женщине и слове − Вирджиния Вулф пишет о ней как об одной из первых женщин-писательниц, чей голос был услышан и распознан именно как женский.
Расцветом феминистской мысли считают конец 1960-х − 70-е − начало 80-х.
Именно тогда феминистские дискуссии на Западе окончательно вышли из предоставленного им маргинального загона и стали рассматриваться как дискуссии о состоянии общества и мысли вообще. Работы этого времени, кстати, − первые теоретические феминистские тексты, которые стали известны в нашей стране среди, ну скажем так, людей, стремящихся к знанию (о выдержках из Коллонтай и Крупской я сейчас не говорю). Это связано с тем, что на волне настигшего многих в девяностые интереса к новой французской философии до нас вместе с Фуко и Бодрийяром дошли работы Юлии Кристевой с ее соображениями о «мужском контроле над языком».
Этот бум феминистских дискуссий в конце шестидесятых привел к тому, что сформировалась теория (а на деле − смешение теорий) радикального феминизма. Радикальный феминизм рассматривает (и оспаривает) женскую позицию не только в общественной и политической жизни, но и во всех остальных сферах, включая жизнь интимную. Одно из самых растиражированных утверждений радикального феминизма «личное есть политическое» вполне точно суммирует его суть.
Вся история такого важнейшего для США феномена, как sexual harassment (то есть определение, что есть сексуальное домогательство, и решение о том, что оно должно быть наказуемо), − итог признания обществом ценности этих мыслей.
«Радикальным» этот вид феминизма оказывается в соотношении с двумя феминистскими течениями, сформировавшимися задолго до него, − либеральным и марксистским.
Либеральный феминизм сосредотачивается на требованиях всяческого равноправия в общественной жизни. Для меня главное имя в либеральном феминизме − мужское. Это имя Джона Стюарта Милля, важнейшего философа XIX века, одного из основоположников философии либерализма. Для него свобода женщины была частью развиваемой им концепции индивидуальной свободы.
В 1869 году Милль выпустил работу «Подчиненность женщины», в которой утверждал, что подчиненное состояние женщины − реликт первобытного прошлого, а не результат прогресса и что, оставшись «замороженным» веками, именно оно сейчас этот прогресс и тормозит.
Эта работа имела эффект взорвавшейся бомбы, была предметом невероятных споров и злопыхательств. Ее практически моментально перевели на множество языков, в том числе и на русский. Неприятные «стриженые женщины» русской литературы того времени (и в том числе персонажи из «Бесов», вышедших в 1871-м) − это они Милля начитались.
Сегодня в границах так называемого цивилизованного общества − то есть в Европе и в Северной Америке − требования либерального феминизма можно считать выполненными. Я, можно сказать, зафиксировала официальное признание этого из уст важнейшего деятеля движения. Несколько лет назад на книжную ярмарку non/fiction приезжала та самая Юлия Кристева. Сейчас это прекрасная пожилая дама, которая − в смысле борьбы за женские права − интересуется только третьим миром, потому что считает, что в Европе достигнуто абсолютное равноправие мужчин и женщин.
Феминистки-марксистки в ответ сказали бы, что это абсолютное равноправие в классовом обществе де-факто доступно только представительницам среднего класса, но это сегодня не самая популярная дискуссия.
Все вышесказанное, конечно, самый беглый набросок, необходимый для того, чтобы перейти к нам, любимым. Вот что такое «феминистка» в глазах нашего, скажем так, среднестатистического соотечественника (и соотечественницы)? Это психопатка, которая даст по морде тому, кто подаст ей пальто или откроет перед нею дверь. Типа это у нее каприз такой. Ну и еще есть мнение − реже произносимое вслух, − что они все либо лесбиянки, либо как-то особо фордыбачат в постели. Последние соображения − это, кстати, типичное «слышал звон, да не знаю, где он». Изначально этот звон исходил от невероятно успешной книги Жермен Грир «Женщина-евнух», вышедшей в 70-м году. Идея Грир была в том, что в традиционной семье сексуальность женщины страшно зажата, потому что семейная жизнь, включая ее интимную сторону, сконструирована мужчинами. И соответственно роль женщины сведена до позиции евнуха. Эта книга была настоящим бестселлером, продавалась в универмагах и стала частью поп-культуры. В совершенно прелестной книге Сью Таунсенд «Секретный дневник Адриана Моула», вышедшей в Великобритании в начале 80-х (она написана от лица 14-летнего мальчика, живущего в бедном английском пригороде), описано, как мама героя читает книжку Жермен Грир и ей абсолютно сносит крышу: она перестает красить ногти, брить ноги и носить лифчик.
И вот этими своими небритыми ногами она идет в магазин, а весь пригород в ужасе на нее смотрит.
Что пронзает сердце, когда из нашего угла читаешь это? Что в Советском Союзе ничего подобного не было. У нас женщины даже и не успели по-настоящему, по полной, как сказали бы мои дети, побороться за свои права. Только женщины «с самосознанием» успели развернуться, как случилась революция и им это все дали сверху, в виде директив. В итоге произошло то, что с директивами происходит всегда. Они: а) выполнялись формально; б) воспринимались враждебно или в лучшем случае иронически. Скажем, фигура Александры Коллонтай, которая олицетворяет собой советский феминизм, совершенно по-разному рассматривается у нас и на Западе. У них это важный персонаж, первая женщина, которая стала министром и насаждала равноправие, как считается огромным числом западных экспертов, с большим успехом. А мы сами что знаем про Коллонтай, кроме того, что она продвигала «теорию стакана воды», приравнивающую сексуальные отношения к любому другому физиологическому акту?
Другой популярный (и всем известный) советский «феминистский» лозунг: ленинское «Каждая кухарка должна научиться управлять государством».
По статистике к 60-м годам Советский Союз являлся местом с самой большой в мире долей женщин в среднеуправленческих слоях. Имеются в виду все эти тети с халами на голове, все эти описанные Галичем «товарищи Парамоновы», сидящие в обкомах и исполкомах. Их присутствие на этих местах, понятным образом, никак не отменяло − на человеческом уровне − отношения типа «бабы − дуры» и вообще полного семейного неравноправия, а возможно, только укрепляло его.
А если же говорить о думающих и даже диссидентствующих слоях общества − то там идея была в сопротивлении государственному давлению в общем, и отдельно о дискриминации женщин никто не думал.
К тому же здесь имеется еще интересный нюанс. Феминизм во всех своих проявлениях предполагает сопротивление конвенциональным религиям: любая религия предполагает, что женщина должна знать свое место − пусть не второстепенное, но специальное и неравноправное. А в 70-х − начале 80-х множество представителей интеллигенции − диссидентской и в том числе еврейской − обратились к религии, поскольку она рассматривалась как противоядие от совка.
В принципе, совершенно консенсусный взгляд жителей Советского Союза выражен в фильме «Москва слезам не верит». Там сказана очень простая вещь: баба может зарабатывать сколько угодно, решать будет мужчина. Забавный факт, что этот фильм вышел в 80-м году, когда в США как раз был всплеск феминистской борьбы. И при этом ему дали «Оскар» − по мнению многих, он раскрывал сущность «другого», а говоря проще − повествовал о таинственной русской душе. Рейгану перед встречей с Горбачевым специально показывали эту ленту, чтобы он мог лучше понять своего заокеанского собеседника.
На смену советской власти пришел, выражаясь штампованно, но не то чтобы неправильно, капитализм с культом богатства. И − что в нашем случае важнее − культом успеха. У этого успеха очень быстро сформировался гендерный признак. Для мужчины успех означал быть богатым, для женщины − быть подругой богатого. Эта конфигурация сохранилась по сей день. Можно провести эксперимент и спросить у публики, кто такая Даша Жукова, − будьте уверены: ответ будет не «важный галерист и издатель», а «подруга Абрамовича».
Такое мнение ощущается привычным и уютным. Соответственно на него, чтобы угодить и тем самым получить прибыль, работает вся машина коммерческой поп-пропаганды. И с чистосердечной прямотой: любой книжный завален книгами типа «Как выйти замуж за миллионера», «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок», «Сделай свой имидж таким, чтобы понравиться мужчине». И с некоторой постмодернистской фигой в кармане, как это сделано в сериале Валерии Гай Германики «Краткий курс счастливой жизни». В этом смысле его интересно сравнить с американским прообразом − сериалом «Секс в большом городе». Он тоже предлагает четырех баб, которые думают только о мужиках, сексе и т.д., но номинально они все очень карьерно успешные женщины, то есть предъявлено: у них в жизни есть еще что-то кроме. А Гай Германика сажает своих героинь в замшелый офис, они покупают что-то в переходе, вообще живут ужасной жизнью, не говорят и не думают ни о чем, кроме своих отношений с мужчинами.
Сегодня, казалось бы, многие феминистские ценности могли бы проникать сюда из западной телепродукции, проще говоря, из сериалов, которыми все сейчас так увлечены.
Но! На Западе, как я говорила, время прямой борьбы женщин за права практически закончилось ввиду исключительных успехов на этом поприще, и большинство сериалов отражает эту ситуацию. Возьмем продвинутые, скажем так, фильмы − датский сериал «Преступление» (и его американский ремейк «Убийство») или датско-шведский «Мост», которые считаются исключительно феминистскими шоу, потому что предъявляют нам женщину-детектива как в некотором смысле супергероиню. Но если раньше в любом кино женщина-полицейский должна была постоянно доказывать коллегам-мужчинам, что она не хуже их, и в этом состояла одна из нитей напряженности сюжета, то здесь этого уже нет и быть не может. Ее превосходство оправдано ее званием, и этим можно уже не заниматься, есть дела поважнее. В «Преступлении», первый сезон которого я лично считаю одним из высочайших достижений телекино в принципе, имеется даже некое возвращение к женственности. Ошибки, которые допускает героиня, и прозрения, которые ее посещают, часто связаны как раз с тем, что она женщина.
Это прямо-таки реабилитация словосочетания «женская логика», которое на Западе еще недавно сочли бы сексистским.
То есть мы пропустили время «их» прямых феминистских высказываний − таких, как в фильме «Тельма и Луиза» (что не значит, что мы этот фильм не смотрели, а значит, что мы не воспринимали его как фильм о «женском»), − и сразу вступили во время высказываний более сложных. Которые нам − не имеющим феминистской предыстории − довольно сложно распознать.
В смысле того, что у нас сегодня с феминизмом происходит, исключительно иллюстративен пример Pussy Riot. Члены этой группы называют себя феминистками, но знает ли кто-нибудь о феминистской платформе Pussy Riot? Даже если она где-то у них сформулирована, она совершенно ни до кого не доходит, включая даже интересующихся − например, меня. Для общества важно, что они против Путина, против РПЦ и за защиту прав заключенных, и вообще важно, что они есть. Какие женские права они отстаивают − мы не знаем. Феминистская составляющая их воззрений, какая бы она там ни была, никого не интересует, и, честно говоря, не похоже, чтобы они как-то сильно интересовались ею сами.
Во всяком случае, они это не демонстрируют.
И это очень показательно. Что такое было бы сейчас стать настоящей феминисткой в России? (Я сознательно не говорю здесь о совершенно дискредитированном «официальном» феминизме имени Марии Арбатовой, о бойких колумнистках про «секс и отношения», чья позиция сводится к извечному «все мужики − сволочи», и − к сожалению − об очень мне нравящихся умных теоретиках, таких, например, как Надежда Плунгян, которых именно их «умность», думаю, делает сегодня маргинальными.)
Быть сейчас феминисткой в России означает, по моему убеждению, пойти на сознательное упрощение своей позиции. Надо говорить о тех позициях и достижениях феминизма, которые мы − в силу изложенных выше обстоятельств − пропустили. И говорить об этом доступным, понятным языком. Надо обсуждать и отстаивать вещи, которые на Западе давно уже обговорены, стали там банальностью и даже всем надоели и на которые вследствие этого здесь принято смотреть свысока. Речь идет, например, о так презираемой всеми политкорректности.
И в этом смысле становятся актуальными все эти смехотворные истории со щипанием за задницу или прочитанная мной недавно в Фейсбуке история о том, как учительница предложила школьнице помыть пол со словами «ты же будущая хозяюшка». Для начала надо, чтобы сами женщины понимали, что щипок за задницу − это не комплимент, а унижение и почему нельзя, чтобы учительница говорила такое, а потом уже обсуждать более сложные проблемы.
Из всех людей, которые выражали свое мнение публично, самой близкой к такой позиции мне кажется Маша Гессен − во всяком случае, пока она здесь жила. Я знаю, что она отнюдь не во всех кругах популярна, − и многие ее оппоненты мне куда симпатичнее, чем она, и сама я по огромному количеству вопросов с ней не согласна. Но в этом смысле ее поведение мне казалось самым последовательным и самым практически правильным. Ей было не зазорно обо всем этом − банальном − говорить, она не боялась показаться в этом смысле кому-то смешной и недостаточно интеллектуальной. А это очень важно.
Что такое феминизм в России?
Что такое феминизм в России? | Colta.ru13 февраля 2014Colta SpecialsЛикбез
12
Похороны куклыКраткий курс: свободная музыкаКак реформировать здравоохранение в России?Краткий курс: фри-джазВиктор Шендерович. Короткая похвала иронииКак написать «Тетрис»Как работают поисковые системыАнатолий Найман: жизнь без рецептаЧто такое постсоветский человек?Что такое культура?Нужен ли госзаказ в кино?С чего начинается музей?
COLTA.RU продолжает рубрику «Ликбез», в которой эксперты делятся с нами своими взглядами на основополагающие понятия и явления культуры и истории. Журналист и литературный критик Анна Наринская коротко излагает историю феминистского движения, чтобы объяснить, почему в России его толком не было и до сих пор нет.
Анна Наринскаяsvoboda.org
Термин feminist появился в английском языке в 80-е годы XIX века и обозначал женщин и мужчин, поддерживающих идею юридического и политического равноправия полов. Это, разумеется, не значит, что мысль, которая сегодня квалифицировалась бы как «феминистская», не существовала и не развивалась до этого времени. Например, моя «любимая», если можно так выразиться, феминистка — Афра Бен: английская писательница, драматург и авантюристка эпохи Реставрации. В эссе «Собственная комната» — важнейшем тексте о женщине и литературе, точнее, о женщине и слове — Вирджиния Вулф пишет о ней как об одной из первых женщин-писательниц, чей голос был услышан и распознан именно как женский.
Портрет Афры Бен© Mary Beale
Расцветом феминистской мысли считают конец 1960-х — 70-е — начало 80-х. Именно тогда феминистские дискуссии на Западе окончательно вышли из предоставленного им маргинального загона и стали рассматриваться как дискуссии о состоянии общества и мысли вообще.
Работы этого времени, кстати, — первые теоретические феминистские тексты, которые стали известны в нашей стране среди, ну скажем так, людей, стремящихся к знанию (о выдержках из Коллонтай и Крупской я сейчас не говорю). Это связано с тем, что на волне настигшего многих в девяностые интереса к новой французской философии до нас вместе с Фуко и Бодрийяром дошли работы Юлии Кристевой с ее соображениями о «мужском контроле над языком».
Этот бум феминистских дискуссий в конце шестидесятых привел к тому, что сформировалась теория (а на деле — смешение теорий) радикального феминизма. Радикальный феминизм рассматривает (и оспаривает) женскую позицию не только в общественной и политической жизни, но и во всех остальных сферах, включая жизнь интимную. Одно из самых растиражированных утверждений радикального феминизма «личное есть политическое» вполне точно суммирует его суть. Вся история такого важнейшего для США феномена, как 
«Радикальным» этот вид феминизма оказывается в соотношении с двумя феминистскими течениями, сформировавшимися задолго до него, — либеральным и марксистским.
Либеральный феминизм сосредотачивается на требованиях всяческого равноправия в общественной жизни. Для меня главное имя в либеральном феминизме — мужское. Это имя Джона Стюарта Милля, важнейшего философа XIX века, одного из основоположников философии либерализма. Для него свобода женщины была частью развиваемой им концепции индивидуальной свободы.
Шарж на Джона Стюарта Милля в журнале Punch, 1867
В 1869 году Милль выпустил работу «Подчиненность женщины», в которой утверждал, что подчиненное состояние женщины — реликт первобытного прошлого, а не результат прогресса и что, оставшись «замороженным» веками, именно оно сейчас этот прогресс и тормозит. Эта работа имела эффект взорвавшейся бомбы, была предметом невероятных споров и злопыхательств. Ее практически моментально перевели на множество языков, в том числе и на русский.
Неприятные «стриженые женщины» русской литературы того времени (и в том числе персонажи из «Бесов», вышедших в 1871-м) — это они Милля начитались.
Сегодня в границах так называемого цивилизованного общества — то есть в Европе и в Северной Америке — требования либерального феминизма можно считать выполненными. Я, можно сказать, зафиксировала официальное признание этого из уст важнейшего деятеля движения. Несколько лет назад на книжную ярмарку
Юлия Кристева, 1989
Феминистки-марксистки в ответ сказали бы, что это абсолютное равноправие в классовом обществе де-факто доступно только представительницам среднего класса, но это сегодня не самая популярная дискуссия.
Все вышесказанное, конечно, самый беглый набросок, необходимый для того, чтобы перейти к нам, любимым.
Последние соображения — это, кстати, типичное «слышал звон, да не знаю, где он». Изначально этот звон исходил от невероятно успешной книги Жермен Грир «Женщина-евнух», вышедшей в 70-м году. Идея Грир была в том, что в традиционной семье сексуальность женщины страшно зажата, потому что семейная жизнь, включая ее интимную сторону, сконструирована мужчинами. И соответственно роль женщины сведена до позиции евнуха. Эта книга была настоящим бестселлером, продавалась в универмагах и стала частью поп-культуры. В совершенно прелестной книге Сью Таунсенд «Секретный дневник Адриана Моула», вышедшей в Великобритании в начале 80-х (она написана от лица 14-летнего мальчика, живущего в бедном английском пригороде), описано, как мама героя читает книжку Жермен Грир и ей абсолютно сносит крышу: она перестает красить ногти, брить ноги и носить лифчик.
«Женщина-евнух» Жермен Грир
Что пронзает сердце, когда из нашего угла читаешь это? Что в Советском Союзе ничего подобного не было. У нас женщины даже и не успели по-настоящему, по полной, как сказали бы мои дети, побороться за свои права. Только женщины «с самосознанием» успели развернуться, как случилась революция и им это все дали сверху, в виде директив. В итоге произошло то, что с директивами происходит всегда. Они: а) выполнялись формально; б) воспринимались враждебно или в лучшем случае иронически. Скажем, фигура Александры Коллонтай, которая олицетворяет собой советский феминизм, совершенно по-разному рассматривается у нас и на Западе. У них это важный персонаж, первая женщина, которая стала министром и насаждала равноправие, как считается огромным числом западных экспертов, с большим успехом. А мы сами что знаем про Коллонтай, кроме того, что она продвигала «теорию стакана воды», приравнивающую сексуальные отношения к любому другому физиологическому акту?
Александра Коллонтай
Другой популярный (и всем известный) советский «феминистский» лозунг: ленинское «Каждая кухарка должна научиться управлять государством».
По статистике к 60-м годам Советский Союз являлся местом с самой большой в мире долей женщин в среднеуправленческих слоях. Имеются в виду все эти тети с халами на голове, все эти описанные Галичем «товарищи Парамоновы», сидящие в обкомах и исполкомах. Их присутствие на этих местах, понятным образом, никак не отменяло — на человеческом уровне — отношения типа «бабы — дуры» и вообще полного семейного неравноправия, а возможно, только укрепляло его.
А если же говорить о думающих и даже диссидентствующих слоях общества — то там идея была в сопротивлении государственному давлению в общем, и отдельно о дискриминации женщин никто не думал.
К тому же здесь имеется еще интересный нюанс. Феминизм во всех своих проявлениях предполагает сопротивление конвенциональным религиям: любая религия предполагает, что женщина должна знать свое место — пусть не второстепенное, но специальное и неравноправное. А в 70-х — начале 80-х множество представителей интеллигенции — диссидентской и в том числе еврейской — обратились к религии, поскольку она рассматривалась как противоядие от совка.
Кадр из фильма «Москва слезам не верит»© Мосфильм
В принципе, совершенно консенсусный взгляд жителей Советского Союза выражен в фильме «Москва слезам не верит». Там сказана очень простая вещь: баба может зарабатывать сколько угодно, решать будет мужчина. Забавный факт, что этот фильм вышел в 80-м году, когда в США как раз был всплеск феминистской борьбы. И при этом ему дали «Оскар» — по мнению многих, он раскрывал сущность «другого», а говоря проще — повествовал о таинственной русской душе. Рейгану перед встречей с Горбачевым специально показывали эту ленту, чтобы он мог лучше понять своего заокеанского собеседника.
На смену советской власти пришел, выражаясь штампованно, но не то чтобы неправильно, капитализм с культом богатства. И — что в нашем случае важнее — культом успеха. У этого успеха очень быстро сформировался гендерный признак. Для мужчины успех означал быть богатым, для женщины — быть подругой богатого. Эта конфигурация сохранилась по сей день.
На Западе время прямой борьбы женщин за права практически закончилось.
Такое мнение ощущается привычным и уютным. Соответственно на него, чтобы угодить и тем самым получить прибыль, работает вся машина коммерческой поп-пропаганды. И с чистосердечной прямотой: любой книжный завален книгами типа «Как выйти замуж за миллионера», «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок», «Сделай свой имидж таким, чтобы понравиться мужчине». И с некоторой постмодернистской фигой в кармане, как это сделано в сериале Валерии Гай Германики «Краткий курс счастливой жизни». В этом смысле его интересно сравнить с американским прообразом — сериалом «Секс в большом городе». Он тоже предлагает четырех баб, которые думают только о мужиках, сексе и т.д., но номинально они все очень карьерно успешные женщины, то есть предъявлено: у них в жизни есть еще что-то кроме.
А Гай Германика сажает своих героинь в замшелый офис, они покупают что-то в переходе, вообще живут ужасной жизнью, не говорят и не думают ни о чем, кроме своих отношений с мужчинами.
Кадр из сериала «Краткий курс счастливой жизни»© Первый канал
Сегодня, казалось бы, многие феминистские ценности могли бы проникать сюда из западной телепродукции, проще говоря, из сериалов, которыми все сейчас так увлечены. Но! На Западе, как я говорила, время прямой борьбы женщин за права практически закончилось ввиду исключительных успехов на этом поприще, и большинство сериалов отражает эту ситуацию. Возьмем продвинутые, скажем так, фильмы — датский сериал «Преступление» (и его американский ремейк «Убийство») или датско-шведский «Мост», которые считаются исключительно феминистскими шоу, потому что предъявляют нам женщину-детектива как в некотором смысле супергероиню. Но если раньше в любом кино женщина-полицейский должна была постоянно доказывать коллегам-мужчинам, что она не хуже их, и в этом состояла одна из нитей напряженности сюжета, то здесь этого уже нет и быть не может.
Ее превосходство оправдано ее званием, и этим можно уже не заниматься, есть дела поважнее. В «Преступлении», первый сезон которого я лично считаю одним из высочайших достижений телекино в принципе, имеется даже некое возвращение к женственности. Ошибки, которые допускает героиня, и прозрения, которые ее посещают, часто связаны как раз с тем, что она женщина. Это прямо-таки реабилитация словосочетания «женская логика», которое на Западе еще недавно сочли бы сексистским.
Какие женские права отстаивают Pussy Riot — мы не знаем.
То есть мы пропустили время «их» прямых феминистских высказываний — таких, как в фильме «Тельма и Луиза» (что не значит, что мы этот фильм не смотрели, а значит, что мы не воспринимали его как фильм о «женском»), — и сразу вступили во время высказываний более сложных. Которые нам — не имеющим феминистской предыстории — довольно сложно распознать.
В смысле того, что у нас сегодня с феминизмом происходит, исключительно иллюстративен пример Pussy Riot.
Члены этой группы называют себя феминистками, но знает ли кто-нибудь о феминистской платформе Pussy Riot? Даже если она где-то у них сформулирована, она совершенно ни до кого не доходит, включая даже интересующихся — например, меня. Для общества важно, что они против Путина, против РПЦ и за защиту прав заключенных, и вообще важно, что они есть. Какие женские права они отстаивают — мы не знаем. Феминистская составляющая их воззрений, какая бы она там ни была, никого не интересует, и, честно говоря, не похоже, чтобы они как-то сильно интересовались ею сами. Во всяком случае, они это не демонстрируют.
И это очень показательно. Что такое было бы сейчас стать настоящей феминисткой в России? (Я сознательно не говорю здесь о совершенно дискредитированном «официальном» феминизме имени Марии Арбатовой, о бойких колумнистках про «секс и отношения», чья позиция сводится к извечному «все мужики — сволочи», и — к сожалению — об очень мне нравящихся умных теоретиках, таких, например, как Надежда Плунгян, которых именно их «умность», думаю, делает сегодня маргинальными.
)
Что такое «феминистка» в глазах нашего, скажем так, среднестатистического соотечественника (и соотечественницы)? Это психопатка, которая даст по морде тому, кто подаст ей пальто или откроет перед нею дверь.
Быть сейчас феминисткой в России означает, по моему убеждению, пойти на сознательное упрощение своей позиции. Надо говорить о тех позициях и достижениях феминизма, которые мы — в силу изложенных выше обстоятельств — пропустили. И говорить об этом доступным, понятным языком. Надо обсуждать и отстаивать вещи, которые на Западе давно уже обговорены, стали там банальностью и даже всем надоели и на которые вследствие этого здесь принято смотреть свысока. Речь идет, например, о так презираемой всеми политкорректности. И в этом смысле становятся актуальными все эти смехотворные истории со щипанием за задницу или прочитанная мной недавно в Фейсбуке история о том, как учительница предложила школьнице помыть пол со словами «ты же будущая хозяюшка».
Для начала надо, чтобы сами женщины понимали, что щипок за задницу — это не комплимент, а унижение и почему нельзя, чтобы учительница говорила такое, а потом уже обсуждать более сложные проблемы.
Из всех людей, которые выражали свое мнение публично, самой близкой к такой позиции мне кажется Маша Гессен — во всяком случае, пока она здесь жила. Я знаю, что она отнюдь не во всех кругах популярна, — и многие ее оппоненты мне куда симпатичнее, чем она, и сама я по огромному количеству вопросов с ней не согласна. Но в этом смысле ее поведение мне казалось самым последовательным и самым практически правильным. Ей было не зазорно обо всем этом — банальном — говорить, она не боялась показаться в этом смысле кому-то смешной и недостаточно интеллектуальной. А это очень важно.
Записал Денис Бояринов
Понравился материал? Помоги сайту!
Тест
Поцелуй Санта-Клауса
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.
RU
новости
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новости
Новое в разделе «Colta Specials»Самое читаемое
От редакции COLTA
1622
Культура во время «военных операций»
1632
Полифонические свидетели конца и начала.
Эссе Ганны Комар
943
Отделения
111
Приход отца Александра Меня и позднесоветская интеллигенция
33
Письмо папе
39
Оливия Плендер. «История Королевства зверей»
29
Что можно увидеть на выставке «Теле-трамплин»?
29
Как эпоха застоя стала «золотым веком» детского телевидения в СССР
48
Как Чебурашка за море ходил, или Кое-что о шведской детской культуре 70-х
41
Лермонтов.
Урановый след
119
Теле-трамплин: от детского телевидения к современному искусству и литературе
44
Сегодня на сайте
Вокруг горизонталиКак сообществам работать безопасно и сообща
Маленький путеводитель по самому необходимому для вашего спокойствия и продуктивности — от новых цифровых сервисов до практик XIX века
26 декабря 20222805
Вокруг горизонталиИлья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям»
Разговор о полезных уроках советского диссидентства, о конфликте между этикой убеждения и этикой ответственности и о том, почему нельзя относиться к людям, поддерживающим СВО, как к роботам или зомби
14 декабря 20221868
Вокруг горизонталиСветлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий»
Известный социолог об огромном репертуаре неформальных практик в России (от системы взяток до соседской взаимопомощи), о коллективной реакции на кризисные времена и о том, почему даже в самых этически опасных зонах можно обнаружить здравый смысл и пользу
5 декабря 20221757
Вокруг горизонталиГригорий Юдин о прошлом и будущем протеста.
Большой разговор Что становится базой для массового протеста? В чем его стартовые условия? Какие предрассудки и ошибки ему угрожают? Нужна ли протесту децентрализация? И как оценивать его успешность?
1 декабря 20222094
Вокруг горизонталиГерт Ловинк: «Web 3 — действительно новый зверь»
Сможет ли Web 3.0 справиться с освобождением мировой сети из-под власти больших платформ? Что при этом приобретается, что теряется и вообще — так ли уж революционна эта реформа? С известным теоретиком медиа поговорил Митя Лебедев
29 ноября 20221764
Вокруг горизонтали«Как сохранять сложность связей и поддерживать друг друга, когда вы не можете друг друга обнять?»
Горизонтальные сообщества в военное время — между разрывами, изоляцией, потерей почвы и обретением почвы.
Разговор двух представительниц культурных инициатив — покинувшей Россию Елены Ищенко и оставшейся в России активистки, которая говорит на условиях анонимности
4 ноября 20221692
Вокруг горизонталиКак заработать самоорганизованным сообществам
Путеводитель по старым (и работающим) и по совершенно новым возможностям
25 октября 20221671
Вокруг горизонтали«Сообщество — это суперсила»
Как новые эмигранты объединяются, чтобы помочь себе и другим
29 сентября 20221657
Вокруг горизонталиЧуть ниже радаров
Введение в самоорганизацию. Полина Патимова говорит с социологом Эллой Панеях об истории идеи, о сложных отношениях горизонтали с вертикалью и о том, как самоорганизация работала в России — до войны
15 сентября 20221681
Colta SpecialsОт редакции COLTA
Обращение к читателям
5 марта 20221622
Colta SpecialsКультура во время «военных операций»
Нужны ли сейчас стихи, выставки и концерты? Блиц-опрос COLTA.
RU
3 марта 20221632
ОбществоПочему вина обездвиживает, и что должно прийти ей на смену?
Философ Мария Бикбулатова о том, что делать с чувствами, охватившими многих на фоне военных событий, — и как перейти от эмоций к рациональному действию
1 марта 2022738
Что для вас значит феминизм?
Это вопрос, который мы задали сотрудницам RingCentral в честь Международного женского дня (IWD ) 8 марта 2022 г. — всемирный день, посвященный социальным, экономическим, культурным и политическим достижениям женщин и отмечающий призыв к действиям по ускорению достижения равенства женщин. IWD зародился в рабочих движениях в Северной Америке и Европе в начале 1900-х годов и стал основным всемирным праздником после его принятия Организацией Объединенных Наций в 1919 году.
77.
IWD воплощает в себе Феминизм , целью которого на базовом уровне является достижение равных социальных, политических и экономических прав для женщин. Первоначально феминизм сосредоточился на избирательных правах женщин и правах собственности. Затем пришло Женское освободительное движение 1960-х годов, которое сосредоточилось на вопросах, выходящих за рамки правового статуса женщин, включая сексуальность, репродуктивные права, гендерные роли, а также патриархальные взгляды и культуру.
Феминизм много значит для разных людей. Вот некоторые взгляды моих коллег-женщин на феминизм 9.0003 :
«Феминизм — это равенство. Дело не в том, что одна сторона против другой, а скорее в равенстве для всех. Это изменение приоритетов доступа и возможностей, чтобы мы могли положить конец несправедливой практике, которая удерживает женщин, цветных людей и представителей ЛГБТК от полного равенства и справедливости».
«Равные возможности для всех, независимо от пола.
»
«Феминизм означает для меня свободу всех полов от принижающих и опасных стереотипов. Это означает свободу для всех достичь своего личного величия. Феминизм включает. Это мощно. Это сила».
«Для меня феминизм — это больше, чем защита прав женщин. Покойный судья Рут Бейдер Гинзбург определила феминизм, потому что она отстаивала то, что правильно, и точка… независимо от мужчины или женщины. Ее взгляды заключались в том, чтобы законы не ущемляли наши права как людей, и это то, к чему мы все должны стремиться. Защищать тех, кто не может сделать это сам, быть защитниками тех, у кого нет голоса, для меня это и есть феминизм. »
«Способ устранения дисбаланса между мужчинами и женщинами в обществе — направлен на включение всех, женщин, мужчин и небинарных ».
Феминизм эволюционировал, и за последние 120 с лишним лет в области прав женщин было сделано много шагов, и, по словам наших респондентов RingCentral, феминизм сегодня означает равенство для всех полов.
Безусловно, нам есть над чем работать по всем направлениям.
В RingCentral мы отмечаем Международный женский день 8 марта (и стремимся к этому каждый день) и его тему 2022 года: #BreakTheBias. Мы также разделяем видение:
Представьте себе гендерно-равный мир.
Мир без предубеждений, стереотипов и дискриминации.
Мир разнообразный, справедливый и инклюзивный.
Мир, в котором ценят и отмечают отличия.
Вместе мы сможем обеспечить равенство женщин.
Все вместе мы можем #BreakTheBias.
Что для вас значит феминизм? Не стесняйтесь делиться своими мыслями и отмечать @RingCentral в социальных сетях. Для получения дополнительной информации о IWD посетите нашу веб-страницу.
Вы феминистка? Что это вообще значит?
После интервью с несколькими людьми в кампусе LSE для нашего последнего #askLSE я счел важным точно определить, что такое феминизм. По своей сути феминизм — это «защита прав женщин на основе равенства полов» (Оксфордский словарь).
Сегодня оно стало охватывать широкий спектр движений, отстаивающих права женщин. Тем не менее определение остается спорным.
Так что же такое феминизм сегодня? Как это понимать? Судя по видео, у каждого интервьюируемого было свое собственное определение. Я сам не совсем уверен.
#askLSE – Вы феминистка?
Женский марш и #MeToo снова привлекли внимание к феминизму. Что студенты ЛШЭ думают о феминизме? Считают ли они себя феминистками?
Опубликовано The London Globalist в понедельник, 22 января 2018 г.
Возвращаясь к истокам, кажется, что феминизм возник в 19-й -й век, пропагандируемый такими женщинами, как Симона Вейль, наиболее известная благодаря легализации абортов во Франции (1974). Ранние активистки боролись за то, чтобы женщин уважали, за то, чтобы женщины имели выбор, возможности, чтобы они сами могли выбирать жизнь, чтобы они были освобождены от патриархальной фигуры отца или мужа, управляющих жизнями женщин.
Чтобы можно было жить своей жизнью. Я хочу принять участие в этой борьбе, особенно потому, что эти условия еще не достигнуты для женщин во всем мире.
Однако, на мой взгляд, феминизм не в том, чтобы женщины и мужчины рассматривались одинаково или чтобы оба пола воспринимались как одно и то же. Это по существу недостижимо, потому что женщины ОТЛИЧАЮТСЯ от мужчин. Другая французская феминистка, также известная как Симона (де Бовуар), задала тон будущим феминистским движениям в своем самом известном эссе « Le Deuxième Sexe » (1949), в котором утверждается, что гендер — это социальная конструкция. Я родилась женщиной? Стала ли я женщиной в процессе общения? Честно говоря, у меня нет ответа, и я никогда не интересовался этим вопросом. Тем не менее, я очень сомневаюсь, что получение розовой одежды или Барби заставило меня или любую девушку поверить в то, что их предназначение — стать идеальной многодетной домохозяйкой. И я до сих пор считаю, что мне повезло быть женщиной, со всеми вытекающими последствиями, даже с недостатками.
Например, я понимаю посыл Femen, демонстрирующих свою грудь повсюду, но чего я не могу понять, так это почему грудь так важна для начала? Никто не заботится о груди. Или, по крайней мере, никого это не должно волновать. Феминистки сделали грудь феминистской проблемой. Если Femen хотят использовать это как оружие, прекрасно. Но если Эмма Уотсон хочет позировать довольно голой, почему феминистки должны ее критиковать? Довольно парадоксально, это вопрос груди. Кажется, я еще меньше понимаю, что значит быть феминисткой. Я предполагаю, что феминистки иногда выбирают неправильный бой и создают общественные дебаты по вопросам, которые на самом деле не имеют никакого значения для женщин. Выступать против объективации женщин и одновременно заявлять о праве женщин свободно распоряжаться своим телом несовместимо. Некоторые женщины всегда путают эти два понятия. Некоторые женщины сами будут способствовать объективизации нашего пола, просто размещая фотографии себя, своего тела, больше как объектов, чем людей.
Вместо того, чтобы обвинять мужчин в том, что они видят женщин именно так, возможно, борьба должна быть направлена против разрушительного влияния социальных сетей (и особенно Instagram) на молодых девушек, которые заставляют их верить, что быть женщиной — это образ, тело.
Я не хочу умалять значение феминизма. Положение женщин в некоторых странах катастрофическое. В западных обществах есть множество феминистских проблем, за которые стоит бороться. В этом году движение #MeToo наделало много шума, подняв, наконец, часто упускаемые из виду дебаты о сексуальных домогательствах. Заработная плата остается неравной, женщины по-прежнему изолированы от определенных должностей, особенно руководящих (политика, руководители)… Но женщины все чаще попадают туда, и назвать их было бы предательством, потому что они не обязательно достигли своих должностей благодаря положительным дискриминации, либо потому, что они ведут себя как мужчины, либо потому, что они экстраординарные женщины. Они попали туда, потому что решили добиться своих целей, вне зависимости от пола.
Конечно, в целом такому прогрессу во многом способствовал феминистский активизм. Но цель феминизма, на мой взгляд, состоит в том, чтобы позволить женщинам , а не , осознавать, что они женщины в своей повседневной жизни. На самом деле, феминизм должен позволять женщинам достигать любых целей, которых они пожелают, но не хвастаться своими успехами. Если каждый раз, когда женщина достигает положения, обычно занимаемого мужчинами, большинство удивляется тому, что она женщина, и говорят о ее успехе, то разница только усиливается. Хуже того, она может получать больше внимания, чем мужчины, занимающиеся тем же самым делом потому что она женщина, а значит исключение. Иногда помещение людей или себя в какую-то категорию только увеличивает разрыв, который, как мы все знаем, существует, и не только между полами. Правда в том, что чем меньше вы говорите о различиях, тем меньше вы их видите. Возможно, это лучший способ быть феминисткой.
В любом случае, этот спор вообще не должен был возникнуть.