Философия понятие свободы: Свобода (философия) | это… Что такое Свобода (философия)?

Свобода (философия) | это… Что такое Свобода (философия)?

Свобо́да — в абсолютном смысле, течение событий таким образом, чтобы воля каждого действующего лица в этих событиях не подверглась насилию со стороны воли других.

Свобода — в самом общем смысле, наличие возможности выбора, вариантов исхода события. Отсутствие выбора, вариантов исхода события равносильно отсутствию свободы.

Свобода есть один из видов проявления случайности, направляемое свободой воли (намеренность воли, осознанная свобода) или стохастическим законом (непредсказуемость исхода события, неосознанная свобода). В этом смысле, понятие «свобода» противоположно понятию «необходимость».

В этике «свобода» связана с наличием свободной воли человека. Свобода воли налагает на человека ответственность и вменяет в заслугу его слова и поступки. Поступок считается нравственным только в том случае, если он совершается свободной волей, является свободным волеизъявлением субъекта. В этом смысле этика направлена на осознание человеком своей свободы и связанной с ней отвественностью.

В праве свобода связана не просто с отвественностью субъекта за свои деяния, которая подразумевает его свободу воли, но и с мерой ответственности — степени вменяемости или невменяемости поступка. Выработка этой меры ответственности за деяние вызвано требованием справедливости, справедливого воздаяния — меры наказания.

В праве — закрепленная в конституции или ином законодательном акте возможность определенного поведения человека (например, свобода слова, свобода вероисповедания и т. д.). Категория «свобода» близка к понятию «право» в субъективном смысле, однако последнее предполагает наличие более или менее четкого юридического механизма для реализации и обычно соответствующей обязанности государства или другого субъекта совершить какое-либо действие (например, предоставить работу в случае права на труд). Напротив, юридическая свобода не имеет четкого механизма реализации, ей соответствует обязанность воздерживаться от совершения каких-либо нарушающих данную свободу действий.

^[1]

Свобода — средство для достижения цели и смысла жизни человека. У язычников идеалы свободы послужили основой создания демократического общества, классическим примером которого стали Афины в Древней Греции. В последние столетия к этим идеалам вернулось и современное общество.

Содержание 1 Представления о свободе в различных философских системах 2 Россия 2.1 Критика альтернативных определений Свободы 3 См. также 4 Примечания 5 Ссылки 6 Литература

Представления о свободе в различных философских системах

В истории развития понятия свободы понятие творческой свободы постепенно вытесняет понятие свободы от препятствий (принуждения, казуальности, судьбы). В древней философии (у Сократа и Платона) речь идет прежде всего о свободе в судьбе, затем о свободе от политического деспотизма (у Аристотеля и Эпикура) и о бедствиях человеческого существования (у Эпикура, стоиков, в неоплатонизме).

В средние века подразумевалась свобода от греха и проклятие церкви, причем возникал разлад между нравственно требуемой свободой человека и требуемым религией всемогуществом Бога. В эпоху Ренессанса и последующий период под свободой понимали беспрепятственное всестороннее развертывание человеческой личности.

Со времени Просвещения возникает понятие свободы, заимствованное у либерализма и философии естественного права (Альтузий, Гоббс, Гроций, Пуфендорф; в 1689 в Англии — Билль о правах), сдерживаемое все углубляющимся научным взглядом, признающим господство всемогущей естественной причинности и закономерности. В нем. религии и философии, начиная от Мейстера Экхарта, включая Лейбница, Канта, Гёте и Шиллера, а также нем. идеализм до Шопенгауэра и Ницше, ставит вопрос о свободе как вопрос о постулате нравственно-творческого соответствия сущности и ее развития. Марксизм считает свободу фикцией: человек мыслит и поступает в зависимости от побуждений и среды (см. Ситуация), причем осн.

роль в его среде играют экономические отношения и классовая борьба. Карл Маркс определяет свободу как осознанную необходимость.

Согласно экзистенциализму Хайдеггера, осн. состоянием бытия является страх — страх перед возможностью небытия, страх, который освобождает человека от всех условностей действительности и, т.о., позволяет ему достигнуть в некоторой степени свободы, основанной на ничто, выбрать самого себя в своем неизбежном возлагании ответственности на себя самого (см. Заброшенность), то есть выбрать себя как собственное, имеющее ценность существование. Согласно экзистенциализму Ясперса, человек свободен преодолеть бытие мира в выборе самого себя и достигнуть трансценденции Всеобъемлющего (см. Охватывающее, Окружающее).

Свободное бытие означает возможность осуществлять добрую или злую волю. Добрая воля обладает достоверностью безусловного, божественного; она ограничивается бессознательным жизненным упрямством простого определенного бытия и подлинного бытия. Согласно экзистенциализму Сартра, свобода не свойство человека, а его субстанция. Человек не может отличаться от своей свободы, свобода не может отличаться от ее проявлений. Человек, так как он свободен, может проецировать себя на свободно выбранную цель, и эта цель определит, кем он является. Вместе с целеполаганием возникают и все ценности, вещи выступают из своей недифференцированности и организуются в ситуацию, которая завершает человека и к которой принадлежит он сам. Следовательно, человек всегда достоин того, что с ним случается. У него нет оснований для оправдания.

Тесно связаны понятия анархизма и свободы. Основой идеологии анархистов является утверждение, что государство — тюрьма для народа. Против этого утверждения можно поставить тот факт, что государство обеспечивает свободу своих граждан, ограничивая их права (или же обеспечивает права, ограничивая свободу?). Это может показаться абсурдным. Построим доказательство на определениях. Государство устанавливает мораль (в частном случае — право и свободу) и обеспечивает ее исполнение. Назовем мораль полной если она не противоречит сама с собой и имеет максимальное количество прав. Сможем ли мы придумать еще одно право, не вступающее в противоречие с остальными? Скорее всего нет. Тем не менее, знакомая нам мораль — не единственна. В контексте следует отметить труды таких фантастов как Шекли и Брэдбери, особенно повесть «Билет на планету Транай», описывающую общество с радикально иной моралью. «

Россия

Критика альтернативных определений Свободы

Свобода — взаимный, добровольный отказ от эксплуатации чужой собственности. Или еще более обобщенно. Свобода — это признание права собственности.

Это «определение» больше напоминает статью 35^[2]Конституции Российской федерации («1. Право частной собственности охраняется законом.»), чем определение свободы. Свобода в рамках такой трактовки возможна только при соблюдении свободы личности (статья 22^[3] Конституции РФ) и невозможна, например, в рабовладельческом строе. Поэтому такое определение ущербно.

См. также

• Либерализм
• Свобода воли
• Трансцендентальная свобода
• Воля

Примечания

1. ↑ Большой юридический словарь Под ред.
   А. Я. Сухарева, В. Е. Крутских. М., 2007, ISBN 978-5-16-002606-0
2. ↑ Конституция Российской Федерации. Глава 2. Права и свободы человека и гражданина
3. ↑ Конституция Российской Федерации. Глава 2. Права и свободы человека и гражданина

Ссылки

• Ильинский И. М. Свобода — путь к Знанию, Пониманию, Созиданию
• Свобода воли с точки зрения религии, философии, психологии
• Семёнов Ю. О соотношении частной собственности и свободы

Литература

• Т. Васильева. Дионис-Либер, бог свободных // Васильева Т. В. Комментарии к курсу истории античной философии. М., 2002, с. 311—315
• Р. Сафрански. Вольные вариации на тему свободы // Позиции современной философии. Вып. 3. Современная философия в Германии. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004, с. 57-66
• Завьялова Г. И. Философский анилиз трансформаций свободы (логико — исторический аспект) — Дисс. Оренбург: Оренбургский госуниверситет, 2005.

Что о свободе говорили философы

Теории и Практики

16 сентября 2022, 15:16

Не существует такой философской системы, которая предлагала бы непротиворечивое исчерпывающее решение проблемы свободы. Каждый мыслитель по-разному рассматривал эту тему. Предлагаем рассмотреть разные идеи о свободе и то, как они менялись.

Видео дня

Как менялось понимание свободы

В Древней Греции понятие свободы было скорее общественным, чем индивидуальным. Свободным человеком считался тот, кто служил ради всеобщего блага. Эту идею развивал Платон. В его поздних диалогах отмечалось, что высшей формой свободы является дружба, которая реализуется в «совершенном» обществе полиса. Сократ также поддерживал идею, что свобода есть способность стремиться к добру и благу.

Позднее Аристотель в своих учениях вышел за рамки полисного мышления. По его мнению, свобода есть достижение счастья благодаря возможности руководствоваться собственными желаниями и волей.

После распада греческой полисной системы в IV веке понятие свободы стало соотноситься все же с индивидом, а не с обществом. В стоицизме свобода индивида состояла в том, что он мог своим разумом и волей противостоять судьбе. Древнегреческий философ-стоик Эпиктет понимал под свободой собственные стремления: «Свободным является тот, у которого все происходит по собственным решениям». Но в то же время говорил о необходимости следовать Божьей воле. В этом и проявляется диалектическое понимание свободы в стоицизме.

В эпоху Средневековья с развитием христианских идей стало меняться и понимание свободы. В центре внимания стоял вопрос о Боге. Филон Александрийский, представитель еврейского эллинизма, считал, что свободным может быть только Бог, а человеку стоит следовать его воле.

Философ Августин Аврелий считал, что зло исходит не от Бога, а от людей. А причина всех бед кроется в свободе выбора и неумении ею распоряжаться. Человек, по его мнению, должен следовать нравственному долгу, соблюдать заповеди. Только так он может быть спасен.

В эпоху Ренессанса в центре оказалась не религия и библейские тексты, а сам человек. Пико делла Мирандола считал, что люди обладают свободой воли, дарованной им Богом. Благодаря этому человек способен менять мир и общество к лучшему. Следуя своей воле, человек может как подняться, так и опуститься, он может быть либо «зверем», либо «ангелом» или «сыном Божьим». Мартин Лютер же считал свободу «иллюзией человеческой гордыни» и утверждал, что воля человека находится во власти Бога.

Представители немецкой классической философии развивали парадоксальные идеи о свободе. Иммануил Кант в своей работе «Критика чистого разума» связывал свободу с законами космоса. С одной стороны, он воспринимал свободу как постулат деятельности индивидов и их взаимодействия. С другой стороны, человек есть часть природы и должен подчиняться ее законам. Он может в течение своей жизни руководствоваться той или иной точкой зрения: быть пассивным или принимать решения и самостоятельно строить свою жизнь.

Немецкий философ Георг Гегель считал свободу основным принципом существования. Свобода — это результат деятельности духа. При этом чем больше свободы, тем больше неопределенности. Так, каждое действие закрывает перед нами тысячи возможностей, из-за чего появляется тревога. Из-за этого человек никогда не удовлетворен: ему всегда кажется, что другой сценарий может оказаться лучше.

Фридрих Ницше ввел такие ключевые понятия, как «воля к жизни» и «воля к власти». Они описывают то, что философ считал движущей силой в людях, — амбиции и стремление улучшить жизнь. Эта концепция привела к идее о господстве сильных и решительных над слабыми и безвольными.

В XX веке начала формироваться философия экзистенциализма, которая рассматривала интимную сферу переживаний человека. Одну из наиболее известных идей свободы развивал Жан-Поль Сартр. Он не считал свободу чем-то данным свыше. Человек, в отличие от других существ, имеет множество вариантов действий, каждый из которых открывает спектр возможностей. И каждое решение начинает причинно-следственный ряд событий.

Особое внимание теме свободы уделял Эрих Фромм. В 1941 году он написал книгу «Бегство от свободы». Фромм выделил два вида свободы: «свобода от» и «свобода для». Благодаря последней человек обретает независимость, а из-за «свободы от» отделяется от окружающего мира и становится одиноким. «Свобода для» — позитивная, в этом состоянии индивид является независимым, но в то же время не изолированным. Достичь этого можно путем активного проявления эмоциональных возможностей и самореализации.

Сегодня формируются все новые представления о свободе. В эпоху развития индивидуализма этот вопрос становится все острее, а вместе с ним и вопрос ответственности. Философия Нового времени сформировала основные категории, на основе которых создаются актуальные концепции человеческой свободы, либерализма и философии права.

Шоу-бизнес, Жан-поль Сартр, Фридрих Ницше, Эрих Фромм, Мартин Лютер

Идея свободы

Обычные люди, не обученные философским рассуждениям, предполагают, что когда они делают выбор, они свободны выбирать из различных альтернатив, простейшая из которых состоит в том, чтобы согласиться или отвергнуть — сказать да или нет — какое-то простое действие.

У людей повсюду есть то, что Иммануил Кант назвал «Идеей свободы» в своем великом труде «Основы метафизики морали» . Кант основывал свои «категорические императивы», без которых мораль и ответственность были бы невозможны, на предполагаемом факте, что свобода есть универсальный идея.

Теперь детерминисты обычно отрицают и свободу, и моральную ответственность, в то время как компатибилисты обычно утверждают особую форму свободы воли, совместимую с детерминизмом, которая позволяет им защищать ответственность.

Но обратите внимание на тот любопытный факт, что все участники дебатов о свободе воли в основном согласны с Кантом в том, что существует

Идея Свободы , даже если некоторые отрицают существование чего-то феноменально и физически реального, соответствующего Идее Свободы .0005 Идея и другие переопределяют значение термина «свободная воля».

Очень тонкие логические аргументы, распространенные сегодня среди многих философов, утверждают, что это понятие здравого смысла о «свободе воли» является иллюзией. Казалось бы, это требует, чтобы бремя доказывания лежало на плечах тех детерминистов, компатибилистов и других, кто отрицает существование свободы воли в обыденном понимании здравого смысла (что альтернативные возможности для действия не только существуют, но и могут быть созданы по мере их возникновения). нужно агентам).

До середины двадцатого века компатибилисты в целом признавали необходимость альтернативных возможностей, но последователи Гарри Франкфурта разработали изощренные аргументы, чтобы показать, что «компатибилистская свободная воля» не требует существования реальных альтернативных возможностей.

Воодушевленные широким признанием так называемых «франкфуртских дел» в философской литературе, некоторые компатибилисты теперь утверждают, что бремя доказательства снова перешло к либертарианцам, чтобы они могли привести вразумительные доводы в пользу того, что индетерминизм не делает наши действия случайными и не снимает с нас ответственности. для них.

Некоторые ученые, напротив, утверждали «аксиому свободы воли» о том, что наука была бы невозможна, если бы исследователи не были свободны выбирать — и изобретать — как свои гипотезы, так и свои экспериментальные проверки. qua non физической науки (Рене Том называет «увлечение случайностью антинаучным отношением par excellence »).

Идея свободы Канта

ПОНЯТИЕ СВОБОДЫ — КЛЮЧ К ОБЪЯСНЕНИЮ АВТОНОМИИ ВОЛИ ВОЛЯ есть своего рода причинность, принадлежащая живым существам, поскольку они разумны. Тогда свобода была бы свойством этой причинности действовать независимо от детерминации чуждыми причинами; подобно тому как естественная необходимость есть свойство, характеризующее причинность всех неразумных существ, — свойство определяться к деятельности влиянием чуждых причин. Вышеприведенное определение свободы отрицательно и, следовательно, бесплодно как способ постижения ее сущности; но из него вытекает положительное понятие, которое как положительное богаче и плодотворнее. Понятие причинности влечет за собой понятие законов (9).0005 Gesetze ), в соответствии с которым из-за чего-то, что мы называем причиной, должно быть установлено нечто другое, а именно его следствие ( gesetzt ). Следовательно, свобода воли, хотя она и не есть свойство сообразовываться с законами природы, не является по этой причине беззаконной: она должна быть, скорее, причинностью, сообразующейся с непреложными законами, хотя и особого рода; иначе свобода воли была бы противоречивой. Естественная необходимость, как мы видели, есть гетерономия действующих причин; ибо всякое следствие возможно только в соответствии с законом, согласно которому нечто иное определяет действующую причину причинного действия. Чем же еще может быть свобода воли, как не автономией, т. е. свойством воли быть законом самой себе? Положение «Воля во всех своих действиях есть закон для самой себя» выражает, однако, только принцип действия не на основе никакой иной максимы, кроме той, которая может иметь своим объектом саму себя как всеобщий закон. Это и есть формула категорического императива и принципа нравственности. Таким образом, свободная воля и воля по нравственным законам суть одно и то же. Следовательно, если предполагается свобода воли, то мораль вместе с ее принципом вытекает из простого анализа понятия свободы. Тем не менее принцип нравственности все еще является синтетическим положением, а именно: «Абсолютно добрая воля есть та, максима которой всегда может иметь своим содержанием самое себя, рассматриваемое как всеобщий закон»; ибо мы не можем обнаружить эту характеристику его максимы, анализируя понятие абсолютной доброй воли. Такие синтетические положения возможны только потому, что два знания связаны друг с другом своей связью с третьим термином, в котором они оба находятся. Позитивное понятие свободы дает этот третий термин, который не может, как в случае с физическими причинами, быть природой чувственно воспринимаемого мира (в понятии которого сходятся понятия чего-то как причины и чего-то другого как действия в их отношение друг к другу). Что представляет собой этот третий термин, к которому нас направляет свобода и о котором мы имеем представление?0005 a priori , мы еще не в состоянии показать здесь сразу и сделать понятным вывод понятия свободы из чистого практического разума и, следовательно, возможность категорического императива: нам нужна дальнейшая подготовка. . СВОБОДА ДОЛЖНА БЫТЬ ПРЕДПОЛАГАЕМА КАК СОБСТВЕННОСТЬ ВОЛИ ВСЕХ РАЗУМНЫХ СУЩЕСТВ Недостаточно приписать свободу нашей воле на каком бы то ни было основании, если только у нас нет достаточных оснований приписывать такую ​​же свободу и всем разумным существам. Ибо, поскольку нравственность есть закон для нас только как разумных существ , он должен быть одинаково действителен для всех разумных существ; а так как она должна быть выведена исключительно из свойства свободы, то мы должны доказать, что и свобода есть свойство воли всех разумных существ. Недостаточно доказать свободу от известных мнимых переживаний человеческой природы (хотя сделать это во всяком случае совершенно невозможно и свобода может быть доказана только априори ): надо доказать, что она всецело принадлежит деятельности разумных существ. наделен волей. Теперь я утверждаю, что всякое существо, которое не может действовать иначе, чем в соответствии с Идеей свободы только благодаря этому — с практической точки зрения — действительно свободен; то есть для него все законы, неразрывно связанные со свободой, действительны в той же мере, в какой его воля могла бы быть объявлена ​​свободной сама по себе на основаниях, имеющих значение для теоретической философии*. И я утверждаю, что всякому разумному существу, обладающему волей мы также должны предоставить Идею свободы как единственную, при которой он может действовать. Ибо в таком существе мы мыслим разум практический, т. е. осуществляющий причинность по отношению к своим объектам. Но мы никак не можем себе представить разум как сознательно направляемый извне в отношении своего суждения, ибо в этом случае субъект приписывал бы определение своей способности суждения не своему разуму, а влечению. Разум должен смотреть на себя как на автора своих собственных принципов независимо от посторонних влияний. Следовательно, как практический разум или как воля разумного существа она должна рассматриваться сама по себе как свободная; то есть воля разумного существа может быть его собственной волей только при идее свободы, и поэтому такая воля должна — с практической точки зрения — приписываться всем разумным существам.

Большинство компатибилистов (и даже некоторые детерминисты) признают, что при самоанализе они обнаруживают, что (несмотря на их усовершенствованные теоретические позиции) на практике они продолжают обдумывать альтернативные возможности, они продолжают действовать в соответствии с Идеей Свободы.

Компатибилисты утверждают, что детерминизм совместим с человеческой свободой, а индетерминизм несовместим или, в лучшем случае, непоследователен. Если бы наши действия были недетерминированными, мы не могли бы нести за них ответственность. (Это важная часть стандартного аргумента против свободы воли). Они считают (правильно), что между нашей волей и нашими действиями должна быть детерминированная или причинная связь. Это, говорят они, позволяет нам брать на себя ответственность за свои действия, включая признание хороших и вину за плохие.

Пока агент свободен от внешнего принуждения, он обладает свободой действий , что является компатибилистской свободой, которой мы обладаем согласно Томасу Гоббсу и Дэвиду Юму.

Компатибилисты (или «мягкие детерминисты», как их стали называть со времен Уильяма Джеймса) отождествляют свободную волю со свободой действия — отсутствием внешних ограничений. Мы свободны, и у нас есть свобода воли, если мы не в физических цепях. Но свобода воли отличается от свободы действия.

Некоторые компатибилисты принимают точку зрения о причинно-следственной цепи событий, уходящей в прошлое на неопределенное время, в соответствии с законами природы, с планом всезнающего Бога или с другими детерминизмами. Пока наша собственная воля включена в эту причинно-следственную цепь, мы свободны, говорят они. И они думают, что причинность в природе связана с самой возможностью разума и логики. Без причинности, говорят они, мы не могли бы быть уверены в истинности наших аргументов.

Компатибилисты не возражают против того, чтобы все их решения были вызваны метафизической цепью событий, если только они не связаны с физическими цепями.

Мы считаем, что компатибилистов следует классифицировать в соответствии с конкретными детерминизмами, которые, по их мнению, совместимы с человеческой свободой. Одно дело заявлять о совместимости с физикой, другое — заявлять о совместимости с Божьим предвидением и т. д.

Все большее число компатибилистов, знающих современную физику, обычно с некоторой неохотой принимают точку зрения, согласно которой в мире происходят случайные квантово-механические события. Будь то в физическом мире, в биологическом мире (где они являются ключевым фактором генетических мутаций) или в уме, случайность и беспричинные события реальны.

Другие компатибилисты, Дэниел Деннет, например, просто настаивают на том, что такая подлинная непреодолимая случайность не нужна ни для эволюции, ни для человеческой свободы. Другие указывают, что даже если бы строгий детерминизм был верен (а это не так), компатибилистская свобода действий в смысле Дэвида Юма все равно существовала бы.

Квантовые события открывают возможность случайностей, новизны и человеческого творчества. Компатибилисты, допускающие такой индетерминизм, вполне вероятно, могут быть убеждены в более сильном аргументе в пользу человеческой свободы, который по-прежнему обеспечивает адекватно определенную волю.

См. «Предоставление детерминантам того, чего они хотят».

Для учителей

Обратите внимание, что существует также инкомпатибилизм. Есть два типа инкомпатибилистов: те, кто отрицает человеческую свободу (обычно их называют «жесткими» детерминистами), и те, кто утверждает ее (часто их называют волюнтаристами, сторонниками свободной воли или метафизическими либертарианцами — чтобы отличить их от политических либертарианцев).

Для ученых

Первым компатибилистом был Карнеад (214-129 гг.), великий скептик.

Проект MUSE — Концепция свободы Аристотеля

• Мойра М. Уолш
• Журнал истории философии
• Издательство Университета Джона Хопкинса
• Том 35, номер 4, октябрь 1997 г.
• стр. 495-507
• 10.1353/л.с./ч.1997.0081
• Артикул
• • Посмотреть цитату
• Дополнительная информация

Вместо аннотации приведу краткую выдержку из содержания:

Концепция свободы Аристотеля МОЙРА М. УОЛШ Мы говорим, что свободен тот человек, который существует ради себя, а не ради кого-то другого. (Метафизика, 982b25-26) 1. ВВЕДЕНИЕ В Никомаховой этике или политике нет места, где бы Аристотель дал нам явное определение свободы. Тем не менее, можно почерпнуть аристотелевское понятие свободы из ряда отрывков из «Политики», в которых Аристотель обсуждает такие вопросы, как существование естественного раба и понимание свободы, лежащее в основе определенных форм демократии. Это усилие полезно, поскольку оно не только помогает нам понять Аристотеля, но также дает нам концепцию свободы, интересно отличающуюся от многих современных версий и, возможно, заслуживающую нашего внимания. ~ Читатель заметит, что я намеренно сохраняю, по большей части, родовое употребление слова «человек» и местоимений мужского рода при переводе и комментировании Аристотеля, практика, которая в наши дни не может остаться без объяснения. Такие термины в английском языке выражают ту же двусмысленность, что и греческий язык Аристотеля, когда, например, он использует прилагательные мужского рода eleutheros или agathos в качестве общих терминов, то есть они оставляют читателя неуверенным в том, считаются ли женщины способными к свободе или к добру в действительности. так же, как мужчины, с подозрением, что это не так. Я не разделяю мнения, которого, по-видимому, придерживался Аристотель, что представители моего пола интеллектуально уступают представителям противоположного пола; но я попытался здесь представить его концепцию свободы, не задавая никаких вопросов относительно того, считает ли он женщин способными на это или нет. Таким образом, мой проект в этой статье отличается от проекта, например, Родерика Т. Лонга, «Концепция свободы Аристотеля», Review of Metaphysics49./4 (1996): 775-80~, чьи усилия можно грубо назвать попыткой выяснить, что Аристотель думал бы о современных представлениях о свободе, а не выяснить, как сам Аристотель понимал ее. [495] 496 ЖУРНАЛ ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ 35:4 ОКТЯБРЬ 199 7 В этой статье я сосредоточусь на использовании Аристотелем термина элевтерия и родственных ему терминов. Эйвтерия, обычно переводимая как «свобода» или «свобода», понимается Аристотелем в терминах скорее моральных и политических, чем метафизических, т. е. он считает ее главными противоположностями тиранию и рабство, а не детерминизм. Самостоятельность, а не голая спонтанность, является важнейшей характеристикой свободной личности.3 В этом отношении Аристотель подобен многим политическим философам нашего времени. Однако, как мы увидим, есть важное различие: в то время как многие современные теоретики думают о свободе просто как о способности направлять свои действия безотносительно к объекту или объектам, к которым стремится действие, Аристотель понимает свободу как способность направлять действия. себя к тем целям, которые разум справедливо признает заслуживающими выбора. Эта концепция свободы как рационального самоуправления лежит в основе рассуждений Аристотеля о естественном рабстве и демократии. 2. СВОБОДА И РАБСТВО Книга I «Политики» содержит анализ отношений между отдельными людьми, домохозяйствами и опросами. В главах 1 и 5 этой книги Аристотель дает истолкование одного из отношений в домашнем хозяйстве, а именно отношения хозяина и раба. Там он проводит различие между политическим статусом рабства и естественным рабским состоянием, которое одно только и может сделать этот политический статус легитимным. Обсуждение Аристотелем разницы между человеком, который по своей природе подходит для рабства, и человеком, который по своей природе подходит для свободы, дает нам основу, на которой мы можем построить определение свободы как состояния души, а не как условно предоставленного гражданского статуса. Наш первый ключ к разгадке мы находим в главе 1, в которой впервые обсуждаются отношения между господином и рабом: «Ибо то, что может предвидеть умом [to dunamenon tel dianoiai prooran], является естественно господствующим и естественно господствующим элементом.