Герои эгоисты в русской литературе: Примеры эгоизма из литературы для сочинения

Содержание

Примеры эгоизма из литературы для сочинения

Лучшие сочинения и пересказы

Сочинения
11 класс ЕГЭ
Примеры эгоизма из литературы

Эгоизм заключается в очень сильной любви к самому себе. Человек ставит себя на пьедестал, возвышает над другими. Эгоист жаждет, чтобы в жизни всё складывалось так, как он этого хочет. Этой болезнью заражены всё, однако, не каждый стремится к ее излечению.

Повесть Николая Михайловича Карамзина поднимает проблему эгоизма молодого человека, который: во-первых, совратил девчонку; во-вторых, дал обещание о вступлении в брак; в-третьих, нагло и вероломно предал девушку, которая его ждала. Эраст служил в армии, там потерял большую сумму. Молодой человек привык к богатству и роскоши. По этой причине предпочел роскошь девушке. Он вступил в брак с богатой вдовой и оправдал свое действие тем, что не может жить без богатства. Ради собственного благосостояния Эраст предал любящую его девушку и нарушил свое обещание.

Настоящие мужчины так не поступают. В итоге, девушка не выдержала произошедшего и покончила с собой. Парень взамен получил муки совести, которые длились всю жизнь.

Произведение Гоголя под названием «Мертвые души» знакомит читателя с таким героем, как Чичиков. Это самый настоящий эгоист, который ради собственного блага пойдет по головам, сделает любую подлость, может обмануть, воровать, лгать. Предательство для него не проблема, если оно улучшит его положение. Персонаж может думать только о собственном комфорте. Он в состоянии жертвовать ради него тем, что ему самому не принадлежит. Для него норма жить за счет общества. Впоследствии, герой оказался жестоко наказан обществом, в котором жил.

Роман Михаила Юрьевича Лермонтова под названием «Герой нашего времени» знакомит нас с идеальным примером эгоизма, которым является сам Печорин. Он легко играет чувствами другими людей, манипулирует ими. Всё это делается исключительно ради развлечения. Герой не хочет испытывать скуки.

Всё началось с похищения Бэла, впоследствии та погибла из-за него. Он быстро потерял к ней интерес, девушка оказался в заточении у Печорина. Она не видела любви и ласки, в которых так нуждалась. Эта история ничему не научила героя, потом он играет с чувствами княжны Мери. Своим поведением герой нанес много ран и боли окружающим людям. За что был наказан собственным одиночеством, все отвернулись от него.

Роман Александра Сергеевича под названием «Евгений Онегин» повествует об эгоисте Евгении. Герой думает только о том, как получше устроиться в этой жизни. Он может подставить другого человека под удар, лишь бы его репутация не пострадала. Евгений собственноручно убил Ленского, зная, что поступил неправильно. Однако, страх, что его сочтут трусом, сделал свое дело. Теперь руки Евгения в крови. Лишить равновесия может только потрясение, которое будет касаться лично его. Отказ Татьяны ошарашил героя. Хотя в свое время Онегин легко отверг девушку.

Также читают:

← Почему не все мечты сбываются? ← Разница между мечтой и желанием↑ 11 класс ЕГЭПримеры внутреннего мира из жизни → Примеры верности из жизни →

Картинка к сочинению Примеры эгоизма из литературы

Сочинения

По картинам
По литературе
Свободная тема
Про Родину
Про технологии
Русский язык
Про семью
Про школу
Про войну
Про природу
По пословицам
Про времена года
Праздники
Про дружбу
9 класс ОГЭ
11 класс ЕГЭ
Про животных
Профессии
Известные люди
Города

Примеры из литературы для сочинения 15.3: Что такое эгоизм?

Автор: Guru · 22.05.2019

Под эгоизмом принято понимать себялюбие. Это качество поистине ужасно, так как стремление поставить себя выше других может привести к печальным последствиям. Явление, когда человек думает только о себе и своих интересах освещалось во многих произведениях русской классики. Но во всех них эгоизм сводился к тому, что человека отвергало общество, и он становился одиноким и несчастным.

Вспомним роман Ф.М Достоевского «Преступление и наказание». По теории главного героя, Родиона Раскольникова, люди делятся на «тварей дрожащих» и «право имеющих». Таким образом, интересы одних жестко ущемляются, если не подавляются, теми, кто всевластен. Ослепленный своей теорией, Раскольников решается доказать самому себе, что он имеет право делать все, что захочет. Так он убивает старуху-процентщицу, однако морально не может вынести тяжести преступления. Эгоизм героя сломил его.
Обратимся также к рассказу М. Горького «Старуха Изергиль». Очень символично имя героя – Ларра, что означает “отверженный”. Живя среди племени, он оставался надменным и держался от людей на расстоянии. Самым жестоким проявлением эгоизма юноши было убийство отвергшей его девушки.

За свою гордость и холодность он понес ужаснейшее наказание для человека – одиночество. Таким образом, автор показывает, что может повлечь за собой эгоизм.
Центральный персонаж романа М. Ю Лермонтова «Герой нашего времени» тоже является эгоистом. Григорий Печорин – хороший манипулятор. Он играет чувствами людей и их судьбами забавы ради. Его действия ранят окружающих. Так он влюбляет в себя княжну Мери и признается, что все его действия были ненастоящими, он ничего к ней не чувствовал. Печорин похищает дикарку Бэлу, но потеряв к ней интерес, тем самым губит ее. Безусловно, в нем есть душа, однако она, как и его характер, испорчена светом.
Вспомним роман в стихах «Евгений Онегин» А.С Пушкина. Критик Белинский назвал заглавного героя «страдающим эгоистом». Несмотря на внутреннюю романтичность и тонкость души, внешне он холодный, расчетливый человек, не умеющий сопереживать и любить. Его жизненная беда в том, что герой находится в отрыве от народа. Онегина взяла «русская хандра» и безразличие к жизни.
Поэтому его эгоизм называют «страдающим», сложившихся в силу внешних обстоятельств.
Нельзя не упомянуть Митрофанушку, героя комедии Фонвизина «Недоросль». Мальчик вырос эгоистичным и невоспитанным, и виновата в этом была его мать. Героя не интересует учеба, он ограничен умственно и духовно. Митрофану чужды понятия чести, он живет только своими интересами и привык, что ему все дозволено. Его образ вызывает у читателя неприязнь и отторжение.
Героиня А.П.Чехов «Анна на шее», Анюта, раньше была простой и скромной девушкой. Однако, выйдя замуж за богатого чиновника, она почувствовала себя «выше всех». Эгоизм героини сделал ее черствой и жестокой. Девушка стала надменной, забыла о своей семье, которая голодала и нуждалась в ее помощи.

Автор: Дарина Третьякова

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Типов: Герои и антигерои | История русской литературы

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicИстория русской литературыЛитературные исследования — WorldBooksJournals Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicИстория русской литературыЛитературные исследования — WorldBooksJournals Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
Делиться
- Твиттер
- Подробнее

CITE

Kahn, Andrew and Ersion,

Типы: Герои и антигероев ‘

История российской литературы

(

Оксфорд,

2018;

онлайн Edn,

2018;

онлайн Edn,

;

Online Edn,

;

онлайн. Oxford Academic

, 24 мая 2018 г.,

), https://doi.org/10.1093/oso/9780199663941.003.0027,

, по состоянию на 17 ноября 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Advanced Search

Abstract

Начиная с середины XIX века русские писатели используют шрифт как принцип построения персонажей, создавая личности, обусловленные социальными кодами. Начиная с романтизма, изгои, лишние люди, гении, сумасшедшие, маленькие люди и провинциалы появляются в художественной литературе, чтобы выразить реакцию писателей как на литературу, так и на общество. Большинство романов и рассказов девятнадцатого века отражают реальность русской жизни, изображая представителей разных классов и их взаимодействие, а также указывая социальные практики, которым подвергались эти персонажи. В главе уделяется внимание тому, как критики разного толка реагировали на новые литературные произведения и мнения друг друга о них.

Ключевые слова: изгой, лишний человек, герой, антигерой, маленький человек, гений, сумасшедший, провинциал, социальные условия, литературоведение

Предмет

Литературоведение — Мир

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Нажмите Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Войти с помощью личного кабинета

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Самая политически опасная книга, о которой вы никогда не слышали.

Когда Алан Гринспен начал свою политическую карьеру в 1974 году, он попросил двух человек сопровождать его на церемонию принятия присяги в Овальном кабинете в качестве председателя Совета экономических консультантов: его мать Роуз Голдсмит и его гуру Айн Рэнд. С момента своего назначения много лет спустя председателем Федеральной резервной системы и до выхода на пенсию в 2006 году Гринспен претворял в жизнь идеологию «объективизма» Рэнда в денежно-кредитной политике: финансовой индустрии и издевались в конце 1990-х годов, когда его предупредили о системных рисках, связанных с нерегулируемым рынком деривативов. Достаточно скоро это «финансовое оружие массового уничтожения», как однажды назвал его Уоррен Баффет, взорвется, разрушив планы и жизни бесчисленных американцев во время Великой рецессии. Расследование Конгресса возложило вину за финансовый кризис 2008 года непосредственно на Гринспена, и на допросе членов Палаты представителей Гринспен признал, что в его рэндианском мировоззрении, должно быть, был «недостаток».

Недостаток, да, но откуда он взялся?

Ответ удивит даже самых заядлых фанатов Рэнда. Фундаментальной идеей, лежащей в основе ее объективизма, была двойная идеология, известная как рациональный эгоизм, — вера в то, что рациональное действие всегда максимизирует личный интерес. А Рэнд, использовавшая словосочетание «секонд-хенд» как дубину против своих врагов, сама позаимствовала эту идею из каракулей своего соотечественника, русского писателя Николая Чернышевского, чей утопический роман 1863 года, хотя и был подвергнут критике, стал источником вдохновения. для поколения Рэнд начала 1900с.

Это еще не все, чем известен Чернышевский. Отвращение Рэнда к социализму хорошо задокументировано, но в России тот же роман Чернышевского стал настольной книгой для революционеров, начиная с радикальных современников автора и заканчивая Владимиром Лениным и его большевистской революцией 1917 года. сейчас почти забыты, Чернышевский оказал одно из величайших разрушительных влияний прошлого века: сначала в своей родной стране, где его сочинения помогли породить Советский Союз, а теперь, из всех мест, в Соединенных Штатах, где его рациональный эгоизм продолжает звучать в американской политической и экономической мысли. На протяжении десятилетий Рэнд была музой американских политиков, от Рональда Рейгана до Рона Пола, Пола Райана и Кларенса Томаса, не говоря уже о таких бизнесменах, как Тед Тернер и Марк Кьюбан, не говоря уже о Гринспене из ФРС. Либертарианское движение считает ее одним из своих первоначальных источников вдохновения. И Рэнд Атлас расправил плечи стала культовой классикой, продолжая продаваться сотнями тысяч копий каждый год.

Родившийся в Саратове в 1828 году, Чернышевский был верным последователем технократических предшественников Карла Маркса, Анри де Сен-Симона и Огюста Конта, вдохновивших его на идею научной утопии, управляемой техническими экспертами. Прочитав французского социалиста Шарля Фурье, Чернышевский пришел к понятию «фаланстера», проекта коммунального жилья для дивного нового мира. А в трудах немецкого философа Людвига Фейербаха Чернышевский нашел идею «человеко-бога», замены бога человеком в материалистическом мироздании. В этот бурлящий котел идей Чернышевский бросил последний секретный ингредиент: «невидимую руку» Адама Смита, представление о том, что эгоистичная выгода отдельного человека является выгодой для всего общества. Рациональное преследование личных интересов должно лечь в основу всех человеческих взаимодействий, и как только этот «рациональный эгоизм» станет универсальным, он приведет к счастью, гармоничным экономическим и политическим условиям и идеальному переустройству мира.

Или так рассуждал Чернышевский в Что делать? , которую Чернышевский написал в тюрьме за крамолу и которая, несмотря на эклектическую мешанину философских посылок и жалкий прозаический стиль, моментально стала в России классикой.

Насколько плохой была книга, которая потрясла две империи? Что делать? Несколько рассказов о новых людях рассказывает о затруднительном положении Веры Розальской, молодой девушки, которая живет с родителями в Санкт-Петербурге 1850-х годов. Ее тираническая мать хочет выдать ее замуж за развратного армейского офицера. Ее спасает студент-медик Дмитрий Лопухов. Лопухов часто посещал дом Розальского в качестве воспитателя младшего брата Веры и обсуждал с Верой социализм. Эти двое сбегают и переезжают в свою собственную квартиру с тщательно продуманными правилами, гарантирующими их конфиденциальность, свободу и равенство. Когда Вера решает, что хочет обрести финансовую независимость, она объединяется с другими молодыми женщинами и открывает совместное швейное дело. Швеи живут вместе в фаланстере-прототипе и делят прибыль. (Как замужняя женщина, Вера живет отдельно.)

Лопухов влюблен в Веру, но Вера питает к нему только дружеские чувства. Вместо этого она влюбляется в его лучшего друга и одноклассника Александра Кирсанова, социалиста, как и Лопухов. Лопухов решает исключить себя из уравнения, инсценировав свое самоубийство и переехав в Америку. Ему помогает загадочный человек по имени Рахметов, который приносит горюющей Вере записку от Лопухова. Уловка объясняется. Уход Лопухова открывает путь к свадьбе Веры и Кирсанова. Тем временем Лопухов под псевдонимом Шарль Бомонт делает состояние в Америке, затем тайно возвращается в Россию и женится на дочери промышленника, которую Кирсанов спас от истощающей болезни. «Бомоны» (прозорливая Вера узнает Лопухова, несмотря на псевдоним) и Кирсановы живут вместе в девятом доме.0013 возьми на себя quatre . Швейная коммуна быстро расширяется, но Вера бросает ее, чтобы изучать медицину, любимую профессию русских социалистов XIX века.

Стиль книги представляет собой раздражающую какофонию. Всякий раз, когда один из героев Чернышевского совершает что-то иррациональное или, что еще хуже, благотворительное (благотворительность в этой утопии не допускается, как впоследствии не будет разрешена в утопии Рэнда в Атлант расправил плечи ), рассказчик всплывает, как судья, чтобы объяснить почему персонажи технически все еще находятся в пределах разумного эгоизма. Не повредил ли Лопухов своей карьере, спасая Веру от ее злых родителей? Боже мой, говорит Чернышевский; Лопухов поступает эгоистично, когда спасает Веру, так как любит ее и хочет, чтобы она была рядом. Все это очень неловко. Что еще хуже, Лопухов жаждет Веры, которая не отвечает ему взаимностью, но дразнит его целомудренными поцелуями и даже позволяет ему вместо служанки помочь ей одеться, создавая жуткое сексуальное напряжение, которое Чернышевский поддерживает на протяжении половины книги. Добавьте к этому раздражающую скуку социалистических проповедей и нарастающую нелепость четырех аллегорических снов, которые Вере снится на протяжении романа. Печально известные в русской литературе, эти сны происходят в отдельных разделах книги, каждый из которых возглавляет символическая женская фигура, представляющая Любовь или Равенство. В четвертом и последнем сне Вера попадает в утопический мир, организованный фаланстерами из стекла, алюминия, труда, равенства и блуда. Ей говорят перенести как можно больше из мира снов в реальность. Это она сразу начинает делать.

Главное, что многие читатели Чернышевского усвоили из его книги, — это образ загадочного Рахметова. Из прочтения романа становится ясно, что Рахметов какой-то радикальный социалист, но больше Чернышевский прямо сказать не мог, опасаясь, что царская цензура помешает изданию книги. Автор был вынужден ограничиться подмигиваниями и шепотом. Рахметов силен, как богатырь (богатырь русской легенды), и суров, как святые русской агиографии. Он рвет себе зад, когда спит на гвоздях без веской причины. Он сторонится женщин, вместо этого бережет свое тело и тренирует его для… ну, нам никогда не говорят для чего, но мы можем догадаться, что для террора и революции. В какой-то момент романа Рахметов исчезает, что побуждает рассказчика предположить, что он может вернуться через три года, когда «это будет „надо“» и что тогда «он сможет сделать больше». Читатели Чернышевского правильно поняли Рахметова как этакого образцового революционера. По возвращении в Россию Рахметов предположительно возглавит восстание и свергнет царский режим, расчищая дорогу утопии разумного эгоизма.

Роман Чернышевского первоначально был воспринят русской интеллигенцией с изумленным отвращением. Александр Герцен, душа и совесть реформаторских передовиков в России, писал: «Господи, как низко написано, сколько жеманства…. какой стиль! Что за никчемное поколение, чья эстетика удовлетворяется этим». Иван Тургенев, чей роман « отцов и детей» опус Чернышевского был прямым откликом, писал: «Я никогда не встречал автора, фигуры которого воняли… Чернышевский невольно представляется мне голым и беззубым стариком, который шепелявит, как младенец». Великий русский поэт Афанасий Фет обвинял Чернышевского в «преднамеренном жеманничестве худшего рода по форме» и в «совершенно беспомощной неуклюжести языка», которые «делали чтение романа трудным, почти невыносимым занятием». Фет дивился «циничной глупости всего романа» и «явному сговору цензуры». Царская цензура одобрила роман, рассудив, что ужасный стиль написания нанесет ущерб революционному делу.

Судьбоносный просчет: роман, однажды опубликованный, не просто вызвал приступы саркастического веселья; это также установило причудливую новую парадигму поведения в России. Разумный эгоизм, хотя и построенный на незыблемой основе детерминизма, тешил своих последователей идеей бесконечной личной свободы, снова и снова изображая почти чудесный процесс превращения, посредством которого социально неприспособленные люди уподоблялись аристократам, проститутки становились честными труженицами, халявными писателями. стали литературными гигантами. В течение десятилетий после публикации романа, подражая вымышленным героям Чернышевского, юноши заключали фиктивные браки с девушками, чтобы освободить их от угнетающей их семьи. Номинальные муж и жена подчинялись правилам совместной жизни Чернышевского с отдельными комнатами для мужа и жены. В подражание швейной артели в романе Чернышевского повсюду стали прорастать коммуны. Например, знаменитая революционерка Вера Засулич уже через два года после выхода романа работала в коммунальной переплетной мастерской, а ее сестры и мать вступили в швейную артель — все это непосредственно вызвано Что делать? .

Книга Чернышевского также очень эффективно радикализировала молодежь. Николай Ишутин образовал революционный кружок сразу в 1863 году, в том же году. Что делать? был опубликован. Последователи Ишутина подражали персонажу Рахметова, живя жизнью добровольных лишений, спят на полу и посвящая себя революционной деятельности. Печально известный двоюродный брат Ишутина Дмитрий Каракозов совершил неудачное покушение на царя Александра II, за что был повешен. Вспоминая загадочные слова о возвращении Рахметова через три года, Ишутин и Каракозов избрали датой убийства 4 апреля 1866 г. , т. е. через три года после опубликования 9 апреля.0013 Что делать? Каракозов явно стремился стать живым воплощением литературного персонажа. В следующие два десятилетия Рахметов будет вдохновлять все больше и больше молодых россиян присоединяться к революционному делу. Говорили, что якобинский убийца Сергей Нечаев спал на досках и питался черным хлебом, как Рахметов, и образ революционера в его шокирующей брошюре , «Катехизис революционера», почти наверняка написан по образцу Рахметова. Что делать? был также любимой книгой старшего брата Ленина Александра Ульянова, революционера и экстремиста по праву.

Большая часть творчества Федора Достоевского написана как своего рода месть идеям Чернышевского. Первое крупное литературное произведение Достоевского « Записки из подполья, », изданное в 1864 году, было прямым откликом на « Что делать?». . Главный герой «подполья» ведет прямую атаку на наивную логику разумного эгоизма. «О, скажите мне, — говорит он, — кто первый провозгласил, что человек делает гадости только потому, что не знает своих истинных интересов, и что если бы он был просвещен, если бы ему открылись глаза на его истинные, нормальные интересы, , то человек сразу перестал бы делать гадости, сразу стал бы добрым и благородным, потому что, просветленный и поняв, в чем его истинный интерес, он увидел бы, что его собственный интерес заключается в добре, а известно, что нет ни одного человека, который может сознательно действовать против своей личной выгоды, следовательно, он, так сказать, был бы вынужден делать добрые дела? О, детка! О, чистое, невинное дитя!» Четыре классических романа Достоевского, Преступление и наказание , Идиот , Бесы и Братья Карамазовы , продолжают борьбу с утопическими идеями Чернышевского. На самом деле Что делать? на самом деле материализуется в книжной форме на журнальном столике в самом гневном романе Достоевского « Бесы », чтобы довести сюжет до кризиса. Десятилетие, последовавшее за публикацией Что делать? В № происходила странная гонка между жизнью и литературой: Достоевский то и дело пытался потушить революционный огонь, а живые подражатели Рахметова зажигали новый.

Достоевский умер, и пожар вышел из-под контроля: В начале 1900-х Ленин вспоминал, что читал Что делать? пять раз за лето после того, как его брат был казнен за заговор с целью убийства царя, и что книга «всецело поглотила меня». Из этого чтения он вышел строгим, бескомпромиссным, реальным Рахметовым. В 1902 году Ленин назвал свою первую серьезную книгу « Что делать?». в честь романа Чернышевского. Подобно Рахметову, Ленин отказывал себе в телесных удобствах, укрощал и тренировал свою плоть, старался ожесточиться и ожесточиться к чужим страданиям. Он продолжил возглавить русскую революцию и продолжал играть роль Рахметова даже после этого, когда тот был поставлен в Кремле верховным диктатором Советского Союза. Там он санкционировал красный террор, завещав аппарат и методологию жестоких репрессий Иосифу Сталину. Наивный утопизм, направленный в будущее, и беспощадная репрессия, направленная в настоящее, — и то, и другое Ленин вдохновлял Чернышевского.

И не только ленинское поколение попало в поклонение Чернышевскому. Алиса Розенбаум — впоследствии Айн Рэнд — родилась в 1905 году и выросла в России в то время, когда идеи Чернышевского были практически повсеместны и неопровержимы среди интеллигенции. Прогрессивные молодые русские, подражая «новым людям» Чернышевского, практиковали свободную любовь и новые формы брака и экспериментировали с общинной экономической моделью Чернышевского. Хотя Рэнд никогда публично не признавалась в заимствованиях у Чернышевского, каждый образованный человек ее поколения читал Что делать? , и нет причин думать, что Розенбаум был единственным исключением. За прошедшие годы несколько литературоведов выдвинули убедительные доводы в пользу влияния Чернышевского на Рэнд. Что действительно укоренилось в сознании будущей Рэнд, так это: образ Рахметовой, которую мы легко узнаем в ее собственных супергероях; рациональный эгоизм, становящийся основой объективизма; сильное отвращение к милосердию, которое Рэнд изгонит и из своей утопии в году Атлант расправил плечи . С этим странным «багажом» юная Розенбаум бежала в Соединенные Штаты в 1926 году под официальным предлогом, что она хотела навестить каких-то американских родственников.

Забавно, что Чернышевский обнаружил, что утопией рациональных эгоистов будет социализм, а Рэнд, применяя ту же формулу, пришел к капитализму. Такие противоречия на самом деле являются правилом в зоне искажения, именуемой разумным эгоизмом. Рахметов, однако, вернулся и почти не изменился. Герой Рэнда в Источник , Говард Рорк взрывает здание бомбой. Бизнес-титаны Атлант расправил плечи — тоже террористы в образе Рахметова: сильные, высокие, худощавые и суровые до аскетизма — и экстремисты все до одного. Нефтяной магнат Эллис Вятт поджигает собственные нефтяные скважины; Франсиско д’Анкония, владелец огромного международного предприятия по добыче меди, взрывает свои медные предприятия и накануне своего саботажа умышленно вызывает панику на рынке акций своей компании.

Этот последний пример — финансовый терроризм — предвосхищает деятельность последнего творения Рэнда, Алана Гринспена. Если Чернышевский пробудил Ленина, то Айн Рэнд пробудила Гринспена. «Я был интеллектуально ограничен, пока не встретил ее», — написал Гринспен в своих мемуарах 2007 года «Эпоха турбулентности: приключения в новом мире ». «Рэнд… расширил мой кругозор далеко за пределы моделей экономики, которые я изучил». Когда она читала вслух свою рукопись « Атлант расправил плечи » членам «Коллектива», , как называли себя последователи Рэнда (в том числе Гринспен), она превратила его в одного из своих самых преданных объективистов.

Романы Чернышевского и Рэнд стали чрезвычайно популярными и влиятельными, вдохновив несколько поколений корпоративных лидеров и политиков. Но обе книги одинаково вызывали и насмешливую реакцию интеллигенции. Уильям Ф. Бакли, который десятилетия спустя метко описал « Атлант расправил плечи » как «тысячу страниц идеологической басни» и посмеивался над тем, что ему пришлось «выпороть» себя, чтобы прочитать ее, в 1957 попросил Уиттакера Чемберса разобрать книгу в National Review . Чемберс ответил смертельным хитом под названием «Старшая сестра следит за тобой». Атлант расправил плечи , писал Чемберс, была «удивительно глупой книгой», «железобетонной сказкой», в которой описывалась война между ненавидящими жизнь коллективистскими «мародерами» и сверхчеловеческими капиталистами. Капиталистические Титаны побеждают и вырывают контроль над Соединенными Штатами у сбитых с толку коллективистов. Утомительный, раздражающий «диктаторский тон» Рэнд был тем, что разоблачило ее как «старшую сестру», и весь этот ошеломляющий роман основан на ненависти к человечеству. Рэнд так и не простила Бакли этого обзора, который она сделала вид, что не читала; ее последователям, утверждал он, запрещено даже упоминать об этом. Они продолжали притворяться, что это величайшая из когда-либо написанных книг, тогда как на самом деле, с точки зрения противоречивых идей и болезненного стиля прозы, она не более чем форзац и продолжение книги 9.0013 Что делать ?.

«Каждый диктатор — мистик, — провозглашает Джон Галт, герой Атлант расправил плечи , — и каждый мистик — потенциальный диктатор. … Он ищет власти над реальностью и над человеческими средствами ее восприятия». Сама Рэнд стремилась именно к этой силе, но, несмотря на все ее усилия, ее встретили с насмешками. Она полностью ожидала, что «Атлант расправил плечи» изменит мир в рационально-эгоистическую утопию Ущелья Джона Галта. Когда этого не произошло, она стала более замкнутой и злоупотребляла наркотиками.

Наконец-то она выпустила Гринспена в мир. В нем она написала последнего сокрушительного героя, наследника Чернышевского Рахметова, наследника собственного Джона Галта, и освободила его со своих страниц, чтобы он мог беспрепятственно действовать в среде истории.