что это такое и как ее преодолеть
Инертность – это термин, использующийся в нескольких направлениях относительно характеристики человека. С физиологической точки зрения она обозначает слабую подвижность нервной системы и процессов в ней происходящих, в частности способность переключения между процессами возбуждения и торможения и реагирования на внешние раздражители. Биологическое развитие инертности связано с тяжелыми поражениями отделов головного мозга, в частности лобных долей.
Но понятие затрагивает не только физиологическое описание процессов, инертность это в психологии понятие, обозначающее присутствующие трудности в изменении линии поведения или переключения между различными видами деятельности, а также в низкой скорости процессов переключения. Мыслительные процессы у такого человека замедленны, отличаются стереотипностью реакций.
Что это такое
Инертные люди выглядят бездеятельными и безучастными, нередко их обвиняют в отсутствии мотивации и стремления к развитию.
Однако источники подобного проявления вызывает инертность мышления, а не проблематика мотивации.
Неспособность к быстрому переключению приводит к тому, что намеченные планы всегда переносятся, иногда до такого дальнего срока, что вообще отменяются. Потребность выполнения какой-то задачи часто становится несвоевременной или разросшейся до масштабов проблем вследствие низкой скорости переключаемости процессов. Инертной личности требуется время на понимание новой деятельности, выработки новой стратегии поведения и попыток оставить все по-прежнему.
Мотивов своевременного выполнения практически нет, потому что ведущим стремлением является сохранение максимальной статичности в своей жизни. В ежедневных делах инертность также создает немало трудностей, поскольку чтобы начать работать тратится много времени на регулировку своих процессов и настройку на определенную деятельность.
Страдает и личная жизнь от подобной инертности, ведь после рабочего дня человек морально и психологически далеко не сразу возвращается домой, несмотря на его физическое присутствие.
Такие люди могут обдумывать рабочий проект за семейным ужином не в силу его важности или проблемности, а просто, потому что их мозг еще не настроился на пребывание дома.
Спутниками инертности всегда являются лень, равнодушие и низкая концентрация внимания. Важность имеют задачи, ставшие не актуальными, а отвлекаемость часто на вещи, не имеющие отношения к конкретному текущему моменту. Лень же при инертности вызвана низкой мыслительной производительностью и недостатком общей психической энергии. Такие люди тратят силы на сдерживание ситуации, избегание изменений, поддержание прошлого способа действий, тогда как обычно самой эффективной стратегией является поддержка изменений.
Преодоление инертности
Преодоление инертности в собственном поведении и восприятии задача доступная, выполнимая, но долгосрочная и требующая постоянной внутренней работы человека. Это сравнимо с кардинальным изменением жизни, ведь, по сути, меняется способ реагирования на окружающую действительность и взаимодействие с ней.
Для получения результатов необходима решимость в необходимости изменений. Пытаться изменить свою внутреннюю инертность, без критической необходимости или в угоду другим не получится. Необходимо выделить ключевые цели, то есть то, какой должна стать ваша жизнь. Развитие качества необходимо для чего-то, соответственно оно будет совершенствоваться, если в будущем будет перспектива его применения. Также для улучшения внутренней решимости помогает составление конкретных областей жизни, отношений, собственных проявлений, которые страдают из-за инертности. Таким образом, человек получает двойную стимулирующую программу, имеющую конечные цели развития и негативные стороны, иллюстрирующие возможное будущее и потери в случае игнорирования.
Инертность развивается при столкновении с одинаковыми задачами и выявляет стереотипность поведения и реакций. Механизмы упрощения деятельности заложены в психике для экономии ресурсов, в итоге человек разучивается видеть альтернативные варианты. Чтобы помочь себе быстрее перестраиваться и больше замечать работайте над поиском неоднозначных и необычных вариантов.
Можно начать с простых тренировок в повседневной жизни – каждый день ходить разными путями, готовить разные блюда, подбирать новые сочетания в одежде.
Избавляйтесь от готовых решений на бытовом уровне, и вы почувствуете, буквально физически, как начинает работать ваш мозг. Соблазн идти по привычной, проторенной колее может быть велик из-за возрастающего уровня напряжения – важный момент выдержать адаптационный этап.
Через пару недель человек замечает, что ему легко дается передвижение по любой незнакомой местности, а использование новых продуктов в непривычных сочетаниях вызывает не напряжение, а интерес и удовлетворение. После того, как бытовой уровень получил свое разнообразие можно приниматься за работу и взаимоотношения.
В рабочих моментах рекомендуется рассматривать всю ситуацию комплексно, несмотря на собственную узкую специализацию. Профнепригодность наступает тогда, когда человек не видит ничего, кроме своей задачи (врачи, игнорируя смежных специалистов, ставят неверные диагнозы, дизайнеры, не учитывая основную категорию потребителей компании, делают неудачный макет, плотники ставят двери не подходящие общему интерьеру и прочее).
Это путь сложный, требующий временных затрат, ведь психика стремится к поиску простых и прямых решений. Это актуально в кризисных ситуациях, опасности для жизни и быстром реагировании, но в долгосрочной перспективе приводит к снижению скорости переключаемости мыслительных процессов и общей эффективности деятельности.
Поскольку инертность относится к разделу привычек, то возможно создавать условия для формирования иного алгоритма действий. Первоочередным моментом будет расхламление физического и виртуального пространства – необходимо убрать все, что может отвлекать от выполняемой деятельности. Все предметы, притягивающие внимание (игра, настольные украшения, включенные оповещения месседжеров) способствуют снижению концентрации, которая и так довольно неустойчива при инертности.
Чтобы выбранная цель не потерялась на фоне привычных установок хорошо составить список своих жизненных ценностей и профессиональных приоритетов. Он необходим для ситуаций, когда становится вопрос выбора, чем заняться или при потере мотивации.
Банальные советы относительно сбалансированного питания и соблюдения режима сна могут предотвратить тормозящие процессы в нервной системе. Вариант с применением активизирующих препаратов (кофеин, энергетики) дает временный положительный эффект. В долговременной перспективе употребление искусственных стимуляторов еще больше истощает нервную систему, забирая последние ее ресурсы, и в итоге, требуется все большая дозировка, без которой человек оказывается не в состоянии переключиться даже от просмотра телепередач на прогулку.
Ярким толчком для запуска реакции улучшения переключаемости является смена общего режима дня. Обеспечивайте себе ранний подъем, если раньше просыпались к полудню, переносите утреннюю пробежку на вечер. Смените образ своего досуга – если сидели дома, то запишитесь на курсы, если учились, то путешествуйте. Задача состоит в том, чтобы искусственно создавать себе новые условия, тогда способность к быстрому реагированию на смену ситуации будет вырабатываться органично и успешно.
Снижение количества стрессов позволяет освободить огромный блок ресурсов, ранее затрачиваемых на разрешение постоянных спорных ситуаций. Занятия спортом помогают снять мышечное напряжение, формируют новые нейронные связи, стимулируют новые мыслительные процессы, идущие нестандартным путем.
Автор: Практический психолог Ведмеш Н.А.
Спикер Медико-психологического центра «ПсихоМед»
Как проявляется инертность человека? Какие есть негативные последствия инертности?
Марина Оленкова
Психология
Владимир Ладыгин
Психология
Инертность – универсальное понятие, которое используется в химии, физике, и даже математике.
Происходит от латинского «inertia», означающего неподвижность, бездеятельность. Применительно для психологии, инертность означает низкую активность нервной системы, например, проявлениями инертности считается скудность эмоций, медленное переключение внимания на раздражители.
Примечательно, что настойчивость, упорство, приверженность привычкам тоже считается формой инертности. В тяжелых формах персеверация (как форма инертности), может проявляться повторением одного и того же действия, слов, ощущений или эмоций.Юлия Данько
Психология
У разных людей инертность проявляется по-разному. В широком смысле слова инертными людьми называют тех, кто откладывает дела на неопределенный срок, начинает их несвоевременно, скуп на эмоциональные реакции и с отсутствующей мотивацией. Им очень тяжело привести себя в рабочее состояние, трудно вывести из комфортного психического состояния. Зачастую, в качестве защитного механизма инертные люди в ответ на раздражитель переключаются на другой объект или деятельность.
Инертность можно условно назвать вредной привычкой, с которой можно бороться, путем организации пространства, диалога с социумом, наладки режима отдыха.Ольга Четверякова
Инертность проявляется по-разному, и термин очень общий.
Например, инертность человека может проявляться обычным нежеланием что-либо делать, что-то пробовать новое, или просто заводить новые знакомства. При повреждении же лобных долей мозга, инертность может быть диагнозом психиатра, если у пациента наблюдается выраженная персеверация (повторение слов, действий, эмоций).
Происходит от латинского «inertia», означающего неподвижность, бездеятельность. Применительно для психологии, инертность означает низкую активность нервной системы, например, проявлениями инертности считается скудность эмоций, медленное переключение внимания на раздражители.
Примечательно, что настойчивость, упорство, приверженность привычкам тоже считается формой инертности. В тяжелых формах персеверация (как форма инертности), может проявляться повторением одного и того же действия, слов, ощущений или эмоций.
В широком смысле слова инертными людьми называют тех, кто откладывает дела на неопределенный срок, начинает их несвоевременно, скуп на эмоциональные реакции и с отсутствующей мотивацией. Им очень тяжело привести себя в рабочее состояние, трудно вывести из комфортного психического состояния. Зачастую, в качестве защитного механизма инертные люди в ответ на раздражитель переключаются на другой объект или деятельность.
Инертность можно условно назвать вредной привычкой, с которой можно бороться, путем организации пространства, диалога с социумом, наладки режима отдыха.
Например, инертность человека может проявляться обычным нежеланием что-либо делать, что-то пробовать новое, или просто заводить новые знакомства. При повреждении же лобных долей мозга, инертность может быть диагнозом психиатра, если у пациента наблюдается выраженная персеверация (повторение слов, действий, эмоций).Луи Брандес | Энциклопедия Первой поправки
За время своего пребывания в суде позиция судьи Луиса Брандеса по вопросам свободы слова изменилась: от позиции, поддерживающей правительственные ограничения на выражение мнений, до его совпадающего мнения по делу Уитни против Калифорнии (1927 г.), в котором был изложен элегантный аргумент о достоинствах свободы речи. (Фото Harris & Ewing, общественное достояние через Wikimedia Commons)
Луи Дембиц Брандейс (1856–1941) родился в Луисвилле, штат Кентукки, в еврейской семье, иммигрировавшей из Богемии после 1848 года.
В 18 лет Луи Брандейс поступил в Гарвард. Юридический факультет, который он окончил первым в своем классе в 1877 году. Работая юристом в Бостоне, он стал известен как «народный поверенный» за участие в движениях за социальную справедливость и представление интересов рабочих. Его защита в деле Мюллер против Орегона (1908) включал «Бриф Брандейса», в котором он использовал обширные эмпирические данные, чтобы обосновать необходимость ограничения продолжительности рабочего дня для женщин. Назначенный президентом Вудро Вильсоном в Верховный суд в 1916 году, Брандейс стал первым евреем-членом суда и до 1939 года занимал должность помощника судьи. важных дел Первой поправки и начал процесс применения положений этой поправки к штатам, а также к национальному правительству. Позиция Брандейса по вопросам свободы слова эволюционировала от позиции, поддерживающей правительственные ограничения на свободу слова, до его совпадающего мнения в деле Уитни против Калифорнии (1927), в котором изложен изящный аргумент о достоинствах свободы слова.
Брандейс поддержал Закон о шпионаже
Вскоре после того, как Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну в 1917 году, Конгресс принял Закон о шпионаже, криминализирующий умышленное воспрепятствование призыву на военную службу, действия, вызывающие «неподчинение, нелояльность, мятеж или отказ от службы», и ложные заявления о вооруженных силах. В закон были внесены поправки посредством Закона о подстрекательстве к мятежу 1918 года, включившие очень широкие формулировки, которые, по сути, объявляли вне закона заявления с критикой правительства США.
Хотя этот закон о подстрекательстве к мятежу был отменен в 1921 году, Верховный суд рассмотрел ряд дел, подпадающих под его действие. Судья Оливер Венделл Холмс-младший написал для Суда заключения по трем делам 1919 года — Шенк против Соединенных Штатов, Фроверк против Соединенных Штатов и Дебс против Соединенных Штатов, — в которых судьи, включая Брандейса, единогласно поддержали конституционность шпионажа. Действовать.
По словам Холмса, Конгресс имел право ограничивать политические выступления для защиты от «явной и реальной опасности». Суд установил, что в военное время слова — в случае Шенка, брошюра, призывающая к сопротивлению призыву — были опасны и, следовательно, не охранялись. Даже если слова не привели к действиям, наносящим ущерб Соединенным Штатам, ораторы или писатели могли быть наказаны за опасность, которую представляли их слова.
Брандес переосмыслил стандарт «явной и реальной опасности»
Позднее в том же году в деле Abrams v. Джейкоб Абрамс и его коллеги писали и распространяли листовки с критикой президента Вильсона за отправку американских войск воевать в Россию.
Хотя большинство членов суда применили тест на явную и реальную опасность и пришли к выводу, что листовки были «попыткой сорвать военные планы правительства», Холмс и Брандейс переосмыслили стандарт в более либеральной форме. Несогласные утверждали, что Первая поправка защищает политические взгляды, «если только они не угрожают непосредственным вмешательством в законные и неотложные цели закона настолько, что для спасения страны требуется немедленная проверка». Холмс предположил, что «конечное желаемое благо лучше достигается за счет свободной торговли идеями — что лучший тест на истину — это способность мысли завоевать признание в рыночной конкуренции».
Брандейс защищал Первую поправку в 1920-х годах
В течение 1920-х годов Брандейс защищал Первую поправку от того, что он считал попытками задушить свободу слова, и делился своими идеями о решающей природе свободы слова в условиях демократии. Он считал, что репрессии не победят радикализм; скорее следует поощрять неортодоксальные группы к участию в рыночной конкуренции на политической арене.
В своем несогласии с делом Шефер против Соединенных Штатов (1920 г.) он подчеркнул, что надлежащим ответом на пламенную риторику является не осуждение, а спокойствие. В деле Пирс против Соединенных Штатов (1920), Брандейс снова не согласился, утверждая, что широкое определение свободы слова необходимо в плюралистической политической системе.
В годы после Первой мировой войны Соединенные Штаты захлестнула волна антибольшевистской истерии, основанная на усиленном периодическими взрывами и другими актами насилия опасениях, что русская революция и ее радикальная идеология распространится по всему миру. . По всей стране деятельность штатов, запрещенная законом, воспринимается как радикальная; большинство запретило вывешивание красных флагов, в то время как некоторым государственным и местным чиновникам было предоставлено право заставлять замолчать спорные группы и мнения. Именно по такому делу, Уитни против Калифорнии, Брандейс написал свое наиболее влиятельное и обширное заявление по вопросу о свободе слова.
Некоторые ученые предположили, что это совпадающее мнение послужило теоретической основой для будущей судебной практики по Первой поправке судов.
Брандес большинством голосов проголосовал за то, чтобы оставить в силе осуждение Шарлотты Аниты Уитни, не основанное на Первой поправке, за нарушение Калифорнийского закона об уголовном синдикализме из-за принадлежности к коммунистической партии. В своем совпадающем мнении, к которому присоединился Холмс, Брандейс подробно рассмотрел вопросы свободы слова.
Он проследил корни свободы слова до намерений основателей нации: «Они считали, что свобода думать, как хочешь, и говорить, как думаешь, необходима для открытия и распространения политической правды; что без свободы слова и собраний обсуждение было бы бесполезным; что у них дискуссия обычно обеспечивает адекватную защиту от распространения пагубной доктрины; что величайшая угроза свободе — инертные люди; что публичное обсуждение является политической обязанностью; и что это должно быть фундаментальным принципом американского правительства».
Брандес изложил доктрину контрречи
По словам Брандейса, основатели не только ценили свободу слова как средство установления политической правды, но также знали, «что репрессии порождают ненависть; что ненависть угрожает стабильному правительству; что путь к безопасности лежит в возможности свободно обсуждать предполагаемые обиды и предлагаемые средства правовой защиты; и что подходящим средством от злых советов являются добрые».
Он повторил, что неминуемая опасность серьезного зла является единственным оправданием для подавления свободы слова.
Это прямо противоречило мнению Шенка о том, что слова могут быть криминализированы на основании их возможного воздействия в какое-то отдаленное время. Брандейс также выразил то, что позже стало известно как доктрина контрречи, написав, что лучшее средство для борьбы с вредоносной речью — это «больше речи, а не принуждение к молчанию».
В 1931 году большинство членов Суда согласилось с позицией Брандейса в отношении свободы слова в деле Стромберг против Калифорнии (1931). Йетта Стромберг, которая работала в летнем лагере, спонсируемом Коммунистической лигой молодежи, была арестована за то, что проводила среди молодых отдыхающих ежедневный ритуал, во время которого они приветствовали красный флаг.
Семь судей подписались под мнением главного судьи Чарльза Эванса Хьюза, которое перекликается с идеями Брандеса, высказанными в соглашении Уитни. Они постановили, что свободная политическая дискуссия «необходима для безопасности Республики» и является «основополагающим принципом нашей конституционной системы».
Брандейс оставался в Суде достаточно долго, чтобы увидеть, как он также занял уважительную позицию по отношению к государственному регулированию экономики, которую он давно отстаивал. Он умер в 1941 год, через два года после выхода на пенсию. Президент Франклин Д. Рузвельт назначил на его место Уильяма О. Дугласа.
Эта статья была впервые опубликована в 2009 году. Мэри Велек Этвелл — почетный профессор уголовного правосудия Рэдфордского университета. Она является автором пяти книг и многочисленных статей по вопросам права и правосудия. Она имеет докторскую степень Университета Сент-Луиса.
Отправить отзыв об этой статье
От Джефферсона до Брандейса: Первая поправка, Декларация и Конституция
Эти замечания были произнесены Джеффри Розеном , президентом и главным исполнительным директором Национального конституционного центра, на праздновании 2 мая 2022 года недавно установленной мраморной таблички с Первой поправкой, подаренной Национальному конституционному центру Форумом свободы. Его проектирование и установка стали возможными благодаря щедрости судьи Дж. Майкла Луттига и Элизабет Луттиг.
Спасибо, судья [Дж. Майкл] Луттиг, за ваш подарок Америке за то, что вы привезли в Филадельфию Табличку с Первой поправкой. Вполне уместно, что 45 слов Первой поправки будут вечно сиять над Залом независимости, где были составлены Декларация независимости и Конституция. Пока мы готовимся освятить Скрижаль, давайте вместе взглянем на Зал Независимости, а затем вернемся к словам Скрижали, которые сияют перед нами. Удерживание этих двух образов в нашем сознании проливает свет, потому что Первая поправка показывает нам связь между Декларацией и Конституцией. Он защищает свободу совести, которую Основатели считали первым из неотъемлемых прав, закрепленных в Преамбуле Декларации, и первым среди благ свободы, закрепленных в Преамбуле Конституции.
Откуда мы знаем, что права совести, как их называли Основатели, были первыми среди неотъемлемых прав и благ свободы, признанных Декларацией и Конституцией? Мы знаем это из двух других священных текстов, о которых я хотел бы поговорить с вами сейчас, когда мы вместе посвящаем Скрижаль Первой поправки. Эти тексты представляют собой законопроект Томаса Джефферсона об установлении свободы вероисповедания в Вирджинии, составленный в 1777 году, и заключение судьи Брандейса по делу Whitney v. California 9.0044 , составленный в 1927 году.
Джефферсон подготовил свой законопроект в Вирджинии через несколько месяцев после того, как вернулся в Филадельфию, где он только что завершил работу над Декларацией независимости. Он считал свой Билль о свободе вероисповедания одним из трех достижений своей жизни, достаточно важных, чтобы быть начертанным на его надгробии, наряду с тем, что он разработал Декларацию и основал Университет Вирджинии.
Согласно колониальному религиозному кодексу Вирджинии, все инакомыслящие должны были поддерживать и посещать Учрежденную англиканскую церковь. Пресвитериан и баптистов могли арестовывать за то, что они исповедовали свою веру или проповедовали Евангелие. Квакеры, евреи и другие инакомыслящие могли быть лишены свободы вступать в брак или опеки над своими детьми. Джефферсон предложил не только упразднить англиканскую церковь и отменить все уголовные наказания за инакомыслие, но и запретить любую принудительную поддержку религии любого рода. Он пришел к выводу, что, поскольку свобода совести является основным правом, правительство может регулировать «открытые действия против мира и порядка», но у него нет полномочий «вторгаться в поле общественного мнения».
Законопроект Джефферсона излагает четыре причины, по которым правительство не может принимать законы, ограничивающие нашу свободу слова, совести или мнений. Эти четыре причины были резюмированы судьей Брандейсом в Уитни, и с тех пор они получили дальнейшее развитие в Верховном суде:
1. Свобода совести является неотъемлемым правом, поскольку люди могут думать только сами за себя;
2. Свобода слова делает представителей подотчетными Мы, Народ;
3. Свобода слова необходима для открытия истины и отказа от лжи;
4. Свобода слова позволяет публичное обсуждение, необходимое для демократического самоуправления.
Давайте рассмотрим каждую из четырех причин Джефферсона.
1. Свобода совести является неотъемлемым правом
«Прекрасно осознавая, что мнения и убеждения людей зависят не от их собственной воли, а невольно следуют доказательствам, предлагаемым их уму», — писал Джефферсон в первой предложение своего проекта: «Бог сотворил разум свободным и проявил Свою высшую волю, чтобы он оставался свободным, сделав его совершенно невосприимчивым к ограничениям». Другими словами, утверждал Джефферсон, свобода совести по определению является неотъемлемым правом, которое не может быть отчуждено или передано правительству, потому что наши мнения являются невольным результатом доказательств, рассматриваемых нашим разумом. Мы не можем дать президентам, священникам, учителям или согражданам право думать за нас, даже если бы захотели, потому что мы, как человеческие существа, наделены способностью рассуждать и поэтому не можем не думать сами. Мы знаем, что Мэдисон, составитель Первой поправки, разделял взгляды Джефферсона, потому что он повторил их в своем «Меморандуме и протесте» в 1785 году, который убедил законодательный орган Вирджинии принять законопроект Джефферсона. Права совести «неотъемлемы», писал Мэдисон, «поскольку мнения людей, зависящие только от фактов, рассматриваемых их собственными умами, не могут следовать указаниям других людей».
2. Свобода слова делает представителей ответственными перед We the People.
В своем Билле о свободе вероисповедания Джефферсон подчеркнул, что в условиях демократии крайне важно, чтобы граждане имели возможность критиковать государственных чиновников, потому что законодатели и религиозные лидеры, «будучи сами подверженными ошибкам и невдохновленными», всегда будут пытаться навязать «свои собственные мнения». и способы мышления» на других. Его предсказание достигло апогея в спорах об иностранцах и законах о подстрекательстве к мятежу 179 г.8, где Конгресс федералистов объявил преступлением критику президента-федералиста Джона Адамса, но не вице-президента-республиканца Томаса Джефферсона. И Мэдисон снова повторил взгляды Джефферсона в своей Вирджинской резолюции, в которой говорилось, что Закон о подстрекательстве к мятежу «должен вызвать всеобщую тревогу, потому что он направлен против права свободного изучения публичных характеров и мер», которое является «единственным действенным защитником каждого». другое право».
3. Свобода слова необходима для открытия и распространения политической правды.
Джефферсон завершает свой билль о свободе вероисповедания словами, выражающими его непоколебимую веру в способность разумного обдумывания отличить правду от заблуждения, словами, высеченными на мраморе мемориала Джефферсона в Вашингтоне: «Истина велика и восторжествует, если ее оставить себе; она является надлежащим и достаточным противником заблуждений, и ей нечего бояться конфликта, если только вмешательство человека не лишает ее естественного оружия, свободных аргументов и дебатов».
4. Свобода слова позволяет публичное обсуждение, необходимое для демократического самоуправления.
Джефферсон считал, что в условиях демократии все граждане имеют равные права и обязаны осуществлять свои права совести. Как выразился Джефферсон в своем билле о Вирджинии, «запрещение любого гражданина как недостойного общественного доверия путем наложения на него неспособности быть призванным на должности доверия и вознаграждения, если только он не исповедует или не откажется от того или иного религиозного убеждения, означает оскорбительное лишение его те привилегии и преимущества, на которые он вместе со своими согражданами имеет естественное право».
О Верховном суде, в крупнейшем мнении о свободе слова двадцатого века, судья Луи Брандейс сформулировал четыре причины, по которым Джефферсон защищал свободу слова, в несколько вдохновляющих абзацев. В деле Уитни против Калифорнии мы видим, как первый еврейский судья настаивает на праве Аниты Уитни, белой женщины, произнести речь в защиту законов против линчевания, которые были разработаны для защиты жизни и свободы африканцев. американцы. Уитни выступила на собрании Коммунистической партии и была осуждена по закону Калифорнии, согласно которому связь с организациями, защищающими доктрины, которые могут привести к нарушению закона, является преступлением. В 1926 декабря Брандейс прочитал первоначальный проект законопроекта Вирджинии об установлении свободы вероисповедания, подготовленный Джефферсоном. В своем мнении Whitney в 1927 году Брандейс принял и усовершенствовал стандарт Джефферсона, гарантирующий, что правительство может наказывать только явные акты нарушения закона, а не выражение опасных мнений.
Как выразился Брандейс в Whitney , «страх серьезной травмы не может сам по себе оправдывать подавление свободы слова и собраний. Мужчины боялись ведьм и сожженных женщин. Функция речи — освобождать людей от рабства иррациональных страхов. Чтобы оправдать подавление свободы слова, должны быть разумные основания опасаться, что практика свободы слова приведет к серьезному злу. [И] Должны быть разумные основания полагать, что предполагаемая опасность неизбежна».
Вдохновляющий тест Брандеса — правительство может запретить высказывания только в том случае, если они предназначены и могут причинить неминуемую и серьезную травму — был основан на его джефферсоновской вере в силу того, что он называл «свободным и бесстрашным рассуждением», чтобы разоблачать ложь посредством публичного обсуждения. Как выразился Брандейс, «если есть время, чтобы посредством обсуждения разоблачить ложь и заблуждения, чтобы предотвратить зло с помощью процессов образования, лекарство, которое следует применить, — это больше слов, а не принудительное молчание. Только чрезвычайная ситуация может оправдать репрессии». Тест Брандейса был окончательно принят Верховным судом в 1919 г.69. В результате Верховный суд Соединенных Штатов в настоящее время защищает свободу слова более энергично, чем любой другой судебный орган в мире.
Брандейс резюмировал четыре причины, по которым правительство Джефферсона не может издавать законы, предназначенные для ограничения того, что Джефферсон назвал «безграничной свободой человеческого разума». И в процессе он достиг своего рода конституционной поэзии. Теперь я прочитаю центральный отрывок Брандейса — внимательно выслушайте каждую из четырех причин Джефферсона: свобода совести, демократическая подотчетность, открытие истины и демократическое самоуправление.
Те, кто завоевал нашу независимость, считали, что конечной целью государства является предоставление людям свободы для развития своих способностей и что в его правительстве совещательные силы должны превалировать над произволом. Они ценили свободу и как цель, и как средство. Они считали свободу секретом счастья, а мужество — секретом свободы. [Это цитата из надгробной речи Перикла]. Они считали, что свобода думать, как хочешь, и говорить, как думаешь, необходима для открытия и распространения политической правды; что без свободы слова и собраний обсуждение было бы бесполезным; что у них дискуссия обычно обеспечивает адекватную защиту от распространения пагубной доктрины; что величайшая угроза свободе — инертные люди; что публичное обсуждение является политической обязанностью; и что это должно быть фундаментальным принципом американского правительства.
Но, как показывает этот абзац, все четыре довода Джефферсона и Брандейса в пользу защиты свободы слова основаны на вере эпохи Просвещения в сам разум. Первая поправка основана на вере в то, что люди найдут время, чтобы развить свои способности разума посредством образования и публичного обсуждения; что публичное обсуждение будет сдерживать произвольных и пристрастных демагогов, а не поощрять их; что большее количество слов приведет к распространению большего количества правды, а не большего количества лжи; и что люди на самом деле будут тратить время на обсуждение и обдумывание, а не на принятие импульсивных решений.
Эта основополагающая вера в разум подвергается сомнению в наш поляризованный век социальных сетей. Twitter, Facebook и другие платформы основаны на бизнес-модели, которую теперь называют «яростью, чтобы участвовать». Они ускорили публичный дискурс до невероятной скорости, создав виртуальные версии толпы. Подстрекательские посты, основанные на страсти, распространяются дальше и быстрее, чем аргументы, основанные на разуме. Вместо того, чтобы поощрять обсуждение, средства массовой информации подрывают его, создавая пузыри и эхо-камеры, в которых граждане видят только те мнения, которых они уже придерживаются. По этим причинам некоторые призывают пересмотреть или отказаться от американской традиции свободы слова.
Здесь, в Национальном конституционном центре, напротив, мы гордимся тем, что подтверждаем веру в обоснованное обсуждение, освятив 45 слов, которые будут вечно сиять в этом святом месте. Являясь жизненно важной платформой для беспристрастного обучения и дискуссий, мы объединяем американцев с разными взглядами, чтобы развивать их способности разума. Только прислушиваясь к лучшим аргументам всех сторон конституционных вопросов, стоящих в центре американской жизни, мы все можем осуществить свое право и обязанность принимать собственные решения. Подобно Джефферсону и Брандейсу, Фредерику Дугласу и Рут Бейдер Гинзбург, а также всем великим героям свободы слова в истории Америки, мы привержены сохранению, защите и защите того, что Джефферсон назвал «безграничной свободой человеческого разума».