Кто является автором термина социальный интеллект: Что такое социальный интеллект и почему стоит его развивать

Является ли социальный интеллект интеллектом?

Отюцкий Геннадий Павлович
Российский государственный социальный университет
доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии

Аннотация
В статье рассмотрен ряд актуальных проблем исследования социального интеллекта. Применительно к предметному полю психологической науки выявляются некоторые методологические трудности, как в понимании самого социального интеллекта, так и способов его исследования. Показано соотношение интеллекта, социального интеллекта, эмоционального интеллекта.

Ключевые слова: интеллект, интеллект успеха, практический интеллект, социальный интеллект

Otyutsky Gennady Pavlovich
Russian state social university
Doctor of Philosophy, professor, professor of department of philosophy

Abstract
In article a number of actual problems of research of social intelligence is considered.

In relation to a subject field of psychological science some methodological difficulties, as in understanding of the most social intelligence, and ways of its research come to light. The ratio of intelligence, social intelligence, emotional intelligence is shown.

Keywords: intelligence, intelligence of success, practical intelligence, social intelligence

Библиографическая ссылка на статью:
Отюцкий Г.П. Является ли социальный интеллект интеллектом? // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 5 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2016/05/14964 (дата обращения: 03.06.2022).

В большинстве публикаций практических психологов по проблемам социального интеллекта это понятие трактуется как общеизвестное, а методики его исследования рассматриваются, как безусловно надежные, и непосредственно применяются к исследованию социального интеллекта конкретных социальных групп [1; 2; 3, 4 и др.].

Однако психологи, интересующиеся методологическими проблемами своей науки, считают, что до сих пор сложно отыскать такую общепризнанную теоретическую концепцию социального интеллекта, которая бы «строилась на чёткой теоретико-методологической базе, а эмпирическое исследование соответствовало мировому уровню проведения исследований» [5, с.

44]. В частности, О.В. Лунева выделяет шесть основных направлений исследований социального интеллекта в зависимости от используемых подходов: когнитивного, когнитивно-личностного, деятельностного, «имплицитного» (исследование имплицитных представлений о социальном интеллекте), «прикладного» (исследование практических аспектов социального интеллекта), «компонентного»: трактовка социального интеллекта как компонента практического, адаптивного и эмоционального интеллектов [6, с. 231].

Зарубежные исследователи пишут о том же. Так, Р. Стернберг фиксирует недостаточную теоретическую разработанность понятия «социальный интеллект» и подчеркивает, что «существует так же много определений этого понятия, как и исследователей этой проблемы» [7; цит. по: 5, с. 44].

Сама идея социального интеллекта порождена усилением внимания психологов к факторам эффективного взаимодействия индивида с другими людьми и, по мнению известного американского психолога  Д. Векслера, это понятие характеризует  «приспособленность индивида к человеческому бытию» [см. : 8, с. 174]. Более того, понятие социальный интеллект стало отождествляться с понятием «интеллект успеха» [9]. Но интеллект – это инструмент  деятельности, которая может либо привести к успеху, либо нет, в зависимости от способа его применения на практике. Никто не ставит проблему «молотка успеха», понимая, что успех зависит не только от молотка, а и от пользователя этим инструментом.

Как считается, термин «социальный интеллект» введен  Э. Торндайком в 1920 г. Вполне логично ученый выделил три стороны интеллекта: абстрактный интеллект (абстрактно-научный: понимание мыслей, идей и управление ими), механический интеллект (механико-визуально-пространственный: то же, но применительно к конкретным объектам) и социальный интеллект (практический: то же, но уже применительно к практическому взаимодействию с людьми). С его точки зрения, объектом социального интеллекта выступает система социальных отношений: «социальный интеллект представляет собой способность к пониманию и управлению мужчинами и женщинами, мальчиками и девочками, способность действовать мудро в человеческих отношениях» [10, цит.

по: 8, с. 173]. Фактически у Э. Торндайка социальный интеллект – это весь комплекс способностей и возможностей «общего» интеллекта, направленный на анализ социальной действительности. Нетрудно видеть, что здесь выделение типов интеллекта осуществлено по «объектному» критерию: выделяются различающиеся объекты интеллектуального освоения.

К сожалению, многие последователи Э. Торндайка от такой логики отошли, и это в известной мере связано с тем, «что «ясно очерченный предмет… не влечёт за собой лёгкой операционализации… Дать определение социального интеллекта оказалось гораздо проще, чем его измерить» [11].

В результате внимание было перемещено на разработку и применение измерительных методик, а проблема обоснования понятия отодвинулась на второй план. Н.А. Батурин и Л.Г. Матвеева саркастически комментируют вывод одного из исследований о том, что IQ обеспечивает от 1 (?) до 20% успеха на рабочем месте [12, с. 7]. В свое время М.Е. Форд и М.С. Тисак выявили,  что для определения социального интеллекта в литературе чаще всего используется один из трех критериев, в числе которых – «любой социальный навык, который может быть измерен» [см.

об этом: 11]. С.С. Белова не без юмора резюмирует: «социальный интеллект – это то, что измеряет тест социального интеллекта» [11].

Видимо, многих российских исследователей гипнотизирует сам факт употребления конкретных понятий в зарубежных исследованиях. Раз исследования зарубежные, то, видимо, безупречные?

Небезынтересно, что повышение интереса к социальному и особенно эмоциональному интеллекту  связано с публикациями журналиста Д. Гоулмена, который переиначил аббревиатуру EQ (прежде – в методике известного психолога Р. Бар-Она – означавшую коэффициент эмоциональности) в коэф­фициент эмоционального интеллекта и проти­вопоставил ее коэффициенту когнитивного интеллекта IQ [см., напр.: 12, с. 6]. Безусловно, журналисты вправе использовать в своих публикациях нестрогие образные понятия, но вправе ли идти на поводу у них ученые, как сделал автор аббревиатуры EQ Р. Бар-Он, согласившись, что это – коэффициент эмоционального интеллекта? Неужели «эмоциональность» = «эмоциональный интеллект»?

Комментируя подобные взгляды, российские исследователи зачастую оказываются непоследовательными в своих выводах. «Может ли интеллект быть «эмоциональ­ным»? Означает ли это, что основными меха­низмами познания являются эмоциональные процессы? Способен ли человек решать какие-то задачи на эмоциональном уровне?» – задаются, в частности, вопросами Н.А. Батурин и Л.Г. Матвеева и дают четкий ответ: «Оперировать информацией, выражаю­щейся на языке эмоциональных пережива­ний, без их перевода на уровень сознания (а значит, вербального самоотчета) – задача, решить которую пока ещё никому не удава­лось» [12, с. 7]. Совершенно справедливо они утверждают, что нельзя смешивать «эмоцио­нальный интеллект» и «уровень развития эмо­циональности» [12, с. 5]. Напрашивается вывод: наличие эмоциональности у каждого индивида (с разным уровнем развития) – факт бесспорный, но существование эмоционального интеллекта (именно как интеллекта) надо, как минимум, подвергнуть сомнению. Это понятие

методологически избыточно, поскольку всё его содержание вполне укладывается в содержание термина «эмоциональность».

Однако авторы противоречат собственным выводам, утверждая, что   социальный интеллект и эмо­циональный интеллект – это термины, обо­значающие разновидности ин­теллекта, используемые для решения «когнитивными способа­ми» эмоциональных и социальных задач, производя «когнитивное оперирование «объектами», имеющими эмоциональную или социальную природу. При этом для познания используются нетрадиционные формы: ин­троспекция, ауторефлексия, совсем мало изученные способы: эмпатия, интуиция, «чувство кожей» и т.д.» [12, с. 6].

Мало того, что ни  одно из обсуждаемых понятий сомнению не подвергается, так еще и совершается логическая ошибка. Сначала совершенно справедливо указывается  

объектный критерий выделения: объект социального интеллекта – решение социальных задач, эмоционального – эмоциональных задач (хотя ранее авторы утверждали, что работать с информацией, «выражаю­щейся на языке эмоциональных пережива­ний», невозможно без их перевода на уровень сознания).

А дальше неявно вводится иной критерий – способы когнитивного освоения, включая «чувство кожей». Следовательно, «чувство кожей» – это и есть «перевод на уровень сознания», т.е. форма рационального мышления?

При  этом сами же авторы критиковали небезупречность подходов западных психологов: «Сторонники «эмоционального интеллек­та» по Д. Гоулмену иногда доходили до пол­ного отрицания ценности изучения общего интеллекта, опираясь на сравнение несравни­мого [Выделено мной.

– Г. О.]» [12, с. 7]. Действительно, никто не станет сравнивать сладкое яблоко и  красное яблоко. Но сравнивать социальный интеллект с эмоциональным почему-то считается возможным.

Интеллект (от лат. intellectus — ум, рассудок, разум) традиционно  характеризуется как мыслительная способность человека: «Интеллект – разум, способность мыслить, проницательность, совокупность тех умственных функций (сравнения, абстракция, образование понятий, суждения, заключения и т.д.), которые превращают восприятия в знания или критически пересматривают и анализируют уже имеющиеся знания» [13]. Именно на таком понимании интеллекта основаны многочисленные психологические тесты по измерению IQ.

Поскольку само понятие «интеллект» связано с разумом, то сомнительными становятся его расширительные определения, в частности, далеко не безупречным представляется понятие «эмоциональный интеллект» (в той его трактовке, когда он обозначает не рациональное освоение эмоциональных объектов, а отождествляется с эмоциональностью как особым компонентом психики).

Любой научный термин оправдан лишь тогда, когда он фиксирует содержание, отличное от содержания других терминов. Но в рассматриваемой ситуации понятие «интеллект» представляется едва ли не излишним, поскольку его содержание распространяется до объема понятия «сознание», а то и «человеческая психика».

Многие авторы указывают на трудности, связанные с «разведением» содержания понятий «социальный интеллект» и «эмоциональный интеллект» [см., напр.: 14]. Но это – непреодолимые трудности в той ситуации, когда эти интеллекты разделяются на основе различных критериев. Дело еще больше запутывается введением понятия «социальный эмоциональный интеллект».

Термин «социальный интеллект» также вряд ли следует считать безупречным априори, а существующие определения и методологические подходы к социальному интеллекту надо выверять в разных аспектах, в том числе в семантическом и логическом.

Не выдерживают, в частности, никакой критики заявления о несовместимости «общего» интеллекта и социального интеллекта. Такой подход противоречит логическим соотношениям рода и вида: если социальный интеллект не включает в себя родовых характеристик интеллекта, то термин «интеллект» в словосочетании «социальный интеллект»  мгновенно становится алогичным и требует исключения или замены.

Так, из публикации в публикацию отечественных исследователей кочует тезис о том, что «Дж. Гилфорд, создатель первого надежного теста для измерения социального интеллекта, рассматривал его как систему интеллектуальных способностей, независимых от фактора общего интеллекта и связанных, прежде всего, с познанием поведенческой информации» [8; 15 и др.]. Однако, во-первых, никто из публикантов не задается вопросом: действительно ли этот тест «надежен», а во-вторых, не видит, что сам этот тезис подрывает вывод о надежности: если социальный интеллект независим «от фактора общего интеллекта», то он может являться чем угодно, но только не интеллектом. Тем не менее, идею независимости друг от друга социального и общего интеллектов разделяют и некоторые отечественные ученые — Н. А. Кудрявцева, М. И. Бобнева и др. [подробнее см.: 15].

Видимо, Э. Торндайка подобный подход поверг бы в шок, поскольку для него социальный интеллект – это, прежде всего,  интеллект. Поэтому не будет ошибкой сказать, что социальный интеллект Э. Торндайка и социальный интеллект Д. Гилфорда – это разные феномены.

В числе российских исследователей О.В. Лунева является одной из немногих, кто однозначно рассматривает социальный интеллект «как самостоятельный вид интел­лекта, качественно отличный от общего ин­теллекта (в его доминирующей когнитивной трактовке) и имеющий с ним родовидовые отношения. Родовым, базовым, компонен­том в социальном интеллекте можно считать способность к ментальной деятельности» [6, с. 234]. Тем самым она развивает методологически безупречный подход Д.В. Ушакова, утверждавшего, что социальный интеллект – это один из видов интеллекта, а потому «подчиняется его общим закономерностям» [16, с. 25].  С этим следует согласиться при учете того, что ментальная (лат. mens – ум, разум) деятельность – это,  прежде всего,  деятельность ума, но не подсознания или эмоций.

Вывод. Таким образом, социальный интеллект – это одна из разновидностей интеллекта (разума, способности мыслить). Объектом его когнитивного освоения выступает социальная действительность. Имеет право на существование и такая его трактовка (ведущая начало от Э. Торндайка), когда социальный интеллект мыслится как специально направленный интегральный интеллект человека, а именно – направленный на когнитивное освоение социальной действительности. Вне и помимо общего, «целостного» интеллекта осмысление социального интеллекта бессмысленно.

Отметим, что может быть дано и существенно отличающееся понимание социального интеллекта, вытекающее  из принципиально иного понимания термина «социальный», чем это принято в психологических публикациях по социальному интеллекту. Это понимание «социального» связано не с объектом отражения, а субъектом социального интеллекта, и в качестве социального интеллекта понимается интегральный интеллект социума, социальной группы. Подобный подход развивается в ряде социологических публикаций, а также в работах Д.А. Ростовых по философскому осмыслению социального интеллекта [17; 18; 19].

Библиографический список

1. Кальной Д.А. Социальный интеллект как условие развития психологической готовности к руководящей деятельности у менеджеров // Психология, социология и педагогика. 2015. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://psychology.snauka.ru/2015/01/4350 (дата обращения: 14.11.2015).
2. Кудака М.А., Каракина Т.Г. Характеристика особенностей социального интеллекта подростков, воспитывающихся в детских домах // Гуманитарные научные исследования. 2015. № 8 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2015/08/12290 (дата обращения: 13.11.2015).
3. Талаев С. А. Гендерные аспекты социального интеллекта военнослужащих // Молодой ученый. 2013. №12. С. 824-826.
4. Ульянова Н.Ю., Локтева Е.В. Социальный интеллект и личностные особенности работников ресторанного сервиса (на примере официантов) // Гуманитарные научные исследования. 2015. № 7 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2015/07/11801 (дата обращения: 15.11.2015).
5. Горчакова О.Ю., Богомаз С.А. Исследование социального интеллекта: проблемы, основные понятия и подходы // Психология когнитивных процессов. 2015. № 2. С. 44-55.
6. Лунева О.В. Теоретические основания концепции социального интеллекта // Знание. Понимание. Умение. 2011. № 3. С. 231-236.
7. Стернберг Р., Форсайт Дж.Б., Хедланд Дж. и др. Практический интеллект. СПб.: Питер, 2002. 265 с.
8. Васильева И.А., Болотова У.В., Рясная Ю.О.  Социальный интеллект как интегральная интеллектуальная способность // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2015. № 3-3. С. 171-175.
9. Стенберг Р. Интеллект успеха. Минск: Попурри, 2015 [Электронный ресурс]. URL:   http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=11808535
10.  Thorndike E. L. Intelligence and its uses // Harper’s Magazine 1920. № 140. Р. 227-235.
11. Белова С.С. Социальный интеллект: сравнительный анализ методик измерения. URL:  // http://www.nrpsy.ru/social_intellect_belova.html (дата обращения: 13.04.2016).
12. Батурин Н.А., Матвеева Л.Г. Социальный и эмоциональный интеллект: мифы и реальность // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология. 2009. № 42 (175). С. 4-7.
13. Философский энциклопедический словарь. 2010 [Электронный ресурс]. URL: http://www.psyoffice.ru/5-enc_philosophy-2361.htm
14. Люсин Д. В. Современные представления о социальном интеллекте // Социальный интеллект: теория, измерение, исследования / Под ред. Д.В. Люсина, Д.В. Ушакова. М.: Институт психологии РАН, 2004. С. 29-38.
15. Кудинова И.Б., Вотчин И.С.  Социальный интеллект как предмет исследования // Сибирский педагогический журнал. 2005. № 4. С. 132-142.
16.  Ушаков Д.В. Социальный интеллект как вид интеллекта // Социальный интеллект: теория, измерение, исследования / Под ред. Д.В. Люсина, Д.В. Ушакова. М.: Институт психологии РАН, 2004. С. 11-28.
17. Анурин В.Ф. Интеллект и социум: Введение в социологию интеллекта. – Н. Новгород: Изд-во Нижегор. ун-та, 1997. 436 с.
18. Каныгин Ю.М. Основы когнитивного обществознания (Информационная теория социальных систем). – Киев: Украинская акад. информатики, 1993.  236 с.
19. Ростовых Д.А. Социальный интеллект как фактор развития информационного общества // Социальная политика и социология. 2007. № 3. С. 258-262.

---

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Отюцкий Геннадий Павлович»

9 способов развить социальный интеллект и научиться манипулировать людьми — Офтоп на vc.ru

В последнее время я стал замечать, что вокруг меня становится всё больше людей, у которых всё заметнее разница в развитии между «традиционным» интеллектом и «социальным» (или, если хотите, эмоциональным). Но обо всём по порядку.

В 1920 году американский психолог Эдвард Ли Торндайк ввёл термин «социальный интеллект», который описывает способность правильно понимать поведение людей. Данная способность, развитая человеком в результате эволюции, необходима для эффективного взаимодействия между представителями нашей расы и успешной социальной адаптации новых её членов.

В 1937 году другой американский психолог, Гордон Олпорт, автор «теории черт личности», связывал социальный интеллект со способностью высказывать быстрые, почти автоматические суждения о людях, прогнозировать наиболее вероятные реакции человека. По его мнению, «социальный интеллект» — это особый дар, позволяющий нам приспосабливаться к социуму и облегчающий взаимоотношения с людьми.

Да простят меня дотошные психологи, но к социальному интеллекту, в контексте нашей современной жизни, я бы добавил и другой термин — «эмоциональный интеллект». Ведь выражение эмоций в подавляющем большинстве случаев является социальным инструментом.

В подтверждение социальной роли эмоций говорит хотя бы то, что мимика у слепых от рождения людей чрезвычайно бедна.

Термин «эмоциональный интеллект» (EI), введённый в 1990 году Питером Сэловеем и Джеком Майером, описывает способность человека распознавать эмоции, определять их происхождение и роль, генерировать и управлять ими ради эмоционального и интеллектуального роста.

Коэффициент EI, в отличие от всем понятного IQ, описывает способность человека правильно истолковывать обстановку и оказывать на неё влияние, интуитивно улавливать то, чего хотят и в чём нуждаются другие люди, понимать их сильные и слабые стороны, не поддаваться стрессу и быть обаятельным.

Так вот, возвращаясь к началу данной статьи, многие психологи в последнее время приходят к тому, что уровень «общего» интеллекта никак не коррелирует с уровнем социального интеллекта.

Шэлдон Купер, один из главных героев «Теории большого взрыва» — классический пример человека с высоким IQ (в фильме называлось число 187) и низким «социальным интеллектом».

Высокий интеллектуальный уровень является необходимым, однако отнюдь не достаточным условием социального развития личности, то есть он может помогать социальному развитию, но не замещать его.

Более того, высокий интеллект может полностью обесцениваться, в случае, когда его обладатель страдает «социальной слепотой».

Наверняка у многих из вас есть примеры того, как умный парень (или девушка), общаясь, ведёт себя слегка неадекватно (не вписывается в «волну», на которой находятся все остальные) и провоцирует негативное отношение к себе.

Да что там, такие «фэйлы» наверняка были в жизни каждого из нас — неудачная шутка, неуместный смех или любая другая ситуация из нашего неудачного социального опыта.

Человек, настроенный на повышение своего социального интеллекта, постарается в деталях запомнить эту ситуацию, разобрать её «по косточкам» (что было «до», что было «после», почему такое произошло, как мне на самом деле следовало себя вести и так далее), чтобы усвоить опыт и не совершать этих ошибок в дальнейшем.

Результат осознания данного события закрепляется в когнитивных структурах психики в виде навыков, и чем больше у человека этих навыков, тем проще ему быть «своим» в социуме и достигать своих собственных целей, используя окружающих.

Как развить в себе социальный интеллект

1. Прокачивайте социальную восприимчивость

Основа социального интеллекта — эмпатия или «социальная восприимчивость». Ключ к развитию этого навыка лежит в том, чтобы выйти за рамки своего эгоизма и обратить внимание на других людей. Более того, лучше не просто обратить на них внимание, а сконцентрироваться на том, что делает объект вашего наблюдения, как он это делает, зачем он это делает и так далее.

Нам, жителям мегаполисов, тренироваться в этом достаточно просто — спускайтесь в метро и не спешите утыкаться в смартфон с Angry Birds. Просто осмотритесь и выберите 3-4 человек для наблюдения.

Постарайтесь представить, куда они едут, какие мысли у них в голове. Понаблюдайте за их мимикой: какие эмоции в данный момент они испытывают? Постарайтесь представить, как этот человек разговаривает с другими, о чём спорит, как при этом будут проявляться его эмоции.

Со временем вы вдруг поймёте, что морщины на лице объекта вашего внимания довольно быстро начнут сами собой оживать в вашем воображении и «оживлять» спокойное лицо улыбкой или недовольной гримасой.

2. Учитесь разбираться в языке тела

Современный человек — существо довольно скрытное, поэтому для того, чтобы лучше разбираться в том, что человек чувствует и какие мысли у него в голове, неплохо научиться читать «язык тела». Тут можно не изобретать велосипед и прочитать книжку Алана Пиза. Ну или в качестве краткой «шпаргалки» — 75 признаков языка тела по Максу Эггерту.

3. Учитесь читать эмоции по лицу

Согласно анатомическому атласу, у нас на лице 57 мышц. Благодаря этому наше лицо само по себе является мощным инструментом для коммуникаций, причём язык мимики зародился ещё до того, как в результате эволюции развился речевой аппарат. Соответственно и навыки чтения по лицу лежат в нашей генетической памяти глубже, чем лингвистические «надстройки», что делает их более универсальными.

Если вы смотрели сериал, снятый по мотивам книги Пола Экмана «Обмани меня», или даже читали саму книгу, то через некоторое время вы начнёте замечать, что большая часть наблюдений профессора Калифорнийского университета очень похожа на правду.

4. Учитесь слышать

Слушать умеют большинство людей, однако вот слышать — далеко не все. Слушая собеседника, постарайтесь не просто выуживать только ценную для вас информацию (как вы это обычно делаете), а представлять через этот рассказ ту реальность, в которой живёт ваш визави. Не бойтесь задавать наводящие вопросы и дополнять эту реальность новыми деталями.

Через некоторое время вы будете удивлены тем, что в глазах собеседника ваш авторитет начнёт расти. Почему? Ведь вы ничего ему не рассказали, а только слушали и задавали наводящие вопросы!

5. Учитесь улавливать настроение

Настроение людей — очень полезный индикатор для определения своевременности того или иного социального воздействия, необходимого вам. И навык быстрого определения настроения другого человека по обрывочным, на первый взгляд, сведениям, поможет вам оперативно скорректировать ваше поведение.

Вспомните, как в детстве по громкому хлопку двери и недовольному покашливанию в коридоре вы узнавали, в каком настроении пришёл ваш отец. Вам хватало всего нескольких косвенных признаков, чтобы понять, стоит ли давать дневник с двойкой на подпись или подождать, пока родитель поужинает и подобреет.

Комбинация навыков, прокаченных в чтении эмоций и языка тела, умение слушать, позволят вам с высокой точностью определить настроение нужного вам человека.

6. Прокачивайте свой актёрский талант

После того как вы немного освоите все вышеперечисленное, начинайте развивать свои актёрские таланты. Потому как одним из важных навыков социального интеллекта является способность приспосабливаться, подстраиваться под окружение. И не стоит тут цитировать известную песню Макаревича «Однажды мир прогнётся под нас» — если наша цель состоит в том, чтобы научиться управлять социумом вокруг себя, то способность правдиво играть нужную в данный момент роль становится незаменимым инструментом.

А вышеупомянутый Гордон Олпорт и вовсе называл социальное приспособление ключевым продуктом социального интеллекта.

Вы можете быть большую часть своей жизни брутальным мачо, но если вам надо успокоить девочку, потерявшую своих родителей в толпе торгового центра, то вам придётся достать из глубин своей души розового пони и дать этой девочке увидеть его.

7. Научитесь управлять своими эмоциями

Те, кто увлекается фотографией, наверняка замечали, что спустя несколько тысяч кадров появляется интересный феномен — вы начинаете смотреть на окружающий вас мир как бы через видоискатель фотоаппарата, оценивать, насколько эта «картинка» интересна не тебе, а твоим друзьям или знакомым. То есть вы начинаете смотреть на этот мир как бы со стороны, точка восприятия реальности вдруг выходит за границы вашего сознания и оказывается где-то на вашей странице Facebook или ЖЖ.

Так вот, с вашими эмоциями надо научиться делать то же самое. Если вдруг вы почувствовали, что гнев, ярость, зависть, скорбь или другое сильное чувство, которое вы хотели бы взять под контроль, начинает проявляться, сместите центр восприятия реальности и взгляните на себя со стороны («А кто это такой гневный с такими смешно сморщенными губами?»). Взгляните на источник этой эмоции — к примеру, на вызвавшего ярость таксиста, вклинившегося в ваш ряд без поворотников и чуть не снёсшего вам половину бампера — и представьте, как он втянул голову в плечи, ожидая вашей негативной реакции. Вам станет легче.

Если же кто-то намеренно спровоцировал в вас ту или иную эмоцию (к примеру, есть люди, специально устраивающие эмоциональные «качели», чтобы узнать, что за человек перед тобой — им так проще общаться), то разберитесь, зачем этому человеку понадобилось вызывать ваш гнев (жалость, страх или смех). Возможно, вам с ним не по пути?

Не стоит забывать, что эмоции — отличный инструмент для манипуляций. Но прежде чем учиться с их помощью манипулировать другими, убедитесь, что свои эмоции вы держите под полным контролем.

8. Прокачивайте навыки публичных выступлений

Человек, который не постеснялся сделать доклад на конференции, произнести тост на свадьбе или задать неудобный вопрос на общем собрании дачного кооператива, как минимум, на какое-то время завладел вниманием нескольких слушателей. А как максимум — смог вложить в их головы нужные ему мысли.

Если вы боитесь выступать публично, то обязательно пройдите курсы «Искусство презентации» или «Ораторское искусство», которых сейчас полно (как групповых, так и индивидуальных). Только во время публичных выступлений можно увидеть, как волнами меняется настроение слушателей, какие слова вызывают сильные эмоции, как меняется внимание и так далее.

Даже если вам не придётся делать доклад перед Советом Федерации, полученные навыки обязательно пригодятся вам в повседневной жизни.

9. Играйте в «Мафию», «Монополию», покер и другие «социальные» настольные игры

Несмотря на кажущуюся «несерьёзность» этого метода прокачки социального интеллекта, именно в настольных играх характеры людей начинают «играть красками», а если игра проходит в непринуждённой обстановке и с некоторым (умеренным) количеством алкоголя, то кроме весёлого настроения вы получите ещё и целый набор социальных навыков по чтению эмоций, определению лжи по косвенным признакам, сокрытию собственных эмоций и так далее.

Заключение

Если вы самонадеянно считаете, что эти рекомендации не для вас и у вас-то с социальным интеллектом всё в полном порядке, то не обольщайтесь.

Развитие социального интеллекта — процесс бесконечный.

Во-первых, потому что мы растём и расширяется круг наших задач и целей в жизни. Через полгода вас могут повысить по работе, или вы переедете в другой город, где находится перспективный филиал, который вам поручили развивать, и вся выстроенная вами система социальных взаимоотношений вдруг станет неактуальной. У ваших новых подчинённых совсем другая матрица мышления, другие цели в жизни, и за бизнес-ланчем они обсуждают не цены на нефть, а последнюю серию «Физрука».

Во-вторых, совершенствование социального интеллекта позволяет эффективнее использовать близких и знакомых для независимой оценки самого себя. Окружающие вас люди начинают выступать своеобразными «зеркалами», через которые проще следить за собственным развитием.

А если мы будем лениться и постепенно выстраивать вокруг себя «лояльное» окружение, забыв о тренировках социального интеллекта, то рано или поздно придёт мальчик, который вдруг покажет на вас: « А король-то голый!».

И в-третьих, потому что меняется наше общество. Совсем скоро представители поколения «Зэт» (или Digital Native) придут на смену нам, знающим, как можно воспроизвести музыку с аудиокассеты.

И, вероятнее всего, у поколения «рождённых в интернете» будут свои стандарты и оценки коэффициента EI.

В качестве примера того, как меняются социальные коммуникации, можно привести интересный обычай, существовавший каких-то 400 лет назад (во времена Шекспира) между мужчинами и женщинами: любовники были настолько одержимы запахом тел друг друга, что женщины нередко держали под мышкой очищенное яблоко до тех пор, пока оно не впитывало в себя их пот и запах. Они отдавали это «яблоко любви» своим партнерам, чтобы они могли вдыхать его аромат в их отсутствие.

Поэтому вполне возможно, что наши дети будут смотреть на наши социальные обычаи с такой же брезгливостью, как мы смотрим на этих любителей «яблок любви».

---

Чтобы написать колонку для ЦП, ознакомьтесь с требованиями к публикуемым материалам.

Карл Альбрехт: Социальный интеллект

Социальный интеллект: Новая наука успеха Книга прорыва Карла Альбрехта С предисловием профессора Уоррена Бенниса, Университет Южной Калифорнии: «Карл Альбрехт … соблазнительно приглашает нас в мир своих идей и тонко перестраивает наши представления о том, что, как мы думали, мы уже организовали. Его последняя работа , эта тщательно очаровательная и хорошо проработанная книга, Социальный интеллект открывает новые горизонты в области, которую, как нам казалось, мы поняли.» Доктор Карл Альбрехт По словам доктора Карла Альбрехта, одного из ведущих мировых авторитетов в области человеческой компетентности: «Вероятно, больше людей потеряли работу, друзей, приятелей и браки из-за социальной некомпетентности, чем по всем другим причинам. » В этой новаторской книге он показывает, как параметры социального интеллекта — проницательность, ситуационная смекалка и навыки взаимодействия — являются ключом к успеху на работе и в личной жизни. Прорывная работа профессора Гарварда Говарда Гарднера, Роберта Штернберга из Йельского университета и других узаконила представление о том, что человеческий интеллект — это не просто одна черта (IQ), а совокупность способностей . Десять лет назад Дэниел Гоулман популяризировал это понятие в книге 9.0022 Эмоциональный интеллект . Теперь Карл Альбрехт берет измерение межличностного интеллекта и превращает его в полноценную тему и совокупность знаний. Прочитать краткую статью Деловая книга Обзор Похвала Социальный интеллект : — Стивен Р. Кови, автор, 9 лет0022 7 навыков очень успешных людей: «Постоянное взаимодействие между людьми — сложное, динамичное явление. Сильно убедительный, Социальный интеллект Альбрехта блестяще добавляет еще одну грань понимания того, почему одни добиваются успеха с людьми, а другие нет. Его теория взаимодействия в ПРОСТРАНСТВЕ была особенно увлекательной. Что выдающийся вклад!» — Маршалл Голдсмит, бизнес-тренер, соредактор, Лидер будущего и Глобальное лидерство: «Каждый день я встречаю лидеров с очень высоким умственным IQ и очень низким социальным IQ. Социальный интеллект показывает, почему важно иметь и то, и другое! развивайте свои. Эту книгу рекомендуется прочитать любому лидеру и любому тренеру». — Джим Кузес, соавтор, The Leadership Challenge: «В Социальный интеллект Карл Альбрехт вовлекает нас в живое, проницательное и убедительное исследование наиболее важных человеческих компетенций. Полный примеров из реальной жизни, запоминающихся рамок, практических инструментов и навыков, Социальный интеллект — это обязательное руководство для навигации в иногда загадочном, иногда веселом и всегда стимулирующем мире межличностных взаимодействий. Спешите и купите эту книгу. Вы захотите прочитать ее перед следующей встречей с товарищем. человек.» — Беверли Л. Кэй, соавтор, Люби их или потеряй их: заставьте хороших людей остаться: «Карл Альбрехт опирается на свой жизненный опыт, чтобы воплотить свою модель в жизнь. Он мастер рассказчика и использует свои эклектичные знания о фильмах, политике и даже Попае, чтобы донести свою точку зрения. выделять каждую вторую страницу!» — Майк Скотт, RAdm, ВМС США (в отставке): «Во время моей военной карьеры я часто наблюдал тесную связь между социальным интеллектом и оперативной эффективностью, а также продвижением по службе. Хотел бы я, чтобы эта книга помогала мне, когда я отвечал за развитие и руководство карьерой столь многих офицеров. и рядовые члены. Карл Альбрехт проделал отличную работу, уловив сущность СИ и сделав ее актуальной с практической точки зрения». СОДЕРЖАНИЕ: Предисловие: профессор Уоррен Беннис, USC Предисловие 1. Другой вид «умного» Старое вино в новых бутылках? Выход за пределы IQ EI, SI или и то, и другое? От токсичного к питательному Слепые пятна, линзы и фильтры Социальный неприятный запах изо рта, метеоризм и перхоть Фактор «Дилберта» Можем ли мы стать социально более разумным видом? КОСМОС: Навыки взаимодействия 2. «S» означает ситуационную осведомленность Ситуационная тупость и оцепенение Баллистическая подиатрия: создание худшего из ситуации Чтение социального контекста На что обращать внимание Проксемический контекст Поведенческий контекст Семантический контекст Навигация по культурам и субкультурам Кодексы поведения: нарушение правил на свой страх и риск Развитие навыков ситуационной осведомленности 3. «P» означает присутствие Быть там Харизма переоценена? Имеет ли значение внешний вид? Чтение (и формирование) правил поведения Синдром уродливого американца Больше вас, меньше меня Пример отношения Развитие навыков присутствия 4. «А» означает подлинность Возьмите совет от Попая Прекрасный день в районе СИ Яркая улыбка: умеете ли вы притворяться искренним? Комплименты для левшей Синдром щенка Нарцисс: это действительно все обо мне Игры головой, борьба за власть и манипулирование Развитие навыков подлинности 5. «C» означает ясность Путь со словами Болезнь копыта во рту: иногда молчание работает лучше всего Ролевая речь и реальная речь Вертолетный язык и речь в лифте «Чистый» и «грязный» язык Словесные дубинки Мозг на прогулку Сила метафоры E-Prime: язык здравомыслия Развитие навыков ясности 6. «Э» означает сопереживание Что разрушает сочувствие? Что способствует сочувствию? Платиновое правило Ирония эмпатических профессий L.E.A.P.S.: эмпатия по замыслу Эмпатия за четыре минуты Развитие навыков эмпатии 7. Оценка и разработка SI Оценка ваших навыков взаимодействия Самосознание: видение себя таким, каким вас видят другие Оценка вашего стиля взаимодействия: водители, активисты, дипломаты и одиночки Ирония силы и слабости Приоритеты для совершенствования 8. SI в сфере труда: некоторые размышления Реальные и юридические последствия социальной некомпетентности Культуры конфликта и сумасшествия Иерархии, тестостерон и гендерная политика Правильное решение на работе и неправильное дома Головоломка разнообразия Ритуал, церемония и праздник Позитивная политика: движение вперед с сохранением вашей системы ценностей нетронутой 9. Ответственный SI: Мысли о развитии социально интеллектуальных лидеров С.О.Б. Factor Высокомерие руководителей: его издержки и последствия Лучший босс, худший босс ВЛАСТЬ: откуда она берется и как ее получить Как худшие ублюдки на планете получают и сохраняют власть Алгебра влияния S.P.I.C.E.: лидерство, когда вы не командуете Эпилог. SI и конфликт: мысли о том, как ладить Наши дети — не наши дети (Единственные) десять основных новостей Тревога привлекает внимание Преодоление зависимости от телевидения Покупка наших детей Видеоигры: новая песочница Учителя, родители или ни те, ни другие? Принадлежность или жажда ПРОСТРАНСТВО. Решение для школ Рецепт для СИ в любом возрасте Джосси-Басс/Уайли, 2005 г.

Социальный интеллект: новая наука о человеческих отношениях Дэниела Гоулмана, Мягкая обложка

Глава первая

Эмоциональная экономика

Однажды, опаздывая на встречу в центре Манхэттена, я искал короткий путь. Так что я вошел в крытый атриум на первом этаже небоскреба, планируя использовать выходную дверь, которую я заметил на другой стороне, которая позволит мне быстрее пройти через квартал.

Но как только я добрался до вестибюля здания с рядами лифтов, ко мне ворвался охранник в форме, размахивая руками и крича: «Здесь нельзя пройти!»

«Почему бы и нет?» — спросил я, озадаченный.

«Частная собственность! Это частная собственность!» — крикнул он, явно взволнованный.

Кажется, я случайно вторгся в немаркированную зону безопасности. «Было бы полезно, — предположил я в неуверенной попытке привести хоть немного аргументации, — если бы на двери висела табличка с надписью «Не входить». »

Мое замечание еще больше разозлило его. «Уходи! Убирайся!» он закричал.

Встревоженный, я поспешно отступил, его гнев отражался в моем собственном животе еще несколько кварталов.

Когда кто-то выплескивает на нас свои ядовитые чувства — взрывается гневом или угрозами, выказывает отвращение или презрение, — они активируют в нас схемы для тех же самых неприятных эмоций. Их действия имеют мощные неврологические последствия: эмоции заразительны. Мы «подхватываем» сильные эмоции, как риновирус, и поэтому можем заболеть эмоциональным эквивалентом простуды.

Каждое взаимодействие имеет эмоциональный подтекст. Помимо того, что мы делаем, мы можем заставить друг друга чувствовать себя немного лучше, или даже намного лучше, или немного хуже, или намного хуже, как случилось со мной. Помимо того, что происходит в данный момент, мы можем сохранять настроение, которое остается с нами еще долго после окончания прямого контакта — эмоциональное послесвечение (или послесвечение, в моем случае).

Эти неявные транзакции управляют тем, что составляет эмоциональную экономику, чистыми внутренними приобретениями и потерями, которые мы испытываем с данным человеком, или в данном разговоре, или в любой данный день. К вечеру чистый баланс чувств, которыми мы обменялись, в значительной степени определяет, какой день — «хороший» или «плохой» — мы чувствуем, что у нас был.

Мы участвуем в этой межличностной экономике всякий раз, когда социальное взаимодействие приводит к передаче чувств, что происходит практически всегда. Такое межличностное дзюдо имеет бесчисленное множество вариаций, но все они сводятся к нашей способности менять настроение другого человека, а они — наше. Когда я заставляю вас хмуриться, я вызываю в вас нотку беспокойства; когда ты заставляешь меня улыбаться, я чувствую себя счастливым. В этом тайном обмене эмоции переходят от человека к человеку, извне вовнутрь — в надежде, что к лучшему.

Обратной стороной эмоционального заражения является то, что мы впадаем в токсичное состояние, просто находясь рядом с не тем человеком в неподходящее время. Я стал невольной жертвой ярости этого охранника. Подобно пассивному курению, утечка эмоций может сделать стороннего наблюдателя невинной жертвой чьего-то токсического состояния.

В такие моменты, как мой с этим охранником, когда мы противостоим чьему-то гневу, наш мозг автоматически сканирует, чтобы увидеть, сигнализирует ли он о какой-то новой опасности. Возникающая в результате повышенная бдительность в значительной степени управляется миндалевидным телом, миндалевидной областью в среднем мозге, которая запускает реакцию «бей, беги или замри» в случае опасности. Из всего диапазона чувств страх сильнее всего возбуждает миндалевидное тело.

Когда им управляет тревога, обширная схема миндалевидного тела захватывает ключевые точки по всему мозгу, направляя наши мысли, внимание и восприятие на то, что заставило нас испугаться. Мы инстинктивно становимся более внимательными к лицам окружающих нас людей, выискивая улыбки или хмурые взгляды, которые дают нам лучшее представление о том, как интерпретировать признаки опасности или могут сигнализировать о чьих-то намерениях.

Эта повышенная бдительность, управляемая миндалевидным телом, повышает нашу бдительность к эмоциональным сигналам других людей. Это усиленное внимание, в свою очередь, сильнее пробуждает в нас их чувства, смазывая заразу. Таким образом, наши опасения повышают нашу восприимчивость к эмоциям другого человека.

В более общем смысле миндалевидное тело действует как радар для мозга, привлекая внимание ко всему, что может быть новым, загадочным или важным для изучения. Миндалевидное тело управляет системой раннего предупреждения мозга, сканируя все, что происходит, всегда бдительно выявляя эмоционально значимые события, особенно потенциальные угрозы. В то время как роль миндалевидного тела как часового и триггера дистресса является старой новостью для неврологии, его социальная роль как части системы мозга для эмоционального заражения была обнаружена только недавно.

МАЛАЯ ДОРОГА: ЦЕНТР ИНФЕКЦИИ

Мужчина, которого врачи называют Пациент X перенес два инсульта, которые разрушили связь между его глазами и остальной системой мозга, отвечающей за зрение, в зрительной коре. Хотя его глаза могли воспринимать сигналы, его мозг не мог их ни расшифровать, ни даже зарегистрировать их появление. Пациент X был полностью слепым — по крайней мере, так казалось.

Во время тестов, когда пациенту X предъявляли различные формы, такие как круги и квадраты, или фотографии лиц мужчин и женщин, он понятия не имел, на что смотрят его глаза. Тем не менее, когда ему показывали фотографии людей с сердитыми или счастливыми лицами, он внезапно мог угадывать выраженные эмоции с гораздо большей скоростью, чем случайность. Но как?

Сканирование мозга, проведенное в то время, когда пациент X угадывал чувства, выявило альтернативу обычным путям видения, текущим от глаз к таламусу, где все органы чувств сначала входят в мозг, а затем в зрительную кору. Второй маршрут отправляет информацию прямо из таламуса в миндалевидное тело (в мозгу есть пара, правая и левая). Затем миндалевидное тело извлекает эмоциональное значение из невербального сообщения, будь то хмурый взгляд, внезапная смена позы или изменение тона голоса — даже за микросекунды до того, как мы узнаем, на что смотрим.

Хотя миндалевидное тело обладает исключительной чувствительностью к таким сообщениям, его проводка не обеспечивает прямого доступа к центрам речи; в этом смысле миндалевидное тело буквально безмолвно. Когда мы регистрируем какое-либо чувство, сигналы из нашего мозга направляются не в вербальные области, где слова могут выражать то, что мы знаем, а в наши собственные тела. Таким образом, Пациент X не столько видел эмоции на лицах, сколько чувствовал их, состояние, называемое «аффективное слепое зрение».

В неповрежденном мозге миндалевидное тело использует тот же путь, чтобы считывать эмоциональный аспект того, что мы воспринимаем — восторг в чьем-то тоне голоса, намек на гнев в глазах, позу угрюмого поражения — а затем обрабатывает эту информацию подсознательно, вне пределов досягаемости сознательного сознания. Это рефлексивное, бессознательное осознание сигнализирует об этой эмоции, вызывая в нас то же самое чувство (или реакцию на него, например, страх при виде гнева) — ключевой механизм «улавливания» чувства от кого-то другого.

Тот факт, что мы можем вызвать любую эмоцию в ком-то еще — или они в нас — свидетельствует о мощном механизме, с помощью которого чувства одного человека распространяются на другого. Такие заражения являются центральной операцией в эмоциональной экономике, обменом чувств, который сопровождает каждое наше человеческое столкновение, независимо от того, какое мнимое дело может быть под рукой.

Возьмем, к примеру, кассира в местном супермаркете, чья оптимистичная скороговорка заражает каждого из его покупателей по очереди. Он всегда заставляет людей смеяться — даже самые грустные люди уходят с улыбкой. Такие люди, как этот кассир, действуют как эмоциональный эквивалент zeitgebers, тех сил природы, которые уводят наши биологические ритмы в свой собственный темп.

Такое заражение может произойти со многими людьми одновременно, так же заметно, как когда зрители теряются в трагической сцене фильма, или так незаметно, как тон встречи становится немного раздражительным. Хотя мы можем видеть видимые последствия этого заражения, мы в значительной степени не обращаем внимания на то, как именно распространяются эмоции.

Эмоциональное заражение иллюстрирует то, что можно назвать «низкой дорогой» мозга в работе. Низкая дорога — это схема, которая работает вне нашего сознания, автоматически и без усилий, с огромной скоростью. Кажется, что большая часть того, что мы делаем, управляется массивными нейронными сетями, работающими по низкой дороге, особенно в нашей эмоциональной жизни. Когда мы очарованы привлекательным лицом или чувствуем сарказм в замечании, мы должны быть благодарны.

«Большая дорога», напротив, проходит через нейронные системы, которые работают более методично и шаг за шагом, с преднамеренными усилиями. Мы осознаем большую дорогу, и она дает нам хоть какой-то контроль над нашей внутренней жизнью, в чем нам отказывает низкая дорога. Когда мы обдумываем, как подойти к этому привлекательному человеку или ищем искусный ответ на сарказм, мы выбираем верный путь.

Низкая дорога может рассматриваться как «мокрая», пропитанная эмоциями, а большая дорога — как относительно «сухая», хладнокровно рациональная. Низкий дорожный трафик в сырых чувствах, высокий в обдуманном понимании того, что происходит. Низкая дорога позволяет нам сразу почувствовать себя кем-то другим; большая дорога может думать о том, что мы чувствуем. Обычно они соединяются без проблем. Наша социальная жизнь управляется взаимодействием этих двух режимов [подробности см. в Приложении А].

Эмоция может передаваться от человека к человеку незаметно, и никто этого не замечает, потому что схема этой инфекции лежит на низшей дороге. Проще говоря, низшая дорога использует нейронные схемы, которые проходят через миндалевидное тело и аналогичные автоматические узлы, в то время как высокая дорога посылает входные данные в префронтальную кору, исполнительный центр мозга, который содержит нашу способность к интенциональности — мы можем думать о том, что с нами происходит. .

Две дороги регистрируют информацию с очень разной скоростью. Низкая дорога быстрее, чем точна; большая дорога, хотя и медленнее, может помочь нам получить более точное представление о том, что происходит. Низкая дорога быстрая и грязная, высокая медленная, но осознанная. По словам философа двадцатого века Джона Дьюи, один действует «вслепую, сначала действует, а потом думает», в то время как другой более «осторожен и наблюдателен».

Разница в скорости между этими двумя системами — мгновенная эмоциональная система работает в несколько раз быстрее по времени мозга, чем более рациональная — позволяет нам принимать поспешные решения, о которых мы впоследствии можем сожалеть или нуждаться в оправдании. К тому времени, когда низшая дорога отреагирует, иногда все, что может сделать широкая дорога, — это сделать все возможное. Как иронично заметил писатель-фантаст Роберт Хайнлайн, «Человек — животное не разумное, а рационализирующее».

ДРАЙВЕРЫ НАСТРОЕНИЯ

Помню, как во время посещения одного региона страны я был приятно удивлен дружелюбным тоном записанного на пленку голоса в телефоне, который сообщил мне: «Ваш звонок не может быть завершен, поскольку он набран».

Теплота этого мягкого записанного сообщения, хотите верьте, хотите нет, вызвала у меня легкую нотку хорошего настроения — в основном из-за моего многолетнего раздражения тем же самым сообщением, которое было передано компьютеризированным голосом моей региональной телефонной компании дома. По какой-то причине техники, запрограммировавшие это сообщение, решили, что скрипучий, назойливый тон попал в нужную ноту, возможно, в качестве немедленного наказания за неверный набор номера.

Я стал возмущаться неприятным тоном этого записанного на пленку сообщения — оно вызвало у меня образ слишком чопорного, осуждающего назойливого человека. Непременно это портило мне настроение, хотя бы на мгновение.

Эмоциональная сила таких тонких сигналов может быть удивительной. Рассмотрим умный эксперимент, проведенный со студентами-добровольцами в Вюрцбургском университете в Германии. Студенты слушали записанный на пленку голос, читающий самый сухой интеллектуальный материал, немецкий перевод «Философского эссе о человеческом понимании» британского философа Дэвида Юма . Лента была представлена ​​в двух версиях, счастливой или грустной, но с настолько тонкой интонацией, что люди не замечали разницы, пока не прислушивались к ней.

Какими бы приглушенными ни были тона чувств, ученики ушли от записи либо немного более счастливыми, либо чуть более мрачными, чем до прослушивания. Тем не менее студенты понятия не имели, что их настроение изменилось, не говоря уже о том, почему.

Смена настроения происходила даже тогда, когда ученики выполняли отвлекающее задание — вставляли металлические штифты в отверстия в деревянной доске — пока слушали. Отвлечение, кажется, создавало помехи для большой дороги, препятствуя интеллектуальному пониманию философского отрывка. Но это ничуть не уменьшило заразительности настроений: узкая дорога оставалась настежь открытой.

Психологи говорят нам, что одно из отличий настроения от более грубого чувства эмоций связано с невыразимостью их причин: в то время как мы обычно знаем, что вызвало прямую эмоцию, мы часто оказываемся в том или ином настроении, не зная его причины. источник. Тем не менее эксперимент в Вюрцбурге предполагает, что наш мир может быть наполнен триггерами настроения, которые мы не замечаем — от приторной музыки в лифте до кислого тона в чьем-то голосе.

Например, выражения, которые мы видим на лицах других людей. Как обнаружили шведские исследователи, простое видение изображения счастливого лица вызывает мимолетную активность мышц, которые растягивают рот в улыбке. Действительно, всякий раз, когда мы смотрим на фотографию человека, чье лицо выражает сильные эмоции, такие как печаль, отвращение или радость, наши лицевые мышцы автоматически начинают отражать выражение лица другого человека.

Эта рефлекторная имитация открывает нас для тонких эмоциональных влияний со стороны окружающих, добавляя одну полосу к мосту между мозгами между людьми. Особо чувствительные люди подхватывают эту заразу с большей готовностью, чем большинство, хотя невосприимчивые могут выдержать даже самое ядовитое столкновение. В любом случае эта транзакция обычно проходит незамеченной.

Мы имитируем счастье улыбающегося лица, напрягая собственные лицевые мышцы в тонкой улыбке, даже если мы можем не осознавать, что видели улыбку. Эта имитация легкой улыбки может быть незаметна невооруженным глазом, но ученые, наблюдающие за мышцами лица, четко отслеживают такое эмоциональное отражение. Как будто наше лицо предварительно запрограммировано, готовясь отобразить всю эмоцию.

Эта мимика имеет некоторые биологические последствия, поскольку наши выражения лица вызывают в нас чувства, которые мы проявляем. Мы можем вызвать любую эмоцию, намеренно настроив свои лицевые мышцы на это чувство: просто сожми карандаш в зубах, и ты заставишь свое лицо улыбнуться, что ненавязчиво вызывает положительные эмоции.

Эдгар Аллан По интуитивно понял этот принцип. Он писал: «Когда я хочу узнать, насколько кто-нибудь добр или зол, или каковы его мысли в данный момент, я соразмеряю выражение своего лица как можно точнее с выражением его лица, а затем подождите, чтобы увидеть, какие мысли или чувства возникнут в моем уме или сердце, как если бы они соответствовали или соответствовали выражению».

ЛОВИТЬ ЭМОЦИИ

Место действия: Париж, 1895 год. Несколько искателей приключений отправились на выставку братьев Люмьер, пионеров фотографии. Впервые в истории братья представляют публике «кинофильм», короткометражный фильм, изображающий в полной тишине поезд, пыхтящий на станции, извергающий пар и несущийся к камере.

Реакция зрителей: они кричат ​​от ужаса и ныряют под свои сиденья.

Люди никогда раньше не видели движущихся картинок. Эта совершенно наивная публика не могла не принять за «настоящего» жуткого призрака на экране. Самым волшебным и сильным событием в истории кино, возможно, были эти самые первые мгновения в Париже, потому что осознание того, что то, что видел глаз, было просто иллюзией, не было замечено ни одним из зрителей.