Культурный вандализм. Стрит-арт художников академии Штиглица
Отрадно знать, что самую таинственную часть искусства тоже можно объяснить. Однако особое восхищение, мне кажется, должны вызвать те, кто мерит гармонию настоящей алгеброй.
На прошлой неделе Петербург поставили на место в мировом рейтинге творческих городов. Сразу скажу, что мы обогнали Москву, Рим и Токио, но далеко отстали от Парижа, Барселоны и Лондона. Наш номер 36, в методе сайта Инфики, который исчисляет творчество математично – в основном подсчитывая плотность заведений культуры – музеев, театров клубов, памятников и статуй на квадратный километр городской площади. Здесь у нас был отличный результат, но подкачали новые пункты – количество стрит арта на улицах и число публикаций таких работ в Инстаграм. Обидно.
Обидно мало у нас рисуют на домах, а если рисуют, то такое, что в Инстаграм выложить стыдно. По счастью профессионалы уже приняли вызов. Студенты академии Штиглица организовались в проект «Культурный вандализм» – то есть не просто рисуют, есть вызов, идеология, обращенная к работникам жилищных служб.
Узнаваемый рыжий ангел появляется то там, то тут, с выразительным коммюнике, вроде: «Кто закрасит ангела – тому Бог судья». Призадумаешься, правда. Раньше такую риторику использовали сами коммунальщики, сообщая что лампочка в подъезде заряжена колдуном и лучше бы ее не трогать.
Кто побеждает в войне художественной и малярной кисти выясняла Анна Орловская.
Меняет шарфики, увлекается литературой и любит наблюдать за прохожими, может, вы уже встречали этого ангела на улицах Петербурга? Такой стрит-арт чуть больше года создает команда студентов Академии Штиглица. Образ выбран не случайно, он имеет черты каждого из восьми создателей.
«Да, кудри мои, но цвет кудрей не мой, другого участника. Стихи мы пишем тоже не просто так, а подбираем очень тщательно. Ищем общую стилистику, у нас простой язык, понятный для всех, чтобы и взрослый умильнулся и ребенок понял. Это мой стих, я его написала ночью, до создания этого рисунка, грубо говоря, на коленках».
Иногда ангел захаживает на свою родину – в Академию Штиглица.
А когда наступают холода, катается по улицам города на скейте и приглядывает новые места для поселения. Его часто сопровождает лев – еще один негласный символ Северной Столицы. Говорят, он ленив, поэтому есть не на всех рисунках. Что проследить своими глазами сложно: из 22 работ «в живых» остались лишь 6.
««Номер 5» – ангел, которого закрашивали четыре раза. Это уже пятый ангел, которого мы рисуем на этой двери, она нам очень нравится, мы каждый раз возвращаемся, иногда заигрывая с ЖКХ. Именно здесь была романтическая надпись, посвященная коммунальным службам. Мы одели ангела в розовый цвет с вопросом «ЖКУ понравится розовый ангел?» Розовый они закрасили тоже».
А здесь когда-то был лев. Осталась только корона. Неоднозначное отношение и у горожан: кто-то просит дать в руки кисть и делает пару штрихов, а кто-то, наоборот, требует все закрасить. К такому художники были готовы с самого начала и даже назвали свою группу «Культурный вандализм».
«Больно, конечно, когда закрашивают, когда твоя картина не прожила и суток.
Во всем мире взаимодействие художника и зрителя поменялось кардинально, люди выходят в публичное пространство, художник выходит ближе к зрителю, и мы тоже пытаемся поступать так же. Мы пытаемся найти общий язык с администрацией города, но пока законы, которые касаются стрит-арта, не позволяют ничего».
Во всем мире взаимодействие художника и зрителя поменялось кардинально, люди выходят в публичное пространство, художник выходит ближе к зрителю, и мы тоже пытаемся поступать так же. Мы пытаемся найти общий язык с администрацией города, но пока законы, которые касаются стрит-арта, не позволяют ничего».Тем не менее, у льва и ангела с каждым днем все больше поклонников. Персонажи появились и на стене Лофт Проекта «Этажи». Порой художников просят украсить жилые дома, но многометровые панно — не тот формат, их персонаж уютный и камерный, ростом с обычного человека, в любой момент может исчезнуть из вида и служит Ангелом-хранителем большого мегаполиса.
На всех полиции не хватит: Россию ждет культурный вандализм
19 августа 2015 22:14
Полиция нашла картины Айвазовского и Поленова, похищенные из Тарусской галереи. Предполагаемые грабители задержаны. Помимо всего прочего это преступление вновь заставило вспомнить о проблеме защиты и охраны музеев.
Полиция нашла картины Айвазовского и Поленова, похищенные из Тарусской галереи. Предполагаемые грабители задержаны. Помимо всего прочего это преступление вновь заставило вспомнить о проблеме защиты и охраны музеев.
Похитителей полотен жадность сгубила. В начале июля жители Калуги украли три картины из Тарусской галереи. Две из них — Айвазовского и Поленова – нашли при обыске. Третью успели заложить. Именно сотрудники скупки и заподозрили неладное.
– Третья картина «Распятие Христа» обнаружена в одном из ломбардов столицы.
В момент ограбления воры работали слажено: ворвались в здание, связали скотчем директора и сотрудницу музея и спокойно вынесли шедевры. Нажать сигнализацию не успели.
— А галерея подключена к тревожной кнопке?
— Да!
Усиленную охрану музейщики требуют давно. За последние 15 лет из музеев государственных и частных собраний похищено 50 с лишним тысяч картин, а это все равно, что коллекция регионального музея.
Но из МВД пришли плохие новости: штат сокращают. И с ноября 2015 года музеи федерального значения, а это 91 учреждение, лишаются постоянной полицейской охраны.
«Мы удивлены, потому что указ президента говорит только о сокращении МВД, никто не говорит, что нужно уйти из музеев. Существуют документы и обязательства государства перед объектами культуры, поэтому мы задаем вопросы: что это все значит?» – вопрошает председатель «Союза музеев России», директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский.
Свои опасения уже высказал министр культуры Владимир Мединский.
«Нигде в мире подобной практики нет. Даже в США, где все музеи частные. Музей Метрополитен в Нью-Йорке по всему периметру охраняется полицией департамента. Бесплатно», — подчеркнул Владимир Мединский.
И все же решение в МВД приняли – полиции на всех не хватит. А значит музеям только ЧОПы в помощь. Марина Лошак, директор Пушкинского музея, считает: такие секьюрити не всегда способны распознать вандала в толпе.
То ли дело, профессиональный полицейский.
«ЧОП ограничен сильно возможностями. Это невооруженные люди. Это люди, которые не могут предпринять тех действий, которые может предпринять полицейский. Страховая стоимость ничего не определяет, какой бы она не была огромной: утрата произведения — это огромная потеря и утрата для всего человечества», — отмечает она.
«Родина-мать зовет. Такое изображение Христа незаконно», — выкликает очередной вандал, прикрывающий свои преступления против культуры религиозными мотивами.
Что именно незаконно, сейчас выясняют следователи. 14 августа активисты «Божьей воли» во главе с Дмитрием Цорионовым, называющим себя Энтео, пришли на выставку в Манеж и повредили несколько работ. Атаковали линогравюры Вадима Сидура — художника-фронтовика. Сотрудники ЧОПа сделали все, что смогли.
«Охрана действовала в рамках регламента. Физической силы к зачинщикам не применяла, оттесняя их в начало выставки в 3 тысячи квадратных метров. Удалось спасти большую часть выставки.
Незамедлительно вызвала полицию, больше ничего охрана делать не могла», — констатирует пресс-секретарь музейно-выставочного объединения «Манеж» Елена Корнеева.
Теперь на месте некоторых экспонатов красные таблички: «Ввиду противоправных действий работа пострадала. Приносим свои извинения»,
Если бы в Манеже дежурил хотя бы один полицейский, то вот табличек могло и не быть.
Этот случай работники культуры ставят в пример. Основное опасение вызывают небольшие музеи в регионах. Бюджеты там более чем скромные и на квалифицированных охранников просто нет денег. В музейном сообществе уже готовят официальное обращение к властям с просьбой решить проблему.
общество новости
Музею предъявлены обвинения в «культурном вандализме» за закрытие выставки «расистской, сексистской и эйблистской» медицины заявление с критикой собственного основателя за выставление «огромное богатство, власть и привилегии»
К Джон Браун | Fox News
Известный лондонский музей закрывает давнюю выставку, посвященную истории медицины из-за предполагаемых «расистских, сексистских и эйблистских теорий и языка».
Коллекция Wellcome завершает свою экспозицию «Знахарь» спустя 15 лет после того, что музей назвал «значительным поворотным моментом», согласно Guardian.
Коллекция Wellcome была основана, когда сэр Генри Велком, американский фармацевтический предприниматель, умерший в 1936 году, подарил музею более 1 миллиона предметов, многие из которых были связаны с историей мировой медицины.
Некоторые объекты недавно вызвали споры, например, картина 1916 года под названием «Медицинский миссионер, посещающий больного африканца», на которой изображен белый миссионер, ухаживающий за больным африканцем, а Иисус Христос стоит у миссионера через плечо.
В конечном итоге картина была изъята и помещена на хранение якобы за «увековечивание расовых стереотипов и иерархии».
ЛОНДОНСКОЕ ТРАНСПОРТНОЕ АГЕНТСТВО ОБВИНЯЕТСЯ ЗА ПРИМЕНЕНИЕ «КУЛЬТУРЫ ПРОБУЖДЕНИЯ», ЗАПРЕЩАЯ ТАКИЕ СЛОВА, КАК «АВАРИЯ», «ВЕЛОСИПЕДЫ»
«Мы не можем изменить свое прошлое. рассказы и жизненный опыт тех, кого замалчивали, стерли и игнорировали», — говорится в сообщении музея в твиттере на прошлой неделе.
«Мы пытались сделать это с некоторыми фрагментами «Знахаря» с помощью художественных вмешательств. Но экспозиция по-прежнему увековечивает версию истории медицины, основанную на расистских, сексистских и эйблистских теориях и языке.»
Далее в ветке утверждалось, что обширная коллекция картин, книг и анатомических моделей из дерева, воска и слоновой кости, датируемых 17 веком, рассказывает историю о человеке с «огромным богатством, властью и привилегиями».
КЕМБРИДЖСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ВЫЗЫВАЕТ КРИТИКУ ГЕНДЕРНО-НЕЙТРАЛЬНОЙ НЕМЕЦКОЙ УЧЕБНОЙ ПРОГРАММЫ «WOKE»
«Результатом стала коллекция, рассказывающая глобальную историю здоровья и медицины, в которой инвалиды, чернокожие, коренные народы и цветные люди были экзотизированы, маргинализированы и эксплуатируются — или даже вообще упущены», — написал музей.
Некоторые в Твиттере раскритиковали музей за закрытие постоянной экспозиции, которая была бесплатной для публики.
СВЕРНУТАЯ В Великобритании СТАТУЯ РАБОТОРГОВЦА ТИХО ЗАМЕНЕНА СКУЛЬПТУРОЙ ПРОТЕСТЕРА BLACK LIVES MATTER
«Акт культурного вандализма, который нужно закрыть, даже не имея представления о том, что его заменит», — написал один из пользователей.
«Неужели нет никого, кто мог бы вместо этого избавиться от этих культурных вандалов, или гниение идет до самого верха? Это прелюдия к закрытию целых музеев, потому что их коллекции недостаточно проснулись?» написал другой пользователь.
Согласно веб-сайту музея, в ближайшие годы откроется новая выставка, рассказывающая истории о здоровье из исторически маргинализированных сообществ.
В 2019 году музей нанял нового директора Мелани Кин, которая выразила желание определить, кто является законными владельцами музейных предметов и как Велкам получил их, сообщает The Guardian.
«Кажется, что невозможно беспокоиться об этом материале, который мы храним, не задаваясь вопросом, что это такое, какие рассказы следует понимать более глубоко и как этот материал попал в нашу коллекцию», — сказал Кин. .
НАЖМИТЕ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ПРИЛОЖЕНИЕ FOX NEWS
Музей не сразу ответил на запрос Fox News Digital о комментариях.
Джон Браун — писатель Fox News Digital. Советы по сюжету можно отправить на [email protected].
Переписывание Роальда Даля является актом культурного вандализма
Брендан О’НилРазмер текста
- Маленький
- Середина
- Большой
Межстрочный интервал
- Компактный
- Нормальный
- Просторный
- Комментарии
- Делиться
Поделиться
Брендан О’Нил
Переписывание Роальда Даля является актом культурного вандализма
Вандалы пришли за Роальдом Далем. Его книги для детей должны быть очищены от «оскорбительного» содержания. Внимательные читатели, которых мы привыкли называть цензорами, были наняты для того, чтобы корпеть над его произведениями и вычеркивать любое слово или отрывок, которые могут обидеть чувства ребенка.
Если вы раньше не беспокоились об отмене культуры, то эта вопиющая атака на некоторые из самых известных детских книг современности, эта посмертная чистка авторского творчества изменит ваше мнение.
Даль ведет себя по-настоящему Министерство Правды. По сути, Паффин поручил чувствительным читателям морально улучшить свои рассказы, чтобы ни один ребенок никогда не чувствовал себя оскорбленным их фруктовым осуждающим языком. Некоторые изменения сумасшедшие. Огастус Глуп в «Чарли и шоколадной фабрике» больше не «толстый», а «огромный». Тетя Губка в «Джеймсе и гигантском персике» больше не «ужасно толстая» и «невероятно дряблая» — она просто «мерзкая старая скотина», которая заслуживает того, чтобы ее «раздавили фруктами». Что? Миссис Твит в «Твитах» больше не «уродливая и мерзкая», а просто «чудовищная».
Это продолжается и продолжается, все забавные вещи отредактированы, все отрывки, которые заставили миллионы из нас хихикать, запихнуты в дыру в памяти. Любимые умпа-лумпы больше не «маленькие», «щекотливые» и «не выше колена» — они просто «маленькие».
И они уже не «маленькие люди», они «маленькие люди». Гендерно-нейтральные умпа-лумпы — именно то, о чем взывал мир.
Множество предположительно проблематичных упоминаний пола было удалено. «Мальчики и девочки» теперь «дети». Люди-облака в «Джеймсе и Гигантском персике» — это Люди-облака, 9Об этом сообщает 0119 Daily Telegraph . Трое сыновей фантастического мистера Фокса теперь его три дочери. Почему? Даль хотел, чтобы у него были сыновья. Какое право имеют чувствительные читатели с синим карандашом водить безжалостную силу правильной мысли по воображаемому ландшафту Даля?
Какое право имеют чувствительные читатели с синим карандашом водить безжалостную силу правильной мысли по воображаемому ландшафту Даля?
Самый популярный
Чарльз Партон
Следующая китайская техническая угроза уже здесь
Все модные политические убеждения 2020-х годов вторгаются в вымышленную вселенную Даля. Так что Матильда больше не читает Редьярда Киплинга — этого имперского старого зверя! – но Джейн Остин.
Одна из ведьм Даля, которая изображала из себя «кассиршу в супермаркете», теперь стала «ведущим ученым». Мы бы не хотели, чтобы какая-нибудь юная ведьма считала, что предметы STEM не для нее. Такие слова, как «сумасшедший» и «сумасшедший», были исключены, чтобы не казаться, что они принижают проблемы психического здоровья. Даже такие повседневные слова, как черный и белый, отсутствуют. Персонажи больше не «белеют от страха», а Большой Дружелюбный Великан больше не носит «черный плащ». Почему? На случай, если черный ребенок обидится, когда прочитает эту фантастическую сказку? Патрицианское стремление деликатной полиции защитить детей этнических меньшинств от определенных слов бесконечно более оскорбительно для них, чем сказки Даля.
Давайте будем откровенны о том, что здесь происходит. Это культурная чистка. Эти высокомерные изменения представляют собой глубокую цензурную атаку на одного из самых любимых британских писателей. Они могут сколько угодно приукрашивать это языком «чувствительности» и «включенности», но для остальных это все равно попахивает сталинским исправлением лжи.
Вандализм Паффина в отношении работы Даля был осуществлен совместно с организацией под названием Inclusive Minds, коллективом чувствительных читателей, которые «увлечены включением и доступностью детской литературы». Я нахожу современное использование слова «включение» мрачно завораживающим. Оно так часто означает свою противоположность. Когда люди говорят, что они привержены «инклюзивности», это обычно означает, что они привержены за исключением проблемных людей и трудных идей. То же самое и с надменной перестройкой мира выдумок Даля: под лозунгом «включения» всевозможные слова, характеры и шутки исключаются, искажаются, затемняются. (Извините, я знаю, что вам больше не следует говорить «черный».)
Это двуличие современной цензуры. «Чувствительность» — это одежда, которую теперь носит моральное порицание. Полиция чувствительности повсюду. Поразительно в деле Даля то, что они появились на сцене уже после публикации — в данном случае спустя десятилетия после публикации.
Обычно они появляются перед публикацией. Многочисленные издатели детских книг теперь нанимают чувствительных читателей, чтобы они внимательно изучали рукописи авторов и следили за тем, чтобы не было ничего, что могло бы оскорбить молодежь. Писатель Энтони Горовиц смело заявил, что такая моральная проверка литературы «чрезвычайно опасна». «Я считаю, что писателей не следует запугивать», — сказал он после собственной стычки с деликатными полицейскими, о которой он писал для «9».0119 Зритель .
У бедняги Роальда нет выбора. Он мертв с 1990 года. Посмертное вторжение в его вымышленный мир армии тщеславных и высокомерных цензоров, несомненно, является предупреждением для всех авторов, что однажды их может постичь та же участь. Вы можете наслаждаться литературной свободой здесь и сейчас, но что, если будущее поколение проклянет вашу работу как проблематичную — причудливое слово для обозначения ереси — и решит саботировать ее моральными поправками? Я предлагаю писателям-беллетристам пересмотреть свои контракты и добавить пункт, предусматривающий, что никто в любой момент не имеет права пересматривать их работу.
Переписывать литературу прошлого, чтобы привести ее в соответствие с современными чувствами, — это своего рода тирания. Где это закончится? Несомненно, Библия с ее осуждением гомосексуализма и обильным насилием должна быть подвергнута тщательному пересмотру. Что касается Шекспира, то в некоторых кругах его произведения уже испорчены триггерными предупреждениями, привлекающими внимание к его «насилию, сексуальным отсылкам, женоненавистничеству и расизму». И даже не заводите их на Энид Блайтон. Мечтает тот, кто думает, что ужасающая тенденция посмертного порицания закончится вместе с Далем.
Мы все являемся доказательством того, насколько смехотворна (а также жестока) моральная очистка работы Даля. Кто из нас хихикал над толстым Августом Глупом, застрявшим в этой трубе, или вздрагивал при мысли о ведьмах, изображающих из себя кассиров, или хитро улыбался при виде «чрезвычайно дряблой» старухи? И у нас получилось нормально. Мы не были ранены, мы не стали ненавистны. Оставьте литературу в покое.