Мышление вязкое: мышление вязкое | это… Что такое мышление вязкое?

вязкое мышление — презентация онлайн

ФГБОУ ВО
«Ставропольский государственный медицинский
университет»
Министерства здравоохранения Российской Федерации
Работу выполнила:
Вязкое мышление
Работу выполнила
студентка 3 курса группы 350
Хорошавцева Анастасия Александровна
• Вязкое мышление наблюдается при
эпилептическом слабоумии. Оно
характеризуется обстоятельностью,
склонностью к детализации, неумением
отделить основное от второстепенного,
тугоподвижностью, «топтанием» на месте,
невозможностью выйти из круга
определенных представлений и
переключиться на что-то другое. Вязкое
мышление больных эпилепсией может быть
охарактеризовано в первую очередь как
ригидное, недостаточно лабильное.
• Проявления: заторможенность,
бедность ассоциаций.
• Наиболее выражено замедление
ассоциативного процесса в абсолютно
«пустой голове, в которой мысли
вообще не появляются».
• На вопросы обследуемые отвечают односложно и
после длительной паузы (латентный период речевых
реакций возрастает по сравнению с нормой в 7-10
раз).
• Общая цель мыслительного процесса сохраняется,
но переключение на новые цели крайне
затруднительно.
• Подобное нарушение обычно характерно для
депрессивного синдрома, но может отмечаться при
апатических и астенических состояниях, а также при
лёгких степенях помрачнения сознания.
• Застревая на мелочах, подробностях, больной
эпилепсией, однако, никогда не теряет из виду цели
своего рассказа. Факты, сообщаемые больным,
связываются со случайными обстоятельствами, но в
пределах заданной темы. Больной старательно описывает
частности, перечисляет их так, что его трудно перебить.
Ему тяжело связать подробности с общим содержанием.
Эта склонность к застреванию, «прилипание» к одному и
тому же кругу представлений, излишняя детализация,
неумение выделить главное характеризуют мышление
при эпилепсии. Хотя больной и уклоняется в своих
рассуждениях от прямого, ведущего к цели пути, но
самой этой цели из внимания не упускает. Рассказывая о
чем-либо, он то топчется на одном месте, то увлекается
деталями, поучениями, рассуждениями, объяснениями,
но остается в круге тех представлений, какие обозначены
начальным намерением повествования. Тема рассказа не
меняется. Темп и характер речи больного эпилепсией
крайне трудно корригировать.
• Для речи больного с вязким мышлением
характерны олигофазия, повторения, паузы,
уменьшительные и ласкательные слова. Паузы в
речи больные заполняют такими словами, как
«понимаете», «так сказать», «значит» и т. п. Уже
в обычной беседе у больных с вязким
мышлением обнаруживается склонность к
чрезмерной обстоятельности, детализации. Еще
больше это выявляется при описании ими
рисунка или пересказе текста. Нередко, крайне
обстоятельно описав рисунок, перечислив
изображенные на нем даже самые
незначительные детали, больной все же не
может осмыслить его, уловить его содержание.
Эта слабость суждений соответствует степени
выраженности эпилептического слабоумия.
• Проявление тугоподвижности мышления, больной говорит медленно,
растягивая слова, многословно, склонен к излишней детализации, в его
речи сложно уловить основную мысль, до конечной мысли добирается
витиеватым путём (лабиринтное мышление), постоянно отвлекаясь на
детали.
Пример: на вопрос «Какие лекарства вы принимали?» пациент
рассказывает, что дорога к аптеке у него выложена плохим асфальтом,
который клали в дождь, и лекарства сейчас дорогие, и соседка, у
которой
живёт маленькая громко гавкающая по ночам такса, говорит, что даже
пенсии не хватает, так что он даже думал лечиться травами, которые
посоветовал какой-то давний школьный друг… и т.д.
Важно: отличать от вязкости мышления обстоятельность больных с
бредом, в этом случае больной так захвачен бредовой идеей, что не
может переключиться на другую тему и постоянно возвращается к
волнующим его мыслям, при этом на вопросы, не касающиеся этой
темы,
отвечает конкретно и коротко.
Спасибо за внимание!

В.М. Блейхер. ‹‹Расстройства мышления››. ЭПИЛЕПСИЯ (и шизоэпилепсия — в конце статьи 🙂 )

Расстройства мыслительной деятельности в клинике эпилепсии характеризуются тремя рядами признаков — вязкостью мышления, слабоумием и бредом. Все эти проявления патологии мышления тесно связаны между собой. Так, вязкое мышление и слабоумие свойственны одному и тому же патологическому процессу, рассматриваемому в разных аспектах. Эпилептическое слабоумие отражает интеллектуально-мнестическое снижение, а вязкость мышления воспроизводит в динамике мыслительных процессов их недостаточную подвижность и нарастает по мере углубления слабоумия. Характер эпилептического бреда зависит не только от пароксизмальных компонентов эпилептической психики, но и от типа слабоумия и степени его выраженности.

Расстройства мышления в совокупности с эпилептической деградацией характера составляют основу интерпароксизмального эпилептического синдрома,  в диагностическом значении более важного, чем наличие эпилептических припадков.

Вязкость мышления является следствием эпилептического процесса, однако в значительной мере она обусловлена, очевидно, и преморбидными свойствами личности. Лежащая в ее основе инертность психических процессов отмечается не только у больных эпилепсией, но и у эпилептоидов и акцентуированных личностей возбудимого типа.  Наши наблюдения и экспериментально-психологические исследования, проведенные у больных с начальными проявлениями эпилепсии при наличии в анамнезе единичных судорожных припадков, показывают, что нарушения подвижности психических процессов обнаруживаются очень рано, тогда, когда еще отсутствуют признаки интеллектуально-мнестического снижения.

Замедление темпа психических процессов, часто сочетающееся с общей брадикинезией, является одним из основных признаков эпилептического слабоумия. Брадипсихизм и недостаточная подвижность психических процессов характеризуют мышление эпилептиков — тугоподвижное, вязкое, с затруднениями в отделении основного от второстепенного. Исключение составляют случаи эпилепсии, отличающиеся относительно быстрым темпом речевой деятельности, однако качественный анализ экспрессивной речи этих больных показывает, что она отражает присущий их психике стереотипный характер, изобилует шаблонами. Быстрота здесь обусловлена тем, что больные как бы избирают путь наименьшего сопротивления.

Вязкость мышления четко обнаруживается при патопсихологическом исследовании. Так, в ассоциативном эксперименте отмечается значительное увеличение латентного периода речевых реакций, частота эхолалических ответов, известная косность модуса деятельности больного в ситуации эксперимента, однообразное повторение одних и тех же ответов. Ответы больных эпилепсией в ассоциативном эксперименте часто носят стереотипный характер, при этом называются слова из профессионального обихода либо в качестве ответной реакции используются прилагательные, отражающие конкретные свойства предметов, фигурирующих в перечне слов-раздражителей (например, их цвет).

В патопсихологическом эксперименте у больных эпилепсией обнаруживаются проявления нарушения деавтоматизации на уровне второй сигнальной системы. Так, больной в ассоциативном эксперименте с самого начала, без соответствующей инструкции, избирает путь ответов речевыми реакциями противоположного значения. Однако когда он сталкивается со словами-раздражителями, к которым трудно или невозможно подобрать антонимы, увеличивается латентный период, ухудшается качество ответных реакций — среди них преобладают эхолалические.

Такие же особенности обнаруживаются в речи больных эпилепсией при исследовании с помощью методики подбора слов-антонимов. Эта методика является вариантом словесного эксперимента, при котором инструкция исследующего предопределяет характер ответных речевых реакций. Оскуднение словарного запаса часто приводит к тому, что больные прибегают к образованию антонима путем прибавления к заданному слову частицы «не». Наиболее трудным оказывается подбор антонимов к словам абстрактного значения.

Особенностью эпилептического мышления является его эгоцентричность, которая присуща и личностным, характерологическим изменениям больных эпилепсией. Эгоцентрическими личностными установками объясняется и отмечающееся у больных эпилепсией резонерство. Оно существенно отличается от резонерства, наблюдающегося при других психических заболеваниях, в первую очередь от шизофренического. Резонерствующий эпилептик  «любит делать наставления, поучать, становясь иной раз в роль неприятного, узкого моралиста». Резонерство больных эпилепсией носит характер своеобразного компенсаторного рассуждательства. Его особенности проявляются в поучительном, типа сентенций, тоне высказываний, отражающих некоторую их патетичность и переоценку собственного жизненного опыта. Это неглубокие, поверхностные, бедные по содержанию высказывания, включающие банальные ассоциации. Резонерские рассуждения больных эпилепсией всегда приурочены к конкретной ситуации, от которой им трудно отвлечься.

В отличие от шизофренического резонерства, всегда обнаруживающегося на фоне «холодного» аффекта, эпилептическое характеризуется наличием насыщенного эгоцентрического аффекта, самодовольством, недостаточной критичностью.

У резонерствующих эпилептиков в патопсихологическом эксперименте отмечаются снижение уровня обобщения, узость диапазона мышления, эгоцентрические тенденции при бедности словарного запаса. Последнее обстоятельство придает своеобразный колорит эпилептическому резонерству, в котором сочетаются поучительность суждений с олигофазией. Если при шизофрении в резонерстве выявляются актуализация латентных признаков, своеобразное нарушение ассоциативных процессов, разрушение формирующихся в течение жизни психических стереотипов, то при эпилепсии наблюдаются инертность мышления, актуализация малосущественных конкретных признаков, непреодолимые шаблоны в мышлении. При шизофреническом резонерстве отмечается расширение круга используемых в мышлении информативных признаков, при этом уравниваются значимые и латентные, стандартные и нестандартные. При эпилептическом резонерстве сужается диапазон информативных признаков за счет уменьшения удельного веса абстрактных и не лежащих на поверхности латентных признаков. Эпилептическое резонерство обнаруживается клинически и в патопсихологическом эксперименте, где особенно легко создается ситуация, предрасполагающая к его выявлению. В первую очередь такой экспериментальной ситуацией являются методики, инструкция к которым способствует актуализации категории личностного смысла. Нередко мы наблюдали тенденции к резонерству при показе больным эпилепсией юмористических рисунков. При этом они не понимали юмора, интерпретировали сюжет рисунка с привлечением собственного жизненного опыта и своих сложившихся непреодолимо инертных представлений, обязательно морализируя по поводу неправильного, с их точки зрения, поведения персонажей рисунка и подчеркивая свое превосходство над ними. Нарушение чувства юмора у больных эпилепсией отражает степень интеллектуального снижения и не зависит, как это бывает при шизофрении, от затухания его эмоционального компонента.

Эпилептическое слабоумие характеризуется ослаблением памяти, снижением уровня интеллектуальной деятельности, обеднением речевого запаса. Сочетание интеллектуально-мнестического снижения с особой качественной окраской, придаваемой ему вязкостью мышления, делает эпилептическое слабоумие относительно высоко специфическим психопатологическим признаком большого диагностического значения. Эпилептическая деменция отличается своеобразными личностными проявлениями. В структуре свойственного эпилепсии психического дефекта тесно переплетаются интеллектуальное снижение и аффективно-личностные изменения. Эгоцентрическая аффективно-личностная направленность процессов мышления придает эпилептическому слабоумию особые черты, позволяющие определить его как концентрическое, т. е. характеризующееся сужением интересов больного на своей личности. Изменения характера у больных эпилепсией являются первой ступенью эпилептической деменции, наиболее легкой ее формой.

Эпилептические личностные изменения в наиболее типичном виде отличаются своеобразной пропорцией, в которой сочетаются вязкость со взрывчатостью аффекта, умилительность и слащавость со злобностью. Эти компоненты представлены у разных больных неодинаково, нередко один из них преобладает. Развитию характерологических изменений эпилептика в известной мере способствует специфика его взаимоотношений со средой: с одной стороны, это попытки самоутверждения, жажда признания при наличии утрированной амбициозности, с другой — чувство своей неполноценности. Эти личностные особенности приводят к повышенной сенситивности больных эпилепсией к даже незначительной психической травме и к особой легкости возникновения у них психогенных сверхценных и бредовых идей.

Обычно степень выраженности слабоумия у больных эпилепсией соответствует глубине личностных изменений. Это соответствие определяется клинически и, что особенно важно для психиатрической экспертизы, в психологическом эксперименте. Так, с помощью методик для исследования уровня притязаний были обнаружены присущие эпилептическому слабоумию выраженные нарушения самооценки. В ситуации эксперимента больной не учитывает успешных или неуспешных результатов выполнения предыдущих заданий. Такой характер уровня притязаний определяется как ригидный, он может быть у больных эпилепсией прослежен и клинически, при анализе их поведения в некоторых жизненных, особенно конфликтных, ситуациях. Ригидный тип уровня притязаний особенно часто встречается при выраженном эпилептическом слабоумии. В его формировании играют роль такие факторы, как интеллектуальная недостаточность, которая становится предпосылкой не совсем адекватной критической оценки больным своих возможностей, и характерологические изменения, отражающие инертную установку.

Эпилептическое слабоумие проявляется прогрессирующим ослаблением памяти, протекающим по типу гипомнезии и характеризующимся специфической динамикой. Вначале нарушается произвольная репродукция, больные сами замечают, что концентрация внимания на том, чтобы вспомнить какое-либо слово, лишь ухудшает его воспроизведение. В дальнейшем определяется уже нарушение удержания и затем запоминания. Такая же динамика расстройств памяти обнаруживается и при безынсультном течении церебрального атеросклероза. Можно думать, что она присуща заболеваниям с медленно прогрессирующим снижением памяти.

Раньше всего недостаточность памяти проявляется при выполнении заданий, включающих элементы деавтоматизации. Показательна длительная сохранность у больных эпилепсией ассоциативной памяти. Заметные нарушения ассоциативной памяти свидетельствуют уже о глубоком слабоумии.

Важная особенность эпилептического слабоумия — симптом общей прогрессирующей олигофазии. Олигофазия представляет собой затруднения в назывании предметов и является амнестико-афатическим комплексом, который в начальных стадиях эпилепсии обнаруживается у больных только после припадка (острая олигофазия), а затем, с прогрессированием заболевания, приобретает все большую выраженность и в межприпадочных состояниях. Общая прогрессирующая олигофазия отличается от острой, после-припадочной существенным и неуклонно прогрессирующим обеднением словарного запаса. Обеднение словарного запаса отражает степень выраженности и характер эпилептического слабоумия. О роли слабоумия в генезе общей прогрессирующей олигофазии свидетельствует и такая ее особенность — в отличие от обычной амнестической афазии подсказка начала слова становится малоэффективной. Длительно болеющим часто не помогает подсказывание даже всех, кроме последнего, слогов слова. По мере течения болезни снижается и активность поисков больными нужного слова, и, возможно, в связи с этим отмечается сравнительная редкость вербальных парафазии.

Общая прогрессирующая олигофазия в значительной мере отражает и степень знакомства больного с показываемыми ему предметами, в большей или меньшей мере энграммировавшимися в его прежнем жизненном опыте. Больным труднее называть предметы, с которыми они редко встречались в прошлом. Воспроизведение олигофазии в условиях психологического эксперимента показывает, что затруднения в подборе необходимого слова больше выражены при предъявлении больному абстрактных раздражителей речевого анализатора. Затрудняясь назвать показываемый предмет, больные с явлениями чистой амнестической афазии прибегают к компенсаторному механизму, характеристике свойств этого предмета, обрисовке его по внешним признакам и определению его назначения. Как правило, чем больше выражено эпилептическое слабоумие, тем меньше компенсируется дефект функции называния.

Таким образом, общая прогрессирующая олигофазия по сравнению с острой послеприпадочной — более сложный симптомокомплекс, в происхождении которого важную роль играет сочетание двух факторов: амнестически-афатических проявлений и прогредиентного эпилептического слабоумия.

Наличие эпилептического слабоумия определяется характером течения заболевания. Принято считать, что оно развивается при неблагоприятном течении болезни (20—40 % больных по разным сведениям).

Эпилептическое слабоумие по своей природе динамично. Представления о его неуклонной прогредиентности раньше были связаны с малой эффективностью проводившегося лечения. Активная и рано начатая противосудорожная терапия приводит во многих случаях к стабилизации процесса. При патопсихологических исследованиях, проведенных у больных, у которых в течение ряда лет отсутствуют эпилептические припадки, мы убедились в том, что у них наблюдается остановка интеллектуально-мнестического снижения. Это обстоятельство вносит существенные изменения во взгляды на непременную прогредиентность ослабоумливающего процесса при эпилепсии. Прогредиентность эпилептического слабоумия наблюдается или при недостаточном лечении, или в особо неблагоприятных, малокурабельных случаях.

Клиническая типология эпилептического слабоумия разработана недостаточно, однако можно говорить о трех наиболее характерных его типах: простом, параноидном и псевдопаралитическом слабоумии.

Описанная выше картина эпилептического слабоумия соответствует синдрому простого эпилептического слабоумия. В зависимости от преобладания в клинической картине тех или иных симптомов можно говорить о различных его вариантах. Так, по нашему мнению, вариантами простого эпилептического слабоумия являются  слабоумие с инертно-олигофазическими и мнестическими расстройствами и слабоумие, в картине которого преобладают особенности аффективных реакций. Вариантом простого эпилептического слабоумия мы считаем и вязко-апатическое, характеризующееся выраженной апатией, крайней медлительностью и тугоподвижностью интеллектуальной деятельности и эмоциональных проявлений, отсутствием аффективной напряженности и эксплозивности. Оно наблюдается при большой давности и значительной интенсивности эпилептического процесса, протекающего с частыми судорожными припадками, эпилептическими статусами и расстройствами сознания. Вязко-апатическое слабоумие имеет большое сходство с дефензивным синдромом и противостоит эксплозивному. Этот вариант эпилептического слабоумия наиболее близок инертно-олигофазическому варианту.

Простое слабоумие наиболее часто наблюдается в клинике эпилепсии и является симптомокомплексом негативного, дефицитарного характера. Значительно реже, в 8 % случаев эпилепсии  отмечается параноидное слабоумие. Параноидное слабоумие отличается от простого слабоумия при эпилепсии наличием продуктивной психопатологической симптоматики в виде бреда и реже — галлюцинаций.

Если простое эпилептическое слабоумие является синдромом сугубо дефицитарным, то в параноидном наряду с дефицитарной значительную роль играет и продуктивная психопатологическая симптоматика. Своеобразие расстройств мышления при параноидном слабоумии, их паралогический характер подтверждают принципиальное отличие этого синдрома от простого эпилептического слабоумия. Развитие бредовых симптомов при эпилепсии может определяться различными патогенетическими механизмами, что выражается и в известном клиническом разнообразии его форм. Самые типичные механизмы возникновения бредовых синдромов при эпилепсии — резидуальное и психогенное бредообразование. Предположение о возможности образования стойкого бреда при дебюте эпилепсии на гетеротипическом конституциональном фоне, у шизоидов, не подтвердилось.

Наиболее характерен для эпилепсии механизм резидуального бредообразования. Материалом для него служат психопатологические симптомы, обнаруживающиеся в периоды эпилептических расстройств сознания и дисфории, которые вначале оформляются в картину острого параноида. Эпилептические сумеречные состояния и делирий характеризуются наличием бредовых и галлюцинаторных, слуховых и зрительных переживаний. Бредовые идеи соответствуют эмоциональному состоянию больных и чаще всего носят персекуторный характер. Типичны бредовые идеи воздействия, тесно переплетающиеся с галлюцинациями, делириозными переживаниями. В  зависимости от преобладания в клинической картине расстройств восприятия или мышления различают преимущественно галлюцинаторный или параноидный вариант сумеречного состояния.

Резидуальное бредообразование связано с такими особенностями сумеречных расстройств сознания, как их интенсивность, частота, фотографическая повторяемость, характер выхода из состояния нарушенного сознания. В частности, в значительной мере способствуют задержанию бреда ступенчатое снижение глубины изменения сознания в конце эквивалента или eго литическое разрешение с явлениями «островного припоминания». Медленное разрешение расстройств сознания делает возможным существование бредовых переживаний уже при ясном сознании.

Таков же механизм резидуального бредообразования в связи с дисфориями. В этих случаях возникновение резидуального бреда является выражением тех же патофизиологических сдвигов, которые присущи и самой дисфории.

Бредовые синдромы у больных эпилепсией чаще наблюдаются при дисфориях, окрашенных в отрицательные эмоциональные тона, когда в клинической картине преобладают недовольство, повышенная раздражительность, неопределенное чувство страха, тоска. В периоды дисфории, обнаруживаются депрессивно окрашенные ипохондрические бредовые идеи либо идеи физического воздействия с обязательным участием телесных, интероцептивных компонентов.

Один из наблюдаемых нами больных в начале дисфории предъявлял жалобы на сердцебиение и неприятные ощущения в области затылка и спины. В течение 2—3 дней эти ощущения становились все более интенсивными, принимали мучительный характер. Ухудшение самочувствия больной объяснял «неправильным лечением», был агрессивен по отношению к окружающим. На высоте дисфории он ощущал, как по телу проходит электрический ток («дергает мозги, зубы, прыгают веки, как на веревочке»). Расценивал это как проявление внешнего воздействия. По выходе из этих состояний амнезия отсутствовала.

У другого больного также дисфорические состояния сопровождались обильными сенестопатиями, идеями физического воздействия. Больной утверждал, что пища не проходит через желудок, а каким-то образом попадает в сердце. Испытывал ощущения действия электрического тока, который якобы пропускают через кровать. Из-за этого «не действует прямая кишка, не выходят экскременты». По бредовым мотивам отказывался от приема пищи, совершал суицидальные попытки. Искал «обидчиков» среди персонала и больных, чтобы отомстить им.

При дисфориях отмечаются следующие черты бредообразования:

• бредовые высказывания больных обычно аффективно насыщены и тревожно-депрессивно окрашены;


• отсутствуют расстройства сознания и явления амнезии по миновании эквивалента, хотя больные часто недостаточно критически относятся к перенесенному;


• отмечается сходство бредовых переживаний у одного и того же больного.

В этих случаях дисфория является не только фоном, но и источником бредообразования. В значительной мере такого рода бредовые переживания обусловлены вегетативно-соматическими нарушениями, изменениями интероцепции, наблюдающимися у больных эпилепсией во время эквивалентов. Придают особое значение в генезе дисфории у больных эпилепсией патологии интероцепции, считая, что она в значительной мере определяет силу и характер эмоций при дисфориях.

При известной частоте дисфорических состояний, отличающихся фотографической повторяемостью, и в связи с торпидностью эпилептической психики отмечается протрагированное течение параноидного симптомокомплекса, который по своим клиническим проявлениям — типичный вторичный бред.

По своей тематике резидуальное бредообразование у больных эпилепсией чаще всего характеризуется идеями воздействия, преследования, ипохондрическими. В их генезе большую роль играет конституциональная почва, типичные для больных эпилепсией недоверчивость, подозрительность, ипохондричность, их малая податливость разубеждению.

В ряде случаев отмечается тенденция к систематизации, придающая бреду черты парафренного симптомокомплекса. В этих случаях могут наблюдаться и проявления экспансивного бреда. Образование систематизированного бредового синдрома нередко связано с некоторой стабилизацией в течении слабоумия. Чаще всего это фантастически-конфабуляторный бред.

Мы наблюдали больного эпилепсией с антагонистическим, так называемым манихейским, бредом, тематика которого сводилась к борьбе двух высших сил, добра и зла, бога и сатаны. Объектом этой борьбы был сам больной, который как бы стал игрушкой в руках этих сил. Отмечались своеобразные жалобы на наличие латерализованных контрастных слуховых галлюцинаций: левой половиной мозга больной воспринимал речь представителей сатаны, упрекавших его за мнимые преступления и толкавших на пагубные поступки; правой половиной — голоса своих защитников — бога и ангелов.

Значительно реже при эпилепсии отмечаются случаи чисто психогенного бредообразования. Это обычно возможно при относительной интеллектуально-мнестической сохранности больного. Чаще всего такое психогенное параноическое бредообразование вырастает из эпилептического сверхценного параноида, отражающего в своей структуре весь психический облик больного эпилепсией и имеющего обычно выраженную тенденцию к затяжному течению, к организации систематического бредового развития. Тематика параноического бредообразования определяется эгоцентрическим характером психики и ригидностью больных эпилепсией по отношению к ситуационным факторам, трудностью их адаптации к реальной ситуации. Чаще всего параноическое бредообразование у больных эпилепсией оформляется по типу кверулянтского или ипохондрического бреда.

Как редко встречающийся тип выделяют псевдопаралитическое слабоумие у больных эпилепсией. Псевдопаралитическое слабоумие при эпилепсии характеризуется наличием бредовых идей величия, благодушно-эйфорическим настроением, беспечным отношением к сложившейся ситуации, значительным снижением критичности мышления. Экспансивные бредовые идеи нелепы и фантастичны, не связаны с реальной действительностью, грубо ей противоречат. Псевдопаралитический бред при эпилепсии близок к бреду воображения Сегла, в нем отсутствуют элементы бредовой интерпретации реальных явлений, материал для построения бреда черпается больным из фантастических представлений. Бред всегда носит мегаломанически-эгоцентрический характер, крупномасштабен, больные склонны подчеркивать свое значение в осуществлении событий государственного масштаба, им свойственны реформаторские тенденции. В то же время псевдопаралитический бред больных эпилепсией обычно не достигает такого размаха, как бред больных прогрессивным параличом, он отличается сравнительно меньшей подвижностью и все же более конкретен. В отличие от псевдопаралитических синдромов экзогенного происхождения псевдопаралитический бред эпилептиков имеет медленное развитие и относительно стабильное длительное течение.

Для больных с псевдопаралитическим слабоумием характерно значительное снижение уровня обобщения и отвлечения. Нарушения критичности мышления у них проявляются в своеобразной анозогнозической самооценке, игнорирующей реальное положение вещей.

На фоне благодушно-эйфорического аффекта у больных эпилепсией с псевдопаралитическим бредом эпизодически выступают явления эксплозивности, особенно при конфликтах с окружающими. Отмечают характерные для них уже в самом начале проявления псевдопаралитического синдрома снижение основных морально-этических свойств личности и антисоциальные тенденции.

Псевдопаралитическое слабоумие рассматривается как проявление выраженных структурно-анатомических изменений мозга, подтверждением чего служат полученные им при пневмоэнцефалографическом исследовании данные. При эпилептическом псевдопаралитическом слабоумии обнаружены атрофия коры большого мозга и подкорки и гидроцефалия, которые наблюдаются также при прогрессивном параличе.

Бредовые синдромы при эпилепсии клинически не всегда носят четкий характер вторичного бреда. В ряде случаев отмечаются формы бредообразования, которые не укладываются в типичные картины резидуального или психогенного бреда. В связи с этим возникли предположения о возможности комбинации двух патологических процессов — истинной эпилепсии и эндогенной шизофрении. 

С. Schneider (1930) писал о трех возможностях сочетания эпилептической и шизофренной симптоматики: шизофренная окраска эпилептических по своей — сущности психопатологических состояний, например эпилептические параноиды; случаи шизофрении с эпилептиформными припадками, как это наблюдается в дебюте кататонической шизофрении при выраженной интенсивности ее течения и чаще всего при остром начале; сочетание шизофрении с заболеванием, которое само по себе протекает с судорожными припадками, этот вариант наблюдается чаще всего в случаях присоединения шизофрении к органическим поражениям головного мозга.

Исследования, проведенные у больных с органической патологией мозга, показывают, что у них в ряде случаев возникают шизофреноподобные и эпилептиформные синдромы. Особенно часто такие шизоэпилептиформные картины наблюдаются после черепно-мозговой травмы. У больных с разнообразными формами органической мозговой патологии наблюдается шизофреноподобные нарушения мыслительной деятельности вплоть до разорванности, вычурности, резонерства. В отличие от шизофрении во всех этих случаях сохранялась эмоциональная синтонность и доступность больных контакту, несмотря на некоторую акцентуацию речевых расстройств. Это  явление является результатом высвобождения речевых и мыслительных автоматизмов.

В генезе такого рода шизоэпилептиформных картин придается большое значение наличию в анамнезе перенесенного арахноидита или менингоэнцефалита. У этих больных наряду с выраженной астенией, психосенсорными расстройствами наблюдается шизофреноподобная симптоматика. В клинической картине тесно переплетаются симптомы органического и функционального. На ЭЭГ в большинстве случаев отмечаются очаги нарушения электрической активности в теменно-височных областях.

Большинство исследователей правомерность выделения шизоэпилепсии как одной из форм смешанных психозов отвергают. Так, Я. П. Фрумкин писал о том, что клинически ничем не оправдано и совершенно не обосновано отождествление параноидного с шизофреническим, точно так же, как и припадочного с эпилептическим. Н. W. Gruhle, наблюдая у больных эпилепсией персекуторные бредовые идеи и парафренный фантастический бред, похожие на шизофренические, писал о том, что утверждения о возможности комбинации этих двух заболеваний не обоснованы. Он говорил о симптоматической шизофрении, возникающей на почве токсической эндогенной эпилепсии.

Предположительная группа шизоэпилепсии в понимании разных исследователей отличается большой аморфностью и неопределенностью границ. Однако если отделить не относящиеся к ней клинические формы (органические поражения головного мозга с шизофреноподобной и эпилептиформной симптоматикой, случаи наслоения шизофрении на органический процесс в головном мозге, резидуальное и психогенное бредообразование у больных эпилепсией), все же остается часть случаев эпилепсии, характеризующихся наличием бреда, клинически квалифицируемого как первичный и в силу этого напоминающий истинный шизофренический бред. При такого рода хронических эпилептических психозах чаще всего наблюдается смена бредовых синдромов — от паранойяльного через параноидный к парафренному.

 Полный текст: http://ncpz.ru/lib/1/book/87/chapter/22

Tags: эпилепсия

Порочное мышление | Пороки разума: от интеллектуальных к политическим

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicVices of the Mind: от интеллектуальной к политической философии MindBooksJournals Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicVices of the Mind: от интеллектуальной к политической философии MindBooksJournals Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

• Иконка Цитировать Цитировать

• Разрешения

• Делиться
  • Твиттер
  • Подробнее

CITE

Cassam, Quassim,

‘Vicious Genming’

,

пороки ума: от интеллектуального до политического

(

Oxford,

2019;

онлайн Edn,

Oxford,

;

Online Edn,

Oxford,

2019;

онлайн -Edn,

Oxford,

2019;

онлайн. Academic

, 24 января 2019 г.

), https://doi.org/10.1093/oso/9780198826903.003.0003,

, по состоянию на 10 декабря 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicVices of the Mind: от интеллектуальной к политической философии MindBooksJournals Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicVices of the Mind: от интеллектуальной к политической философии MindBooksJournals Термин поиска на микросайте

Advanced Search

Abstract

Судебное мышление в Бирмингеме Шесть процессов используются для иллюстрации категории пороков мышления, эпистемически порочных способов мышления, которые отличаются от пороков характера. Мышление, эпистемически порочное в том или ином отношении, не является исключительной прерогативой мыслителей с соответствующим пороком характера. Есть пороки медленного мышления и быстрого мышления. Некоторое порочное мышление, такое как мышление заговора, порочно лишь условно. Проводится различие между пороками собственно мышления и пороками мышления, специфичными для субъекта, и утверждается, что степень, в которой данный фрагмент мышления является эпистемически порочным, определяется степенью, в которой он отображает собственно пороки мышления.

Ключевые слова: Бирмингем Шесть, мыслительные пороки, быстрое мышление, медленное мышление, конспирологическое мышление

Предмет

Философия разума

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок.

Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Щелкните Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
• Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Тревога – выход из порочного круга

Тревога – выход из порочного круга

Симптомы тревоги могут оказывать значительное влияние на то, как человек ведет себя и занимается своей повседневной жизнью. Например, тревожные люди могут попытаться избежать беспокойства и неприятных переживаний.

Суть беспокойства в беспокойстве о какой-то потенциальной угрозе. Это попытка справиться с будущим событием, которое, по вашему мнению, будет негативным.

Вы можете сделать это, обращая больше внимания на возможные признаки потенциальной угрозы и внутренне оценивая, сможете ли вы справиться с этой угрозой.

Когда вы замечаете у себя тревожные симптомы, вы думаете, что не можете справиться с ситуацией, и поэтому становитесь более тревожными.

Прочитайте подробное описание изображения «Порочный круг беспокойства».

Как избегание способствует беспокойству

По мере того, как ваша тревога возрастает, вы пытаетесь уменьшить тревогу и предотвратить то, что, по вашему мнению, может произойти, избегая ситуации.

Если вы не можете избежать ситуации, вы используете тонкое избегание, чтобы уменьшить тревогу. Например, вы можете использовать определенные ритуалы, например, встать рядом с дверью, чтобы быстро сбежать.

В каком-то смысле вы можете чувствовать себя менее тревожно в краткосрочной перспективе, когда вы ведете себя избегающим образом. Вы можете принять транквилизаторы, чтобы справиться с неприятными ситуациями.

Однако, когда вам придется иметь дело с ситуацией в следующий раз, вы будете менее уверены, что сможете справиться с ней, потому что вы избегали ее в прошлый раз или стали зависеть от безопасного поведения. Таким образом, вы чувствуете себя более тревожно.

Поскольку вы чувствуете большую тревогу, вы избегаете ситуации или занимаетесь скрытым избеганием. И так продолжается. Этот цикл может продолжаться до тех пор, пока вы не почувствуете сильную тревогу и не будете избегать различных ситуаций.

Безопасное поведение и тревога

Если вы чувствуете тревогу или предчувствуете тревогу, имеет смысл сделать что-то, чтобы снизить тревогу.

Помимо избегания и тонкого избегания, многие люди используют «безопасное поведение», чтобы справиться с тревогой.

Это может включать использование лекарств, постоянное наличие плана выхода из потенциально тревожных ситуаций или обеспечение того, чтобы с вами был кто-то еще.

Такое безопасное поведение также играет роль в порочном круге беспокойства. Когда вы становитесь зависимыми от них, может быть еще более неприятно, если однажды они не будут доступны вам.

Преодоление порочного круга тревоги

Порочные круги играют важную роль в поддержании тревоги. Однако, как и в порочном круге депрессии, вы можете развернуть этот цикл, чтобы создать положительный цикл, который поможет вам преодолеть тревогу.

Одним из важных шагов в обращении вспять цикла беспокойства является постепенное столкновение с опасными ситуациями.

Если вы это сделаете, это приведет к улучшению чувства уверенности, что поможет уменьшить вашу тревогу и позволит вам войти в важные для вас ситуации.

Некоторые люди могут подтолкнуть вас сначала справиться со своим самым большим страхом — «прыгнуть в самую гущу событий»; и покончить с этим. Тем не менее, многие люди предпочитают делать это шаг за шагом. Это называется градуированной экспозицией.

Вы начинаете с ситуаций, с которыми вам легче справиться, а затем переходите к более сложным задачам.

Это позволяет вам постепенно обрести уверенность, использовать другие приобретенные навыки, привыкнуть к ситуациям и бросить вызов своим страхам в каждом ситуационном упражнении.

Делая это структурированным и повторяющимся образом, у вас есть хорошие шансы уменьшить беспокойство по поводу таких ситуаций.

Навыки совладания – дыхание и улучшение мышления

Когда вы постепенно сталкиваетесь с пугающими ситуациями, на короткое время нарастает тревога. Это нормально — каждый боится делать то, чего боится.

Важно помнить, что вы можете освоить другие навыки в качестве альтернативы избеганию и безопасному поведению.

Дыхание

Тревога часто связана с учащенным поверхностным дыханием, которое способствует физическому ощущению беспокойства. Замедляя дыхание и используя методы успокоения и релаксации, вы можете уменьшить беспокойство.

Мышление

Существует много типов негативных мыслей, связанных с тревогой, например: «Я не смогу справиться» или «Я должен избегать этой ситуации».

Научившись бороться с этими мыслями с помощью более уравновешенных, вы сможете уменьшить чувство беспокойства.

Когда цикл беспокойства разорван, это будет выглядеть так.

Прочтите подробное описание изображения «Преодоление порочного круга беспокойства».

Где получить помощь

Центр клинических вмешательств (CCI)

• 9:00–17:00, с понедельника по пятницу
• Телефон: (08) 9227 4399
• Электронная почта: [email protected]
• Подробнее о Центре клинических вмешательств

Обратитесь к врачу

Посетите

healthdirect (внешний сайт) или позвоните по номеру 1800 022 222

Линия экстренного реагирования на психические заболевания (MHERL)

• Звонящие в метро: 1300 55 788
• Кожура: 1800 676 822

RuralLink

• Сельские и отдаленные районы 1800 552 002

Помните

• Беспокойство — это когда вы беспокоитесь о потенциальной угрозе.