Нарратив в психологии это что: Что такое нарративные практики, или Как переписать свою историю?

Что такое нарративные практики, или Как переписать свою историю?

Что такое нарративные практики, или Как переписать свою историю?

ПсихологияПодписаться

Group 7Created with Sketch.

Истории — важная часть человеческой жизни. Мы рассказываем истории, чтобы рассмешить других, чтобы заставить их грустить вместе с нами, чтобы убедить дать нам эту работу или чтобы успокоить человека. Истории, которые мы рассказываем, могут многое сказать о нас самих и нашем отношении к жизни, но они же могут помочь нам стать лучше. Как? В этом помогут нарративные практики. Рассказываем, что это такое и как переписать себя заново.

Что такое нарративные практики и как они появились?

Нарративная психология и нарративные практики — относительно новое направление психологии, выросшее из классической психологии, социологии и этнографии. В основе нарративной психологии лежит идея, что через рассказывание историй человек упорядочивает свой жизненный опыт, наполняет смыслом свои решения и предпринятые действия. Это направление изучает то, как люди выстраивают нарративы в своей жизни, чтобы получать опыт и работать с ним.

Свое начало это направление берет в 70-х годах, когда психологи всерьез заинтересовались тем, как пациенты описывают события в своей жизни. Одним из первых нарративный подход описал Теодор Сарбин в своей книге «Нарративная психология: легендарная природа человеческого поведения». В ней он писал, что нарратив, созданный пациентом, насыщен метафорами, расшифровка которых способна привести к более глубокому пониманию проблемы.

Идею нарративного подхода поддержали и усовершенствовали психологи Джером Брунер, исследовавший нарративное знание и нарративную метафору, и Дэниел МакАдамс, который считал, что анализ повествования пациента позволяет более глубинно изучить трансформацию личности.

Основателями же направления в современном и известном нам виде являются австралийский психолог Майкл Уайт и новозеландский психолог Дэвид Эпстон, развившие идею о том, что пациент и его проблема не являются единым существом. Они одними из первых ввели использование метафорических карт, которые позволяли отделить историю от человека и позволяли пациенту взглянуть на свой нарратив со стороны.

Цель нарративной терапии — создание комфортной среды вокруг пациента, в которой, рассказывая истории, он почувствует возможность и способность влиять на свою жизнь и свою историю.

«Концентрация на рассказе человека о себе — это упрощенное понимание нарративного подхода. Еще важно заметить, что мы часто называем тех, с кем сотрудничаем, не „пациент/клиент“, а „собеседник/ца“.
У нас есть такой термин „двойное слушание“, когда в истории человека мы слышим и голос „проблемной истории“ („я плохая, я неуверенный„), мы слышим и голос предпочитаемой истории (надежды, ценности, принципы, особые моменты, которые не вписываются в проблемное описание себя и своей жизни). Мы помогаем человеку сделать разные альтернативные истории себя более ясными, насыщенно описанными, тем самым снижая то, что привычно разные культурно-общественные штуки заставили думать о себе, жизни, мире.

Также в нарративном подходе есть направленность на то, чтобы помочь человеку рассказывать историю себя — это не то же самое, что активное слушание. В процессе рассказа терапевт задает вопросы, проявляет любопытство и уважение к различиям. Мы выводим на чистую воду социальные идеи, которые давят и кажутся авторитетными, помогаем сформулировать то, что человеку важно, с чем есть несогласие, и заметить собственные ответы на трудные вызовы, помогаем восстановить участие и связь с тем, что дорого, с тем способом жить и быть, который подходит человеку. Также мы содействуем в укреплении авторства человека, его или ее агентности: ощущения влияния на жизнь, ясное ощущение себя», — комментирует психолог, нарративный практик Виктория Пархаева.

Что нужно знать, чтобы практиковать нарративный метод?

Для человека, который хочет взглянуть на свою жизнь через призму историй, важно понимать, что его жизнь полиисторична.

«„Поли“ значит, что человек — это не одна история, могут сосуществовать разные истории и описания себя одновременно. Без идеи о центре личности. А с идеей, что человек сам — это разные истории, человек — и рассказчик себя, и сам/а история, которые могут переписываться и пересматриваться, помогая жить предпочитаемым образом», — комментирует Виктория Пархаева.

То есть нет единого целостного повествования, зато есть множество сюжетных линий, которые создают арку пациента как героя. И эти сюжетные линии не прерываются в контексте травм или, например, утраты. Когда продолжается жизнь рассказчика, продолжается и его история.

Можно ли переписать себя заново?

Нарративные практики активно применяются не только во время сеансов с терапевтами, но и в социальной работе, в проектах по адаптации (например, детей после переезда или перехода в другую школу) или реабилитации (после пережитой травмы).

Есть два больших направления в работе со своими историями, которые доступны каждому.

Ведение дневников или заметок

Этот метод отдает чем-то в духе подростковой романтической комедии, однако вести дневник можно вдумчиво и осознанно, вместо того чтобы писать на себя компромат. Можно посвятить записи собственным эмоциям, которые вы испытывали за день, обращать внимание на триггерные события и, например, прописывать альтернативные пути решения случившегося конфликта или сложной ситуации. Не обязательно концентрироваться на событиях, которые заставили вас чувствовать себя тяжело или тревожно: можно, наоборот, уделять внимание и более позитивным эмоциям и ситуациям. Например, вы можете каждый день фиксировать три события, которые доставили вам радость.

Написание выдуманных историй

Они могут быть даже не про вас, а, например, про сказочных или фантастических героев. Но эти истории не должны писаться в стол или под литературные конкурсы, вам нужно потом находить в себе силы внимательно перечитать свои произведения, найти темы, которые вас беспокоят, и подумать над тем, можете ли вы расправиться с ними так же, как ваши герои.

Если вы еще не уверены, с чего хотите начать нарративные практики или какие вам подойдут лучше всего, воспользуйтесь путеводителем Дарьи Кутузовой.

Постепенно нарративные практики благодаря анализу дают человеку возможность изменить свой взгляд на события в своей жизни и в какой-то мере переписать себя заново.

«Я бы сначала спросила: а что значит для человека „переписать себя заново“? Как это представляется и почему это важно?

Как будто я слышу в „переписать себя заново“ идею, что с нами что-то не так и нужно себя переделать.

Нарративная практика верит, что с людьми все в порядке изначально, у людей есть все знания, навыки, умения, важности, мы лишь помогаем заметить, подсветить, присвоить и воплотить. Человек — не проблема, проблема — это проблема, а человек — человек. То есть мы не человека переписываем, а содействуем в том, чтобы заметить то, что было за скобками, невидимо или не укреплено раньше. И это может менять видение и ощущение себя, своей жизненной истории. Она как будто уже была написана, но вот так ее еще никто не читал», — комментирует Виктория Пархаева.

Иллюстрация: MagicDogPhoto / Depositphotos. com

Александра Иваницкая

Теги

#психология

#эрудиция

Смотрите также

Психология

Не просто подавленность: что такое дисфория?

Психология

Что такое эффект Веблена и почему дорогие товары так привлекательны

Психология

Теория развития взрослых и формы сознания

Психология

Аспекты асексуальности: близость без интимной близости

Психология

Как цвета делают нас бодрыми, спокойными или агрессивными

Психология

Не сошлись характерами: существует ли психологическая совместимость

Показать еще

Нарративные подходы в психологии и консультировании, методы исследования

«Девушка 25 лет обратилась с высокой тревожностью, страхом смерти, агорафобией и неуверенностью в себе. На первой встрече клиентка рассказала, что в возрасте 17 лет она потеряла дедушку, и через некоторое время после этого у нее появились страхи. Сейчас она живет с родителями, окончила университет и работает по специальности. Работа ей нравится, но она сильно устает. К 25 годам у нее не было длительных отношений, из-за этого она чувствует себя неуверенно. Она задает себе вопросы: «что со мной не так?», «способна ли я на серьезные отношения?». Она тревожится за жизнь близких (особенно когда кто-то долго не отвечает по телефону, едет за рулем долгое время), боится ездить в общественном транспорте и большом скоплении людей (дискомфорт, учащенное сердцебиение, мысли о том, что может случиться теракт).

На первой встрече клиентка сформулировала свои запросы: избавиться от высокой тревожности, страха смерти, стать более уверенной в себе и готовой к отношениям.

На второй встрече состоялась беседа о страхе смерти и потере дедушки. Благодаря технике re-membering стало понятно, что дедушка занимал значимое место в жизни клиентки, давал ей много любви, хвалил и делал комплименты. Рядом с ним она чувствовала себя уверенно, и его поддержка очень помогала ей. Она же дарила ему много радости и уважения. Эти отношения помогли ей стать той, кто она есть, выбрать специальность, понять ценность семьи и доверия в отношениях, научиться справляться с трудностями.

После разговора о дедушке клиентка восстановила контакт с этим опытом отношений и на неделе чувствовала себя лучше. Тревога немного уменьшилась. В следующие несколько встреч мы исследовали влияние тревоги на жизнь клиентки и то, как она противостоит ей (экстернализация). Оказывается, тревога приходит, когда клиентка ощущает себя счастливой и радуется жизни. Тревога как бы предупреждает: «все не вечно, будь осторожна!». В ответ клиентка может сказать ей: «Да, ты права это все не вечно, но если я не буду радоваться жизни, то и не смогу ее ощутить во всей полноте. То, что ты приходишь, говорит о том, что для меня важна мои жизнь и мои близкие, но тебя слишком много». К этому разговору она может пригласить ту детскую часть себя, которая ощущала себя хорошо и безопасно, которая могла находиться в моменте. Сближаясь с этой частью клиентке становится спокойнее.

После проработки взаимоотношений с тревогой состояние клиентки значительно улучшилось. В те моменты, когда тревога все-таки приходила, ей удавалось быстро от нее избавиться. Однако осталась неразрешенной другая часть запроса – отношения.

Оказалось, что на клиентку влияет много различных идей про отношения. «К 25 уже должен быть опыт длительных отношений», «после 30 ты уже никому не будешь интересна, мужчинам нравятся молодые», «женщина без мужчины считается неполноценной». Проанализировав, как влияют эти идеи на жизнь клиентки (деконструкция) и подходит ли ей это влияние, она выяснила, что не разделяет эти убеждения. Ей не нравится то, что они заставляют чувствовать себя неуверенно. По ее словам, эти идеи были выгодны патриархальному обществу, они помогали ему поддерживать господствовавший сотнями лет уклад. Сейчас они отходят на задний план. Клиентка решила, что сейчас будет отдавать свое время и энергию профессии и карьерному росту, поскольку ей важно уверенно стоять на ногах, реализовать себя и заводить семью, будучи зрелым и самостоятельным человеком. Ее определенно поддержал бы в этом ее дедушка. Он всегда подкреплял ее уверенность в себе и правильность ее жизненных выборов.

За 12 встреч нам удалось ослабить влияние тревоги на жизнь клиентки, она научилась вступать с ней в диалог, использовать мыслительные и поведенческие техники работы с ней. Клиентка стала больше радоваться. Ей удалось почувствовать себя более уверенно в сфере отношений, завести аккаунт в тиндере, начать ходить на свидания. Она нашла поддержку в лице подруги, которая тоже была без партнера. Вместе девушки стали больше выбираться в люди, вести активную социальную жизнь. Она часто вспоминает дедушку, представляет, чтобы он ей сказал в той или иной ситуации. При этом ее наполняют теплые чувства с нотой грусти. Иногда она начинает волноваться, когда папа долго не берет трубку, но быстро понимает, что бывают разные ситуации, и он может быть просто занят».

Екатерина Осина, клинический психолог, специалист по нарративной терапии

Нарративная психология: основы

Бергер, П.Л., и Лакман, Т. (1963). Социальное конструирование реальности: трактат в социологии знания . Гарден-Сити, Нью-Йорк: Doubleday.

Этот классический текст в социологии знаний вызвало много фундаментальных размышлений о природа социального мира и его измерения как объективная и субъективная реальность. Бергер и Лакман спорят о взаимности в установлении как идентичности, так и социальных отношений: «идентичность формируется социальными процессами. После кристаллизации он сохраняется, изменены или даже изменены социальными отношениями … И наоборот, идентичности, порожденные взаимодействием организмов, индивидуумов сознание и социальная структура реагируют на данную социальную структуру, поддерживая ее, модифицируя или даже видоизменяя ее». (стр. 173). Для психологов эпистемологическая основа Бергер и Лакман предлагают мост между изучением личности и понимание более широких социальных реалий. Решающая работа.

Брунер, Дж. С. (1986). Фактический умы, возможные миры. Кембридж, Массачусетс: Гарвардский университет Нажимать. [BF38.B75 1986]

Брунер, Дж. С. (1990). Акты значения . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета. [BF455.B74 199]

В этой замечательной короткой книге собраны беседы, которые Брунер вел в Иерусалиме несколько лет назад, и объясняет его понимание важности проблемы «смысла» в психологических и других социальных науках поиск понимание влияния культуры на развитие человека, и поворот к автобиографичности в психологических исследованиях. Здесь Брунер расширяет свою теорию «парадигматического» и «нарратив» как два способа человеческого мышления, выраженные первоначально в Брунере (1986). Концевые сноски дают множество отличные ссылки и, как правило, цитируют драгоценности в нескольких литературах.

Брунер, Дж. С. (1991). Повествование построение реальности. Критическое расследование, 18 , 1-21.

Брунер, Дж. С. (1994). «Вспомнившееся» Я. У. Нейссер. и Р. Фивуш (ред.), Вспоминая себя: конструкция и точность в саморассказе (стр. 41-54). Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета. [БФ378.А87Р46 1994]

В этом эссе Брунер резюмирует многие из размышлений, которые он сделал в Acts of Meaning (1990) включая его понимание себя, как повествование представляет одно из нескольких свойств личности, и какова природа спонтанно произносимые автобиографии (одна из нынешних работ Брунера). области исследования) раскрывают функцию нарратива по отношению к себя.

Кроссли, М.Л. (2000). Знакомство нарративная психология: Я, травма и построение смысла . Букингем, Великобритания: Издательство Открытого университета.

Хорошо принятое введение Кроссли предлагает краткий (200 стр.), но довольно полный обзор теоретические, аналитические и практические проблемы и вопросы относительно нарративной психологии.

Кроссли особенно заинтересован в понимании нарративной психологией природы и функции себя. Преподаватель Манчестерского университета, она поставляется с профессиональной и научной приверженностью как клиническому и психология здоровья в качестве основных арен для применения повествование. Следовательно, она иллюстрирует применение нарратива психология с примерами длиной в главу, взятыми из детства сексуальное насилие и физические заболевания («жизнь с ВИЧ-положительный диагноз»). Ее теоретическая основа особенно комфортно с авторами и ссылками из академический мир Великобритании. Многие из ее главных тем отражены еще более кратко в ее превосходной статье в Theory & Психология (ст. 10), отмеченная непосредственно ниже.

Кроссли, Массачусетс (2000). Повествование психология, травма и изучение себя/идентичности. Теория и психологии, 10, 527-546.

Герман Д., Ян М. и Райан, М. -Л. (Ред.). (В подготовке). Энциклопедия повествования Рутледжа (АРЕНДА).

Планируется к публикации в 2005 г., редакторы Дэвид Херман, Манфред Ян и Мари-Лора Райан. составляют исчерпывающий однотомный ресурс (обязательно будет сокращенно АРЕНДА), который предназначен для изучения 450 отдельных темы. Редакция поддерживает онлайн предварительный список всех запланированных статьи и связанные с ними концепции с перекрестными ссылками. Этот похоже, он станет одним из фундаментальных междисциплинарных ресурсы для нарративных психологов. Эта запись предназначена для предупредите браузеры о его возможном появлении.

Хинчман, Л., и Хинчман, С. (ред.). (1997). Память, идентичность, общность: идея повествование в гуманитарных науках . Олбани, Нью-Йорк: SUNY Press.

Подборка классических эссе которые иллюстрируют три основные темы названия.

Ховард, Г. С. (1991). Культура сказки: нарративный подход к мышлению, кросс-культурная психология, и психотерапия. Американский психолог, 46 , 187-197. (см. критику в Russell & Lucariello, 1992.)

Нарративный подход к пониманию действия человека в последнее время стали более популярными в нескольких областях психологии. Отношение к человеческому мышлению как к примерам истории разработка предлагает многочисленные последствия для многих областей психологическая теория, исследования и практика. [см. результат письма-ответы на эту статью в т. 47, стр. 671-4 (май 1992)]

Джоссельсон, Р. (1995). визуализация реальное: эмпатия, повествование и диалогическое «я». В Р. Джоссельсон и А. Либлих (редакторы), Нарративное исследование жизней (Том 3, стр. 27-44). Тысяча дубов, Калифорния: Sage.

Лабов В. и Валецки Дж. (1967). Нарративный анализ: устный версии личного опыта. В Дж. Хелме (ред.), эссе. по словесному и изобразительному искусству (стр. 12-44). Сиэтл, Вашингтон: американец Этнологическое общество (University of Washington Press, дистрибьютор).

Основополагающая статья двух ученых лингвистики описывает основные элементы нарратива и подробно исследует эти элементы с помощью устных транскрипций из 14 отрывков из интервью.

• Бамберг, М. (ред.). (1997). Устные версии личного опыта — Три десятилетия повествования анализ: Спецвыпуск журнала Narrative and Life История . Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум. (ISBN 0-8058-9865-4)

Бамберг отмечает 30-летие публикации классического эссе Лабова и Валецкого (воспроизведены в этом сборнике), собрав вместе 47 новых вклады для оценки воздействия оригинальной статьи в пределах контекст нарративных исследований за последние 3 десятилетия. Этот междисциплинарное собрание комментаторов представляет собой группировку из многих крупнейших теоретиков и исследователей, работающих о повествовании в современном мире.

Мишлер, Э. Г. (1979). Значение в контексте: Есть ли другой вид? Harvard Educational Review, 49 , 1-19.

Мишлер утверждает, что позитивист методы исследования в поведенческих и социальных науках, как правило, игнорировать важность контекста. Мишлер исследует способы, которыми эти недостатки проявляются в разных дисциплинах предлагая альтернативные, контекстно-зависимые исследовательские подходы.

Мишлер, Э. Г. (1995). Модели нарративного анализа: Типология. Журнал повествования и История жизни, 5 , 87-123.

Мишлер предлагает теоретическую набор моделей или «типология», с помощью которых можно достичь чувство упорядоченности во все более запутанной области обучения называется «рассказом».

Митчелл, WJT (ред.). (1981). В повествовании . Чикаго: Издательство Чикагского университета. [P302.06 1981]

Эта важная и базовая коллекция из семнадцати эссе и ответов под редакцией Митчелла показывает, как люди формулируют, понимают и используют истории. Авторы образуют необычайно выдающуюся группу: историк Хейден Уайт, психоаналитик Рой Шафер, критики Жак Деррида и Фрэнк Кермоуд, философ Поль Рикёр и другие. Следовательно, при публикации эти очерки справедливо представляли «государственную искусства» нарративного анализа в междисциплинарной диапазон. Статьи в этом томе первоначально были опубликованы в журнал Critical Inquiry, 7 , номер 1 (осень 1980 г.) и № 4 (лето 1981 г.).

Мюррей, К. Д. (1995). Нарратология. В Дж. А. Смите, Р. Харре и Л. Ван Лангенхове (ред.), Переосмысление психологии (стр. 179-195). Лондон: публикации Sage.

Мюррей обеспечивает расширенный обзор истоков нарративной психологии в критике психологический эксперимент, когнитивный и этологический вклад, и нарратив как решение проблемы того, что стоит между внутренние и внешние процессы.

• Отредактированная версия этого глава появляется в сети как Повествование Разделение: тонкости построения идентичности [Повествование Сайт психологии; Кевин Д. Мюррей, Австралия]

Полкингхорн, Д.Э. (1988). Нарративное знание и гуманитарные науки . Олбани, Нью-Йорк: Издательство нью-йоркского университета.

Этот чрезвычайно влиятельный исследование пытается преодолеть разрыв между исследованиями и практикой для социологов, которые постоянно работают с нарративами своих клиентов и объектов исследования. Полкингхорн основания его подход в комплексном синтезе повествовательной формы в литературной критике, историографии и различных дисциплины обществознания. Учебник для PSY 444.

Пламмер, К. (2001). Документы жизни 2: Приглашение к критическому гуманизму (2-е изд.). Лондон, Великобритания: Sage Publications.

В 1983 году социолог Кен Пламмер опубликовал важный том, Документы жизни: введение к проблемам и литературе гуманистического метода , под лондонский оттиск Джорджа Аллена и Анвина. Почти два десятилетия истекли, и Пламмер выпустил тщательно переработанный и обновленное издание через Sage. В центре внимания этого текста находится понятие «документов жизни» — будь то дневники, фильмы, письма, записи устной истории и т. д., которые позволяют нам понять индивидуальная жизнь с глубиной и широтой, которых нет в традиционных источники данных обществознания. В те десятилетия, прошедшие со времени его первого тома, нарративы и жизненные документы размножались и захватывали внимание многих социологов. В этом исправленном издании Пламмер взвешивает эти документальные источники и приводит доводы в их пользу. использования (для чего он дает широкие исторические и теоретические обзоры литературы) в достижении «критического гуманизма». Он исключительно чувствителен к резкой критике любого форма «гуманизма», предлагаемая многими постмодернистскими комментаторами; тем не менее он утверждает, что социологи должны по-прежнему стремиться понять человек как «всегда встроенный, диалогический, случайный, воплощенное универсальное «я» с моральным (и политическим характером)». (стр. 262). Этот текст глубоко опирается на современное понимание повествования (особенно в его средней и заключительной главах) в разработке подходов к использованию документов жизни в социальная наука. Профессиональная идентичность автора как социолога а не психолога видно во всем. особенно ценным элементом текста является наличие кратких, аннотированных библиографии источников, найденных в конце каждой главы. [Просмотреть книгу описание на Sage.]

Розенвальд, Г. К., и Охберг, RL (ред.). (1992). Легендарные жизни: культурная политика самопонимания . Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета. [BF697.S844 1992]

Четырнадцать эссе и вступительные и заключительные размышления редакции направлены к артикуляции отношений между личными историями, культурные и политические силы, влияющие на эти истории, и процессы прихода к самоидентификации. Суть этого объем также можно рассматривать как введение в повествование психология вообще.

Рассел, Р. Л. и Лукариелло, Дж. (1992). Повествование, да: Повествование до бесконечности, нет! американский Психолог, 47 , 671-672.

Это письмо критикует Говарда. (1991) широкое утверждение тождества разума и нарратива в терапии. По мнению этих авторов, гораздо больше исследований и анализов необходимы очень фундаментальные уровни, прежде чем психология сможет принять такую ​​широкую перспективу, как предлагает Ховард.

Сарбин, Т. Р. (ред.). (1986). Нарративная психология: легендарная природа человеческого поведения . Нью-Йорк: Прегер. [P302.7.N37 1986]

Это первая опубликованная сборник, явно посвященный «нарративной психологии». Сарбин собрал одиннадцать эссе по четырем областям интересов: нарратив в научных теориях (философских и эпистемологических вопросы), исследования нарративной компетентности, сюжетов саморассказов, и конструирование и деконструкция саморассказов. редакторы отмечают, что «эссе ясно показывают, что создание историй, рассказывание историй и понимание истории являются фундаментальными концепциями для возрожденной психологии» (стр. vii).

Швандт, Т.А. (1997). Качественный запрос: Словарь терминов . Тысяча дубов, Калифорния: Sage. [H61.S4435 1997]

Хотя якобы словарь посвященный качественным подходам к исследованиям, этот превосходный том содержит очень ценные краткие очерки и описания многие из ключевых терминов, используемых нарративными теоретиками и исследователями. Как отмечается в аннотации к книге, Швандт фокусируется «в первую очередь на философско-методологических концепциях, а не на технических аспекты методов и процедур». общие и ключевые ссылки и рекомендуемая литература, а также более конкретные библиографические ссылки для отдельных понятий и термины. Я подозреваю, что этот том в конечном итоге будет рассмотрен необходим в библиотеке большинства студентов, изучающих эту область, а также как книжные полки авторитетных исследователей.

Швандт, Т.А. (2001). Словарь качественного запроса (2-е изд.). Тысяча дубов, Калифорния: Sage.

Это обновленная версия его замечательного тома 1997 года и содержит более 100 дополнительных условия. Браузеры могут читать Sage Описание публикаций здесь.

 

Что такое нарративная психология? — Ручка и блокнот

Адам Джефферис

Нарративная психология — это перспектива или направление психологии, а не отдельная дисциплина. Психологи, интересующиеся нарративом, изучают, как люди создают смысл из переживаний, представляя себя главными героями историй. Нарративные психологи считают, что истории, а не логические аргументы, являются основным средством, с помощью которого мы передаем смысл и ценности, по данным факультета психологии колледжа Ле Мойн в Нью-Йорке.

История

Хотя многие из основных идей нарративной психологии возникли в начале 20-го века, особенно в книге Генри Александра Мюррея «Исследования личности», нарративная психология не выделялась как отдельная область до 1980-х и 1990-х годов. Основополагающими фигурами этого периода являются Томас Сабин, автор книги «Литературный поиск пути», и Джером Брунер, автор книги «Нарративное построение реальности». В настоящее время нарративная психология является устоявшейся перспективой в более широкой области психологии, поскольку ее методы получили широкое признание в журналах по психологии и университетах, согласно веб-сайту Psychology Degree. net.

Наша любовь к историям

Исследователи в области нарративной психологии обнаружили, что люди имеют естественную склонность к историям. Мы лучше узнаём факты, если они являются частью истории, а не списком, и мы находим юридические аргументы более убедительными, если они представлены в повествовательной форме, а не основаны на юридических прецедентах. Интересно, однако, что люди, как правило, не видят себя частью общей истории, пока не достигнут позднего подросткового возраста — младшие дети склонны рассматривать себя с точки зрения набора стабильных черт, утверждает автор Бенедикт Кэри в статье: «Это твоя жизнь (и как ты о ней рассказываешь)», опубликованная на сайте «Нью-Йорк Таймс».

Методология

Нарративные психологи сосредотачиваются на качественных методах, таких как интервью с историей жизни, а не полагаются исключительно на количественные методы, такие как опросы или анкеты. Во время интервью с историей жизни испытуемые описывают свою жизнь с детства до взрослой жизни. Они описывают определенные сцены — «высшие точки», «низкие точки» и «поворотные точки» — в деталях. Исследователь записывает и расшифровывает интервью, которое обычно длится около двух часов. Затем исследователи анализируют эти интервью на закономерности и связи между жизнями испытуемых и историями, которые они рассказывают, говорится на веб-сайте факультета психологии колледжа Ле-Мойн.

Как мы рассказываем наши истории

То, как мы рассказываем истории о себе, может быть столь же важным, как и содержание историй. Исследователи обнаружили, что взрослые с проблемами настроения часто имеют много положительных воспоминаний, но при их передаче истории обычно заканчиваются некоторыми негативными подробностями или разочарованием. С другой стороны, взрослые, набравшие высокие баллы в тестах на гражданское мышление и более энергичные и хорошо приспособленные, склонны рассказывать «истории искупления», начиная с негативного события, которое они позже преодолевают, по словам Кэри.