Парадигма восприятия: Что такое парадигма или почему Аристотель был глуп — T&P

Содержание

Что такое парадигма или почему Аристотель был глуп — T&P

Завершив два сезона рубрики «Просто о сложном», «Теории и практики» решили перейти от понятий эмпирических к вещам более теоретическим. В третьем выпуске новой рубрики — рассказ о Томасе Куне, который перевернул представление о прогрессе в науке и первым заговорил о «смене парадигмы».

На запрос paradigm shift Google выдает более десяти миллионов страниц, а на Amazon доступны 18 400 книг с этим словосочетанием в заголовке. На ютьюбе, к примеру, есть видео «Моя парадигма», создатели которого обещают рассказать, «как стать успешным, счастливым, самодостаточным и богатым». Слово парадигма в разговорной речи имеет множество смыслов, чаще всего употребляющий его смысл термина понимает весьма смутно.

В целом, речь чаще всего идет об идеальном мире в сознании собеседника: в блогах можно встретить манифесты с названием типа «Славянская парадигма» или даже «Парадигма домашней фотостудии». Сменой парадигмы в ироническом смысле называют беспричинную и резкую перемену в убеждениях. Но если значение этого понятия в кухонных разговорах бывает в высшей степени расплывчатым, то история проникновения парадигмы в нашу речь вполне себе определенна.

50 лет назад, в августе 1962 года вышла в свет одна из главных книг XX века — «Структура научных революций» Томаса Куна. Ее автора — профессора физики Калифорнийского университета в Беркли — проблемы истории науки заинтересовали еще в студенческие времена. Кун окончил Гарвард в 1943-м и был призван на фронт, а по возвращении продолжил образование, получив через 6 лет докторскую степень по физике. Ученый рассчитывал посвятить жизнь исследованиям в области квантовой механики, но университетское начальство распорядилось иначе: он был направлен читать курс по точным наукам студентам гуманитарных направлений. Тогда-то исследователь и обратил внимание на историю физики. Чем больше он размышлял над механикой Аристотеля и Ньютона, тем больше сомневался в традиционном представлении о поступательном накоплении знаний и постоянном прогрессе в науке. Как физик он понимал, что с точки зрения современной науки механика Аристотеля — просто глупость, и рождение из нее современной науки вовсе не очевидно и не логично.

Парадигма в общем понимании определяет подход человека к любому явлению, его видение мира и взгляд на вещи. Знаменитый анекдот про оптимиста и пессимиста и стакан воды — как раз об этом.

Тогда Кун задался вопросом: «Что же, Аристотель был глуп?». Разумеется, нет. Очевидно, он работал в рамках другой науки и другого представления о человеке, природе и о космосе. Анализируя последовательно историю физики, Кун убеждался, что она развивалась не прогрессивно, методом сложения крупиц знаний в общую сокровищницу человечества, как представляли это позитивисты, а революционно: от одного замкнутого этапа к другому. Такой этап в истории науки он назвал парадигмой (или нормальной наукой), а процесс перехода от одного этапа к другому — сменой парадигмы (или научной революцией). В его парадигме парадигма — это теория, признанная определенным научным сообществом и в нем существующая, правила и стандарты научной практики, а также модель постановки проблем и их решения. Ярче всего существующая парадигма обычно выражается в учебниках.

Например, Ньютоновская физика — это парадигма. Она включает в себя и законы этой физики, и сообщество ученых, принимающих ее постулаты. Но не только. Сама возможность прийти к научному открытию в результате падения яблока на голову — тоже часть этой парадигмы. Такими же парадигмами являются и теория относительности, и Евклидова геометрия, и другие долговечные и общепринятые научные теории.

Но носители парадигмы в широком смысле — это не только ученые, а все люди. Парадигма в таком понимании определяет подход человека к любому явлению, его видение мира и взгляд на вещи. Знаменитый анекдот про оптимиста и пессимиста, видящих наполовину полный или пустой стакан воды — как раз про парадигму. В самом примитивном значении парадигма — это ваш взгляд на вещи.

У новой теории, разумеется, нашлось много оппонентов. Дело в том, что от умозаключений Куна оставался один шаг к нескольким опасным с точки зрения научного эстеблишмента выводам. Если одна теория сменяет другую, переворачивая каждый раз основные постулаты и фундаментальные принципы, то, следовательно, наука вовсе не стоит на пути бесконечного прогресса. Кроме того, Кун нигде не дает понять, что современная западная парадигма лучше или даже «научнее» всех остальных. Теория научных революций действительно имела огромное влияние на историю и социологию науки, которая стала рассматривать научные сообщества и принятые ими парадигмы вместе — совсем как этнографы анализируют примитивные племена и их мифологию.

Еще хуже, чем теории научных реолюций в целом, пришлось самому понятию парадигмы. Его просто разгромили философы, обвиняя в расплывчатости и неоднозначности. Профессиональных мыслителей, видимо, раздражал сам факт, что такими понятиями оперирует физик. Томас Кун, однако, принял к сведению замечания философов и пересмотрел свои термины, стараясь конкретитизировать их. Но само слово «парадигма» вышло далеко за пределы истории науки и стало использоваться повсеместно в своем широком значении мировоззрения или образа мыслей. Пока физик подтягивал философскую базу, бизнес-аналитики и консультанты уже повсеместно внушали клиентам, что их бизнес нуждается в «смене парадигмы».

Как говорить

Неправильно «Приходить на работу в середине дня — парадигма начальства». Правильно — прерогатива.

Правильно «Когда мы вернулись с Бали, Виктор из либерала сделался коммунистом. Новое место, новая парадигма».

Правильно «В Перми смена парадигмы: здание художественной галереи передано во владение РПЦ».

Grigor Atanesyan

Читать онлайн «Парадигма восприятия», Анастасия Андреевна Игнашева – Литрес

ISBN 978-5-4483-1139-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Ну, а что у тебя с Аркадием? – спросила мама, и у меня внутри всё заныло, как от зубной боли.

– Ничего. – ответила я, сдерживаясь изо всех сил.

– Как это? – искренне удивилась мама, – Я была уверена, что у вас скоро свадьба! Я уже Кире сказала…

– Мама! – застонала я, – Наши с Аркадием отношения – это плод твоего воображения! Он – просто мой коллега по работе! Коллега! Поняла?! К тому же я всегда крайне негативно относилась к служебным романам! На работе работают!

Но объяснять что-то моей маме – занятие практически бесполезное. Дело в том, что моя мама с детства живёт не в реальном, а в каком-то вымышленном мире, который мало общего имеет с окружающей суровой действительностью. Отчасти – причина кроется в её детстве, о котором мама вспоминать не любит. И, что самое страшное, весь окружающий мир она старается привести в соответствие со своими фантазиями! С энергией, достойной лучшего применения, она воплощала и воплощает в жизнь свои представления о прекрасном, и о том, как другие должны жить, заставляя совершенно неповинных людей следовать её измышлениям. И горе было тому, кто вздумал сопротивляться. Его жизнь становилась адом на земле. Не знаю почему – но противостоять маменьке осмеливались немногие. Именно так, следуя своим, только ей одной ведомым фантазиям и умыслам, мама в своё время развалила оба моих брака. И ей совершенно наплевать было, что я любила обоих своих мужей. Они не вписывались в её фантазии. Зато в них прекрасно вписывался Аркадий, как выяснилось. И плевать ей, что Аркашка был моложе меня лет на 10. И что как женщина я его абсолютно не интересую. Просто Аркадий два раза был у нас в доме и ПИЛ ЧАЙ. Вы ж понимаете! ЧАЙ! С вареньем!

Аркадий был моим коллегой на новой работе. Сменить работу мне пришлось из-за денег – на новом месте платили чуть ли не в два раза больше. А у меня, как вы поняли, нет богатого спонсора и даже простого мужа нет. Зато есть двое детей, запросы которых растут в геометрической прогрессии по мере роста и взросления и мама. Новое место работы носило гордое название «Бизнес-центр «Медная гора» и располагалось на другом конце города, но, к счастью, ехать надо было по одной линии метро, без пересадок. При ближайшем рассмотрении бизнес-центр оказался бывшим советским НИИ, чей фасад был спешно отреставрирован в стиле хай-тек, а советское нутро при этом осталось в неизменном виде. На входе меня встретила совершенно советского вида будка охранника с вертушкой-турникетом. Охранник невозмутимо пялился в монитор, выдававший картинки с камер видеонаблюдения и на входящих в здание никакого внимания не обращал. За проходной оказался обшарпанный грязноватый холл с остатками советской наглядной агитации в виде полуосыпавшегося мозаичного панно, изображавшего торжество единения базиса и надстройки советского общества. Базис, он же гегемон, был изображён в виде мускулистого сталевара, одетого в кожаный фартук и войлочную шляпу с защитным щитком, а надстройка была представлена субтильным молодым человеком в белом халате и с пробиркой в руке. Выгоревший плакат над лифтами по-прежнему сообщал, что «Народ и партия едины!». Какая именно партия при этом не уточнялось. За лифтовыми холлами на каждом этаже тянулись узкие, длинные кишкообразные коридоры, скупо освещённые редкими лампами дневного света с отделанными светлыми панелями «под дерево» стенами. Потолки были облицованы асбестовыми плитами, крошащимися от времени. Довольно регулярно в здании что-то рушилось в самых неожиданных местах, лопались трубы, забивалась канализация и перегорала проводка. Всем этим и предстояло заниматься мне, ибо должность моя называлась «Администратор бизнес-центра». Очень быстро я поняла, что почти все помещения офисов в здании были сданы даже не в аренду, а в субаренду третьим, четвёртым и даже пятым лицам и концов не сыскать. Арендодатели просто получали арендную плату, на которую и жили как рантье, а на ремонт и содержание помещений не отпускали ни копейки. На некоторых этажах, правда, там, где владельцы фирм выкупили помещения в собственность, ремонт был сделан уже давно, но этим дело и ограничилось. Каждый был сам за себя. В большинство офисов меня просто не хотели пускать и разговаривать. Аренду, мол, платим, остальное ни нас, ни вас не касается.

Когда я пришла с этим вопросом к владельцам бизнес-центра, то они сначала очень удивились, а потом и вовсе посмотрели на меня, как на идиотку. Я поняла, что надо брать дело в свои руки. И взяла. Почти две недели я моталась по офисам, грозила налоговой, телевидением, полицией и полковником спецназа Спиридоновым. Начала со Спиридонова, как с наиболее доступного и с очень удачно появившегося вновь Коляныча. Они выслушали, вникли и пообещали помочь. О чём уж они там говорили и с кем, не знаю, но дело пошло и теперь в здании бизнес-центра шёл перманентный вялотекущий ремонт, слегка активизирующийся по мере поступления очередного денежного транша от кого-то из арендаторов. Советские интерьеры медленно сдавали позиции, уходя в прошлое. В туалетах появилась новая сантехника, жидкое мыло и туалетная бумага. Полы в коридорах вместо истёртого линолеума покрыли новомодным ковролином, а стены отделали гипроком вместо обшарпанного пластика и выщербленных плит ДСП. В холлах возле лифтов поставили кофейные автоматы и автоматы по продаже сладостей, на первом этаже вдруг откуда-то возникли пара магазинчиков, торгующих всякой всячиной и очаровательная мини-пекарня с удивительно вкусной выпечкой. А среди офисного народа я получила прозвище «Хозяйка «Медной Горы». Венцом хозяйских нововведений, исходивших непосредственно от жены одного из владельцев здания, вдруг решившей, аки Шепилов, примкнуть к моей кипучей деятельности, было появление стойки Администрации в холле, или, по-современному ресепшена. За стойкой теперь сидели две густо накрашенные девицы, наряженные в какие-то мешковатые клюквенного цвета костюмы в дурацкую косую полоску и безвкусные галстуки из искусственного шёлка того же цвета. Ужас неописуемый, но тут против мнения Инны Сергеевны я оказалась бессильна. Единственное, что я отстояла – это не дала обрядить в этот кошмар себя. Ретивая дама, войдя во вкус, предложила и интерьеры здания оформить в том же цвете, чтобы было «по-богатому». Я мысленно взвыла. Единственное, что сдержало порыв Инны Сергеевны, – это недостаток денежных средств, вызванный кризисом.

Зря, ой зря я сказала маме, что у нас с Аркадием ничего нет. Весь день она бродила за мной как тень, стеная о том, какая я жестокая и бесчувственная и почему я отшила такого замечательного человека.

– Ты не понимаешь! Годы-то уходят! Тебе уже почти сорок! А сорок лет – бабий век!

Да. Умеет моя маменька ударить по самому больному.

– А кто оба раза меня без мужа оставил? Не ты? У меня же была семья! Была! И в первый и во второй раз! И я их любила!

– Не ври! – отмахнулась мама, – Ты с ними не жила, а мучилась! К тому же твой Славка (второй муж) изменял тебе направо и налево!

– Боже мой! Ну с чего ты это взяла! – взвыла я.

Разговоры эти с различными вариациями на тему, повторялись у нас в семье регулярно. Мораль у них всегда была одна: «Мама всегда права, мама лучше знает!»

После обеда, прошедшего в тяжёлой, недружественной обстановке, мама ушла за поддержкой и сочувствием к тёте Кире, нашей всеобщей крёстной, а я позвонила Спиридонову. К счастью, тот был дома, а не где-то на задании.

Полковник спецназа Спиридонов был моим единокровным братом – сыном отца от первого брака. В своё время маменька, движимая всё теми же безумными фантазиями, разрушила первую семью моего отца, внушив ему, что именно она – женщина его мечты и что именно с ней он будет счастлив. И отец ушёл к ней, бросив беременную жену с маленьким сыном. Та вернула себе девичью фамилию и записала на неё детей. Порушить маменькин воображариум опять сил не было ни у кого.

Спиридонов, однако же, на нас зла не держал и, когда отец слёг с инфарктом, сам предложил помощь. Звали его Михаилом, но я звала его, почему-то, исключительно по фамилии.

– Я всё понимаю, – жаловалась я Спиридонову, – человеку на восьмом десятке меняться тяжело, да я бы сказала – невозможно уже, но почему все вокруг должны страдать?!

– А ты не пробовала квартиру снимать? – спросил Спиридонов.

– Пробовала. Не помогает. Она таскалась к нам чуть ли не каждый день на другой конец города, а потом и вовсе переселилась. Да ты помнишь эту историю!

– Да, помню. Тяжёлый случай. А кто такой этот Аркадий?

– Да никто! Обыкновенный хлыщ! Из тех, кого зовут офисным планктоном и сетевыми хомячками. У нас он числится электриком, хотя занимается в основном тем, что телевизор смотрит, или кроссворды разгадывает, или в интернете сидит в комнате у охраны, играет в какой-то песочнице виртуальной. Пока остальные вкалывают. Или ходит с важным видом щёки надувает. Но умеет произвести впечатление. Хитрожопый, короче. На работе не переламывается.

– Но чем-то же он покорил воображение твоей мамаши?

– Я почём знаю?! У неё в голове такое творится! Она сама не разберёт! Плюс возраст.

Спиридонов ненадолго задумался.

– Я давно хотел тебе сказать. – заговорил он после паузы, – Все попытки противостоять порывам твоей матери будут заканчиваться фиаксой до тех пор, пока ты не сможешь в них разобраться.

– Фиаско, а не фиаксой. – машинально поправила я. Спиридонов не обратил на это внимания и продолжал:

– Твоя мать, в сущности, несчастная женщина. У неё была психическая травма, от которой она так и не оправилась. И она пытается так спасти всех. Поместить в свой, как ты выражаешься, воображариум тех, кто ей дорог. И если, по её мнению, вы будете следовать её правилам, то всё у вас будет хорошо. Она зла не хочет.

– Благими намерениями вымощена дорога в ад. – сказала я.

– Короче. Если не хочешь опять оказаться в аду – попытайся выяснить, что именно за фантазии у твоей мамаши связаны с этим Аркадием. Кстати, откуда он такой взялся?

– Приехал откуда-то. Из Молдавии, кажется. Квартиру снимает, причём не сам, а в компании с кем-то, потому что одному не потянуть. Цены-то поднялись. Кризис. Но живёт здесь уже лет пять.

– Понятно.

– А ты вспомни, какой секонд-хенд она мне регулярно пытается подсунуть! В её воображении – это прекрасные люди! А с нормальными мужиками меня развела! И к детям отца на три километра не подпускает!

– Тяжёлый случай.

– Тут, я бы сказала, психиатр нужен.

– Нужен. – согласился Спиридонов, – Но для начала выясни, что у неё связано с этим Аркадием. Кстати, опиши его внешность.

Внешность у Аркашки была вполне обычная. Среднего роста, худощавый, волосы тёмно-русые, глаза серые, лицо обычное, как у большинства. Такого в толпе встретишь – не заметишь.

– Стоп! – оборвал меня Спиридонов, – Наш отец…

Точно! Как это я раньше не поняла! Это с возрастом папа погрузнел, пополнел и облысел, а в молодости он был именно таким – худощавым, с довольно пышными тёмно-русыми волосами, с небольшими залысинами надо лбом, которые у него стали появляться лет в 25. То-есть, когда он познакомился с мамой.

– А тебе какой тип мужчин нравится?

– Блондин славянского типа. Двухметровый. И чтоб похож был на медведя.

Спиридонов фыркнул в трубку.

– Понял. Как наш Храп.

– Не лей мне чай на спину.

Храп – майор Храпов – был сослуживцем Спиридонова. И был он прекрасен и недосягаем, как Луна в небе. Хотя бы потому, что был давно и безнадёжно женат, а я, в отличие от маменьки, не собиралась строить своё счастье на чужом горе.

– Хорошо. – после короткого раздумья сказал Спиридонов, – Ты, подруга, сделай вот что…

– Тётя Кира, конечно, очень расстроена. – сказала мама.

– Скажи, а что у тебя связано с этим Аркадием? Какие ожидания? – спросила я маму, – Расскажи.

И мама увлечённо принялась расписывать мне свои фантазии. В них Аркашка представал совершенно не таким, каким был в реальности.

– Он коренной петербуржец (ага!) и у него родители – профессора (щас! Пять раз!). У него есть машина, дача и двухкомнатная квартира (Ха-ха-ха! 33 раза ха-ха!)

парадигм восприятия | Цель и процедура в философии восприятия

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicЦель и процедура в философии восприятияМетафизикаФилософия разумаОксфордская стипендия ОнлайнКнигиЖурналы Мобильный телефон Введите поисковый запрос

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicЦель и процедура в философии восприятияМетафизикаФилософия разумаОксфордская стипендия ОнлайнКнигиЖурналы Введите поисковый запрос

Расширенный поиск

Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
Делиться
- Фейсбук
- Твиттер
- LinkedIn
- Электронная почта

Укажите

Фиш, Уильям, «Парадигмы восприятия», Хизер Лог и Луиза Ричардсон (редакторы), Цель и процедура в философии восприятия (

Oxford , 2021; онлайн-издание, Oxford Academic, 20 мая 2021 г.

), https:/ /doi.org/10.1093/oso/9780198853534.003.0002, по состоянию на 4 июня 2023 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Advanced Search

Abstract

Каждый согласится с тем, что современное философское мышление и теоретизирование о восприятии должны учитывать и согласовываться с открытиями визуальной науки. Тем не менее, несмотря на этот консенсус, мало дискуссий — и еще меньше согласия — о том, как это должно работать на практике. В этой главе предполагается, что мы можем получить полезную информацию, используя некоторые инструменты философии науки для решения этого вопроса. Сосредоточившись на разногласиях между Берджем и Макдауэллом относительно того, «прямо противоречит ли дизъюнктивизм в философии восприятия научному знанию» (Burge 2005, 29), глава предполагает, что интересные идеи могут быть получены, если посмотреть на эти дебаты через призму Куна — как на столкновение парадигм (или, точнее, лакатосовских исследовательских программ) — и затем исследовать методологические последствия, которые вытекают из этого. Утверждается, что рассмотрение этих дебатов через эту призму не только проливает свет на то, почему они могут казаться такими неразрешимыми, но и дает нам уверенность в том, что это может быть хорошо.

Ключевые слова: восприятие, наука о видении, несогласие, дизъюнктивизм, Кун, Лакатос, парадигмы, Бердж, Макдауэлл

Предмет

Метафизика Философия Разума

Коллекция: Оксфордская стипендия онлайн

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Нажмите Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа в систему.
При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. См. ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Перспектива: о восприятии, перспективах и парадигмах. | Нирадж Алавелли

Нирадж Алавелли

Читать

4 мин чтения

20 января 2019 г.

мороженое. Если вы не знаете, что я хочу сказать, надеюсь, вы поймете это к концу этого поста.

восприятие (сущ.): способ, которым что-то рассматривается, понимается или интерпретируется.

перспектива (сущ.): особое отношение или способ отношения к чему-либо
парадигма (жизни) (сущ.): способ смотреть на вещи.

СЕГОДНЯ я не тот, кем я себя считаю.
Я не то, что вы думаете обо мне.
Я то, что я думаю, что вы думаете обо мне.
— Чарльз Хортон Кули

Прочтите и перечитайте приведенную выше цитату и дайте ей усвоиться. Итак, мы живем в этом восприятии восприятия самих себя. Мы создаем нашу идентичность на основе этих представлений.

Благодаря нашему восприятию мы получаем перспективы. И по мере того, как перспективы глубоко укореняются в нашем сознании, они становятся нашей парадигмой. И снова наша парадигма решает наше восприятие.

Парадигма — это слой, через который мы воспринимаем правильность решения и делаем соответствующий выбор. Это становится настолько неотъемлемой частью нашего подсознания, что мы редко бросаем им вызов.

Здесь я представляю вам две общие парадигмы жизни, которые есть у каждого из нас.

Когда я учился в 7-м классе — первый год в школе-интернате. Раньше у нас были большие учебные доски, и многие из них были заполнены различными цитатами — философскими и мотивирующими — их соответствующих владельцев. Одна из популярных цитат на этих досках —

«Жизнь похожа на мороженое, наслаждайся ею, пока она не растаяла».

Наша жизнь ограничена во времени и удовольствиях, поэтому мы должны наслаждаться ею до того, как она закончится. Это называется Парадигма удовольствия ( bhoga-vrtti )

Звучит красиво. Верно? Но при некотором образовании и практическом мышлении становится очевидным, что если каждый занят тем, что наслаждается собственным мороженым, общество становится хаотичным и делает счастье поверхностным. через другую похожую цитату, но совершенно новую парадигму —

«Жизнь подобна свече, зажгите свет, прежде чем он растает».

У нас ограниченная жизнь с безграничной радостью и возможностью служить. Итак, разделите радость, пока она (жизнь) не закончилась. Это называется парадигмой служения ( сева-вртти )

Эта парадигма обеспечивает взаимовыгодное решение, в то время как парадигма удовольствия всегда является выигрышем-проигрышем. Позвольте мне объяснить вам это — Когда ваша мать готовит блюдо, которое все дома любят есть. Сначала она кормит всех остальных, прежде чем браться за себя. Она больше счастлива видеть, что вы едите, чем ест сама. Это лучший пример 9.0038 сева-вртти — ВЫБОР .

Тогда как, если вы сорвете несколько орехов кешью с тарелки вашего брата или сестры для собственного удовольствия, это бхога-вртти — ВЫИГРЫШ-ПРОИГРЫШ.

Мать в приведенном выше примере имеет парадигму служения в пределах семьи. А у патриота она в меру страны. А у альтруиста она есть во всем мире. Но только истинный спиритуалист, который идентифицирует себя как духовную душу, а любое другое живое существо как неотъемлемую частицу божественного, может иметь парадигму служения на универсальном уровне.

Мы все разные оттенки Серого между Черным и Белым цветами Бхога-вритти и Сева-вритти. Одни темнее, другие светлее — то есть у всех нас есть обе парадигмы, но в разном соотношении. Сделать наши оттенки серого светлее называется «Смена Парадигмы»

Мы все свечи на разных уровнях, Я-Семья-Общество-Страна-Мир.