Понятие сознательного и бессознательного в психологии — конспект — Психология | Конспекты лекций Психология
Скачай Понятие сознательного и бессознательного в психологии — конспект — Психология и еще Конспекты лекций в формате PDF Психология только на Docsity! Содержание Введение 2 Понятие сознательного и бессознательного в психологии 3 История становления глубинной психологии 5 Фрейд – центральная фигура бессознательного 6 Коллективное бессознательное 11 «Индивидуальная психология» А. Адлера 13 Теория В. Райха 14 Влияние учения Фрейда на структурализм 16 Заключение 19 Список использованной литературы 20 «У нас нет и не может быть никакого представления о форме существования бессознательного, о том, каким оно является само по себе, независимо от сознания»(З. Фрейд) ВВЕДЕНИЕ В любой области науки изучение любого вопроса обязательно предусматривает ознакомление с его историей. Эта аксиома имеет особое значение для психологии – науки, пребывающей в постоянном развитии. Полноценное психологическое образование и самообразование непременно должно включать изучение истории психологии.
Изучение истории психологии следовало бы начинать с древнейших времен, ибо многие современные концепции уходят корнями в воззрения Гиппократа, Платона, Аристотеля, Лао-Цзы и иных мыслителей древности, каждого из которых в известном смысле можно назвать и психологом. Нельзя ни отметить влияние на психологию философии (причем исключительно философии Нового времени). Это довольно спорная позиция, поскольку воззрения Р.Декарта, Д.Гартли, Д.С. Миля и других являются столь же психологическими, сколь и философскими. Впрочем, если вести отсчет времени со дня основания первой психологической лаборатории, то и такой подход имеет право на существование (если, конечно, читатель учитывает его некоторую ограниченность). В широком смысле этого понятия представляет собой совокупность психических процессов, операций и состояний, не представленных в сознании субъекта. В ряде психологических теорий бессознательное — особая сфера психического или система процессов, качественно отличных от явлений сознания.
Термин «бессознательное» используется также для характеристики индивидуального и группового поведения, действительной цели, последствия которого не осознаются. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ ГЛУБИННОЙ ПСИХОЛОГИИ Общая идея о бессознательном, восходящая к идеям Платона о познании — воспоминании (анамнесисе), оставалась господствующей вплоть до нового времени. Идеи Декарта, утверждавшего тождество сознательного и психического, послужили источником представлений о том, что за пределами сознания может иметь место только чисто физиологическая, но не психическая деятельность мозга. Концепция бессознательного впервые четко сформулирована Лейбницем («Монадология», 1720 г.), трактовавшим бессознательное как низшую форму душевной деятельности, лежащую за порогом осознанных представлений, возвышающихся, подобно островкам, над океаном темных перцепций (восприятий). Первую попытку материалистического объяснения бессознательного предпринял Гартли, связавший бессознательное с деятельностью нервной системы. Кант связывает бессознательное с проблемой интуиции, вопросом о чувственном познании (бессознательный априорный синтез).
Своеобразный культ бессознательного как глубинного источника творчества характерен для представителей романтизма. Иррационалистическое учение о бессознательном выдвинул Шопенгауэр, продолжателем которого выступил Э.Гартман, возведший бессознательное в ранг универсального принципа, основы бытия и причины мирового процесса. В XIX веке началось собственно психологическое изучение бессознательного (И. Ф. Гербарт, Г. Т. Фехнер, В.Вундт, Т. Липпс). Динамическую характеристику бессознательного вводит Гербарт (1824 г.), согласно которому несовместимые идеи могут вступать между собой в конфликт, причем более слабые вытесняются из сознания, но продолжают на него воздействовать, не теряя своих динамических свойств. Новый стимул в изучении бессознательного дали работы в области психопатологии, где в целях терапии стали применять специфические методы воздействия на бессознательное (первоначально — гипноз). Исследования, особенно французской психиатрической школы (Ж. Шарко и др.), позволили вскрыть отличную от сознательной психическую деятельность патогенного характера, неосознаваемую пациентом.
Продолжением этой линии явилась концепция З. Фрейда, начавшего с установления прямых связей между невротическими симптомами и воспоминаниями травматического характера, которые не осознаются в силу действия особого защитного механизма — вытеснения. Отказавшись от физиологических объяснений, Фрейд представил бессознательное в виде могущественной силы, антагонистичной деятельности сознания. Бессознательные влечения, по Фрейду, могут выявляться и ставится под контроль сознания с помощью техники психоанализа. Ученик Фрейда Юнг, помимо личного бессознательного, ввел понятие коллективного бессознательного, разные уровни которого идентичны у лиц определенной группы, народа, всего человечества. Учение Фрейда о бессознательном получило чисто иррационалистическую трактовку в ряде современных философско — психологических концепций. Фрейд и его сторонники одними из первых попытались подобрать ключ к тайникам сознания и открыли за ним мир «вытесненных» или просто «забытых» им и поэтому уже бессознательных психических переживаний.
Они же одними из первых попытались понять эти явления, а через них и всю символическую активность сознания. «Для нас основной смысл фрейдовского психоаналитического бессознательного состоит в том, что, согласно Фрейду, бессознательное представляет собой оборотную сторону сознания, психологическую сущность которого можно понять только через соответствующее толкование этого, если употребить здесь несколько искусственно звучащее словосочетание, «сознания — оборотня». Ели бы не это свойство бессознательного психического проявляться в виде символических образов сознания, давно уже отчужденных от него самого, то есть в виде отчужденного сознания, мы о нем вообще ничего бы не узнали». Фрейд – центральная фигура бессознательного Приняв бессознательное за главную характеристику человека, Фрейд, в конечном счете, подчинил ему и сознание, и личность в целом, в силу чего его драматическая теория личности стала полностью иррационалистической. Фрейд — центральная фигура, вокруг которой группируются почти все теории бессознательного, после того как им была предложена тотальная система анализа человеческой психики вплоть до анализа ее подспудных образований — бессознательной психики, причем это касается не только теорий, одна за другой потянувшихся вслед за ним, но и теорий, также одна за другой потянувшихся против него.
Как раз в этом и заключается смысл «коперниковского поворота», совершенного им в современной психологии, психологии XX века. Поэтому за Фрейдом остается роль одного из основателей этой психологии как науки не только о человеческой психике — сознании и бессознательном психическом, но и о личности, их носителе. Одним из распространенных и влиятельных направлений в современной философской мысли является неофрейдизм, который в своих различных вариантах и модификациях воспроизводит идеи психоаналитического учения австрийского врача — невропатолога и психиатра Зигмунда Фрейда. Возникнув в рамках психиатрии, как своеобразный подход к лечению неврозов методами «катарсиса» или самоочищения, психоанализ первоначально не претендовал на роль философского учения, раскрывающего и объясняющего наряду с механизмами функционирования человеческой и закономерности общественного развития. Однако постепенно он завоевал популярность не только в медицинских кругах, и его теоретические положения и установки стали применяться в философии как способ объяснения личностных, культурных и социальных феноменов.
Несмотря на то что сам Фрейд в своих работах стремился отмежеваться от какой-либо философии, заявляя, что психоанализ не может быть рассмотрен как философское учение, тем не менее тенденция к философским обобщениям не только отчетливо просматривается у основоположника психоанализа, но и составляет скрытую сущность его теоретических воззрений. Психоанализ в его классической форме был основан З.Фрейдом на рубеже XIX и XX вв., когда намечалась ломка традиционных представлений о психической жизни человека. В этот период новые открытия и достижения в естественных науках рельефно обнажили неудовлетворительность механистических и натуралистических толкований природы человека. Для многих мыслителей становится очевидным, что сведение человека к природным характеристикам не позволяет проникнуть в тайну человеческого бытия, в область «внутренней» жизни человека, которая не поддается натуралистическим интерпретациям и не выявляется посредством эмпирического наблюдения. «Внутренний» мир человека можно лишь описать, наблюдая за различными проявлениями жизнедеятельности индивида и раскрывая смысл и значения последних.
В связи с этим, особенно в области отвлеченного мышления, не связанного с традиционным эмпиризмом, начинает складываться антирациональное восприятие мира и человека. Фрейдовский психоанализ в известной степени был попыткой синтезирования двух плоскостей исследования человеческой природы: не ограничиваясь исследованием природных элементов человеческого существа, он направлен и на раскрытие психических влечений человека, его внутреннего мира, смысла человеческого повеления и значения культурных и социальных образований для формирования психической жизни человека и его психологической реакции. Это в свою очередь предполагало более глубинное изучение структуры личности, поскольку при анализе и оценке человеческой деятельности исследователь постоянно сталкивался с такими поведенческими характеристиками, которые не покрывались областью сознательного и рационального в человеке. Дофрейдовская психология в качестве объекта исследования имел нормального, физически и психически здорового человека и исследовала феномен сознания, Фрейд же как психопатолог, исследуя характер и причины возникновения неврозов, натолкнулся на ту область человеческой психики, которая оставалась вне поля зрения предшествующей психологии.
Он оказался перед необходимостью исследования природы психического, внутреннего мира «Я» и тех структур, которые не вписывались в собственно «сознательное» в человеке, и пришел к заключению, что человеческая психика представляет собой некий конгломерат, состоящий из различных компонентов, которые по своему характеру являются не только сознательными, но и бессознательными и предсознательными. В общем плане психика человека представляется Фрейду расщепленной на две противостоящие друг другу сферы сознательного и бессознательного, которые представляют собой существенные характеристики личности. Но во Фрейдовской структуре личности обе эти сферы представлены не равнозначно: бессознательное он считал центральным компонентом, составляющим суть человеческой психики, а сознательное — лишь особой инстанцией, надстраивающейся над бессознательным. Своим происхождением сознательное, по Фрейду, обязано бессознательному и «выкристаллизовывается» из него в процессе развития психики. Поэтому, согласно Фрейду, сознательное не есть суть психики, а лишь такое ее качество, которое «может присоединяться или не присоединяться к другим его качествам».
Более того, онтология бессознательного по существу всегда совпадает в психоанализе с онтологией сознания. Фрейд, подобно своим великим предшественникам Лейбницу и Канту, строит свою систему анализа — психоанализ в целом — на одном только отрицательном понятии, понятии бессознательного, понимая таковое как психика минус сознание. Окончательная дифференциация различных инстанций в психике человека была осуществлена Фрейдом в работах «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), «Массовая психология и анализ человеческого «Я»» (1921), «Я и Оно» (1923). Созданная Фрейдом модель личности предстает как комбинация трех элементов: психологии художника и писателя, выявление причин и специфических условий возникновения неврозов, выделение в особый объект исследования той сферы человеческой деятельности, которая не покрывается областью сознательного в человеке, — все это составляет сильные стороны его психоаналитического учения. Вместе с тем психоанализ Фрейда содержал в себе столько явных и скрытых противоречий, методологически неверных установок и научно не обоснованных утверждений, граничащих с мифологическим вымыслом, иллюзорностью и утопизмом, что многие его теоретические положения (признание врождённости и наследственности «первичных влечений» человека, теория сексуального развития ребенка, мифологическое объяснение «сексуальных комплексов», антиисторический подход к анализу культурных и социальных процессов общества, экстраполяция выводов, сделанных на основе частного наблюдения, на более общие закономерности развития природы и общества) не только были поставлены под сомнение теми мыслителями, кто не разделял общефилософских рассуждений Фрейда, но подверглись критике даже приверженцами фрейдизма.
Дальнейшая реконструкция классического психоанализа наглядно свидетельствует о тех просчетах и методологически неверных установках, которые имели место у основателя психоанализа. Критика З. Фрейда была в основном направлена на биологизаторские тенденции его концепции, — неофрейдисты пытались социологизировать его учение. Коллективное бессознательное Коллективное бессознательное — это разум наших древних предков, способ, которым они думали и чувствовали, способ, которым они постигали жизнь и мир, богов и человеческие существа. В качестве критиков теоретических постулатов Фрейда одним из первых выступил швейцарский психиатр Карл Густав Юнг, вплоть до 1913 г. разделявший основные идеи своего учителя. Существо расхождений Юнга с Фрейдом сводилось к пониманию природы бессознательного. Юнг считал, что Фрейд неправомерно свел всю человеческую деятельность к биологически унаследованному сексуальному инстинкту, тогда как инстинкты человека имеют не биологическую, а всецело символическую природу.
Он предложил, что символика является составной частью самой психики и что бессознательное вырабатывает определенные формы или идеи, носящие схематический характер и составляющие основу всех представлений человека. Эти формы не имеют внутреннего содержания, а являются, по мнению Юнга, формальными элементами, способными оформиться в конкретное представление только тогда, когда они проникают на сознательный уровень психики. Выделенным формальным элементам психики Юнг дает особое название «архетипы», которые как бы имманентно присущи всему человеческому роду. «Архетипы», согласно Юнгу, представляют формальные образцы поведения или символические образы, на основе которых оформляются конкретные, наполненные содержанием образы, соответствующие в реальной жизни стереотипам сознательной деятельности человека. В отличие от Фрейда, который рассматривал бессознательное как основной элемент психики отдельного человека, Юнг провел четкую дифференциацию между «индивидуальным» и «коллективным бессознательным».
«Индивидуальное бессознательное» (или, как Юнг его еще называет, «личное, персональное бессознательное») отражает личностный опыт отдельного человека и состоит из переживаний, которые когда-то были сознательными, но утратили свой сознательный характер в силу забвения или подавления. Одно из центральных понятий юнговской «аналитической психологии», «коллективное бессознательное», представляет скрытые следы памяти человеческого прошлого: расовую и национальную историю, а также дочеловеческое животное существование. Это — общечеловеческий опыт, характерный для всех рас и народностей. Именно «коллективное бессознательное» является тем резервуаром, где сконцентрированы все «архетипы». Юнг ввел понятие «архетип» и «коллективное бессознательное», чтобы рассмотреть природу бессознательного не в биологическом плане, а с точки зрения символического обозначения и схематического оформления структурных представлений человека. Однако Юнгу не удалось избавиться от биологического подхода к бессознательному, против чего он, собственно, и выступал в своей полемике с Фрейдом.
Как «архетипы», так и «коллективное бессознательное» в конечном счете оказываются внутренними продуктами психики человека, представляя наследственные формы и идеи всего человеческого рода. Разница между теоретическими построениями Фрейда и Юнга заключается в том, что наследственным, а следовательно, и биологическим материалом для Фрейда были сами инстинкты, предопределяющие мотивы деятельности человека, а для Юнга — формы, идеи, типичные события поведения. Механизм биологической предопределенности и наследственности сохраняется как в том, так и в другом случае, хотя он и действует на разных уровнях человеческой психики. Одним из элементов «аналитической психологии» Юнга является теория «комплексов», то есть психических сил индивида, которые, находясь в бессознательной форме, постоянно дают знать о себе. В бессознательном, по мнению Юнга, всегда находятся наготове «комплексы» воспоминаний индивидуального прошлого, прежде всего родительские, детские «комплексы», «комплекс власти» и другие.
«Комплексы» — это своего рода «психологические демоны», свидетельствующие о силе власти бессознательного над сознательными процессами. Отталкиваясь от теории «комплексов», Юнг попытался глубже проникнуть в механизм бессознательного, выявить сложные взаимоотношения между бессознательными и сознательными процессами психики, роль бессознательных влечений в формировании поведения человека. Однако, по сути дела, концепция «комплексов» Юнга мало чем отличалась от теории вытеснения бессознательного, разработанной Фрейдом. Как и у Фрейда, так и у Юнга бессознательное составляет то внутреннее и сущностное ядро, которое образует психический мир человека. Правда, в отличие от Фрейда Юнг проводит более глубинную дифференциацию уровней развития психики и вводит ряд понятий, которые, по его убеждению, характеризуют новое видение тотальной личности. Наряду с такими инстанциями, как «Я», «индивидуальное бессознательное» и «коллективное бессознательное», он выделяет: «Персону» (Persona) — своеобразную маску, которую надевает личность в ответ на требования социального окружения.
Если «Я» тождественно «Персоне», то личность предстает в виде отчужденного существа, играющего определенную социальную роль, навязанную обществом; «Аниму» (Anima) — абстрактный образ, представляющий женский «архетип» в мужчине. Посредством него достигается взаимопонимание между обоими полами; «Анимус» (Animus) — абстрактный образ, представляющий мужской «архетип» в женщине. Посредством него также достигается взаимопонимание между обоими полами; «Тень» (der Schatten) — «архетип», состоящий из животных инстинктов и являющийся средоточием темных, низменных сторон личности. Агрессивные и антисоциальные устремления «Тени» могут не проявляться в открытой форме, поскольку они скрываются под маской «Персоны» или вытесняются в «индивидуальное бессознательное»; «Самость» (der Selbst) — центральный «архетип» личности, вокруг которого концентрируются все психические свойства человека. Сфера «Самости» — нечто среднее между сознательным и бессознательным, центр тотальной личности [11]. Юнговская структура личности, таким образом, отличается от фрейдовской прежде всего тем, что Юнг идет по пути дальнейшей дифференциации фрейдовского «Оно».
У Фрейда «Оно» является всецело биологическим, природным данным, у Юнга же бессознательное включает и социальные моменты. Но в отличие от многих неофрейдистов, которые постулируют тезис о «социальном бессознательном», «архетипы» юнговского бессознательного носят наследственный характер. эмпирических данных Б. Малиновского, отверг фрейдовский «эдипов комплекс» и его одностороннее представление о биологической обусловленности человеческого поведения. Однако, как и Фрейд, Райх признает, что вне сознания имеется такая психическая реальность, как бессознательное. Будучи «подобно кантовской «Causa sui», — утверждает Райх, — оно не может быть понято само по себе, оно может быть осознано только в своих проявлениях». Это и подобные ему утверждения близки постулатам Фрейда о врождённости и наследственности бессознательных инстинктов. Райх предложил новый вариант интерпретации структуры личности. «Биопсихическая структура характера», по Райху, состоит из трех автономно функционирующих слоев: «поверхностный слой» — слой «социальной кооперации»; «фальшивый, притворно — социальный слой», где подлинное лицо человека скрыто под маской любезности, вежливости и учтивости; «промежуточный слой» — антисоциальный слой (фрейдовское бессознательное) — представляет сумму «вторичных импульсов» — грубые, садистские, сладострастные порывы; глубинный слой, или «биологическое ядро», состоит из «природно — социальных импульсов», излучая которые, человек предстает честным, трудолюбивым существом, способным на искреннюю любовь.
Но, проходя вторичный, промежуточный слой, «природно — социальные импульсы» преломляются и искажаются. Предложенная Райхом модель структуры характера отличалась от фрейдовской модели тем, что здесь фрейдовское «Я» и «Оно» как бы поменялись местами. Если фрейдовское бессознательное являлось глубинным слоем человеческой личности, над которым надстраивался слой сознательного «Я», то в райховской модели человека глубинный слой представлен «природной социальностью», которая становилась бессознательной лишь на промежуточном уровне, где природно — социальные инстинкты к труду, любви и познанию подавлялись идеологическими и культурными «санкциообразованиями». Райх не отрицал наличия в структуре человека фрейдовских сил «либидо» как побудительных мотивов деятельности индивида. Он даже пошел дальше, утверждая, что источник неврозов лежит в «оргазмной импотенции» и связанных с ней психических и физиологических нарушениях. Основной проблемой выявления и лечения неврозов становится, по Райху, раскрытие феномена оргазма, который якобы является «центральной точкой проблем, возникающих как в области психологии, так и в области физиологии, биологии и социологии».
Таким образом, если при изучении человека у Фрейда наблюдается сочетание натуралистического и феноменологического подходов, то Райх, пытаясь выявить внутренние механизмы деятельности человека, придерживается натуралистической ориентации, сводящей все психические процессы к физическим и биологическим закономерностям развития человеческого организма. Свой взгляд на структуру человека Райх экстраполирует на социальную и политическую сферу общественной жизни, полагая, что различные политические и идеологические группировки в обществе соответствуют различным уровням в структуре характера человека. Так, этические и социальные идеалы либерализма соответствуют, по Райху, «поверхностному слою» структуры характера. Они служат подавлению «вторичных импульсов», но «природная социальность» остается чуждой для них. Политически организованным выражением промежуточного уровня структуры характера, по мнению Райха, является фашизм как нечто иррациональное и бессознательное. Все революционные движения Райх соотносит с глубинным слоем структуры характера человека, его «природным, биологическим ядром».
Влияние учения Фрейда на структурализм. История организует свои данные по отношению к сознательным выражениям, а этнология — по отношению к бессознательным условиям общественной жизни. Проследим теперь какое влияние учение о психоанализе Зигмунда Фрейда оказало на структурализм, как идеи неофрейдистов повлияли на это течение. Бессознательное у структуралистов подвергается членению и рациональной упорядоченности посредством выявления механизмов функционирования именно языка. Оно, иными словами, и есть объект структуралистской формализации. Бессознательное, через посредство которого обнаруживается полномочный представитель человеческой культуры — язык, скрывает в себе структуру, то есть совокупность регулярных зависимостей, общественных отношений, внедренных в индивида и переведенных на язык сообщений. Бессознательные отношения регулируют либо социальную жизнь (и тогда они составляют предмет этнологии), либо межличностные отношения (и тогда они представляют собой преломление общественных отношений в плоскости индивидуальной психологии).
Первое направление представлено в этнологии Леви-Стросса, второе — в структурном психоанализе Лакана. Фуко же, стремясь использовать идеи Леви-Стросса и Лакана, скорее, объективно демонстрирует неправомерность универсалистских притязаний структурализма. Многие психологи в этот же период обнаружили зависимость сознания от бессознательных механизмов психического. Эти открытия показали, что субъект деятельности является эксцентричным по отношению к сознанию, открылась его управляемость внешними силами. Роль бессознательных и неосознаваемых механизмов регуляции жизнедеятельности субъекта, по мысли Фуко, стала столь великой, что привела, в частности, при рассмотрении душевной жизни к замещению ценностной дихотомии «норма — патология» дихотомией «сознательное — бессознательное». Отсюда и проистекает, по Фуко, первенствующее положение психологии, исследующей бессознательные механизмы человеческой деятельности, и этнологии как источников позитивного знания о человеке. Этнология, исследующая механизмы социальных регуляций примитивных обществ, по Леви-Строссу, отличается от истории тем, что «история организует свои данные по отношению к сознательным выражениям, а этнология — по отношению к бессознательным условиям общественной жизни».
Бессознательные механизмы общественной жизни Леви-Стросс рассматривал, опираясь на идеи этнолога и лингвиста Ф. Боаса, который видел отличие между лингвистическими и другими социальными феноменами в том, что «первые никогда не доходят до ясного сознания, в то время как вторые, хотя и имеют такое же бессознательное происхождение, часто возвышаются до уровня сознательного мышления, порождая тем самым вторичные рассуждения и интерпретации». Бессознательный характер языковой деятельности, по мысли Боаса, позволяет исследователю занять в данной области такую же объективную позицию, в какой находится естествоиспытатель перед лицом природы. При этом Боас пришел к выводу, что «переход от сознательного к бессознательному сопровождается прогрессирующим переходом от специального к всеобщему». Трактовка бессознательного как арены, где действуют универсальные законы, была использована Леви-Строссом при рассмотрении центральной оппозиции его этнологии — оппозиции «природа — культура». Во введении к работе «Элементарные структуры родства» (1945 г.
) Леви-Стросс писал: «Все, что есть в человеке универсального, зависит от порядка природы и характеризуется спонтанностью, а все, что подчинено норме, принадлежит культуре и представляет признаки рельефного и особенного». Тем самым создавалась предпосылка для денатурализации бессознательного, рассмотрения его как чистой формы, а собственно личностного или культурного — как нормализованного, подчиненного лингвистическим моделям слоя человеческой психики. Леви-Стросс приходит к выводу, что «бессознательное перестает быть невыразимым прибежищем индивидуальных особенностей, хранителем уникальной истории, которая делает каждого из нас незаменимым существом. Оно сводится к одному термину, которым мы обозначаем одну функцию — символическую, специфически человеческую, но которая у всех людей подчинена одинаковым законам». Бессознательное предстает, таким образом, как пустая рамка, сотканная из универсальных законов, не являясь больше источником творческой индивидуальности. Выполняя символическую функцию, оно оказывается лишь формальным условием языковой деятельности, организующим словарный запас в речевой поток.
Хранилищем словаря оказывается подсознательное, а сам словарь «имеет меньшее значение, чем структура». В основе человеческой деятельности лежит, по Леви-Строссу, подлежащая выявлению в ходе исследования концептуальная схема, коренящаяся в бессознательном и выступающая активным формообразующим моментом деятельности. «Не подвергая сомнению бесспорный примат инфраструктур, мы считаем, — пишет Леви-Стросс, — что между практикой и отдельными видами деятельности всегда вклинивается посредник в виде концептуальной схемы, с помощью которой материя и форма, не имеющие каждая в отдельности независимого существования, осуществляется как структура, то есть как нечто одновременно эмпирическое и умопостигаемое». Если в воззрениях Фуко нашел свое крайнее выражение первый член леви- строссовской формулы структурализма — его кантовский формализм, то в операции по ниспровержению субъекта, которой занимается Лакан, наиболее полно выразилась тенденция структурализма к исключению субъективного момента из человеческой деятельности.
Эта тенденция прослеживается у Лакана в тем большей мере, что поле его деятельности — рационализация бессознательного, этого главного пласта психологической реальности в психоаналитичнской концепции З. Фрейда. Если Леви-Стросс занимается исследованием бессознательного субстрата феноменов общественного сознания примитивных обществ, то Лакан концентрирует свое внимание на роли по-структуралистски прочитываемого бессознательного в жизни отдельного индивида.
ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Деперсонализация››
Личность, будучи сознательным субъектом, осознает не только окружающую его среду, но и себя самое в процессе взаимоотношения с окружающим, в частности с людьми. Высшая форма проявления сознания личности,— это его нравственное сознание, которым он руководствуется в своей личной и общественной деятельности.
При оценке того или иного поступка человека обычно говорят о сознательном или несознательном характере его. Сознательным является нормальный в телесном и духовном отношении человек, способный осознать объективную социальную значимость своих целей и мотивов, и не только понять их смысл, но и руководствоваться ими в своем доведении.
Когда же мы говорим о несознательном поступке человека? Только тогда, когда он не осознает и не предусматривает тех последствий, которые его поступок повлечет в дальнейшем. Конечно, если он не осознает вытекающих последствий, то он, в широком смысле, не осознает и своего поступка.
Наряду с понятием — сознательное существует и противоположное понятие — бессознательное. Существует ли бессознательное поведение личности, которое может даже реализовать проставленные перед собой цели? В зарубежной философии, психологии и психиатрии существует огромная литература, посвященная проблеме бессознательного. В различных идеалистических направлениях, начиная от алогического волюнтаризма и интуитивизма и кончая био- и панпсихизмом, утверждалось существование безличного духовного начала под названиями энтелехии, бессознательной воли, мировой души, космического сознания, клеточного сознания, психоида и т. д. Так как сознание нельзя представить без его носителя, личности, то это духовное сознательное начало, субстанцию либо.
обожествляют, либо обозначают термином «бессознательное», присваивая ему свойства неизменных инстинктивных биологических влечений. Такова линия современного биологического волюнтаризма.
Мистическое представление о психически-бессознательном здесь рассматривается как некое обезличенное сознание, имеющее биологическую и антропоморфическую природу. В настоящее время особое распространение получило психоаналитическое направление, опирающееся в своей методологии на принцип биологического волюнтаризма. Центральная и доминирующая идея психоанализа о бессознательном восходит не только ко взглядам Шопенгауэра и Ницше, но и дальше. Концепция о бессознательном зародилась еще в недрах монадологии Лейбница. В этом учении он допускает в движении протяженной материи наличие бесконечно малых перцепций, которые действуют бессознательно. Сознание человека, по его мнению, появляется тогда, когда наше я воспринимает те представления, которые до того протекали бессознательно.
В полемике с Локком о врожденных идеях Лейбниц пытался обосновать их, опираясь на свое учение о монадах.
В своем труде «Новые опыты. о человеческом разуме» Лейбниц пытался обосновать врожденные идеи, опираясь на свое учение о монадах. Защищая взгляды Декарта в данной области, он пытается исправить их и внести принцип развития в возникновение врожденных идей, а именно, постепенный переход от стадии бессознательного к стадии полного и ясного осознания. Если, по Декарту, врожденные идеи существуют в интеллекте уже в готовом виде, то, по Лейбницу, они имеются там лишь в потенциальном, зачаточном и неосознанном состоянии; затем они постепенно формируются и, тем самым, полностью осознаются.
В своем труде «Новые опыты о человеческом разуме» Лейбниц указывает, что, вместо сравнения души человека с чистой доской, он предпочел бы сравнение ее с глыбой мрамора с прожилками: «В самом деле, если бы душа „походила на такую чистую доску, то и истины заключались бы в нас так, как фигура Геркулеса заключается в глыбе мрамора, когда она способна безразлично принять форму данной фигуры или какой-нибудь иной. Но если бы в этой глыбе имелись прожилки, которые намечали бы фигуру Геркулеса предпочтительно перед другими фигурами, то она была бы более предопределена к этому, и Геркулес был бы некоторым образом как бы врожден ей, хотя потребовался бы труд, чтобы открыть эти прожилки и чтобы отполировать их, удалив все то, что мешает им выступить наружу».
Из этого сравнения Лейбниц делает вывод, что таким же образом наши идеи врождены нам подобно естественным потенциям, склонностям и предрасположениям. Несмотря на применение диалектики и остроумия в защите врожденных идей, Лейбницу не удается преодолеть порочности этой концепции Декарта.
Скорее, наоборот, выдвигая идею бессознательного, он дал в руки последующих буржуазных философов и психологов оружие для еще большего искажения материалистического учения о сознании человека.
Весьма интересно и важно отметить, что параллельно с развитием материалистического учения о сознании человека в недрах идеалистической философии и психологии упорно вынашивалось понятие о бессознательном, которое в различных формах противопоставлялось сознанию. Это явление вовсе не случайно. Здесь обнаруживается ведущая линия реакционной буржуазной идеологии, направленная на принижение и игнорирование роли человеческого сознания, являющегося могучим духовным орудием поступательного, преобразовательного движения прогрессивной части человечества.
Понятие бессознательного впервые возникает как зачаточная, ранняя стадия врожденных идей. В дальнейшем эту интеллектуалистическую теорию о бессознательном подхватывает психолог Гербарт. Опираясь на «вещи в себе» Канта и монады Лейбница, он рассматривает душу человека как источник возникновения психических элементов — представлений.
Образовавшиеся представления постоянно сохраняются в интеллекте в неизменном и готовом виде. Они находятся в борьбе между собой, сталкиваются, соединяются и разъединяются, вытесняя друг друга из сферы сознательного. Однако куда же они вытесняются? Гербарт полагал, что в этих случаях представления «погружаются ниже порога сознания», т. е. в сферу бессознательного.
Такая идеалистическая трактовка бессознательного имеет цель доказать полную изолированность психических процессов от внешнего мира и их независимость от головного мозга; бессознательное рассматривается каким-то вместилищем с замкнутым потоком множества конкурирующих представлений, обусловленных только друг другом. При этом устанавливается наличие особой психической причинности, независимой от объективной действительности.
Учение Лейбница об апперцепции и бессознательном в психологическом аспекте развивает и В. Вундт. Согласно его взгляду, если в концентрических кругах поля сознания акт апперцепции занимает центральную фиксационную точку наивысшего внимания, то сфера бессознательного начинается вне поля сознания, т.
е. ниже его порога. Однако Вундт категорически возражал против понимания бессознательного как имеющего особое психическое содержание.
В «Очерках психологии» по этому поводу он пишет: «… низшая граница, нулевая точка степеней сознания есть состояние бессознательности. От этого состояния, противостоящего сознанию, как безусловное отсутствие психических связей, следует строго отличать тот факт, что отдельные психические состояния теряют свойство сознательности…» «Тот или иной психический элемент, исчезнувший из сознания, называется нами бессознательным, поскольку лишь при этом предполагается возможность его возобновления, т. е. новое вступление его в действительную связь психических процессов познания относительно элементов, ставших бессознательными, и ограничиваются только этой возможностью их возобновления…». «Те или иные предположения о «состоянии бессознательного» или о «бессознательных процессах», допускаемых наряду с данными, как в опыте, процессами сознания, совершенно бесплодны для психологии».
Помимо интеллектуалистических теорий бессознательного, существует и биологически-волюнтаристическое понимание его. В книге «Мир как воля и представление» А. Шопенгауэр утверждал, что в психике каждого животного и человека господствует неизменное иррациональное начало в виде бессознательной волевой направленности, включающей в себя слепые инстинктивные животные влечения. Крайний реакционер в философии Шопенгауэр всячески принижал роль разума, познавательных способностей личности и абсолютировал могущество бессознательной воли. Куно Фишер в своей книге «Гегель» правильно отметил, что «Гегель видел сущность вещей в мыслящем разуме, а Шопенгауэр — в слепой воле».
Один из последователей Шопенгауэра и Гегеля Э. Гартман написал книгу «Философия бессознательного». В этой книге он рассматривал понятие бессознательного как соединение неосознанной воли с логическим мировым разумом.
Один из самых реакционных философов Ф. Ницше, развивая мысль Шопенгауэра, что «мир есть воля»,—сущность жизни человека видел в безудержной воле «избранных господ» к власти. Проповедуя зоологический индивидуализм и аморализм, он думал, что возвышает свой идеал «сверхчеловека»; однако фактически Ницше низводил человека до уровня хищных животных с их звериными жестокими инстинктами. Он полностью отрицал роль разума и науки и опирался на учение бессознательного волюнтаризма Шопенгауэра. В последующем архиреакционные взгляды Ницше так понравились германским фашистам, что они провозгласили его одним из своих идеологов.
Одна из реакционных философских школ интуитивизма, возглавляемая А.
Бергсоном, выдвинула особый род познания — интуицию, осуществляемую через «подсознание». Согласно этой теории, сознание человека включает в себя интеллект и инстинкт. Функции интеллекта направлены лишь на реализацию действий, а подлинное понимание истины, сущности вещей возможно не путем рациональной переработки чувственных данных, а с помощью инстинктивного подсознательного чувствования, мистического озарения, наития. Бергсон, пытавшийся теоретически подкрепить в биологии витализм, в своих рассуждениях в, овсе не оригинален: подобные мистические взгляды высказывали еще теологи средневекового христианства. Глубокую порочность интуитивизма разоблачали в своих трудах Плеханов, Мечников и Тимирязев.
Психоаналитическое направление зародилось в конце прошлого столетия в процессе гипнотерапевтических исследований Фрейда и Брейера в венской клинике. Этот период в психоневрологии характеризовался разочарованием в поисках непосредственно морфологического субстрата отдельных психических функций и неудовлетворенностью формализмом ассоциативной психологии.
Вновь оживлялись идеи Шопенгауэра, Гартмана и Ницше. Повышался интерес к изучению психологического содержания личности, поиски направлялись в сторону исследования биологических глубин и мотивов поведения ее. В основе психики человека Фрейд видел два типа биологических влечений — эротическое и влечение к смерти. Они служат соматической базой принципа удовольствия. Помимо этого, личность руководствуется в своем поведении и социально обусловленным, разумным этическим принципом реальности. Стихийные, безличные, бессознательные влечения первобытного характера, называемые Фрейдом «оно», находятся в постоянной борьбе с социальным сознательным принципом реальности, или «я», который постоянно пытается вытеснять эти влечения.
Однако слепая, консервативная, бессознательная сфера является непреодолимой силой, руководящей сознательными процессами. Таким образом, психоанализ учит, что всякое проявление сознательного поведения человека; является средством обслуживания потребностей бессознательных влечений.
Исходя из этих положений, Фрейд пытается построить свою социологическую концепцию.
В течение ряда лет вокруг фрейдизма происходила ожесточенная дискуссия. Против него выступали крупнейшие ученые—И. П. Павлов, В. М. Бехтерев, В. П. Осипов, Я- А. Анфимов, В. А. Гиляровский, Крепелин, Бумке и др. Ряд его прежних сторонников — Адлер, Юнг, Ште-кель и др.—отступились от психоанализа, однако развили свои концепции, сходные с ним. Другие его последователи — Блейлер, Шильдер, Кан, Гофман и др.— развивали его принципы в различных областях психиатрии. В Советском Союзе учение Фрейда встретило определенное сочувствие со стороны отдельных психиатров — Каннабиха, Фридмана, Залкинда, Внукова и др.
Интересно отметить попытку Шильдер а и Кречмера внести отдельные положения психоанализа в теорию В. Вундта о сферическом поле сознания. Они полагают, что в отдаленных концентрических сферах поля сознания имеются явления не только интеллектуального характера в виде расплывчатых смутных представлений, но и аффективные влечения, обладающие сильным влиянием на сознание.
В этой краевой зоне, по Шильдеру„ находится сфера психически-бессознательного, что оказывает мощное воздействие на личность и ее поведение. Этим механизмом Шильдер пытается объяснить некоторые невротические и психотические клинические состояния.
Кречмер в своей «Медицинской психологии» также придает решающее значение аффективной жизни и влечениям в развитии личности. Подобно Шильдеру, Кречмер в краевой зоне ниже порога сознания помещает так называемые гипобулические и гипоноические механизмы сферы бессознательного с их инстинктивно-рефлекторными, кататимными и филогенетически архаическими реакциями, которые обнаруживаются при нервных и психических расстройствах.
Ряд авторов рассматривает понятие бессознательного в аспекте возникновения психических автоматизмов. Так, например, П. Жане наблюдал проявления подсознательных механизмов при клинических картинах нарушения сознания при сомнамбулизме, каталепсии. На основании изучения патологии сознания Жане различает как бы два этажа психической деятельности человека — низший подсознательный и высший сознательный, волевой.
Если у больных автоматические подсознательные явления занимают все поле сознания, то у здоровых автоматизмы замаскированы более сложными высшими проявлениями сознания.
Манасеина в своей книге «О сознании» резонно указывает, что было бы совершенно ошибочно «признавать область бессознательной душевной жизни за что-то независимое от сознания или чуждое ему». По ее мнению, в мозге беспрерывно совершаются превращения сознательно приобретаемого психического содержания в бессознательно и автоматически текущие процессы, утилизируемые сознанием. Манасеина считает весьма важным то, что только путем этого «превращения произвольных сознательных актов в непроизвольные, автоматические и бессознательные может совершаться прогрессивное развитие человеческого сознания».
Далее Манасеина делает правильный вывод, что хотя и нельзя отождествлять всякое психическое явление с сознательным психическим процессам, однако нужно полагать, что всякий впервые возникший психический акт был сознательным, а затем он может становиться автоматизированным, бессознательным.
Однако Манасеина, по-видимому, не учитывает, что при норме автоматизированные акты, одновременно регулируемые сознанием, уже не могут быть бессознательными.
Существует и друг. ой взгляд о том, что в сфере психически-бессознательной наблюдаются явления творческой переработки изучаемого материала, который затем внезапно интуитивно всплывает в поле ясного сознания в виде готового решения задачи, научного открытия ученого либо творческого замысла художника.
Представить себе внезапное разрешение наяву либо во сне творческих задач в голове ученого или художника путем неожиданного озарения, наития без предварительной длительной сознательной теоретической и практической работы, это значит согласиться с существованием у человека всяких мистических, иррациональных способностей. Именно такова позиция субъективистского направления интуитивизма.
Приведенные нами взгляды о бессознательном в философии, психологии и психопатологии как об основном двигателе поведения личности решительно отвергаются материалистической психологией.
Дело в том, что возникновение любого психического содержания, адекватного действительности и прошлому опыту, в голове здорового бодрствующего человека, имеющего возможность реализовать его в своих действиях, уже говорит о наличии сознательного характера психического процесса.
Бессознательные состояния с угашением различной длительности и глубины всякого психического содержания, конечно, наблюдаются в клинической практике в виде обморочных, сомнолентных, сопорозных и коматозных состояний. Нередко встречаются также нарушения сознания в виде транса, сомнамбулизма и других типов сумеречных состояний с явлениями автоматизированных действий; однако данное проявление патологии сознания с автоматизмами обнаруживается в результате болезненного искажения предшествующего приобретенного опыта сознательной жизни.
Если автоматизированные психические процессы в норме совершаются при наличии доминирующей регуляции сознания, то в патологии они лишаются в различной степени этой высшей регуляции.
Это и дает возможность говорить о бессознательном характере автоматизмов в патологии душевной жизни. В научном и художественном творчестве интуиция, конечно, играет значительную роль, однако она вовсе не априорна, наоборот, она апостериорна. Внезапный синтез мыслей, возникновение новых идей в голове ученого или художника, отнюдь, не является неожиданным для него. Этот долгожданный синтез он, несомненно, выстрадал и рождал в муках тяжелого сознательного творческого труда.
В произведениях классиков марксизма-ленинизма также применяется термин «бессознательное». Но это вовсе не понятие психически-бессознательного. Термин бессознательное — применяется ими в отношении хотя и сознательно действующих людей, но еще не понимающих ни отдаленных целей, которые ими реализуются, ни объективных причин и результатов, которые вызываются в процессе их личной и общественной деятельности.
Понятие психически-бессознательного умело использовано идеалистическими направлениями в демагогических целях: их хитроумные доказательства в пользу мистики бессознательного имеют цель, во-первых, оторвать психическое содержание сознания от конкретного его физического носителя — человека, во-вторых, оторвать его от объективной социальной действительности и, в-третьих, отвергнуть наличие отражательной способности головного мозга.
Карл Юнг — Архетипы и коллективное бессознательное
Архетипы и коллективное бессознательное Почему первобытный человек зашел так далеко, чтобы описать и интерпретировать явления в мире природы, например, восход и заход солнца, фазы луны, времен года? Карл Юнг считал, что явления природы не просто помещаются в сказки и мифы, чтобы объяснить их физически. Скорее, внешний мир использовался для придания смысла внутреннему. В наше время, отметил Юнг, этот богатый кладезь символов — искусства, религии, мифологии — который на протяжении тысячелетий помогал людям понять тайны жизни, был заполнен и заменен наукой психологией. По иронии судьбы, учитывая заимствование древнегреческого термина, психологии не хватало понимания psyche, или самости в самом широком смысле. Для Юнга цель жизни состояла в том, чтобы увидеть «индивидуализацию» этого «я», своего рода объединение сознательного и бессознательного разума человека, чтобы их первоначальное уникальное обещание могло быть выполнено. Коллективное бессознательное Юнг признавал, что идея коллективного бессознательного «принадлежит к тому классу идей, которые люди сначала находят странными, но вскоре овладевают ими и используют их как привычные концепции». Ему пришлось защищать его от обвинений в мистицизме. Тем не менее, он также отметил, что идея бессознательного сама по себе считалась фантастической, пока Фрейд не указал на его существование, и она стала частью нашего понимания того, почему люди думают и действуют именно так, а не иначе. Фрейд полагал, что бессознательное — это нечто личное, содержащееся внутри индивидуума. Юнг, с другой стороны, рассматривал личное бессознательное как лежащее на гораздо более глубоком универсальном слое сознания, коллективное бессознательное – унаследованная часть человеческой психики, не развившаяся из личного опыта. Коллективное бессознательное выражалось через «архетипы», универсальные мыслеформы или ментальные образы, которые влияли на чувства и действия человека. Опыт архетипов часто мало учитывал традиции или культурные правила, что предполагает, что они являются врожденными проекциями. Новорожденный ребенок — это не чистый лист, он готов к восприятию определенных архетипических паттернов и символов. Юнг полагал, что именно поэтому дети так много фантазируют: они недостаточно пережили реальность, чтобы свести на нет удовольствие их разума от архетипических образов. Архетипы выражались в мифах и сказках, а на личном уровне — в снах и видениях. В мифологии они называются «мотивами», в антропологии — « репрезентаций коллективов ». Немецкий этнолог Адольф Бастиан называл их «элементарными» или «изначальными» мыслями, которые он снова и снова выражал в культурах племенных и народных народов. Но они представляют не просто антропологический интерес; обычно, сами того не зная, архетипы формируют отношения, которые имеют значение в нашей жизни. Архетипы и комплексы Юнг выделил ряд архетипов, включая «аниму», «мать», «тень», «ребенка», «мудрого старика», «духов» сказок. , и фигура «обманщика», встречающаяся в мифах и истории. Мы смотрим на два ниже. Анима Анима означает душу в женской форме. В мифологии она выражается в виде сирены, русалки, лесной нимфы или любой другой формы, которая «сводит молодых людей с ума и высасывает из них жизнь». В древние времена анима представлялась либо богиней, либо ведьмой, то есть аспектами женщины, которые были вне контроля мужчин. Когда мужчина «проецирует» женский аспект своей психики на настоящую женщину, эта женщина приобретает преувеличенное значение. Архетип присутствует в жизни мужчины либо путем страстного увлечения, либо идеализации, либо увлечения женщинами. Сама женщина на самом деле не оправдывает эти реакции, а выступает мишенью, на которую переносится его анима. Вот почему потеря отношений может быть настолько разрушительной для мужчины. Каждый раз, когда возникает крайняя любовь, или фантазия, или запутанность, анима действует на обоих полов. Она не заботится о упорядоченной жизни, но хочет интенсивности опыта — жизни в любой форме. Анима, как и все архетипы, может прийти к нам, как судьба. Она может войти в нашу жизнь как нечто прекрасное или как что-то ужасное — в любом случае ее цель — разбудить нас. Признать аниму означает отказаться от наших рациональных представлений о том, как следует жить, и вместо этого признать, как выразился Юнг, что «жизнь безумна и осмысленна одновременно». Анима глубоко иррациональна, но при этом обладает великой мудростью. Когда она входит в вашу жизнь, это может показаться хаосом, но только позже мы можем угадать ее цель. Мать Архетип Матери принимает форму личной матери, бабушки, мачехи, свекрови, няни, гувернантки. Это может быть выполнено в образных Матерях, таких как Мария Богородица, София или Мать, которая снова становится девой в мифе о Деметре и Коре. Когда в человеке происходит дисбаланс архетипа, мы видим «комплекс» Матери. У мужчин комплекс может породить «донжуанизм», который может сделать мужчину зацикленным на том, чтобы угодить всем женщинам. Однако мужчина с материнским комплексом может обладать и революционным духом: жестким, настойчивым, чрезвычайно амбициозным. У женщин комплекс может вылиться в преувеличение материнского инстинкта, при этом женщина живет ради детей, жертвуя своей индивидуальностью. Ее муж становится просто частью мебели. Мужчин могут изначально привлекать женщины с материнским комплексом, потому что они являются воплощением женственности и невинности. В других формах архетипа женщина пойдет на все, чтобы не быть похожей на свою биологическую мать. Она может создать свою собственную сферу, например, стать интеллектуалом, чтобы показать необразованность своей матери. Выбор партнера по браку может заключаться в том, чтобы противостоять матери и отдалиться от нее. Другие женщины во власти архетипа могут иметь бессознательные кровосмесительные отношения с биологическим отцом и ревность к матери. Они могут заинтересоваться женатыми мужчинами или романтическими приключениями. * * * * Юнг отмечал, что с точки зрения эволюции бессознательное появилось задолго до развития сознательного мышления. Тем не менее, в своем юношеском энтузиазме сознательный ум чувствует, что может бросить вызов своему более глубокому аналогу или отвергнуть его; оно всемогуще, в то время как бессознательное кажется туманной неуместностью. Духовные архетипы Почему психология как наука так молода? Юнг предполагает, что это произошло потому, что на протяжении большей части истории человечества в этом просто не было необходимости. Чудесные образы и мифология религий смогли идеально выразить вечные архетипы. Люди чувствуют потребность останавливаться на идеях и образах, связанных с перерождением и трансформацией, и религии в изобилии предлагают их для каждого аспекта психики. Странные идеи католической церкви о девственном зачатии и Троице — это не причудливые образы, а наполненные смыслом, писал Юнг, архетипы защиты и исцеления, которые устраняют любые трещины в умах верующих. Протестантская Реформация отреагировала на все это. Юнг наблюдал тенденцию людей на Западе стекаться к восточной духовности, но чувствовал, что это вряд ли необходимо, учитывая глубину смысла, заложенную в христианской традиции. Другим результатом стало то, что людей привлекают политические и социальные идеи, которые «отличались своей духовной мрачностью». У людей есть религиозный инстинкт, считал Юнг, будь то вера в Бога или в какую-то светскую веру, такую как коммунизм или атеизм. «Никто не может избежать предрассудков быть человеком», — заметил он. Индивидуация «Индивидуация» была термином Юнга для точки, когда человек, наконец, способен интегрировать в себе противоположности — свой сознательный и бессознательный разум. Но эта реинтеграция не происходит, если думать об этом рационально. Это путешествие с неожиданными поворотами. Многие мифы показывают, что нам нужно идти по пути, превосходящему разум, чтобы реализовать себя в жизни. Юнг приложил немало усилий, чтобы определить самость. Он понял, что это нечто отличное от эго; на самом деле «я» включало в себя эго, «точно так же, как большой круг заключает в себе меньший». В то время как эго относится к сознательному разуму, самость принадлежит личному и коллективному бессознательному. Исцеляющая мандала Юнг включил в Архетипы и коллективное бессознательное множество репродукций мандал, абстрактных узорчатых изображений, название которых на санскрите означает «круг». В своей терапевтической практике Юнг обнаружил, что мандалы обладают «магическим» эффектом, уменьшая путаницу в психике до порядка и часто воздействуя на человека способами, которые стали очевидны позже. Они сработали, потому что бессознательному дали свободу действий; то, что было заметено, выходит на поверхность. Такие мотивы, как форма яйца, цветок лотоса, звезда или солнце, змея, замки, города, глаза и т. д., создаются без видимой причины, но отражают или вытягивают процессы, происходящие глубоко под сознанием этого человека. Юнг заметил, что когда человек смог осмысленно интерпретировать изображения, это обычно было началом психологического исцеления. Это был один шаг в процессе индивидуации. Заключительные комментарии Мы думаем, что мы современные и цивилизованные со всеми нашими технологиями и знаниями, но внутри, как говорит Юнг, мы все еще «примитивы». Современность не избавляет нас от необходимости обращать внимание на наше бессознательное. Если мы пренебрегаем этой частью нас самих, архетипы просто ищут новые формы выражения, в процессе пуская под откос наши тщательно разработанные планы. Обычно бессознательное поддерживает наши сознательные решения, но когда появляется пробел, архетипы выражаются странными и сильными способами; мы можем попасть в засаду из-за отсутствия самопознания. Вселенная древних символов, которую мы когда-то использовали для расшифровки жизненных изменений и большего смысла, была заменена наукой – психологией, которая никогда не предназначалась для понимания души и обслуживания ее. Описывая научное мышление в целом, Юнг писал: «Небеса стали для нас космическим пространством физиков… Но «сердце пылает», и тайное беспокойство гложет корни нашего существа». Когда кажется, что вы беспомощны перед проблемами, следует помнить, что этот более глубокий разум несет в себе всю совокупность человеческого опыта, огромный запас объективной мудрости и совершенных решений. Его нужно только распознать и получить к нему доступ. | «Понимает он их или нет, но человек должен оставаться сознающим мир архетипов, ибо в нем он все еще часть Природы и связан со своими корнями. Мировоззрение или общественный строй, отсекающие его от первичных образов жизни, не только не есть вовсе культура, но во все большей степени есть тюрьма или конюшня». К. Г. Юнг Карл Густав Юнг родился в Кесвиле, Швейцария, в 1875 году в семье протестантского священника. В 1895 году он поступил в Базельский университет, чтобы изучать медицину, а когда в следующем году умер его отец, ему пришлось занимать деньги, чтобы остаться студентом. Он начал специализироваться в психиатрии и с 1900 года работал в клинике Бургхольцли в Цюрихе под руководством новаторского психиатра Ойгена Блейлера. В 1903 году он женился на Эмме Раушенбах, богатой швейцарской наследнице. По швейцарским законам Юнг имел доступ к ее состоянию, и они построили большой дом в Кюснахте для своей молодой семьи. В 1905 году Юнг стал лектором психиатрии в Цюрихском университете, а в последующие годы развил успешную частную практику. В 1912 году он порвал с Фрейдом, а через два года вышел из Международного психоаналитического общества. Фрейд считал Юнга своим наследником психоаналитической теории, поэтому раскол стал крупным событием в истории психологии. Раскол позволил Юнгу разветвиться и исследовать такие понятия, как синхронистичность, индивидуация и теория психологических типов (см. Другие книги включают Психология бессознательного (1911-12), Символы трансформации (1912), После Второй мировой войны его обвинили в симпатиях к нацистам, но убедительных доказательств не было. Он проводил время с коренными народами Америки и Африки и проявлял большой интерес к этнологии и антропологии. Юнг умер в 1961 в Швейцарии. |
Это более широкое представление о себе также было основано на идее, что люди являются выражением более глубокого слоя универсальное сознание. Чтобы понять уникальность каждого человека, как это ни парадоксально, нам пришлось выйти за пределы личного «я», чтобы понять работу этой более глубокой коллективной мудрости.
Это потеря той его стороны, которую он сохранил внешней.
Другие символы Матери включают Церковь, страну, Землю, лес, море, сад, пашню, родник или колодец. Положительным аспектом архетипа является Материнская любовь и тепло, столь воспетые в искусстве и поэзии, которые дают нам нашу первую идентичность в мире. Но может иметь и негативное значение – любящая мать или ужасная мать или богиня судьбы. Юнг считал Мать самым важным архетипом, потому что она, казалось, заключала в себе все остальное.
Однако они также являются экранами, на которые мужчина может проецировать или экстериоризировать свою аниму, и только позже он обнаруживает настоящую женщину, на которой женился.
И все же он считал, что «самый страшный грех человека — бессознательность». Мы проецируем на мир все, что внутренне не любим или не можем принять, чтобы воевать вместо того, чтобы изучать себя. Это случай «чего угодно, только не самопознания», но в конце концов мы платим цену, индивидуально или коллективно.
Богатые католические образы и догмы стали ничем иным, как «суеверием», и, по мнению Юнга, такое отношение уступило место бесплодию современной жизни. Подлинная духовность должна задействовать как бессознательный, так и сознательный разум, как глубины, так и высоты.
Индивидуация просто означает стать тем, чем вы всегда были в potentia , чтобы выполнить свое уникальное обещание. Результатом является личность в истинном смысле этого слова, цельное и нерушимое «я», которое больше не может быть захвачено расколотыми аспектами или комплексами.
Он считал, что когда человек рисует или раскрашивает мандалу, бессознательные склонности или желания выражаются в ее узорах, символах и формах.
Однажды он наблюдал в Швейцарии, как местный знахарь Штрудель снимал заклятие с конюшни — в тени железнодорожной линии, по которой с ревом проносилось несколько трансъевропейских экспрессов.
Современный мужчина или женщина живет с духовной пустотой, которую когда-то легко заполняла религия или мифология. Только новый тип психологии, действительно познавший глубину psyche сможет подавить эти тайные волнения.
Изабель Бриггс Майерс).Источник: 50 Классика психологии: быстрый доступ к наиболее важным идеям о разуме, личности и человеческой природе Том Батлер-Боудон (Лондон и Бостон: Николас Брили)
Нажмите, чтобы увидеть просмотры читателей или купить
Купить Амазон | Купить Amazon Великобритания |
Также доступно в формате Kindle и Audio.
Вернуться к списку классики
Фрейдистский психоанализ – теория литературы и критика
Автор НАСРУЛЛА МАМБРОЛ в • ( )
Психоаналитическая критика (возникла в 1960-е гг.), самая влиятельная интерпретационная теория среди ряда волн послевоенного периода, основана на специфических предпосылках работы разума, инстинктов и сексуальности, разработанных 19интеллект 19-го века, австриец Зигмунд Фрейд (который вместе с Марксом, Дарвином и Ницше ниспроверг центры западного общества, сведя человеческую индивидуальность к животному сексуальному влечению).
Фрейд, находящийся под сильным влиянием психиатров Жана-Мартена Шарко (представителя гипноза) и Йозефа Брейера (пионера «лечения разговором»), предложил свой теоретический опус, понятие бессознательного разума (распространенное в его значительных работах, таких как «Эго» и «Эго»). Ид, По ту сторону принципа удовольствия, Толкование сновидений, Тотем и табу и т.
д.), которые оказались фатальными для идеалов Просвещения, позитивизма Огюста Конта и т. д., стержней западного рационализма. Этот поток критики стал сегодня одной из самых интересных и сложных областей литературоведения и культурологии.
Отношения между психоанализом и литературной критикой, которые охватывают большую часть 20-го века, в основном связаны с артикуляцией сексуальности в языке. В своем стремлении к «литературному бессознательному» он прошел через три основных этапа — на авторе (и его вытекающем из него персонаже), на читателе и на тексте. Это началось с анализа Фрейдом литературного текста как «симптома художника», где отношения между автором и текстом аналогичны сновидцам и их снам.
Позднее он был переформулирован постфрейдистской психоаналитической критикой «Reader Response», в которой психологический опыт читателя по отношению к тексту выдвигается на первый план, но оспаривается «контрафрейдистской» архетипической критикой К.Г.Юнга, которая утверждает, что литературное произведение не является фокус личной психологии писателя или читателя, но представление отношений между личным и коллективным бессознательным, образами, мифами, символами и архетипами прошлых культур.
Совсем недавно это теоретическое определение было переработано в постструктуралистском контексте Жаком Лаканом, который соединил динамическое понятие желания со структурной лингвистикой; это было влиятельным новшеством, что нашло отражение в феминистской психоаналитической критике. Психоаналитический импульс, который совместим с современными проблемами неопределенности времени, субъективности и значения, приобрел новую критическую актуальность в постколониальных исследованиях, где весьма очевиден интерес к дестабилизированным границам и идентичностям.
Классический/ Фрейдистский психоанализ
Уникальность исследований Фрейда заключается в том, что он отводит бессознательному решающую роль в жизни людей. Бессознательное является вместилищем травматических переживаний, эмоций, непризнанных желаний, страхов, либидинозных влечений, неразрешенных конфликтов и т. д. Это бессознательное возникает в раннем возрасте посредством вытеснения из сознания этих несчастливых психических событий, процесс, который Фрейд назвал «репрессии».
Вытеснение имеет решающее значение для операций бессознательного (идея, позже развитая Гербертом Маркузе). Существует постоянный интерес к современным литературным исследованиям бессознательного (например, синтез Фрейда и Маркса Франкфуртской школы), а также к понятию и последствиям вытеснения, часто связанным с дебатами о сексуальности (например, отказ Фуко от западной веры в то, что история сексуальности была историей подавления).
Однако Подавление не устраняет наши страхи, агонию и влечения, но придает им силу, делая их организаторами нашего текущего опыта. С помощью аналогичного процесса, называемого сублимацией, вытесненный материал превращается во что-то более грандиозное или маскируется под нечто благородное. Например, половым влечениям может быть дано сублимированное выражение в форме сильных религиозных желаний. Родственный неологизм — это защитный механизм, который представляет собой психическую процедуру, позволяющую избежать болезненного признания или узнавания.
Хорошо известным примером этого является оговорка по Фрейду, которую сам Фрейд называл «парапракси», когда вытесненный материал в бессознательном находит выход через такие повседневные явления, как оговорки, оговорки или непреднамеренные действия.
Таким образом, для психоанализа бессознательное не является пассивным резервуаром нейтральных данных; скорее это динамическая сущность, которая вовлекает нас на глубочайший уровень нашего существа.
Ид, Эго, Суперэго
Позднее в своей карьере Фрейд предложил трехчастную модель психики, разделив ее на ид, эго и суперэго. Ид, находящееся полностью в бессознательном, является самой недоступной и неясной частью нашей личности. Это вместилище нашего либидо, первоисточник нашей психической энергии. Его функция состоит в том, чтобы выполнять изначальный жизненный принцип, то есть принцип удовольствия. Оно совершенно лишено рациональности и обладает огромной аморфной жизненной силой. Эго, управляемое принципом реальности, определяется как рациональная управляющая сила психики. Он в основном сознателен и защищает человека от Ид. Это место разума и самоанализа. Это посредник между внутренним миром (ид) и внешним миром (суперэго). Суперэго, являющееся еще одним регулирующим агентом, защищает общество от Ид.
Она отчасти сознательна и на нравственном языке может быть названа совестью личности. Он руководствуется «принципом нравственности» и подавляет инцестуальные, половые страсти, агрессивность и т. д. Являясь вместилищем гордыни, самоуважения и т. д., он заставляет человека двигаться к совершенству.
Психосексуальное развитие
Многие идеи Фрейда касаются аспектов либидо, человеческого сексуального влечения, которое он называет эросом и противопоставляет танатосу, влечению к смерти. Примером этого является его постулат об инфантильной сексуальности. Фрейд считает, что сексуальность приходит не в период полового созревания с физическим созреванием, а в младенчестве, особенно в отношениях младенца с матерью. Опираясь на мифологию и современную этнографию, Фрейд предлагает свою теорию психосексуального развития (критикуемую за явный фаллогоцентризм), в которой младенец проходит ряд стадий, каждая из которых определяется эрогенной зоной тела. Если младенец не хочет или не может переходить с одной стадии на другую, говорят, что он/она зациклен на этой стадии развития.
Стадии психосексуального развития включают:
1) Оральная стадия : Первая стадия психосексуального развития длится приблизительно от рождения до 2 лет. На этом этапе основным источником удовольствия для младенца является рот, а удовольствие доставляется посредством сосания, кусания, глотания и т. д. Человек, зацикленный на этом этапе, будет склонен к одержимости оральными действиями (например, едой, питьем, курением и т. д.). поцелуи и т. д.) и/или чрезмерный пессимизм, враждебность и т. д. Оральная стадия заканчивается во время отлучения от груди, и внимание младенца смещается.
2) Анальная сцена : Здесь анус является основным источником удовольствия. Выведение фекалий доставляет ребенку удовольствие, но с началом приучения к туалету он вынужден откладывать или отсрочивать это удовольствие. Фиксация на этой стадии определяется как причина развития «анальной ретентивной» личности, описываемой как упрямая и скупая
. 3) Фаллическая стадия : Дети в возрасте от 4 до 5 лет проводят много времени, исследуя и манипулируя гениталиями — своими и чужими.
Удовольствие исходит из фаллической области через такие действия, как мастурбация, и через фантазии. Основной конфликт фаллической стадии сосредоточен вокруг бессознательного инцестуозного желания ребенка к родителю противоположного пола, которое вытекает из желания ребенка заменить или уничтожить родителя того же пола. Из этого конфликта возникает один из теоретических стержней Фрейда, Эдипов комплекс, когда ребенок мужского пола зачинает кровосмесительную тоску по матери и желание устранить отца, своего соперника. И через фантазии, и через открытое поведение он демонстрирует свое сексуальное влечение к матери.
Желание ребенка мужского пола заменить своего отца сопровождается страхом перед отцом, который Фрейд объясняет в генитальных терминах — кастрационной тревогой. Поскольку его страх кастрации вытесняет его сексуальное влечение к матери, последняя вытесняется, понятие, которое психоаналитики называют «разрешением эдипова конфликта». Эта резолюция включает в себя замену сексуального влечения к матери более приемлемой привязанностью и обман сильной идентификации с отцом, благодаря которой он может получить доступ к определенной степени заместительного сексуального удовлетворения.
Одним из существенных ответвлений эдипова комплекса является формирование супер-эго («наследника эдипова комплекса», по терминологии Фрейда). Многие формы межпоколенческого конфликта рассматриваются фрейдистами как имеющие эдипальный подтекст, например, профессиональное соперничество, часто рассматриваемое с точки зрения Фрейда как воспроизведение конкуренции между братьями и сестрами за родительскую благосклонность.
Комплекс Электры, женский вариант фаллического конфликта (о котором Фрейд говорил менее ясно) более сложен. Первым объектом любви девочки, как и мальчика, является ее мать, поскольку она является основным источником пищи, безопасности и привязанности в младенчестве (относится к увлечению квир-теоретиков идеей о том, что первый сексуальный опыт женщины — это гомосексуал). На фаллической стадии отец становится объектом ее желания, поскольку она идентифицирует себя и свою мать как кастрированных и бессильных (резкая критика этой фрейдистской концепции является одной из задач феминистских психоаналитиков).
Девочка любит своего отца за то, что у него есть пенис, и винит мать за «отсутствие» (концепция, теоретизированная далее Лаканом) этого органа. Любовь дочери к отцу сочетается с чувством зависти, которое Фрейд называет «завистью к пенису», аналогом кастрационной тревоги мальчика.
Фрейд, хотя и не конкретизирует разрешение комплекса электры (поскольку разрешение фаллического конфликта у девочки не столь срочно, поскольку ей не угрожает кастрация), предполагает, что девочка идентифицируется со своей матерью, тем самым подавляя свое стремление к отцу. Далее Фрейд утверждает, что женские гетеронормативные отношения окрашены определенной степенью зависти к пенису, поскольку она ищет суррогатного отца для таких связей.
Если ребенок зациклен на фаллической стадии или если у него/нее есть неразрешенный комплекс Эдипа/Электры, такое состояние приведет к неврозу и, в свою очередь, к более неблагоприятному психозу.
4) Генитальная стадия: Заключительная стадия психосексуального развития начинается во время полового созревания.
Несмотря на то, что существуют социальные конфликты, они сведены к минимуму за счет использования сублимации.
Работа мечты
Фрейд описывал сны как королевскую дорогу в бессознательное, поскольку они обеспечивают лучшее понимание подавленных желаний в бессознательном. Они рассматриваются как символическое исполнение желаний бессознательного. По его словам, сны — это символические тексты, которые необходимо расшифровывать, поскольку бдительное эго работает, даже когда мы спим. Эго смешивает и подвергает цензуре сообщения, поскольку само бессознательное добавляет к этой неясности свои специфические способы функционирования. Таким образом, латентное содержание сновидения не проявляется ярко в явном, а скрыто в сложных структурах и кодах, что во фрейдистском неологизме называется работой сновидения.
Произведение сновидения включает в себя перемещение, при котором одно лицо или событие представляются другим, так или иначе связанным с ним (возможно, с помощью похожего по звучанию слова или какой-либо формы символических замещений и сгущений, посредством чего ряд людей, событий и значений объединяются и представлена одним образом во сне).
Например, римский солдат во сне может представлять отца посредством процесса ассоциации (перемещения), так как отец ассоциируется с представлениями о строгости, авторитете и силе в домашней сфере, и точно так же солдат связан с теми же самыми идеями. идеи в политической сфере.
В этом символе также можно объединить несколько значений. Если сновидец испытывает искушение восстать против отца, вступив в сексуальную связь, которую отец определенно не одобрит, тогда солдат может представлять воображаемого любовника. Таким образом, и внушающий страх отец, и желанный любовник сгущаются в единую грезящую фигуру римского солдата.
Цели таких приемов, как сгущение и смещение, двояки: во-первых, они маскируют вытесненные страхи и желания, содержащиеся в сновидении, так, чтобы они могли пройти через цензуру, которая обычно предотвращает их появление в сознании, и, во-вторых, они формируют этот материал во что-то, что может быть представлено во сне, т. е. в образы, символы, метафоры.
Таким образом, интерпретация Фрейда всегда представляла значительный интерес для литературных критиков, поскольку бессознательное, подобно стихотворению/роману/пьесе, не может говорить явно, но делает это через образы, символы, метафоры, эмблемы.
Анализ шекспировского «Гамлета» фрейдистскими критиками — достойная похвалы попытка. Медлительность Гамлета приписывается его Эдипову комплексу, т. е. Гамлет не хочет мстить за убийство своего отца, поскольку он виновен в том, что сам желает совершить такое же преступление. (Критики также отмечают смерть отца Шекспира в 1601 году и его сына Гамнета, имя которого совпадает с именем Гамлета). Другой иллюстрацией является MW. Фрейдистское прочтение Роу «Возвращения домой» Гарольда Пинтера (которое считается сюрреалистическим фарсом) дано в ее статье «Фрейдистское возвращение Пинтера», в которой она помещает Эдипов комплекс в центр действия.
Нравится:
Нравится Загрузка…
‹ Индустрия культуры
Лакановский психоанализ ›
Категории: Без категории
Теги: За пределами принципа удовольствия, Страх кастрации, К.
Г. , Герберт Маркузе, Ид, Эго, Суперэго, Толкование снов, Жан-Мартен Шарко, Йозеф Брейер, Лакан, Недостаток, Литературная критика, Теория литературы, М.В. Роу, Эдипов комплекс, зависть к пенису, Психоанализ, Психосексуальное развитие, Репрессия, Зигмунд Фрейд, Сублимация, танатос
Обратные ссылки
Статистика блога
- 16,982,715 Просмотры
Статьи/Электронные книги/Лекции
Статья по африканской литературе (38). (3) Искусственный интеллект (1) Теория тела (1) Британская литература (202) Канадская литература (3) Теория хаоса (1) Китайская литература (14) Комиксы (1) Теория сложности (2) Криминальная фантастика (4) Критическая раса Теория (2) Критическая теория (2) CUCET (4) Культурный материализм (4) Культурология (20) Киберкритика (2) Кибернетика (4) Литература далитов (3) Деконструкция (21) Детективный роман (1) Детективные романы (14) Критика диаспоры (3)Цифровая теория (3)Исследования инвалидности (2)Дискурс (2)Драматическая критика (129)Экокритика (4)Экофеминизм (3)Электронная литература (1)ЭЛИЗАБЕХСКАЯ ПОЭЗИЯ И ПРОЗА (2)Эпистолярные романы (3)Шпионские романы (1)Этнические исследования (2)Европейская литература (7)Экзистенциализм (4)Экспериментальные романы (11) )Романы-фэнтези (8)Феминизм (45)Теория кино (6)Французская литература (17)Романы о геях и лесбиянках (6)Гендерные исследования (37)Немецкая литература (26)Исследования девичества (2)Исследования глобализации (1)Готическая литература ( 3) Историческая фантастика (1) История английской литературы (20) Литература о Холокосте (1) Романы ужасов (2) HSST (3) Исследования человека и животных (1) Венгерская литература (1) Индийская письменность на английском языке (6) Иранская литература ( 2)Ирландская литература (14)Израильская литература (1)Итальянская литература (7)Японская литература (8)Журнал (1)Университет Каннур (2)Университет Кералы (1)Латиноамериканская литература (27)Юридический триллер (1)Лесбиянки и геи Критика (1)Лингвистика (15)Литературная критика (61)Литературные термины и приемы (22)Литературная теория (62)Литература (1 110)Магия Реализм (10)Марксизм (25)MCQ (2)Теория медиа (2)Мужские исследования (2)Миграционная литература (1)Модернизм (38)Дистективы (21)Мифокритицизм (5)Теория нарратива (2)Натурализм (2) Новая критика (15)Новый историзм (9)Новозеландская литература (1)Анализ романов (260)Исследования перформанса (1)Феноменология (3)Философия (77)Пикаресные романы (2)Поэзия (93)Популярная культура (4)Порноведение (1)Постмарксизм (4) Постправда (1) Постколониализм (26) постгуманизм (7) Постмодернизм (27) Постструктурализм (12) PSC (1) Психоанализ (21) Психологические романы (13) Квир-теория (8) Расовая теория (2) Критика реакции читателя (13) )Реализм (3)Исследования (1)Романтизм (19)Русский формализм (5)Русская литература (12)Наука (6)Научная фантастика (6)Саморефлексивные романы (4)Семиотика (11)Рассказ (532)Социология (10) Испанская литература (6) Спектральная критика (1) Структурализм (18) Стилистика (1) Наблюдения (2) Технокритика (5) Технофеминизм (1) Телевизионные исследования (1) Текстуальная критика (2) Театроведение (2) Трансгендерность Исследования (2)Переводоведение (2)Теория травм (2)Турецкая литература (1)UGC CBSE NET (21)Без категории (38)Университет Каликута (7)Утопическая литература (1)Vampire Na ративы (4)Викторианская литература (3)Литература на идиш (1)Художественная литература для молодежи (3)
Архивы
Архивы Выберите Месяц Октябрь 2022 (155) Сентябрь 2022 (91) Август 2022 (2) Июль 2022 (22) Июнь 2022 (23) Май 2022 (13) Апрель 2022 (37) Февраль 2022 (3) Январь 2022 (2) Декабрь 2021 ( 1) октябрь 2021 (2) сентябрь 2021 (2) август 2021 (1) июль 2021 (2) июнь 2021 (52) май 2021 (126) апрель 2021 (28) март 2021 (5) февраль 2021 (82) январь 2021 ( 9) декабрь 2020 (12) ноябрь 2020 (29) октябрь 2020 (38) сентябрь 2020 (25) август 2020 (14) июль 2020 (136) июнь 2020 (62) май 2020 (11) апрель 2020 (38) январь 2020 ( 1) декабрь 2019 г.