Понятие человека, природа человека и его сущностные черты
Человек по своей природе многомерное и загадочное явление, скрывающее в себе тайну всех прекраснейших вещей сущего мира. Именно эту мысль в ряде своих работ проводит Н.А. Бердяев, отмечая, что человек является величайшей загадкой в мире, он и сегодня хотел бы знать, «кто он, откуда он пришел и куда он идет». Это же мнение разделяет и другой мыслитель XX века М. Бубер, настойчиво подчеркивая: человек загадочен, необъясним, он представляет собой некую тайну, достойную удивления. С незапамятных времен человек знает о себе, что он предмет, достойный самого пристального внимания, но именно к этому предмету во всей его целостности, со всем, что в нем есть, он как раз И боится приступить».
Э. Кассирер в книге «Что такое человек. Опыт философии человеческой культуры» утверждает, что проблема человека — «архимедов пункт» философии познания, и с этим можно согласиться.
До настоящего времени нет ясности относительно того, какова природа человека, определяющая его сущность.
Философская антропология традиционно под природой человека понимает структурно организованную совокупность важнейших признаков и свойств (качеств), характеризующих человека как особый род живого существа. К числу важнейших атрибутов большинство исследователей относят: сознание, труд и способность человека общаться с себе подобными. Проводится мысль о том, что природа человека едина, неисчерпаема и изменчива (пластична), всегда носит конкретно-исторический характер.
Имеются и другие подходы к осмыслению данной проблемы. Ряд исследователей специфику природы человека рассматривают посредством анализа таких категорий, как «духовности «творчество», «свобода».
Доля истины в этом есть, так как свойства, связанные с понятием человека и его природы, могут носить социальную окраску и выражать то общее, что присуще всем людям, разумеется, в paзной мере и степени их проявления, в зависимости от этических и культурных особенностей, социального положения, возраста и т.п.
Вместе с тем при раскрытии природы человека следует в большей мере учитывать его биологическую детерминанту, которая инвариантна в своем развитии и не поддается такой изменчивости, как присущие человеку социальные, приобретенные с опытом и исторической практикой, черты.
С точки зрения биологической организации человека, его природа может измениться только в результате биологической эволюции, либо в результате вмешательства в его геном или мозговые структуры. Такие подходы к решению данных проблем сейчас имеют место, но в своих последствиях они выглядят весьма проблематично. А так как природу человека нельзя изменить посредством дальнейшей биологической эволюции, то для его изменения остается единственный путь — самопреобразование на основе изменения самого общества.
В этих условиях социальная детерминанта имеет определяющее значение как для развития общества, так и самого человека, который творит историю и одновременно творит себя, создавая новые ценности, новый мир культуры.
В современной философской литературе под природой человека нередко понимается его сущность, что вряд ли является правильным. Такое смещение понятий недопустимо, так как при раскрытии сущности человека основное внимание обращается на проявления в нем не чисто природных (биологических), а творческих начал, его стремлении созидать, преобразовывать окружающий мир, создавать новую, не существующую в естественной природе, реальность («вторую, искусственную природу»), и самoгo себя.
Без творчества человек есть ничто в социокультурном отношении, существо, которое еще не преодолело свое Исходное животное состояние. Творчество универсально: творят все люди и творят они везде, во всех «клеточках» своего существования. Посредством своей сущности человек выражает и определяет себя, созидает свое бытие в окружающем мире, раздвигает границы существования. Только путем творчества человек сможет устроить свою жизнь «по-человечески», т.е. по меркам высоких представлений.
Проблема человека связана с родовой его сущностью, поэтому рассмотрение ее целесообразно начать с выявления сути данного понятия.
Человек, пишет Карл Маркс, есть существо родовое, не только в том смысле, что он делает своим предметом род, но и в то смысле — и это есть лишь другое выражение того же самого, что он относится к самому себе как наличному живому роду. Из этого определения следует три существенные посылки. Во-первых, подчеркивается мысль о том, что человек органически, самым непосредственным образом связан с созданной им системой общественных отношений и связей.
Во-вторых, проводится идея о недопустимости противопоставления индивида и общества, так как это чревато разрыву отношений не только между человеком и историей, но и между природой и обществом. В-третьих, обращается внимание на то, что человек есть общественное существо и в силу данного обстоятельства всякое проявление его жизни является проявлением и утверждением общественной жизни. Индивидуальная и родовая жизнь человека, пишет К. Маркс, не является чем-то различным, хотя по необходимости ее существования индивидуальной жизни бывает либо особенным. либо всеобщим проявлением родовой жизни, а родовая жизнь бывает либо особенной, либо всеобщей индивидуальной жизнью.
Рассмотрение сущностных сторон человека вне общества и складывающихся в нем отношений невозможно. Однако проблематичным остается вопрос, что в сути представляет собой человек, пребывая в бытийственном, экзистенциальном состоянии. Трудность решения данной проблемы заключается и в том, что своей телесности человек мало чем отличается от животных.
Специфическим свойством, выражающим сущность человека, как общественного существа, является его способность трудиться, осмысленно и со знанием дела создавать искусственные орудия труда и посредством их изменять мир окружающей нас действительности. Труд — это тот качественный скачок, который отделяет человека от животного мира и утверждает его подлинную сущность, как общественно-исторического существа, так и субъекта предметно-преобразующей деятельности.
Следующей особенностью, отличающей человека от животных является язык.
Животные непосредственно реагирует на окружающие их предметы, у них отсутствует вторая сигнальная система, и в силу данного обстоятельства их мышление носит конкретно-образный, чувственный характер. Напротив, человек, обладая даром речи, отражает внешний мир не только в чувственных образах, но и в абстрактных понятиях, которые обазначаются словом, т.е. носят вербальный характер. Человек может реагировать не только на конкретные предметы, но и на слова, выражающие их значение, и в этом заключается его сущностное содержание.
Наряду с трудом и языком, которые складываются в процессе общения между людьми, важнейшим отличием человека от животного является способность мыслить.
Благодаря мышлению человек не приспосабливается к природным условиям, а преобразует их, реализуя свои потребности и интересы. Дерзновенный разум человека и его сознание создали второй, искусственный мир культуры, не существующие в естественном виде материальные и духовные ценности. Особенность мышления человека состоит в том, что оно носит творческий характер.
Человек предвидит результаты своей деятельности, ставит и использует различные средства для их достижения. Имея в виде данное обстоятельство, К. Маркс писал, что любая пчела своим искусством изготовления сот может посрамить всякого архитектора, но самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове, т.е. предвидит результаты своей деятельности.
Рассмотрение сущности человека многомерно и, помимо отмеченных подходов, может включать и иные исследовательские направления.
Как предельно общее понятие человек выражает единую Субстанциональную сущность, объединяющую людей независимо от их принадлежности к конкретно-историческим типам общественных систем и их социальным общностям. Приоритетными направлениями в раскрытии его сущности являются не классовые, а общегуманистические ценности, направленные на решение глобальных проблем современности, прежде всего войны и мира, преодоления экономического кризиса и т.
п.
Человек является, следовательно, общностью всего человечества, всех людей живущих на Земле, объединенных единой целью спасения нашей планеты от угрозы ее уничтожения. Это первый аспект понимания человека. Второй его аспект связан с представлением о нем как единстве природного (биологического) и общественного (социального).
Природа человека — Психология человека
В желании выражается сущность человека.Бенедикт Спиноза
Что такое человек? Кто такой человек? Для чего создан человек? Какова истинная природа человека, определяющая его сущность? Отчасти психология человека, а также другие науки о человеке дают нам ответы на эти и многие другие вопросы о нас самих. Но этих ответов нам явно недостаточно для полного понимания себя и других людей, поэтому мы все еще находимся в поисках ответа на вопрос: “кто мы и зачем мы здесь?”. Природа человека, о которой пойдет речь в этой статье, до конца еще не изучена, однако того, что мы уже о ней знаем, вполне достаточно для понимания нами многих, наиболее важных моментов в поведении человека.
И это понимание причин поведения людей позволит нам найти “ключик” к каждому без исключения человеку, включая нас самих. Давайте разберемся, кто же мы, люди, все-таки такие и для чего мы были созданы.
Природой человека мы с вами можем назвать все те врожденные, генетически обусловленные качества и особенности поведения, которые присуще всем людям. Человеческая природа – это все то, что в нас было всегда, с момента нашего появления и что делает нас людьми. Человеческая природа – это то, что свойственно человеку, как виду. Человеческая природа – это то, что определяет наши вечные и неизменные стремления и желания. Человеческая природа – это наша способность специфически реагировать на внешние раздражители и определенным образом воспринимать окружающий мир. Человеческая природа – это наша способность подстраивать мир под себя. И наконец, природа человека – это его умение выживать. Последнее определение на мой взгляд, лучше всего объясняет природу человека, как необходимую для него, как для вида, биопсихическую конструкцию.
Поэтому давайте остановимся именно на этом определении и более подробно его обсудим. В конце концов, философские споры о природе человека имеют многовековую историю, и мнений о том, что это такое – природа человека, может быть много. Нам же нужно понять очевидное в этом вопросе, что мы можем при необходимости проверить, путем элементарных наблюдений за собой и за другими людьми. А более очевидным для нас на мой взгляд является не определение того, что такое природа человека, а то, в чем ее смысл и для чего она предназначена. Ведь если мы, люди, не можем или не хотим определиться со структурой природы человека, тогда нам необходимо изучить ее функции, чтобы затем привязать их к различным элементам структуры и таким образом понять ее. Это и проще, и интереснее. В конце концов, что для нас важнее – знать то, кем мы являемся, или то, на что мы способны? На мой взгляд, изучать природу человека лучше всего с позиции наших потребностей, желаний, целей и возможностей. Так что давайте именно так и поступим.
Так вот, чтобы лучше понять природу человека, необходимо понять смысл ее предназначения, который достаточно прост в понимании, если не вдаваться в детали – природа человека предназначена для выживания человека и человечества. По своей природе мы такие, какими должны быть, чтобы выживать в этом мире, поэтому изучая и объясняя поведение человека, следует всегда исходить в первую очередь из этой основной его потребности. Эта потребность порождает другие потребности, которые в свою очередь побуждают человека к определенным, необходимым для удовлетворения этих потребностей действиям.
Чтобы понять, на что по своей природе способны люди, давайте взглянем на природу человека через призму библейских заповедей, которые показывают нам, какими негативными качествами обладает человек и как они в нем проявляются. Я с вашего позволения приведу только некоторые из них, а именно – шестую, седьмую, восьмую, девятую и десятую заповеди. Их мне быстрее и проще объяснить, поэтому я покажу вам на их примере, что свойственно людям от природы.
Итак, эти заповеди гласят: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй и не желай того, что есть у ближнего твоего. То есть, не делай того, что, внимание – ты хочешь, можешь и в некоторых ситуациях вынужден и склонен делать. Вы понимаете, о чем эти заповеди говорят нам? Они говорят нам о том, что человеку свойственны все эти действия и желания – ему свойственно убивать, прелюбодействовать, воровать, лгать, желать того, что есть у других, но чего нет у него, и это, как вы понимаете, только малая часть тех действий и желаний, к которым мы склонны с рождения, которые заложены в нас самой природой, или, если хотите, даны нам Богом. Вот тоже, вопрос закономерный возникает – если Богу не нравятся те или иные качества человека, тогда зачем он ими его наделил? Чтобы потом карать человека за естественное для него поведение? А зачем? Ладно, эти вопросы мы обсудим как-нибудь в другой раз, сейчас нас интересует не религия, у нее свое предназначение, нас интересует природа человека, которую нам нужно хорошо понимать, чтобы понимать себя и других людей и жить в соответствии с этим пониманием, то есть, в гармонии со своей природой.
Так вот, как мы с вами видим, человеку свойственно все то, что запрещает ему делать Бог с помощью своих заповедей и многое другое, что запрещает ему делать общество с помощью своих законов. Свойственно человеку и то, что мы называем хорошими, добрыми поступками. Это в свою очередь означает, что человек по своей природе не добрый и не злой, не плохой и не хороший, он просто такой, какой он есть, каким он должен быть, чтобы не столько даже он сам, сколько его вид – мог выжить в этом суровом мире. Если мы склонны к тому, чтобы убивать, воровать, обманывать, прелюбодействовать, а также к другим, как плохим, так и хорошим поступкам, значит, нам необходимо их совершать в определенных жизненных ситуациях, чтобы выжить. Поэтому мы не должны оценивать свои поступки, как плохие или хорошие, так как они все свойственны нашей природе, нам нужно понимать их необходимость для нас в тех или иных ситуациях. Мы не можем полностью изменить свою природу, и, наверное, не должны, но мы можем ее дополнить, усложнить, усовершенствовать, развить, и можем управлять ею.
Но главное, мы должны подчинить себе свою природу, чтобы не она управляла нами, а мы ею. Тогда наше поведение будет максимально рациональным, расчётливым, практичным и адекватным, а значит и разумным.
Так что как видите, друзья, наше поведение может рассказать нам о том, кто мы такие, показывая нам, почему мы такие. Наши поступки говорят нам о наших возможностях, а наши возможности указывают на наши потребности, для удовлетворения которых мы эти поступки совершаем. А наши потребности обусловлены необходимостью в поддержании жизнедеятельности. Поэтому человек чаще всего делает что-то не по тому, что он хочет это сделать, а потому что он должен и, главное, может это сделать. В одних ситуациях мы, в силу наших личностных качеств, можем быть злыми и жестокими, в других, добрыми и отзывчивыми, готовыми помочь ближнему. Мы реагируем на внешние раздражители и поступаем согласно своей природе и своим возможностям. И в зависимости от того, кем мы стали в процессе своей жизни, наши возможности и способности могут сильно различаться, и как правило различаются.
А значит и вести мы себя в одних и тех же ситуациях можем по-разному. Мы разные, друзья, несмотря на нашу природу, которая у нас у всех одинаковая, и всегда были и будем разными. Человек формируется как личность под воздействием природных и социальных факторов, поэтому мы относительно легко адаптируемся и приспосабливаемся к практически любым условиям. Но кто-то делает это лучше, кто-то хуже. Нам также свойственно приспосабливать мир под себя, создавая человеческую ситуацию, то есть подходящую нам среду, в которой нам комфортно и безопасно жить. У нас для этого есть, а вернее могут быть, и желание, и возможности. И опять-таки, в зависимости от уровня развития, определяющего возможности человека, в нем либо просыпается желание все вокруг себя поменять, либо нет. Чем примитивнее существо, тем оно слабее, а чем оно слабее, тем чаще оно вынуждено приспосабливаться к внешним условиям, нежели менять их. Следовательно, человек приспосабливается ко всему тому, что не в силах изменить. То есть, дело не в желании, дело в возможностях.
Умение приспосабливаться делает нас более живучими, а умение приспосабливать говорит о большой силе и высоком уровне развития человека. Вот так по-разному себя может проявлять природа человека, основа которой неизменна, но те или иные личностные качества человек в себе развивает сам в процессе жизни, либо жизнь развивает в нем их, с помощью различных жизненных сценариев. Также, в процессе жизни, человек, в том случае, если он постоянно занимается саморазвитием и самосовершенствованием, открывает в себе все новые и новые возможности, свойственные его природе. Вот почему так сложно сказать, какая она – природа человека в своей целостной форме, ведь предела совершенству человека нет, а значит, мы всегда будем узнавать о себе и своих возможностях что-то новое.
Из необходимости выживать в нашем, весьма недружелюбном по отношению к человеку мире, вытекают и наши основные инстинктивные потребности, которые у нас у всех одинаковые. Мировоззрение и миропонимание у нас может быть разным, но базовые, а точнее, первичные потребности у всех одинаковые, и каждый человек на этой планете стремиться к их удовлетворению.
Это – потребность в еде, воде, безопасности, сексуальном удовлетворении, в общем во всем том, что необходимо человеку для выживания и продолжения рода. Далее следуют более возвышенные, вторичные потребности, которые человек начинает испытывать по мере удовлетворения им основных своих потребностей [физиологических потребностей и потребности в безопасности, то есть в гарантии удовлетворения физиологических потребностей]. Ознакомьтесь с пирамидой потребностей Абрахама Маслоу, на мой взгляд она прекрасно демонстрирует не только то, какими потребностями может быть обусловлено конкретное поведение конкретного человека, но и то, на каком уровне развития находится тот или иной человек или группа людей в зависимости от их стремления и возможностей удовлетворить те или иные свои потребности. Иерархия потребностей показывает нам, какой является природа человека в целом [известная нам], и как она проявляется у разных людей, в зависимости от их развития, образа жизни, окружения, возможностей. Более развитому человеку проще удовлетворить свои потребности, особенно низшие, поэтому он более спокоен и менее агрессивен.
Также следует сказать, что чем выше интеллект человека, тем более завуалированным и продуманным будет его стремление удовлетворить свои потребности, а следовательно, и более успешным.
Вообще вся наша жизнь сводится к удовлетворению своих потребностей, и может отличаться только тем, какие потребности в тот или иной момент своей жизни каждый из нас стремиться удовлетворить. С этой точки зрения мы мало чем отличаемся от животных, разве что только по мере своего развития мы пробуждаем в себе новые, более возвышенные потребности и благодаря своему интеллекту можем найти больше возможностей для их удовлетворения. В этом смысле мы, как я уже говорил, имеем безграничный потенциал для расширения своих возможностей. Так что пока еще неизвестно, как сильно мы можем изменить мир, но то, что мы к этому будем стремиться, не подлежит сомнению. Ведь помимо потребностей, у человека имеются еще и желания, которые ушли далеко вперед от его возможностей, и они тянут человека вверх, к той ступени развития, находясь на которой он сможет эти желания осуществить.
В этом смысле человеческая природа уникальна – мы можем хотеть того, чего нет, но о чем мы догадываемся, о чем мечтаем. Так что мечты, как более высшая форма потребностей, также мотивируют нас к действиям. Любопытство и желание изменить мир, а заодно и самого себя – это неотъемлемая черта природы человека. И это неудивительно. Ведь энергетический потенциал человека очень высок, поэтому для него естественно стремление к максимальному действию, после которого, в зависимости от возможностей каждого конкретного человека, мир может сильно измениться, как в лучшую, так и в худшую сторону.
В целом, друзья, природа и сущность человека познаваема посредством внимательного наблюдения за разными людьми, изучения их культуры и истории, традиций и законов, а также с помощью самонаблюдения, ведь какая-то часть природы человека проявляется в каждом из нас. Те качества, которые человек имеет и которые проявляются в нем в тех или иных ситуациях, являются неотъемлемой частью его природы, и чем человек примитивнее, тем легче понять его врожденную, неизменную сущность, которая тем сильнее изменяется, чем активнее человек себя развивает, совершенствует, а следовательно, усложняет свое поведение и повадки.
Сама эта склонность человека к изменениям в своей жизни и усложнению своего поведения – это тоже его природное качество. Поэтому то, что мы называем разумом человека, в нем, несомненно присутствует, но требует развития, так как тем выше разумность человека, чем адекватнее существующей реальности он себя ведет. А как мы с вами знаем, человек не всегда адекватен в своем поведении, что в свою очередь означает, что природа человека неразумна, но в наших силах сделать себя достаточно разумными существами, воспользовавшись заложенным в нас потенциалом.
Самое интересное и, пожалуй, важное в природе человека это то, что ее, эту природу, можно приспособить под, практически любой образ жизни. Человек – существо внушаемое, ему можно внушить что угодно, тем самым создав в нем так называемую “вторую природу”. Вторая природа – это измененная, или лучше сказать, дополненная человеком первая природа. То есть, вторая природа – это совокупность чувственных, когнитивных, а также операционных черт, приобретенных в дополнение к базовой личности.
Можно сказать еще проще – постоянные качества личности, которые являются приобретенными – это вторая природа человека. Человек, как правило, считает приобретенные им качества такой же естественной частью своей личности, как и все то, что задано ему генетически. Таким образом, человек, благодаря внушению и самовнушению, может считать частью своей природы такие моменты в своем поведении, и такие свои желания и потребности, которые ему не свойственны по природе, по его “первой природе”, но которые он приобрел и развил в течение жизни. Например, “второй природой” человека является его культурное образование, а также его профессиональные навыки и манера поведения, которые он в себе развил. Вторая природа человека выражается в таких, например, ситуациях, когда человек начинает ассоциировать себя со своей деятельностью, со своими культурными и умственными достоинствами, а также со своими увлечениями и достижениями. Что же касается внушений, то человеку можно, к примеру, внушить мысль о том, что секс – это грех и заниматься им грешно, а значит и не нужно.
И человек, поверивший в это не будет заниматься сексом, идя таким образом против своей собственной природы, то есть, против первой своей природы. Также можно внушить человеку мысль о том, что он является определенной личностью, которой свойственны определенные качества, например, можно ему внушить, что он раб, рожденный для служения своему господину. И эта принятая человеком роль – станет его второй природой, и он будет вести себя соответственно этой роли. Так что от того, что нам внушают другие люди и что мы сами себе внушаем, в нашей жизни, друзья, зависит многое, возможно даже все. Каждый из нас будет в этой жизни тем, кем нас сделают другие люди или мы сами. Природа человека достаточно гибкая и даже в какой-то степени непредсказуемая, поскольку мы ведь еще многое не знаем о том, каким может быть человек, если создать для него определенные условия или подвергнуть его определенным испытаниям, или, если внушить ему что-то такое, что полностью изменит его личность и поведение. Поэтому очень важно уделять серьезное внимание всему тому, что входит в нашу голову, чтобы не позволять ненормальным для нас мыслям, эмоциям, мнениям, поступкам, ценностям и целям, становиться нормальными.
Пока мы с вами знаем о природе человека только то, что люди смогли о ней узнать за всю свою историю и что мы сами можем видеть, наблюдая за поведением человека. Но нам еще многое неизвестно о самих себе, так как человек до конца не познан, и неизвестно, будет ли он вообще когда-нибудь полностью познан, тем более самим собой. Однако мы можем сделать вывод, что человеческая природа в своей основе неизменна, наши базовые потребности и примитивные способы их удовлетворения за всю нашу историю не изменились. Это в свою очередь означает, что каждый вновь родившийся человек подобен чистому листу, на котором можно рисовать что угодно, независимо от того, кем были его предки. От природы все люди практически одинаковые, они все имеют одинаковые инстинкты, которые ими управляют и определяют их потребности. Любые качества, присущие одному человеку, при определенных обстоятельствах могут быть присуще и другому человеку. Все, что смог один человек, смогут и другие люди, если предпримут для этого необходимые усилия.
Из этого можно сделать очень простой, но весьма полезный для нас вывод – по себе мы можем частично познать других людей, ровно настолько, насколько хорошо мы знаем себя, а по другим людям мы можем понять – каким вообще может быть человек, какие качества ему присущи от природы, какими возможностями он обладает и следовательно, мы можем понять, каким человеком мы способны стать. То есть, все что есть в других людях, есть в каждом из нас, в активном или пассивном состоянии. А все что есть в нас, есть и в других людях. Отсюда следует и вполне логичное умозаключение – не судите, да не судимы будете, ибо что присуще другим, присуще и вам, и при определённых обстоятельствах вы можете себя вести так, как ведут себя те, кого вы осуждаете.
И вот что я еще хочу сказать вам напоследок, дорогие друзья. Независимо от нашей природы, мы можем стать в этой жизни теми, кем захотим. Человек придумывает себя сам, согласно своему собственному желанию. Его, это желание, нужно только иметь. И пусть природа человека неизменна, тем не менее она, во-первых, не до конца изучена и поэтому мы с вами не знаем, на что еще мы можем быть способны, помимо того, что мы уже умеем и что нам известно о самих себе, а во-вторых, она ни коим образом не мешает нам менять себя и свое поведение, как по мере необходимости, так и в зависимости от наших желаний.
Запомните, вы будете в этой жизни тем, кем сами решите быть. Так что не лишайте себя возможности самим определить свою судьбу.
Существует ли человеческая природа? О философии человеческой природы
Твитнуть
Мы постоянно слышим этот термин. Мужчина изменяет жене. Нам говорят, что это просто часть его «природы» — что люди эволюционировали, чтобы быть донжуанами. Двое молодых людей дерутся на улице, насмехаясь и подстрекая друг друга. Говорят, что это также является частью их природы — у них развились модули, которые предрасполагают их к насилию и борьбе за статус. Некоторые люди посвятили свою жизнь изучению и выявлению всех составных элементов человеческой природы, убежденные, что их исследования открывают важные истины о человеческом состоянии.
Они правы? Есть ли податливая концепция или идея человеческой природы, которая может лечь в основу их исследований? Или они подобны богословам, спорящим о свойствах ангелов, танцующих на булавочной головке? Это принципиально философский вопрос.
Это не имеет ничего общего с конкретными утверждениями о человеческой природе — такими как два весьма спорных утверждения, с которых я начал этот пост, — и все, что связано с концепцией человеческой природы. Как это следует понимать или определять?
По мнению некоторых философов, человеческой природы не существует. По их мнению, думать, что люди (или другие животные) имеют некую стабильную «природу», противоречит одному из центральных постулатов современной эволюционной биологии. Другие думают, что существует защищаемая концепция человеческой природы. В этом посте я хочу взглянуть на некоторые аргументы, представленные в этой дискуссии.
Я делаю это через призму статьи Эдуара Машери «Призыв к человеческой природе». Как вы можете догадаться из названия, Махьери — один из философов, считающих, что существует обоснованная концепция человеческой природы. Он защищает свою точку зрения, рассматривая два аргумента из работы Дэвида Халла, одного из ведущих критиков концепции человеческой природы.
Давайте посмотрим, что он должен сказать.
1. Две концепции человеческой природы
Защита человеческой природы Макери опирается на особое понимание человеческой природы. Он утверждает, что в современных дебатах участвуют две концепции человеческой природы. Один из них — «эссенциалистский взгляд» на человеческую природу:
Эссенциалистский взгляд на человеческую природу = Утверждение, что человеческая природа определяется набором необходимых и достаточных свойств человечности, в сочетании с утверждением, что свойства, являющиеся частью человеческой природы, являются отличительных человеческих существ.
Это классический платонический взгляд. Он исходит из убеждения, что каждый объект, событие или положение дел (каждый «вид») обладает набором необходимых и достаточных свойств, определяющих его онтологический статус (набор «сущностей»). Суть треугольника, например, состоит в том, чтобы «иметь три стороны».
Любой объект, имеющий более трех сторон, не мог быть треугольником. В случае с людьми этот эссенциалистский взгляд обычно выражается в утверждении, что такие вещи, как интеллект, юмор, мораль, разум и язык, по своей сути являются человеческими. Именно они определяют нас и отличают от других животных. Они составляют нашу природу как человека.
Эссенциалистский взгляд противопоставляется тому, что Махри называет «номологическим взглядом»:
Номологический взгляд на человеческую природу = Утверждение, что человеческая природа представляет собой набор свойств, которые люди склонны иметь в результате эволюции своего вида.
Номологический взгляд не пытается определить, что является отличительным или особенным в человеческих существах. Он просто пытается определить свойства, проявляемые людьми, которые лучше всего объясняются их эволюционным (а не культурным) наследием. Примеры свойств, которые сторонники этой точки зрения считают частью человеческой природы, включают прямохождение, половой диморфизм и большой мозг.
Защита человеческой природы Макери работает следующим образом: он утверждает, что большинство критиков человеческой природы нацелились на эссенциалистский, а не на номологический взгляд. Он поддерживает номологическую точку зрения и считает, что она выдерживает критику, обычно направленную на эссенциалистскую точку зрения.
2. Антиэссенциалистский аргумент Халла
Чтобы увидеть, как это работает, давайте сначала рассмотрим знаменитый антиэссенциалистский аргумент Дэвида Халла. Вот соответствующий текст из статьи Халла, излагающий этот аргумент:
Поколения философов утверждали, что все люди по существу одинаковы, то есть имеют одну и ту же природу… В этой статье я утверждаю, что если под «биологией» понимать технические заявления профессиональных биологов, в частности эволюционные биологи, просто неверно, что все организмы, принадлежащие Homo sapiens как биологическому виду, по существу одинаковы… периодически биологический вид может характеризоваться одним или несколькими признаками, которые одновременно повсеместно распространены среди организмов, принадлежащих к этому виду, и ограничены ими.виды, но такие положения дел временны, случайны и относительно редки.
виды, но такие положения дел временны, случайны и относительно редки. (Халл 1986, 3)
В этом отрывке Халл подчеркивает одно из ключевых открытий эволюционной биологии. С тех пор как неодарвинистский синтез был сформулирован в первой половине 20-го века, эволюционная биология была связана с антиэссенциалистским мышлением. Действительно, один из самых энергичных защитников эволюции — Ричард Докинз — начинает свою целую книгу в защиту правды об эволюции с главы, описывающей ее антиэссенциализм.
Согласно современным воззрениям, виды не являются неизменными платоническими видами. Все они являются частью одного великого древа жизни. Отдельные организмы размножаются путем обмена и комбинирования генетического материала. Это, в сочетании со случайными мутациями в ДНК, приводит к изменчивости их потомства. Основная истина эволюционной биологии заключается в том, что жизнь (в пространстве и времени) — это всего лишь одна изобилующая масса вариаций, внутри которой есть несколько стабильных кластеров организмов.
Эти стабильные кластеры только обмениваются генетическим материалом друг с другом и образуют то, что мы называем «видами». Но их скопление — всего лишь случайная случайность эволюционной истории, и даже внутри этих размножающихся популяций потомство значительно различается.
В результате не существует «сущности» для какого-либо конкретного вида. Как только вы определите свойство, которое, по вашему мнению, присуще всем (и только) представителям определенного вида, вы обязательно найдете другого представителя этого вида, у которого отсутствует это свойство. Это сбивает с ног эссенциалистский взгляд на человеческую природу. Более того, это согласуется с нашим повседневным опытом человечества. Для каждого якобы отличительного свойства человечества — разума, морали, языка — мы можем найти других животных, обладающих той или иной версией этих свойств, или людей, у которых они отсутствуют. Некоторые защитники эссенциализма могли бы избежать этой проблемы, сосредоточив внимание на «статистически охарактеризованных сущностях», то есть утверждая, что существует не определенный набор свойств, которыми люди должны обладать (чтобы считаться людьми), а набор свойств.
свойства, из которых человек должен разделять определенную пропорцию (чтобы считаться человеком). Халл утверждает, что это не работает, потому что на практике оказалось невозможным определить принадлежность к видам, используя такие кластеры свойств.
Аргумент Халла можно было бы реконструировать следующим образом:
- (1) Если и существует человеческая природа, то это будет потому, что существует набор необходимых и достаточных свойств, которые характерны исключительно для человека (т. вид Homo Sapiens)
- (2) Не существует набора необходимых и достаточных свойств, присущих только человеку (как и никакого статистического набора).
- (3) Следовательно, человеческой природы не существует.
Махэри соглашается с предпосылкой (2) этого аргумента. Он считает, что Халл абсолютно прав, утверждая, что не существует сущностей человечности. В чем, по его мнению, аргумент идет не так, так это в первой посылке, то есть в предположении, что эссенциалистский взгляд — единственная игра в городе.
Он утверждает, что если мы примем номологическую точку зрения, то получим нечто, что не пострадало от аргументации Халла. Действительно, номологическая точка зрения разработана так, чтобы согласовываться с эволюционной теорией. Он не утверждает, что есть определенные свойства, которые присущи всем и только членам Homo Sapiens. Он просто утверждает, что есть некоторые свойства, которые мы склонны разделять в результате нашей эволюционной истории. Эти свойства могут быть присущи другим видам и могут отсутствовать у некоторых представителей нашего собственного вида. Это не значит, что они не являются частью нашей природы.
3. Критика номологического взгляда
Номологический взгляд не выдерживает критики. Хотя это может избежать цепких аргументов Халла, есть некоторые потенциальные проблемы. Макери обсуждает два из них в своей статье.
Во-первых, номологический подход слишком реформаторский. Иными словами, оно слишком далеко уводит нас от традиционного понимания человеческой природы, так что понятие человеческой природы уже не выполняет той функции, которую мы ожидаем от него в нашем научном и повседневном дискурсе.
Когда люди ссылаются на что-то, являющееся частью человеческой природы, они имеют в виду те свойства и черты, которые являются отличительно человеческими. Номологический взгляд не дает им этого.
Макери отвечает на это, утверждая, что концепция человеческой природы сыграла много ролей в человеческой истории, и хотя номологическая концепция не может выполнять некоторые из этих ролей, она выполняет другие. В частности, он считает, что это помогает выделить людей как особую группу в истории эволюции и определить свойства, которые, вероятно, будут общими для членов этой группы, независимо от культуры или происхождения.
Вторая проблема с номологическим подходом заключается в том, что он может быть слишком всеобъемлющим. Иными словами, оно может включать слишком много свойств в определение человеческой природы. Существует ужасная тенденция предполагать, что каждая черта или свойство, присущая большинству людей, должна иметь свои истоки в нашей эволюционной истории, то есть предполагать, что «универсалии» человеческого состояния являются аспектами человеческой природы.
Но это не может быть правильным. Макери приводит пример веры в то, что вода мокрая. Это универсальное убеждение, но ясно, что оно не может быть частью человеческой природы. Это убеждение вызвано воздействием воды, а не эволюционными процессами. Проблема в том, что эволюция внесла свой вклад в веру в то, что вода мокрая, потому что она предоставила нам сенсорный аппарат, который позволяет нам формировать это убеждение. Тем не менее, кажется неправильным утверждать, что вера является частью нашей природы.
Решение этой проблемы, согласно Макери, состоит в том, чтобы доказать, что, хотя эволюция вносит тривиальный вклад в существование какой-либо черты или склонности, разделяемой человечеством, не все такие черты и склонности могут быть в конечном счете объяснены эволюционными процессами. Фраза «человеческая природа» должна быть зарезервирована для тех черт, которые в конечном итоге могут быть объяснены этими процессами.
Это, однако, легче сказать, чем сделать. Например, многие из наиболее спорных споров между эволюционными психологами и их критиками, как правило, сосредоточены на том, можно ли лучше всего объяснить определенные, кажущиеся универсальными (или почти универсальными) черты эволюционными процессами или нет.
Вернемся к первому примеру склонности молодых людей к насилию или разврату. Некоторые люди захотят возразить, что эти черты являются продуктом нашей эволюционной истории; некоторые захотят утверждать, что они являются результатом определенных постоянно присутствующих факторов окружающей среды.
Короче говоря, даже если мы примем номологический взгляд на человеческую природу, останется много споров о действительном содержании человеческой природы. Одна только философия не может разрешить эти споры, но она может, по крайней мере, прояснить, о чем мы спорим.
Нет философии жизни без теории человеческой природы
В современной философии происходит странная вещь: многие философы, кажется, не верят, что существует такая вещь, как человеческая природа. Что делает это странным, так это то, что новое отношение не только противоречит большей части истории философии, но — несмотря на громкие заявления об обратном — оно также противоречит открытиям современной науки. Это имеет серьезные последствия, начиная от того, как мы видим себя и свое место в космосе, и заканчивая тем, какую философию жизни мы можем принять.
Наша цель здесь — обсудить проблему человеческой природы в свете современной биологии, а затем изучить, как эта концепция может повлиять на повседневную жизнь.
Существование чего-то вроде человеческой природы, отделяющей нас от остального животного мира, часто подразумевалось, а иногда прямо заявлялось на протяжении всей истории философии. Аристотель считал, что «надлежащей функцией» человека является рациональное мышление, из чего он вывел идею о том, что высшая доступная нам жизнь — это жизнь созерцания (т. е. философствования), что едва ли неожиданно для философа. Эпикурейцы утверждали, что квинтэссенцией человеческой природы является то, что мы счастливее, когда испытываем удовольствие, и особенно когда не испытываем боли. Томас Гоббс считал, что нам нужно сильное централизованное правительство, чтобы держать нас в узде, потому что в противном случае наша природа привела бы нас к жизни, которую он незабываемо охарактеризовал как «одинокую, бедную, неприятную, жестокую и короткую».
Жан-Жак Руссо вложил идею человеческой природы в свою концепцию «благородного дикаря». Конфуций и Мэн-цзы считали, что человеческая природа по существу добра, а Сюнь-цзы считал ее по существу злом.
Ключевое слово здесь, конечно же, «по существу». Одним из очевидных исключений из этой тенденции был Джон Локк, который описал человеческий разум как « tabula rasa » (чистый лист), но его точка зрения была отвергнута современной наукой. Как описывает это одна группа ученых-когнитивистов в книге From Mating to Mentality (2003), наш разум больше похож на книжку-раскраску или на «заполненную граффити стену станции нью-йоркского метро», чем на чистый лист.
Напротив, многие современные философы, принадлежащие как к так называемой аналитической, так и к континентальной традициям, похоже, в значительной степени отвергли саму идею человеческой природы. Ярким примером является наш коллега Джесси Принц из Городского университета Нью-Йорка, который в своей книге настойчиво отстаивает то, что называется «нутристской» (в отличие от «натуристской») позицией.
0104 За пределами человеческой природы: как культура и опыт формируют человеческий разум (2012). Совсем недавно Ронни де Соуза утверждал, что современная наука показывает, что человеческая природа не существует, и, опираясь на понятие радикальной свободы Жана-Поля Сартра, пришел к выводу, что это благоприятствует экзистенциалистскому философскому взгляду. Мы просим не согласиться.
Что именно наука говорит нам об идее человеческой природы? Если мы серьезно относимся к эволюционной биологии, то мы, безусловно, должны отказаться от любой эссенциалистской концепции, такой как аристотелевская. Нет неизменной, четко определенной «сущности», характеризующей человека и только его во всем животном мире. Начиная с Чарльза Дарвина, научный консенсус был довольно ясным: мы всего лишь один вид среди миллионов на Земле, представители немногочисленной ветви древа жизни, наделенные необычно большим и структурно сложным мозгом. Наша особая родословная дала начало видам Homo sapiens по крайней мере 300 000 лет назад, в результате длительного эволюционного периода, который разворачивался в течение миллионов лет с точки расхождения от нашего самого последнего общего предка с шимпанзе, нашими ближайшими филогенетическими родственниками.
Таким образом, кажется, что биология действительно отказывается от любых представлений о человеческой природе: все характеристики, которыми обладает наш вид, являются результатом непрерывного процесса эволюционной дифференциации от других видов приматов, и нет оснований полагать, что что этот процесс закончился, или будет в ближайшее время. Более того, люди любят цитировать известную цифру о том, что люди и шимпанзе различаются «лишь» примерно на 1-2 процента их геномной последовательности, подразумевая, что мы на самом деле не такие особенные, как нам хотелось бы думать.
Но, как указал Кевин Лаланд в своей книге «Неоконченная симфония Дарвина: как культура создала человеческий разум » (2017), этот небольшой процент приводит к тысячам структурных изменений на генетическом уровне, которые, в свою очередь, можно комбинировать, чтобы получить миллионы способов, которыми люди отличаются от шимпанзе. Тот факт, что разница невелика в процентах, не означает, что она не является одновременно и очень очевидной, и весьма существенной.
В свете этого мы думаем, что картина, вытекающая из эволюционной биологии и биологии развития, — вопреки широко распространенному среди современных философов мнению — во многом поддерживает представление о человеческой природе, но не является эссенциалистской. Человеческую природу лучше всего представить как совокупность гомеостатических свойств, т. е. черт, которые динамически изменяются и в то же время достаточно стабильны в течение эволюционного времени, чтобы быть статистически четко распознаваемыми. Эти свойства включают характеристики, которые либо уникальны для человеческого вида, либо настолько количественно отличаются от чего-либо подобного, встречающегося у других животных, что наша версия, несомненно, является исключительно человеческой.
Возьмем, к примеру, язык. Многие другие животные (и даже растения и бактерии) общаются друг с другом, то есть обмениваются сигналами, направленными на улучшение своего собственного выживания или выживания своих сородичей. Но ни у одного другого живого существа нет ничего, даже отдаленно похожего на человеческий язык, с его сложной грамматикой и высокими уровнями рекурсии (где лингвистическое правило может быть применено к результатам применения того же самого правила и т.
д.). Другие животные, такие как осьминоги, имеют большой, сложный мозг и нервную систему, но ни одно другое животное не имеет одновременно размера (относительно тела) и особенно структурной асимметрии и многослойности человеческого мозга; например, его чрезвычайно развитая лобная кора, которая отвечает за вознаграждение, внимание, кратковременную память, планирование и мотивацию.
Список можно продолжать и продолжать, но суть в том, что ошибочно утверждать, что между людьми и другими животными нет фундаментальных различий только потому, что границы размыты и динамичны (в течение эволюции). Как сказал судья Поттер Стюарт в деле о порнографии и искусстве в 1964 году: «Сегодня я не буду пытаться дальше определять виды материалов, которые, как я понимаю, охватываются этим кратким описанием; и, возможно, мне никогда не удалось бы сделать это разумно. Но я узнаю это, когда увижу». Современный биолог и научно информированный философ могут сказать что-то очень похожее о человеческой природе.
Мы все это знаем, когда видим.
Теперь, если человеческая природа реальна, каковы последствия с философской точки зрения? Почему философа или любого, кто заинтересован в использовании философии в качестве руководства к жизни, должны волновать эти споры, которые в противном случае были бы техническими? Давайте рассмотрим этот вопрос путем краткого обсуждения двух философий, обеспечивающих особенно сильную защиту человеческой природы и связанных с когнитивной наукой: экзистенциализма и стоицизма.
Искушение связать экзистенциализм с идеей tabula rasa понятно. В основе экзистенциализма лежит идея Жана-Поля Сартра о том, что «существование предшествует сущности», что означает, что мы не выбирали рождение, но мы вольны решать, что с этим делать. Сартр относился к этому очень серьезно, говоря о свободе как о недостатке — или прорехе — в сердцевине сознания и утверждая, что мы свободны даже в цепях. В одном из своих наиболее радикальных заявлений он писал: «Никогда мы не были свободнее, чем под немецкой оккупацией.
Мы потеряли все наши права, и прежде всего право говорить. Нас оскорбляли в лицо… Нас депортировали в массовом порядке … И благодаря всему этому мы были свободны». Возможно, неудивительно, что Сартра часто высмеивают за то, что он преувеличивает степень нашей свободы.
Даже Симоне де Бовуар показалось, что он зашел слишком далеко, особенно когда он сказал ей, что ее морская болезнь была только в ее голове. В своей автобиографии Расцвет жизни (1960) она писала: «Если вы поддаетесь слезам, нервам или морской болезни, сказал [Сартр], вы просто слабы. Я, с другой стороны, утверждал, что желудок и слезные протоки, да и сама голова, время от времени подвергались непреодолимым силам».0003
Хотя де Бовуар тоже признавала, что существование предшествует сущности, она лучше Сартра понимала, как наша «фактичность» — факты нашего существования — влияют на нашу жизнь. Например, мы не можем выбирать свое тело или экономические и социальные ситуации, в которых мы оказываемся, и часто мы видим других людей как непреложные проклятия нашего существования.
Де Бовуар утверждает, что хотя мы и не свободны от нашего естественного состояния, оно не определяет нашу сущность, а именно то, как мы создаем себя из нашей фактичности. Мы живем не только для того, чтобы размножать виды, как это делают животные; скорее, мы существа, которые ищут смысл в своей жизни, и мы делаем это, рискуя, чтобы преодолеть себя и свои ситуации. Это человеческая природа: постоянное стремление избежать нашего естественного состояния, выйти за пределы — превзойти данность — к избранным, конкретным целям. Но это совсем не просто, и это одна из причин, по которой тревога является фундаментальной темой экзистенциализма. Быть человеком — значит жить в неопределенности, потому что мы навсегда застряли в напряжении между фактами нашей жизни и желанием их преодолеть.
Может показаться, что биология предлагает простое объяснение некоторым ограничениям. Например, рассмотрим аргумент старой школы о том, что женщины «от природы» подходят для роли ухаживающих. Это и неправильный, и вредный способ думать о нашей природе.
Это неправильно, потому что, как указывает де Бовуар в книге «Второй пол » (1949), вынашивание младенцев — это биологическая женская функция, но воспитание детей — это социальная обязанность. И это вредно, потому что предположение, что биология определяет нашу судьбу, угнетает. Исторически женщины определялись в первую очередь теми же биологическими функциями, что и другие животные, связаны мифами о женственности и лишены возможности трансцендировать.
Естественные препятствия накладывают ограничения другого рода. Может быть, и абсурдно со стороны де Бовуар упорствовать в плавании, если ее постоянно тошнит, но и отказываться от своих целей из-за морской болезни тоже глупо. Иногда у нас нет сил разорвать наши цепи, и мы терпят неудачу в наших проектах, но смирение — это не ответ. Превзойти — значит признать свое сопротивление и неудачи и творчески восстать против них. Эта точка зрения важна, потому что она подчеркивает, что, хотя в нашем бытии есть фиксированные элементы, мы не являемся фиксированными существами, поскольку мы свободны (или должны быть) свободны в выборе наших проектов.
Ни биология, ни естественные препятствия не ограничивают наше будущее в значительной степени, и то, как мы проживаем нашу человеческую природу, будет различаться, потому что мы придаем разное значение нашим фактам. Настоящая жизнь заключается в признании этих различий и устремлении себя в открытое будущее. Из этого не следует, что эта открытость безгранична или ничем не ограничена. Мы ограничены, но в основном нашим собственным воображением.
Для стоиков человеческая природа ограничивает то, что люди могут делать и что они склонны делать. Греко-римский стоицизм, переживший заметное возрождение в последние годы. Стоики считали, что есть два аспекта человеческой природы, которые следует рассматривать как определяющие, что значит жить хорошей жизнью: мы очень общительны и способны мыслить. Поэтому «жить по природе», как советовали нам, значит применять разум к совершенствованию человеческого полиса. В свою очередь, способ достижения последнего состоит в том, чтобы улучшить свои суждения (способность prohairesis , что отличает нас от любых других видов животных), и проявлять четыре основные добродетели: практическую мудрость, мужество, справедливость и умеренность.
На первый взгляд может показаться, что человеческая природа играет в стоицизме гораздо более важную роль, чем в экзистенциализме. В самом деле, заманчиво обвинить стоиков в совершении элементарного заблуждения, отстаивании определенного образа жизни апелляцией к природе. Но Сенека, Эпиктет и другие были превосходными логиками, и это должно заставить нас задуматься, прежде чем так быстро отвергнуть их философию. При ближайшем рассмотрении становится ясно, что для стоиков человеческая природа играла ту же роль, что и понятие фактичности для экзистенциалистов: она ограничивает то, что люди могут делать, а также то, что они склонны делать. Но параметры, налагаемые нашей природой, довольно широки, и стоики соглашались с экзистенциалистами в том, что достойную человеческую жизнь можно прожить, следуя разными путями.
Действительно, в стоической литературе даже есть история, похожая на спор между де Бовуар и Сартром о морской болезни. Об этом рассказывает латинский автор Авл Геллий, который пишет о философе-стоике, пережившем сильный шторм на корабле.
Геллий заметил, как философ побледнел и задрожал посреди бури. Когда все успокоилось, он спросил философа, почему его стоицизм не подготовил его лучше, чтобы выдержать эти пугающие моменты. Его ответ освещает:
Когда раздается какой-нибудь ужасающий звук, будь то с неба, или от обрушения здания, или как внезапный предвестник какой-то опасности, даже разум мудрого человека обязательно отзывается, сжимается и на некоторое время бледнеет не потому, что он полагает, что приближается что-то злое, но посредством определенных быстрых и незапланированных движений, предшествующих работе интеллекта и разума. Вскоре, однако, мудрый человек в такой ситуации «отказывается» от этих ужасающих умственных впечатлений; он отвергает и отвергает их и не думает, что в них есть что-то, чего ему следует бояться.
Другими словами, как объяснил де Бовуар Сартру, «фактичность» нашей биологии никуда не делась, но у нас есть выбор, как относиться к ней и как с ней обращаться. И этому учит нас философия.
Стоики основывали это учение на подходе, наиболее известном связанном с Эпиктетом, рабом 2-го века, ставшим учителем, который стал одним из самых известных философов древности. Он разработал целую этику, основанную на идее, что мы играем множество ролей в жизни: некоторые из них даны (все мы люди, сыновья или дочери наших родителей и т. , хотим ли мы иметь детей и стать родителями или нет).
Как мы будем играть эти роли, зависит от нас. В Книге I «Рассуждений » Эпиктет обсуждает случай двух рабов, которые по-разному реагируют на одну и ту же унизительную ситуацию (им приходится держать ночной горшок своего хозяина, пока он справляет нужду). Разница определяется тем, как рабы видят себя человеческими существами, концепция, не слишком отличающаяся от экзистенциалистского понятия подлинности. Эпиктет завершает анализ этого примера, предостерегая своих учеников в манере, которую могли бы одобрить Сартр и де Бовуар: «Подумайте, за какую цену вы продаете свою честность; но пожалуйста, ради бога, не продавайте его дешево».
Не только современная наука говорит нам, что существует такая вещь, как человеческая природа, и не случайно ряд популярных современных методов лечения, таких как логотерапия, рационально-эмоционально-поведенческая терапия и когнитивно-поведенческая терапия, основаны на идеях как экзистенциализма, так и стоицизма. . Никакая философия жизни — не только экзистенциализм или стоицизм — не могла бы существовать без него.
Если бы мы действительно были tabulae rasae , почему бы мы предпочитали одни вещи другим? Что может побудить нас искать смысл, строить отношения с другими людьми, стремиться улучшить себя и мир, в котором мы живем? Мы делаем все это потому, что являемся особым видом разумных социальных животных, как и думали стоики. И мы делаем это в рамках широких ограничений, налагаемых нашей фактичностью (как биологической, так и случайной), как утверждали экзистенциалисты. Нет единого пути к цветущей человеческой жизни, но есть и много действительно плохих. Выбор за нами, в пределах, установленных человеческой природой.