Ситуативная и личностная тревожность спилбергера ханина: Шкала тревоги. Тест на тревожность Спилбергера Ханина

Шкала тревоги. Тест на тревожность Спилбергера Ханина

• Главная
• Информация
• Тесты
• Тесты на стрессы, депрессию, тревожность

Тест определяет уровень тревожности исходя из шкалы самооценки. Ситуативная тревожность больше зависит от текущих проблем и переживаний. Личностная тревожность является  постоянной категорией и определяется типом высшей нервной деятельности, темпераментом, характером, воспитанием и приобретенными стратегиями реагирования на внешние факторы. Показатели личностной и ситуативной тревожности связаны между собой: у людей с высокими показателями личностной тревожности ситуативная тревожность в схожих ситуациях проявляется в большей степени.

ИНСТРУКЦИЯ: Прочитайте внимательно каждое из приведенных ниже предложений и выпишите соответствующую цифру справа в зависимости от того, КАК ВЫ СЕБЯ  ЧУВСТВУЕТЕ в ДАННЫЙ МОМЕНТ. Отвечайте первое, что пришло в голову.

ЧАСТЬ 1. СИТУАТИВНАЯ ТРЕВОЖНОСТЬ

№	Утверждения	Нет, это совсем не так	Пожалуй так	Верно	Совершенно верно
1	Я спокоен	1	2	3	4
2	Мне ничто не угрожает	1	2	3	4
3	Я нахожусь в напряжении	1	2	3	4
4	Я испытываю сожаление	1	2	3	4
5	Я чувствую себя свободно	1	2	3	4
6	Я расстроен	1	2	3	4
7	Меня волнуют возможные неудачи	1	2	3	4
8	Я чувствую себя отдохнувшим	1	2	3	4
9	Я встревожен	1	2	3	4
10	Я испытываю чувство внутреннего удовлетворения	1	2	3	4
11	Я уверен в себе	1	2	3	4
12	Я нервничаю	1	2	3	4
13	Я не нахожу себе места	1	2	3	4
14	Я взвинчен	1	2	3	4
15	Я не чувствую скованности, напряжения	1	2	3	4
16	Я доволен	1	2	3	4
17	Я озабочен	1	2	3	4
18	Я слишком возбужден и мне не по себе	1	2	3	4
19	Мне радостно	1	2	3	4
20	Мне приятно	1	2	3	4

border>
ЧАСТЬ 2. ЛИЧНОСТНАЯ ТРЕВОЖНОСТЬ

№	Утверждения	Нет, это совсем не так	Пожалуй так	Верно	Совершенно верно
1	Я испытываю удовольствие	1	2	3	4
2	Я быстро устаю	1	2	3	4
3	Я легко могу заплакать	1	2	3	4
4	Я хотел бы быть таким же счастливым, как и другие	1	2	3	4
5	Бывает, что я проигрываю из-за того, что недостаточно быстро принимаю решения	1	2	3	4
6	Я чувствую себя бодрым	1	2	3	4
7	Я спокоен, хладнокровен и собран	1	2	3	4
8	Ожидание трудностей очень тревожит меня	1	2	3	4
9	Я слишком переживаю из-за пустяков	1	2	3	4
10	Я бываю вполне счастлив	1	2	3	4
11	Я принимаю все слишком близко к сердцу	1	2	3	4
12	Мне не хватает уверенности в себе	1	2	3	4
13	Я чувствую себя в безопасности	1	2	3	4
14	Я стараюсь избегать критических ситуаций и трудностей	1	2	3	4
15	У меня бывает хандра	1	2	3	4
16	Я бываю доволен	1	2	3	4
17	Всякие пустяки отвлекают и волнуют меня	1	2	3	4
18	Я так сильно переживаю свои разочарования, что потом долго не могу о них забыть	1	2	3	4
19	Я уравновешенный человек	1	2	3	4
20	Меня охватывает сильное беспокойство, когда я думаю о своих делах и заботах	1	2	3	4

ПЕРЕЙТИ К ИНТЕРПРЕТАЦИИ РЕЗУЛЬТАТОВ

Исследование тревожности.

Тест Спилбергера-Ханина — Психологическая помощь в Москве: консультации, тренинги, полиграф

Шкала тревоги Спилбергера (State-Trait Anxiety Inventory — STAI) является информативным способом самооценки уровня тревожности в данный момент (реактивная тревожность, как состояние) и личностной тревожности (как устойчивая характеристика человека). Разработан Ч.Д.Спилбергером и адаптирован Ю.Л.Ханиным.

Измерение тревожности как свойства личности особенно важно, так как это свойство во многом обуславливает поведение субъекта. Определенный уровень тревожности — естественная и обязательная особенность активной деятельной личности. У каждого человека существует свой оптимальный, или желательный, уровень тревожности — это так называемая полезная тревожность. Оценка человеком своего состояния в этом отношении является для него существенным компонентом самоконтроля и самовоспитания.

Под личностной тревожностью понимается устойчивая индивидуальная характеристика, отражающая предрасположенность субъекта к тревоге и предполагающая наличие у него тенденции воспринимать достаточно широкий «веер» ситуаций как угрожающие, отвечая на каждую из них определенной реакцией. Как предрасположенность, личная тревожность активизируется при восприятии определенных стимулов, расцениваемых человеком как опасные для самооценки, самоуважения. Ситуативная или реактивная тревожность как состояние характеризуется субъективно переживаемыми эмоциями: напряжением, беспокойством, озабоченностью, нервозностью. Это состояние возникает как эмоциональная реакция на стрессовую ситуацию и может быть разным по интенсивности и динамичности во времени.

Личности, относимые к категории высокотревожных, склонны воспринимать угрозу своей самооценке и жизнедеятельности в обширном диапазоне ситуаций и реагировать весьма выраженным состоянием тревожности. Если психологический тест выражает у испытуемого высокий показатель личностной тревожности, то это дает основание предполагать у него появление состояния тревожности в разнообразных ситуациях, особенно когда они касаются оценки его компетенции и престижа.

Большинство из известных методов измерения тревожности позволяет оценить только или личностную тревожность, или состояние тревожности, либо более специфические реакции. Единственной методикой, позволяющей дифференцировано измерять тревожность и как личностное свойство, и как состояние является методика, предложенная Ч. Д. Спилбергером. На русском языке его шкала была адаптирована Ю. Л. Ханиным.

 

Стимульный материал

Шкала ситуативной тревожности

Инструкция: Прочитайте внимательно каждое из приведенных ниже предложений и зачеркните цифру в соответствующей графе справа в зависимости от того, как вы себя чувствуете в данный момент. Над вопросами долго не задумывайтесь, поскольку правильных и неправильных ответов нет.

Суждения

№пп	Суждение	Никогда	Почти никогда	Часто	Почти всегда
1	Я спокоен	1	2	3	4
2	Мне ничто не угрожает	1	2	3	4
3	Я нахожусь в напряжении	1	2	3	4
4	Я внутренне скован	1	2	3	4
5	Я чувствую себя свободно	1	2	3	4
6	Я расстроен	1	2	3	4
7	Меня волнуют возможные неудачи	1	2	3	4
8	Я ощущаю душевный покой	1	2	3	4
9	Я встревожен	1	2	3	4
10	Я испытываю чувство внутреннего удовлетворения	1	2	3	4
11	Я уверен в себе	1	2	3	4
12	Я нервничаю	1	2	3	4
13	Я не нахожу себе места	1	2	3	4
14	Я взвинчен	1	2	3	4
15	Я не чувствую скованности, напряжения	1	2	3	4
16	Я доволен	1	2	3	4
17	Я озабочен	1	2	3	4
18	Я слишком возбужден и мне не по себе	1	2	3	4
19	Мне радостно	1	2	3	4
20	Мне приятно	1	2	3	4

 

Шкала личной тревожности

Инструкция.  Прочитайте внимательно каждое из приведенных ниже предложений и зачеркните цифру в соответствующей графе справа в зависимости от того, как вы себя чувствуете обычно. Над вопросами долго не думайте, поскольку правильных или неправильных ответов нет.

Суждения

№пп	Суждение	Никогда	Почти никогда	Часто	Почти всегда
21	У меня бывает приподнятое настроение	1	2	3	4
22	Я бываю раздражительным	1	2	3	4
23	Я легко расстраиваюсь	1	2	3	4
24	Я хотел бы быть таким же удачливым, как и другие	1	2	3	4
25	Я сильно переживаю неприятности и долго не могу о них забыть	1	2	3	4
26	Я чувствую прилив сил и желание работать	1	2	3	4
27	Я спокоен, хладнокровен и собран	1	2	3	4
28	Меня тревожат возможные трудности	1	2	3	4
29	Я слишком переживаю из-за пустяков	1	2	3	4
30	Я бываю вполне счастлив	1	2	3	4
31	Я все принимаю близко к сердцу	1	2	3	4
32	Мне не хватает уверенности в себе	1	2	3	4
33	Я чувствую себя беззащитным	1	2	3	4
34	Я стараюсь избегать критических ситуаций и трудностей	1	2	3	4
35	У меня бывает хандра	1	2	3	4
36	Я бываю доволен	1	2	3	4
37	Всякие пустяки отвлекают и волнуют меня	1	2	3	4
38	Бывает, что я чувствую себя неудачником	1	2	3	4
39	Я уравновешенный человек	1	2	3	4
40	Меня охватывает беспокойство, когда я думаю о своих делах и заботах	1	2	3	4

 

Интерпретация результатов

При анализе результатов самооценки надо иметь в виду, что общий итоговый показатель по каждой из подшкал может находиться в диапазоне от 20 до 80 баллов. При этом чем выше итоговый показатель, тем выше уровень тревожности (ситуативной или личностной).

При интерпретации показателей можно использовать следующие ориентировочные оценки тревожности:

• до 30 баллов – низкая,
• 31 — 44 балла — умеренная;
• 45 и более — высокая.

Личности, относимые к категории высокотревожных, склонны воспринимать угрозу своей самооценке и жизнедеятельности в обширном диапазоне ситуаций и реагировать весьма выраженным состоянием тревожности. Если психологический тест выражает у испытуемого высокий показатель личностной тревожности, то это дает основание предполагать у него появление состояния тревожности в разнообразных ситуациях, особенно когда они касаются оценки его компетенции и престижа.

Лицам с высокой оценкой тревожности следует формировать чувство уверенности и успеха. Им необходимо смещать акцент с внешней требовательности, категоричности, высокой значимости в постановке задач на содержательное осмысление деятельности и конкретное планирование по подзадачам.

Для низкотревожных людей, напротив, требуется пробуждение активности, подчеркивание мотивационных компонентов деятельности, возбуждение заинтересованности, высвечивание чувства ответственности в решении тех или иных задач.

Состояние реактивной (ситуационной) тревоги возникает при попадании в стрессовую ситуацию и характеризуется субъективным дискомфортом, напряженностью, беспокойством и вегетативным возбуждением. Естественно, это состояние отличается неустойчивостью во времени и различной интенсивностью в зависимости от силы воздействия стрессовой ситуации. Таким образом, значение итогового показателя по данной подшкале позволяет оценить не только уровень актуальной тревоги испытуемого, но и определить, находится ли он под воздействием стрессовой ситуации и какова интенсивность этого воздействия на него.

Личностная тревожность представляет собой конституциональную черту, обусловливающую склонность воспринимать угрозу в широком диапазоне ситуаций. При высокой личностной тревожности каждая из этих ситуаций будет обладать стрессовым воздействием на субъекта и вызывать у него выраженную тревогу. Очень высокая личностная тревожность прямо коррелирует с наличием невротического конфликта, с эмоциональными и невротическими срывами и психосоматическими заболеваниями.

Сопоставление результатов по обеим подшкалам дает возможность оценить индивидуальную значимость стрессовой ситуации для испытуемого. Шкала Спилбергера в силу своей относительной простоты и эффективности широко применяется в клинике с различными целями: определение выраженности тревожных переживаний, оценка состояния в динамике и др.

 

[НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ АДАПТАЦИИ СОТРУДНИКОВ ПОЛИЦИИ В РЕСПУБЛИКЕ АРМЕНИЯ]

Сохранить цитату в файл

Формат: Резюме (текст)PubMedPMIDAbstract (текст)CSV

Добавить в коллекции

• Создать новую коллекцию
• Добавить в существующую коллекцию

Назовите свою коллекцию:

Имя должно содержать менее 100 символов

Выберите коллекцию:

Не удалось загрузить вашу коллекцию из-за ошибки
Повторите попытку

Добавить в мою библиографию

• Моя библиография

Не удалось загрузить делегатов из-за ошибки
Повторите попытку

Ваш сохраненный поиск

Название сохраненного поиска:

Условия поиска:

Тестовые условия поиска

Электронная почта: (изменить)

Который день? Первое воскресеньеПервый понедельникПервый вторникПервая средаПервый четвергПервая пятницаПервая субботаПервый деньПервый рабочий день

Который день? ВоскресеньеПонедельникВторникСредаЧетвергПятницаСуббота

Формат отчета: РезюмеРезюме (текст)АбстрактАбстракт (текст)PubMed

Отправить максимум: 1 шт. 5 шт. 10 шт. 20 шт. 50 шт. 100 шт. 200 шт.

Отправить, даже если нет новых результатов

Необязательный текст в электронном письме:

Создайте файл для внешнего программного обеспечения для управления цитированием

. 2019 февраль;(287):140-146.

[Статья в Русский]

Г Адамян ¹

принадлежность

• ¹ Медицинская часть полиции, Лечебно-профилактическое отделение, Ереван, Армения.

• PMID: 30958307

[Статья в Русский]

Г Адамян. Медицинские новости Грузии. 2019февраль

. 2019 февраль;(287):140-146.

Автор

Г Адамян ¹

принадлежность

• ¹ Медицинская часть полиции, Лечебно-профилактическое отделение, Ереван, Армения.

• PMID: 30958307

Абстрактный

Целью нашего исследования является изучение адаптационных возможностей сотрудников Полиции Республики Армения после проведения Спилбергера Ч.Д. тест. и Ханина Ю.Л. определение их биологического возраста и скорости старения. Основную группу составили 429 мужчин-полицейских Республики Армения с разным стажем работы за 2011-2015 годы. Им проведены испытания Spielberger C.D. и Ханиной Ю.Л., также определяли биологический возраст и скорость старения. Контрольную группу составили 40 человек того же возраста и пола, не служивших в полиции РА. Результаты исследования показывают, что изменения отдельных показателей биологического возраста и скорости старения носят разнонаправленный характер, выявляются как достоверные, так и отклонения, носящие лишь характер тенденции; происходит постепенное, вначале ненадежное (стаж профессионального стажа до 5, а также 6-10 лет), а затем, с увеличением стажа работы, существенное увеличение значения биологического возраста. Скорость старения с увеличением стажа достоверно выше только в группе со стажем работы до 5 лет, начиная с 6 лет, наблюдается постепенное снижение до 4,2±2,37 в группе лиц с более чем 21 лет опыта. Изучение реактивной и личностной тревожности показывает, что за все годы исследования эти показатели достоверно не отличались от контрольной группы, имеются выраженные тенденции соответственно к снижению и увеличению их значений. В РА наблюдается определенная дисфункция в психоэмоциональной сфере сотрудников полиции. В то же время снижение индекса реактивной тревожности и рост индекса личностной тревожности, наблюдавшиеся первоначально после поступления в ряды полиции РА, могут свидетельствовать о развитии профессиональной деятельности, сопровождающейся изменениями во влиянии самой ситуации и эмоциональной сферы на формирование личности полицейского. адаптация, сотрудники полиции, психологический отбор, профессиональные факторы, возраст, скорость старения.

Похожие статьи

• МАТЕМАТИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕДИЦИНСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИЦИИ РА.

  Адамян Г. Адамян Г. Медицинские новости Грузии. 2019 июль-август;(292-293):122-129. Медицинские новости Грузии. 2019. PMID: 31560677 Русский.

• МЕДИЦИНСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА КАК МЕТОД ОЦЕНКИ КАЧЕСТВА МЕДИЦИНСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ СОТРУДНИКОВ ПОЛИЦИИ РЕСПУБЛИКИ АРМЕНИЯ.

  Адамян Г. Адамян Г. Медицинские новости Грузии. 2020 Май; (302): 167-173. Медицинские новости Грузии. 2020. PMID: 32672711 Русский.

• Влияние личностных качеств и профессионального опыта на эффективность стрельбы сотрудников полиции в условиях стресса.

  Landman A, Nieuwenhuys A, Oudejans RR. Ландман А. и др. Эргономика. 2016 июль; 59 (7): 950-61. дои: 10.1080/00140139.2015.1107625. Epub 2015 19 ноября. Эргономика. 2016. PMID: 26467525

• ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ОРГАНИЗАЦИИ МЕДИЦИНСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ СОТРУДНИКОВ ПОЛИЦИИ В РЕСПУБЛИКЕ АРМЕНИЯ.

  Адамян Г. Адамян Г. Медицинские новости Грузии. 2021 март;(312):168-172. Медицинские новости Грузии. 2021. PMID: 33964847 Русский.

• Психосоциальные вмешательства для профилактики психологических расстройств у сотрудников правоохранительных органов.

  Пеньяльба В., Макгуайр Х., Лейте младший. Пеньяльба В. и др. Cochrane Database Syst Rev. 2008 Jul 16;(3):CD005601. doi: 10.1002/14651858.CD005601.pub2. Кокрановская система базы данных, ред. 2008 г. PMID: 18646132 Обзор.

Посмотреть все похожие статьи

термины MeSH

Процитируйте

Формат: ААД АПА МДА НЛМ

Отправить по номеру

Сознательная саморегуляция, уровень тревоги при расстройствах пищевого поведения: структурная модель

Аннотация

Расстройства пищевого поведения являются результатом сложного взаимодействия конституциональных, биологических, социальных и психологических факторов. К числу значимых психологических факторов расстройств пищевого поведения относится личностная тревожность. Сознательная саморегуляция, являясь рефлексивным психологическим инструментом человека, может выступать механизмом изменения системы отношений человека к порядку питания. Целью данного исследования является построение эмпирической модели взаимосвязи между регуляторными и личностными предикторами пищевого поведения. Построение и анализ модели регуляторных и личностных предикторов пищевого поведения осуществляли методом структурного уравнения (SEM). Высокий уровень личностной тревожности выступает триггером пищевого поведения «подверженность голоду» и «пищевой расторможенности контроля». В модели регуляторно-личностных предикторов пищевого поведения в женской выборке получена связь между регуляторной автономией (независимостью) и личностной тревожностью (β = -0,34). Чем выше автономия в организации деятельности, независимость от мнений и оценок окружающих, независимость от социальной стигматизации веса на разных этапах контроля пищевого поведения, тем ниже уровень личностной тревожности. Полученные результаты демонстрируют, что отдельные компоненты сознательной саморегуляции могут выступать системообразующим фактором среди других значимых предикторов пищевого поведения. С одной стороны, сознательная саморегуляция оказывает прямое влияние на ограничительное пищевое поведение, и учащиеся контролируют свой вес, применяя стратегии ограничения приема пищи. С другой стороны, сознательная саморегуляция может опосредовать влияние личной тревожности на пищевое поведение.

Ключевые слова: Сознательная саморегуляцияСтудентПищевое поведениеУровень тревожностиМодель медиатора

Введение

В условиях изменения ритмических составляющих образа жизни молодежи трансформируются факторы питания, которые приводят к неблагоприятным изменениям пищевого поведения. Расстройства пищевого поведения усугубляются воспринимаемой стигмой веса. В этих условиях особенно ценны психологические ресурсы, препятствующие возникновению этих нарушений, особенно способность сознательно регулировать пищевое поведение и преодолевать последствия социальной стигматизации. Эта проблема расстройств пищевого поведения в последние годы стала активно изучаться не только в медицине, но и в психологии (Малкина-Пых, 2007; Мандиа, 2017; Овчинников и др., 2018; Проскурякова, 2019).; Робич и др., 2020 г.; Секула и др., 2019; Цегайе и др., 2020 г.; Верьянс-Янссен и др., 2019).

Современные исследования подтверждают естественную корреляцию между расстройствами пищевого поведения и тревожными расстройствами. Однако характер этой взаимосвязи остается открытым (Barcaccia et al., 2018; Budkevich & Budkevich, 2018; Janjetic et al., 2020). Возможности сознательной саморегуляции как ресурса в решении проблемы оптимизации пищевого поведения молодежи не изучены.

В подростковом возрасте актуализируется способность к произвольной психической регуляции биологических процессов, состояний, произвольной деятельности. Согласно исследованию Банщиковой и Моросановой (2019), механизмы саморегуляции в подростковом возрасте являются базовыми для развития жизнестойкости, обеспечивающей успешную адаптацию и готовность адаптироваться к изменениям различного типа. Такой взгляд на роль регуляции пищевого поведения резюмируют Laviano et al. (2018), которые предложили рассматривать регуляцию как сложный психологический процесс реакций в ответ на различные внутренние и внешние факторы, конечной целью которого является сохранение всех видов гомеостаза, и прежде всего – биоэнергетического, обеспечивающего функционирование не только тела, но и психики.

Постановка проблемы

Расстройства пищевого поведения являются результатом сложного взаимодействия конституциональных, биологических, социальных и психологических факторов. Исследования расстройств пищевого поведения сосредоточены на роли психических расстройств (Chami et al., 2020; Dawson et al., 2018; Palavras et al., 2020; Weiss et al., 2019) и социокультурных факторов (Ordaz et al., 2018). ; Rodgers et al., 2018; 2019; Schaefer et al., 2018; Yamamiya et al., 2016). В настоящее время появляется все больше исследований, в которых среди значимых факторов пищевого поведения рассматриваются различные виды психической саморегуляции (Annesi et al. , 2016; Dohle et al., 2018; Eschenbeck et al., 2016; Kennel, 2018; Мензи и др., 2017).

Осознанная саморегуляция, являясь высшим уровнем психической саморегуляции, является рефлексивным психологическим средством человека в организации своей деятельности (Морозанова, 2018), в том числе эмоционально-пищевой деятельности. Сознательная саморегуляция изменяет систему отношений человека к существующим ситуациям, к порядку питания, выбору продуктов, условиям питания и т. д. Согласно нормативной модели сознательной саморегуляции Конопкина (2011), такие ее компоненты, как : планирование целей, моделирование существенных условий достижения целей, программирование последовательности и способов действий, оценка и корректировка их результатов являются операциональным компонентом модели. Инструментальной составляющей модели являются регулятивно-личностные свойства: гибкость, самостоятельность и др.

Согласно исследованиям российских ученых (Михайлова и др., 2019), существует три типа пищевого поведения: экстернальное, эмоциональное и ограничительное. Все эти типы принято относить к патологическим. Однако только два из них — эмоциональный и рестриктивный — значительно представлены в определенных категориях клинических классификаторов. В представленном исследовании пищевая расторможенность контроля и восприимчивость к голоду дифференцируются в класс патологических форм пищевого поведения, а когнитивное сдерживание приема пищи отнесено к непатологическим формам. В основу положены исследования Штункарда и Мессика (1985), согласно которой сдержанное пищевое поведение характеризуется тем, что человек контролирует свой вес, применяя стратегии ограничения приема пищи; эмоциональное переедание – это стратегия переедания в ответ на негативный аффект (Turton et al., 2017), экстернальный тип – неспособность сопротивляться пищевым сигналам и переедание в ответ на вкус пищи (Михайлова и др., 2019).

Необходимы дальнейшие исследования, чтобы понять роль сознательной саморегуляции в 3 типах пищевого поведения.

Исследовательские вопросы

В представленном исследовании рассматривались следующие вопросы: во-первых, существуют ли гендерные различия в типах пищевого поведения, выраженности личностной и ситуативной тревожности, операциональном и регулятивно-личностном компонентах сознательной саморегуляции? Во-вторых, как компоненты сознательной саморегуляции и тревожности связаны с типами пищевого поведения? В-третьих, какие из компонентов модели сознательной саморегуляции являются значимыми предикторами того или иного типа пищевого поведения?

Цель исследования

Цель исследования — апробация эмпирической модели взаимосвязи регуляторных (показатели сознательной саморегуляции) и личностных (тревожность испытуемого) предикторов пищевого поведения.

Методы исследования

Исследование проведено на выборке студентов Северо-Кавказского федерального университета и студентов Невинномысского гуманитарно-технического института в период с мая по ноябрь 2019 г.. Всего в исследовании принял участие 51 человек в возрасте от 18 до 21 года. В выборку вошли 10 мужчин и 41 женщина.

Для оценки регуляторных предикторов использовали опросник «стиль саморегуляции поведения». Метод разномасштабного обследования Моросановой позволяет диагностировать степень развития сознательной саморегуляции и ее отдельные профили, составными частями которых являются частные регуляторные процессы: планирование, моделирование, программирование, оценка результатов, а также гибкость, самостоятельность и общий уровень саморегуляции (Морозанова, Бондаренко, 2015).

TFEQ (Stunkard & Messick, 1985) — инструмент для изучения пищевого поведения. Он состоит из 51 пункта для оценки когнитивных и поведенческих аспектов питания: ограничение (или когнитивный контроль пищевого поведения – тенденция к ограничению приема пищи для контроля веса и размеров тела), фактор 1, 20 пунктов; растормаживание контроля». (эпизоды потери контроля над пищевым поведением), фактор 2, 16 пунктов; восприимчивость к голоду (внутреннее ощущение силы голода и тяги к еде), фактор 3, 15 ед.

Для оценки уровней тревожности: состояния и личностной тревожности использовали «Шкалу оценки уровня реактивной и личностной тревожности». Это русскоязычная версия опросника State-Trait Anxiety Inventory (STAI), разработанного Чарльзом Д. Спилбергером (США) и адаптированного для российской выборки Ханиным и Спилбергером (1983). Личностная тревожность характеризует устойчивую склонность воспринимать большой круг ситуаций как угрожающие, реагировать на такие ситуации состоянием тревоги. Реактивная тревога характеризуется напряжением, беспокойством и нервозностью. Очень высокая реактивная тревожность вызывает расстройства внимания, иногда нарушение точной координации. Очень высокая личностная тревожность прямо коррелирует с наличием невротического конфликта, с эмоционально-невротическими срывами, с психосоматическими заболеваниями. Шкала оценок состоит из 2-х частей, в которых отдельно оцениваются реактивная (или ситуативная тревожность, пункты № 1-20) и личностная (или личностная тревожность, пункты № 21-40) тревожность.

Математико-статистическую обработку данных проводили в среде SPSS с использованием классических методов математического анализа: коэффициента корреляции Спирмена (r), а также методов моделирования структурными уравнениями (SEM).

Находки

На первом этапе были рассчитаны средние арифметические значения показателей пищевого поведения, показателей тревожности и компонентов сознательной саморегуляции, их различия в гендерном аспекте (табл. 1 ). На втором этапе были установлены ранговые корреляции этих переменных (табл. 2 ). На третьем этапе была разработана эмпирическая модель связи осознанной саморегуляции, тревожности и особенностей пищевого поведения.

Достоверных различий в средних значениях показателей пищевого поведения у женщин и мужчин не обнаружено. Статистически значимых различий между женщинами и мужчинами по показателям сознательной саморегуляции не выявлено. Тревожность как естественная и обязательная характеристика человека может быть личностной и ситуативной (реактивной или государственной). Состояние тревожности соответствует умеренному уровню, как у женщин, так и у мужчин. Достоверные различия были обнаружены по показателю «чертовая тревожность». Показатели личностной тревожности у женщин имеют высокий уровень выраженности. Уровень личностной тревожности отражает индивидуальную предрасположенность субъекта к тревожности (Спилбергер, 19).83). Повышенный уровень личностной тревожности у женщин свидетельствует о склонности воспринимать достаточно широкий круг объективно безопасных ситуаций как опасные и угрожающие.

Таблица 1 — Посмотреть полный размер >

Хроническое негативное влияние (через вегетативную нервную систему) на различные фазы пищеварительного процесса создает ситуации расстройств пищевого поведения.

При анализе корреляционных связей между субъективными показателями пищевого поведения, сознательной саморегуляции и типами тревожности установлено наличие положительных, статистически значимых корреляционных связей между:

• индикатор осознанной саморегуляции «моделирование», «оценка результатов» и когнитивных ограничений питания;

• личная тревожность и восприимчивость к голоду;

• личная тревожность и неконтролируемое питание (пищевая расторможенность).

Осознание внешних и внутренних значимых условий достижения цели при контроле веса (моделирование), формирование субъективных критериев оценки результатов своего поведения при достижении цели (оценка результатов) позволяют установить у молодых людей когнитивные, адекватно осознаваемые ограничения в еде (стол 2 ).

Таблица 2 — Посмотреть полный размер >

Для физиологической адаптации к новым условиям жизни молодежь использует широкий спектр различных вспомогательных средств. Таким образом, еда используется ими как средство привыкания, которое может увести их от травмирующей субъективной реальности. В момент страха, беспокойства во время экзаменационных сессий, раздражения, неудовлетворенности, неудачи или других эмоциональных стрессовых ситуаций, когда нет возможности выразить эмоции через произвольное поведение, возникает потребность «съесть» полученный дискомфорт, неосознанно создавая ситуацию комфорта и безопасности.

Данный факт актуализирует запрос на исследование внутренних психологических ресурсов, которые помогут снизить риски расстройств пищевого поведения в ситуации повышенной тревожности.

Построение и анализ обобщенной модели регуляторных и личностных предикторов пищевого поведения выполнено методом моделирования структурными уравнениями (СЭМ) с использованием компьютерной программы SPSS AMOS 25. Рис. 1 показывает результирующую эмпирическую модель. Он включает две независимые переменные: показатель саморегуляции «моделирование» и показатель «черта тревожности» (trait_anx), а также три зависимые переменные: когнитивные ограничения (cogn_contr), пищевую расторможенность контроля (растормаживание) и восприимчивость к голоду. (sucsept_t_h).

Рисунок 1: Обобщенная модель регуляторных и личных предикторов пищевого поведения Посмотреть полный размер >

СЭМ позволил построить модель пищевого поведения регуляторных и личностных предикторов с учетом направленности причинно-следственных связей. Согласно этой модели, ограничительное пищевое поведение связано с «моделированием» регуляторного процесса. Выделяя существенные условия в текущей ситуации, учащиеся могут контролировать свой вес, применяя стратегии ограничения потребления пищи. Личностная тревожность у студентов выступает триггером экстернального (подверженность голоду) и эмоционального (пищевая расторможенность) типов пищевого поведения. Чем выше уровень личностной тревожности, тем выше вероятность развития патологических форм пищевого поведения.

На основании полученных данных (статистически значимые различия в уровне личностной тревожности у мужчин и женщин) высказано предположение, что модель регуляторных и личностных предикторов пищевого поведения у женщин имеет свои особенности (рис. 2 ). В качестве зависимых переменных использовались три характеристики пищевого поведения, а в качестве независимых переменных — характеристики сознательной саморегуляции и тревожности.

Рисунок 2: Модель регулятивных и личностных предикторов пищевого поведения женщин. Посмотреть полный размер >

Полученная модель позволяет установить особенности пищевого поведения женщин. Как и в общей модели, «моделирование» (показатель сознательной саморегуляции) оказывает прямое влияние на пищевое поведение с когнитивными ограничениями потребления пищи для контроля веса и размеров тела. Испытуемые с высоким уровнем шкалы «моделирование» способны выявлять значимые состояния как в текущей ситуации, так и в отдаленной перспективе, что позволяет им строить программу действий по контролю потребления пищи.

Высокий уровень личностной тревожности связан с условно-патологическими формами пищевого поведения – растормаживанием контроля (переедание в ответ на негативный аффект) и восприимчивостью к голоду (неспособность сопротивляться пищевым сигналам, переедание в ответ на вкус пищи). Тревожность сводит на нет способность адекватно оценивать события, конструировать адекватную реальность окружающего мира и принимать правильные решения. Полученные результаты подтверждаются результатами аналогичных исследований (Miller-Matero et al., 2014; Opolski et al., 2015).

Модель показывает взаимосвязь между регуляторной автономией (независимостью) и личностной тревожностью (β = -0,34). Чем выше автономия в организации своей деятельности, независимость от мнений и оценок окружающих, независимость от социальной стигматизации веса на разных этапах контроля пищевого поведения, тем ниже уровень личностной тревожности. Более низкий уровень тревожности высвобождает ресурсы для более полного восприятия и оценки внешней и внутренней ситуации, для контроля пищевого поведения. Механизмы влияния регуляторных процессов и регуляторно-личностных свойств на пищевое поведение остаются недостаточно изученными и требуют дальнейшего изучения.

Заключение

В ходе исследования не установлено достоверно значимых гендерных различий в типах пищевого поведения, показателях сознательной саморегуляции. Полученные результаты позволяют предположить, что отдельные компоненты сознательной саморегуляции могут выступать системообразующим фактором среди других значимых предикторов пищевого поведения. С одной стороны, сознательная саморегуляция оказывает прямое влияние на ограничительное пищевое поведение, и учащиеся контролируют свой вес, применяя стратегии ограничения приема пищи. С другой стороны, сознательная саморегуляция может опосредовать влияние личной тревожности на пищевое поведение. Анализ регуляторных характеристик пищевого поведения может стать основой для разработки психологических инструментов снижения тревожности и прогнозирования расстройств пищевого поведения]

Благодарности

Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект №. 19-013-00568 А.

Ссылки

• Аннеси, Дж. Дж., Марено, Н., и Макьюэн, К. Л. (2016). Опосредование саморегуляции и настроения во взаимосвязи изменений высокоэмоционального питания и пищевого поведения: сдерживающие эффекты физической активности. Скандинавский журнал психологии, 57 (6), 523–534. https://doi.org/10.1111/sjop.12327
• Банщикова Т. Н., Моросанова В. И. (2019). Медиаторная роль аккультурационных установок во взаимосвязи компонентов осознанной саморегуляции и социокультурной адаптации. Мир науки. Педагогика и психология, 7(6). https://mir-nauki.com/PDF/61PSMN619.pdf
• Баркачча, Б., Балестрини, В., Салиани, А. М., Байокко, Р., Манчини, Ф., и Шнайдер, Б. Х. (2018). Дисфункциональное пищевое поведение, тревога и депрессия у итальянских мальчиков и девочек: роль средств массовой информации. Revista Brasileira de Psiquiatria, 40(1), 72–77. https://doi.org/10.1590/1516-4446-2016-2200
• Будкевич, Р. О., и Будкевич, Е. В. (2018). Тревожность, самооценка сна, кортизол и антиоксиданты слюны у студентов с эпизодическим опытом сменной работы. Журнал неврологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, 118(4), 21-25. https://doi.org/10.17116/jnevro20181184221
• Чами, Р., Трежер, Дж., Карди, В. , Лосано-Мадрид, М., Эйчин, К.Н., Маклафлин, Г., и Блехерт, Дж. (2020). Изучение изменений потенциалов, связанных с событиями, после технико-экономического обоснования тормозной тренировки при нервной булимии и компульсивном переедании. Границы в психологии, 11. https://doi.org/10.3389/fpsyg.2020.01056
• Доусон, Л., Баудине, Дж., Тэй, Э., и Уоллис, А. (2018). Создание сообщества — Внедрение многосемейной терапии расстройств пищевого поведения в Австралии. Австралийский и новозеландский журнал семейной терапии, 39 (3), 283–293. https://doi.org/10.1002/anzf.1324
• Доле, С., Диль, К., и Хофманн, В. (2018). Исполнительные функции и саморегуляция пищевого поведения: обзор. Аппетит, 124, 4–9. https://doi.org/10.1016/j.appet.2017.05.041
• Эшенбек, Х., Хейм-Дрегер, У., Штайнхильбер, А., и Кольманн, К.-В. (2016). Саморегуляция здорового питания: автоматические и контролируемые процессы. BMC Психология, 4 (1). https://doi.org/10.1186/s40359-016-0108-5
• Ханин, Ю. Л., и Спилбергер, К.Д. (1983). Разработка и валидация Русской формы опросника состояний-черт тревожности. Серия по клинической и общественной психологии: стресс и тревога, 2, 15–26. Получено с https://psycnet.apa.org/record/1984-13878-001
• Джанетич, М. А., Росси, М. Л., Аквавиа, К., Деневи, Дж., Марколини, К., и Торресани, М. Э. (2020). Связь между уровнем тревожности, пищевым поведением и состоянием питания у взрослых женщин. Журнал Американского колледжа питания, 39 (3), 200–205. https://doi.org/10.1080/07315724.2019.1633970
• Питомник, Дж. (2018). Коучинг здоровья и хорошего самочувствия улучшает поведение в отношении веса и питания. Американский журнал медицины образа жизни, 12 (6), 448–450. https://doi.org/10.1177/1559827618792846
• Конопкин О.А. (2011). Психологические механизмы регуляции деятельности. Ленанд
• Лавиано, А., Маррон, А.Е., и Гарсия, М.П.М. (2018). Регуляция голода, анорексия и потеря веса. В Nutrición en gastroenterología: Aspectos clinicos y dieteticos (стр. 43-46). Редакторы АМ. https://www.researchgate.net/publication/330764474_Hunger_regulation_Anorexia_and_weight_loss
• Малкина-Пых И. Г. (2007). Терапия пищевого поведения. Эксмо. https://readli.net/terapiya-pishhevogo-povedeniya
• Мандия, А.-М. (2017). Успешная саморегуляция питания: социальная когнитивная перспектива. Новые тенденции и проблемы Труды по гуманитарным и социальным наукам, 2 (6), 19–23. https://doi.org/10.18844/gjhss.v2i6.1426
• Мензи, А., Рун, К.Т., Мюллер, М., и Ловелл, Г.П. (2017). Использование технологий для улучшения саморегуляции пищевого поведения. Журнал пищевых и пищевых расстройств, 6 (3). https://doi.org/10.4172/2324-9323.1000229
• Михайлова А. П., Иванова Д. А., Штрахова А. В. (2019). Вопросы квалификации и психологической оценки пищевого поведения в норме и при расстройствах. Вестник Южно-Уральского государственного университета, Серия «Психология», 12(1), 97–117. https://doi.org/10.14529/psy1

• Миллер-Матеро, Л. Р., Армстронг, Р., Маккаллох, К., Хайд-Нолан, М., Эшелман, А., и Джено, Дж. (2014). есть или не есть; это действительно вопрос? Оценка проблемного пищевого поведения и психического здоровья среди кандидатов на бариатрическую операцию. Расстройства пищевого поведения и веса — Исследования анорексии, булимии и ожирения, 19(3), 377–382. https://doi.org/10.1007/s40519-014-0118-3
• Моросанова В.И. (2018, 06-07 октября). Современные тенденции изучения сознательной саморегуляции в образовании и профессиональной идентичности. Материалы V Международной конференции «Персональный ресурс человеческого фактора в работе меняющейся России», 1, 9-16. https://doi.org/10.30888/978-5-6041451-4-2.1.1
• Моросанова В.И., Бондаренко И.Н. (2015). Диагностика саморегуляции человека. Когито-Центр. http://biblioclub.ru/index.php?page=book&id=430548
• Опольски, М., Чур-Хансен, А., и Виттерт, Г. (2015). Связанное с едой поведение, расстройства и ожидания кандидатов на бариатрическую хирургию. Клиническое ожирение, 5(4), 165–197. https://doi.org/10.1111/cob.12104
• Ордаз, Д.Л., Шефер, Л.М., Чокетт, Э., Шулер, Дж., Уоллес, Л., и Томпсон, Дж.К. (2018). Стройность оказывает давление на этнически разнообразных студенток в Соединенных Штатах. Образ тела, 24, 1–4. https://doi.org/10.1016/j.bodyim.2017.11.004
• Овчинников А. А., Султанова А. Н., Сычева Т. У. и Томилова У. А. (2018). Психологические предпосылки расстройств пищевого поведения у подростков. В.М. Бехтеревское обозрение психиатрии и медицинской психологии, 2, 80–84. https://doi.org/10.31363/2313-7053-2018-2-80-84
• Палаврас, М. А., Хей, П., Маннан, Х., да Луз, Ф. К., Сейнсбери, А., Тойз, С., и Клаудино, А. М. (2020). Интегрированная потеря веса и когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) для лечения рецидивирующего переедания и высокого индекса массы тела: рандомизированное контролируемое исследование. Расстройства пищевого поведения и веса — исследования анорексии, булимии и ожирения. https://doi. org/10.1007/s40519-020-00846-2
• Проскурякова Л. А. (2019). Расстройства пищевого поведения и риск их развития у студентов в зависимости от уровня личностной тревожности. Вестник Кемеровского государственного университета, 21(1), 121–129. https://doi.org/10.21603/2078-8975-2019-21-1-121-129
• Робич, А., Шведа, А., Хеткамп, М., Нидергетманн, М., Дорри, Н., Герперц, С., Хазенберг, Т., Тагай, С., Тойфель, М., и Шкода, Э. .-М. (2020). Влияние психологических ресурсов на индекс массы тела у кандидатов на операцию по ожирению. Границы в психиатрии, 11. https://doi.org/10.3389/fpsyt.2020.00649
• Роджерс, Р. Ф., Берри, Р., и Франко, Д. Л. (2018). Расстройства пищевого поведения у этнических меньшинств: обновление. Текущие отчеты о психиатрии, 20, 90. https://doi.org/10.1007/s11920-018-0938-3
• Роджерс, Р. Ф., Донован, Э., Кузино, Т. М., Макгоуэн, К., Йейтс, К., Кук, Э., Лоуи, А. С., и Франко, Д. Л. (2019). Этническое и расовое разнообразие в исследованиях по профилактике расстройств пищевого поведения. Расстройства пищевого поведения, 27(2), 168–182. https://doi.org/10.1080/10640266.2019.1591824
• Шефер, Л. М., Берк, Н. Л., Андерсон, Л. М., Томпсон, Дж. К., Хайнберг, Л. Дж., Бардоне-Коне, А. М., Нейланд, М. К. Х., Фредерик, Д. А., Андерсон, Д. А., Шаумберг, К., Нерини, А., Стефаниле , C., Dittmar, H., Klump, K.L., Vercellone, AC, & Paxton, SJ (2018). Сравнение интернализации идеалов внешнего вида и давления, связанного с внешним видом, среди женщин из США, Италии, Англии и Австралии. Расстройства пищевого поведения и веса — Исследования анорексии, булимии и ожирения, 24 (5), 947–951. https://doi.org/10.1007/s40519-018-0544-8
• Секула, М., Бониека, И., и Пасник, К. (2019). Оценка поведения в отношении здоровья, питания и самоэффективности у пациентов с морбидным ожирением. Psychiatria Polska, 53 (5), 1125–1137. https://doi.org/10.12740/pp/onlinefirst/81182
• Спилбергер, CD (1983). Концептуальные и методологические проблемы исследования тревоги. В книге Ю. Л. Ханина (ред.) Стресс и тревога в спорте [Стресс и тревога в спорте] (стр. 12-24). Физкультура и спорт.
• Станкард, А. Дж., и Мессик, С. (1985). Трехфакторный опросник по еде для измерения ограничений в питании, расторможенности и чувства голода. Журнал психосоматических исследований, 29 (1), 71–83. https://doi.org/10.1016/0022-3999(85)
-8
• Цегайе, А., Кокёней, Г., Балдаккино, А., Урбан, Р., Деметровикс, З., и Логеманн, Х. Н. А. (2020). Психологические основы ожирения. В TA Mahmood и FA Cheervenak (Eds), Obesity and Obstetrics (2-е изд., стр. 37-44). Эльзевир. https://doi.org/10.1016/b978-0-12-817921-5.00004-7.
• Тертон, Р., Чами, Р., и Трежер, Дж. (2017). Эмоциональное питание, компульсивное переедание и животные модели расстройств пищевого поведения, связанных с компульсивным перееданием. Текущие отчеты об ожирении, 6 (2), 217–228. https://doi.org/10.1007/s13679-017-0265-8
• Верьянс-Янссен, С., Ван Канн, Д., Кремерс, С., Вос, С., Янсен, М.