Понятие «социальная идентичность» и его связь с межгрупповыми отношениями
При исследовании межгрупповых отношений очень сложно обойтись без понятий «идентификация» и «социальная идентичность». Они тесно связаны между собой, но, если рассматривать их с точки зрения научной терминологии, есть существенные различия. Общий смысл понятия «идентификация» — уподобление чему-то. Существует несколько типов идентификации, они выделяются в психологии, социологии и других науках. Выделяют тождественную идентификацию, когда на основании совпадения главных признаков предмета его отождествляют, идентифицируют с другим предметом. Личная идентификация или самоидентификация – формирование отношения личности к себе.
З.Фрейд, основатель психоанализа, впервые вводит этот термин и рассматривает идентификацию как процесс подражания, но бессознательный, являющийся самозащитой личности и регулятором нравственной стороны психики человека.
Несколько другое значение получает понятие «идентичность» в социальной психологии. Это важнейшее условие социальной адаптации, именно идентификация обеспечивает принятие социальных ролей, существующих в обществе, осознание принадлежности к какой-то социальной группе: по возрасту, этническим и расовым признакам, профессии, религиозным и политическим убеждениям.
В нашей стране сегодня идентификация скорее представляется явлением, которое мы можем наблюдать, оставаясь сторонним наблюдателем, констатируя, что есть процесс и результат. В целом, идентичность – состояние внутреннего мира человека, отнесение себя к определенным соц. группам, то есть отождествление себя с другими.
Теория социальной идентичности
Английский психолог Генри Тэджфел, внесший большой вклад в теорию социальной психологии, разработал данную теорию. На протяжении многих лет исследователь изучал межгрупповые отношения.
- личностную идентичность;
- групповую идентичность.
Первая отвечает за самоопределение личности, объединяя индивидуальные, физические, интеллектуальные, моральные, нравственные свойства человека. Вторая отвечает за идентичность профессиональную, возрастную, религиозную и др. Человек переходит от личностной к групповой идентичности по мере перехода от межличностных форм общения к межгрупповым.
Теджфел рассматривает четыре процесса, тесно связанных между собой: социальные категоризация, идентификация, сравнение и межгрупповая дискриминация. Эти процессы являются фундаментом любой идентичности: личностной, групповой. Для того, чтобы оценить себя, человеку необходимо выбрать форму взаимоотношений. Это может быть межличностное общение и межгрупповое общение, в зависимости от того, какой путь выбран человеком.
В 1982 году Г. Теджфел издает книгу «Социальная идентичность и межгрупповые отношения». В основе книги лежит теория социальной идентичности. Ученый предлагает модель для описания социально-психологических понятий и явлений. К ним относятся межгрупповые конфликты, межэтнические стереотипы, языковая дифференциация, социальная справедливость, ксенофобия. Исследования Г. Теджфела стали известны и популярны в научных кругах. Ученые, исследующие область социальной психологии, до сегодняшнего времени дискутируют о соотношении личностной и социальной идентичности.
Личностная идентичность
Традиционно под социальной идентичностью личности понимают совокупность индивидуальных свойств, которые выделяют одного человека и отличают его от других. Часто личностная идентичность рассматривается как осознание человеком своей принадлежности к социальной группе.
Сегодня термин «идентичность» широко применяется в гуманитарных науках. С точки зрения методологии идентичность – предмет исследования, идентификация – объяснительный принцип. Но существуют и другие толкования этих терминов.
Личность одновременно может принадлежать к нескольким социальным группам, это существенно влияет на изучение социальной идентификации как явления. Идентичность не является изначальным свойством, она формируется и выражает некое отношение человека к себе в условиях многообразия окружающего мира. Есть точка зрения, что идентичность присуща только отдельным людям, группа не может обладать идентичностью, если только метафорически.
В 1980-х годах термин «идентичность» стал использоваться, когда речь заходила о субъектах международных отношений. Здесь имеется ввиду конкурирующая идентичность, например, христианская, исламская.
Такого рода идентичности не являются устойчивыми, их нельзя использовать для исследований эмпирического характера. Поэтому предметом изучения становятся индивиды, а групповая идентичность остается абстрактным понятием, которое применяется в широком философском смысле.
Типы социальной идентичности
Различают несколько типов социальной идентичности: профессиональную, этническую, гендерную, религиозную, политическую и много других. Идентичность – это не постоянное явление, она может изменяться в зависимости от ситуации и времени: смена деятельности человека, места проживания, образования, возраста.
Этническая идентичность
В обществе изменилось отношение к национальной общности, к которой принадлежит человек, происходит угасание или, наоборот, яркое проявление этнической идентичности. Идентичность по этническому признаку чаще всего формируется не в результате наличия некоего национального качества, а в процессе индивидуального самоопределения. Так фамилия человека, имеющая ярко выраженный этнический признак, вовсе не определяет его идентичность.
Для самоопределения человека по национальному признаку этого недостаточно, хотя, если в обществе имеются явные этнические противоречия, даже фамилия может иметь значение.
Нужна помощь преподавателя?
Опиши задание — и наши эксперты тебе помогут!
Описать заданиеГендерная идентичность
Данный тип социальной идентичности формируется в раннем детстве, по мере того, как происходит физиологическое развитие человека. Наиболее устойчивый тип, но может изменяться в силу определенных биологических причин и социальных факторов. Примером могут служить люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Сексуальная идентичность – явление очень сложное, требующее пересмотра ценностей, смыслов. Этим объясняется противостояние в сегодняшнем обществе, а также борьба за установление норм и правил адекватной гендерной идентичности. Эта проблема существует за рамками социальной психологии и требует подробного анализа с учетом компетенций юристов, психиатров, биологов, культурологов и др.
По результатам многочисленных исследований именно гендерная, возрастная, этническая идентичности являются центральными звеньями социальной идентичности личности в целом. Проблемы в этих звеньях могут приводить к тяжелым последствиям для полноценного развития и существования личности: разрушать психику, разум, здоровье.
Профессиональная идентичность
Процесс профессионального самоопределения не включает только выбор профессии в юном возрасте. Нередко человек решает задачу профессионального самоопределения на протяжении всей жизни. Зависит это не только от самого человека, но и от массы других причин: экономических кризисов, перемены места жительства, невозможности выполнять профессиональные обязанности по состоянию здоровья и т.д.
Профессиональная идентичность зависит во многом от внешних причин еще и потому, что развивается экономика, появляются новые производства, меняются условия труда и содержание профессиональной деятельности. В этой сфере важны и полезны такие прикладные психологические направления, как профориентация и профконсультирование.
Психолог, занимающийся этими вопросами, должен оказать помощь человеку в его профессиональном самоопределении.
Идентичность характеризует личность в динамике развития на протяжении всей жизни, показывает непрерывность самовоспитания. Идентичность дает возможность человеку эффективно адаптироваться к условиям среды и видеть свою жизнь с точки зрения непрерывности, органично включая в нее прошлое, настоящее и будущее.
Замечание 1Межгрупповые отношения рассматриваются социальными психологами на основе социальной идентичности. Тогда становятся понятны такие феноменальные явления, такие как этноцентризм, ингрупповой фаворитизм, межгрупповая дискриминация, конформность, нормативное поведение, стереотипизирование, сплоченность.
Если в структуре Я-концепции членов группы лидирующую позицию занимает социальная идентичность, возникают такие межгрупповые феномены. В малых и больших группах протекают процессы, не объяснимые с точки зрения межличностного взаимодействия. Необходимо учитывать явление социальной идентичности.
Социальные стереотипы
Термин «стереотип» появился в начале 1920-х гг. в работе американского писателя Уолтера Липпмана. По его мнению, стереотип – это устойчивый, но неадекватный образ человека из другой группы, сконструированный в обществе. Это способ восприятия явлений, приводящий к упрощению действительности, порождающий предрассудки, он избирателен и неточен.
Определение 1Социальный стереотип – устойчивый, эмоционально окрашенный образ объекта, явления или процесса отдельной социальной группы.
Стереотип легко перенести на всех членов группы. Это групповое представление о поведении членов других социальных групп.
Г.Теджфел указывал на важную роль стереотипизации при формировании социальной идентичности. В межгрупповых отношениях стереотипы выполняют объяснительную и оправдательную функции, функцию социальной дифференциации.
Стереотип – образ социальной группы, который создается в массовом сознании людей.
Так как социальные группы отличаются друг от друга по разным показателям, изучать особенности социальной идентичности личности следует в контексте тех групп, к которым она относится.
Группы с высоким статусом повышают социальную идентичность людей, низкостатусные группы делают социальную идентичность неустойчивой. Чувство принадлежности к знатному роду делают идентичность сильнее. Многочисленный народ, живущий в большой стране, имеет высокую идентичность, малочисленные народы имеют сниженную идентичность. Хотя в России встречаются парадоксальные явления. Например, человек причастен к кавказской малочисленной группе, но это в разы повышает его идентичность. Возможно сильная идентичность возникает потому, что человек желает противостоять многочисленной нации, явно демонстрировать свою независимость и национальную гордость. Нужно отметить, что на эти чувства никто не посягает, в России проживают представители более 180 национальностей.
Идентификация человека с определенной социальной группой ни что иное, как осознание человеком своего статуса в системе межгрупповых отношений. В ее основе лежит потребность индивида в принадлежности к какой-то группе для самореализации. Человек определяет свое место в обществе посредством принадлежности к социальной группе, часто, сталкиваясь с проблемами. В социальной психологии такие ситуации называются кризисами социальной идентичности. Человек стоит перед выбором социальной идентификации, он определяет беден он или богат, молод или стар, образован или невежественен и т.д.
Г.Теджфел вводит в социальную психологию еще одно важное понятие – ингрупповой фаворитизм.
Определение 3Это тенденция оценки людей ниже членов своей группы, предоставление выгодных условий для участников своей группы.
Данное понятие позволило теоретически обосновать такой феномен, как ингрупповые и аутгрупповые стереотипы.
Ингрупповой фаворитизм заключается в предоставлении преимуществ членам своей группы (профессиональной, религиозной, национальной, языковой) в ущерб другой социальной группе.
Здесь обязателен факт социальной идентичности. Избежать явления ингруппового фаворитизма можно с помощью расширения пределов идентификации. Должна произойти идентификация с большой группой, но в жизни, из-за многочисленных межкультурных различий, эту задачу выполнить невозможно.
Понятие «социальная идентичность» и его связь с межгрупповыми отношениями
При исследовании межгрупповых отношений очень сложно обойтись без понятий «идентификация» и «социальная идентичность». Они тесно связаны между собой, но, если рассматривать их с точки зрения научной терминологии, есть существенные различия. Общий смысл понятия «идентификация» — уподобление чему-то. Существует несколько типов идентификации, они выделяются в психологии, социологии и других науках. Выделяют тождественную идентификацию, когда на основании совпадения главных признаков предмета его отождествляют, идентифицируют с другим предметом.
Личная идентификация или самоидентификация – формирование отношения личности к себе.
З.Фрейд, основатель психоанализа, впервые вводит этот термин и рассматривает идентификацию как процесс подражания, но бессознательный, являющийся самозащитой личности и регулятором нравственной стороны психики человека. Нравственное поведение формируется через опыт, через присвоение поведенческих образцов и схем.
Несколько другое значение получает понятие «идентичность» в социальной психологии. Это важнейшее условие социальной адаптации, именно идентификация обеспечивает принятие социальных ролей, существующих в обществе, осознание принадлежности к какой-то социальной группе: по возрасту, этническим и расовым признакам, профессии, религиозным и политическим убеждениям.
В нашей стране сегодня идентификация скорее представляется явлением, которое мы можем наблюдать, оставаясь сторонним наблюдателем, констатируя, что есть процесс и результат. В целом, идентичность – состояние внутреннего мира человека, отнесение себя к определенным соц.
группам, то есть отождествление себя с другими.
Теория социальной идентичности
Английский психолог Генри Тэджфел, внесший большой вклад в теорию социальной психологии, разработал данную теорию. На протяжении многих лет исследователь изучал межгрупповые отношения. Если опираться на теорию Я-концепции, личность можно представить в виде системы, регулирующейся на фоне социального поведения. Система включает в себя две подсистемы:
- личностную идентичность;
- групповую идентичность.
Первая отвечает за самоопределение личности, объединяя индивидуальные, физические, интеллектуальные, моральные, нравственные свойства человека. Вторая отвечает за идентичность профессиональную, возрастную, религиозную и др. Человек переходит от личностной к групповой идентичности по мере перехода от межличностных форм общения к межгрупповым.
Теджфел рассматривает четыре процесса, тесно связанных между собой: социальные категоризация, идентификация, сравнение и межгрупповая дискриминация.
Эти процессы являются фундаментом любой идентичности: личностной, групповой. Для того, чтобы оценить себя, человеку необходимо выбрать форму взаимоотношений. Это может быть межличностное общение и межгрупповое общение, в зависимости от того, какой путь выбран человеком. Всю свою жизнь человек опирается либо на социальную, либо на личностною идентичность. Они могут иметь противоречия в личностной структуре.
В 1982 году Г. Теджфел издает книгу «Социальная идентичность и межгрупповые отношения». В основе книги лежит теория социальной идентичности. Ученый предлагает модель для описания социально-психологических понятий и явлений. К ним относятся межгрупповые конфликты, межэтнические стереотипы, языковая дифференциация, социальная справедливость, ксенофобия. Исследования Г. Теджфела стали известны и популярны в научных кругах. Ученые, исследующие область социальной психологии, до сегодняшнего времени дискутируют о соотношении личностной и социальной идентичности.
Личностная идентичность
Традиционно под социальной идентичностью личности понимают совокупность индивидуальных свойств, которые выделяют одного человека и отличают его от других.
Часто личностная идентичность рассматривается как осознание человеком своей принадлежности к социальной группе. При этом у него появляются, свойственные этой группе, качества. В итоге не до конца понятно, что есть личностная идентичность в каждом конкретном случае.
Сегодня термин «идентичность» широко применяется в гуманитарных науках. С точки зрения методологии идентичность – предмет исследования, идентификация – объяснительный принцип. Но существуют и другие толкования этих терминов.
Личность одновременно может принадлежать к нескольким социальным группам, это существенно влияет на изучение социальной идентификации как явления. Идентичность не является изначальным свойством, она формируется и выражает некое отношение человека к себе в условиях многообразия окружающего мира. Есть точка зрения, что идентичность присуща только отдельным людям, группа не может обладать идентичностью, если только метафорически.
В 1980-х годах термин «идентичность» стал использоваться, когда речь заходила о субъектах международных отношений.
Здесь имеется ввиду конкурирующая идентичность, например, христианская, исламская. Такого рода идентичности не являются устойчивыми, их нельзя использовать для исследований эмпирического характера. Поэтому предметом изучения становятся индивиды, а групповая идентичность остается абстрактным понятием, которое применяется в широком философском смысле.
Типы социальной идентичности
Различают несколько типов социальной идентичности: профессиональную, этническую, гендерную, религиозную, политическую и много других. Идентичность – это не постоянное явление, она может изменяться в зависимости от ситуации и времени: смена деятельности человека, места проживания, образования, возраста.
Этническая идентичность
В обществе изменилось отношение к национальной общности, к которой принадлежит человек, происходит угасание или, наоборот, яркое проявление этнической идентичности. Идентичность по этническому признаку чаще всего формируется не в результате наличия некоего национального качества, а в процессе индивидуального самоопределения.
Так фамилия человека, имеющая ярко выраженный этнический признак, вовсе не определяет его идентичность. Для самоопределения человека по национальному признаку этого недостаточно, хотя, если в обществе имеются явные этнические противоречия, даже фамилия может иметь значение.
Нужна помощь преподавателя?
Опиши задание — и наши эксперты тебе помогут!
Описать заданиеГендерная идентичность
Данный тип социальной идентичности формируется в раннем детстве, по мере того, как происходит физиологическое развитие человека. Наиболее устойчивый тип, но может изменяться в силу определенных биологических причин и социальных факторов. Примером могут служить люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Сексуальная идентичность – явление очень сложное, требующее пересмотра ценностей, смыслов. Этим объясняется противостояние в сегодняшнем обществе, а также борьба за установление норм и правил адекватной гендерной идентичности. Эта проблема существует за рамками социальной психологии и требует подробного анализа с учетом компетенций юристов, психиатров, биологов, культурологов и др.
По результатам многочисленных исследований именно гендерная, возрастная, этническая идентичности являются центральными звеньями социальной идентичности личности в целом. Проблемы в этих звеньях могут приводить к тяжелым последствиям для полноценного развития и существования личности: разрушать психику, разум, здоровье.
Профессиональная идентичность
Процесс профессионального самоопределения не включает только выбор профессии в юном возрасте. Нередко человек решает задачу профессионального самоопределения на протяжении всей жизни. Зависит это не только от самого человека, но и от массы других причин: экономических кризисов, перемены места жительства, невозможности выполнять профессиональные обязанности по состоянию здоровья и т.д.
Профессиональная идентичность зависит во многом от внешних причин еще и потому, что развивается экономика, появляются новые производства, меняются условия труда и содержание профессиональной деятельности. В этой сфере важны и полезны такие прикладные психологические направления, как профориентация и профконсультирование.
Психолог, занимающийся этими вопросами, должен оказать помощь человеку в его профессиональном самоопределении.
Идентичность характеризует личность в динамике развития на протяжении всей жизни, показывает непрерывность самовоспитания. Идентичность дает возможность человеку эффективно адаптироваться к условиям среды и видеть свою жизнь с точки зрения непрерывности, органично включая в нее прошлое, настоящее и будущее.
Замечание 1Межгрупповые отношения рассматриваются социальными психологами на основе социальной идентичности. Тогда становятся понятны такие феноменальные явления, такие как этноцентризм, ингрупповой фаворитизм, межгрупповая дискриминация, конформность, нормативное поведение, стереотипизирование, сплоченность.
Если в структуре Я-концепции членов группы лидирующую позицию занимает социальная идентичность, возникают такие межгрупповые феномены. В малых и больших группах протекают процессы, не объяснимые с точки зрения межличностного взаимодействия. Необходимо учитывать явление социальной идентичности.
Только тогда эти процессы получают теоретическое логичное объяснение. Социальная идентичность объясняет суть социальных стереотипов – важнейшего компонента межгруппового взаимодействия.
Социальные стереотипы
Термин «стереотип» появился в начале 1920-х гг. в работе американского писателя Уолтера Липпмана. По его мнению, стереотип – это устойчивый, но неадекватный образ человека из другой группы, сконструированный в обществе. Это способ восприятия явлений, приводящий к упрощению действительности, порождающий предрассудки, он избирателен и неточен.
Определение 1Социальный стереотип – устойчивый, эмоционально окрашенный образ объекта, явления или процесса отдельной социальной группы.
Стереотип легко перенести на всех членов группы. Это групповое представление о поведении членов других социальных групп.
Г.Теджфел указывал на важную роль стереотипизации при формировании социальной идентичности. В межгрупповых отношениях стереотипы выполняют объяснительную и оправдательную функции, функцию социальной дифференциации.
Стереотип – образ социальной группы, который создается в массовом сознании людей.
Так как социальные группы отличаются друг от друга по разным показателям, изучать особенности социальной идентичности личности следует в контексте тех групп, к которым она относится.
Группы с высоким статусом повышают социальную идентичность людей, низкостатусные группы делают социальную идентичность неустойчивой. Чувство принадлежности к знатному роду делают идентичность сильнее. Многочисленный народ, живущий в большой стране, имеет высокую идентичность, малочисленные народы имеют сниженную идентичность. Хотя в России встречаются парадоксальные явления. Например, человек причастен к кавказской малочисленной группе, но это в разы повышает его идентичность. Возможно сильная идентичность возникает потому, что человек желает противостоять многочисленной нации, явно демонстрировать свою независимость и национальную гордость. Нужно отметить, что на эти чувства никто не посягает, в России проживают представители более 180 национальностей.
Идентификация человека с определенной социальной группой ни что иное, как осознание человеком своего статуса в системе межгрупповых отношений. В ее основе лежит потребность индивида в принадлежности к какой-то группе для самореализации. Человек определяет свое место в обществе посредством принадлежности к социальной группе, часто, сталкиваясь с проблемами. В социальной психологии такие ситуации называются кризисами социальной идентичности. Человек стоит перед выбором социальной идентификации, он определяет беден он или богат, молод или стар, образован или невежественен и т.д.
Г.Теджфел вводит в социальную психологию еще одно важное понятие – ингрупповой фаворитизм.
Определение 3Это тенденция оценки людей ниже членов своей группы, предоставление выгодных условий для участников своей группы.
Данное понятие позволило теоретически обосновать такой феномен, как ингрупповые и аутгрупповые стереотипы.
Ингрупповой фаворитизм заключается в предоставлении преимуществ членам своей группы (профессиональной, религиозной, национальной, языковой) в ущерб другой социальной группе.
Здесь обязателен факт социальной идентичности. Избежать явления ингруппового фаворитизма можно с помощью расширения пределов идентификации. Должна произойти идентификация с большой группой, но в жизни, из-за многочисленных межкультурных различий, эту задачу выполнить невозможно.
Понятие «социальная идентичность» и его связь с межгрупповыми отношениями
При исследовании межгрупповых отношений очень сложно обойтись без понятий «идентификация» и «социальная идентичность». Они тесно связаны между собой, но, если рассматривать их с точки зрения научной терминологии, есть существенные различия. Общий смысл понятия «идентификация» — уподобление чему-то. Существует несколько типов идентификации, они выделяются в психологии, социологии и других науках. Выделяют тождественную идентификацию, когда на основании совпадения главных признаков предмета его отождествляют, идентифицируют с другим предметом.
Личная идентификация или самоидентификация – формирование отношения личности к себе.
З.Фрейд, основатель психоанализа, впервые вводит этот термин и рассматривает идентификацию как процесс подражания, но бессознательный, являющийся самозащитой личности и регулятором нравственной стороны психики человека. Нравственное поведение формируется через опыт, через присвоение поведенческих образцов и схем.
Несколько другое значение получает понятие «идентичность» в социальной психологии. Это важнейшее условие социальной адаптации, именно идентификация обеспечивает принятие социальных ролей, существующих в обществе, осознание принадлежности к какой-то социальной группе: по возрасту, этническим и расовым признакам, профессии, религиозным и политическим убеждениям.
В нашей стране сегодня идентификация скорее представляется явлением, которое мы можем наблюдать, оставаясь сторонним наблюдателем, констатируя, что есть процесс и результат. В целом, идентичность – состояние внутреннего мира человека, отнесение себя к определенным соц.
группам, то есть отождествление себя с другими.
Теория социальной идентичности
Английский психолог Генри Тэджфел, внесший большой вклад в теорию социальной психологии, разработал данную теорию. На протяжении многих лет исследователь изучал межгрупповые отношения. Если опираться на теорию Я-концепции, личность можно представить в виде системы, регулирующейся на фоне социального поведения. Система включает в себя две подсистемы:
- личностную идентичность;
- групповую идентичность.
Первая отвечает за самоопределение личности, объединяя индивидуальные, физические, интеллектуальные, моральные, нравственные свойства человека. Вторая отвечает за идентичность профессиональную, возрастную, религиозную и др. Человек переходит от личностной к групповой идентичности по мере перехода от межличностных форм общения к межгрупповым.
Теджфел рассматривает четыре процесса, тесно связанных между собой: социальные категоризация, идентификация, сравнение и межгрупповая дискриминация.
Эти процессы являются фундаментом любой идентичности: личностной, групповой. Для того, чтобы оценить себя, человеку необходимо выбрать форму взаимоотношений. Это может быть межличностное общение и межгрупповое общение, в зависимости от того, какой путь выбран человеком. Всю свою жизнь человек опирается либо на социальную, либо на личностною идентичность. Они могут иметь противоречия в личностной структуре.
В 1982 году Г. Теджфел издает книгу «Социальная идентичность и межгрупповые отношения». В основе книги лежит теория социальной идентичности. Ученый предлагает модель для описания социально-психологических понятий и явлений. К ним относятся межгрупповые конфликты, межэтнические стереотипы, языковая дифференциация, социальная справедливость, ксенофобия. Исследования Г. Теджфела стали известны и популярны в научных кругах. Ученые, исследующие область социальной психологии, до сегодняшнего времени дискутируют о соотношении личностной и социальной идентичности.
Личностная идентичность
Традиционно под социальной идентичностью личности понимают совокупность индивидуальных свойств, которые выделяют одного человека и отличают его от других.
Часто личностная идентичность рассматривается как осознание человеком своей принадлежности к социальной группе. При этом у него появляются, свойственные этой группе, качества. В итоге не до конца понятно, что есть личностная идентичность в каждом конкретном случае.
Сегодня термин «идентичность» широко применяется в гуманитарных науках. С точки зрения методологии идентичность – предмет исследования, идентификация – объяснительный принцип. Но существуют и другие толкования этих терминов.
Личность одновременно может принадлежать к нескольким социальным группам, это существенно влияет на изучение социальной идентификации как явления. Идентичность не является изначальным свойством, она формируется и выражает некое отношение человека к себе в условиях многообразия окружающего мира. Есть точка зрения, что идентичность присуща только отдельным людям, группа не может обладать идентичностью, если только метафорически.
В 1980-х годах термин «идентичность» стал использоваться, когда речь заходила о субъектах международных отношений.
Здесь имеется ввиду конкурирующая идентичность, например, христианская, исламская. Такого рода идентичности не являются устойчивыми, их нельзя использовать для исследований эмпирического характера. Поэтому предметом изучения становятся индивиды, а групповая идентичность остается абстрактным понятием, которое применяется в широком философском смысле.
Типы социальной идентичности
Различают несколько типов социальной идентичности: профессиональную, этническую, гендерную, религиозную, политическую и много других. Идентичность – это не постоянное явление, она может изменяться в зависимости от ситуации и времени: смена деятельности человека, места проживания, образования, возраста.
Этническая идентичность
В обществе изменилось отношение к национальной общности, к которой принадлежит человек, происходит угасание или, наоборот, яркое проявление этнической идентичности. Идентичность по этническому признаку чаще всего формируется не в результате наличия некоего национального качества, а в процессе индивидуального самоопределения.
Так фамилия человека, имеющая ярко выраженный этнический признак, вовсе не определяет его идентичность. Для самоопределения человека по национальному признаку этого недостаточно, хотя, если в обществе имеются явные этнические противоречия, даже фамилия может иметь значение.
Нужна помощь преподавателя?
Опиши задание — и наши эксперты тебе помогут!
Описать заданиеГендерная идентичность
Данный тип социальной идентичности формируется в раннем детстве, по мере того, как происходит физиологическое развитие человека. Наиболее устойчивый тип, но может изменяться в силу определенных биологических причин и социальных факторов. Примером могут служить люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Сексуальная идентичность – явление очень сложное, требующее пересмотра ценностей, смыслов. Этим объясняется противостояние в сегодняшнем обществе, а также борьба за установление норм и правил адекватной гендерной идентичности. Эта проблема существует за рамками социальной психологии и требует подробного анализа с учетом компетенций юристов, психиатров, биологов, культурологов и др.
По результатам многочисленных исследований именно гендерная, возрастная, этническая идентичности являются центральными звеньями социальной идентичности личности в целом. Проблемы в этих звеньях могут приводить к тяжелым последствиям для полноценного развития и существования личности: разрушать психику, разум, здоровье.
Профессиональная идентичность
Процесс профессионального самоопределения не включает только выбор профессии в юном возрасте. Нередко человек решает задачу профессионального самоопределения на протяжении всей жизни. Зависит это не только от самого человека, но и от массы других причин: экономических кризисов, перемены места жительства, невозможности выполнять профессиональные обязанности по состоянию здоровья и т.д.
Профессиональная идентичность зависит во многом от внешних причин еще и потому, что развивается экономика, появляются новые производства, меняются условия труда и содержание профессиональной деятельности. В этой сфере важны и полезны такие прикладные психологические направления, как профориентация и профконсультирование.
Психолог, занимающийся этими вопросами, должен оказать помощь человеку в его профессиональном самоопределении.
Идентичность характеризует личность в динамике развития на протяжении всей жизни, показывает непрерывность самовоспитания. Идентичность дает возможность человеку эффективно адаптироваться к условиям среды и видеть свою жизнь с точки зрения непрерывности, органично включая в нее прошлое, настоящее и будущее.
Замечание 1Межгрупповые отношения рассматриваются социальными психологами на основе социальной идентичности. Тогда становятся понятны такие феноменальные явления, такие как этноцентризм, ингрупповой фаворитизм, межгрупповая дискриминация, конформность, нормативное поведение, стереотипизирование, сплоченность.
Если в структуре Я-концепции членов группы лидирующую позицию занимает социальная идентичность, возникают такие межгрупповые феномены. В малых и больших группах протекают процессы, не объяснимые с точки зрения межличностного взаимодействия. Необходимо учитывать явление социальной идентичности.
Только тогда эти процессы получают теоретическое логичное объяснение. Социальная идентичность объясняет суть социальных стереотипов – важнейшего компонента межгруппового взаимодействия.
Социальные стереотипы
Термин «стереотип» появился в начале 1920-х гг. в работе американского писателя Уолтера Липпмана. По его мнению, стереотип – это устойчивый, но неадекватный образ человека из другой группы, сконструированный в обществе. Это способ восприятия явлений, приводящий к упрощению действительности, порождающий предрассудки, он избирателен и неточен.
Определение 1Социальный стереотип – устойчивый, эмоционально окрашенный образ объекта, явления или процесса отдельной социальной группы.
Стереотип легко перенести на всех членов группы. Это групповое представление о поведении членов других социальных групп.
Г.Теджфел указывал на важную роль стереотипизации при формировании социальной идентичности. В межгрупповых отношениях стереотипы выполняют объяснительную и оправдательную функции, функцию социальной дифференциации.
Стереотип – образ социальной группы, который создается в массовом сознании людей.
Так как социальные группы отличаются друг от друга по разным показателям, изучать особенности социальной идентичности личности следует в контексте тех групп, к которым она относится.
Группы с высоким статусом повышают социальную идентичность людей, низкостатусные группы делают социальную идентичность неустойчивой. Чувство принадлежности к знатному роду делают идентичность сильнее. Многочисленный народ, живущий в большой стране, имеет высокую идентичность, малочисленные народы имеют сниженную идентичность. Хотя в России встречаются парадоксальные явления. Например, человек причастен к кавказской малочисленной группе, но это в разы повышает его идентичность. Возможно сильная идентичность возникает потому, что человек желает противостоять многочисленной нации, явно демонстрировать свою независимость и национальную гордость. Нужно отметить, что на эти чувства никто не посягает, в России проживают представители более 180 национальностей.
Идентификация человека с определенной социальной группой ни что иное, как осознание человеком своего статуса в системе межгрупповых отношений. В ее основе лежит потребность индивида в принадлежности к какой-то группе для самореализации. Человек определяет свое место в обществе посредством принадлежности к социальной группе, часто, сталкиваясь с проблемами. В социальной психологии такие ситуации называются кризисами социальной идентичности. Человек стоит перед выбором социальной идентификации, он определяет беден он или богат, молод или стар, образован или невежественен и т.д.
Г.Теджфел вводит в социальную психологию еще одно важное понятие – ингрупповой фаворитизм.
Определение 3Это тенденция оценки людей ниже членов своей группы, предоставление выгодных условий для участников своей группы.
Данное понятие позволило теоретически обосновать такой феномен, как ингрупповые и аутгрупповые стереотипы.
Ингрупповой фаворитизм заключается в предоставлении преимуществ членам своей группы (профессиональной, религиозной, национальной, языковой) в ущерб другой социальной группе.
Здесь обязателен факт социальной идентичности. Избежать явления ингруппового фаворитизма можно с помощью расширения пределов идентификации. Должна произойти идентификация с большой группой, но в жизни, из-за многочисленных межкультурных различий, эту задачу выполнить невозможно.
Социальная идентичность личности | Статья в журнале «Молодой ученый»
«Я», которое составляет Вас, обретает все это — тело или психику, — лишь когда само участвует в жизни.
Хосе Ортега-и-Гасет
Социальная идентичность — это понятие, с которым сталкивается каждый специалист. Что такое социальная идентичность, каковы ее типы и характерные особенности, как она влияет на личность человека?
Понятия идентичности и идентификации очень важно различать при изучении межгрупповых отношений. Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд впервые ввел понятие идентификации.
Он рассматривал идентификацию как бессознательный процесс подражания и считал это одним из способов психологической защиты личности. В социальной психологии считается, что идентификация является важным условием социализации, усвоения человеком схем и образцов поведения в обществе. В результате социализации индивид принимает свои социальные роли. Он осознает, что принадлежит к определенной группе (возрастной, профессиональной), нормам которой нужно следовать.
В современном мире идентификация рассматривается как явление, которое можно наблюдать со стороны, мы можем констатировать наличие некоего процесса, определять его результат.
Существует и такое понятие, как идентичность. Оно относится к состоянию внутреннего мира индивида. Это субъективное отнесение себя к определенной социальной группе (классу, типу, виду). Итак, идентичность в самом общем виде представляет собой отождествление человека с другими.
Согласно теории английского психолога Генри Тэджфела, можно представить идентификацию личности в виде системы, регулирующей всевозможные формы социального поведения.
Данная система включает в себя две подсистемы. Первая из них — личностная идентичность. Она отвечает за то, как личность самоопределяется, является совокупностью индивидуальных интеллектуальных, физических, морально-нравственных и других характеристик человека. Вторая подсистема — групповая идентичность. Она отвечает за отнесение индивида к профессиональным и другим группам.
Самоосознание, как способность человека наблюдать и понимать себя как мыслящего и чувствующего субъекта, оценивать себя, учитывая мнения других людей, идентификация личности и Я-концепция широко представлена в рамках проекта «Мультикэмп… дальше не помню», который стартовал в 2012 году. Участники проекта — это получатели социальных услуг Психоневрологических диспансеров г. Москвы и тренеры ЦССВ «Южное Бутово».
В проекте «Мультикэмп» получатели социальных услуг ПНИ были вовлечены в коррекционную работу по направлению «Мое социальное окружение, мои ценности и социальные роли». Это:
– Формирование знания о правилах поведения в разных социальных ситуациях и с людьми разного социального статуса, со взрослыми разного возраста и детьми (старшими, младшими, сверстниками), со знакомыми и незнакомыми людьми;
– Освоение необходимых участнику проекта социальных ритуалов;
– Освоение возможностей и допустимых границ социальных контактов, выработки адекватной дистанции в зависимости от ситуации общения;
– Расширение и обогащение опыта социального взаимодействия участника в ближнем и дальнем окружении.
На начальном этапе проекта участники решали фундаментальный вопрос — доверяет ли он окружающему его миру или не доверяет. Решался этот вопрос о базовом доверии к миру в общении со взрослым. Так, например, особо стало нравиться участникам проекта, когда окружающие люди стали узнавать об их интересах, спрашивать, что им нравится или не нравится, чем они увлекаются. С большим желанием они стали сообщать общие сведения о себе: имя, фамилия, возраст, пол, место жительства, свои интересы, хобби и др.
Александр М. У меня есть свой огород. Я сам сажаю овощи и ухаживаю за ними. Потом собираю и угощаю всех. Мне нравится это делать.
Светлана К. У меня есть парень. Мы иногда ругаемся, потом миримся. Он делает мне подарки.
Участники проекта находились в непривычных для них условиях — это проживание в палатках, приготовление пищи на костре, купание в реке. Они находились в тесном контакте со средой своего обитания через впитывание звуков, цветов, света, тепла и холода, пищи, улыбок и жестов и т. д. Это позволило перейти к решению важной для них жизненной задачи — обретению самостоятельности (альтернативный/негативный вариант — неуверенность в себе, стыдливость, непрерывные сомнения).
Сергей К. Я вначале боялся. Ведь никогда не жил в палатке в лесу. Но, ребята поддержали меня. Вместе не так страшно.
В походных условиях проживания расширяется пространство жизнедеятельности участников проекта. Они начинают сами себе ставить цели, придумывать занятия, проявлять изобретательность. Это — игры, антиципации ролей, овладения реальностью посредством экспериментирования и планирования. В пространстве участников проекта появляется все больше людей. Уже не только сотрудники своего учреждения, но и другие взрослые являются предметом идентификации участником проекта себя со взрослыми как основы становления новой ступени идентичности. Так, во время театрализованной деятельности ребята примеряли на себя различные роли — бабушки, дедушки, внучки и др. Это был сложный, но полезный для них опыт.
Участники проекта овладевали различными умениями, в том числе и умением учиться. Это усвоение новых знаний, стремление делать все хорошо, заряженность на дух соревнования. Здесь формируется чувство умелости, компетентности. Овладевая новыми знаниями, участники проекта начинают идентифицировать себя с представителями отдельных профессий, для них важным становится общественное одобрение их деятельности.
Сергей К. Я научился готовить курицу. Это очень интересно. Думаю пойти учиться на повара.
Андрей С. Я в колледже учусь на садовода. В походе на поляне нет таких цветов, которые мы учили. Хочу узнать больше о полевых цветах, их пользе.
В рамках реализации проекта «Мультикэмп» были выявлены противоречия между способностью участника к развитию, которую он получил на основании благоприобретенного им опыта, и личностным застоем, медленным регрессом личности в процессе обыденной жизни. Наградой за овладение способностью к саморазвитию явилось формирование человеческой индивидуальности, неповторимости. Поднимаясь над уровнем идентичности, участник проекта обрел редкостную способность быть самим собой. Это ярко проявилось в музыкальных конкурсах самодеятельности. Песни под гитару, веселые и смешные сценки на походную тему, сольные песни и хоровое пение — все это стало ярким примером и отражением становления каждого участника как личности, осознание своей индивидуальности и неповторимости.
Лена А. Я боюсь! Я не пойду по переправе, не дойду… упаду!
История Лены А. стала ярким примером проявления аутентичности. Это способность человека в общении отказаться от различных ролей, позволяя проявляться подлинным, свойственным только данной личности эмоциям и поведению. В этой истории Лена А., осознав свой страх на переправе, и услышав команду тренера петь, выбрала свой особенный путь преодоления страха и выполнения ответственного задания. Пользуясь моральной поддержкой других участников соревнований, ей удалось перенести уверенность в навыке пения, которым она хорошо владела, на новую ситуацию — преодоления препятствия по канатной переправе, во время которой она испытала панический страх.
Аутентичность здесь — это не подражание образцу, скажем, герою, а выстраданная в борьбе с самим собой свобода в принятии своих уникальных особенностей и неповторимой стратегии построения собственной жизни. В данной ситуации аутентичное поведение предполагает цельное переживание непосредственного опыта, не искаженное психологическими защитными механизмами. Лена А. вовлечено воспринимала происходящее и затем непосредственно проявила свое эмоциональное отношение к нему. Ее мысли и действия согласованы с эмоциями. Поведение такого человека оценивается как конгруэнтное (т. е., с точки зрения стороннего наблюдателя, информация, поступающая от него по вербальному и невербальному каналам, является согласованной)
Примером аутентичного поведения может служить поведение участника тренинговой группы, который, испытывая страх перед предстоящим групповым обсуждением вопроса «Как ты сейчас себя чувствуешь?», честно признается в том, что боится.
Участие, взаимопомощь, эмоциональная поддержка, понимание, терпимость, с которыми участники проекта сталкиваются на походных тренингах, явились мощным психологическим средством раскрытия потенциальных возможностей человека, укрепляющих веру в свои силы, восстанавливающих позитивное отношение к себе. Ощущение духовного и социального благополучия базируется на осознании своей нужности кому-то или чему-то, а также на ясном понимании своей собственной независимости и самостоятельности. Это порождает в человеке чувство осмысленности существования и защищенности. Последнее связано с представлением о минимальной степени гарантированной безопасности и верой в собственные силы. Чувство осмысленности включает наличие ясных и достижимых целей, ощущение контролируемости происходящих событий, ненапрасности потраченных усилий.
Литература:
- Агеев В. С. Межгрупповое взаимодействие: Социально-психологические проблемы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990.
- Баранова Т. С. Социальная идентификация личности. — М.: Институт социологии РАН, 1993
- Tajfel H., Turner J. C. An integrative theory of intergroup conflict.// W. G. Austin, S Worchel (eds.). The social psychology of intergroup relations. — Monterrey, Calif., 1979.
- Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: пер. с англ. М., 2006.
Основные термины (генерируются автоматически): участник проекта, лена, аутентичное поведение, идентификация, идентификация личности, социальная идентичность, способность человека.
(PDF) Разновидности социальной идентичности: подходы к классификации
Она может относиться к различным статусам, ролям и направлениям жизнедеятельно%
сти. Она апробирована, достроена и присвоена индивидом. Она представляет собой
наиболее высокий уровень социальной идентичности, обретенной индивидом, когда
человек знает, кто он и чего он хочет. Достигнутой идентичностью, по Дж. Марсиа, об%
ладает человек, прошедший период кризиса и самоисследований и сформировавший
определенную совокупность личностно значимых для него целей, ценностей и убежде%
ний. Таким людям присуще чувство направленности и осмысленности жизни, чувство
доверия и оптимизма в отношении будущего. Их не пугают трудности (Marcia, 1980).
Особо важным основанием для выделения разновидностей социальной идентично%
сти могут рассматриваться ее компоненты, отражающие то или иное сходство ин%
дивида с конкретными свойствами объекта как идентификационного ориентира или
с сущностными сторонами социальности, в которую он интегрирован. Можно ска%
зать, что это — содержание или профиль как набор типичных характеристик опреде%
ленной стороны социальной идентичности. Ведь процессы социальной идентифика%
ции отражают то или иное содержание социализации индивида. Поэтому выделенное
нами ранее содержание социализационного процесса в качестве классификационно%
го критерия разновидностей социализации (профессиональная, правовая, политиче%
ская, культурная и другие виды социализации) предлагается использовать и в обозна%
чении видов социальной идентичности. По содержанию можно выделить следующие
ее разновидности: статусная, ролевая, профессиональная, корпоративная, полити
ческая, культурная, этническая, историческая, национальная, гражданская, пат
риотическая, территориальная, религиозная, виртуальная, сетевая, возрастная,
гендерная, половая, психофизиологическая, телесная, европейская, азиатская, расо
вая и другие идентичности.
Статусная идентичность отражает социальное положение человека в обществе,
его принадлежность к тому или иному социальному слою. Статусы могут быть фор%
мализованными и неформализованными. Формализованные (формальные) статусы
возникают в рамках формальных институтов и групп (статус директора завода, бри%
гадира, профессора, магистра и т. д.). Неформализованные (неформальные) статусы
(статус лидера компании друзей, неформального лидера коллектива, уважаемого че%
ловека и т. д.) основаны на общественном мнении, а не на законах. Статусная идентич%
ность индивида зависит от предписанности или приобретенности его статуса. Пред%
писанный статус, как правило, человек имеет от рождения — раса, пол, родствен%
ное положение, возрастные характеристики и т. д. Индивид вынужден принимать
такой статус и соответствующую ему идентичность, а если по%другому, то его иденти%
фикация уходит в отклонение, которое в каждом конкретном случае будет особо
трактоваться социальным окружением и иметь те или иные последствия для судьбы
конкретного человека. Статусная идентичность, для достижения которой необходи%
мо приложить усилия, связана с приобретаемыми, достигаемыми статусами (статус
профессора, предпринимателя, жены, пианиста, офицера, студента и т. д.). Человек не
всегда имеет возможности достичь желаемого статуса. Он корректирует свои амби%
ции, ищет способы замещения и компенсации статусной идентичности. Личный ста%
тус — это положение, которое человек занимает в первичной группе в зависимости от
того, как он оценивается данной группой в качестве человеческого существа со свои%
ми личностными качествами.
Ролевая идентичность — осознанная человеком и выполняемая им социальная
функция, модель поведения, заданная его социальной позицией в системе социальных
94 ЗНАНИЕ
. ПОНИМАНИЕ.
УМЕНИЕ 2019 — №4
Проблема формирования социальной идентичности в условиях глобальных общественных изменений Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»
Проблема формирования социальной идентичности
В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛЬНЫХ ОБЩЕСТВЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ
Т. В. Соболь — к. филос. н.,
Киевский национальный университет им. Тараса Шевченко (г. Киев, Украина)
E-mail: [email protected]
Данная статья посвящена анализу влияния различных социальных групп и институтов на становление социальной идентичности личности в современном високоинформацийному обществе. В ней также описывается процесс формирования идентичности в условиях глобальных общественных изменений и место туризма в данном процессе.
Ключевые слова: идентичность, социальная идентичность, социальное взаимодействие, информатизация, туризм
The problem of forming of social identity
IN A GLOBAL COMMUNITY CHANGES
T. V. Sobol is a Candidate of Philosophy,
Taras Shevchenko National University of Kyiv (Kyiv, Ukraine)
The problem of the influence of social identity on the individual’s behavior today is extremely urgent for the international community. One of the most important aspects of human existence is a question of self-determination, self-identification that is the basis of social interaction. The study of social identity allows better insight into the relationship between man and society. This article is devoted to analyze of the influence of different social groups and institutions on the forming of personal social identity in the modern informational society. It also describes the process of identity development in terms of global social changes and tourism place in this process.
Keywords: identity, social identity, social interaction, information, tourism
Проблема влияния социальной идентичности на поведение индивида сегодня является чрезвычайно актуальной для всего мирового
© Соболь Т. В., 2013
Раздел Ш. Разумная материя / Intelligent matter
сообщества. Одним из важнейших аспектов существования человека является вопрос самоопределения, самоидентификации, поиска сопричастности другим, что выступает основой социального взаимодействия. Изучение социальной идентичности позволяет глубже понять специфику взаимоотношений человека и общества.
В процессе глобальных научно-технических изменений и информатизации происходит этно-культурная унификация, стандартизация образа жизни, поведения, что способствует динамике идентичностей, ведущей к утрате ощущения строгой упорядоченности мира и законов социального развития. Современное состояние модернизации общества является важным динамическим фактором социальных изменений, которые способны продуцировать кризисное сознание и деструктивное поведение, являясь значимым фоном для разнообразных социальных ситуаций.
В современном обществе можно фиксировать состояние постоянной нестабильности, сомнения, а также множественности информационных потоков, контактов, существующих и вновь появляющихся интегративных социальных стандартов. В условиях быстро меняющегося общества неустойчивость и пластичность социальной и личной идентичности становятся вполне закономерными.
Особенно отчетливо эта тенденция проявляется в связи с усиливающимися процессами глобализации, информатизации и виртуализации. Географические, национальные, политические границы ослабевают, интернет делает возможным коммуникацию и построение социальных сетей и сообществ не только по территориальнонациональному, языковому, социально-экономическому или институциональному принципам, но и на основе общих целей, интересов, возможностей и средств самовыражения. Такие сообщества более гибкие по сравнению с традиционными структурными составляющими общества, не имеют барьеров по сравнению с традиционными социальными группами, сформированными по территориальному, профессиональному, этническому, государственно-политическому, экономическому принципам (жители города, сограждане, акционеры компании, политические партии, сотрудники органов государственной власти, бизнес-сообщество, семья, церковная община, учёное сообщество и т. д.). Данные изменения не могут не отражаться и на самом челевеке, жизнь которого становиться более быстрой и насыще-ной, а его идентичность — изменчивой.
Исследование различных форм идентичности является важным аспектом понимания и прогнозирования современных социальных процессов, с одной стороны, а, с другой стороны, основанием для раз-
работки теоретического фундамента новых представлений о социальном развитии, учитывающих реальное социокультурное многообразие мира, многополюсность его развития.
Изучение проблемы влияния социальной идентичности на решение сложных жизненных ситуаций в социальной группе особенно важно для получения знаний о том, какие жизненные ситуации являются сложными, какие способы их решения предпочтительными, и какое значение приобретает социальная идентичность как феномен духовной жизни.
Понятие социальной идентичности, сформированное первоначально в русле философских, общепсихологических и социальнопсихологических теорий, в последние годы получило распространение в контексте изучения общественных процессов и явлений, и в настоящее время приобретает значение базовой категории в социальном познании. Современные исследования идентичности носят междисциплинарный характер, объединяя усилия этнографов, социологов, культурологов, педагогов, психологов и представителей других гуманитарных дисциплин.
Появление термина «идентичность» в психологии принято связывать с именем Э. Эриксона. Однако истоки этого понятия современные учёные находят в работах З. Фрейда «Толкование сновидений» и «Групповая психология и анализ эго». В «Толковании сновидений», изданной на рубеже Х1Х-ХХ веков, Фрейд впервые использовал термин «идентификация», под которой он понимал «неосознаваемое отождествление субъектом себя с другим субъектом и считал её механизмом усвоения ребёнком образцов поведения значимых других, формирования супер-эго. К моменту выхода в свет работы «Групповая психология и анализ эго» в 1914 году Фрейд придавал понятию идентификации уже более широкий смысл, определяя её не только как бессознательную связь ребёнка с родителями, имеющую преимущественно эмоциональный характер, но и как «важный механизм взаимодействия между личностью и социальной группой» [Фрейд, 1980: с. 172]. Употребление одного и того же термина — «идентификация» -применительно к двум различным уровням человеческих отношений с позиции теоретических воззрений Фрейда было вполне оправданным: ведь, по его мнению, в основе любви к своей группе и агрессии по отношению к другим лежит ранний детский опыт амбивалентных эмоциональных отношений, который впоследствии переносится в сферу социального взаимодействия.
Некоторые учёные считают родоначальником понятия «идентичность» У. Джеймса. Хотя Джеймс и не употреблял этого термина и
использовал вместо него слово «характер», именно он впервые детально описал острое и захватывающее ощущение тождества и целостности, которое в современной психологии именуется идентичностью, задавшись знаменитым вопросом: «Может ли человек, встав утром с кровати, с уверенностью утверждать, что он тот же человек, который вчера вечером ложился спать?».
Среди теоретических предшественников эриксоновской концепции идентичности нельзя не упомянуть также К. Ясперса, идеи которого отражают размышления о взаимоотношениях «Я» и «Ты», зародившихся в ту пору в экзистенциально-ориентированных философско-антропологических исследованиях. В защищённой в 1913 году докторской диссертации «Общая психопатология» Ясперс определил идентичность как один из четырёх формальных аспектов самосознания — осознание того, что я остаюсь тем, кем был всегда, и все происходящие в моей жизни события происходят именно со мной, и ни с кем другим. Примером нарушения идентичности, по мнению Ясперса, являются утверждения больных шизофренией о том, что происходившее с ними до начала психоза на самом деле было не с ним, а с кем-то другим.
И всё же, несмотря на обширную предшествующую историю анализа категории «идентичность», статус самостоятельного научного понятия она получила в работах Э. Эриксона. В дальнейшем глубокой разработкой данного феномена занимались Г. Тэджфел и Дж. Тернер. На основе их теории социальной идентичности и теории самокатего-ризации построены почти все современные представления о данном феномене. Среди отечественных авторов, разрабатывающих проблематику социальной идентичности, следует назвать Г. М. Андрееву, М. В. Заковоротную, В. А. Ядова и др. Указанные авторы вслед за Э. Эриксоном различали в структуре Я-концепции индивида личностную (персональную) и социальную идентичности. Личностная идентичность, по мнению Эриксона, представляет собой ощущение человеком собственной неповторимости, уникальности своего жизненного опыта, задающее некоторую тождественность себе. Данный элемент идентичности есть «осознанный личностью опыт собственной способности интегрировать все идентификации с влечениями libido, с умственными способностями, приобретёнными в деятельности, и с благоприятными возможностями, предлагаемыми социальными ролями» [Эриксон, 1996: с. 85]. На социальном уровне Э. Эриксон определяет идентичность как тот личностный конструкт, который отражает внутреннюю солидарность человека с социальными, групповыми иде-
алами и стандартами и тем самым помогает процессу «Я»-категоризации.
Эриксон обобщил результаты своих многолетних исследований идентичности в книге «Идентичность: юность и кризис». В ней он представляет идентичность как внутреннюю непрерывность и тождественность личности, существующую в контексте непрерывного развития личности и выполняющую адаптационные функции. Идентичность — это динамическое образование, претерпевающее изменения на протяжении всей жизни человека. Она обеспечивает возможность видеть свою жизнь в аспекте её непрерывности, органично переплетая прошлое и будущее, и включая их в переживания настоящего, адаптируясь к изменениям жизненной ситуации.
Проблема соотношения тождества, постоянства, и в то же время непрерывного изменения, динамики, которая заложена в понимании идентичности, предложенном Э. Эриксоном, придаёт категории «идентичность» определенную семантическую двойственность, отмечаемую многими исследователями. В частности, П. Рикер находит истоки подобной двойственности в этимологии данного понятия. Он считает, что «корень слова «идентичность» складывается из двух латинских корней: «ten» («в высшей степени сходный», «тот же самый», «аналогичный») и «ipse» («самость»). Получается, что в термине «идентичность»» происходит наложение друг на друга двух смыслов: устойчивость — изменчивость во времени и тожественность самому себе -инаковость. Таким образом, сам термин «идентичность» указывает на диалектичность его природы, проявляющуюся в многообразии связей между постоянством и изменчивостью идентичности» [Рикер, 1995: с. 10]. П. Рикер также считает, что процесс поиска идентичности никогда не прекращается полностью, даже когда мы в определённый момент чувствуем полноценную идентичность. Через некоторое время равновесие нарушается и мы начинаем новый поиск.
Именно так воспринимает «идентичность» и американский учёный Кен Пламмер, который также считал, что «данный термин происходит от латинского корня idem и означает сходство или связь с чем-то» [Пламмер, 2000: с. 121].
Таким образом, идентичность личности объединяет в себе помимо природных задатков, потребностей и способностей, которые могут изменяться, и постоянные, устойчивые социальные роли, благодаря которым мы можем видить свою жизнь в её непрерывности. Впоследствии, благодаря разнообразным исследованиям социальные аспекты идентичности получили в психологической литературе относительно самостоятельный статус, что породило продолжающуюся и
сегодня дискуссию о соотношении личностной и социальной идентичности. «Этот вопрос, — как отмечает А. В. Микляева, — на сегодняшний день не имеет однозначного решения» [Микляева, Румянцева, 2008: с. 6-7].
Традиционные для современной психологии трактовки личностной идентичности как набора характеристик, отличающих данного человека от других людей, и социальной идентичности как результата осознания своей групповой принадлежности с принятием типичных для этой группы черт предполагает противопоставление этих аспектов идентичности. Как отмечает В. Н. Павленко, «социальная идентичность теснейшим образом взаимосвязана с ингрупповым подобием и межгрупповой дифференциацией, личностная идентичность
— с отличием от всех других людей. <…> Поскольку же очень трудно представить, как можно в каждый данный момент, одновременно чувствовать себя и подобным членам ингруппы (проявляя социальную идентификацию), и отличным от них (в рамках личностной идентичности), то это противоречие породило идею о неизбежности определённого конфликта между двумя видами идентичности <…>» [Павленко, 2000: с. 140].
На самом же деле, социальная и личностная идентичности не противостоят, а взаимодополняют друг друга и есть составными частями идентичности человека
Феномен идентичности личности следует отличать от другого феномена — идентификации. В силу их терминологической и сущностной близости, необходимо разобраться в том, как соотносятся между собой эти два явления. Как пишет М. В. Заковоротная, «идентичность включает в себя различные аспекты, а идентификация -описание таких аспектов. Идентичность — результат, отстаивание и защита себя, идентификация — приспособление, процесс постоянного выбора, принятие норм, традиций, установок. Потому на каждом уровне описания процесс идентификации предшествует осмыслению идентичности» [Заковоротная, 1999: с. 183].
По мнению П. Гайденко и В. Павленко, которые провели детальный философский и психологический анализ соотношения понятий «идентичность» и «идентификация», можно выделить как минимум три варианта понятия «идентификация»:
«• Идентификация, как один из механизмов межличностного восприятия (наряду с рефлексией). Такой вариант даёт возможность субъекту коммуникации моделировать смысловое поле партнёра по общению (хотя бы на уровне оценочного клише), обеспечивает процесс взаимопонимания и адекватного поведения.
• Идентификация как центральный элемент самосознания. Этот вариант тяготеет к подчёркиванию субъективного ощущения собственной принадлежности к различным социальным группировкам (при наличии положительной эмоциональной окраски ощущения принадлежности), а также включение в свой внутренний мир групповых ценностей и принятие их как личностно значимых.
• Идентификация, как один из показателей стратометрической концепции А. Петровского. В этом случае речь идёт об уровне развития группы.
Несмотря на то, что эти три варианта функционирования идентификации малосовместимы, их объединение носит несколько эклектический характер» [Гнатенко, Павленко, 1999: с. 4-5].
В данных определениях авторы обнаружили главный признак идентификации — процессуальность.
Если рассмотреть использование понятия «идентификации» в современных научных теориях, то можно выделить тоже, по крайней мере три направления его исследования. К первому можно отнести работы, в которых идентификация рассматривается как базовое явление, благодаря которому происходит личностное развитие человека в процессе социализации и персонификации, как способ принятия социальных ролей при вхождении в группу (З. Фрейд, Дж. Мид, Э. Гофман, У. Джеймс, В. Мухина, А. Васильченко). Так, по мнению современного российского психолога В. Мухиной, «идентификация -это центральный механизм структуризации самосознания» [Мухина, 1999: с. 88], который формирует социально значимые качества личности. В то же время, некоторые сторонники данного подхода вообще отказываются обсуждать дефиницию этого понятия. Так, А. Асмолов считает, что понятие «идентификация» и «идентичность» — синонимы, и поэтому не целесообразно проводить между ними четкую дефиницию [Асмолов, 1983: с. 120]. Такого мнения придерживался и основоположник философского и социологического направления символического интеракционизма Дж. Г. Мид.
Второе направление исследования идентификации посвящено выяснению ее роли в структурировании личности с точки зрения системы координат социальной психологии (В. Агеев, Г. Андреева, М. Боришевский, В. Собкин, А. Петровский, Н. Обозов). В этом случае идентификация рассматривается как «действие в системе целей и мотивов того человека, с которым идентификация происходит» [Собкин, 1975: с. 36]. С точки зрения сторонников этого подхода, главная задача учёных, занимавшихся данной проблемой — приблизиться к выделению процессов, происходящих с субъектом идентификации. Напри-
мер, академик международной академии психологических наук М. Н. Обозов считает, что идентификацию детерминирует потребность человека в общении. При этом, «идентификация в социальной перцепции — процесс сравнения явлений, объектов, образов. Идентификация, содержится в основе эмпатии, обусловливая взаимодействие со «значимым другим». Следовательно, идентификация является своеобразным механизмом объединения группы, содержание которого -создание чувства «Мы»» [Обозов, 2000: с. 131]. В этом подходе считается, что главная роль в формировании идентичности принадлежит социальной идентичности.
Для третьего направления исследований идентификации характерно повышенное внимание к её мотивационным компонентам. В частности, идентификацию рассматривают как простой термин наряду с эмпатией, а в эмпатии находят признаки идентификации.
Авторы сборника «Проблемы социальной идентификации: опыт социологического анализа» также указывают на статичность идентичности и динамичность идентификации: «Определение идентификации указывает на процесс, длительность действия. Идентичность же представляется относительно статичным феноменом, результатом идентификации. Из самого определения идентификации следует, что это процесс интернализации внешних социальных установок, который позволяет соотнести себя и других с существующей реальностью» [Кирьянов, 2002: с. 78].
«В социологическом словаре, — пишет О. В. Захарова, — идентификация и идентичность представлены как процесс и результат само-отождествления индивида с каким-либо человеком, группой, образцом. Идентификация — один из механизмов социализации личности, посредством которого усваиваются определенные нормы поведения, ценности и т. п. тех социальных групп или индивидов, с которыми личность себя идентифицирует» [Захарова, 2010: с. 57].
Таким образом, идентификация и идентичность соотносятся между собой как процесс и результат этого процесса. Соответственно, большинство учёных определяют социальную идентичность как результат процесса социальной идентификации, под которым понимается процесс определения себя через членство в социальной группе.
В целом понятие социальной идентичности описывает то, как другие люди определяют человека на основе широких социальных категорий или признаков, таких как возраст, профессия или этническая принадлежность. Это те компоненты «Я» человека, которые переживаются им на уровне осознания принадлежности к какой-либо группе.
Наиболее полно проблема социальной идентичности разработана в двух современных концепциях А. Тэджфела — «теория социальной идентичности» и Дж. Тернера — «теория самокатегоризации». Тэджфелу принадлежит следующее определение социальной идентичности: «<…> Это та часть Я-концепции индивида, которая возникает из осознания своего членства в социальной группе (или группах) вместе с ценностным и эмоциональным значением, придаваемым этому членству» [Андреева, 2004: с. 305].
Тернер добавляет к этому, что индивид формирует для себя психологически группу посредством категоризации себя с другими. В структуре социальной идентичности выделено три компонента: когнитивный (знание о моей принадлежности к группе), ценностный (позитивная или негативная оценка группы), эмоциональный (принятие либо отвержение «своей» группы).
Социальная идентичность личности позволяет человеку делить мир на «мы» и «они», на «похожих» и «непохожих», и не случайно Тэджфел разрабатывал свою теорию в контексте изучения межгруп-повых отношений. Понятно, что человек одновременно может быть членом многих групп («множественная идентичность»), и линия его поведения в каждой конкретной ситуации будет обусловлена тем, какая группа в данном контексте для него является наиболее значимой. Человеку всегда свойственно сохранять позитивный образ своей группы, и если он почему-либо разрушается, исходом может быть уход из группы, переход в другую группу. Легко видеть, что это имеет огромное значение в практической жизни.
«Позитивный или негативный образ своей группы, — отмечает Е. П. Белинская, — формируется в зависимости от того, какое место она занимает в обществе. Критерии же этого зависят от типа общества, поскольку в нём по-разному оцениваются разные социальные группы, в частности, по половому, национальному или религиозному признаку [Белинская, Тихомандрицкая, 2001: с. 239]. Сама возможность перехода из одной группы в другую также обусловлена характером общественных отношений: в тоталитарных обществах человек в большей мере привязан к группе, в демократических существует больше возможностей для индивидуальной мобильности. Поэтому социальная идентичность личности есть один из механизмов, связывающих личность и общество при помощи социализации, благодаря которой человек приспосабливается к условиям своего существования и другие люди выступают для него, по словам Т. Шибутани, «как инструкторы, как модели для подражания и как источники подкрепления» [Шибу-тани, 2002: с. 387].
В ходе социализации индивид усваивает набор ролей, которые он должен будет играть в обществе, и вводит в свою систему поведения те шаблоны, которые группа санкционирует. Это облегчает ему участие в жизни коллектива, помогает стать личностью и сформировать своё «Я».
Социализация включает в себя как формирование личности, которое происходит посредством взаимодействия общества и социального индивида, так и формирование социальной идентичности, которая является признаком личности, как социализированного индивида.
Социализация — это процесс усвоения индивидом на протяжении жизни социальных норм и культурных ценностей того общества, к которому он принадлежит. Социализация охватывает все социальные процессы, благодаря которым индивид усваивает определённые знания, нормы, ценности, которые позволяют ему функционировать как равноправному члену общества. Ведущим и определяющим принципом социализации является целенаправленное воздействие (обучение, воспитание). Однако социализация включает и стихийные, спонтанные процессы, которые, так или иначе, влияют на формирование личности.
К социализации личности относится усвоение индивидом языка социальной общности, соответствующих способов мышления, свойственных данной культуре, форм рациональности и чувственности, принятие индивидом норм, ценностей, традиций, обычаев, образцов и приемов деятельности и т. п. Индивид социализируется, присоединяясь к различным формам социальной деятельности, осваивая характерные для них социальные роли. В этом плане социализацию личности можно рассматривать как восхождение от индивидуального к социальному. Вместе с тем, социализация предполагает индивидуализацию, поскольку она необходима для восхождения к индивидуальному. Человек осваивает мир культуры выборочно, через свои интересы, своё мировоззрение. Осваивая культуру, человек формирует свои способности, потребности, ценности. Поэтому нет социализации без индивидуализации.
Следовательно, социализация — это двусторонний процесс, включающий в себя, с одной стороны, усвоение индивидом социального опыта путём вхождения в социальную среду, систему социальных связей; с другой стороны — процесс активного воспроизводства индивидом системы социальных связей за счёт его активной деятельности, активного включения в социальную среду. Именно на эти две стороны процесса социализации обращают внимание многие авторы. Вопрос
ставится именно так, что человек не просто усваивает социальный опыт, но и преобразовывает его в собственные ценности, установки, ориентации. Этот момент преобразования социального опыта фиксирует не просто пассивное его принятие, но предполагает активность индивида в применении такого преобразованного опыта, т. е. в известной отдаче, когда результатом её является не просто прибавка к уже существующему социальному опыту, но его воспроизводство, т. е. продвижение его на новую ступень. Этим объясняется преемственность в развитии не только человека, но и общества.
Главная сторона процесса социализации — усвоение социального опыта — это характеристика того, как среда воздействует на человека; вторая его сторона характеризует момент воздействия человека на среду с помощью деятельности. Активность позиции личности предполагается здесь потому, что всякое воздействие на систему социальных связей и отношений требует принятия определенного решения и, следовательно, включает в себя процессы преобразования, мобилизации субъекта, построения определенной стратегии деятельности, формирования социальной идентичности личности на основании усвоения социального опыта.
Данной позиции придерживались и представители символического интеракционизма, основателем которой является Дж. Г. Мид.
Дж. Мид утверждал, что каждый человек формирует Я-концепцию, оценивая свои субъективные переживания с коллективной точки зрения. Соответственно, то, как человек рассматривает самого себя, должно быть отражением того, что, по его мнению, о нём думают другие, хотя совсем не обязательно, чтобы они действительно так думали. Люди осознают, прежде всего, такие собственные свойства, на которые кто-то или что-то обращает внимание. Это верно даже относительно элементарных физических свойств. «Замечено, что, рисуя словесный портрет другого человека или автопортрет, подростки значительно чаще, чем дети и взрослые, включают в эти описания свойства кожи. Дело в том, что изменения кожного покрова, которые появляются в связи с половым созреванием, невольно привлекают к себе внимание окружающих, нанося подросткам много неприятностей.
Уже простое описание, фиксация того или иного качества преимущественно включает момент оценки и сравнения. Вряд ли кто-нибудь измерял длину своего носа в сантиметрах. Однако каждый знает, большой у него нос или маленький, красивый или некрасивый» [Мотрошилова, Руткевич, 1995: с. 34]. Достигается это путем сравнения. Старательный, умный, сильный, красивый, вспыльчивый, по-
Раздел Ш. Разумная материя / Intelligent matter
слушный — все эти определения обязательно предполагают сравнение с кем-то. Разграничить осознание многих своих психических и даже телесных свойств от их социально-этической или эстетической самооценки практически невозможно.
Хотя образ Я «всегда включает определенный набор компонентов (представление о своём теле, свои психические свойства, моральные качества и т.д.), их конкретное содержание и значимость варьируются в зависимости от социальных и психологических условий и состояний. Кроме того, человек не просто «узнаёт», «открывает», но и активно формирует себя. Осознание каких-то своих способностей меняет его самооценку и уровень притязаний, да и сами эти способности не только проявляются, но и формируются в деятельности» [Мотро-шилова, Руткевич, 1995: с. 35].
Выяснение этого постепенно подводило Дж. Г. Мида к пониманию социальной природы «Я». Первым шагом в этом направлении было признание того, что вместе с биологическим, телесным «Я», к осознанию которого индивид приходит «изнутри», благодаря развитию органического самочувствия, «образ Я» включает социальные компоненты, источником которых является взаимодействие индивида с другими людьми, обществом. Одно и то же лицо, в зависимости от его окружения, может вести себя в одной ситуации — как отец, в другой — как друг, в третьей — как начальник, т. е. выступать в различных социальных ролях. Социальная роль — соответствующий принятым социальным нормам способ поведения людей в зависимости от их статуса или позиции в обществе, в системе межличностных отношений. Освоение социальных ролей — часть процесса социализации личности, необходимое условие «врастания» человека в общество себе подобных. Этот процесс также является признаком формирования социальной идентичности.
Чтобы «освоения ролей» прошло успешно, индивидам необходимо не только правильно принять эти роли, но и понять их значение для себя и для общества. Значение тех или иных вещей закладывается индивидами в процессе их взаимодействия с вещами окружающего мира. Дело становится значимым объектом лишь тогда, когда индивид выделяет его среди других вещей, и помечает его по отношению к себе. Поэтому, по словам Г. Блумера, «сознательная жизнь человека <…> представляет собой плотный поток формирования значений вещей, с которыми она имеет дело и которые она принимает во внимание» [Блумер, 1984: с. 173].
С другой стороны, смысл тех или иных жестов определяется людьми в процессе сознательного воспроизведения ими социального
действия и интерпретации действий партнёров по взаимодействию на основе механизма наследования. Смысл проявляется как отношения между различными фазами социального факта. В этом случае смысл жеста, как первоначальной стадии всего социального действия, закладывается следующей стадией, то есть предыдущее определяется будущим завершением социального действия. По мнению Дж. Г. Мида, когда индивид вызывает у себя отзыв, подобный отзывам партнёра взаимодействия, и данный отзыв стимулирует контроль индивида за собственными действиями, тогда и появляется мышление как способность управлять собственной деятельностью, что и даёт возможность сформировать свою идентичность. Осмысленное взаимодействие даёт право на использование символов только в процессе социальной деятельности, где приспособление действий различных людей друг к другу осуществляется только через интерпретацию символов, которые наделены смыслом.
Данная проблема была ключевой в творчестве Дж. Г. Мида и является главной для понимания процесса формирования социальной идентичности. Основная идея, которая предопределила её решение, заключалась в способности индивида относиться к себе как к объекту. «Индивид входит в собственный опыт лишь как объект, а не субъект, и появиться в пределах собственного опыта он может лишь на основе социальных отношений и совместных действий» [Мид, 1994: с. 218]. Вступая в отношения с разными людьми в процессе освоения различных форм деятельности, индивид начинает действовать по отношению к себе так же, как окружающие действуют по отношению к нему. Только через принятие роли другого индивид начинает осознавать свои собственные действия с позиции этого другого. «Мы видим себя так, как нас видят другие <…> мы обращаемся к себе так, как к нам обращаются другие <…> мы бессознательно ставим себя на место других и действуем так, как действуют другие» [МиЭ, 1994: с. 217], если мы воспринимаем и принимаем определенные нормы данного общества.
Как известно, каждое общество имеет определённые нормы категоризации людей и определяет набор качеств, которые считаются нормальными и естественными для каждой из категорий. Именно социальная среда устанавливает, какие категории людей в нём возможны. Обыденная практика социальной жизни позволяет нам обращаться к знакомым, которые окружают нас, не задумываясь об этом. При встрече с незнакомцем первое впечатление о его внешности позволяет нам отнести его к той или иной категории и определить его качества. Как правило, мы не осознаем того, что составили определённые требования к человеку, так же, как и не осознаем самих требований до тех
Раздел Ш. Разумная материя / Intelligent matter
пор, пока не столкнёмся с проблемой их реализации. Именно в этот момент мы начинаем понимать, что всё время формировали для себя определенные предположения относительно того, каким должен быть тот или иной индивид. Таким образом, ещё до начала социального взаимодействия мы уже имеем определённые ожидания относительно поведения другого. Так же и общество, в которое мы входим, имеет определенные ожидания относительно нашей дальнейшей социальной деятельности. Если человек принимает все установленные нормы общества, его законы и моральные требования, начинается процесс социализации — освоение и активное воспроизведение индивидом социального опыта, осуществляемый в общении и деятельности. Осваивая социальные роли, которые ему предоставляет общество, человек усваивает социальные стандарты поведения (формирует социальную идентичность), учится оценивать себя со стороны и осуществлять самоконтроль (формирует личностную идентичность).
Таким образом, социализация является механизмом становления идентичности человека, включая как его личностную, так и социальную идентичности. Главным инструментом социализации является социальное взаимодействие. Большинство учёных рассматривают социальное взаимодействие в виде специфического взаимодействия, которое осуществляется людьми посредством интерпретации ими действий друг друга, что происходит с помощью символов. Здесь взаимное влияние людей друг на друга никогда не бывает прямым, а всегда является посредником в виде интерпретации действий. «Особенность этой интеракции заключается в том, что люди определяют действия друг друга, а не просто реагируют на них. Их реакции не вызываются непосредственно действиями другого, а основываются на значении, которое они придают подобным действиям. Таким образом, как говорит Г. Блумер, интеракция людей опосредуется использованием символов, их интерпретацией или предоставлением значения действиям другого» [Блумер, 1984: с. 174].
Рассмотрев главные составляющие социализации (интеракцию, социальное взаимодействие, освоение ролей), мы перейдем непосредственно к процессу становления социальной идентичности. Этот процесс мы рассмотрим при помощи одного из институтов социализации
— туризма, элемента, который способствует усвоению человеком разных социальных норм и ценностей социального опыта, а также развитию его активности.
Первая стадия формирования социальной идентичности состоит в самоприсоединении индивида к определённой группе (туристов) либо институту (туризма), в ходе которого личность проецирует соб-
ственные свойства и характеристики на новую ингруппу. Этот процесс наполняет смыслом новое групповое членство и, как результат, приносит ощущение единства с этой ингруппой.
На второй стадии формирования социальной идентичности члены группы сталкиваются с реальными жизненными изменениями и с существованием в рамках новой социальной группы. Эта стадия отмечена проблемой внутригрупповой отличительности. Внутригрупповая динамика возрастает по мере того, как различия между группами становятся конкретными и заметными. Личность, находящаяся на данной стадии, не может идентифицироваться сразу с несколькими социальными группами. Компоненты «Я» на этой стадии воспринимаются как различные. Личность принимает только те компоненты «Я», которые описывают изначальную ингруппу. Таким образом, отдельные и конкретные виды социальной идентичности преобладают над целостным ощущением «Я». На этой стадии происходит деперсонализация — феномен, при котором группа индивидов начинает воспринимать и описывать себя не в качестве различающихся индивидуальностей, а, скорее, как взаимодействующих представителей некой общей социальной категории. Таким образом, деперсонализация создаёт у членов группы ощущение сходства по признакам, значимым для данной социальной категории, и приводит к восприятию себя, скорее, как «мы» и «нас», чем как «я» и «меня». Этот механизм приводит также к подчёркиванию различий между ин-группой и соответствующими аут-группами. Процесс деперсонализации основывается на механизме самостереотипизации: построении «образа Я», включающего характеристики, стереотипно приписываемые ингруппе, и лишённого свойств, которые считаются типичными для членов аутгруп-пы.
Третья стадия развития социальной идентичности — это обособление. На этой стадии множественность старых и новых социальных идентичностей лучше осознаётся человеком, поскольку он или она больше понимает, что является членом разнообразных социальных групп. Это происходит, когда возрастает число контактов с членами других групп и различные виды социальной идентичности актуализируются одновременно. Опыт такого взаимодействия приводит к появлению новых когнитивных связей между компонентами «Я». Однако, на этой стадии различные виды социальной идентичности существуют обособлено, возможные противоречия между идентичностями также не осознаются. Хотя человек может осознавать себя членом разных социальных групп, идентичности по-прежнему очень зависят от кон-
текста, и одновременная идентификация с различными группами невозможна.
На четвёртой стадии происходит интеграция социальной идентичности. На этом этапе человек начинает осознавать, что множественные и различные социальные идентичности одинаково значимы для его «Я». Для достижения подобной интеграции необходимо сначала осознать, что различные характеристики «Я» могут конфликтовать между собой, и необходимо использовать когнитивные и мотивационные ресурсы для разрешения этих противоречий.
Ещё одним механизмом формирования социальной идентичности является социальное сравнение. Теджфел полагал, что, «поскольку все социальные группы существуют в среде других групп, позитивные аспекты социальной идентичности (то есть те аспекты, которые вызывают удовлетворение) и ощущение ценности принадлежности к определённой социальной группе приобретают значение лишь при сравнении с другими социальными группами» [Tajfel, Turner, 1986: с. 167]. В контексте внутригрупповых процессов социальное сравнение сфокусировано на акцентировании различий между собственной группой и другими группами. Более того, поскольку социальная идентичность включает в себя эмоционально-оценочный компонент, и эта оценка основывается на сравнении характеристик своей собственной группы с другими группами, сущность внутригруппового оценочного процесса — в самоподтверждении, это сравнение не должно быть точным, его задача — подчеркнуть различия, говорящие в пользу ингруп-пы, что должно привести к позитивной межгрупповой дифференциации, позитивно окрашенной отличительности и позитивной социальной идентичности. Эти процессы мотивированы стремлением к поддержанию положительной самооценки, входящим в мотивационную сферу личности. Для поддержки данных стремлений множество людей начало путешествовать и осознавать то, что туризм способствует формированию полной социальной идентичности. Ведь чем больше социальных групп мы встречаем — тем больше мы узнаём о себе и тем полнее осознаём свою социальную идентичность. Поэтому сегодня потребность в туризме стала базовой потребностью человека и одной из главных особенностей ментальности личности. «Туризм — благородное проявление человеческого присутствия в мире» [Малахов, 2005: с. 48], — отмечает В. Малахов. Одним из таких проявлений является общение, а туристское общение, — одна из универсальных форм межличностных связей, которые в условиях интернационализации и глобализации жизни людей превратились в один из важных факторов, определяющих содержание жизни человечества. Именно благо-
даря общению туризм способствует объединению людей и их развитию, коммуникации и социализации. С помощью туризма происходит «обогащение человека как главной фигуры вселенной, удовлетворение его стремления к познанию и творческого поиска» [Цехмютрова, 2010: с. 128], — отмечает Г. С. Цехмистрова.
Именно в значительной степени благодаря туризму мы можем как противопоставить, так и сравнить себя со многими другими обществами, социумами, народностями, национальностями и, таким образом, глубже осознать свою идентичность, которая является стержнем личности.
«<…> Путешествия в глубоком смысле имеют огромное значение в формировании личности человека. Чтобы найти своё предназначение, нужно встретиться с другими лицами, с другим необычным образом жизни. Глубокое осознание родного языка, родной культуры, своей профессии возможно лишь через ознакомление с чужим языком, чужой культурой, чужой профессии» [Гессен, 1995: с. 228], — писал С. И. Гессен.
Таким образом, туризм выполняет функцию становления личности на основе её ознакомления с ценностями отечественной и мировой культуры, овладения и распространения общечеловеческих этических ценностей. Также туризм выступает одним из институтов (движущей силой) социализации и становления социальной идентичности, способствует формированию изменений в мировоззрении, мировосприятии, что ведёт к изменению личностных ценностей и идентичности человека в современном высокоинформационном обществе, которое полно путешествий, нестабильности, технических изобретений. Благодаря последним мы и имеем современные, достаточно быстрые способы передачи информации (интернет, радио, телевидение, газеты) и способны «путешествовать», даже находясь дома. Мы можем узнавать новые народности, их обычаи, ценности, культуру, тратя минимум усилий и времени. Усваивая опыт и ценности других наций, мы сравниваем его со своим опытом и ценностями. Таким образом мы способствуем как познанию других, так и познанию своей социальной стороны личности, своей социальной идентичности.
Щ Литература
Андреева, 2004 — Андреева Г.М. Социальная психология. — М., 2004. — 366 с. Асмолов, 1983 — Асмолов А.Г. О предмете психологии личности //Вопросы
психологии. — 1983. — № 3. — С. 118-125.
Раздел ІІІ. Разумная материя / Intelligent matter
Белинская, Тuxoмaндрuцкaя, 2001 — Белинская Е.П. Социальная психология личности / Е.П. Белинская, О.А. Тихомандрицкая. — М., 2001 — 242с.
Блумер, 1984 — Блумер Г. Общество как символическая интеракция // Современная зарубежная социальная психология. — М., l984. — С. l73-l79.
Гессен, 1995 — Гессен С.И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию / Отв. ред. и сост. П.В. Алексеев. — М., 1995. — 448 с.
Гнamенкo, Павлент, 1999 — Гнamенкo П.І. Ідентичність: філософський та
психологічний аналіз / П.в, 2002 — Кирьятв В.И. Проблемы социальной идентификации: опыт социологического анализа: Сборник статей. — Волгоград, 2002. — 104 с.
Maлaxoв, 2005 — Maлaxoв В.А. Апологія туризму. Екзистенційно-етичний сенс туризму як різновиду подорожування / / Філософські нариси туризму. -К., 2005. — С. 45-56.
Мид, 1994 — Мид Д.Г. От жеста к символу // Американская социологическая мысль. — М., l994. — С. 2l7-2l8.
Микляева, Румянцева, 2008 — Микляева А.В. Социальная идентичность личности: содержание, структура, механизмы формирования /
А.В. Микляева, П.В. Румянцева. — СПб., 2008. — 118 с.
Momрoшuлoвa, Руmкевuч, 1995 — Momрoшuлoвa Н.В. История философии: Запад — Россия — Восток: [учеб. для студ. вузов] / Н.В. Мотрошилова, А.М. Руткевич. — М., 1995. — 47 с.
Мухина, 1999 — Мухина B.C. Возрастная психология: феноменология развития, детство, отрочество: [учебник для студ. вузов. — 4-е изд., стереотип].- М.: Изд. центр «Академия», 1999. — 456 с.
Обoзoв, 2000 — Обoзoв Н.Н. Возрастная психология: юность и зрелость. -СПб., 2000. — l35 с.
Павлент, 2000 — Павлент В.Н. Представления о соотношении социальной и личностной идентичности в современной западной психологии // Вопросы психологии, — 2000, — № 1. — С. 135-142.
Пламмер, 2000 — Пламмер К. Идентичность // Контексты современности — I: Актуальные проблемы общества и культуры в западной социальной теории / Хрестоматия [изд. 2-е.]. — Казань, 2000. — С. l2l-l23.
Рикер, 1995 — Рикер П. Герменевтика. Этика.бк-т, 1975 — Coбкин B.C. К формированию представлений о механизмах процесса идентификации в обществе // Теоретические и прикладные проблемы друг друга (Тезисы докладов). — Краснодар, l975. — С. 34-39.
Фрейд, l980 — Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я» // Я и Оно. Хрестоматия по истории психологии / [ред. Гальперина П.Я., Ждан АН.]. — М., 1980. — С. 170-192.
Цехмістрова, 2010 — ЦехмістроваГ.С. «Зробити з себе особистість» (до філософії туризму) / / Наукові записки Київського університету туризму, економіки і права. Серія: філософські науки. — 2010. — Вип. 8. — С. 125130.
Шибутани, 2002 — Шибутани Т. Социальная психология. — Ростов н/Д., 2002. — 544 с.
Зриксон, 1996 — Зриксон З. Идентичность: юность и кризис ; [общ. ред. и пре-дисл. А.В. Толстьіх, пер. А.Д. Андреева]. — М., 1996. — 344 с.
Tajfel, Turner, 1986 — Tajfel H., Turner J.C. The Social identity theory of intergroup behavior / / Psychology of intergroup relations. — Chicago, 1986. — 149178 рр.
Iffll References
Andreyeva G.M. Sotsial’naya psikhologiya [Social psychology]. — Moscow, 2004. -366 s.
Asmolov A.G. O predmete psikhologii lichnosti [On the subject of the psychology of personality] // Voprosy psikhologii. — 1983. — № 3. — S. 118-125.
Belinskaya Ye.P. Sotsial’naya psikhologiya lichnosti [Social psychology of the individual] / Ye.P. Belinskaya, O.A. Tikhomandritskaya. — Moscow, 2001 -242 s.
Blumer H. Obshchestvo kak simvolicheskaya interaktsiya // Sovremennaya
zarubezhnaya sotsial’naya psikhologiya.yno-yetichniy sens turizmu yak
nznovidu podorozhuvannya / / Fflosofs’W narisi tu-rizmu. — Kiev, 2005. -S. 45-56.
Mead G.H. Ot zhesta k simvolu [From gesture to symbol] // Amerikanskaya sotsiologi-cheskaya mysl’. — Moscow, 1994. — S. 217-218.
Miklyayeva A.V. Sotsial’naya identichnost’ lichnosti: soderzhaniye, struktura,
mekhanizmy formirovaniya / A.V. Miklyayeva, P.V. Rumyantseva. — Saint Petersburg, 2008. — 118 s.
Раздел Ш. Разумная материя / Intelligent matter
MotroshilovaN.V. Istoriya filosofii: Zapad — Rossiya — Vostok [The history of philosophy: the West — Russia — East:]: [ucheb. dlya stud. vuzov] /
N.V. Motroshilova, A.M. Rutkevich. — Moscow, 1995. — 47 s.
Mukhina V.S. Vozrastnaya psikhologiya: fenomenologiya razvitiya, detstvo,
otrochestvo: [uchebnik dlya stud. vuzov. — 4-ye izd., stereotip].- Moscow, 1999. — 456 s.
Obozov N.N. Vozrastnaya psikhologiya: yunost’ i zrelost’ [Psychology: youth and maturity]. — Saint Petersburg, 2000. — 135 s.
Pavlenko V.N. Predstavleniya o sootnoshenii sotsial’noy i lichnostnoy identichnosti v sovremennoy zapadnoy psikhologii / / Voprosy psikhologii. — 2000. — № 1.
— s. 135-142.
Plammer K. Identichnost’ // Konteksty sovremennosti — I: Aktual’nyye problemy obshchestva i kul’tury v zapadnoy sotsial’noy teorii / Khrestomatiya [izd. 2-ye. prava. Senya: fflosofs’M nauki. — 2010. — Vip. 8. — S. 125-130.
Shibutani T. Sotsial’naya psikhologiya [Social psychology]. — Rostov n/D.: Feniks, 2002. — 544 s.
Erikson E. Identichnost’: yunost’ i krizis ; [obshch. red. i predisl. A.V. Tolstykh, per. A.D. Andreyeva]. — Moscow, 1996. — 344 s.
TajfelH., Turner J.C. The Social identity theory of intergroup behavior // Psychology of intergroup relations. — Chicago, 1986. — 149-178 pp.
ИДЕНТИЧНОСТЬ | Энциклопедия Кругосвет
ИДЕНТИЧНОСТЬ (от англ. identity – тождественность) – многозначный житейский и общенаучный термин, выражающий идею постоянства, тождества, преемственности индивида и его самосознания. В науках о человеке понятие идентичность имеет три главные модальности. Психофизиологическая идентичность обозначает единство и преемственность физиологических и психических процессов и свойств организма, благодаря которой он отличает свои клетки от чужих, что наглядно проявляется в иммунологии. Социальная идентичность это переживание и осознание своей принадлежности к тем или иным социальным группам и общностям. Идентификация с определенными социальными общностями превращает человека из биологической особи в социального индивида и личность, позволяет ему оценивать свои социальные связи и принадлежности в терминах «Мы» и «Они». Личная идентичность или самоидентичность (Self-identity) это единство и преемственность жизнедеятельности, целей, мотивов и смысложизненных установок личности, осознающей себя субъектом деятельности. Это не какая-то особая черта или совокупность черт, которыми обладает индивид, а его самость, отрефлексированная в терминах собственной биографии. Она обнаруживается не столько в поведении субъекта и реакциях на него других людей, сколько в его способности поддерживать и продолжать некий нарратив, историю собственного Я, сохраняющего свою цельность, несмотря на изменение отдельных ее компонентов.
Понятие идентичность первоначально появилось в психиатрии в контексте изучения феномена «кризиса идентичности», описывавшего состояние психических больных, потерявших представления о самих себе и последовательности событий своей жизни. Американский психоаналитик Эрик Эриксон перенес его в психологию развития, показав, что кризис идентичности является нормальным явлением развития человека. В период юности каждый человек так или иначе переживает кризис, связанный с необходимостью самоопределения, в виде целой серии социальных и личностных выборов и идентификаций. Если юноше не удается своевременно разрешить эти задачи, у него формируется неадекватная идентичность. Диффузная, размытая идентичность – состояние, когда индивид еще не сделал ответственного выбора, например, профессии или мировоззрения, что делает его образ Я расплывчатым и неопределенным. Неоплаченная идентичность – состояние, когда юноша принял определенную идентичность, миновав сложный и мучительный процесс самоанализа, он уже включен в систему взрослых отношений, но этот выбор сделан не сознательно, а под влиянием извне или по по готовым стандартам. Отсроченная идентичность, или идентификационный мораторий – состояние, когда индивид находится непосредственно в процессе профессионального и мировоззренческого самоопределения, но откладывает принятие окончательного решения на потом. Достигнутая идентичность – состояние, когда личность уже нашла себя и вступила в период практической самореализации.
Теория Эриксона получила широкое распространение в психологии развития. За разными типами идентичности стоят не только индивидуальные особенности, но и определенные стадии развития личности. Однако эта теория описывает скорее нормативные представления о том, как должен протекать процесс развития, психологическая реальность гораздо богаче и разнообразнее. «Кризис идентичности» – не только и не столько возрастной, сколько социально-исторический феномен. Острота его переживания зависит как от индивидуальных особенностей субъекта, так и от темпов социального обновления и от той ценности, которую данная культура придает индивидуальности.
В Средние века темпы социального развития были медленными, а отдельный индивид не воспринимал себя автономным от своей общины. Однозначно привязывая индивида к его семье и сословию, феодальное общество строго регламентировало рамки индивидуального самоопределения: ни род занятий, ни мировоззрение, ни даже жену молодой человек не выбирал сам, это делали за него другие, старшие. В новое время развитое общественное разделение труда и выросшая социальная мобильность расширили рамки индивидуального выбора, человек становится чем-то не автоматически, а в результате собственных усилий. Это усложняет процессы самопознания. Для средневекового человека «знать себя» значило прежде всего «знать свое место»; иерархия индивидуальных способностей и возможностей совпадает здесь с социальной иерархией. Презумпция человеческого равенства и возможность изменения своего социального статуса выдвигает на первый план задачу познания своих внутренних, потенциальных возможностей. Самопознание оказывается предпосылкой и компонентом идентификации.
Расширение сферы индивидуального, особенного, только своего хорошо отражено в истории европейского романа. Герой романа странствований еще целиком заключен в своих поступках, масштаб его личности измеряется масштабом его дел. В романе испытания главным достоинством героя становится сохранение им своих изначальных качеств, прочность его идентичности Биографический роман индивидуализирует жизненный путь героя, но его внутренний мир по-прежнему остается неизменным. В романе воспитания (18 – начало 19 в.) прослеживается также становление идентичности героя; события его жизни предстают здесь так, как они воспринимаются героем, с точки зрения того влияния, которое они оказали на его внутренний мир. Наконец, в психологическом романе 19 в. внутренний мир и диалог героя с самим собой приобретает самостоятельную ценность и подчас становится важнее его действий.
Изменение мировоззренческой перспективы означает и возникновение новых вопросов. Человек выбирает не только социальные роли и идентичности. Он заключает самом себе в себе множество разных возможностей и должен решить, какую из них предпочесть и признать подлинной. «Большинство людей, подобно возможным мирам Лейбница, всего лишь равноправные претенденты на существование. Как мало таких, кто существует на самом деле», – писал немецкий философ Фридрих Шлегель. Но самореализация зависит не только от «Я». Романтики начала 19 в. жалуются на отчуждающее, обезличивающее влияние общества, вынуждающее человека отказываться от своих наиболее ценных потенций в пользу менее ценных. Они вводят в теорию личности целую серию оппозиций: дух и характер, лицо и маска, человек и его «двойник».
Сложность проблемы идентичности хорошо раскрывается в диалектике «Я» и маски. Ее исходный пункт – полное, абсолютное различение: маска – это не «Я», а нечто, не имеющее ко мне отношения. Маску надевают, чтобы скрыться, обрести анонимность, присвоить себе чужое, несвое обличье. Маска освобождает от соображений престижа, социальных условностей и обязанности соответствовать ожиданиям окружающих. Маскарад – свобода, веселье, непосредственность. Предполагается, что маску так же легко снять, как надеть. Однако разница между внешним и внутренним относительна. «Навязанный» стиль поведения закрепляется, становится привычным. Герой известной пантомимы Марселя Марсо на глазах у публики мгновенно сменяет одну маску за другой. Ему весело. Но внезапно фарс становится трагедией: маска приросла к лицу. Человек корчится, прилагает неимоверные усилия, но тщетно: маска не снимается, она заменила лицо, стала его новым лицом!
Таким образом самоидентичность оказывается фрагментарной и множественной. Это также оценивается по-разному. В психологии и психиатрии 19 – начала 20 в. высшими ценностями считались постоянство и устойчивость, изменчивость и множественность «Я» трактовали как несчастье и болезнь, вроде раздвоения личности при шизофрении. Однако многие философские школы Востока смотрели на вещи иначе. Постепенно этот взгляд усваивают и западные мыслители. Немецкий писатель Герман Гессе писал, что личность – это «тюрьма, в которой вы сидите», а представление о единстве «Я» – «заблужденье науки», ценное «только тем, что упрощает состоящим на государственной службе учителям и воспитателям их работу и избавляет их от необходимости думать и экспериментировать». «Любое „я», даже самое наивное, – это не единство, а многосложнейший мир, это маленькое звездное небо, хаос форм, ступеней и состояний, наследственности и возможностей». Люди пытаются отгородиться от мира, замкнувшись в собственном «Я», а нужно, наоборот, уметь растворяться, сбрасывать с себя оболочку. «…Отчаянно держаться за свое „я», отчаянно цепляться за жизнь – это значит идти вернейшим путем к вечной смерти, тогда как умение умирать, сбрасывать оболочку, вечно поступаться своим „я» ради перемен ведет к бессмертию» (Г.Гессе. Избранное, М., 1977).
В конце 20 в. эти идеи распространились и в социологии. Широкую популярность приобрел нарисованный американским востоковедом и психиатром Р.Д.Лифтоном образ «человека-Протея». Традиционное чувство стабильности и неизменности «Я», по мнению Лифтона, основывалось на относительной устойчивости социальной структуры и тех символов, в которых индивид осмысливал свое бытие. В конце 1960-х положение радикально изменилось. С одной стороны, усилилось чувство исторической или психоисторической разобщенности, разрыва преемственности с традиционными устоями и ценностями. С другой стороны, появилось множество новых культурных символов, которые с помощью средств массовой коммуникации легко преодолевают национальные границы, позволяя каждому индивиду ощущать связь не только со своими ближними, по и со всем остальным человечеством. В этих условиях индивид уже не может чувствовать себя автономной, замкнутой монадой. Ему гораздо ближе образ древнегреческого божества Протея, который постоянно менял обличье, становясь то медведем, то львом, то драконом, то огнем, то водой, а свой естественный облик сонливого старичка мог сохранять, только будучи схвачен и закован. Протеевский стиль жизни – бесконечный ряд экспериментов и новаций, каждый из которых может быть легко оставлен ради новых психологических поисков.
В начале 21 в. гигантское ускорение технологического и социального обновления, переживаемое как рост общей нестабильности, сделало эти проблемы еще более насущными. Как замечают английские социологи Энтони Гидденс и Зигмунт Бауман, для современного общества характерна не замена одних традиций и привычек другими, столь же стабильными, надежными и рациональными, а состояние постоянного сомнения, множественности источников знания, что делает самость более изменчивой и требующей постоянной рефлексии. В условиях быстро меняющегося общества неустойчивость и пластичность социальной и личной идентичности становятся закономерными и естественными. Как замечает Бауман, характерная черта современного сознания – приход новой «краткосрочной» ментальности на смену «долгосрочной». Молодых американцев со средним образование в течение их трудовой жизни ожидает по меньшей мере 11 перемен рабочих мест. Применительно к рынку труда лозунгом дня стала гибкость, «пластичность». Резко выросла пространственная мобильность. Более текучими стали и межличностные отношения, вплоть до самых интимных. Никого уже не удивляют краткосрочные браки или совместное проживание с другом/ подругой без регистрации брака и т.д. То, что мы привыкли считать «кризисом идентичности», – не столько болезнь, сколько нормальное состояние личности, которую динамичные социальные процессы вынуждают постоянно «отслеживать» изменения в своем социальном положении и статусе, этнонациональных, семейных и гражданских самоопределениях. Условный, игровой, «перформативный» характер идентификаций распространяется даже на такие, казалось бы, абсолютные идентичности как пол и гендер (проблема смены пола, сексуальной ориентации и т.д.). Это существенно усложняет понимание взаимосвязи нормы и патологии. Например, расстройство гендерной идентичности – это тяжелое психическое расстройство, однако человек, уверенный в том, что все мужские и женские свойства различаются абсолютно и даны раз и навсегда, также будет испытывать трудности.
Если в новое время проблема идентичности сводилась к тому, чтобы построить и затем охранять и поддерживать собственную целостность, то в современном мире не менее важно избежать устойчивой фиксации на какой-то одной идентичности и сохранить свободу выбора и открытость новому опыту. Как заметил великий русский историк В.О.Ключевский, «твердость убеждений – чаще инерция мысли, чем последовательность мышления» (Ключевский. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории, М., 1968). Но если раньше психологическая ригидность (жесткость) нередко помогала социальному выживанию, то теперь она чаще ему вредит. Самоидентичность все больше воспринимается сегодня не как некая твердая, раз и навсегда сформированная данность, а как незаконченный развивающийся проект (Э.Гидденс). В условиях быстро меняющегося социума и растущей продолжительности жизни личность просто не может не самообновляться, и это не катастрофа, а закономерный социальный процесс, которому соответствует новая философия времени и самой жизни.
Эти глобальные сдвиги происходят и в России, но здесь они протекают значительно труднее. Советское общество и культура в течение многих лет ориентировались не на обновление и изменение, а на поддержание стабильности, порядка и преемственности. Всякая новация казалась подозрительной и потенциально опасной, само слово «модернизм» было ругательным. «Обеспеченное светлое будущее» – главное преимущество социализма над капитализмом – выглядело простым продолжением и повторением настоящего и прошлого. Столь же сильным было равнение не на индивидуальную самореализацию, а на институционализированные, жесткие, бюрократические социальные идентичности. Советская пропаганда отождествляла общество и государство, а почти все социальные идентичности советских людей были государственническими. Эта атмосфера была губительна для индивидуальной инициативы и творчества, но люди привыкли к этому стилю жизни.
Распад Советского Союза и противоречия становления рыночной экономики вызвали в стране острый кризис идентичности, вопросы «Кто мы?» и «Куда мы идем? » стали насущными. Если на Западе трудности идентификации обусловлены плюрализмом и индивидуализацией, то в России кризис идентичности – прежде всего результат распада привычного социума, оставившего в сознании многих людей зияющую пустоту. К быстро меняющимся социальным условиям трудно приспособиться не только объективно, но и психологически. В начале 1990-х, отвечая на поставленный социологами вопрос «Кто Я?», люди часто отвечали: «Я никто», «Я винтик», «Я пешка», «Я никому не нужный человек», «Я рабочая лошадь». Такое самочувствие особенно характерно для пенсионеров, бедняков, людей, которые чувствуют себя в этом мире потерянными, бессильными и чужими.
Чтобы выйти из этого мучительного состояния и вернуть подорванное самоуважение, многие люди прибегают к негативной идентификации, самоутверждению от противного. Негативная идентичность конструируется прежде всего образом врага, когда весь мир разделяется на «наших» и «не-наших», причем все собственные беды и неудачи изображаются как результат происков внешних и внутренних врагов. Идеология осажденной крепости, которую годами культивировала Советская власть, принимает при этом отчетливо националистический характер, этнические идентификации доминируют над гражданскими, а сами национальные ценности ассоциируются прежде всего с идеализированным историческим прошлым (традиционализм). На вопрос социологов «Что в первую очередь связывается у Вас с мыслью о Вашем народе?» многие россияне ставят на первое место «наше прошлое, нашу историю» или свою малую родину, «место, где я родился и вырос». Негативная идентичность созвучна мировосприятию старых людей, для которых активная жизнь практически закончилась, но она не подходит молодежи, в создании которой значительно больше представлены ценности личного успеха и самореализации. Вопрос о соотношении личной и социальной идентичности и о том, на каких ценностях основывается конкретное групповое «Мы», очень важен как для индивидуального самоопределения, так и для социальной педагогики.
Игорь Кон
теории социальной идентичности | Определение, история, примеры и факты
Теория социальной идентичности , в социальной психологии, изучение взаимодействия между личной и социальной идентичностями. Теория социальной идентичности направлена на определение и предсказание обстоятельств, при которых люди считают себя индивидуумами или членами группы. Теория также рассматривает последствия личной и социальной идентичности для индивидуального восприятия и группового поведения.
Итальянский социальный клубИтальянский социальный клуб в Клеркенвелле, Ислингтон, Лондон.
Деннис Марсико / Encyclopædia Britannica, Inc.История
Теория социальной идентичности разработана на основе серии исследований, часто называемых минимальными групповыми исследованиями, проведенных британским социальным психологом Генри Тайфелем и его коллегами в начале 1970-х годов. Участников распределили по группам, которые были максимально произвольными и бессмысленными. Тем не менее, когда людей просили присваивать баллы другим участникам исследования, они систематически присуждали больше баллов членам группы, чем членам вне группы.
Исследования с минимальными группами были интерпретированы как показывающие, что простого действия по разделению индивидов на группы может быть достаточно, чтобы заставить их думать о себе и других с точки зрения членства в группе, а не как отдельных людей. Этот вывод отклонялся от общепринятой в то время точки зрения, а именно, что объективный конфликт интересов является центральным фактором возникновения межгруппового конфликта.
Таким образом, теория социальной идентичности возникла из убеждения, что членство в группах может помочь людям привить смысл в социальных ситуациях.Членство в группе помогает людям определить, кто они есть, и определить, как они относятся к другим. Теория социальной идентичности была разработана как интегративная теория, поскольку она была направлена на соединение когнитивных процессов и поведенческой мотивации. Первоначально основное внимание уделялось межгрупповым конфликтам и межгрупповым отношениям в более широком смысле. По этой причине теория первоначально называлась теорией социальной идентичности межгрупповых отношений.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.Подпишитесь сейчасБолее поздние разработки ученика Таджфела Джона Тернера и его коллег по когнитивным факторам, имеющим отношение к социальной идентификации, дополнительно уточнили, как люди интерпретируют свое собственное положение в различных социальных контекстах и как это влияет на их восприятие других (например, стереотипы), а также на их собственное поведение в группах (например, социальное влияние). Эти разработки составляют теорию самокатегоризации или теорию социальной идентичности группы. Вместе теорию самокатегоризации и теорию социальной идентичности можно отнести к подходу социальной идентичности.
Когнитивные процессы
Теория социальной идентичности была разработана, чтобы объяснить, как люди создают и определяют свое место в обществе. Согласно теории, центральными в этом отношении являются три психологических процесса: социальная категоризация, социальное сравнение и социальная идентификация.
Социальная категоризация относится к тенденции людей воспринимать себя и других с точки зрения определенных социальных категорий, то есть как относительно взаимозаменяемых членов группы, а не как отдельных и уникальных людей.Например, можно думать об определенном человеке, Джейн, как о феминистке, юристе или футбольном фанате.
Социальное сравнение — это процесс, с помощью которого люди определяют относительную ценность или социальное положение определенной группы и ее членов. Например, школьные учителя могут рассматриваться как имеющие более высокий социальный статус, чем сборщики мусора. Однако по сравнению с университетскими профессорами школьные учителя имеют более низкий социальный статус.
Социальная идентификация отражает представление о том, что люди обычно не воспринимают социальные ситуации как сторонние наблюдатели.Вместо этого их собственное представление о том, кто они и как они относятся к другим, обычно зависит от того, как они видят других людей и группы вокруг них.
Тогда чья-то социальная идентичность рассматривается как результат этих трех процессов (социальная категоризация, социальное сравнение и социальная идентификация). Социальную идентичность можно определить как осознание индивидом принадлежности к определенным социальным группам вместе с некоторой эмоциональной и ценностной значимостью членства в этой группе.Таким образом, в то время как личная идентичность относится к самопознанию, связанному с уникальными индивидуальными атрибутами, социальная идентичность людей указывает на то, кем они являются с точки зрения групп, к которым они принадлежат.
Мотивация
Согласно теории социальной идентичности, социальное поведение определяется характером и мотивацией человека как личности (межличностное поведение), а также принадлежностью человека к группе (то есть межгрупповым поведением).
Люди обычно предпочитают поддерживать положительный имидж групп, к которым они принадлежат.В результате процессов социальной идентичности люди склонны искать положительно ценные черты, отношения и поведение, которые можно рассматривать как характерные для их групп.
Эта склонность может также заставить их сосредоточиться на менее благоприятных характеристиках чужих групп или преуменьшить важность положительных чужих характеристик. Тенденция отдавать предпочтение своим внутренним группам по сравнению с соответствующими чужими группами может влиять на распределение материальных ресурсов или результатов между членами внутри группы и за пределами группы, оценку продуктов внутри группы по сравнению с продуктами внешней группы, оценки внутри группы по сравнению с другими. производительность и достижения вне группы, а также коммуникация о поведении внутри группы по сравнению с внешними членами группы.
Стратегии повышения статуса
Считается, что мотивация к установлению позитивной социальной идентичности лежит в основе межгруппового конфликта, поскольку члены неблагополучных групп стремятся улучшить положение своей группы и социальное положение, а члены благополучных групп стремятся защитить и сохранить свое привилегированное положение.
Согласно системе убеждений об индивидуальной мобильности, люди являются свободными агентами, способными переходить из одной группы в другую.Определяющей особенностью системы является представление о том, что границы групп проницаемы, так что отдельные лица не связаны и не ограничиваются членством в группах в стремлении улучшить свое положение. Таким образом, возможности и результаты людей рассматриваются как зависящие от их талантов, жизненного выбора и достижений, а не от их этнического происхождения или социальных групп.
Совершенно другая система убеждений, известная как система убеждений социальных изменений, утверждает, что изменения в социальных отношениях зависят от групп, изменяющих свое положение относительно друг друга.Безопасность статуса зависит от воспринимаемой стабильности и законности существующих различий в статусе между группами. Стабильность и легитимность имеют тенденцию взаимно влиять друг на друга: когда позиции могут быть изменены, существующие межгрупповые различия в статусе кажутся менее законными. И наоборот, когда ставится под сомнение легитимность существующих статусных различий между группами, воспринимаемая стабильность таких отношений, вероятно, будет подорвана.
Две системы убеждений, в свою очередь, определяют, что люди, скорее всего, будут делать, когда они стремятся к более позитивной социальной идентичности.Теория социальной идентичности различает три типа стратегий повышения статуса: индивидуальная мобильность, социальная конкуренция и социальное творчество.
Индивидуальная мобильность позволяет людям добиваться улучшения индивидуального положения независимо от группы. Это также может быть индивидуальное решение для преодоления групповой девальвации.
Социальная конкуренция — это стратегия на уровне группы, которая требует, чтобы члены группы сплотились и объединили силы, чтобы помочь друг другу улучшить свою совместную работу или результаты.
Наконец, социальное творчество подразумевает, что люди изменяют свое восприятие положения в группе. Этого можно достичь, введя альтернативные измерения для сравнения, чтобы подчеркнуть то, как внутренняя группа положительно отличается от релевантных чужих групп. Вторая возможность — переоценить существующие групповые характеристики для улучшения восприятия внутри группы. Третья возможность — сравнить свою группу с другой контрольной группой, чтобы текущее положение в группе выглядело более позитивным.
Стратегии социального творчества обычно характеризуются как когнитивные стратегии, потому что они изменяют восприятие людьми текущего положения своей группы, а не меняют объективные результаты. Тем не менее было продемонстрировано, что эти стратегии могут стать первым шагом к достижению социальных изменений. Поскольку стратегии социального творчества помогают сохранить идентификацию и положительное отношение к своей группе, даже если она имеет низкий статус, со временем эти стратегии могут дать членам группы возможность добиваться реального улучшения положения своей группы
Теория социальной идентичности | Simply Psychology
- Социальная психология
- Теория социальной идентичности
Теория социальной идентичности
Автор: Dr.Сол Маклеод, обновлено 2019
Самым большим вкладом Анри Тайфеля в психологию была теория социальной идентичности. Социальная идентичность — это чувство человека, основанное на его членстве в группе.
Тайфель (1979) предположил, что группы (например, социальный класс, семья, футбольная команда и т. Д.), К которым принадлежат люди, были важным источником гордости и самоуважения. Группы дают нам чувство социальной идентичности: чувство принадлежности к социальному миру.
Мы разделили мир на «них» и «нас» на основе процесса социальной категоризации (т.е. мы помещаем людей в социальные группы).
Анри Таджфель предположил, что стереотипы (то есть разделение людей на группы и категории) основаны на нормальном когнитивном процессе: тенденции группировать вещи вместе. При этом мы склонны преувеличивать:
1. различия между группами
2. сходство вещей в одной и той же группе.
Это известно как внутри группы (мы) и вне группы (они). Центральная гипотеза теории социальной идентичности состоит в том, что члены группы внутри группы будут стремиться найти негативные аспекты чужой группы, тем самым улучшая свое представление о себе.
Предвзятые взгляды между культурами могут привести к расизму; в своих крайних формах расизм может привести к геноциду, как это произошло в Германии с евреями, в Руанде между хуту и тутси и, совсем недавно, в бывшей Югославии между боснийцами и сербами.
Точно так же мы классифицируем людей. Мы видим группу, к которой мы принадлежим (внутренняя группа), как отличная от других (внешняя группа), а члены одной и той же группы более похожи, чем они есть.
Социальная категоризация — одно из объяснений предрассудков (т. Е. Менталитета «они» и «мы»), которое приводит к группам внутри и вне группы.
Примеры ин-групп и аут-групп
Примеры ин-групп и аут-групп
o Северная Ирландия: католики — протестанты
o Руанда: хуту и тутси
o Югославия: боснийцы и сербы
o Германия: евреи и нацисты
o Политика: лейбористы и консерваторы
o Футбол: Ливерпуль и Манчестер Юнайтед
o Пол: мужчины и женщины
o Социальный класс: средний и Рабочие классы
Этапы теории социальной идентичности
Этапы теории социальной идентичности
Тайфел и Тернер (1979) предположили, что существует три психических процесса, участвующих в оценке других как «нас» или «они» (т.е. «В группе» и «вне группы». Они происходят в определенном порядке.
Категоризация
Первый — это категоризация. Мы классифицируем объекты, чтобы понимать и идентифицировать их. Точно так же мы классифицируем людей (включая себя), чтобы понять социальную среду. Мы используем социальные категории, такие как черный, белый, австралиец, христианин, мусульманин, студент и водитель автобуса, потому что они полезны.
Если мы можем отнести людей к категории, то это говорит нам кое-что об этих людях, и, как мы видели на примере с водителем автобуса, мы не могли бы нормально функционировать без использования этих категорий; я.е. в контексте автобуса.
Точно так же мы узнаем кое-что о себе, зная, к каким категориям мы принадлежим. Мы определяем соответствующее поведение со ссылкой на нормы групп, к которым мы принадлежим, но вы можете сделать это только в том случае, если можете сказать, кто принадлежит к вашей группе. Человек может принадлежать к разным группам.
Социальная идентификация
На втором этапе, социальной идентификации, мы принимаем идентичность группы, к которой мы себя причисляем.
Если, например, вы причислили себя к категории студента, велика вероятность, что вы примете личность студента и начнете действовать так, как, по вашему мнению, поступают студенты (и соответствуете нормам группы).
Ваша идентификация с группой будет иметь эмоциональное значение, и ваша самооценка будет связана с членством в группе.
Социальное сравнение
Заключительный этап — социальное сравнение. После того, как мы классифицировали себя как часть группы и отождествили себя с этой группой, мы склонны сравнивать эту группу с другими группами.Если мы хотим поддерживать нашу самооценку, наша группа должна выгодно отличаться от других групп.
Это очень важно для понимания предрассудков, потому что, как только две группы идентифицируют себя как соперников, они вынуждены соревноваться, чтобы члены сохранили свою самооценку.
Конкуренция и враждебность между группами, таким образом, является не только вопросом конкуренции за ресурсы (как в «Пещере разбойников Шерифа»), например за работу, но также и результатом конкурирующих идентичностей.
Заключение
Повторюсь, в теории социальной идентичности членство в группе — это не что-то чужеродное или искусственное, что прикреплено к человеку, это реальная, истинная и жизненно важная часть человека.
Опять же, важно помнить, что внутренние группы — это группы, с которыми вы себя идентифицируете, а чужие — это те, с которыми мы не отождествляем себя и которые могут дискриминировать.
McLeod, S. A. (2019, 24 октября). Теория социальной идентичности . Просто психология. https://www.simplypsychology.org/social-identity-theory.html
Ссылки на стиль APATajfel, H., Тернер, Дж. К., Остин, В. Г., и Уорчел, С. (1979). Интегративная теория межгруппового конфликта. Организационная идентичность: читатель , 56-65.
Как ссылаться на эту статью: Как ссылаться на эту статью:McLeod, S. A. (2019, 24 октября). Теория социальной идентичности . Просто психология. https://www.simplypsychology.org/social-identity-theory.html
Теория социальной идентичности — обзор
Угроза самобытности
Теория социальной идентичности утверждает, что люди стремятся достичь и поддерживать чувство позитивной самобытности для своей группы членство (Tajfel & Turner, 1986).Положительная самобытность влечет за собой чувство ценности и отличия от других групп. Стремление благосклонно относиться к нашим внутренним группам имеет интуитивный смысл с точки зрения самооценки, но самобытность также выполняет эпистемическую функцию. Членство в группах позволяет нам «познать» себя, проводя межгрупповые сравнения с аналогичными внешними группами. Однако, когда сравниваемая внутренняя и внешняя группы слишком похожи, недостаточный контраст между группами подрывает их ценность как инструментов самопознания.Когда «они» слишком похожи на «нас», различие между этими категориями теряет смысл; эта дилемма лежит в основе угрозы отличимости (Branscombe, Ellemers, Spears, & Doosje, 1999).
Люди несут убытки из-за своей индивидуальности отчасти потому, что эти потери могут вызвать беспокойство по поводу будущей жизнеспособности своей группы как отдельного образования. Теория социальной идентичности предсказывает, что реакция членов группы на потерю самобытности, например на культурную ассимиляцию, будет зависеть от степени их идентификации с соответствующей подгруппой; низкие идентификаторы имеют тенденцию легче ассимилироваться, а высокие идентификаторы имеют тенденцию сопротивляться ассимиляции, демонстрируя более сильные самостереотипы (Spears, Doosje, & Ellemers, 1997) и внутригрупповую предвзятость (Jetten, Spears & Manstead, 1997).Это особенно актуально для членов групп меньшинств, идентичность которых часто затмевается культурой и ценностями группы большинства. Например, иммигранты, которые переезжают в Соединенные Штаты и пытаются использовать другой язык, кроме английского, часто сталкиваются с давлением ассимиляции, поскольку публично говорят только на английском языке.
Wohl, Giguère, Branscombe и McVicar (2011) продемонстрировали в серии экспериментов, что люди, подвергавшиеся угрозе самобытности, по сравнению с теми, кто находится в контрольном состоянии, сообщали о более высоком уровне поддержки политики, направленной на сохранение самобытности своей внутренней группы путем ее дистанцирования из соответствующей внешней группы.Один из этих экспериментов манипулировал угрозой отличимости, выставляя некоторых участников, французских канадцев, на газетную статью о слиянии франко-канадской и англофонической культуры (условие угрозы самобытности), а оставшихся участников — на статью о географии Квебека (условие контроля ). Исследователи измерили самооценку стремления к суверенитету Квебека как основной результат, потому что суверенитет от остальной части Канады позволит французским канадцам сохранить самобытность своей группы.Как и предсказывали авторы, групповая идентификация смягчила эффект манипуляции угрозой самобытности на опасения по поводу будущего группы и стремление к суверенитету Квебека как субъекта, отдельного от Канады. Высокие идентификаторы в состоянии угрозы отличимости сообщают о большей озабоченности по поводу будущего группы и большем стремлении к суверенитету, чем низкие идентификаторы в том же состоянии. Вдобавок была найдена поддержка модели, в которой влияние угрозы самобытности на поддержку внутригрупповых защитных действий (суверенитет Квебека из Канады) модерировалось групповой идентификацией и опосредовано опасениями за будущее группы.Эти результаты демонстрируют важность угрозы самобытности и ее потенциальных последствий для дистанцирования от инклюзивной идентичности более высокого порядка.
Такие мотивы самобытности имеют значение для отношений между меньшинствами. Действительно, исследования показывают, что относительное положение различных меньшинств в обществе по отношению к мейнстриму влияет на отношение к другим меньшинствам (White, Schmitt, & Langer, 2006). White et al. продемонстрировали, что члены группы меньшинства выражали более негативное отношение к более мейнстримовому, по сравнению с менее мейнстримом, похожей внешней группой меньшинства.Эти негативные оценки возникают из-за того, что сходная внешняя группа меньшинства, слишком похожая на мейнстрим, угрожает самобытности группы меньшинства. Например, веганы могут отрицательно оценивать вегетарианцев, потому что они стирают границы между основным течением, всеядными животными и меньшинством.
В целом, слияние с членами других групп с образованием группы более высокого уровня может вызвать угрозу социальной идентичности (Branscombe et al., 1999). Угроза самобытности социальной идентичности особенно актуальна при обсуждении солидарности, потому что, как мы утверждали в этой главе, воспринимаемое сходство способствует солидарности.Более сильное воспринимаемое сходство также может спровоцировать угрозу отличимости, и этот эффект наиболее сильно проявляется при высоких идентификаторах (Spears et al., 1997).
Хотя идентификация подгруппы положительно предсказывает внутригрупповую предвзятость и восприимчивость к угрозе самобытности, она не обязательно препятствует идентификации с вышестоящей группой. Хо и Молина (2006) предполагают, что восприятие подгруппы уважает , определяемое как «… чувство, что подгруппа признается, принимается и ценится членами общей группы…» (стр.360), играют важную роль в формировании реакции членов подгруппы на перспективу более всеобъемлющей категоризации. Они описывают две точки зрения, чтобы проиллюстрировать эту дилемму. Во-первых, с точки зрения ассимиляционистов, члены подгруппы должны дезидентифицироваться со своей подгруппой, прежде чем они смогут полностью подчиниться вышестоящей группе; эта точка зрения утверждает, что идентификация с подгруппой действует как препятствие для идентификации с вышестоящей группой. Во-вторых, с плюралистической точки зрения, члены подгруппы могут поддерживать высокий уровень идентификации с обеими группами; эта точка зрения утверждает, что сильная идентификация подгруппы сдерживает идентификацию с вышестоящей группой только тогда, когда члены подгруппы ощущают отсутствие уважения со стороны большей группы.В соответствии с этой плюралистической точкой зрения Хуо и Молина (2006) обнаружили, что большее восприятие общественного уважения к своей этнической подгруппе в Соединенных Штатах было связано с более позитивным влиянием на американцев, меньшим недоверием к системе правосудия и меньшим фаворитизмом подгруппы. Эти результаты дают надежду на формирование и поддержание более инклюзивных категорий.
Поощрение достаточной общности между группами для построения солидарности, избегая при этом угрозы самобытности, требует тонкого баланса.Преодоление напряженности между этими конкурирующими силами представляет собой серьезное препятствие для тех, кто пытается применить эти знания. Мы рекомендуем внимательно относиться к восприятию уважения к подгруппе как к одному из многообещающих средств уменьшения угрозы самобытности. Ощущение, что членство в подгруппе ценится и уважается вышестоящей группой, должно бороться с этой тенденцией отказываться от более всеобъемлющей категоризации, когда люди испытывают угрозу самобытности.
Теория социальной идентичности в социальной психологии
Определение и история теории социальной идентичности
Теория социальной идентичности объясняет, как самооценка связана с членством в группе и групповым и межгрупповым поведением.Он определяет членство в группе с точки зрения идентификации, определения и оценки людьми себя как членов группы (социальная идентичность) и определяет когнитивные, социальные интерактивные и социальные процессы, которые взаимодействуют, чтобы произвести типичные групповые явления.
Возникшая в работах Генри Тайфеля в конце 1960-х и в сотрудничестве с Джоном Тернером в 1970-х, теория социальной идентичности имеет ряд различных концептуальных ориентиров. Двумя наиболее значительными являются теория социальной идентичности межгрупповых отношений и теория социальной идентичности группы, последняя называется теорией самокатегоризации.Теория социальной идентичности превратилась в один из наиболее значительных и широко цитируемых в социальной психологии анализов межгрупповых и групповых явлений, например, предрассудков, дискриминации, стереотипов, сотрудничества и конкуренции, соответствия, норм, группового принятия решений, лидерства и отклонений. .
Как люди представляют себя
У людей есть репертуар различных способов представить себя; у них много разных идентичностей, которые можно классифицировать как личную идентичность или социальную идентичность.Личная идентичность — это определения и оценки себя с точки зрения идиосинкразических личных качеств (например, щедрость, застенчивость) и личных отношений (например, друг X, супруг Y). Социальная идентичность — это определения и оценки самого себя с точки зрения атрибутов определенных групп, к которым он принадлежит (например, мужчина, медсестра, индус). Личная идентичность связана с личным «я» и связана с межличностным или идиосинкразическим индивидуальным поведением; социальная идентичность связана с коллективным «я» и связана с групповым и межгрупповым поведением.Недавно теоретики утверждали, что в некоторых культурах социальная идентичность в большей степени опирается на сети отношений внутри группы и, таким образом, связана с личностью, основанной на отношениях.
Как люди представляют группы
Группы людей — это социальные категории, которые люди мысленно представляют как прототипы, сложные (нечеткие) наборы взаимосвязанных атрибутов, которые фиксируют сходства внутри групп и различия между группами. Прототипы максимизируют энтитативность (степень, в которой группа является отдельным объектом) и оптимизируют метаконтрастность (степень сходства внутри и различия между группами).Если кто-то говорит вам «норвежец», сразу приходит в голову ваш прототип этой национальной группы. В подавляющем большинстве люди делают бинарную категоризацию, в которой одна из категорий — это группа, в которой они находятся, внутренняя группа. Таким образом, прототипы не только фиксируют сходства внутри внутренней группы, но и подчеркивают различия между группой человека и конкретной внешней группой. Таким образом, прототипы внутри группы могут меняться в зависимости от того, с какой внешней группой вы сравниваете свою группу. Таким образом, прототипы зависят от контекста.
Категоризация и деперсонализация
Процесс категоризации кого-либо имеет предсказуемые последствия. Вместо того, чтобы видеть этого человека как особенного человека, вы видите его или ее через призму прототипа; человек становится обезличенным. Восприятие членов внешней группы на основе прототипов чаще называют стереотипами; вы считаете их похожими друг на друга и имеющими атрибуты внешней группы. Точно так же вы можете обезличить членов своей группы и себя.Когда вы классифицируете себя, вы рассматриваете себя с точки зрения определяющих атрибутов внутренней группы (самостереотипирование), и, поскольку прототипы описывают и предписывают подходящие для группы способы мышления, чувств и поведения, вы думаете, чувствуете и ведете себя в группе. прототипно. Таким образом, самокатегоризация порождает нормативное поведение среди членов группы.
Чувства членов группы
Социальная категоризация влияет на то, как вы относитесь к другим людям. Чувства зависят от того, насколько прототипом группы, по вашему мнению, являются другие люди, а не от личных предпочтений, дружбы и вражды; симпатия становится обезличенным социальным влечением.Более того, поскольку внутри одной группы обычно существует согласие по поводу прототипичности, прототипные члены нравятся всем; они популярны. Точно так же менее прототипные члены непопулярны и могут быть маргинализованы как нежелательные девианты. Другой аспект социальной привлекательности состоит в том, что члены внешней группы нравятся меньше, чем члены внутренней группы; аутгрупперы не являются прототипами ингруппы. Социальная привлекательность также возникает потому, что прототипы внутри группы обычно более благоприятны, чем прототипы из другой группы; Таким образом, симпатия отражает прототипичность и значимость прототипа.
Межгрупповое поведение
Тенденция к тому, чтобы внутригрупповые прототипы были более благоприятными, чем чужие прототипы, представляет этноцентризм, веру в то, что все внутри группы превосходит все вещи из внешней группы. Этноцентризм существует из-за соответствия через социальную идентичность между тем, как оценивается группа, и тем, как оценивается человек. Таким образом, межгрупповое поведение — это борьба за относительный статус или престиж своей внутренней группы, борьба за позитивную внутригрупповую самобытность и социальную идентичность.Группы с более высоким статусом борются за свое оценочное превосходство; Группы с более низким статусом изо всех сил пытаются сбросить свою социальную стигму и продвигать свой позитив.
Стратегии, применяемые группами для управления своей идентичностью, зависят от субъективных структур убеждений, убеждений членов о природе отношений между их группой и конкретной внешней группой. Убеждения сосредоточены на статусе (каково социальное положение моей группы по отношению к внешней группе?), Стабильности (насколько стабильны эти статусные отношения?), Легитимности (насколько законны эти статусные отношения?), Проницаемости (насколько легко людям измениться их социальная идентичность, переходя во внешнюю группу?), и когнитивные альтернативы (мыслимы ли другие межгрупповые отношения?).
Структура убеждений социальной мобильности зависит от веры в проницаемость. Это приводит к тому, что члены групп с более низким статусом как изолированные индивиды перестают идентифицироваться со своей группой, чтобы попытаться присоединиться к внешней группе с более высоким статусом; они пытаются «пройти». Структура убеждений в социальных изменениях зависит от признания низкой проницаемости. Это заставляет группы с низким статусом участвовать в социальном творчестве, поведении, направленном на переопределение социальной ценности своей группы и ее атрибутов, в сочетании с попытками избежать (восходящего) сравнения с группами с более высоким статусом и вместо этого участвовать в (боковом или нисходящем) сравнении с другими. группы ниже в социальной иерархии.Когда структура убеждений в социальных изменениях сочетается с признанием того, что социальный порядок незаконен, члены группы участвуют в социальной конкуренции, прямой конкуренции с внешней группой за статус, которая может варьироваться от дебатов через протест, до революции и войны.
Мотивы социальной идентичности
Групповое стремление к позитивной самобытности отражается в желании людей иметь относительно благоприятную самооценку, в данном случае через позитивную социальную идентичность. Гипотеза самооценки выводит эту логику: процессы социальной идентичности мотивируются индивидуальным стремлением к относительно благоприятной самооценке и, возможно, глобальным человеческим стремлением к самооценке.Исследования показывают, что членство в группе обычно заставляет людей чувствовать себя хорошо, даже если группа относительно стигматизирована, но хорошее или плохое отношение к себе нелегко предсказать, действительно ли человек отождествляет себя с группой.
Согласно теории уменьшения неопределенности, существует еще одна основная мотивация процессов социальной идентичности. Люди стремятся уменьшить чувство неуверенности в своем социальном мире и своем месте в нем; им нравится знать, кто они такие и как себя вести, а также кто такие другие и как они могут себя вести.Социальная идентичность связывает самоопределение и поведение с предписывающими и описательными прототипами. Социальная идентичность снижает неуверенность в том, кто вы и как вы и другие будете себя вести, и особенно эффективна, если социальная идентичность четко определяется членством в отличительной группе с высокой энтузиазмом. Исследования подтверждают, что неуверенность, особенно в отношении самого себя или связанная с ним, действительно мотивирует идентификацию, особенно в группах с высокой энтузиазмом.
Когда в игру вступает социальная идентичность?
Социальная идентичность вступает в игру психологически, чтобы управлять восприятием, установками, чувствами и поведением, когда это психологически значимо.Люди опираются на легко доступные социальные идентичности или категории (например, пол, профессия), те, которые являются ценными, важными и часто используемыми аспектами самооценки (хронически доступны в памяти) или потому, что они самоочевидны и очевидны с точки зрения восприятия. в непосредственной ситуации (ситуативно доступный). Люди используют доступные идентичности, чтобы понять свой социальный контекст, проверяя, насколько хорошо категоризация учитывает сходства и различия между людьми (структурное / сравнительное соответствие) и насколько хорошо стереотипные свойства категоризации учитывают поведение людей (нормативное соответствие).Люди пробуют разные классификации, и категоризация с оптимальным соответствием становится психологически важной. Несмотря на то, что это в значительной степени автоматический процесс, заметность определяется мотивацией использовать категоризацию, которая благоприятствует внутренней группе и не вызывает неуверенности в себе.
Социальное влияние в группах
Люди в группах придерживаются схожих стандартов, имеют схожее отношение и ведут себя одинаково. Они подчиняются групповым нормам и ведут себя как прототипы группы. Самокатегоризация — это когнитивный процесс, отвечающий за поведение отдельного члена группы, которое является прототипом, трансформируя его или ее самооценку и поведение, чтобы они соответствовали идентичности.При оценке того, что является подходящей групповой нормой, люди обращают внимание на поведение людей, которые наиболее информативны в отношении нормы, как правило, очень прототипных членов и лидеров, но также, в качестве якорей контраста, маргинальных членов и девиантов, и даже членов внешней группы (референт теория информационного воздействия).
Артикул:
- Хогг, М.А. (2006). Теория социальной идентичности. В П. Дж. Берк (ред.), Современные социальные психологические теории (стр. 111-136). Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.
- Хогг, М.А., и Абрамс, Д. (1988). .Социальные идентификации: социальная психология межгрупповых отношений и групповых процессов. Лондон: Рутледж.
- Tajfel, H., & Turner, J. C. (1986). Теория социальной идентичности межгруппового поведения. В С. Уорчел и В. Остин (ред.), Психология межгрупповых отношений (стр. 7-24). Чикаго: Нельсон-Холл.
- Тернер, Дж. К., Хогг, М. А., Оукс, П. Дж., Райхер, С. Д., и Ветерелл, М. С. (1987). Повторное открытие социальной группы: теория самоклассификации.Оксфорд, Великобритания: Блэквелл.
Теория социальной идентичности: определение, примеры, влияние
Социальная идентичность — это часть личности, которая определяется членством в группе. Теория социальной идентичности, сформулированная социальным психологом Генри Тайфелем и Джоном Тернером в 1970-х годах, описывает условия, при которых социальная идентичность становится более важнее, чем идентичность человека как личности. Теория также определяет способы, которыми социальная идентичность может влиять на межгрупповое поведение.
Ключевые выводы: теория социальной идентичности
- Теория социальной идентичности, представленная социальными психологами Генри Тайфелем и Джоном Тернером в 1970-х годах, описывает когнитивные процессы, связанные с социальной идентичностью, и то, как социальная идентичность влияет на межгрупповое поведение.
- Теория социальной идентичности построена на трех ключевых когнитивных компонентах: социальная категоризация, социальная идентификация и социальное сравнение.
- Как правило, люди хотят поддерживать позитивную социальную идентичность, поддерживая благоприятное социальное положение своей группы над положением соответствующих чужих групп.
- Внутригрупповой фаворитизм может привести к негативным и дискриминационным результатам, но исследования показывают, что внутригрупповой фаворитизм и чужая дискриминация — разные явления, и одно не обязательно предсказывает другое.
Истоки: исследования внутригруппового фаворитизма
Теория социальной идентичности возникла из ранних работ Анри Тайфеля, в которых исследовалось, как процессы восприятия приводят к социальным стереотипам и предрассудкам. Это привело к серии исследований, которые Тайфел и его коллеги провели в начале 1970-х годов, которые называются исследованиями в минимальных группах.
В этих исследованиях участников произвольно распределили по разным группам. Однако, несмотря на то, что их членство в группах было бессмысленным, исследование показало, что участники отдавали предпочтение группе, в которую они были назначены — своей внутренней группе — по сравнению с внешней группой, даже если они не получали никакой личной выгоды от членства в группе и не имели. история с членами любой группы.
Исследования показали, что членство в группах было настолько мощным, что простого разделения людей на группы достаточно, чтобы люди думали о себе с точки зрения членства в этой группе.Кроме того, такая категоризация привела к фаворитизму внутри группы и дискриминации вне группы, указывая на то, что межгрупповой конфликт может существовать в отсутствие какой-либо прямой конкуренции между группами.
На основе этого исследования Тайфел впервые определил концепцию социальной идентичности в 1972 году. Концепция социальной идентичности была создана как средство для рассмотрения способа концептуализации личности на основе социальных групп, к которым он принадлежит.
Затем в 1979 году Тайфел и его ученик Джон Тернер представили теорию социальной идентичности.Теория была направлена на то, чтобы осветить как когнитивные процессы, которые побуждают людей определять свою принадлежность к группе, так и мотивационные процессы, которые позволяют людям поддерживать позитивную социальную идентичность, выгодно сравнивая свою социальную группу с другими группами.
Когнитивные процессы социальной идентичности
Теория социальной идентичности определяет три психических процесса, через которые люди проходят, чтобы сделать классификации внутри / вне группы.
Первый процесс, социальная категоризация , — это процесс, с помощью которого мы объединяем людей в социальные группы, чтобы понять наш социальный мир.Этот процесс позволяет нам определять людей, включая нас самих, на основе групп, к которым мы принадлежим. Мы склонны определять людей на основе их социальных категорий чаще, чем их индивидуальных характеристик.
Социальная категоризация обычно приводит к акценту на сходства людей в одной и той же группе и различиях между людьми в разных группах. Можно принадлежать к разным социальным категориям, но разные категории будут более или менее важными в зависимости от социальных обстоятельств.Например, человек может определить себя как руководитель бизнеса, любитель животных и преданная тетя, но эти идентичности проявятся только в том случае, если они имеют отношение к социальной ситуации.
Второй процесс, социальная идентификация , представляет собой процесс идентификации в качестве члена группы. Социальная идентификация с группой побуждает людей вести себя так, как, по их мнению, должны вести себя члены этой группы. Например, если человек называет себя защитником окружающей среды, он может попытаться сэкономить воду, переработать ее, когда это возможно, и выступить на митингах для повышения осведомленности об изменении климата.Благодаря этому процессу люди эмоционально вкладываются в членство в группах. Следовательно, на их самооценку влияет статус их групп.
Третий процесс, социальное сравнение , — это процесс, с помощью которого люди сравнивают свою группу с другими группами с точки зрения престижа и социального положения. Чтобы поддерживать самооценку, человек должен воспринимать свою группу как имеющую более высокое социальное положение, чем группа вне группы. Например, кинозвезда может благосклонно оценивать себя по сравнению со звездой реалити-шоу.Тем не менее, он может считать себя имеющим более низкое социальное положение по сравнению со знаменитым шекспировским актером, получившим классическое образование. Важно помнить, что член внутри группы не будет сравнивать себя с какой-либо другой группой — сравнение должно соответствовать ситуации.
Поддержание позитивной социальной идентичности
Как правило, люди мотивированы положительно относиться к себе и сохранять самооценку. Эмоциональные вложения людей в членство в группах приводят к тому, что их самооценка оказывается привязанной к социальному положению в группах.Следовательно, положительная оценка своей внутренней группы по сравнению с соответствующими чужими группами приводит к положительной социальной идентичности. Однако, если положительная оценка своей группы не возможна, люди обычно используют одну из трех стратегий:
- Индивидуальная мобильность . Когда человек не относится к своей группе положительно, он может попытаться покинуть текущую группу и присоединиться к группе с более высоким социальным положением. Конечно, это не изменит статус группы, но может изменить статус отдельного человека.
- Социальное творчество . Члены внутри группы могут улучшить социальное положение своей существующей группы, изменив некоторые элементы межгруппового сравнения. Это может быть достигнуто путем выбора другого измерения для сравнения двух групп или корректировки оценочных суждений так, чтобы то, что когда-то считалось отрицательным, теперь считалось положительным. Другой вариант — сравнить внутреннюю группу с другой чужой группой, в частности, чужой группой, которая имеет более низкий социальный статус.
- Социальная конкуренция . Члены группы могут попытаться повысить социальный статус группы, коллективно работая над улучшением своего положения. В этом случае внутренняя группа напрямую конкурирует с чужой с целью изменения социальных позиций группы по одному или нескольким измерениям.
Дискриминация по отношению к чужим группам
Внутригрупповой фаворитизм и внешняя дискриминация часто рассматриваются как две стороны одной медали. Однако исследования показали, что это не всегда так.Нет систематической связи между позитивным восприятием своей собственной группы и негативным восприятием чужих. Помощь членам группы при отказе от такой помощи сторонним членам значительно отличается от активной работы по нанесению вреда другим членам группы.
Внутригрупповой фаворитизм может привести к негативным результатам, от предрассудков и стереотипов до институционального расизма и сексизма. Однако такой фаворитизм не всегда ведет к враждебности по отношению к чужим группам. Исследования показывают, что фаворитизм внутри группы и дискриминация вне группы — разные явления, и одно не обязательно предсказывает другое.
Источники
- Брюэр, Мэрилинн Б. «Межгрупповые отношения». Продвинутая социальная психология: состояние науки , под редакцией Роя Ф. Баумейстера и Эли Дж. Финкеля, Oxford University Press, 2010, стр. 535-571.
- Эллемерс, Наоми. «Теория социальной идентичности». Британская энциклопедия, 2017.
- МакЛеод, Сол. «Теория социальной идентичности». Просто Психология , 2008.
- Хогг, Майкл А. и Киплинг Д. Уильямс. «От я к нам: социальная идентичность и коллективное Я». Групповая динамика: теория, исследования и практика , vol. 4, вып. 1, 2000, с. 81-97.
- Тайфель, Анри и Джон Тернер. «Интегративная теория межгруппового конфликта». Социальная психология межгрупповых отношений , под редакцией Уильяма Г. Августа и Стивена Уорчела, Brooks / Cole, 1979, стр. 33-47.
Теория идентичности и теория социальной идентичности в JSTOR
AbstractВ социальной психологии нам необходимо создать общую теорию личности, которая может учитывать как макро-, так и микропроцессы, и которая избегает дублирования отдельных теорий о различных аспектах личности.С этой целью мы представляем основные компоненты теории идентичности и теории социальной идентичности и утверждаем, что, хотя между этими двумя теориями существуют различия, они больше различаются по акцентам, чем по сути, и что объединение двух теорий может создать более полное интегрированное представление о себя. Основные компоненты, которые мы исследуем, включают различные основы идентичности (категория / группа или роль) в каждой из теорий, значимость идентичности и активация идентичностей, как обсуждается в теориях, а также когнитивные и мотивационные процессы, которые возникают из идентичностей, основанных на категории. / группа и по роли.Изучая себя через призму теории идентичности и теории социальной идентичности, мы видим, как в сочетании они могут подтолкнуть нас к общей теории личности.
Информация журналаSocial Psychology Quarterly (SPQ) публикует теоретические и эмпирические статьи о связи между человеком и обществом, в том числе изучение отношений людей друг с другом, а также с группами, коллективы и учреждения. Он также включает изучение внутриличностных процессы в той мере, в какой они существенно влияют или находятся под влиянием социальных структура и процесс.SPQ действительно междисциплинарный, издательский работы как социологов, так и психологов. Публикуется ежеквартально в марте, Июнь, сентябрь и декабрь.
Информация об издателеЗаявление о миссии Американской социологической ассоциации: Служить социологам в их работе Развитие социологии как науки и профессии Содействие вкладу социологии в общество и ее использованию Американская социологическая ассоциация (ASA), основанная в 1905 году, является некоммерческой организацией. членская ассоциация, посвященная развитию социологии как научной дисциплины и профессия, служащая общественному благу.ASA насчитывает более 13 200 членов. социологи, преподаватели колледжей и университетов, исследователи, практикующие и студенты. Около 20 процентов членов работают в правительстве, бизнес или некоммерческие организации. Как национальная организация социологов Американская социологическая ассоциация, через свой исполнительный офис, имеет все возможности для предоставления уникального набора услуги для своих членов и способствовать жизнеспособности, заметности и разнообразию дисциплины.Работая на национальном и международном уровнях, Ассоциация стремится сформулировать политику и реализовать программы, которые, вероятно, будут иметь самые широкие возможное влияние на социологию сейчас и в будущем.
границ | Анализ социальной идентичности изменения климата и отношения к окружающей среде и поведения: идеи и возможности
Введение
Серьезность экологических проблем, с которыми в настоящее время сталкивается мир, возрастает, несмотря на значительное внимание исследований и усилия местных, национальных и международных экологических организаций.Изменение климата — яркий тому пример. Несмотря на то, что это одна из самых важных экологических проблем нашего времени, прогресс в разработке эффективной политики и целей по смягчению последствий изменения климата был медленным, отчасти из-за скептицизма сегментов общества, обычно идеологических консерваторов, которые ставят под сомнение реальность или антропогенную основу. изменения климата. Резкий разрыв между левыми и правыми политиками в отношении изменения климата (и экологических проблем в более широком смысле; Dunlap et al., 2001; Dunlap and McCright, 2008) — не единственное разделение в области окружающей среды: фермеры и ученые вступают в конфликт из-за распределения воды (Poff et al., 2003), сообщества выступают против расширения добычи полезных ископаемых из-за угроз для местной окружающей среды (Urkidi, 2010), а сельские землевладельцы выступают против защитников окружающей среды по поводу защиты или повторного интродукции угрожаемых видов (Wilson, 1997; Opotow and Brook, 2003).
Эти примеры подчеркивают межгрупповой аспект экологических проблем: поддержка или противодействие определенным экологическим проблемам может зависеть от того, с какой группой вы себя идентифицируете, а группы регулярно вступают в конфликты из-за экологических проблем.Эти межгрупповые противоречия и конфликты являются напоминанием о мощном влиянии, которое социальный контекст и группы, к которым мы принадлежим, могут оказывать на наше отношение к окружающей среде, убеждения и действия. Действительно, наше экологическое поведение и то, поддерживаем ли мы конкретное экологическое действие или политику, могут в значительной степени определяться членством в нашей группе. Наша цель в данной статье — использовать подход социальной идентичности (Tajfel and Turner, 1979; Turner et al., 1987; Hogg and Abrams, 1988; Hornsey, 2008) как способ понять влияние членства в группах на окружающую среду. отношения и поведение.Мы отмечаем растущий интерес к использованию теории социальной идентичности для анализа экологических проблем. Например, Colvin et al. (2015a) использовали теорию социальной идентичности для анализа движущих сил конфликтов в контексте управления природными ресурсами. В данной статье мы обращаем внимание на групповое измерение многих экологических проблем, стимулируем исследования, которые могут затрагивать межгрупповой контекст по отношению к экологическим проблемам, и предлагать решения на основе социальной идентичности, которые могут устранить потенциально негативные последствия межгрупповых контекстов. .
Подход социальной идентичности
Подход социальной идентичности включает две взаимосвязанные теории — теорию социальной идентичности и теорию самокатегоризации, каждая из которых стремится объяснить, как на индивидуальные отношения, эмоции и поведение влияет принадлежность к группе, к которой мы принадлежим. Каждая теория имеет разные фокусы — теория социальной идентичности традиционно фокусировалась на межгрупповых отношениях, тогда как теория самокатегоризации традиционно фокусировалась на внутригрупповых процессах, но каждая из них разделяет одни и те же предположения и метатеоретические позиции.В результате стало обычным обращаться к ним одновременно с «подходом социальной идентичности», и это язык, который мы используем здесь.
Проще говоря, подход социальной идентичности предполагает, что наша самооценка включает как личную, так и социальную идентичность; личная идентичность включает в себя идиосинкразические аспекты личности, тогда как социальная идентичность происходит от групп, к которым мы принадлежим. Членство в социальных группах может быть крупномасштабными социальными категориями (например, пол, этническая принадлежность), группами, к которым мы выбираем принадлежать, например, профессиональными группами (например, профессиональные группы).например, психолог) или группы по интересам (например, экологические группы). Когда человек классифицируется с точки зрения определенной социальной идентичности, процесс категоризации вызывает усиление сходства между собой и другими членами внутренней группы, а также усиление различий между собой и членами внешней группы. Таким образом, категоризация приводит к тому, что индивидуальные установки, убеждения и поведение ассимилируются с нормами основной социальной группы и отдаляются от соответствующих норм внешней группы.
Опираясь на теорию социального сравнения (Suls and Wills, 1991), теория социальной идентичности также утверждает, что для поддержания позитивной и ясной самооценки члены группы психологически мотивированы видеть свои группы в отличие от других соответствующих групп, и как более позитивные, чем другие соответствующие группы. Следовательно, члены внутренней группы предпочитают других членов внутренней группы членам внешней группы при оценке и распределении ресурсов (обзоры см. В Brown, 2000; Hewstone et al., 2002).Например, мы считаем, что члены внутренней группы более симпатичны, осведомлены и заслуживают доверия, чем члены внешней группы (Tanis and Postmes, 2005; Foddy et al., 2009). Имеет ли этот этноцентризм явные последствия для экологических результатов, зависит от природы социального контекста; межгрупповые отношения могут быть более или менее гармоничными или конфликтными в зависимости от статусных отношений между группами. Если статусные различия воспринимаются как законные, конфликт вряд ли возникнет, тогда как статусные различия между группами, которые считаются незаконными, могут вызвать межгрупповой конфликт.
В оставшейся части статьи мы используем подход социальной идентичности как способ понимания отношений между человеком и окружающей средой. Существует небольшой, но растущий объем исследований, в которых принципы социальной идентичности применяются для понимания изменения климата, отношения и поведения к окружающей среде. Существуют также исследования, которые конкретно не связаны с социальной идентичностью, но тем не менее предоставляют доказательства влияния концепций социальной идентичности на проэкологические переменные. Сила подхода социальной идентичности заключается в том, что он: (1) формулирует, как процессы, вытекающие из категоризации себя с точки зрения членства в конкретной группе, могут стимулировать (или препятствовать) более решительную приверженность решению экологических проблем и (2) признают, что отношения между внутренними и чужими группами может означать значительный прогресс в продвижении экологической политики.В заключение мы приводим ряд основанных на социальной идентичности предложений по продвижению важной и позитивной экологической политики и поведения, а также рекомендаций для будущих исследований.
Подход социальной идентичности и отношение к окружающей среде и поведение
Идентичность и ассимиляция внутригрупповых норм
Как отмечалось выше, когда социальная идентичность становится заметной, сходства между членами внутренней группы и различия между членами внутренней и внешней группы усиливаются. В результате члены внутренней группы ассимилируют свое отношение и поведение к нормам внутри группы и уходят от норм внешней группы.Возможно, самый яркий пример этого процесса можно увидеть в отношении влияния принадлежности к политической партии на отношение к изменению климата. МакКрайт и Данлэп (2011) показали, что демократы в США больше верят в изменение климата и беспокоятся об этом, чем республиканцы. Эти политические взгляды подтверждаются другими исследованиями США (O’Connor et al., 2002; Pew Research Center for the People and the Press, 2006) и распространяются на другие страны. Например, в Австралии сторонники и политики Лейбористской партии (левоцентристская партия) и партии зеленых больше верили в антропогенное изменение климата, чем (консервативные) сторонники и политики либералов / националистов (Tranter, 2011; Fielding et al., 2012).
Очевидно, что связь между политической принадлежностью и верой в изменение климата может быть двунаправленной. Некоторые люди будут привлечены к той или иной партии на основе их независимо сформированного отношения к изменению климата, что означает, что социальная идентичность следует за формированием индивидуального отношения. Но подход, основанный на социальной идентичности, предполагает, что другой причинный путь — аффилированность влияет на отношения — будет еще более явным. Пример этого пути был предоставлен Коэном (2003), который показал, что партизанские демократы и республиканцы отреагировали на одну и ту же политику благосостояния совершенно по-разному в зависимости от того, какие участники партии считали инициаторами политики: когда демократы считали, что политика исходила от республиканской партии, они считали политику гораздо менее моральной и приемлемой, чем когда та же политика приписывалась демократам (и наоборот).Это исследование показывает, что сообщение может быть отклонено или принято полностью на основании групповой принадлежности посланника (Hornsey, Imani, 2004; Esposo et al., 2013). Политическая идентичность обеспечивает выдающиеся взгляды, убеждения и нормы, которые описывают и предписывают взгляды сторонников партии по этим вопросам. Большинство свидетельств в пользу этого аргумента являются корреляционными, но одно недавнее исследование предоставляет экспериментальные свидетельства. Ансуорт и Филдинг (2014) показали, что, когда политическая идентичность стала заметной, участники, которые были связаны с консервативными либеральными / национальными партиями в Австралии, меньше верят в антропогенное изменение климата и с меньшей вероятностью поддерживают политику в области изменения климата, чем те, чья идентичность не была сделал заметным.
Еще одно свидетельство влияния внутригрупповых норм исходит из теории фокуса на норму, которая проводит различие между предписывающими социальными нормами, описывающими то, что одобряется или желательно членами группы, и описательными нормами, которые описывают, что на самом деле делает большинство членов группы (Cialdini et al., 1990 ). Независимые и интерактивные эффекты этих норм были продемонстрированы в области окружающей среды, в том числе в отношении замусоривания (Cialdini et al., 1990), повторного использования полотенец в отелях (Goldstein et al., 2008), поведение энергосбережения (Nolan et al., 2008; Dwyer et al., 2015), поведение рециркуляции (Fornara et al., 2011; Long et al., 2014; Schwab et al., 2014), эко- дружелюбное поведение потребителей (Kim et al., 2012) и намерение принять участие в работе группы по защите климата в районе (Rees and Bamberg, 2014). С другой стороны, когда американским участникам была предоставлена информация о том, что американцы являются чрезмерными потребителями энергии (отрицательная описательная норма), они были меньше обеспокоены изменением климата и меньше поддерживали политику в отношении изменения климата, чем когда они узнали, что Китай является чрезмерным потребителем энергии или они не получил информации (Jang, 2013).Другими словами, американские участники соответствовали описательной норме внутригрупповой, хотя и отрицательной.
Goldstein et al. (2008) также проверили, по-разному ли влияют нормы, исходящие от разных личностей, на повторное использование полотенец. Они обнаружили, что на повторное использование полотенец наибольшее влияние оказали нормы, относящиеся к наиболее актуальной и непосредственной идентичности — бывшим гостям нынешнего гостиничного номера участников. Хотя нынешние гости могут не обязательно сильно отождествлять себя с прошлыми гостями, они разделяют идентичность, и поведение прошлых гостей дает важный сценарий того, как вести себя в этом конкретном контексте.Таким образом, этот вывод согласуется с подходом социальной идентичности, согласно которому люди будут руководствоваться нормами наиболее значимой в поведении ингруппы в конкретном контексте.
Другое исследование показало, что несоответствие норм или противоречие может ослабить влияние на поведение. Например, когда отсутствует согласованность между тем, что одобряет внутренняя группа, и тем, что они на самом деле делают в отношении энергосбережения, намерения членов внутренней группы по сохранению энергии подрываются (Смит и др., 2012). Кроме того, восприятие конфликта в проэкологических описательных нормах внутри группы может либо активизировать, либо демотивировать намерения действовать проэкологическим образом в зависимости от ранее существовавшего экологического отношения членов группы (McDonald et al., 2012, 2013).
Подход социальной идентичности также признает, что влияние внутригрупповых норм должно быть сильнее для тех, кто в большей степени идентифицируется с группой (Ellemers et al., 1999). Например, социальная идентификация с потребителями органической продукции предсказывает готовность покупать органические продукты (Bartels and Reinders, 2010; Bartels and Onwezen, 2014), членство в экологической группе предсказывает намерения экологического активизма (Fielding et al., 2008a), а идентификация с защитниками окружающей среды предсказывает экологическое поведение и экологическую активность (Dono et al., 2010). Более того, более четко идентифицированные члены группы с большей вероятностью намерены участвовать в нормативном поведении внутри группы, таком как переработка отходов (Terry et al., 1999; White et al., 2009) и устойчивые методы ведения сельского хозяйства (Fielding et al., 2008b). Другими словами, чем более четко определены члены группы, тем более заметными будут нормы группы и тем выше вероятность, что они будут определять поведение.Недавнее исследование, изучающее различные аспекты внутригрупповой идентификации, также показало, что именно самоинвестиционное измерение идентификации (то есть важность и удовлетворенность группой) влияет на соблюдение внутригрупповых норм, касающихся сокращения выбросов углерода (Masson and Fritsche, 2014). .
Влияние межгруппового конфликта
Как мы отмечали ранее, негативные и конкурентные межгрупповые отношения могут возникать, когда члены внутри группы воспринимают незаконные статусные различия между своей собственной группой и другими соответствующими внешними группами (Branscombe et al., 1999; Ellemers et al., 2002). В дополнение к изменению климата, многие другие экологические проблемы отмечены именно этим типом контекста: эти вопросы очень обсуждаются и часто связаны с навязыванием правил и решений влиятельными внешними группами. Примеры включают введение экологических норм для фермеров; решения о распределении воды, которые делают выбор между водой для окружающей среды, сельского хозяйства и общества; или конфликт между группами из-за гидроразрыва газа из угольных пластов. Эти последние контексты часто рассматриваются как ситуации «Давида и Голиафа», когда горнодобывающие компании и государственные учреждения воспринимаются как влиятельные агенты, пропагандирующие односторонние решения.Хотя теория социальной идентичности не утверждает, что все межгрупповые контексты приводят к внутригрупповым предубеждениям и отступлениям от чужих, различия в силе и мнимая неправомерность, проистекающие из этих типов контекстов, могут привести к тому, что члены внутренней группы будут воспринимать решения как несправедливые и сопротивляться им. Исследование Fielding et al. (2008b), например, показали, что когда сельские землевладельцы воспринимали более негативные отношения между сельской и городской Австралией (с городской Австралией, где правительство разрабатывает правила, влияющие на сельских землевладельцев), у них было меньше намерений управлять своими прибрежными зонами.
Когда люди вступают в конфликт из-за экологических проблем или ресурсов, их социальная идентичность выходит на первый план. Люди стереотипируют друг друга в пользу внутренней группы (например, «мы — защитники окружающей среды, они — разрушители»), а члены внешней группы очерняются и могут быть морально исключены из сферы правосудия (Opotow and Weiss, 2000; Opotow и Брук, 2003). Исследования Опотова и Брука (2003) предоставляют доказательства этих процессов в контексте регулирования охраны окружающей среды.Когда был введен закон об угрожаемых видах, владельцы ранчо и защитники окружающей среды вступили в конфликт. Владельцы ранчо считали, что находящиеся под угрозой исчезновения виды незначительны, и охарактеризовали владельцев ранчо как неопытных, безответственных и являющихся причиной проблемы. В отличие от них владельцы ранчо считали себя защитниками окружающей среды, принимающими справедливые экологические решения. Несмотря на приверженность к охране окружающей среды, владельцы ранчо с осторожностью относились к государственному регулированию защиты дикой природы — позиция, которая укрепляет мнение экологов о том, что владельцы ранчо выступают против окружающей среды.
Интересно, что некоторые экологические проблемы могут привести к возникновению групповой идентичности, которая сосредоточена вокруг твердо занимаемых позиций [то есть групп, основанных на мнениях (McGarty et al., 2009)]. ВНИМАНИЕ !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Например, Bliuc et al. (2015) обнаружили, что респонденты из США рассматривали свою позицию «сторонника климата» или «скептика» как самостоятельную социальную идентичность и что они воспринимали друг друга сквозь призму враждебных межгрупповых отношений. Когда политическая принадлежность пересекается с этими основанными на мнениях идентичностями, могут возникать недостатки идентичности, которые делают объективную оценку доказательств психологически неправдоподобной.Другой пример конфликта, порождающего возникающую социальную идентичность, — конфликт, возникший из-за гидроразрыва угольных пластов в Австралии. Маловероятные альянсы возникли между членами экологической группы, фермерами, консервативными политиками и ведущими СМИ, которые выступают против гидроразрыва, с государственными учреждениями и горнодобывающими компаниями, которые воспринимаются как выдающаяся внешняя группа (Hutton, 2012; Colvin et al., 2015b).
Эти идентичности имеют важные последствия, возникающие в результате экологического конфликта.Согласование отношения к изменению климата с идентичностью политической партии придает интенсивную и конкурентную межгрупповую динамику беспристрастным дискуссиям о науке и истине. В рамках укоренившегося межгруппового контекста решения, предлагаемые одной политической партией, скорее всего, будут отклонены политическими оппонентами просто потому, что они исходят от внешней группы. Точно так же в отношении движения «Запри ворота» возникающая социальная идентичность становится кратчайшим путем для принятия решения о том, является ли кто-то другом или врагом, и следует ли обращать внимание на полученную от него информацию или доверять ей.В той мере, в какой информация исходит от людей, которые считаются связанными с внешней группой, члены внутренней группы с большей вероятностью отклонят ее, независимо от ее правдивости (Abrams et al., 1990; Mackie and Queller, 2000; Esposo et al., 2013). Таким образом, межгрупповые различия укрепляются, и вероятность достижения компромисса или выработки жизнеспособных решений становится менее вероятной.
Хотя межгрупповой конфликт может означать прогресс в решении экологических проблем, следует отметить, что некоторая степень межгруппового конфликта неизбежна, когда подталкивает к социальным изменениям, и что альтернативой конфликту часто является нездоровый застой.Модель социальной идентичности коллективных действий (SIMCA; van Zomeren et al., 2008) подчеркивает тот факт, что коллективные действия являются важным предвестником изменений, и что готовность участвовать в коллективных действиях частично обусловлена идентификацией с социальными группами. В своем метаанализе литературы о коллективных действиях van Zomeren et al. (2008) показали, что более сильная социальная идентификация связана с большей готовностью участвовать в коллективных действиях, и что это особенно верно, когда идентификация измерялась по отношению к обездоленной группе или социальному движению (так называемые «политизированные» идентичности).Другое исследование демонстрирует, что групповая идентификация положительно связана с верой в то, что группа может быть эффективной в достижении своих коллективных целей (van Zomeren et al., 2010), предлагая благотворный цикл идентификации, ведущий к действию, ведущему к позитивным изменениям, ведущим обратно к идентификации. .
Конечно, реальность более сложна, чем это: будет ли готовность к коллективным действиям рассматриваться как позитивная и законная, вероятно, будет зависеть от типа коллективных действий (будь то насильственные или ненасильственные; предполагает ли это компромисс с экономической точки зрения). цели и т. д.). Кроме того, хотя в коллективных экологических действиях часто участвуют люди из самых разных слоев общества, исследования показали, что люди придерживаются негативных стереотипов об экологах как воинственных, агрессивных, нетрадиционных и эксцентричных (Bashir et al., 2013). Башир и др. (2013) показали, что у участников были более низкие проэкологические намерения, когда они увидели статью, продвигающую экологическую устойчивость, написанную журналистом, который был типичным защитником окружающей среды (то есть человеком, который организовывал митинги протеста против вредных химикатов), чем тем, кто был нетипичным эколог.Имея это в виду, легко увидеть, как сообщения, исходящие от экологических групп, которые воспринимаются как экстремальные, могут получить мало поддержки среди широких слоев населения и даже могут заставить людей отказаться от поддержки важных экологических проблем (Bliuc et al., 2015) .
Текучесть социальной идентичности
Подход социальной идентичности признает, что социальная идентичность не фиксирована; скорее, они динамичны и гибки, меняются в сознании людей в зависимости от сравнительного контекста.Два ключевых фактора влияют на то, какие социальные идентичности определяют поведение: пригодность и доступность (Oakes et al., 1991). Под сравнительным соответствием понимается степень, в которой социальная идентичность рассматривается как отражение реальных различий между группами. Нормативное соответствие признает, что категоризация — это динамический процесс, отражающий восприятие воспринимающих; то есть люди с большей вероятностью разделятся на внутренние и внешние группы, если различия между группами совпадают со стереотипными ожиданиями. Социальные идентичности также с большей или меньшей вероятностью станут основой для самоопределения в зависимости от того, насколько они доступны; некоторые из них быстро доступны, если их загрунтовать (например,g., идентичность одного гостя в гостиничном номере), тогда как другие постоянно доступны, потому что они часто активируются (например, социальная идентичность на рабочем месте).
Некоторые недавние исследования демонстрируют изменчивый характер социальной идентичности в экологической сфере. Рабинович и др. (2012) показали, что британские участники оценивали британцев как более экологичных, когда менее экологичная нация (США) была заметной внешней группой, тогда как британцы считались менее экологичными, когда более экологическая нация (Швеция) была заметной внешней группой.Более того, экологические ценности, намерения и поведенческий выбор участников изменились в соответствии с национальным стереотипом. Таким образом, стереотип о группе и представлении о себе членов группы поляризовался от внешней группы сравнения. Аналогичным образом, когда ученики сравнивали себя с прошлыми учениками (предполагается, что они менее ориентированы на окружающую среду), они считали, что нынешние ученики более ориентированы на окружающую среду, но при сравнении нынешних учеников с будущими учениками (предполагаемыми, что они более экологичны) нынешние студенты должны быть менее экологичными (Ferguson et al., 2011). Готовность к устойчивому поведению также варьировалась в соответствии с воспринимаемыми внутригрупповыми нормами, то есть была большая готовность, когда участники по сравнению с прошлыми учениками, чем когда они по сравнению с будущими учениками.
Эти результаты демонстрируют, как межгрупповой сравнительный контекст может влиять на содержание социальной идентичности таким образом, чтобы способствовать или препятствовать более активному участию в проэкологическом поведении и большей поддержке проэкологической политики.Хотя коммуникаторы могут интуитивно поддаться искушению выделить превосходную экологическую репутацию соответствующей внешней группы как способ мотивировать действия внутри группы, это может оказаться неэффективным, поскольку может послать членам группы негативное описательное сообщение о нормах. С другой стороны, выделение превосходных экологических показателей внутренней группы по сравнению с другими выдающимися внешними группами могло бы помочь построить более про-экологический внутригрупповой стереотип, который может иметь дополнительные преимущества с точки зрения влияния на собственное экологическое поведение членов группы или их поддержки. экологическая политика.
Интеграция подхода социальной идентичности с другими соответствующими теориями
В ходе нашего анализа возникает вопрос, добавляет ли подход социальной идентичности к пониманию экологических проблем помимо других известных теоретических основ. В этом разделе мы исследуем сходства и различия между подходом социальной идентичности и другими соответствующими теориями с целью выделения возможностей для интеграции и стимулирования будущих направлений в рамках различных структур.
Одной из наиболее заметных теоретических линз, применяемых для понимания убеждений об изменении климата, является теория культурного познания, которая адаптирует теоретизацию Дугласа и Вильдавски (1982) о культурных влияниях и восприятии риска. Теория культурного познания (Kahan, 2010; Kahan et al., 2010) опирается на сеточную / групповую таксономию Дугласа — индивидуально-коммунитарный и иерархически-эгалитарный — и утверждает, что эти культурные ориентации формируют оценку людьми риска, свидетельства , и научный консенсус.Например, люди, которые придерживаются относительно индивидуалистических и иерархических ценностей, предпочитают самостоятельность, конкуренцию и решения свободного рынка. Напротив, люди, которые придерживаются относительно общинных и эгалитарных ценностей, озабочены социальной несправедливостью, с подозрением относятся к власти (включая промышленность) и привержены сотрудничеству. Следовательно, те, кто высоко ценит индивидуализм и иерархию, более склонны ценить промышленность, преуменьшать ее риск для окружающей среды и выступать против регулирования. Исследования, проводимые с использованием этой теоретической основы, продемонстрировали эмпирические доказательства влияния этих культурных ценностей.Например, на экспертные оценки повлияла степень соответствия позиции эксперта культурным ценностям участников в отношении изменения климата, ядерных отходов и законов об оружии (Kahan et al., 2011). В частности, когда эксперт представлял изменение климата как высокий риск, участники эгалитарного сообщества с гораздо большей вероятностью соглашались с тем, что они были экспертами, чем участники иерархического индивидуализма, и наоборот, когда эксперт представлял изменение климата как низкий риск (см. Также Price et al. al., 2014). Действительно, метаанализ показывает, что рейтинги иерархичности и индивидуализма имеют прочные и средние отношения со скептицизмом людей относительно реальности антропогенного изменения климата (Hornsey et al., В печати).
Подход культурного познания и социальной идентичности объединяет представление о том, что люди фильтруют информацию через определенную линзу — либо через призму мировоззрения (в случае теории культурного познания), либо через призму социальной идентичности и связанных с ней норм.Следовательно, обе точки зрения заключают, что представления об изменении климата будут зависеть от того, как изменение климата согласуется с этими важными смыслообразующими психологическими структурами. Подход социальной идентичности отходит от культурного познания в том, что он сосредоточен на контекстно-зависимой природе идентичности. Мировоззрение и ценности относительно статичны или в лучшем случае медленно меняются, тогда как идентичность изменчива и может стать более или менее заметной в зависимости от контекста. Если мы объединим две точки зрения, теория культурного познания предполагает, что люди с индивидуалистическими и иерархическими ценностями с большей вероятностью будут идентифицировать себя с консервативными политическими партиями.Если они это сделают и идентичность станет заметной, то нормы этой идентичности будут определять ответы на вопросы, относящиеся к группе, такие как политика в области изменения климата. Эта интеграция предполагает, что идентичность может быть посредником между культурным мировоззрением и отношениями и поведением, связанными с окружающей средой.
Тем не менее, можно представить, что в некоторых контекстах могут выдвигаться на первый план идентичности, которые превзойдут или, по крайней мере, ослабят культурные мировоззрения. Например, на рабочем месте, где политика в области изменения климата поддерживается и усиливается, теория социальной идентичности предсказывает, что идентичность на рабочем месте будет самым непосредственным образом влиять на отношение и поведение человека к изменению климата, по крайней мере, для тех людей, которые идентифицируют себя. со своей организацией.Для тех, кто менее известен, их мировоззрение может иметь большее влияние на их отношение к политике в области изменения климата на рабочем месте. Будущие исследования, объединяющие эти две теории, могут проверить эти гипотезы.
В литературе по психологии окружающей среды есть две ключевые теории, которые часто составляют основу исследований, направленных на понимание решений и поведения окружающей среды: теория запланированного поведения (TPB; Ajzen, 1991) и теория ценности-веры-нормы (VBN) (Stern et al., 1999; Стерн, 2000). Привлекательность TPB заключается в том, что это экономная модель — она предполагает, что отношения, субъективные нормы и воспринимаемый поведенческий контроль предсказывают намерения, которые, в свою очередь, предсказывают поведение. Еще одно преимущество модели состоит в том, что ее простота позволяет интегрировать в модель другие релевантные переменные, тем самым увеличивая ее предсказательную силу (Conner and Armitage, 1998). Исследователи социальной идентичности интегрировали концепции социальной идентичности в TPB двумя основными способами: во-первых, они использовали теорию социальной идентичности, чтобы ответить на вопрос, почему субъективные нормы часто оказываются самым слабым предиктором намерений (Armitage and Conner, 2001).С точки зрения социальной идентичности, не обязательно нормы важных других в целом , которые будут предсказывать намерения в отношении поведения окружающей среды, а скорее нормы наиболее релевантной с точки зрения поведения группы (Terry and Hogg, 1996; Terry et al., 1999) . Терри и др. (1999) показали, что воспринимаемые нормы референтной группы, имеющей отношение к поведению, были связаны с намерениями рециклинга для членов группы, которые были четко определены. Филдинг и др. (2008b) также включили восприятие межгруппового контекста, особенно городских и сельских отношений, в TPB, чтобы предсказать намерения фермеров участвовать в устойчивом управлении природными ресурсами.Они показали, что эти межгрупповые представления выступили в качестве дополнительного предиктора помимо переменных TPB. Следовательно, подход социальной идентичности дополняет TPB и может повысить его потенциал для понимания и прогнозирования поведения, связанного с окружающей средой. Он разъясняет, какие нормы могут влиять на поведение, и подчеркивает потенциал межгруппового контекста влиять на экологические намерения.
Другой хорошо зарекомендовавший себя подход к пониманию экологически значимого индивидуального поведения — это теория VBN, предложенная Стерном и др.(1999) и Стерн (2000). Эта теория предлагает причинную последовательность, которая переходит от стабильных ценностей и экологических мировоззрений к осознанию последствий для ценного объекта (например, окружающей среды). Это, в свою очередь, влияет на чувство ответственности за действия, которое, в свою очередь, влияет на личные нормы (понимаемые как чувство личной ответственности человека действовать от имени окружающей среды). На первый взгляд центральная роль личных норм в VBN противоречит верховенству социальных норм с точки зрения социальной идентичности.Однако подход социальной идентичности рассматривает «Я» как составную часть социальной идентичности и личностных идентичностей, и поэтому эти два подхода не противоречат друг другу. Более того, VBN является производным от теории активации моральных норм Шварца, и Шварц (1973) утверждал, что индивидуальные ожидания, лежащие в основе личных норм, проистекают из общих социальных норм (см. Bratt, 1999 для демонстрации этой взаимосвязи в отношении повторного использования). Стерн (2000) также признает, что существует ряд факторов, влияющих на поведение в среде, включая особенности личного, социального и экономического контекста, и что влияние личных норм на поведение будет зависеть от важности контекстуальных факторов.В тех случаях, когда влияние контекстных факторов велико, факторы отношения, описанные в VBN, будут относительно слабыми предикторами поведения в окружающей среде.
Эта концептуализация допускает комфортное сосуществование подхода социальной идентичности и VBN — в некоторых обстоятельствах личные нормы будут основным мотиватором поведения, тогда как в других соображения социальной идентичности на основе группы выходят на первый план. Однако вместо того, чтобы рассматривать эти два теоретических подхода как параллельные процессы, можно также представить себе петлю обратной связи между социальной и личной идентичностью.Членство в социальных группах, которые ценят окружающую среду, может привести к тому, что члены группы усвоят эти групповые нормы так, чтобы они стали сильной личной нормой. Конечно, также возможно, что люди присоединяются к группам на основе своих ценностей, и поэтому наличие экологически ориентированных ценностей предрасполагает людей к объединению в группы, которые укрепляют эти ценности. В конечном итоге, чтобы разобраться в причинно-следственной последовательности, необходимо продольное исследование. Если не считать этого, можно было бы ожидать, что личные нормы будут усилены или ослаблены в зависимости от социальной идентичности, которая является заметной, и от того, соответствуют ли нормы этой идентичности личным нормам человека.
Стратегии социальной идентичности для поощрения более позитивных экологических результатов
Если мы согласимся с тем, что подход социальной идентичности предлагает полезную теоретическую линзу, через которую можно исследовать отношение и поведение к окружающей среде, то он также должен быть в состоянии предложить решения для решения экологических проблем и конфликтов. Ниже мы приводим некоторые стратегии, основанные на социальной идентичности, а их краткое изложение можно найти в таблице 1. Они не являются исчерпывающими, но вместо этого предназначены для обеспечения отправной точки, которая может стимулировать будущие исследования для эмпирической проверки и дальнейшего совершенствования подходов к социальной идентичности, связанных с окружающей средой. .Хотя некоторые из этих стратегий обсуждались ранее (см., Например, Reynolds et al., 2015; Ferguson et al., В печати), мы видим преимущество в представлении ряда стратегий, которые возникают как логический результат нашего анализа социальной идентичности. отношения к окружающей среде и поведения.
ТАБЛИЦА 1. Стратегии социальной идентичности для поощрения более проэкологического отношения и поведения.
Использование мессенджеров Ingroup
Когда вы думаете о том, как способствовать более позитивным экологическим результатам, важно учитывать, откуда исходят сообщения.В соответствии с теорией социальной идентичности мы знаем, что источники внутри группы считаются более надежными и заслуживающими доверия и, следовательно, более влиятельными (Hornsey et al., 2002; Kahan et al., 2011). Это говорит о том, что проэкологические сообщения должны исходить от членов группы, когда это возможно.
Конечно, это не всегда возможно; иногда экологическая проблема носит научный или технический характер, требуя специальных знаний. Даже в этом случае для представителя внешней группы может быть возможно подчеркнуть общую высшую идентичность с аудиторией.В качестве примера Шульц и Филдинг (2014) показали, что, когда ученый предоставил информацию об оборотной воде — потенциально спорном решении для решения проблем нехватки воды, — и подчеркнули социальную идентичность, которую она разделяла с участниками (т. Е. Все они проживали в определенном регионе ), высоко идентифицированные участники оказали большую поддержку этому устойчивому источнику воды.
Формирование высшей идентичности для уменьшения межгрупповых экологических конфликтов
Конфликт между группами по экологическим вопросам может помешать прогрессу в решении этих проблем.Как мы отметили выше, межгрупповой конфликт укрепляет границы между группами, так что члены группы больше относятся друг к другу как члены группы и, следовательно, с большей вероятностью будут демонстрировать отношение и поведение, благоприятствующие группе. Если подумать таким образом, легко увидеть, как этот тип межгруппового контекста может стоять на пути разработки двусторонней политики в отношении изменения климата или устойчивого распределения ресурсов, которое приносит пользу окружающей среде, а также другим заинтересованным сторонам.
Один из способов трансформации негативных межгрупповых отношений — это формирование более всеобъемлющей вышестоящей идентичности, охватывающей конфликтующие подгруппы (Gaertner et al., 1993; Гертнер и Довидио, 2000; Опотов и Брук, 2003). Сосредоточение внимания на членах подгруппы на групповой идентичности более высокого порядка помогает сместить контекст с одного из «них» и «нас» на «мы». Прошлые исследования показали, что эта стратегия может уменьшить предрассудки и дискриминацию (Gaertner and Dovidio, 2000), потому что члены внешней группы теперь являются частью внутренней группы и, следовательно, получают преимущества членства в внутренней группе. Баталья и Рейнольдс (2012) подчеркивают важность высшей идентичности как способа развития более эффективных глобальных переговоров по смягчению последствий изменения климата.Опираясь на модель актуализации социальных и личных ресурсов идентичности (модель ASPIRe; Haslam et al., 2003), они утверждают, что переговоры могут быть более эффективными, если сформированы подгруппы, отражающие общие интересы и интересы единомышленников, и что эти подгруппы затем работайте вместе, чтобы создать структуру высшего уровня. Модель ASPIRe обеспечивает процесс формирования вышестоящей идентичности, начиная с определения текущих социальных идентичностей, которые люди используют для самоопределения, с последующим формированием подгрупп и формулированием целей подгруппы.Заключительные шаги включают в себя всеобъемлющую организационную группу, включающую все подгруппы, и формулирование целей вышестоящей группы, которые определяют последующие действия. В более широком смысле, литература по социальной идентичности предполагает, что условиями для превращения группы, такой как вышестоящая идентичность, «реальной», являются доступность идентичности, соответствие (как обсуждается в разделе «Текучесть социальной идентичности») и энтитативность (т. Е. Сочетание взаимозависимости, общей судьбы, физической близости, сходства; Oakes et al., 1991; Шерман и др., 1999).
Samuelson et al. (2003) также представляют собой конкретный пример того, как конфликт между заинтересованными сторонами по поводу усилий по восстановлению водораздела может быть преобразован путем создания новой высшей идентичности. Создание Совета водораздела Сан-Антонио включало объединение различных заинтересованных сторон в структурированную коммуникационную среду, которая позволила совместное обучение. Формирование новой групповой идентичности позволило заинтересованным сторонам из разных подгрупп, которые пришли с противоположными позициями, достичь консенсуса и разработать набор рекомендаций по улучшению качества водораздела.
Однако формирование высшей идентичности не должно приводить к утрате членами группы или отрицанию своей идентичности подгруппы. На самом деле, исследования показали, что межгрупповая предвзятость уменьшается в большей степени, когда люди идентифицируют себя как со своей подгруппой, так и с вышестоящей группой одновременно (Hornsey and Hogg, 2000a, b). В контексте межгрупповых экологических конфликтов Опотов и Брук (2003) утверждают, что сохранение идентичности подгруппы может позволить позитивным установкам, которые могут развиваться из-за общей идентичности вышестоящей группы, распространиться на более широкую подгруппу.Например, в контексте конфликта, связанного с гидроразрывом газа из угольных пластов в Австралии, Альянс Lock the Gate включает в себя фермеров и защитников окружающей среды, группы, которые обычно не состоят в союзе. В той степени, в которой члены «Lock the Gate» сохраняют идентичность своей подгруппы, это повышает вероятность того, что фермеры и защитники окружающей среды могут сформировать более позитивные, тонкие и менее стереотипные впечатления о группах друг друга. Сохранение идентичностей подгрупп также снижает риск того, что идентичности подгрупп находятся под угрозой (Hornsey and Hogg, 2000a), и позволяет оценить самобытность идентичностей подгрупп, таких как знания и опыт конкретных подгрупп (Opotow and Brook, 2003).
Объединение идентичности и экологических результатов
С точки зрения социальной идентичности, простой способ способствовать более позитивным проэкологическим результатам — это сделать заметной идентичность, которая включает в себя проэкологические нормы, и / или предоставить людям возможности для более сильной идентификации с проэкологической социальной идентичностью. Простая демонстрация последнего подхода дается в исследовании Van der Werff et al. (2013, 2014), хотя они сосредоточены на создании заметной самоидентификации, а не групповой идентичности.Они показывают, что напоминание людям об их прошлых действиях в защиту окружающей среды приводит их к укреплению своей идентичности как человека, выступающего за окружающую среду, что впоследствии ведет к дальнейшему проэкологическому поведению. Легко представить себе, как этот подход может быть расширен с помощью простых сообщений, в которых людей просят поразмышлять над своими прошлыми действиями, которые помогают защитить окружающую среду. Кампании, направленные на решение местных экологических проблем, таких как засуха, также дают возможность продемонстрировать проэкологические нормы (т.е., относящиеся к сохранению воды) как определяющий элемент идентичности. Таким образом, активизация региональной идентичности может сделать более заметными и укрепить нормы водосбережения и может привести к снижению текущего потребления воды в регионе.
Продвижение экологических норм Ingroup
Исходя из вышеизложенного, есть веские доказательства того, что люди с большей вероятностью будут действовать экологически чистыми способами, когда нормы поведенчески значимой внутренней группы — особенно той, с которой люди высоко идентифицируют себя, — поддерживают действия в защиту окружающей среды.Не всегда возможно сделать заметной социальную идентичность с помощью поддерживающих экологических норм, и, как мы отмечали ранее, часто бывает так, что внутригрупповые группы имеют положительные экологические предписания, но отрицательные экологические описательные нормы (т. Е. Большинство членов группы поддерживают про-экологические нормы). действия, но на самом деле в нем участвует лишь меньшинство). Исследования показали, что уделение большего внимания предписывающей норме может помочь преодолеть проблему отрицательной описательной нормы (Schultz et al., 2007; Смит и Луи, 2008 г.). Таким образом, вместо того, чтобы привлекать внимание к негативным внутригрупповым описательным нормам (например, лишь меньшинство молодых людей принимают участие в действиях по защите окружающей среды), необходимо сосредоточить внимание на позитивной предписывающей норме (большинство молодых людей поддерживают действия, которые защищают окружающую среду). среда).
Если внутригрупповые нормы не являются проэкологическими, другая стратегия, поддерживаемая подходом социальной идентичности (и обсуждавшаяся выше), состоит в том, чтобы сделать заметной социальную категорию более высокого порядка, которая действительно имеет проэкологические нормы.Например, данные показывают, что молодые люди менее склонны к защите окружающей среды, чем старшие возрастные группы (Евробарометр, 2011). Следовательно, выделение идентичности более высокого порядка — например, национальной идентичности, которая охватывает большее количество проэкологических возрастных групп — может помочь укрепить проэкологические нормы и положительно повлиять на проэкологическое поведение, поскольку эти нормы и поведение могут быть справедливо отнесены к более широкая группа. Эта стратегия может быть более эффективной, когда категория более низкого порядка (например,g., молодые люди) представлены как часть более широкой социальной группы (Hornsey and Hogg, 2000a). Например, общение, напоминающее людям о том, что члены их страны поддерживают политику и поведение в защиту окружающей среды, может сопровождаться изображениями, на которых изображен широкий круг граждан, в том числе более молодые. Может ли этот подход работать в контекстах, где подчиненная идентичность особенно заметна, например, когда молодые люди принимают экологические решения в присутствии своих сверстников, остается эмпирическим вопросом.
К этому моменту мы описали стратегии, которые могут помочь изменить восприятие внутригрупповых норм. Более прямой подход предложен Seyranian (2014) и Seyranian et al. (2015), которые продвигают концепцию формирования социальной идентичности как способ формирования содержания внутригрупповой идентичности. Этот подход описывает процесс, с помощью которого лидер может изменить содержание социальной идентичности в направлении, которое может способствовать позитивным социальным изменениям. Они подчеркивают необходимость для лидеров донести до членов группы свое видение с помощью инклюзивного внутригруппового языка (например,г., мы, нас). Например, когда лидеры внутри группы выступали за возобновляемые источники энергии, используя инклюзивный язык, поддержка возобновляемых источников энергии воспринималась как более нормативный элемент внутри группы, и со стороны членов группы было больше намерений действовать в отношении возобновляемых источников энергии (Seyranian, 2014). Необходимы дальнейшие исследования, чтобы определить критические элементы, которые наиболее эффективно изменяют содержание внутригрупповой идентичности.
Перспективы будущего
В этой статье мы выделили интересные и важные вопросы, которые могут быть решены исследователями в рамках социальной идентичности.В частности, в разделе «Стратегии социальной идентичности для поощрения более позитивных экологических результатов» были выделены решения, основанные на социальной идентичности, многие из которых нуждаются в дальнейшем тестировании для проверки их эффективности и граничных условий. При рассмотрении направлений будущих исследований мы поощряем исследователей, применяющих подход социальной идентичности, сосредоточить внимание на вопросах, которые могут иметь значительное воздействие на окружающую среду. Психологические исследования в области окружающей среды в значительной степени ориентированы на индивидуальные действия, такие как переработка отходов или сбережение энергии и воды.Но необходимо расширить наше внимание и изучить зависимые переменные, которые имеют большее влияние.
В свете отсутствия прогресса в проведении политики в области изменения климата и окружающей среды в большинстве стран, исследователи социальной идентичности должны уделять большое внимание принятию политики и предоставлению коммуникаторам инструментов для убеждения людей в необходимости политики защиты окружающей среды. С точки зрения подхода социальной идентичности, неприятие политики отражает то, что экологические цели не являются нормативными для многих групп, и это может частично возникать из-за межгрупповых конфликтов, которые создают разногласия, а не мосты между группами.Важной задачей для исследователей социальной идентичности является определение фреймов, которые могут понравиться лицам, принимающим решения, и объединить разрозненные группы, конфликтующие из-за экологических проблем. Например, как лучше всего сформулировать политику в области изменения климата, которая вызовет положительную реакцию как политических консерваторов, так и либералов? Исследователи начали осознавать важность поиска рамок, апеллирующих к разным ценностям и идеологиям, например, Feygina et al. (2010) показали, что консерваторы с большей вероятностью поддержали бы защиту окружающей среды, когда она была сформулирована как защита американского образа жизни, а Bain et al.(2012) продемонстрировали, что представление ответных мер на изменение климата как улучшение общества или как стимулирование развития усиливает экологические гражданские намерения скептиков по изменению климата по сравнению с рамками, сосредоточенными просто на защите окружающей среды. Сосредоточение внимания на фреймах, которые нравятся лицам, принимающим решения, и элитам может быть особенно важным, учитывая их способность обращаться к более широкой группе. В настоящее время мало исследований, подтверждающих, что работает, а что нет.
Еще одним важным направлением для исследователей социальной идентичности является понимание готовности людей принимать участие в коллективных действиях по защите окружающей среды.В разделе «Влияние межгруппового конфликта» мы подчеркнули, что масштабы экологических проблем означают, что для эффективного решения многих экологических проблем потребуются коллективные действия, и этот момент был поддержан ведущими исследователями экологической психологии (например, Штерном). , 2000). Эффективные коллективные действия могут повлиять на сегменты сообщества, которые в настоящее время не имеют мнения или заинтересованности в том или ином вопросе, а также послать сигнал элите и лицам, принимающим решения. Как мы отмечали ранее, SIMCA ясно продемонстрировала, что социальная идентичность является ключевым предиктором коллективных действий и что чем более политизирована идентичность, тем сильнее отношения (van Zomeren et al., 2008).
Традиционные формы коллективных действий сосредоточены на участии в протестах или митингах. Марширование вместе с людьми, которые разделяют ваши убеждения и видение, может вызвать чувство общей групповой идентичности и потенциально усилить ощущение того, что группа может эффективно решать экологические проблемы, тем самым помогая создать политизированную групповую идентичность (см. Van Zomeren et al., 2010). Но распространение новых средств массовой информации и коммуникационных технологий меняет характер коллективных действий, поскольку многие группы существуют в сети и практически не взаимодействуют лицом к лицу между участниками.С одной стороны, эти новые способы проведения коллективных действий могут охватить широкую международную аудиторию; онлайн-кампании иногда просматривают миллионы людей и приводят к быстрой реакции со стороны бизнеса и лиц, принимающих решения. Это повышает вероятность того, что этот тип коллективных действий может привести к более сильному чувству эффективности (чем, например, более традиционные протесты), хотя также поднимает вопрос о том, какой групповой идентичности они будут способствовать. Подход социальной идентичности кажется подходящим, чтобы обеспечить основу для исследования и понимания этих новых форм экологических коллективных действий (например,g., McGarty et al., 2014), но работа над этим только начинается и, насколько нам известно, еще не применима к экологическому контексту.
Некоторые подходы к созданию поддержки для решения проблем, связанных с изменением климата и окружающей средой, исходят от массовых движений, которые объединяют людей в небольшие группы для создания ощущения эффективности для изменения поведения (например, Staats et al., 2004; Dowd et al., 2012). Хотя эти массовые подходы могут различаться по формату, в их основе лежит представление о том, что участие в группе даст людям возможность вносить изменения в свою жизнь и потенциально стать образцом для подражания для других, которые не являются членами непосредственной группы.Однако исследования, основанные на подходе социальной идентичности, имели тенденцию сосредотачиваться на крупномасштабных категориях и группах (например, гендер, этническая принадлежность и политическая идентичность). Подход социальной идентичности уделяет меньше времени изучению мобилизации малых групп, и это может помочь объяснить, почему работа над низовыми экологическими движениями возникла в значительной степени независимо от подхода социальной идентичности. Но пропасть между этими литературами начинает преодолеваться, в частности, работа, показывающая, как нормы и идентичности создаются и согласовываются отчасти посредством обсуждения и общения в малых группах, и как это, в свою очередь, включает действия в рамках социальной идентичности (Smith et al ., 2015). Насколько нам известно, эти идеи еще предстоит применить и проверить в контексте экологической мобилизации. Но в соответствии с анализом, представленным в разделе «Подход социальной идентичности и отношение к окружающей среде и поведение», подход социальной идентичности подчеркивает важность деятельности малых групп, которые развивают чувство общей идентичности, что ставит на первый план позитивные экологические внутригрупповые нормы (как предписывающие, так и описательные). ), и которые помогают членам группы сформировать более широкое чувство экологической идентичности, которое они могут перенести на другие групповые ситуации, такие как контекст семьи и рабочего места.Подход социальной идентичности, таким образом, обеспечивает глубину и широту теоретических рассуждений о групповых процессах, которые могут предложить понимание, чтобы максимизировать эффективность этих групп для изменения отношения и поведения в окружающей среде.
Заключение
Совершенно очевидно, что социальная идентичность оказывает мощное влияние на отношения, убеждения и действия, связанные с изменением климата и окружающей средой в более широком смысле. Как мы обрисовали выше, доказательством этого является то, что: (1) если мы воспринимаем себя с точки зрения определенной социальной идентичности, мы с большей вероятностью будем принимать проэкологические решения и участвовать в проэкологическом поведении, если нормы группа выступает за охрану окружающей среды; (2) межгрупповые сравнения могут изменить наше представление об экологических характеристиках ингруппы, что, в свою очередь, может повлиять на проэкологическое отношение и поведение членов группы; и (3) негативные межгрупповые отношения могут выступать в качестве препятствия для разработки решений экологических проблем, поскольку межгрупповая предвзятость приводит к недоверию к сторонним членам и меньшей вероятности выработки консенсусных решений.Понимание влияния социальной идентичности на экологические решения и поведение также предлагает стратегии по продвижению более экологически устойчивого мира. К ним относятся: (1) использование внутригрупповых мессенджеров, (2) формирование высшей идентичности для уменьшения межгруппового экологического конфликта, (3) связь идентичности и проэкологических результатов и (4) продвижение проэкологических внутригрупповых норм. Прошлые исследования в некоторой степени способствовали предоставлению эмпирических данных в поддержку этих утверждений, однако есть еще способ протестировать эти решения, основанные на социальной идентичности, а также предоставить понимание социальной идентичности для решения экологически значимых проблем.
Авторские взносы
Оба автора сотрудничали для исследования и написания этой обзорной статьи. Первый черновик статьи был написан KF и MH, отредактировал и внес в статью разделы.
Заявление о конфликте интересов
Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.
Благодарность
Это исследование финансировалось Австралийским исследовательским советом по грантам FT100100704 и DP120100961.
Список литературы
Абрамс Д., Ветерелл М., Кокрейн С., Хогг М. А. и Тернер Дж. С. (1990). Знать, что думать, зная, кто вы: самокатегоризация и природа формирования норм, конформизм и групповая поляризация. Br. J. Soc. Psychol. 29, 97–119. DOI: 10.1111 / j.2044-8309.1990.tb00892.x
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Айзен И. (1991). Теория запланированного поведения. Орган. Behav. Гм.Decis. Процесс. 50, 179–211. DOI: 10.1016 / 0749-5978 (91)
-TCrossRef Полный текст | Google Scholar
Армитаж, К. Дж., И Коннер, М. (2001). Эффективность теории запланированного поведения: метааналитический обзор. Br. J. Soc. Psychol. 40, 471–499. DOI: 10.1348 / 014466601164939
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Бейн П.Г., Хорнси М.Дж., Бонджорно Р. и Джеффрис К. (2012). Содействие защите окружающей среды от отрицателей изменения климата. Nat. Клим. Чанг. 2, 600–603. DOI: 10.1038 / nclimate1532
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Бартельс Дж. И Онвезен М. К. (2014). Готовность потребителей покупать товары с экологическими и этическими требованиями: роль социальных представлений и социальной идентичности. Внутр. J. Consum. Stud. 38, 82–89. DOI: 10.1111 / ijcs.12067
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Бартельс, Дж., И Рейндерс, М. Дж. (2010). Социальная идентификация, социальные представления и инновационность потребителей в контексте органических продуктов питания: межнациональное сравнение. Food Qual. Предпочитать. 21, 347–352. DOI: 10.1016 / j.foodqual.2009.08.016
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Башир Н. Ю., Локвуд П., Честин А. Л., Надольный Д., Нойес И. (2013). Ироничное влияние активистов: негативные стереотипы уменьшают влияние социальных изменений. Eur. J. Soc. Psychol. 43, 614–626. DOI: 10.1002 / ejsp.1983
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Баталья, Л., и Рейнольдс, К. Дж. (2012). Стремление к смягчению последствий изменения климата: приоритетная идентичность в глобальных переговорах по климату. Полит. Psychol. 33, 743–760. DOI: 10.1111 / j.1467-9221.2012.00896.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Блюк, А. М., Макгарти, К., Томас, Э. Ф., Лала, Г., Берндсен, М., и Мисажон, Р. (2015). Общественное разногласие по поводу изменения климата коренится в противоречивых социально-политических идентичностях. Nat. Клим. Чанг. 5, 226–229. DOI: 10.1038 / nclimate2507
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Бранскомб, Н. Р., Эллемерс, Н., Спирс, Р., и Doosje, B. (1999). «Контекст и содержание угрозы социальной идентичности», в Социальная идентичность: контекст, приверженность, содержание , ред. Н. Эллемерс, Р. Спирс и Б. Дузье (Oxford: Blackwell Science).
Google Scholar
Братт, К. (1999). Влияние норм и предполагаемых последствий на поведение при утилизации. Environ. Behav. 31, 630–656. DOI: 10.1177 / 00139169921972272
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Браун Р. (2000).Теория социальной идентичности: прошлые достижения, текущие проблемы и будущие вызовы. Eur. J. Soc. Psychol. 30, 745–778. DOI: 10.1002 / 1099-0992 (200011/12) 30: 6 <745 :: AID-EJSP24> 3.0.CO; 2-O
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Чалдини Р. Б., Рино Р. Р. и Каллгрен К. А. (1990). Фокус теории нормативного поведения: переработка концепции норм для уменьшения количества мусора в общественных местах. J. Pers. Soc. Psychol. 58, 1015–1026. DOI: 10.1037 / 0022-3514.58.6.1015
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Колвин Р. М., Витт Г. Б. и Лейси Дж. (2015a). Подход социальной идентичности к пониманию социально-политического конфликта в управлении окружающей средой и природными ресурсами. Glob. Environ. Чанг. 34, 237–246. DOI: 10.1016 / j.gloenvcha.2015.07.011
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Колвин Р. М., Витт Г. Б. и Лейси Дж. (2015b). Странные соратники или расстановка ценностей? Изучение ценностей заинтересованных сторон в союзе заинтересованных граждан против добычи газа из угольных пластов. Политика землепользования 42, 392–399.
Google Scholar
Коннер М. и Армитаж К. Дж. (1998). Расширение теории запланированного поведения: обзор и направления дальнейших исследований. J. Appl. Soc. Psychol. 28, 1429–1464. DOI: 10.1111 / j.1559-1816.1998.tb01685.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Доно Дж., Уэбб Дж. И Ричардсон Б. (2010). Взаимосвязь между экологическим активизмом, про-экологическим поведением и социальной идентичностью. J. Environ. Psychol. 30, 178–186. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2009.11.006
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Дуглас, М., и Вильдавски, А. (1982). Риск и культура: эссе по выбору технологических и экологических опасностей. Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет Press.
Google Scholar
Дауд А., Эшворт П., Карр-Корниш С. и Стеннер К. (2012). Energymark: дает возможность отдельным австралийцам снизить потребление энергии. Энергетическая политика 51, 264–276. DOI: 10.1016 / j.enpol.2012.07.054
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Данлэп Р. Э. и МакКрайт А. М. (2008). Увеличивающийся разрыв: республиканские и демократические взгляды на изменение климата. Environ. Sci. Политика Sustain. Dev. 50, 26–35. DOI: 10.3200 / ENVT.50.5.26-35
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Данлэп Р. Э., Сяо К. и Маккрайт А. М. (2001). Политика и окружающая среда в Америке: партийные и идеологические расколы в общественной поддержке защиты окружающей среды. Environ. Полит. 10, 23–48. DOI: 10.1080 / 714000580
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Дуайер, П. К., Маки, А., и Ротман, А. Дж. (2015). Содействие энергосбережению в общественных местах: влияние социальных норм и личной ответственности. J. Environ. Psychol. 41, 30–34. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2014.11.002
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Эллемерс, Н., Спирс, Р., и Дузье, Б. (1999). Социальная идентичность: контекст, приверженность, содержание. Оксфорд: Блэквелл.
Google Scholar
Эллемерс, Н., Спирс, Р., Дузье, Д. (2002). Я и социальная идентичность. Annu. Rev. Psychol. 53, 161–186. DOI: 10.1146 / annurev.psych.53.100901.135228
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Эспозо, С. Р., Хорнси, М. Дж., И Спур, Дж. Р. (2013). Стрельба по посланнику: посторонние, критикующие вашу группу, отвергаются независимо от качества аргументов. Br. J. Soc. Psychol. 52, 386–395.DOI: 10.1111 / bjso.12024
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Евробарометр (2011 г.). Отношение европейских граждан к окружающей среде. Специальный отчет Евробарометра 365. Брюссель: Европейская комиссия.
Google Scholar
Фергюсон, М.А., Бранскомб, Н.Р., и Рейнольдс, К.Дж. (2011). Влияние межгруппового сравнения на готовность к устойчивому поведению. J. Environ. Psychol. 31, 275–281.DOI: 10.1016 / j.jenvp.2011.04.001
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Фергюсон М.А., Макдональд Р.И. и Бранскомб Н.Р. (в печати). «Глобальное изменение климата: перспектива социальной идентичности на основе информационных и структурных вмешательств», в «Понимание мира и конфликтов через теорию социальной идентичности: современные и мировые перспективы» , ред. С. Маккеун, Р. Хаджи и Н. Фергюсон Йорк, Нью-Йорк: Спрингер).
Фейгина И., Йост Дж. Т.и Голдсмит Р. Э. (2010). Системное обоснование, отрицание глобального потепления и возможность «санкционированных системой изменений». чел. Soc. Psychol. Бык. 36, 326–338. DOI: 10.1177 / 0146167209351435
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Филдинг, К. С., Хед, Б. В., Лаффан, В., Вестерн, М., и Хуг-Гулдберг, О. (2012). Убеждения австралийских политиков об изменении климата: роль политической приверженности и политической ориентации. Environ. Полит. 21, 712–733. DOI: 10.1080 / 09644016.2012.698887
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Филдинг К. С., Макдональд Р. и Луис В. Р. (2008a). Теория запланированного поведения, идентичности и намерений заниматься экологической активностью. J. Environ. Psychol. 28, 318–326. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2008.03.003
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Филдинг, К. С., Терри, Д. Дж., Массер, Б. М., и Хогг, М. А. (2008b).Интеграция теории социальной идентичности и теории запланированного поведения для объяснения решений о применении устойчивых методов ведения сельского хозяйства. Br. J. Soc. Psychol. 47 (Pt 1), 23–48. DOI: 10.1348 / 014466607X206792
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Фодди, М., Платоу, М. Дж., И Ямагиши, Т. (2009). Групповое доверие к незнакомцам: роль стереотипов и ожиданий. Psychol. Sci. 20, 419–422. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.2009.02312.x
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Форнара, Ф., Каррус, Г., Пассафаро, П., и Бонн, М. (2011). Выявление источников нормативного влияния на проэкологическое поведение: роль местных норм в переработке бытовых отходов. Group Proceses. Intergroup Relat. 14, 623–635. DOI: 10.1177 / 1368430211408149
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Гертнер, С. Л., и Довидио, Дж. Ф. (2000). Снижение межгрупповой предвзятости: модель общей идентичности внутри группы. Филадельфия, Пенсильвания: Psychology Press.
Google Scholar
Гертнер, С. Л., Довидио, Дж. Ф., Анастасио, П. А., Бахман, Б. А., и Руст, М. С. (1993). Общая модель внутригрупповой идентичности: повторная категоризация и уменьшение межгрупповой предвзятости. Eur. Rev. Soc. Psychol. 4, 1–26. DOI: 10.1080 / 14792779343000004
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Гольдштейн, Н. Дж., Чалдини, Р. Б., и Грискявичюс, В. (2008). Комната с точкой зрения: использование социальных норм для мотивации сохранения окружающей среды в отелях. J. Consum. Res. 35, 472–482. DOI: 10.1086 / 586910
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хаслам, С. А., Эггинс, Р. А., и Рейнольдс, К. Дж. (2003). Модель Aspire: актуализация ресурсов социальной и личной идентичности для улучшения организационных результатов. J. Occup. Орган. Psychol. 76, 83–113. DOI: 10.1348 / 0963171208907
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хьюстон М., Рубин М. и Уиллис Х. (2002). Межгрупповая предвзятость. Annu. Rev. Psychol. 53, 575–604. DOI: 10.1146 / annurev.psych.53.100901.135109
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хогг, М.А., и Абрамс, Д. (1988). Социальная идентификация. Лондон: Рутледж.
Google Scholar
Хорнси, М. Дж., Харрис, Э. А., Бейн, П. Г. и Филдинг, К. С. (в печати). Метаанализ детерминант и результатов веры в изменение климата. Nat. Клим. Раздача
Хорнси, М., и Имани, А. (2004). Критика групп изнутри и снаружи: взгляд на идентичность на эффект межгрупповой чувствительности. чел. Soc. Psychol. Бык. 30, 365–383. DOI: 10.1177 / 0146167203261295
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хорнси, М. Дж. (2008). Теория социальной идентичности и теория самоклассификации: исторический обзор. Soc. Чел. Psychol. Компас 2, 204–222. DOI: 10.1111 / j.1751-9004.2007.00066.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хорнси, М.Дж. И Хогг М. А. (2000a). Ассимиляция и разнообразие: интегративная модель отношений в подгруппах. чел. Soc. Psychol. Ред. 4, 143–156. DOI: 10.1207 / S15327957PSPR0402_03
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хорнси, М. Дж., И Хогг, М. А. (2000b). Подгрупповые отношения: сравнение моделей взаимной межгрупповой дифференциации и общей внутригрупповой идентичности по снижению предубеждений. чел. Soc. Psychol. Бык. 26, 242–256. DOI: 10.1177 / 0146167200264010
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хорнси, М.Дж., Оппес Т. и Свенссон А. (2002). «Ничего страшного, если мы так говорим, но нельзя»: ответы на межгрупповую и внутригрупповую критику. Eur. J. Soc. Psychol. 32, 293–307. DOI: 10.1002 / ejsp.90
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хаттон, Д. (2012). Замок ворот объединяет: коки, блоки, обрезки и зелень. Цепная реакция. 115, 16–17.
Google Scholar
Янг, С. М. (2013). Обрамление ответственности в дискурсе об изменении климата: предвзятость этноцентрической атрибуции, предполагаемые причины и политические установки. J. Environ. Psychol. 36, 27–36. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2013.07.003
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Кахан, Д. М., Браман, Д., Монахан, Дж., Каллахан, Л., и Питерс, Э. (2010). Культурное познание и государственная политика: на примере законов об амбулаторном обязательстве. Law Hum. Behav. 34, 118–140.
Google Scholar
Кахан, Д. М., Дженкинс-Смит, Х., Браман, Д. (2011). Культурное познание научного консенсуса. J. Risk Res. 14, 147–174. DOI: 10.1080 / 13669877.2010.511246
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Ким, Х., Ли, Э.-Дж., и Хур, В. М. (2012). Нормативное социальное влияние на экологичное поведение потребителей: сдерживающий эффект требований экологического маркетинга. Clothing Textiles Res. J. 30, 4–18. DOI: 10.1177 / 0887302X12440875
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Лонг, Дж., Харре, Н., Аткинсон, К. Д. (2014). Понимание изменений в поведении в отношении утилизации отходов и мусора в школьной социальной сети. Am. J. Community Psychol. 53, 462–474. DOI: 10.1007 / s10464-013-9613-3
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Маки, Д. М., и Квеллер, С. (2000). «Влияние членов группы на убеждение: пересмотр темы« Кто что кому говорит и с каким эффектом? »» В «Отношения, поведение и социальный контекст: роль норм и членство в группе» , ред. DJ Terry и MA Hogg (Mahwah , Нью-Джерси: Эрльбаум).
Google Scholar
Массон, Т., и Фриче, I. (2014). Соблюдение внутригрупповых норм, связанных с изменением климата: имеют ли значение параметры групповой идентификации? Eur. J. Soc. Psychol. 44, 455–465. DOI: 10.1002 / ejsp.2036
CrossRef Полный текст | Google Scholar
МакКрайт, А. М., и Данлэп, Р. Э. (2011). Политизация изменения климата и поляризация взглядов американской общественности на глобальное потепление, 2001-2010 гг. Sociol. Q. 52, 155–194. DOI: 10.1111 / j.1533-8525.2011.01198.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Макдональд, Р.И., Филдинг К. С., Луис В. Р. (2012). Противоречивые нормы подчеркивают необходимость действий. Environ. Behav. 46, 139–162. DOI: 10.1177 / 0013916512453992
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Макдональд Р. И., Филдинг К. С. и Луис В. Р. (2013). Возбуждающий и демотивирующий эффект конфликта норм. чел. Soc. Psychol. Бык. 39, 57–72. DOI: 10.1177 / 0146167212464234
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
МакГарти, К., Блюк, А. М., Томас, Э. Ф., и Бонджорно, Р. (2009). Коллективные действия как материальное выражение членства в группе, основанной на мнениях. J. Soc. Выпуски 65, 839–857. DOI: 10.1111 / j.1540-4560.2009.01627.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
МакГарти, К., Томас, Э. Ф., Лала, Г., Смит, Л. Г. Э. и Блюк, А.-М. (2014). Новые технологии, новая идентичность и рост массового противостояния «арабской весны». Полит. Psychol. 36, 725–740. DOI: 10.1111 / население 12060
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Нолан, Дж. М., Шульц, П. В., Чалдини, Р. Б., Гольдштейн, Н. Дж., И Грискявичюс, В. (2008). Нормативное социальное влияние недооценивается. чел. Soc. Psychol. Бык. 34, 913–923. DOI: 10.1177 / 0146167208316691
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Оукс П. Дж., Тернер Дж. К. и Хаслам С. А. (1991). Восприятие людей как членов группы: роль соответствия в значимости социальных категорий. Br. J. Soc. Psychol. 30, 125–144. DOI: 10.1111 / j.2044-8309.1991.tb00930.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
О’Коннор Р. Э., Борд Р., Ярнал Б. и Вифек Н. (2002). Кто хочет сократить выбросы парниковых газов? Soc. Sci. Q. 83, 1–17. DOI: 10.1111 / 1540-6237.00067
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Опотов С. и Брук А. (2003). «Самобытность и исключение в конфликте пастбищных угодий», в Идентичность и естественная среда , ред.Клейтон и С. Опотов (Кембридж, Массачусетс: MIT Press).
Google Scholar
Опотов, С., и Вайс, Л. (2000). Новые способы мышления об окружающей среде: отрицание и процесс морального исключения в экологическом конфликте. J. Soc. Выпуски 56, 475–490. DOI: 10.1111 / 0022-4537.00179
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Пофф, Н. Л., Аллан, Дж. Д., Палмер, М. А., Харт, Д. Д., Рихтер, Б. Д., Артингтон, А. Х. и др. (2003). Речные потоки и водные войны: новая наука для принятия экологических решений. Фронт. Ecol. Environ. 1: 298–306. DOI: 10.1890 / 1540-9295 (2003) 001 [0298: RFAWWE] 2.0.CO; 2
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Прайс, Дж. К., Уокер, И. А., и Боскетти, Ф. (2014). Измерение культурных ценностей и представлений об окружающей среде для определения их роли в ответных мерах на изменение климата. J. Environ. Психол. 37, 8–20. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2013.10.001
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Рабинович А., Мортон Т.А., Постмес, Т., и Верпланкен, Б. (2012). Коллективное самовыражение и индивидуальный выбор: влияние межгруппового сравнительного контекста на экологические ценности и поведение. Br. J. Soc. Psychol. 51, 551–569. DOI: 10.1111 / j.2044-8309.2011.02022.x
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Рис, Дж. Х. и Бамберг, С. (2014). Для защиты климата необходимы изменения в обществе: факторы, определяющие намерение участвовать в коллективных действиях по борьбе с изменением климата. Eur. Дж.Soc. Psychol. 44, 466–473. DOI: 10.1002 / ejsp.2032
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Рейнольдс, К. Дж., Субашич, Э., и Тиндалл, К. (2015). Проблема изменения поведения: от социальных норм к внутригрупповой ориентации. Soc. Чел. Psychol. Компас 9, 45–56. DOI: 10.1111 / spc3.12155
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Самуэльсон, К. Д., Петерсон, Т. Р., и Патнэм, Л. Л. (2003). «Групповая идентичность и конфликт заинтересованных сторон в управлении водными ресурсами», в Идентичность и природная среда , ред.Клейтон и С. Опотов (Кембридж, Массачусетс: MIT Press).
Google Scholar
Шульц, П. В., Нолан, Дж. М., Чалдини, Р. Б., Гольдштейн, Н. Дж., И Грискявичюс, В. (2007). Конструктивная, деструктивная и реконструктивная сила социальных норм. Psychol. Sci. 18, 429–434. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.2007.01917.x
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Шульц, Т., и Филдинг, К. (2014). Общая модель внутригрупповой идентичности улучшает информирование о оборотной воде. J. Environ. Psychol. 40, 296–305. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2014.07.006
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Шваб Н., Хартон Х. К. и Каллум Дж. Г. (2014). Влияние возникающих норм и взглядов на переработку отходов. Environ. Behav. 46, 403–422. DOI: 10.1177 / 0013916512466093
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Шварц, С. Х. (1973). Нормативные объяснения помогающего поведения: критика, предложение и эмпирический тест. J. Exp. Soc. Psychol. 9, 349–364. DOI: 10.1016 / 0022-1031 (73)
-1
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Сейранян В. (2014). Социальная идентичность, формирующая коммуникативные стратегии для мобилизации социальных изменений. Leadersh. Q. 25, 468–486. DOI: 10.1016 / j.leaqua.2013.10.013
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Сейранян В., Синатра Г. М., Поликофф М. С. (2015). Сравнение коммуникационных стратегий для снижения потребления воды в жилищах. J. Environ. Psychol. 41, 81–90. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2014.11.009
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Шерман, С. Дж., Гамильтон, Д. Л., и Льюис, А. С. (1999). «Воспринимаемая сущность и ценность социальной идентичности членства в группах», в Социальная идентичность и социальное познание , редакторы Д. Абрамс и М. А. Хогг (Malden: Blackwell).
Google Scholar
Смит, Дж. Р., и Луис, В. Р. (2008). Делайте, как мы говорим, и как делаем: взаимодействие описательных и предписывающих групповых норм в отношениях отношения к поведению. Br. J. Soc. Psychol. 47, 647–666. DOI: 10.1348 / 014466607X269748
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Смит, Дж. Р., Луис, В. Р., Терри, Д. Дж., Гринуэй, К. Х., Кларк, Дж. Р. и Ченг, X. (2012). Соответствующие или противоречивые? Влияние запретительных и описательных норм на экологические намерения. J. Environ. Psychol. 32, 353–361. DOI: 10.1016 / j.jenvp.2012.06.001
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Смит, Л.Г. Э., Томас Э. Ф. и Макгарти К. (2015). «Мы должны быть теми изменениями, которые хотим видеть в мире»: интеграция норм и идентичностей посредством социального взаимодействия. Полит. Psychol. 36, 543–557. DOI: 10.1111 / pops.12180
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Staats, H., Harland, P., и Wilke, H.A.M (2004). Обеспечение устойчивых изменений: командный подход к улучшению экологического поведения в семье. Environ. Behav. 38, 341–367. DOI: 10.1177 / 0013916503260163
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Штерн, П.С. (2000). К последовательной теории экологически значимого поведения. J. Soc. Вып. 56, 407–424. DOI: 10.1111 / 0022-4537.00175
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Стерн, П. К., Дитц, Т., Абель, Т., Гуаньяно, Г. А., и Калоф, Л. (1999). Теория ценности-веры-нормы поддержки социальных движений: пример энвайронментализма. Hum. Ecol. Ред. 6, 81–97.
Google Scholar
Сулс, Дж., И Уиллс, Т. А. (1991). Социальное сравнение: современная теория и исследования. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаун Ассошиэйтс.
Google Scholar
Тайфель Х. и Тернер Дж. (1979). «Интегративная теория межгруппового конфликта», в Социальная психология межгрупповых отношений , ред. У. Г. Остин и С. Уорчел (Монтерей: Брукс / Коул).
Google Scholar
Танис, М., Постмес, Т. (2005). Подход социальной идентичности к доверию: межличностное восприятие, членство в группе и доверительное поведение. Eur. J. Soc.Psychol. 33, 413–424. DOI: 10.1037 / a0037737
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст
Терри Д. Дж. И Хогг М. А. (1996). Групповые нормы и отношения отношения к поведению: роль в групповой идентификации. чел. Soc. Psychol. Бык. 22, 776–793. DOI: 10.1177 / 0146167296228002
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Терри Д. Дж., Хогг М. А. и Уайт К. М. (1999). Теория запланированного поведения: самоидентификация, социальная идентичность и групповые нормы. Br. J. Soc. Psychol. 38, 225–244. DOI: 10.1348 / 014466699164149
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Трантер Б. (2011). Политические разногласия по вопросам изменения климата и окружающей среды в Австралии. Environ. Полит. 20, 78–96. DOI: 10.1080 / 09644016.2011.538167
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Тернер, Дж. К., Хогг, М. А., Оукс, П. Дж., Райхер, С. Д., и Ветерелл, М. С. (1987). Новое открытие социальной группы; Теория самоопределения. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Блэквелл.
Google Scholar
Ансуорт, К. Л., Филдинг, К. С. (2014). Это политический вопрос: как значимость политической идентичности меняет убеждения в отношении изменения климата и политическую поддержку. Glob. Environ. Чанг. 27, 131–137. DOI: 10.1016 / j.gloenvcha.2014.05.002
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Уркиди, Л. (2010). Глокальное экологическое движение против добычи золота: Паскуа-Лама в Чили. Ecol. Экон. 70, 219–227.DOI: 10.1016 / j.ecolecon.2010.05.004
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Ван дер Верфф, Э., Стег, Л., Кейзер, К. (2013). Это моральный вопрос: взаимосвязь между экологической самоидентификацией, внутренней мотивацией, основанной на обязательствах, и про-экологическим поведением. Glob. Environ. Чанг. 23, 1258–1265. DOI: 10.1016 / j.gloenvcha.2013.07.018
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Ван дер Верфф, Э., Стег, Л., и Кейзер, К. (2014).Я такой, какой я есть, глядя в прошлое: влияние биосферных ценностей и прошлого поведения на экологическую самоидентификацию. Environ. Behav. 46, 626–657.
Google Scholar
ван Зомерен, М., Лич, К. В., и Спирс, Р. (2010). Повышает ли эффективность группы идентификацию группы? Разрешение их парадоксальных отношений. J. Exp. Soc. Psychol. 46, 1055–1060. DOI: 10.1016 / j.jesp.2010.05.006
CrossRef Полный текст | Google Scholar
ван Зомерен, М., Постмес, Т., и Спирс, Р. (2008). К интегративной модели социальной идентичности коллективных действий: количественный синтез трех социально-психологических перспектив. Psychol. Бык. 134, 504–535. DOI: 10.1037 / 0033-2909.134.4.504
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Уайт, К. М., Смит, Дж. Р., Терри, Д. Дж., Гринслейд, Дж. Х. и Маккимми, Б. М. (2009). Социальное влияние в теории запланированного поведения: роль описательных, предписывающих и внутригрупповых норм.