У старшего брата всегда был скрытный: 5. В одном из приведённых ниже слов НЕВЕРНО употреблено выделенное слово. Русский язык ЕГЭ-2017 Цыбулько И. П. ГДЗ. Вариант 16.

ГБСУ АО «Котласский социально – реабилитационный центр для несовершеннолетних «Маяк».

Ксения Кондакова

Молодые люди решили ночью покататься на чужой иномарке. Разбив ее, они вернулись домой с ушибами и сотрясениями мозга. И просто легли спать, никому ничего не сказав. Один из них – 16-летний Рома, который был за рулем.

Трудный подросток?

Можно подумать, что Рома из неблагополучной семьи. Но это не так: его родители вполне успешные, финансово обеспеченные. Двухкомнатная квартира, дом полная чаша, дача, машина – все «как у людей». Однако, как выяснилось, рос Рома далеко не таким счастливым мальчиком, как может показаться.

Чтобы достичь благополучия, мама мальчика трудилась на двух работах, появляясь дома поздно вечером, но успевала и прибрать, и приготовить еду. У отца была хорошо оплачиваемая должность, но с постоянными командировками. Дома и сейчас он бывает нечасто. Еще есть совершеннолетний брат, который хорошо учился в школе, а потом поступил в среднее профессиональное заведение и успешно его закончил.

Иногда в таких случаях заботу о младших детях берут на себя старшие. Но не в этот раз, хотя отношения у братьев вполне нормальные. Поэтому маленький Рома был предоставлен сам себе.

Неизвестно, как мальчик переживал одиночество в детстве. Но он привык идти, куда хочет, и делать все, что заблагорассудится (родители все равно не спросят). В школе Рома учился средне, затем вслед за братом поступил в профессиональное училище. Очень рано у него начали появляться левые деньги, а то и дорогие вещи вроде модного «Айфона». Родители над этим даже не задумывались…

Из учебного заведения Рому отчислили за прогулы после первого года обучения. Он вернулся домой и нигде не работал. Денег на карманные расходы ему не давали, но они всегда были.

«Не прокатило»

Однажды приятель, намного старше Ромы, попросил его отвезти в ремонт свою иномарку. Доставить ее нужно было за пару кварталов. Но Рома поступил иначе: вместе со старшим братом поехал кататься ночью на неисправной машине. Сначала у иномарки спустило колесо. Затем несколько раз перевернуло на дороге, и машина встала на бок. К счастью, оба брата были пристегнуты и отделались ушибами и сотрясениями головного мозга. Как показала экспертиза, оба были трезвые. Никого не предупредив, братья отправились домой спать. А хозяину иномарки утром позвонили знакомые, увидев ее разбитую и брошенную.

Дружба сразу закончилась: бывший приятель подал на юношу в суд. Он утверждал, что Рома сам взял из гаража ключи. Попытки примирить стороны, предпринятые сотрудниками Котласского социально­реабилитационного центра для несовершеннолетних, ведущими досудебную поддержку, не увенчались успехом.

Виноваты взрослые?

Сотрудники Котласского СРЦН столкнулись с Ромой и его родителями, когда ему исполнилось 16 лет.

По их словам, юноша довольно скрытный, не любит рассказывать о себе, а его главный девиз – «Жить одним днем». Родители странно отреагировали на поступок сына. Мама еще до суда улетела за границу: было жаль сдавать билеты. Папа отнесся спокойно: «мальчики есть мальчики».

– Если бы учебное заведение дало шанс пересдать двойки и перейти на второй курс, Рома попал бы на практику, – считает специалист по социальной работе центра и медиатор (посредник) Галина Железова. – Там он был бы занят летом и мог бы даже подработать. Но такого шанса ему не дали. «Помогло» и незнание законов. Но главная причина – это попустительское отношение взрослых, отсутствие родительского контроля и любви: многие дети начинают совершать правонарушения, чтобы на них обратили внимание.

Что же будет дальше с Ромой? Повторит ли он свой «подвиг» с более печальными последствиями? Сейчас с ним работают люди, которые пытаются ему помочь. В 16 лет уже можно совершить осознанный выбор, не оглядываясь на родителей. Рома на перепутье: какую дорогу выбрать – решать ему. Но возмещать ущерб за разбитую машину, скорее всего, придется. И возможно, юноше грозит условный срок.

Сейчас в Котласском социально-реабилитационном центре в отделении социализации несовершеннолетних, преступивших закон, в группе риска находятся 60 семей. В отделении профилактики безнадзорности несовершеннолетних и семейного неблагополучия в группе риска –65 семей, на социально опасном положении – 61 семья. По личным обращениям психолог работает с 31 семьей, в них один ребенок находится под опекой.

Психопатические типы в «Братьях Карамазовых»

В произведениях Ф. М. Достоевского мы имеем неисчерпаемый материал для изучения глубин человеческой психологии. Все образы его являются неподражаемыми по силе и яркости выявления всех тех переживаний, которые свойственны разнообразным категориям психопатических личностей в их жизненных связях, «взаимоотношениях и конфликтах с окружающей средой.

“Братья Карамазовы” по глубине идейного замысла, по тонкости и сложности психологического анализа, по наиболее всестороннему захвату психопатических элементов из разных конституциональных кругов представляются наиболее совершенным и законченным произведением Достоевского. Здесь перед нами потрясающая драма глубоко дегенеративной семьи, каждый член которой является индивидуальным выразителем характерологических особенностей, свойственных определенной группе конституциональных расстройств, имея в то же время точки взаимного соприкосновения и внутреннего сродства с другими членами той же семьи.

Вот сам глава семьи Федор Павлович Карамазов. По характеристике автора это тип не только дурного и развратного, но вместе с тем и бестолкового человека, сумасброда, умевшего, однако, обделывать свои имущественные делишки. Этот особый тип дегенерата с извращенными моральными и социальными инстинктами, чуждого высших духовных интересов, лишенного всякого самолюбия и сознания человеческого достоинства, с умом, настроенным исключительно на злую шутку и иронию, изолгавшегося перед людьми и перед самим собою, привыкшего рисоваться своим цинизмом и шутовством, ищущего до самой старости одних низменных удовольствий—пьянства и сладострастия. Особенное ощущение сладострастия он способен испытывать, имея дело с малолетками и с женщинами, которые у других не могли бы вызвать проявление сексуального чувства по своим физическим или психическим дефектам (какова, например, Елизавета Смердящая).

Злой и враждебный в отношении к старшему сыну Дмитрию, сдержанно трусливый по отношению к Ивану, Ф. П. лишь под впечатлением кротости и смирения Алеши становился иногда как бы способным к проявлению нежных чувств отца, но и здесь была больше одна слезливая сентиментальность и ни капли искренности.

Дегенеративным особенностям характера Ф. П. соответствует и описание его наружности: “длинные и мясистые мешечки под-маленькими его глазами, вечно наглыми, подозрительными и насмешливыми, множество глубоких морщин на его маленьком, но жирненьком личике, к острому подбородку его подвешивался еще большой кадык мясистый и продолговатый, как кошелек, что придавало ему какой-то омерзительно-сладострастный вид,. плотоядный длинный рот с пухлыми губами, из-под которых виднелись маленькие обломки черных, почти истлевших зубов, нос не очень большой, но очень тонкий с сильно выдающейся горбинкой”. Психопатические черты Ф. П. сказывались уже с ранних лет его жизни. Еще до первой женитьбы он слыл среди знакомых за ничтожного “мозгляка”.

Пьянство и развратный образ жизни только способствовали более резкому обнаружению упадка моральных чувств, крайнему сужению умственных и моральных интересов, сосредоточенности на удовлетворении одних эгоистических побуждений низшего порядка, при полном равнодушии к судьбе близких лиц. Старческий возраст, в каком мы застаем Ф. П действующим лицом романа, также мог оказать значительную долю своего влияния на усиление тех же особенностей характера, на развитие подозрительности и постоянного опасения ущерба своим личным интересам со стороны других, на патологическое проявление похотливых влечений, и повышенного эротизма.

Итак в лице Ф. П. мы видим патологическую личность с глубокими изъянами моральной сферы и сексуальными извращениями, с чертами алкогольной деградации и старческого оскудения, близкого, может быть хотя и не достигшего ступени настоящего старческого слабоумия, которое диагносцирует у него В. Ф. Чиж.

2

Старший сын Ф. П. — Дмитрий, родившийся от первой жены “красивой бойкой умницы”, активной, протестующей натуры, презиравшей мужа и вышедшей за него по недоразумению, лишь из желания проявить свою самостоятельность—унаследовал от матери эксцентричность, раздражительность, способность к высоким порывам, при полном, однако, отсутствии выдержки; от отца же заимствовал беспорядочность и склонность ко всякого рода эксцессам. Уже от природы он был, по выражению одного знакомого судьи, “ума отрывистого и неправильного”. С юных лет обращал общее внимание своею вспыльчивостью, раздражительностью, быстрой сменой настроений. Беспорядочно протекала вся его молодость: в гимназии не доучился, попал в военную школу, потом очутился на Кавказе, выслужился, дрался: на дуэли, был разжалован, опять выслужился, много кутил и прожил довольно денег. Ф. П. не трудно было эксплоатировать легкомысленного юношу, отделываясь от него легкими подачками на удовлетворение его минутных порывов и увлечений, а в результате обмануть в денежных рассчетах, заявив, что вся стоимость причитающегося ему имущества оказалась уже им забранной.

В этой коллизии безудержной натуры сына, не знающего счета деньгам, и скаредности отца, занятого лишь мыслью о том,. чтобы сберечь себе больше денег на удовлетворение своих сладострастных влечений,—в этой коллизии источник той непримиримой вражды, которая разгорается между отцом и сыном, в особенностей тогда, когда у них возникло соперничество за обладание Грушенькой. С момента разгара этой вражды и начинается роман. Захваченный бурным стремительным влечением к Грушеньке и неуверенный в ее чувствах и намерениях, Д. Ф. испытывает мучительное чувство ревности. Он целыми часами сторожит в саду, опасаясь, как бы Грушенька не поддалась сластолюбивому желанию Ф. П. и не пошла к нему. К отцу он питает такое непреодолимое чувство вражды и ненависти, которое заставляет его даже в минуту отрезвления от аффективных порывов в разговоре с Алешей высказать опасение, что он может неудержаться и убить отца из одного лишь чувства личного к нему омерзения.

В натуре Дмитрия нет каких-либо стойких преступных тенденций. В нем заложено, напротив, много добрых инстинктов и желаний, в нем много искренней любви и веры. Но он весь во власти сменяющихся чувств и настроений. Говорит он много, быстро, порывисто, отрывочными фразами, с обилием восклицательных знаков, междометий, с постоянным отвлечением в сторону от темы разговора, усиленно жестикулируя. Испытывает часто и беспричинно какое-то восторженное настроение, жалеет в разговоре с Алешей, чтоб тот не додумался до восторга, хочет начать ему свою исповедь гимнам к радости, декламирует стихи и тут же начинает рыдать, говорит о своем позоре, о падении в бездну, причем, однако, в этом-то позоре он вдруг начинает ощущать радость, без которой нельзя миру стоять и быть и т. д. Влияние задерживающих центров у Д. Ф. резко ослаблено. Он всегда экспансивен, одинаково несдержан—в проявлениях ли восторженных чувств, или гневных аффектов. Вместе с невоздержанностью в языке, он всегда склонен к разного рода бурным и агрессивным выходкам, в которых потом сам раскаивается, как например, в инциденте с штабс-капитаном Снегиревым, которого Д. Ф. вытащил за бороду из трактира и избил на улице. Достаточно было одного ложного впечатления, будто Грушенька прошла к отцу, чтобы Д. Ф. в порыве неудержимого аффекта ворвался в дом к Ф. П, и на глазах братьев избил отца; а в следующий раз—в роковой день убийства Ф. П., когда для Дмитрия не оставалось никакого сомнения в том, что Грушенька находится у отца, он безотчетно ведет себя, как человек решившийся на отцеубийство, схватывает медный пестик, случайно попавшийся в руку в комнате у Грушеньки, стремительно летит в сад отца, но убедившись, что Ф. П. в доме один, оставляет его в покое и лишь по пути ударяет пестиком некстати подвернувшегося Григория. Все это и создает обстановку очень благоприятную для того, чтобы именно Дмитрия Карамазова, а не кого другого, обвинить в убийстве Ф. П.

Мы видим, таким образом, что Д. Ф., отягченный патологической наследственностью, уже с юных лет проявлял черты психопатичности, свойственные по преимуществу циклоидам из группы гипоманиакальных (конституционально возбужденные — по Ганнушкину) с примесью некоторых особенностей другого круга психопатов, именно круга импульсивных (одной из разновидностей эпилептоидов).

Наиболее характерная особенность циклоидной конституции, как известно, — это наклонность к чередованию маниакального и депрессивного состояния, выраженных то в более слабой, то в более резкой степенях, когда уже речь идет не о конституции только, а о маниакально-депрессивном психозе. Возможно преимущественное обнаружение в жизни того или другого индивидуума одного из этих состояний, причем другое проявляется лишь в скрытой форме, или же одновременно одно из этих состояний некоторыми чертами примешивается к другому — это так называемое смешанное состояние. У Д. Ф. всегда превалирующими являются, как мы сказали, черты гипоманиакальной экзальтации (повышенное настроение, психомоторное возбуждение, ускоренное течение мыслей). К моменту начала романа под влиянием усиленных кутежей, обостренной вражды с отцом и бурного влечения к Грушеньке, эти черты доходят почти до степени выраженного психоза с проявлениями резкой аффективности и импульсивности. И в таком состоянии мы наблюдаем его почти все время перед тем, как совершиться убийству Ф. П., а равно и в последующие моменты, когда он кутит в Мокром с Грушенькой, а потом подвергается допросу прокурора и следователя.

В этом допросе особенно рельефно отражаются такие особенности гипоманиакального возбуждения, как быстрая эмотивная реакция, несоответствующая по силе и значению вызывающим ее внешним моментам; острая, хотя и поверхностная наблюдательность по отношению ко всей той необычайной обстановке, в которой он сам так .неожиданно очутился, а наряду с этим—отсутствие волевых задержек, полная несдержанность и неуменье владеть собой, постоянные аффективные вспышки, быстрые переходы от беспричинного энтузиазма и добродушной доверчивости — к грубому раздражительному тону. Отсутствие всякой вдумчивости и объективной рассудительности в своих ответах на дознании—при всем его остроумии и умении отмечать слабые стороны приемов судебного дознания со стороны юристов, которые, естественно, склонны были искать объективных улик преступления и при своих расспросах придерживались известного шаблона, мало вникая в сущность индивидуальной психологии преступника. Д. Ф. в своих показаниях нередко противоречит сам себе в самом существенном, как например, относительно подозрения Смердякова в убийстве отца. То убежденно говорит, что это не дело Смердякова, то в каком-то исступлении и ожесточении кричит, что только один он и мог это сделать. Далее, открыто без особенной нужды признается и как бы особенно подчеркивает такие свои интимные мысли и желания, которые явно могли только повредить ему (как, например, то, что он считал пакет с 3000 р. у Ф.П. все равно как бы своей собственностью). В то же время долго сопротивляется и не хочет открыть тайны того “позора”, который заключался для него в ладонке, спрятанной на груди, в утайке половины денег Екатерины Ивановны, переданных ему для отправки по почте, причем другая половина из них была прокучена им в Мокром в первую поездку с Грушенькой. Это сопротивление, казавшееся непонятным формальному юридическому мышлению, вызвано было порывом аффективного, но более глубоко залегшего в его душе протеста против тягчайшего с его субъективной точки зрения преступления, совершенного им против чести и совести. Сопротивление было потом сломлено, Д. Ф. открыл свою тайну, но, как раз в такой момент, когда для лиц, тенденциозно настроенных шаблонным психологическим подходом, могло казаться, что обвиняемый хватается за эту “легенду о ладонке” лишь в минуту крайности, лишь после того, как убедился, что мысль о Смердякове, как убийце, не может его спасти, так как против него выдвинута тяжелая улика — показание Григория об открытой двери.

Те же черты гипоманиакальности, с одной стороны, и импульсивности—с другой, сказываются и в поведении Д. Ф. на суде, в его несдержанных, порывистых репликах по адресу свидетелей, особенно при допросе Екатерины Ивановны и Грушеньки. Но наряду c постоянной склонностью к повышенному—то веселому, то раздражительному настроению, большой подвижности и стремительности как в речах, так и в действиях—Достоевский отмечает у Дмитрия и такие состояния, когда он был задумчив, мало подвижен и угрюм, и в это время вдруг появляется у него смех в связи с какими-то игривыми мыслями. Это состояние можно считать близким к одному из смешанных состояний при циркулярном психозе, именно, для так называемого маниакального ступора, когда при малой подвижности у больного на лице играет улыбка, являющаяся выражением каких-то непрерывно текущих ассоциативных процессов, с эмоциональной и эйфорической окраской (существование в одной личности полярных противоположностей по Кречмеру). У Дмитрия мы видим не цельную картину такого ступора, а лишь отдельные эпизодически возникающие черты такого состояния,—основной же фон остается гипоманиакальным с той, однако, существенной особенностью, что в отличие от чистых циклоидов здесь мы видим человека, всецело находившегося во власти инстинктов и примитивных влечений, человека совершенно безудержного, всегда готового к аффективным и импульсивным взрывам, способного легко дойти и до криминального поступка, вытекающего из этой безудержности и горячности. Это уже относится в значительной мере за счет импульсивных черт его личности — эпилептоидных компонентов, так как чистые циклоиды, как мы знаем, менее расположены к криминалам вообще и к аффективным правонарушениям — в частности,. С этой точки зрения можно понять те сомнения, которые возникали еще у В. Ф. Чижа в его работе “Психопатология Достоевского” в отношении вопроса о вменяемости Дмитрия. Чиж категорически не решает вопрос ни в ту, ни в другую стороны, находит, однако, что психиатрическая лечебница для такого субъекта более полезна, чем каторга. В наше время, когда вменяемые правонарушители посылаются ни на каторгу, а в трудовые учреждения, вопрос мог бы быть решен более положительно в другом смысле (т. е. в смысле вменяемости), если только не признать, что обострение типоманиакальной конституции к моменту правонарушения еще не дошло у Дмитрия до степени выраженного психотического состояния.

Иван Федорович, первый сын Ф.П. от второй его жены, страдавшей истерическими припадками; был другого психического склада, чем Дмитрий. Он рос угрюмым, недоверчивым, замкнутым в себе ребенком и с ранних лет обнаруживал необыкновенные способности к учению. Получил oн высшее образование, из гордости не обращался к отцу за помощью в трудную пору своей жизни, добился литературной работы, написал по окончании университета статью о церковном суде—статью, которая понравилась и церковникам, и атеистам, и которую некоторые признали вместе с тем за “детский фарс и насмешку”. Иван представлял тип юноши с недюжинным развитием интеллектуальной сферы, с умом богатым критикой, не имевшим, однако, опоры в положительных творческих основах этически-социального характера.

Поэтому некоторые и находили в Иване более сходства с отцом, чем у других братьев. Обоим им (Ф. П. и И. Ф.) в одинаковой, может быть, степени не чужд тот моральный индиферентизм, за которым следовала формула “все позволено”. Разница в том, что у отца этот индиферентизм и эта формула стояли в неразрывной связи с жизненной практикой: он всею своею жизнью, заполненной всевозможными эксцессами, хотел доказать исключительное пренебрежение к вопросам этики, разыгрывая из себя намеренно роль шута и циника и игнорируя всякие нормы семейной и общественной жизни. Иван же был, можно сказать, аморалистом-теоретиком: аморализм его был скорее мучительной для него идеей, чем воплощаемым в жизнь принципом, был плодом глубокого критического анализа и протестующего направления мыслей, которое нашло себе выражение в сочиненной им поэме “Великий инквизитор”.

Старец Зосима в беседе с Иваном по поводу его неверия отметил то особенное свойство его души, что сердце его всегда будет лишь великой мукою мучиться и что вопрос о вере для него не может решиться ни в положительную, ни в отрицательную сторону. Алеша говорил об Иване, что ум его в плену, что в нем мысль великая и неразрешенная. Однако же и для него, как и для всех других, Иван остается сфинксом, загадкой, не такой, правда, как Николай Ставрогин в “Бесах”,³ загадочность которого представляла лишь замаскированную душевную пустоту кататоника. Иван Карамазов—это глубокосодержательная натура, гордая, высокомерная, скрытная (“могила”, по выражению Дмитрия), таившая, однако, многое внутри себя. Подозрительно и враждебно настроенный по отношению к людям вообще, он один только раз решился высказать кое-что из интимного мира своих идей перед единственным любимым братом Алешей, рассказав ему свою поэму об инквизиторе. Но после этой откровенной беседы чувствует уже тоску и раскаяние: “столько лет молчал, со всем светом не удостоил говорить и вдруг наговорил столько ахинеи”.

В общем нужно сказать, что мышление Ивана, при всей его глубине и оригинальности, представляется слишком рассудочным, аналитическим, лишенным синтетической цельности и интуитивной проницательности, слишком поэтому односторонним и парадоксальным в конечных выводах. В своих предпосылках он исходит лишь из одной критики существенных явлений, из одного отрицания и протеста, без веры в возможность высших творческих достижений. Он отрицает будущую мировую гармонию и те светлые идеалы, к которым стремится человечество, не хочет признавать никаких побудительных моральных импульсов для отдельной личности к борьбе за эту гармонию и за общечеловеческие идеалы. Он объявляет бунт против руководящей высшей силы, “бунт явления против сущности”, по выражению Мережковского, приходя к тому же единоличному убеждению, которое на практике проводил его отец, что в конце концов “все позволено”. Делает он это, якобы, во имя сострадания к неискупленным жертвам и жалости к слезинке загубленного ребенка, но эта жалость и сострадание оказываются у него не живым непосредственным чувством, реакция которого пробуждает к деятельности творческие силы в душе. человека, а скорее — каким-то отвлеченным мотивом резонирующего свойства, хотя и действующим на воображение силой своей разрушительной критики. К живой деятельной любви Иван неспособен, так как, по его собственному признанию, может любить людей лишь издали, теоретически. Если такое бунтарское мировоззрение Ивана Карамазова и не носит характера систематизированного паранойяльного бреда, то в нем есть все же несомненные черты, приближающие Ивана к типу психопатов с параноидной конституцией, рассматривая последнюю как один из подвидов широко понимаемой схизоидной психопатии. Мировоззрение это, будучи продукцией его оригинального, критического хотя и односторонне направленного ума, представляется так же, как у настоящего параноика, неотделимым от его внутреннего “я”, тесно слившимся с самой основой его личности. Этим именно мировоззрение его отличается от того состояния, какое испытывает морально чуткий Раскольников, в. связи с казавшейся ему заманчивой ницшеанской теорией о сверхлюдях, которым также, якобы, все, позволено (навязчиво” сверхценная идея у эпилептоида с психастеническими наслоениями). В волевых своих проявлениях Иван в отличие от Раскольникова всегда прямолинеен, смел и решителен. Рефлексия мысли, навязчивые сомнения и тревоги несвойственны его характеру. По своему психическому складу он более, может быть, способен совершить правонарушение, чем Раскольников, хотя в действительности и происходит совсем другое. Иван остается вне сферы активного воздействия на совершенное Смердяковым убийство Ф. П. и лишь обнаруживает полную пассивность к готовившейся разыграться драме, но это объясняется скерее какой-то незаконченностью и обостренностью в то время внутренней работы его паранойяльного мышления, чем определенно выраженным намерением уклониться от участия в преступном деле и отрицательным к нему отношением. Вот почему отец так боится Ивана, чувствуя в нем полную холодность и неспособность проникнуться чувством жалости и снисходительности. Вот почему и Смердяков убежденно видит в нем своего главного вдохновителя на совершение убийства Ф. П., хотя Иван не давал к тому никакого прямого повода и лишь пользуется возможностью уехать в Москву в то самое время, когда напряженность враждебных отношений между Дмитрием и отцом достигла крайней точки — этим, правда, косвенно обнаруживая в глазах Смердякова свою солидарность с его намерениями и планами.

И вот на фоне этой дегенеративной конституции схизоидно-паранойидного характера, к началу судебного процесса над Дмитрием, у Ивана, в связи с раскрывающейся в его душе догадкой о том, кто настоящий убийца Ф. П., и в особенности после предсмертного признания Смердякова, развивается остро выраженное помешательство с галлюцинаторно-бредавым синдромом. Его преследует галлюцинаторный образ черта, который является к нему под видом какого-то приживальщика и ведет с ним целые диалоги, отражая в своих рассуждениях те обуревающие Ивана Федоровича его собственные мысли, которые особенно пропитаны духом скептицизма, неверия и морального безразличия. Он чувствует себя как бы одержимым властью этой темной силы так ярко господствующей в его сознании, готов признать за галлюцинаторным образом черта реальное существование, сам говорит, что желал бы поверить в него, хотя и не верит будто бы ни на одну минуту. Он сознает, что черт—это ложь, призрак,. галлюцинация, неотвязный кошмар, болезненно стучащий в мозгу, что в словах черта он слышит только свои собственные мысли, иногда даже не видит его самого и не слышит его голоса, а чувствует, что это он сам говорит, а не черт (внутренние голоса), считает черта воплощением одной стороны своего существа, своих гладких и глупых мыслей и чувств. Вместе с тем, однако, все время беседует с ним, как с действительным лицом, выслушивает его — то более снисходительно, то с гневным протестом и раздражением и зажимает руками уши, когда не хочет его более слушать. С приходом брата Алеши, когда, казалось, кошмарные ощущения уменьшились, живость галлюцинаторного образа исчезла, Иван остается, однако, при убеждении, что это был не сон, что перед ним действительно сидел черт и говорил с ним, внушая ему его же собственные насмешливые, мысли, которые являлись в противовес серьезно появившемуся намерению объявить на суде о своей причастности к убийству отца.

На другой день после этого на суде Иван Федорович производит на всех определенное впечатление больного человека. В лице его было что-то как бы тронутое землею, по описанию автора. Мутными глазами обводил он зал суда. В начале своих показаний ограничивается формальными короткими ответами, потом неожиданно передает предсмертное признание Смердякова и объявляет себя главным виновником убийства. Одновременно с тем обнаруживает уже явные признаки помешательства и бредовое отношение к окружающему, по адресу публики делает резкие и грубые замечания (“все эти рожи, друг перед другом кривляются… лгуны… один гад съедает другую гадину”), конфиденциально сообщает суду о “свидетеле с хвостом”, который, по его убеждению, находился где-нибудь на суде под столом с вещественными доказательствами. Когда судебный пристав хотел увести И. Ф. из зала суда, тот схватил его за плечи и яростно ударил об пол. Картину дальнейшего течения психоза Достоевский в своем романе не обрисовывает, указывает лишь, что И.Ф. лежал в горячке и беспамятстве спустя пять дней после суда в квартире Екатерины Ивановны и что врачи не высказывались определенно относительно возможного исхода болезни.

Ввиду такой неопределенности не так легко включить развившееся у И. Ф. острое помешательство в клинические рамки того или другого психоза. Но это нисколько не умаляет живости, яркости и художественной правдивости, изображаемой автором картины душевного состояния И. Ф. Подобные бурные вспышки на фоне той или другой психопатической конституции и в психиатричеокой клинике затемняют часто диагноз заболевания, так как для наблюдателя остается неясным, как эти острые симптомы отразятся на исходном состоянии больного. Называя помешательство И. Ф. белой горячкой, Достоевский не имел в виду тот же современный научно-психиатрический термин, который соответствует определенному заболеванию у алкоголиков (И.Ф. не алкоголик). Вероятнее всего этим названием, следуя ходячему среди публики взгляду, он хотел указать вообще на острый характер болезни И. Ф., сопровождавшийся признаками буйства, имея в виду, может быть, и некоторые действительно сходные черты в картине болезни из белой горячки (видение черта, полукритическое отношение к галлюцинациям, юмор). Подобного рода картины галлюцинаторно-бредового возбуждения у И. Ф. с симптомокомплексом, близким к картине острой паранойи, которую выделяли раньше в эпоху симптоматической классификации, :как самостоятельную форму душевного заболевания, такую картину некоторые из современных психиатров склонны во многих случаях относить к бредовой форме мании. Соприкасаясь с некоторыми формами смешанных состояний маниакально-депрессивного психоза там, где из сочетания повышенного настроения с чувством недовольства и страха может вырастать аффект подозрительности с развивающимися потом бредовыми идеями, такие случаи могут говорить об известного рода сродстве паранойи и маниакально-депрессивного психоза, представляющих, по мнению Странского, две отдельные ветви, которые исходят из одного корня.

По предположению наличия в данном случае фазы маниакально-депрессивного психоза не соответствует все же ни сама картина болезни, в которой мы не видим явлений первично возникающего непрерывного психомоторного возбуждения свойственного мании, а видим, наоборот, на первом плане участие галлюцинаций и бредовых идей, нарушающих цельность сознания, ни та схизопараноидная конституция, существование которой у И. Ф. мы констатировали. Принимая во внимание наличие такой конституции, а также ту тяжелую ситуацию, в связи с которой развилась галлюцинаторно-бредовая вспышка у Ивана Карамазова (признание Смердякова, участие в суде по несправедливому единению брата в отцеубийстве, внутренний конфликт, сознание своей косвенной вины в этом деле), естественнее всего считать эту вспышку психогенной параноидной реакцией с возможностью полного выздоровления, или во всяком случае с ликвидацией острых симптомов в картине болезни.

Младший из братьев Карамазовых, второй сын от. второго брака Ф. П. — Алеша унаследовал инфантильно-истерическую конституцию матери — этой безответной страдалицы, покорно сносившей гнусные издевательства мужа, находя против них единственную защитную реакцию в судорожных припадках, которым была подвержена и которые доводили ее временами даже до потери рассудка (сумеречные состояния). В детской душе Алеши (мать умерла, когда ему было четыре года) она оставила глубокий неизгладимый след, он всю жизнь свою помнил ее “как будто стоит перед ним живая”. Особенно памятным остался для него один момент, когда она, в порыве глубокого страдания и молитвенного экстаза, с исступленным, но прекрасным выражением лица, рыдала в истерике перед иконой, крепко держа в руках маленького Алешу и как бы передавая его из своих объятий под покров богородицы. Это впечатление детства, глубоко запавшее в душу Алеши, осталось неотреагированным. Естественной поэтому должна казаться существовавшая у него, благодаря унаследованной коеституции, при наличии травмирующих впечатлений детства, склонность к истерическим припадкам, в связи с воспоминаниями о матери, о ее страданиях. Поэтому-то циничный рассказ Ф. П., в присутствии детей—Ивана и Алеши, о том, как он, издеваясь над религиозными чувствами жены, вздумал кощунствовать и как она реагировала на это сильным припадком—вскочила, всплеснула руками, закрыла руками лицо, вся затряслась и упала на пол, — этот рассказ имел своим последствием такой же точно припадок у Алеши, причем Ф. П. Был поражен необычайным сходством внешних проявлений этого припадка с припадочными явлениями у матери.

По характеру своему Алеша с ранних лет обладал свойством возбуждать к себе особенную любовь окружающих. У него было особое ровное, светлое настроение, которое наполняло его душу и не давало места чувствам обиды, злобы и раздражению. По своей необыкновенной стыдливости и целомудренности он резко выделялся среди своих сверстников, возбуждая нередко их насмешки по этому поводу. Учился он легко, ровно, но, не окончив гимназии, вдруг под влиянием какого-то внутреннего импульса, приехал к отцу, розыскал могилу матери и вскоре после этого решил поступить в монастырь. В это время он подчинился всецело влиянию старца Зосимы и настолько проникся его миросозерцанием, что считал себя как бы “душевно ,с ним спаянным”. Взамен страстей, поработивших отца и брата Дмитрия, Алеша был захвачен интуитивным настроением и решил отдаться идее самоотречения, которая во взглядах Зосимы имела для него особую привлекательность, т. к. не порывала его с деятельной жизнью и любовью. Здесь особенно сказалась истерическая черта характера Алеши с его инфантильной психикой—внушаемость и самовнушаемость. Сила этой самовнушаемости была достаточно велика, чтобы в пору половой зрелости оказать противодействие влиянию бурных эгоистических инстинктов карамазовской натуры, которым не чужда была и душа Алеши, как он в том не раз признается, и заменить их господство высшими альтруистическими стимулами (сублимация по Фрейду).

В этой стойкости самовнушения и сосредоточенности внимания на одной идее заключается особенность той категории истеричных, к которым принадлежит Алеша. В жизни их превалирует мистическое настроение, и подсознательная сфера играет особенно важную роль. Эмотивную энергию они не расходуют теми беспорядочными разрядами во вне, как это свойственно другим истеричным (какова, например, Хохлакова — мать), а сосредотачивают ее полностью на интуитивном и целостном проникновении в то или иное идейное или религиозное верование. Этот моноидеизм, эта своеобразная одержимость у такого рода истериков, как Алеша, позволяет сблизить их в значительной мере с теми фанатиками — мистиками из (психопатической группы параноиков, с фанатиками чувства по преимуществу, у которых по описанию Ганнушкина сверхценная идея целиком превращается в экстатическое переживание преданности вождю и самопожертвования во имя дела для многих, из них часто непонятного и во всяком случае логически мало обоснованного (замена идеи аффектом).

В отношении оценки Алеши нужно признать односторонним суждение В.Ф. Чижа, который находит неестественным, что Алеша изображен чуть ли не героем, симпатичным юношей с большими альтруистическими задатками. Он думает, что если Алеша еще не совершил ничего дурного, то это лишь случайность, он еще не подпал под дурное влияние, сознательное “я” у него слишком слабо и бедно. Такое мнение правильно лишь постольку, поскольку действительно у Алеши, как это свойственно вообще истерии, сила подсознательной сферы, сила интуиции преобладает над рассудочно-сознательной работой мышления, но отсюда еще далеко до того, чтобы исключить возможность захвата альтруистическими чувствами в связи с той или другой ситуацией у истеричных, среди которых приходится нередко наблюдать и проявления высокого героизма.и подвижничества в жизни. Правда, наряду с такой высотой морального подъема, психика Алеши представляется вообще инфантильной и до известной степени — детской. Вот почему он так легко сходится с детьми, и те так легко его понимают, любят и ценят. Вместе с тем, однако, при всем недостатке жизненной опытности, критического анализа и соответственного умственного развития он поражает и взрослых глубоким пониманием взаимных человеческих отношений и человеческих поступков (аналогия в этом отношении с инфантильным эпилептиком Мышкиным), потому-то к Алеше так доверчиво относятся все окружающие и готовы поверять ему самые интимные свои тайны (оба брата и Екатерина Ивановна). Он особенным чутьем угадывает внутреннюю борьбу, происходящую в душе Ивана, и решается высказать ему свое убеждение, внушенное какой-то таинственной силой из области подсознательного: “не ты убил отца”, на что Иван резко отвечает ему, что пророков, эпилептиков и посланников божьих он не терпит. Алеша имеет также субъективную уверенность, заимствованную из той же области подсознательного, без определенных к тому рассудочных доказательств—уверенность в том, что не Дмитрий убил отца, хотя все кругом считали его отцеубийцей.

Как особенно характерное проявление склонности к экстатическим переживаниям у инфантильного Алеши, мы наблюдаем острое сумеречное состояние (несомненно истерического характера), развившееся под впечатлением смерти любимого старца Зосимы и зародившиеся у него вместе с другими сомнения в его святости, благодаря начавшемуся трупному разложению. Вот Алеша утомленный стоит перед гробом старца и слушает то, что читает из евангелия отец Паисий. При этом мысли его принимают беспорядочное течение, он как бы во сне, как-будто дремлет. Реальные впечатления (слова евангелия о Кане Галилейской) и личные переживания последних дней (посещение квартиры Грушеньки, беседа с Ракитиным и др.) переплетаются с фантастическими образами и мыслями, полными какого-то душевного восторга. А далее, перед Алешей открывается уже настоящее галлюцинаторное видение. Он видит своего любимого старца на званом брачном пиру небесном, слышит голос его, ласково призывающий Алешу к себе на тот же званый пир. Тотчас же после этого видения Алеша, выйдя на улицу из кельи, испытывает состояние необыкновенного экстаза и молитвенного благоговения перед природой, когда ему казалось, что “тишина земная как-бы сливалась с небесною, тайна земная соприкасалась со звездною”. Он обнимал и целовал землю, исступленно клялся любить ее, а душа его вся трепетала, как бы — “соприкасались мирам иным”. Объят он был восторженным чувством любви и всепрощения, и казалось ему, что “кто-то посетил его душу в тот час”.

В лице Алеши мы видим, следовательно, тип инфантильного психопата с истерическими реакциями и с мистическим уклоном фанатика. Обладая вообще удивительной способностью ориентироваться в том подавляющем многообразии симптомов, какие наблюдаются при истерии, в особенности у женщин, Достоевский в том же романе выводит на сцену рядом с Алешей трех истеричек с более типичными характерологическими свойствами — тех именно, которые более всего склонны к частой смене настроения и к аффективным беспорядочным вспышкам в зависимости от внешних влияний, которые в своих жизненных реакциях чаще всего ищут себе оценки, требуют признания своей личности в окружающей среде, стараясь компенсировать этим свою неполноценность, и которые не могут достичь той высоты морального подъема, на какую способны лица подобные Алеше, обнаруживая больше черты театральности, лживости и притворства в своем поведении. Такие истерические типы представлены Достоевским в лице Екатерины Ивановны и Хохлаковых — матери и дочери.

Екатерина Ивановна — гордая себялюбивая натура, живущая своей мечтой, своей идеей, любящая свою “добродетель”, свой подвиг, когда-то совершенный ею ради спасения чести отца, готовая все простить Дмитрию из одного лишь сознания того, что она осуществляет свою идею, что она стоит выше его и всех. Она любит Дмитрия “надрывом”, к Ивану же питает как-будто более определенное романическое чувство, которое и выразилось на суде неожиданным выступлением против Дмитрия и в защиту Ивана — выступлением, закончившимся истерическим припадком. В действительности же она ни того, ни другого в сущности не любила настоящей цельной и искренней любовью, выступление же это вызвано было скорее порывом неотреагированного чувства мести за свой позор и за измену Дмитрия. Насколько личное самоудовлетворение для Екатерины Ивановны дороже всего другого — это особенно ярко сказалось при первом свидании ее с Грушенькой, где она под впечатлением неожиданной обиды дала полную волю своему злобному чувству.

Хохлакова—мать эксцентричная особа, легко увлекающаяся, любящая эффекты, всегда склонная поверить в чудесное, но также легко и отказывающаяся от своих увлечений и верований. Она живет одними порывами, склонна то к самовосхвалению, то к самобичеванию, готова говорить без конца, легко создавая фантастические мечты по всякому случайному поводу (“золотые прииски”, на которые посылает Дмитрия Федоровича), способна иногда при всем своем легкомыслии путем интуиции правильно оценить характер взаимоотношений окружающих лиц, как например, в отношениях Екатерины Ивановны к Дмитрию и Ивану. К дочери своей относится неровно, подчиняется деспотическим ее наклонностям, по-своему любит ее, но как-то неглубоко, всегда готова отвлечься от забот о ней и от ее болезни другими впечатлениями и личными увлечениями, всегда неглубокими и носящими характер кокетства. В ней есть сочетание чувствительности и искренней доброты с эгоистическим желанием выставить себя с выгодной стороны, порисоваться своей добротою и искренностью, и во всем этом она сама легко сознается в беседе со старцем Зосимою.

Дочь Хохлаковой — Лиза носит в себе черты глубокой психопатичности и инфантилизма. Истерия здесь переплетается с импульсивностью, навязчивостью и сексуальной извращенностью. С детства она страдала параличем ног, несомненно, истерического происхождения — иначе, конечно, не отразилось бы так благотворно на ходе ее болезни влияние внушения старца Зосимы. В лице Лизы мы видим своеобразное сочетание детской непосредственности, искренности с порывами “бесенка”, с извращенными влечениями. Она способна к острой наблюдательности, временами может тонко понимать и чувствовать в решении некоторых серьезных вопросов, склонна к проявлениям нежной заботливости, сострадания и в то же время готова всегда помучить других, даже самых близких любимых лиц. Настроения ее крайне изменчивы—то экзальтирована, весела, то раздражительна, капризна, временами способна и серьезно отнестись к своему положению и к окружающему (но это ненадолго), временами же овладевает ею какое-то злое настроение, любовь к беспорядку, как отмечает Алеша, тяготенье к чему-то преступному. Ей хочется, например, поджечь дом (импульсивное влечение). Она любит Дмитрия за то, что он убил отца. У нее какой-то странный порыв сексуального чувства к Ив. Ф., пишет ему письмо, просит придти к ней и рассказывает ему, как у нее под впечатлением прочитанного рассказа о мальчике, распятом евреями, явилась мысль, будто она сама распяла мальчика, видит его перед собой будто распятого, слышит его стон, сама же в это время как будто сидит против него и ест ананасный компот. Эта идея о компоте неодолимо преследует Лизу, не отстает от нее, как она признается в том Алеше, и ассоциируется с мыслью о мальчике (навязчивая ассоциация по контрасту). К Алеше Лиза относится неодинаково — то уважает его, то смеется над ним, вместе с тем несомненно, питает к нему нежные чувства и чувствами его также дорожит, серьезно мечтая о замужестве с ним и о будущем счастьи. Чувство живого сострадания и беспокойства охватывает ее при виде укушенного пальца Алеши, хотя и проявляется, правда, это чувство больше в излишней суетливости. Несмотря, однако, на такое отношение к Алеше, она ему же передает записку, адресованную Ив. Ф., которая понята была последним, как предложение отдаться ему. Потребовавши от Алеши непременной передачи этой записки, она намеренно ущемляет себе палец дверью, называя себя при этом “подлая, подлая”. Тут сказалась новая патологическая черта, склонность к самоистязанию, стоящая в связи с сексуальной извращенностью.

Каждый из трех только что разобранных женских персонажей имеет свою определенную физиономию, каждому свойственны, наряду с общими симптомами истерии, особые патологические черты, как можно сказать то же самое и обо всех тех истеричках, каких наблюдаем мы в других произведениях Достоевского (Настасья Филипповна и Аглая в “Идиоте”, Варвара Петровна в “Бесах”, жена Мармеладова в “Преступлении и наказании” и др.) — так велико в действительности богатство и многообразие психопатических особенностей свойственных истерии. Есть, конечно, среди этих разнообразных типов истеричек более близко стоящие друг к другу, есть у многих такие общие черты, на основании которых можно было бы всех распределить на отдельные группы. Но эта задача не входит в рамки настоящей статьи.

Из других действующих лиц в “Братьях Карамазовых” большое внимание со стороны психиатра привлекает к себе Смердяков — эпилептик, анализ которого вместе с другими типами эпилептиков включен в мою статью “Эпилепсия в творческом освещении Ф. М. Достоевского”⁴).

Таковы психопатические типы “Братьев Карамазовых”, обрисованные со всей яркостью присущей гению Достоевского. Почти все они так же, как и типы в других его произведениях, стоят чаще всего на той переходной грани от жизни к клинике, когда еще сохранено их право на участие в активных жизненных выступлениях, хотя уклонение от нормы в некоторых случаях близки, как мы видим, к картине выраженного душевного расстройства, а в других эти уклонения, в связи с теми или другими социальными факторами, носят криминогенный характер, образуя почву благоприятную для правонарушений при соответствующей жизненной ситуации.

Вопрос о психопатиях, несмотря на богатую литературу, до сих пор остается больным вопросом современной психиатрии. Как бы ни расходились, однако, взгляды психиатров по этому вопросу, в художественных, бессмертных образах Достоевского можно найти бесспорных представителей самых разнообразных психопатических уклонов, лиц со своеобразными особенностями характера, с постоянными колебаниями в проявлениях психической энергии, со склонностью к периодическим или эпизодическим заболеваниям психозами, наиболее свойственными психопатическому складу данной личности и большею частью преходящими (реакции, обострения, вспышки).

В этом неоценимая заслуга великого художника-психопатолога, материал которого дает неисчерпаемо много именно в свете современного учения о психопатиях и пограничных состояниях.

Примечания.

¹ Статья из сборника “Профессору Н.П.Брухансккому (20 лет психиатрической работы).Проблемы психиатрии и психопатологии”. Биомедгиз. 1935.

² В. Ф. Чиж. Психопатология Достоевского.

³ Д. Аменицкий. “Психиатрический анализ Николая Ставрогина”, “Современная «психиатрия”, 1915 г.

⁴ Сборник памяти П. Б. Ганнушкина.

«После убийства отца компания «‎Сибвест» стремительно развалилась…» — KVnews.ru

В начале 2021 года ушел из жизни сын первого президента Омского союза предпринимателей. 

В 1996 году Омск потрясла трагедия: в подъезде своего дома был убит генеральный директор торгового дома «‎Сибвест»‎, первый президент Союза предпринимателей Омской области Юрий КОЖЕВНИКОВ. Почти 25 лет спустя – в самом начале текущего 2021-го – в Ханты-Мансийском регионе скончался его сорокалетний сын Андрей КОЖЕВНИКОВ, тоже бизнесмен. Наши коллеги из электронных ресурсов не преминули осветить это событие с домыслами и искажениями. Чтобы восстановить добрую память видных деятелей нашего региона, обозреватель «Коммерческих Вестей» Анастасия ПАВЛОВА направилась в гости к дочери бизнесмена, стоявшего у истоков формирования омского делового сообщества, Инне КОЖЕВНИКОВОЙ в ту самую квартиру, в которой об отце и родном брате напоминают профессионально выполненные портреты Юрия Андреевича и Андрея Юрьевича. ..

– Инна Юрьевна, сколько вам было лет, когда вы потеряли отца?

– Мне – 18, Андрею – 15. Брат учился в школе, а я получала высшее образование в США. Там меня и настигла печальная весть. Я сразу прилетела, начатое образование пришлось завершать в России.

– Вернувшись, вы работали в «Сибвесте»?

– Недолго в отделе международных отношений. Переводила контракты, поскольку с детства учила английский. Когда я уезжала учиться в Штаты, папа прямо говорил, что намеревается передать мне бизнес, называл его «наше дело», брал меня на деловые встречи. Но после убийства отца компания стремительно развалилась, его компаньоны помогли вытащить причитающиеся нам дивиденды, но спасти империю не удалось, хотя там были и карпятники, и собственное производство минеральной воды, не считая торговой и сельскохозяйственной части, очень много всего. Папа был настоящим пионером бизнеса – бесстрашным и глобально мыслящим. В нашем фотоальбоме есть его снимки с СОБЯНИНЫМ, английскими и американскими партнерами, сильными мира сего. .. Папины современники вспоминают его как истинно русского аристократа – огромного телом и духом, харизматичного, щедрого.

– Поясните.

– Могу процитировать банкира Валерия СТЕПАНОВА. Вот что он пишет: «В начале 1990-х мы оказались в совершенно новых, непонятных условиях, когда уже не было социалистической системы, еще только формировались рыночные отношения, в которых у нас не было опыта. Юрий Андреевич был из тех людей, чувствовавших ответственность не только за свою семью, но и за город, страну. Его величие в том, что он, как в бою, шел в атаку первым, не прячась за спины других, рискуя всем, не зная точно, что ждет впереди. В те годы в авангарде были люди, способные преодолеть все сложности переходного периода. Это было благодатное время для смелых, ярких личностей, которыми двигали не материальные интересы, а стремление созидать. КОЖЕВНИКОВ не просто затевал коммерческие проекты, а менял у себя и своего окружения систему ценностей, возрождая купеческую, даже дворянскую культуру. Это проявлялось в делах, благотворительности, постоянном расширении кругозора, понимании искусства и даже в манере одеваться и преподносить себя. Он был один из немногих, взявших на себя смелость обозначить путь для своих последователей в существовавшем тогда хаосе» (Статьи и воспоминания. Юрий Андреевич Кожевников. 65-летию со дня рождения посвящается. Омск 2010. Стр. 67.) И это несмотря на то, что отец довольно поздно занялся предпринимательством – в 40 лет… Папа действительно был известным меценатом: помогал музеям, театрам, университетам, художественным школам, лицеям адресно, минуя всякие фонды, тратя на это не меньше 3% от прибыли.

– А вас он баловал?

– Нас по-настоящему воспитывали. Отец был очень заботливым, хотя строгим и требовательным. Он приучал нас к труду, повторяя, что талант – это 99% трудолюбия. Постоянно говорил о честности, учил быть вежливыми и отдавать лучшее другому. Перед тем как расстаться, мы поехали в лес любоваться березами. Папа очень любил русскую природу несмотря на то, что много где побывал. .. Как писал искусствовед Владимир ЧИРКОВ об отце: «И в этом просматривается в нем русская натура, русский характер. Был он большой, красивый, породистый мужик». Да и я, вернувшись в Россию, влюбилась в нее заново, на все стала смотреть иными глазами.

– Вы были близки с братом?

– Я очень люблю Андрея, хотя с детства мы конкурировали друг с другом, дрались, закрывали друг друга на балконе, все это было…

– Каким бизнесом он занимался?

– Каким только не занимался! Еще в восьмом классе он вознамерился с одноклассником заработать на джинсы и магнитолу – на оптовом рынке закупали фрукты и овощи, развозили по ресторанам, потом обзавелись собственным грузовичком для тех же целей. К 20 годам он уже был самодостаточным, стал главой нашей семьи. А потом Андрей уехал на Север, где открыл свой «Сибвест» – в честь отца. Занимался транспортными перевозками, мусорными полигонами, строительством, капитальным ремонтом школ и детских садов, у него был даже песчаный карьер. Брат являлся членом Омского областного союза предпринимателей и Торгово-промышленной палаты, участвовал в праймериз в предвыборной кампании. Был награжден Министерством экономики Омской области за высокий профессионализм и вклад в развитие предпринимательской деятельности. Но в последнее время Андрей заинтересовался какими-то проектами в Краснодаре – подробностей не знаю. В курсе только, что он сделал много вложений и даже продал нашу дачу близ Иртышской птицефабрики. Я считала это место нашим родовым гнездом – это малая родина Андрея, мы с папой там сажали деревья, он там провел свой последний вечер… Долго не могла смириться с этим поступком брата.

– Судя по фотографиям, Андрей Юрьевич с возрастом стал очень походить на отца…

– Ему пришлось рано повзрослеть. После смерти папы Андрей будто замкнулся в себе, стал жестким, строгим, скрытным. Но был очень любящим и заботливым. Его даже часто принимали за моего старшего брата, хотя я была первенцем. Одноклассники из гимназии № 19 запомнили его достаточно нежным юношей, таким же остроумным, как папа, общительным, добрым, отзывчивым, он был постоянным участником спектаклей и КВН, любил играть на гитаре. Вспоминаю, как он подростком пел Высоцкого: «Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее! Вы тугую не слушайте плеть! Но что-то кони мне попались привередливые – И дожить не успел, мне допеть не успеть». Теперь мне кажется это пророчеством… Андрей получил юридическое образование в Омской академии МВД и экономическое в ОГИС. Можно сказать, что ему по наследству перешли товарищи нашего папы, которые поддерживали Андрея словом и делом, – Алексей Игоревич ГРИЦЫК, Татьяна Анатольевна ХОРОШАВИНА, Юрий Андреевич ЦАРЕГОРОДЦЕВ, Павел Николаевич КРУЧИНСКИЙ, Анатолий Николаевич АДАБИР и другие. Пожалуй, только последние пару лет у нас не было гостей в день смерти отца, все предыдущие годы они всегда были рядом. ГРИЦЫК долгое время хранил коллекцию ружей отца, чтобы передать Андрею – он, как и папа, был заядлым охотником. Теперь это богатство отойдет Артему, моему племяннику…

– А вы не стали заниматься бизнесом по примеру отца и брата?

– У нас с мамой была небольшая турфирма, которая особо не приносила дохода. Потом у меня родилась Катя, и я поняла, что точно не смогу посвящать себя бизнесу 24/7, к тому же это не гарантирует стабильный заработок. Заинтересовалась педагогикой, написала диссертацию о духовно-нравственном воспитании молодежи. Преподавала английский во многих учебных заведениях, но сейчас закрепилась в омском филиале Сибирского государственного университета водного транспорта. Мне импонирует царящая там военная дисциплина, и это первое на моей памяти учебное заведение, в котором я увидела висящие иконы. Тружусь в окружении очень отзывчивых коллег и курсантов. Именно они подсказали мне идею организовать волейбольный турнир, посвященный памяти Андрея, ведь святой апостол Андрей Первозванный – покровитель российского флота. В соревнованиях участвовало 16 команд, они закончились в середине февраля. Мы с товарищами Андрея – Сергеем ХАЛЕЦКИМ, Яном МАЛЫШКИНЫМ, Эдиком АДАБИРОМ – подготовили кубки, медали, ценные подарки. На церемонии награждения друзья и коллеги брата рассказали курсантам о деятельности отца и сына КОЖЕВНИКОВЫХ, ребята почтили их память минутой молчания. Администрация института в свою очередь предложила сделать кубок Андрея КОЖЕВНИКОВА переходящим: игры будут проходить ежегодно в январе. Уверена, что брат оценил все наши старания.

– То есть вы набожный человек?

– Воцерковленный, да. Папа водил нас с братом учиться в воскресную церковно-приходскую школу. Вера очень сильно помогла мне пережить потерю, обрести надежду… Если Андрей был близок именно с мамой, то я – папина дочка, отец был для меня всем, его никто не может заменить. Я совершила много паломничеств по миру и по России, объездила известные монастыри. Мама с Татьяной ЧЕРТОВОЙ ездили и помогали матушке Варваре в Свято-Серафимовский женский монастырь. Я тоже жила в тех землянках без матраса и простыни, даже зеркал не было. Коровы, пчелы… Наполнялась благодатью. По возвращении плакала от тоски, будто после пионерского лагеря – настолько не хотелось уезжать! Андрей, пока был жив, занимался православной благотворительностью, помогал строить храмы, часовни, организовывать купели на Крещение и прочее.

– Дочь не будете отговаривать заниматься бизнесом, если захочет?

– Нет, стану помогать. Но в отличие от меня, она такая размеренная, спокойная… Она учится в той же гимназии № 19, что и брат, и уже подготавливала доклад о дедушке. Теперь я задумываюсь о том, чтобы объединить все имеющиеся данные о папе и брате, — мне кажется, они достойный пример для подражания и вдохновения. Мне бы хотелось продолжать благотворительные акции в честь их памяти, организовывать научные конференции, учредить стипендии их имени. Уже вышел сборник стихотворений Татьяны ЧЕРТОВОЙ, куда вошли стихи, посвященные моим папе и брату. Книга увидела свет благодаря поддержке специально учрежденного нами фонда Юрия и Андрея КОЖЕВНИКОВЫХ.

– Надеюсь, все ваши намерения воплотятся в жизнь.

Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 3 марта 2021 года.

Подкаст «Мама знает все» с Еленой Миранчук

Российский футбольный союз и Газпромбанк запустили новое шоу «Мама знает всё». Каждую субботу в 12:00 на «Авторадио» мамы игроков сборной России впервые рассказывают о карьерном пути своих сыновей и открывают секреты воспитания чемпионов. Ведущие: Татьяна Гордеева и Катрина Гайсина.

Слушайте четвертый выпуск программы с Еленой Миранчук, мама полузащитников сборной России Алексея и Антона Миранчуков.в нашем подскасте на Youtube или читайте расшифровку эфира.

 Из этой программы вы узнаете:

 ·         Как братья чуть не спалили сарай бабушке

·         Как их исключили из академии «Спартака»

·         Как воспитывать двух сыновей, когда отец дальнобойщик

·         В честь какого известного певца 90-х назван Алексей Миранчук

·         Самая нелюбимая фраза братьев

·         Как Миранчуки в детстве дрались на тренировках

 

Т. ГОРДЕЕВА: Здравствуйте, дорогие друзья.

К. ГАЙСИНА: Добрый день. На «Авторадио» вновь программа «мама знает всё», проект Российского футбольного союза при поддержке «Газпромбанка». В студии Катрина Гайсина…

Т. ГОРДЕЕВА: … и Татьяна Гордеева. История российской сборной по футболу очень интересна и всегда притягивает внимание миллионов болельщиков. Они любят футбол и хотят быть в курсе всего, что происходит с игроками. В нашей программе особый подход, здесь открываются самые личные, самые сокровенные и неожиданные истории из жизни любимых футболистов, потому что рассказывают их мамы. А мама знает всё.

К. ГАЙСИНА: Сегодня в студии мама двух звёзд российского футбола, игроков сборной Алексея и Антона Миранчуков — Елена Миранчук. Добрый день.

Е. МИРАНЧУК: Добрый день.

 Т. ГОРДЕЕВА: Здравствуйте, счастливая мама братьев-близнецов! Хотя счастье это, наверное, очень непростое, если не сказать — трудное.

 Е. МИРАНЧУК: Всем мамочкам хочу сказать — это в два раза больше радости и счастья.

 К. ГАЙСИНА: Елена, когда родились близнецы, это вас как-то удивило?

 Е. МИРАНЧУК: У нас это наследственная история, потому что так получилось, что у меня и мама из двойни, и папа тоже, у него есть сестра.

 К. ГАЙСИНА: А кто старше, Антон или Алексей?

 Е. МИРАНЧУК: Алексей. На 10 минут, но старше.

 К. ГАЙСИНА: Это как-то проявляется в характере, поведении, или нет?

 Е. МИРАНЧУК: Нет, вы знаете, в детстве они были одинаковы во всём. Может быть, только сейчас немножко старший брат начинает проявлять себя более взрослым.

  

Разговор с певцом, в честь которого назван Алексей Миранчук

 

 К. ГАЙСИНА: Елена, почему вы их так назвали, Антон и Алёша?

 Е. МИРАНЧУК: В 90-е был очень популярен певец Алексей Глызин, тогда все сходили с ума по песням «Зимний сад», «Поздний вечер в Сорренто». И сомнений не было, когда родился сын.

 К. ГАЙСИНА: То есть, вы так сильно любили Глызина, что в честь него назвали сына?

 Е. МИРАНЧУК: Очень нравилось его творчество, да. А второго сына назвали в честь бабушки Антонины.

 Т. ГОРДЕЕВА: Лена, вы знаете, коль уж случилось такое откровение в нашей программе, мы не могли отказать себе в соблазне и не сделать вам сюрприз. Прямо сейчас у нас на связи Алексей Глызин.

 Е. МИРАНЧУК: Это просто чудо!

 А. ГЛЫЗИН: Леночка, добрый день, я с вами  в прямом эфире.

 Е. МИРАНЧУК: Добрый день, Алексей! Можно вас так называть, без отчества?

 А. ГЛЫЗИН: Как в сказке какой-то.

 Е. МИРАНЧУК: Да-да, волшебство!

 А. ГЛЫЗИН: Я рад, счастлив и горд тем, что одного из сыновей вы назвали Алексей.

 Т. ГОРДЕЕВА: Причём не просто Алексей, а именно в честь вас.

 А. ГЛЫЗИН: Невероятно.

 Е. МИРАНЧУК: Ваши песни, «Зимний сад» в 90-е, это была, конечно, сказка.

 А. ГЛЫЗИН: Для меня это очень лестно, приятно, и я хочу, Леночка, вам, прежде всего, пожелать семейного счастья, чтобы сыновья всегда радовали, чтобы в вашей семье всегда звучал смех и были только положительные эмоции и радость.

 Т. ГОРДЕЕВА: Алексей, а вот по поводу футбола, по поводу отношения, внимания, симпатий каких-то?

 А. ГЛЫЗИН: У нас есть действующая команда, она называется «Забей». Недавно мы летали в Ингушетию, играли товарищеский матч в честь 250-летия присоединения Ингушетии к России. Там и хоккей был, и футбол. В нашей команде играют прославленные футболисты Дмитрий Ананко, Саша Мостовой, Дима Сычёв, Алексей Прудников, вратарь. То есть, известные футболисты, с которыми мне посчастливилось познакомиться и играть. Я всем-всем футболистам хочу пожелать спортивного долголетия, и считаю, что футбол в любом возрасте для всех остаётся замечательной игрой. Это командная игра, которая развивает дружеские отношения, помогает оставаться в спортивной форме, а это очень важно.

 Т. ГОРДЕЕВА: Лена, спросите у Алексея, на какой позиции он играет. Ну что-нибудь [из футбола], вы же знаете.

 А. ГЛЫЗИН: Я играю правого нападающего.

 Е. МИРАНЧУК: Как и ребята почти.

 А. ГЛЫЗИН: Замечательно.

 Е. МИРАНЧУК: И команда у вас называется «Забей», тоже замечательно.

 Т. ГОРДЕЕВА: Лена, откройте тайну — у вас дома висели плакаты Алексея Глызина?

 Е. МИРАНЧУК: Конечно! Кто не сходил с ума в 90-е по Алексею?

 А. ГЛЫЗИН: Мне так приятно. Безусловно, ради этого стоит жить и творить.

 Е. МИРАНЧУК: Спасибо вам огромное за прекрасные слова, за ваш звонок, это было очень неожиданно и приятно.

 А. ГЛЫЗИН: Мне позвонили и я как-то даже в таком…

 Т. ГОРДЕЕВА: В волнении Алексей пребывает!

 А. ГЛЫЗИН: Конечно. И это волнение вполне оправдано, потому что в честь тебя называют одного из сыновей. Что может быть круче? Значит, что-то я в этой жизни сделал. Поэтому ещё раз скажу, что мне очень приятно.

 Т. ГОРДЕЕВА: Спасибо огромное. Алексей Глызин — специально для Елены Миранчук. Елена, вы нам должны обязательно рассказать про свою малую родину. Где родились будущие чемпионы?

  

Как и где братья начинали играть в футбол

 

 Е. МИРАНЧУК: Это Краснодарский край, город Славянск-на-Кубани, где протекает река Кубань, в которой ребята очень любили купаться. Наш край — прекрасный, тёплый, солнечный, рядом два моря, Азовское и Чёрное. Город небольшой, до ста тысяч жителей, но есть все нужные школы — музыкальные, художественные, спортивные, общеобразовательные.

 К. ГАЙСИНА: А насколько в Славянске любят футбол?

  Е. МИРАНЧУК: Очень любят, многие занимаются. Уже несколько лет проходит турнир имени Миранчуков, его проводит наш первый тренер Воронков Александр Николаевич. Очень много ребят, которые с удовольствием приходят. Кто-то только наблюдает, а кто-то уже принимает участие.

К. ГАЙСИНА: А как вы раньше относились к футболу, ещё до того, как отдали ребят в эту секцию?

 Е. МИРАНЧУК: У меня муж играл за завод, поэтому по молодости ходила болеть за супруга. Наверное, эта любовь передалась и ребятам.

 К. ГАЙСИНА: А как в то время было с секциями спортивными, был какой-то выбор?

 Е. МИРАНЧУК: Конечно, выбор был. В конце 90х — начале 2000-х было модно организовывать в подвальных помещениях секции борьбы, бокса. Ребята туда ходили. Были танцевальная школа, музыкальная.

 К. ГАЙСИНА: И они пробовали себя везде?

 Е. МИРАНЧУК: Да. Знаете, когда ребёнок идёт в первый класс, перед мамой встаёт вопрос, куда его отдать, чтобы помимо школы время было занято чем-то ещё, чтобы это была не улица. Мы пробовали танцевальную школу, но они не стали ходить на бальные танцы. Я представляла, как это красиво, два мальчика, смокинги, это было бы шикарно.

 Т. ГОРДЕЕВА: Да, вдвоём на паркете, вышли бы одинаковые!

 Е. МИРАНЧУК: Да, такую картину я себе представляла. Но не тут-то было. Сначала они попробовали себя в борьбе, тоже не понравилось. Их поставили на ринг, надо было друг с другом вести эту борьбу. Скорее всего, они у меня более командные игроки. В школе, где мы занимались, была секция футбола, и когда они попали туда, то поняли, что вот это — их. Футбол, команда, тренер, мяч. Сразу полюбили футбол.

 Т. ГОРДЕЕВА: Елена, ещё раз: это самое начало 2000-х, а в регионах, можно сказать, затянувшиеся 90-е, которые ещё долго проявляли там себя по полной программе. Антон и Алексей родились в 1995-м. Как вы тогда жили, где работали?

 Е. МИРАНЧУК: Я работала воспитателем в детском саду. Заводы и фабрики тогда распадались, муж работал дальнобойщиком.

 Т. ГОРДЕЕВА: Ну вы, наверное, в детском саду-то бешеную зарплату получали?

 Е. МИРАНЧУК: Да, конечно, «бешеную»! Работала в две смены, что тут скрывать. Может быть, потому что была молодость…

 Т. ГОРДЕЕВА: Да и необходимость, всё-таки двое сыновей!

 Е. МИРАНЧУК: И необходимость, да. Ребята после школы всегда заходили ко мне на работу, мы делали уроки, потом они уходили играть в футбол, и когда я шла с работы, знала, что они на стадионе, не переживала, хотя сотовых и не было.

 К. ГАЙСИНА: Елена, вы, по-моему, не скрываете, что ваша семья распалась. А что происходило с отцом?

 Е. МИРАНЧУК: Такое бывает в семьях, не мы первые, не мы последние.  Расстались, но он всё равно с детьми общался, поддержку ребята от него чувствовали.

 К. ГАЙСИНА: А как учёба? Они ведь в обычной школе учились, да?

Е. МИРАНЧУК: Да, они пошли в обычную школу. Наш директор Татьяна Яковлевна, спасибо ей большое, организовала спортивный класс (думаю, что тогда, в начале 2000-х, это был большой риск для неё). Она и сейчас работает в школе № 3 директором. Организация всего учебного процесса была подстроена под спорт, все занятия, уроки, так что ребята справлялись.

 К. ГАЙСИНА: А как успехи?

 Е. МИРАНЧУК: До пятого класса, до поездки в Москву учились на 4 и 5. Успевали, старались.

 Т. ГОРДЕЕВА: Книжки успевали читать?

 Е. МИРАНЧУК: Да-да. Но, конечно, кода в Москву переехали, ритм жизни был такой, что не всё успевали, много пропущено из школьной программы. Поэтому сейчас навёрстывают, когда едут на сборы, всегда стараются брать с собой книгу.

 Т. ГОРДЕЕВА: Вообще с появлением футбола в их жизни, в их расписании, мальчишки стали как-то меняться?

 Е. МИРАНЧУК: Вы знаете, скажу, что да, меняться стали, но в лучшую сторону. Поэтому пусть родители не боятся, пусть это будут танцы, фигурное катание — любой спорт всегда организует. Когда мои дети попали в спорт, я увидела, что им это нравится. Они стали более организованными, ведь самое главное в спорте — режим. Вовремя лечь спать, прийти с улицы, выполнить какую-то домашнюю работу.

 К. ГАЙСИНА: Но сыновьям одной секции было, наверное, мало. Во дворе же тоже мяч гоняли, да?

 

 Братья: «Самое нелюбимое, когда ты кричишь: «Идите домой, пора ужинать и ложиться спать!»

 

 Е. МИРАНЧУК: Конечно! И до сих пор вспоминают: «Мама, ты помнишь, как звала нас домой?» Это самое нелюбимое, когда ты кричишь: «Идите домой, пора ужинать и ложиться спать!»

 К. ГАЙСИНА: А конкуренция между ними была какая-то?

 Е. МИРАНЧУК: Да, конечно. «Если ты забил — сейчас и я забью гол». В садике обоим нравилась одна девочка, думаю, они конкурировали в этом между собой. Мы жили на втором этаже, соревновались, кто быстрее выбежит из подъезда. Кто сколько мяч подбросит, кто быстрее доплывёт — мы на море очень часто ездили. Соревновательный дух присутствовал всегда.

 Т. ГОРДЕЕВА: Антон и Алексей Миранчуки — в нашей эфирной фан-зоне мы собрались сегодня ради них. Но главная героиня всё-таки их мама, Елена, уникальный человек, замечательная женщина, которая одна смогла вырастить и воспитать двух сыновей, бросить всё и уехать из родного провинциального города в Москву ради того, чтобы её Антон и Алёша сделали футбольную карьеру.

  К. ГАЙСИНА: Антон Миранчук, полузащитник московского «Локомотива» и национальной сборной, чемпион страны, трёхкратный обладатель Кубка России, участник Чемпионата мира по футболу-2018, заслуженный мастер спорта России, брат-близнец Алексея Миранчука.

 Т. ГОРДЕЕВА: Алексей Миранчук, полузащитник итальянского клуба «Аталанта» и сборной России, чемпион страны, обладатель Суперкубка России-2019, трёхкратный обладатель Кубка России, брат-близнец Антона Миранчука.

 К. ГАЙСИНА: Лично они не участвуют в нашей сегодняшней программе, есть только их мама, Елена Миранчук. Но этого более чем достаточно. Собственно, на этом и основана наша программа.

 Т. ГОРДЕЕВА: Проект подготовлен Российским футбольным союзом при участии «Газпромбанка». Мы продолжаем. Елена, в нынешних интервью про детство братья вспоминают вашу привычку, и вы уже про неё упомянули. Видимо, постоянно выглядывали из окна, и вот это: «Ребята! Домой!» Я прямо даже слышу, как это было, и им это, видимо, впечаталось навсегда.

 Е. МИРАНЧУК: Да-да, командным голосом.

 Т. ГОРДЕЕВА: Но они слушались вас?

 Е. МИРАНЧУК: Ой… Слушались.

 Т. ГОРДЕЕВА: А вот это «ой» — это что было?

 Е. МИРАНЧУК: Ну конечно, были разговоры. Если один соглашался, второй: «Мама, сейчас, ну подожди! Вот сейчас забьём. Ну пожалуйста!» Это было, да.

 К. ГАЙСИНА: А ваш дом пострадал как-то от активности мальчишек?

 Е. МИРАНЧУК: Мяч гоняли в квартире, у нас и телевизор стоял на серванте, чтобы не разбили. Часто в гости приезжал племянник, он на год их старше, ставили два кресла, папу на ворота. По квартире, конечно, мячи летали.

 К. ГАЙСИНА: Ругались вы?

 Е. МИРАНЧУК: Сначала ругалась, но я видела, что ребята заняты, им весело, и всё это — семья. Поэтому — чёрт с ними, с этими шторами, сервантами.

 

 Вредные привычки и поджог сарая

 

 Т. ГОРДЕЕВА: Давайте ещё про вредные привычки поговорим всё-таки. Про то, что они как-то попробовали покурить. Чем это закончилось?

 Е. МИРАНЧУК: Беседой. Я просто поговорила с ними и больше такого не было. Они мне сказали: «Мам, честно говорим — нам не понравилось». Потом я за ними этого не замечала. Опять же скажу — из-за увлечения спортом, наверное, всё это отошло на другой план. Были они ребята шаловливые, как все дети. Помню, и сарай горел у бабушки, вызывали пожарных.

 Т. ГОРДЕЕВА: Они подожгли?

 Е. МИРАНЧУК: Да, нашли у бабушки в сарае охотничьи спички, подожгли сарай. Вызывали пожарку.

 Т. ГОРДЕЕВА: Спалили сарай к чертям? Шаловливые дети!

 К. ГАЙСИНА: Бедная бабушка.

 Е. МИРАНЧУК: Не успели. Пожарные приехали быстрее, поэтому сарай был сохранён.

 К. ГАЙСИНА: Бабушка была в шоке, наверное.

 Е. МИРАНЧУК: Бабушка в шоке, как и мама, как и все мы. Но самое главное — целы и невредимы, дом цел. А так — обычные детские шалости, убегание на речку, искали их все родные и близкие. Это было.

 Т. ГОРДЕЕВА: Есть информация, что в определённый момент, видимо, почувствовав себя уже матёрыми футболистами, Лёша и Антоша стали ругаться матом.

 Е. МИРАНЧУК: Было такое, да. Вот и недавно, уже даже будучи взрослым, Антон где-то снимался, был приглашён, и там тоже проскальзывали слова. Конечно, с детства я с ними разговаривала, что это — не только на телевидении, а вообще по жизни — некрасиво и неприемлемо. Эти слова проскальзывали и конечно это нехорошо.

 Т. ГОРДЕЕВА: Но вы боролись с этим?

 Е. МИРАНЧУК: Да. Тем более, я же сама работала с ними в интернате, поэтому, чтобы меня не подводить, они должны были держать марку, так как мама здесь работает и другие ребята тоже должны брать пример. Поэтому я всегда им говорила: «Ребята, маму не подводим».

  

Как первый тренер разнимал дерущихся братьев

  

Т. ГОРДЕЕВА: Сегодня у нас уже звучало это имя, и было бы непростительно не поговорить с человеком, который, по сути, был, наверное, генератором футбольной карьеры ребят на самом старте. Тренер Александр Николаевич Воронков у нас в эфире.

 А. ВОРОНКОВ: Добрый день. Рад вас слышать.

 Е. МИРАНЧУК: Здравствуй, Александр. Привет!

 А. ВОРОНКОВ: Привет, Лена. Как дела? Нормально?

 Е. МИРАНЧУК: Да, вот выступаем на «Авторадио».

 К. ГАЙСИНА: Мы только что узнали от мамы, что вы совместно с директором школы № 3 создали специальный спортивный класс. Расскажите, как вообще вам эта идея пришла в голову, и чем этот класс отличался от других?

 А. ВОРОНКОВ: Были у нас цели и задачи создать команду, что-то необычное сделать для города, чего до этого не было. Мне подвернулся 1995 год, очень хороший, перспективный, пришли Алексей и Антон в нашу команду (она до них уже была создана). Конечно, я побегал по школам. Все мне отказали, это ведь новшество для такого маленького города, как Славянск-на-Кубани. А вот Татьяна Яковлевна Кириллова оказалась человеком гибким, проницательным и спортивным, она согласилась сразу. Но класс, к сожалению, просуществовал один год.

 К. ГАЙСИНА: А почему?

 А. ВОРОНКОВ: А потому что потом всех детей раздал, Лёха и Антон уехали в Москву, и другие дети ушли. Было много сложных моментов, питание двухразовое нужно было обеспечить, много людей должно быть задействовано, два тренера должны быть. Я тянул, как говорится, на своём горбу и с помощью директора, Татьяны Яковлевны Кирилловой. Всегда говорил, то это нужно, важно для развития именно большого сорта, для детей, которые будут двигаться вперёд. Не играли на уровне Краснодарского края на первенство района, а двигались в топовые школы, как вот Алексей и Антон.

 К. ГАЙСИНА: Помните вашу первую встречу? На что тогда обратили внимание?

 А. ВОРОНКОВ: Первую встречу… Они начинали у другого тренера, но там полноценной команды не было. Я их встретил на тренировке и с ними пофинтил, тоже тогда был «живой» игрок, технически владел определёнными приёмами. Я им показал парочку, они очень удивились. А потом мне поступил звонок, по-моему, от их друга Андреева, который был у меня в команде: «Возьмёте Антона и Алексея?» Потому что у них команды, которая могла бы играть полноценно, не было. А потом мне позвонил Антон. А нет, Алексей! Помню его слова, он спрашивал, можно ли попробовать. Я поинтересовался, почему он хочет у меня заниматься. «Во-первых, у вас полноценная команда. А во-вторых, вы и только вы можете вывести нас в люди». Я, конечно, был польщён такими словами, и, естественно, пригласил их. Они начали у меня заниматься.

 Т. ГОРДЕЕВА: Какими они вам запомнились? Первые впечатления.

 А. ВОРОНКОВ: Они всегда были агрессивными в спортивном смысле, дерзкими, даже злыми. Иногда даже немножко дрались друг с другом по-детски, когда бывало, что что-то не поделили. Я их разнимал. Они подерутся и тут же обнимутся по-братски. А ещё мне они нравились тем, что шли к своей цели, такие целеустремлённые дети, сейчас таких мало. Если что-то не получается, они разобьют себе, извините, лоб, но цели добьются. Вот этого качества сейчас не хватает современным детям, которых я сейчас веду, 2011 года. Я сейчас работаю не в Славянске-на-Кубани, а в «Черноморце», город Новороссийск.

 Т. ГОРДЕЕВА:  Александр, вам, как большому специалисту, такой чисто технический вопрос, который интересует, я уверена, многих родителей: до какого возраста ребёнок в футболе растёт и нельзя ещё делать окончательных выводов о том, получится у него что-то в спорте или нет?

 А. ВОРОНКОВ: Учитывая, что я проработал уже 20 лет, к определённым выводам я пришёл. Сейчас зачастую ставят крест на детях. Особенно в ФК «Краснодар», в том смысле, что у них есть филиалы, где работают с детьми до 12 лет и после прощаются с ними. Лучших отбирают, а с остальными детьми расстаются, они становятся свободными агентами, куда хотят — туда и идут. А это ведь только начало, база. В моём понимании, только основная футбольная база закладывается до 12 лет, а остальная — психологическая, тактическая — до 14 лет.

 Т. ГОРДЕЕВА: Александр, знаете, что ещё интересно. Много говорится о введении уроков футбола в общеобразовательных школах. Слышали ли вы об этом, и как считаете — это нужная мера для развития именно детского футбола?

 А. ВОРОНКОВ: Безусловно, нужная. Потому что всё, что направляется в сторону развития спорта, и футбола, в частности, даёт только плюс. Поэтому я думаю, что это положительное направление.

 Т. ГОРДЕЕВА: Спасибо огромное. Александр Воронков был у нас на связи, первый тренер братьев Миранчуков. Александр, я уверена — вашей энергии хватит ещё на огромное количество воспитанников.

 Е. МИРАНЧУК: До свидания, Саша.

 А. ВОРОНКОВ: До свидания.

 Т. ГОРДЕЕВА: Елена, а сыновья одинаково относились к занятиям футболом или всё-таки у каждого какой-то свой подход был?

 Е. МИРАНЧУК: Ну вот сейчас поговорили, с Александром, с тренером, он настолько заряжал своей энергией и уверенностью, что действительно ребятам надо двигаться в этом направлении, что они шли с одинаковым посылом заниматься футболом, выполнять его требования. Это всё и привело к переезду в Москву.

 

 Когда папа привозил форму Роналдо и Рональдиньо у братьев был восторг

 

 Т. ГОРДЕЕВА: Когда папа ещё был в семье, мальчики больше всего радовались, когда он привозил из командировок игровую форму разных команд.

 Е. МИРАНЧУК: Во-первых, сам приезд папы — любой ребёнок будет ждать с радостью. Он был дальнобойщиком. Когда только начинали, и бутс не было, надо было где-то их доставать, также как и спортивные костюмы. Поэтому когда он привозил форму — тогда были звёздами Роналдо, Рональдиньо — это всегда восторг, радость, и запоминается, конечно, надолго.

 

Т. ГОРДЕЕВА: То есть, лучшие подарки близнецам всегда были связаны с любимой игрой?

 Е. МИРАНЧУК: Конечно.

  

Просмотр в «Спартаке»

 

 К. ГАЙСИНА: Самым лучшим подарком братьям-футболистам из небольшого города стало однажды приглашение на просмотр в школу столичного «Спартака». Елена, как это случилось?

 Е. МИРАНЧУК: Это случилось под Новый год, как какое-то волшебство.

 К. ГАЙСИНА: То есть, для вас это было полной неожиданностью?

 Е. МИРАНЧУК: Полная неожиданность! В феврале будет вот уже 13 лет, как мы в Москве, но до сих пор находимся, как в каком-то волшебном сне. Потому что сами понимаете — город был маленький, и в начале 2000-х я отдавала ребят в футбол, не думая и не загадывая. И когда это увлечение переросло в большой спорт, это было для меня чем-то за гранью.

 Т. ГОРДЕЕВА: Вам позвонили?

 Е. МИРАНЧУК: Да. Александр Воронков отвёз их на турнир, региональный. И туда приехал из «Спартака» Борис Николаевич Стрельцов отбирать ребят. Отобрали тогда 10 человек с края. И мне поступил звонок из Москвы: «Здравствуйте, Елена. Я тренер «Спартака», хотел бы пригласить ребят». Я, конечно, не поверила, если честно.

 Т. ГОРДЕЕВА: Думали, что какой-то розыгрыш?

 Е. МИРАНЧУК: Да.

 К. ГАЙСИНА:  А мальчишки дома были в этот момент?

 Е. МИРАНЧУК: Мальчишки были дома, прыгали и скакали от радости. Потом я позвонила Александру, он говорит: «Да, действительно, Лена, отобрали ребят, и надо будет ехать в феврале, чтобы их ещё посмотрели, непосредственно в школе «‎Спартака «‎». И ребята уехали на две недели, все 10 человек, и нас отобрали. Дальше они пригласили меня. Я по образованию педагог, воспитатель, а в школе «Спартака» был интернат. Поэтому мне предложили работу и вот такое приключение новогоднее случилось.

 Т. ГОРДЕЕВА: Позвольте, зачитаю цитату Алексея из одного интервью. «Мама бросила всё, что у нее было: дом, родных, работу, коллектив. И поехала за нами, не зная, что её ждет. Тогда мама ещё не понимала, чего мы стоим, что показываем. По сути, поехала в пустоту. Даже не представляю её мысли в тот момент». Елена, ваши мысли в тот момент?

 Е. МИРАНЧУК: Это было очень сложно. Я никогда не была в большом мегаполисе, плюс с собой двое детей… То есть, по сути я ехала в никуда. Но я почему-то как-то доверилась и поняла, что они это любят — значит, мне даётся этот шанс, его надо попробовать. Как говорится, лучше попробовать и потом жалеть, чем не попробовать.

 К. ГАЙСИНА: А бывали периоды, когда вы думали, что совершили ошибку? Всё из рук валилось?

 Е. МИРАНЧУК: Знаете, может быть, где-то что-то мелькало, но я не могла это допустить, потому что всё-таки я видела желание ребят. Я по жизни вообще оптимист, поэтому и ребятам стараюсь это прививать, что всегда наступит рассвет за тёмной ночью. Может быть, были какие-то, когда из «Спартака» надо было переходить в «Локомотив».

 

 Как мама переживала отчисление братьев из «Спартака»

  

 Т. ГОРДЕЕВА: Проходит два года, и ребят отчисляют из школы «Спартака». Почему?

 Е. МИРАНЧУК: Такое случилось. Я не знаю. Здесь винить некого, потому что так получилось.

 Т. ГОРДЕЕВА: В официальных источниках пишут, что якобы не хватало физики.

 Е. МИРАНЧУК: Это тоже можно включить, что физики не хватало. Может быть, надо было где-то немножко подождать, где-то перетерпеть, да.

 Т. ГОРДЕЕВА: Они худенькие были?

 Е. МИРАНЧУК: Да-да-да. Они всегда спрашивали: «Когда?» И только, наверное, после 9-го класса они пошли в рост. Я говорю: «Посмотрите на меня, я высокая, папа высокий». Всегда смотрят по маме. Если мама высокая, то и дети будут выше. Поэтому я говорю: «Не переживайте, надо только ждать». Ну а ждать не хотелось, детям надо же сразу и сейчас!

 Т. ГОРДЕЕВА: Но вы-то в подушку не поплакали, когда выяснилось, что то, ради чего вы приехали… Что вас отчисляют?

 Е. МИРАНЧУК: Да, это был очень сложный момент. Но показывать это никак нельзя было, потому что у меня два мальчика, которых надо дальше доводить. Тренерский состав — Алексей Николаевич Леонов и Борис Николаевич Стрельцов — всегда говорили: «Лена, всё будет хорошо. У них это есть. Надо поверить, подождать, надо время». Поэтому я понимала, что, наверное, что-то в них есть, просто сейчас этого не видно.

  

Приглашение в «Локомотив» и жизнь в интернате

 К. ГАЙСИНА: Российский футбольный союз при поддержке «Газпромбанка» представляет вам этот проект. В студии «Авторадио» ведущие Катрина Гайсина, Татьяна Гордеева и наша героиня, мама теперь уже знаменитых игроков футбольной сборной Антона и Алексея Миранчуков, Елена Миранчук.

 Т. ГОРДЕЕВА: Близнецы Алексей и Антон реально очень похожи. Безошибочно различать их могут только самые близкие люди. Кто эти люди, Елена? Я надеюсь, вы входите в их число?

 Е. МИРАНЧУК: Да, конечно! Были очень похожи в детстве, очень. Их не различали даже бабушка, которая с ними помогала нянчиться, сестра, преподаватели в школе. Даже Александр Воронков, который с ними на футболе, и то — левая и правая нога у них отличие, только тогда можно было понять.

 Т. ГОРДЕЕВА: А, один левша, правильно?

 Е. МИРАНЧУК: Один левша, да, другой правша. Уже в подростковом возрасте они начали, правда, хитрить. Голоса стали меняться, и меня начали обманывать по телефону, если мы разговариваем. Но маму не проведёшь, мама знает всё! Поэтому я буквально секунду: «Так, стоп, подожди. Я разговариваю с Алексеем!» Они: «Мама, ну как ты нас вычисляешь?»

 К. ГАЙСИНА: В предыдущей части мы остановились на том, что ребят отчисляют из «Спартака». А что было дальше?

 Е. МИРАНЧУК: У нас тренер был Борис Николаевич Стрельцов, а он перешёл работать в школу «Локомотива» директором. И так как он ребят сам брал с Краснодарского края, видел их задатки и хорошо знал, он пригласил нас. Мы так же прошли две недели просмотра в «Локомотиве» и там остались.

 Т. ГОРДЕЕВА: Мальчишки волновались, переходя из одной команды в другую?

 Е. МИРАНЧУК: Да, знаете, волнение было, потому что это подростковый возраст. В «Спартаке» они как-то перестали выходить в основе, и поэтому опять новый вызов, надо опять доказывать, показывать, на что ты способен. Новая школа, ребята, общение. Конечно, я думаю, волнение было.

 К. ГАЙСИНА: А ребята не слетели по учёбе из-за перехода такого?

 Е. МИРАНЧУК: Ребята были настолько самостоятельные, живя в интернате. Школа общеобразовательная была на территории, там всё было так организовано, что ребятам некогда было даже где-то выехать в Москву за пределы базы и заниматься не тем, чем надо.

 К. ГАЙСИНА: Сейчас у нас есть возможность поговорить с учителем из академии «Локомотива» Олесей Владиславовной Упоровой.

 Е. МИРАНЧУК: Это русский и литература, да-да.

 К. ГАЙСИНА: Олеся Владиславовна, добрый день!

 О. УПОРОВА: Добрый день.

 Т. ГОРДЕЕВА: Здравствуйте.

 Е. МИРАНЧУК: Здравствуй, Олесенька!

 О. УПОРОВА: Здравствуйте, Елена Юрьевна!

 К. ГАЙСИНА: Олеся Владиславовна, подскажите, учитель в спортивном интернате — это немного другая профессия, чем в обыкновенной школе? Какие отличия есть?

 О. УПОРОВА: Во-первых, не в интернате, а в спортивной школе. У нас общеобразовательная школа. Да, это совершенно другое по духу, в первую очередь. И работаем мы с одними мальчишками, девчонок нет, поэтому, естественно, степень ответственности чувствуется.

 К. ГАЙСИНА: А часто приходится закрывать глаза на какие-то просчёты, ошибки? Вы же понимаете, что ребята в основном стремятся построить спортивную карьеру, а не достичь каких-то результатов в учёбе?

 О. УПОРОВА: Мы за умный футбол, и учебные достижения — это тоже очень важная часть в жизни каждого человека. Просчёты могут быть совсем минимальные для того, чтобы на них закрыть глаза. А так — нет.

 К. ГАЙСИНА: То есть, расслабиться им не даёте, да?

 О. УПОРОВА: Ну что вы! Нет, конечно.

 Т. ГОРДЕЕВА: Послушайте, Миранчуки — они какими были?

 О. УПОРОВА: Они были обычными мальчишками, очень интересными собеседниками. И честно, положа руку на сердце, я их отличать не могла, и когда ко мне подходил кто-нибудь один, я спрашивала: «А ты кто?»

 Т. ГОРДЕЕВА: «А чем докажешь?»

 О. УПОРОВА: Да. Они всё время смеялись. «Я Антон» или «Я Лёша». Я говорю: «Ну замечательно». Сидели они, кстати, всегда отдельно, не вместе, но занимали всегда первые парты, что было очень приятно. И уж тогда я знала, где сидит Алёша, а где сидит Антон, и тогда я могла уже обращаться, зная, к кому. Всё у нас было всегда хорошо. Где-то чего-то мы обсуждали с ними, какие-то игры — это обязательно. Если они приходят в понедельник, и были игры в выходные, их или команды основной, то мы обязательно это должны были обсудить.

 Т. ГОРДЕЕВА: Олеся Владиславовна, сразу бросилась в глаза ваше настолько тёплое приветствие, вместе с Леной Миранчук. Понятно, что у вас какое-то общение ещё было и есть взаимная симпатия абсолютная.

 О. УПОРОВА: Я думаю, да!

 Е. МИРАНЧУК: Конечно.

 О. УПОРОВА: Мы с Еленой Юрьевной работали. Школа была закрыта, мы работали вместе администраторами в интернате, где наши мальчишки проживают. Какие-то общие у нас, естественно, мероприятия в клубе проходят, тоже там очень часто пересекаемся. Поэтому все у нас очень дружные в коллективе.

 Т. ГОРДЕЕВА: Слушайте, мы сегодня просто в восторге от Елены Миранчук. Всё равно же это отдельная история, что мама за своими сыновьями из маленького города поехала в Москву, ничего не побоялась, всё бросила.

 О. УПОРОВА: Настоящая декабристка! Только те за мужьями ездили, а здесь… Настоящая Мама с большой буквы, я хочу сказать. Это пример для всех мам, которые раздумывают, нужно это сделать или нет. Елена Юрьевна — это наш, как говорится, маячок.

 К. ГАЙСИНА: Спасибо большое.

 Е. МИРАНЧУК: Спасибо, Олеся.

 О. УПОРОВА: Елена Юрьевна, мальчишкам привет.

  

Отъезд Антона в Эстонию и первое расставание братьев

  

Т. ГОРДЕЕВА: Елена, вновь хочу привести очень трогательную цитату от ваших мальчишек как раз о проживании в интернате. «Отдельное спасибо маме за то время. В интернате не всегда была хорошая еда. Мама нас спасала, давала какую-нибудь шоколадочку. Раньше-то мы были совсем маленькими, худыми, нуждались в этой дополнительной еде. Когда мама приносила что-то вкусненькое, все пацаны собирались у нас в комнате». То есть, количество сыновей в интернате у вас значительно увеличилось?

 Е. МИРАНЧУК: Увеличилось, да!

 Т. ГОРДЕЕВА: Слушайте, ну как вы их там шоколадочками-то откармливали?

 Е. МИРАНЧУК: По-другому не может быть. Естественно, ты приходишь к ребятам, не будешь же… И плюс я там работала. Ребят было очень много отовсюду. Мамы приезжали, волновались, звонили, но так как у меня была возможность чаще приходить к ребятам, конечно, что-то вкусненькое всегда старалась принести.

 Т. ГОРДЕЕВА: И побольше, потому что понимали, что не для двоих.

 Е. МИРАНЧУК: Да-да.

 Т. ГОРДЕЕВА: А правда, что Антон на один сантиметр выше, а Алексей на один килограмм тяжелее брата?

 Е. МИРАНЧУК: Вот это идёт у них с детства, эти сантиметры и килограммы.

 К. ГАЙСИНА: А когда начинается период уже настоящих свершений, когда ребята попадают в основу «Локомотива»?

 Е. МИРАНЧУК: У нас так получилось, что Алексей даже не был на выпускном. Это 17 лет, 11 класс. Перед этим летом все ребята попали в дубль. У нас считается как: школа, потом ребята попадают в дубль и в основу. И тогда в основе был тренером Славен Билич. Алексей попал на первые тренировки с основой, и он сразу его оставляет у себя. То есть, Алексей в дубль не возвращается.

 К. ГАЙСИНА: А Антон?

 Е. МИРАНЧУК: Антон остался в дубле. Он ещё, наверное, был год. Начали искать мотивацию: как, что, тренироваться больше. И он в этот период попадает в Эстонию, в команду «Левадия». Там он играл под номером 11. Я приезжала в гости. Всё отлично сложилось: он был там год, играл в Лиге Европы, забил много голов. Приехал оттуда уже повзрослевший, без мамы рядом, без брата, самостоятельный, и закрепился тогда уже в основе.

 К. ГАЙСИНА: Но тот год, наверное, для вас был большим испытанием, потому что это ведь первое расставание по сути ваше.

 Е. МИРАНЧУК: Да. Они всегда были и с Алексеем вместе в команде, если брать «Спартак», «Локомотив». Это было первое расставание, когда на год… Мы просто понимали, что Антону надо было сделать этот шаг. Может быть, сделаешь два шага назад — потом шаг вперёд. Поэтому мы сконцентрировались, пожелали всего хорошего. Алексей к нему туда приезжал, я приезжала, поддерживали, и всё сложилось.

 К. ГАЙСИНА: А потом Юрий Павлович Сёмин понял, что один Миранчук хорошо, а два — лучше.

 Е. МИРАНЧУК: Да! Это золотые годы, четыре замечательных года. Возвращается Антон, Юрий Павлович его включает в команду, и начинаются эти замечательные четыре успешных года.

 

«Воспитывала так, что деньги — это не всё в нашей жизни»

 

Т. ГОРДЕЕВА: Ваши мальчишки довольно рано заиграли за ведущую команду, а там — крутые опытные футболисты, старше. Вы не опасались какого-то влияния, не переживали, что парням снесёт голову?

 Е. МИРАНЧУК: Много было разговоров. Я же говорила, Алексей в 11 классе, считай, в 17 лет попал во взрослую команду. И там много было сомнений, заиграет, не заиграет, потому что тогда была очень хорошая команда: Буссуфа, Диарра. То есть, ребята опытные. Поэтому опасения, конечно, были, ребята были намного старше. Тогда Гильерме уже был, Чорлука капитаном. Может быть, воспитывала так, что деньги — это не всё в нашей жизни. Самое главное — они должны были попасть в команду и показывать… Как говорят: сначала имя, а потом уже имя работает на тебя.

 Т. ГОРДЕЕВА: В общем, голову им не снесло.

 Е. МИРАНЧУК: Не снесло. Я так думаю, точно, конечно, не знаю. Ребята скрытные, очень многого не рассказывали.

 К. ГАЙСИНА: Что касается головы, одна хорошо, а две лучше. А если с ними ещё и мама — можно быть спокойным.

Т. ГОРДЕЕВА: Ещё в детстве, когда эти два абсолютно похожих мальчика бежали с поля после игры, мама открывала объятия сразу для двоих. Потому что не хотела ревности, потому что её любовь всеобъемлюща и не делится на двоих, а умножается ровно в два раза, для двух братьев-близнецов — Антона и Алексея Миранчуков.

 К. ГАЙСИНА: Мы продолжаем программу, подготовленную по инициативе Российского футбольного союза при поддержке «Газпромбанка». В студии с нами по-прежнему Елена Миранчук, мама, которая знает всё.

 Т. ГОРДЕЕВА: Елена, вы в детстве мальчишек одинаково одевали?

 Е. МИРАНЧУК: Нет, вы знаете, как-то так получилось, что по-разному.

 Т. ГОРДЕЕВА: Но они до сих пор придерживаются этого?

 Е. МИРАНЧУК: Да, до сих пор. Видите — как родители заложили, так и продолжается. Конечно, иногда они, может быть, меняются вещами, но отдают предпочтение разному.

 Т. ГОРДЕЕВА: И причёски разные.

 Е. МИРАНЧУК: И причёски, да.

 Т. ГОРДЕЕВА: Согласно некоторым попсовым рейтингам, они чуть ли не самые стильные в российском футболе. Что думаете по этому поводу?

 Е. МИРАНЧУК: Это да, это у них с детства.

 Т. ГОРДЕЕВА: Как не похвалить! А что с детства?

 Е. МИРАНЧУК: Отец часто ездил в командировки в Москву, привозил какие-то вещи. Антон всегда быстрее бежал к сумке, к подаркам, чтобы первому всё примерить, похвастаться. Алексей довольствовался тем, что досталось.

 Т. ГОРДЕЕВА: Они сейчас нуждаются в ваших рекомендациях по поводу выбора одежды?

 Е. МИРАНЧУК: Алексей живёт от меня недалеко, и когда бываю у него в гостях, может попробовать один лук, второй, третий: «Мама, ну как тебе?» Да, иногда бывает, советуются.

 К. ГАЙСИНА: На данный момент вы все живёте отдельно?

 Е. МИРАНЧУК: Да.

 

 Гарик Денисов сказал братьям: «Ребята, ну уже смешно, вы в основе играете и живёте в интернате. Как это вообще возможно?»

  

К. ГАЙСИНА: Как мальчишки научились справляться с бытом? Сами готовят, сами стирают? Всё уже умеют?

 Е. МИРАНЧУК: Они до последнего были в интернате. Уже совсем взрослые, а не переезжали на квартиру, потому что, конечно, в интернате удобно. Здесь тебя покормят, за тобой всё уберут. Свет выключать не надо, комната у нас всегда открыта, как у всех ребят. И уже Гарик Денисов сказал: «Ребята, ну уже смешно, вы в основе играете и живёте в интернате. Как это вообще возможно?»

 Т. ГОРДЕЕВА: Переростки такие.

 Е. МИРАНЧУК: Переростки, да. И вот «Локомотив» снял жильё, они переехали в квартиру, и тут-то как раз всё началось. Потому что в 10 лет они попали в интернат и быта совсем не касались, у тебя тут и прачечная, и столовая, чайник ставить не надо, чай заваривать не надо и так далее. Поэтому здесь такой переломный момент, у них как вторая молодость началась. Потому что, оказывается, дверь квартиры надо закрывать, ключи надо не терять, свет надо выключать, самим готовить.

 Т. ГОРДЕЕВА: Кстати, вспоминая сегодня людей, которые на разных этапах помогали братьям Миранчукам, заметили и поддержали начинающих футболистов, мы немного обошли вниманием молодёжную сборную, которая тоже стала стартовой площадкой для будущей карьеры наших героев. У нас на связи экс-главный тренер молодёжной сборной России Николай Писарев.

 

Что Писарев заметил в Миранчуках, и проблемы юношеского футбола

 

 К. ГАЙСИНА: Николай Николаевич, добрый день.

 Н. ПИСАРЕВ: Добрый день!

 К. ГАЙСИНА: При вас Алексей Миранчук впервые получил вызов в молодёжную сборную и вскоре стал одним из лидеров. Почему тогда выбор пал на него?

 Н. ПИСАРЕВ: Не только Алексей, через несколько месяцев и Антон тоже был в молодёжной сборной. Они выделялись на своём уровне в 19-20 лет. Есть такой понятие — игровики. Есть футболисты, которые усердно работают, обладают скоростью, силой, выносливостью, а есть такие, как братья Миранчуки, они игровые, тонко чувствуют игру. Они очень хорошо умели разворачивать игру в атаку, то есть, обладали очень неординарной техникой и мышлением. Поэтому я и обратил на них внимание.

 К. ГАЙСИНА: А какова, на ваш взгляд, проблема у современных футбольных школ? Что нужно сделать для того, чтобы у тренерского штаба и молодёжной, и национальной сборной был гораздо больший выбор игроков?

 Н. ПИСАРЕВ: Вы знаете, система советских школ-интернатов разрушена уже давно, 20 лет назад. Она очень хорошо работала. Также была система соревнований, на мой взгляд, очень грамотно выстроена. Детские тренеры должны получать достойную зарплату, от этого тоже очень много зависит.

 Т. ГОРДЕЕВА: А они, похоже, получают нормальную зарплату только в столичных регионах и при каких-то больших школах?

 Н. ПИСАРЕВ: Скорее всего, да. Если это не Москва, не Питер, не Казань, не какие-то центральные города, то я вообще не представляю, что там происходит с детско-юношеским футболом. То, что сейчас РФС сделал Юношескую лигу — очень важный момент. Переход из детско-юношеского футбола во взрослый должен быть многоступенчатым, и Юношеская лига — один из его этапов, это позитивно. Теперь надо что-то сделать с оплатой детских тренеров.

 Т. ГОРДЕЕВА: Видимо, надо поднять её.

 Н. ПИСАРЕВ: Видимо, необходимо.

 Т. ГОРДЕЕВА: Николай Николаевич, что бы вы могли посоветовать родителям, которые сомневаются — всё-таки, выбрать для ребёнка спорт или надёжнее общеобразовательная школа, потом высшее образование, и так далее?

 Н. ПИСАРЕВ: Одно другому не помеха. До определённого момента можно совмещать, а потом, конечно, приходится делать выбор. Но я часто сталкивался с тем, что родители считают, что понимают больше тренера и начинают тренировать. Родителям надо просто выбрать тренера, который горел бы этим делом, отдавался полностью, и доверять ему. Мой первый тренер, Николай Николаевич Сенюков, чётко понимал, что из меня что-то получится и бился с родителями за меня, говорил, что не надо меня отдавать ни в какое Суворовское училище, надо подождать, дать мне шанс в футболе себя проявить. Мои родители послушали настойчивого тренера, и я стал футболистом. Тренер, конечно, очень важен, и чтобы он с душой относился к своей профессии.

 Т. ГОРДЕЕВА: Значит, мы с вами делаем вывод: во-первых, поднимаем зарплату всем детским тренерам; во-вторых, всем родителям говорим, чтобы они слушались тренера. И последняя у нас к вам просьба, Николай: будьте добры, может быть, сейчас через Елену Миранчук передадите что-нибудь личное парням?

 Н. ПИСАРЕВ: Во-первых, хочу пожелать Алексею быстрее адаптироваться в «Аталанте», в Италии. Это очень непросто, новая страна, новая команда, язык. Все эти сложности я тоже проходил, когда уезжал играть заграницу. А Антону надо побыстрее возвращать «Локомотив» на ведущие позиции, потому что сейчас, конечно, «Локомотив» очень прилично сдал. Наверное, и родителям будет приятно, когда их дети будут в свое профессии востребованы и по достоинству оценены. Поэтому пожелаю ребятам побыстрее в командах своих заиграть так, как они умеют, как им позволяет их талант.

 Е. МИРАНЧУК: Спасибо, Николай Николаевич, примем к сведению. Ребятам передам!

 Т. ГОРДЕЕВА: Всего доброго. Николай Писарев был у нас на связи.

 

 Три основных качества мамы будущего футболиста

 

 К. ГАЙСИНА: Традиционно в конце программы я задаю мамам один и тот же вопрос: назовите три основных качества, которыми должна обладать мама будущего футболиста.

 Е. МИРАНЧУК: Думаю, что это, конечно же, любовь, терпение, понимание, доброта.

 К. ГАЙСИНА: Тут уже больше, чем три…

Е. МИРАНЧУК: Да, тут очень много всего. Ведь так и называется сегодняшняя передача — «Мама знает всё». Она хотела бы, конечно, знать всё, и очень многое дать своим детям. Поэтому её любовь, доброта, внимание, умение понимать, не только слушать, но и слышать ребёнка, прислушиваться  к тому, что он хочет в пять, семь лет. Прежде всего, наверное, любовь к своим детям.

 Т. ГОРДЕЕВА: Если бы в конце 90-х воспитательнице детского сада из небольшого города Славянск-на-Кубани сказали, что её пацаны попадут в один из ведущих футбольных клубов, что будут играть в Лиге Чемпионов, что их обоих вызовут в национальную сборную?

 Е. МИРАНЧУК: Я даже не знаю, если вернуться на 13 лет назад, как бы я отреагировала. Спасибо большое удаче, что мы всё-таки поверили и приехали сюда, не побоялись, совершили такой вот замечательный поступок. Какое-то волшебство произошло. Если бы мне тогда сказали, я бы подумала, что, наверное, Дед Мороз действительно существует и мечты сбываются.

 Т. ГОРДЕЕВА: Елена, спасибо вам огромное. Во-первых, хочу выразить абсолютно искренний личный восторг вами, обожание, и огромное уважение к вам, как к человеку, как к маме. Всё, что вы сделали, можно даже назвать определённым подвигом. Хотя для вас это — нормальная жизнь мамы, которая знает всё и которая сделает всё для своих детей.

 Е. МИРАНЧУК: Спасибо огромное, что пригласили на этот замечательный проект, «Мама знает всё» на «Авторадио». Всё прошло замечательно, в дружеской атмосфере, и хотелось бы пригласить и других мам спортсменов, чтобы они тоже поделились, как начинали свой путь вместе с ребятами, как они его прошли, что им пришлось пережить. Очень интересно будет послушать их рассказы, чтобы услышали другие мамы спортсменов, ребят, которые только-только начинают свой путь в футболе.

 К. ГАЙСИНА: Спасибо огромное. Это была Елена Миранчук, мама, которая знает всё. Наша программа подошла к концу. До встречи через неделю на «Авторадио».

 

 

Family Tree — Если брат идет на брата: как маме прекратить войны между родными детьми?

Поделиться

Поделиться

Твитнуть

Рассказывает Ольга, мать двух прекрасных мальчишек:

— Свое семилетие Федя решил отмечать без брата. Приходит ко мне с суровым лицом и говорит: «Мама, только одно условие: на мой день рождения никакого Степы. Ни в клубе, ни за столом, ни потом у бабушки». Спрашиваю, почему же, Феденька, это же твой брат, а он мне такой: «Вот именно, не хочу я этого брата видеть — хоть один день в году».

Сказать, что я ошалела, это ничего не сказать. Во-первых, Степашке четыре года, мне элементарно не с кем его оставить на целый день, а наш папа по выходным работает. Во-вторых, все веселья уже заказаны на двоих братьев и трех приглашенных друзей, отменять будет хлопотно. Но главное не это. 

Я выросла в семье, где было четверо (!) старших братьев, и они всегда были банда. Единое целое. Нас весь двор боялся, потому что, если вдруг что-то случится с одним из нас, четверо прибегут на помощь и всех порвут на тряпки. Когда на УЗИ мне сказали, что второй тоже мальчик, я была на седьмом небе от счастья: вот удача, они будут дружить, как мои братья! Но все пошло не так с самого начала. Федя у меня очень скрытный, он, когда в доме появился Степа, не стал плакать, скандалить, а просто весь как-то напрягся. И мне кажется, что теперь, когда они оба уже подросли, главная их забота — придумать повод для драки.

Понять не могу, чем мое воспитание отличается от маминого, где все сыновья дружили и вообще никогда не враждовали. А у меня пацаны уже весь дом превратили в поле боя. И главное, что делать с днем рождения: заставить Федю терпеть брата и испортить ему праздник? Или младшего куда-нибудь пристроить на всю субботу, пока у старшего веселье? Это же депривация…

Давайте по порядку. Во-первых, братья и сестры в одной семье, как правило, находятся в равных правах, то есть отношения у них горизонтальные. Это бабушка может сверху вниз влиять на внука, папа и мама могут в какой-то момент заставить, уговорить, а когда-то и пожалеть, и помочь. В норме это основная задача нас, взрослых. А брат брату ничего не должен — в ситуации, когда они оба еще не ходят в школу, уж точно.

Людмила Петрановская на своем вебинаре «Братья и сестры» рассказывает, что горизонтальные отношения бывают двух типов: когда все вместе делают одно дело — это кооперация, а когда сражаются за что-либо — конкуренция. В первом случае мы получаем идиллическую картинку из советского фильма, во втором — эдакий зомби-апокалипсис, когда из-за последней мармеладки может разгореться нешуточная вражда.

Вот что рассказывает психолог (источник — цикл Людмилы Петрановской «Дети. Инструкция по применению»):

И конкуренция, и кооперация… И без того, и без этого невозможно. Если мы представим, что у нас в отношениях очень слабо развита кооперация и царит сплошная конкуренция, мы получим чудовищный мир, описанный Гоббсом: война всех против всех. Все конкурируют, все воюют. Но если мы представим себе мир, где нет конкуренции, в котором все только помогают друг другу, мы поймем, что очень быстро этот мир станет несправедливым, потому что не будет какой-то реальной корреляции между вложенными усилиями и результатом. Начнется ситуация инфантилизации, когда все начнут чувствовать себя младшими детьми, которым все должны. Важно, чтобы в жизни было и то, и другое…

Итак! Братья и сестры обязаны в какой-то момент и подраться, и сплотиться. Если у вас в семье все так — поздравляем, у вас не нарушен естественный баланс сил, у детей есть достаточно энергии, чтобы отстаивать свои права, учиться обоим важнейшим типам отношений: и кооперироваться, и конкурировать.

Особенность братских отношений в том, что эти отношения нельзя отменить. Нельзя уволиться из братьев, нельзя раздружиться навсегда. Даже если вы в ссоре, у вас все равно одна на двоих мама, общий папа, лего, самолет, комната… Эти отношения прорастают в нас, и если детям некомфортно вместе, если их конкуренция слишком сильна, просто взять и выйти из отношений не получится.

— Но я всегда старалась сделать так, чтобы у них все было поровну, — вспоминает Ольга, — в театр идет и один, и второй, чтобы не завидовали. Подарки одинаковые получают и в детском саду, и дома, но все равно умудряются из-за цвета упаковки поссориться. Я всегда следила, чтобы, если Степа ест сладкое, то и Феде предлагали бы. Я все время как будто с весами хожу: и тому досталось, и этому досталось, и там поровну, и тут одинаково… Мне кажется, я всю жизнь свою уже положила на то, чтобы помирить мальчишек, все время мое внимание где-то там, где они опять дерутся. И ничего не помогает…

На том же вебинаре «Братья и сестры» Людмила Владимировна объясняет: дело иногда совсем не в том, как мама устанавливает отношения между мальчиками, а в том, каковы ее отношения с каждым из сыновей по отдельности. Мама и Федя, мама и Степа.

Первые человеческие отношения, в которых оказывается каждый человек, это базовые вертикальные отношения. Отношения со значимым взрослым, с родителями. И самое главное: все последующие отношения, и вертикальные (с учителем, с шефом, с законом, со старшим по чину), и горизонтальные (с друзьями, коллегами, партнерами) очень зависят от того, какими были те базовые вертикальные отношения:

Обращаю ваше внимание, что первичный характер отношений (то есть отношений с родителями) отражается на всех последующих отношениях — как вертикальных, так и горизонтальных. Есть ли в этих отношениях доверие, близость, какая-то готовность слышать потребности другого человека? Все это, конечно, будет отражаться и на конкуренции, и на кооперации, на том, как человек строит горизонтальные отношения. 

Соответственно, отношения братьев и сестер больше всего зависят от отношений родителя к ребенку, не от того, как детей между собой мирит/не мирит, а от того, какие у него самого с ребенком отношения. Обычно, если ребенок достаточно наполнен отношениями с родителями, если у него по этой части хорошо, он доверяет родителям, он спокоен за эти отношения, то и ревности между братьями и сестрами гораздо меньше. Если каждый ребенок чувствует, что он наполнен, что ему хватает, что его любят, то и делить им как бы меньше, и ревности возникает меньше…

Как это комментировала Ольга:

— Даже не знаю, можно ли это считать моим косяком… С тех пор, как родился Степашка, я старалась, чтобы мы всегда были втроем. Один хочет гулять — я и второго собираю, иногда даже не спрашивая, хочет ли он сейчас на улицу. В кружок акробатики для малышей я тоже записала сразу двоих. Мне так хотелось, чтобы они дружили, чтобы росли в тесном контакте друг с другом… Возможно, я в чем-то «задвинула» интересы Феди, которые, конечно, не всегда совпадают с интересами Степы. Федор у нас тихий парень, любит подолгу сидеть за лего, заниматься каким-то тихими и длинными делами. А Степан — это огонь, ему вечно надо во что-то ввязаться, он постоянно говорит, всех дергает, обо всем спрашивает… В общем, я, наверное, должна вернуться в ситуацию, где не только нас трое, но есть я и Федя, я и Степа. Парами. И тогда я смогу укрепить отношения с каждым ребенком в отдельности.

Чем закончится эта история, мы пока не знаем. Знаем только, что на дне рождения Феди Степа все-таки был. Ольга рассказала, что она устроила еще одну, дополнительную вечеринку, «только для мамы и Феди»: они вместе сходили в кино, поели пончиков, купили какие-то книжки про кораблестроение, и «день без брата» состоялся.

А еще Ольга придумала неслыханную для многих мам штуку: она читает двум братьям две разные сказки на ночь, во сколько бы они ни ложились. Мальчики спят в одной комнате, но пока сказку слушает Степа, Федя на кухне допивает свой чай или доигрывает в конструктор. Потом Степа «как бы спит», а Федя выбирает, что мама почитает лично ему на ночь.

Наверное, Степа получает больше сказок — но это не так уж важно. Главное, что и Степа, и Федя получают… маму. Каждый вечер, на полчаса, но только для себя.

Вас может заинтересовать:

Вас могут заинтересовать эти статьи

Логические задачи для тренировки — Школа 52, Владивосток

Страница 1 из 2

Задачи для подготовки к самостоятельной работе.

 

1.  Министры иностранных дел России, США и Китая обсудили за закрытыми дверями проекты соглашения о полном разоружении, представленные каждой из стран. Отвечая затем на вопрос журналистов: «Чей именно проект был принят?», министры дали такие ответы:

Россия — «Проект не наш, проект не США»;
США — «Проект не России, проект Китая»;
Китай — «Проект не наш, проект России».
Один из них (самый откровенный) оба раза говорил правду; второй (самый скрытный) оба раза говорил неправду, третий (осторожный) один раз сказал правду, а другой раз — неправду.

Определите, представителями каких стран являются откровенный, скрытный и осторожный министры.

2.  В 8, 9 и 10-ом классах учатся три товарища: Наиль, Зиннур и Альберт. Один из них занимается в кружке информатики, другой -радиолюбитель, третий – авиамоделист. Скажите, в каком классе учится и в каком кружке занимается каждый из них, если известно, что:

8-й класс посетил лесхоз, 9-й – кондитерскую фабрику,
10-й класс — автозавод;
во время посещения лесхоза Зиннур опасался, как бы не разбить лежавшую в кармане радиолампу;
Наиль ушёл на стадион один, так как его товарищ был занят налаживанием своей модели самолёта;
4) товарищ авиамоделиста очень заинтересовался конвейером на автозаводе.

3. Однажды в международном лагере отдыха за круглым столом оказалось пятеро парней из Москвы, Санкт-Петербурга, Новгорода, Казани и Уфы. Их имена: Саша, Никита, Руслан, Петя и Миша.

Москвич сидел между уфимцем и Мишей, санкт-петербужец – между Сашей и Никитой, а напротив него сидели казанец и Руслан. Петя никогда не был в Санкт-Петербурге, а Саша не бывал в Москве и Уфе. Уфимец с Никитой регулярно переписываются.
В каком городе живёт каждый из ребят?

4. Лауреатом женского поэтического конкурса стали пять поэтесс.
1-е место заняла мисс Мартин. Бетти Мун не писала стихотворение «Сорока». Своё стихотворение Мэри сочинила в мае. «Муза» была написана в сентябре. Джастина Моран написала «Зрелый день». Стихотворение «Человек» принадлежит перу Кэт. «Муссон» был создан Сюзан в марте. Мисс Мегге написала своё стихотворение в апреле. Фамилия Мэри не Мульдон, а одно из стихотворений написано в октябре.
Назовите имя и фамилию каждой поэтессы, название стихотворения, которое она написала, а также время его создания.

5. Три свидетеля дорожного происшествия сообщили сведения о скрывшемся нарушителе. Боб утверждает, что тот был на синем «Рено». Джон сказал, что нарушитель ехал на черной «Тойоте», а Сэм сказал, что машина была точно не синяя, и, по всей видимости, это был «Форд». Когда удалось отыскать машину, выяснилось, что каждый из свидетелей точно определил только  один из параметров автомобиля, а в другом ошибся. Машина какой марки и какого цвета была у нарушителя?

6. Внимание Андрея, Дениса и Марата привлек промчавшийся мимо них автомобиль.
— Это английская машина марки «Феррари» — сказал Андрей.
— Нет, машина итальянская марки «Понтиак», — возразил Денис.
— Это «Сааб», и сделан он не в Англии, — сказал Марат.
Оказавшийся рядом знаток автомобилей сказал, что каждый из них прав только в одном из двух высказанных предположений.
Какой же марки этот автомобиль и в какой стране изготовлен?

7. Трое друзей, болельщиков автогонок «Формула-1», спорили о результате предстоящего этапа гонок.
— Вот увидишь, Шумахер не придет первым, — сказал Джон. — Первым будет Хилл.
— Да нет же, победителем будет, как всегда, Шумахер! — воскликнул Ник. — А об Алези и говорить нечего, ему не быть первым.
Питер, к которому обратился Ник, возмутился:
— Хиллу не видать первого места, а вот Алези пилотирует самую мощную машину.
По завершении этапа гонок оказалось, что каждое из двух предположений двоих друзей подтвердилось, а оба предположения третьего из друзей оказались неверны. Кто выиграл этап гонки?

8 Три дочери писательницы Дорис Кей — Джуди, Айрис и Линда тоже очень талантливы. Они приобрели известность в разных видах искусств — пении, балете и кино. Все они живут в разных городах, поэтому Дорис часто звонит им в Париж, Рим и Чикаго, Известно, что:
1) Джуди живет не в Париже, а Линда — не в Риме;
2) Парижанка не снимается в кино;
З) Та, кто живет в Риме, певица;
4) Линда равнодушна к балету.
Где живет Айрис и какова ее профессия?

9 В симфонический оркестр приняли на работу трех музыкантов — Брауна, Смита и Вессона, умеющих играть на скрипке, флейте, альте, кларнете, гобое и трубе. Известно, что:

1) Смит — самый высокий;
2) играющий на скрипке меньше ростом играющего на флейте;
З) играющие на скрипке и флейте и Браун любят пиццу;
4) когда между альтистом и трубачом возникает ссора, Смит мирит их;
5) Браун не умеет играть ни на трубе, ни на гобое.
На каких инструментах играет каждый из музыкантов, если каждый владеет двумя инструментами?

10. После традиционного вечера встречи с бывшими выпускника­ми школы в стенгазете появилась заметка о трех наших бывших учениках. В этой заметке было написано, что Иван, Андрей и Борис стали учителями. Теперь они преподают разные дисциплины: один — математику, второй — физику, а тре­тий — химию. Живут они тоже в разных городах: Минске, Витебске и Харькове. В заметке было еще написано, что первоначальные их планы осуществились не полностью: Иван работает не в Минске, Андрей — не в Витебске; житель Минска преподает не математику, Андрей преподает не физику. Повезло только жителю Витебска: он преподает любимую им химию. Кто где живет и что преподает?

11. В педагогическом институте Казакова, Андреева, Покатина, Галеев, Шакиров и Веселов преподают философию, математику, английский язык, французский язык, немецкий язык, историю. 

Преподаватель немецкого языка и преподаватель математики в студенческие годы занимались художественной гимнастикой.
Шакиров старше Веселова, но стаж работы у него меньше, чем у преподавателя философии.
Будучи студентками, Казакова и Андреева учились вместе в одном университете. Все остальные окончили педагогический институт.
Веселов – отец преподавателя французского языка.
Преподаватель английского языка – самый старший из всех по возрасту и по стажу работы. Он работает в этом институте с тех пор, как окончил его. Преподаватели математики и истории – его бывшие студенты.
Казакова старше преподавателя немецкого языка.
Кто какой предмет преподаёт?

12. Одиннадцать ребят: Александр, Борис, Василий, Георгий, Дмитрий, Евгений, Захар, Иван, Кирилл, Леонид и Михаил – учатся все в разных классах одной школы.
Старший брат Дмитрия оканчивает 7-й класс, а младший брат Евгения учится в 5-ом классе. Александр старше Кирилла на один класс, Леонид старше Евгения на два класса, а самый старший из мальчиков Михаил. Борис помогает в учёбе Евгению, Дмитрий – Ивану, Георгий – Александру.
Иван при окончании 4-го класса получил похвальную грамоту.
3) Борис – вожатый в 5-ом классе, а Василий – в 4-ом классе.
4) Александр, Кирилл и шестиклассник занимаются в гимнастической секции, а одновременно с ними тренируются баскетболисты, среди которых всегда Борис, Евгений и восьмиклассник.
5) Александр и семиклассник живут на улице Лесной, Георгий и пятиклассник – на улице Красивой, Дмитрий, первоклассник и восьмиклассник – на Садовой, а Кирилл и десятиклассник – на Солнечной.
Кто из них в каком классе учится?

13. Три одноклассника — Влад, Тимур и Юра, встретились спустя 10 лет после окончания школы.
Выяснилось, что один из них стал врачом, другой физиком, а третий юристом.
Один полюбил туризм, другой бег, страсть третьего — регби.
Юра сказал, что на туризм ему не хватает времени, хотя его сестра — единственный врач в семье, заядлый турист.
Врач сказал, что он разделяет увлечение коллеги.
Забавно, но у двоих из друзей в названиях их профессий и увлечений не встречается ни одна буква их имен.
Определите, кто чем любит заниматься в свободное время и у кого какая профессия.

 

 

Брат

Когда Женек был маленький, Славка всегда защищал его от дворовых хулиганов. Помогал выводить двойки из дневника. Забирал с тренировок, когда мать задерживалась на работе, а однажды даже ходил вместо нее на родительское собрание. Все вокруг знали: у Женьки Смирнова есть старший брат, и если что — дело придется иметь с ним. А иметь дело со старшим Смирновым никому не хотелось.

Шли годы. Разница в шесть лет, казавшаяся в детстве неодолимой пропастью, незаметно стерлась. Оказалось, что со Славкой можно и выпить вместе, и обсудить фигуру Ирки Костровой из 9 «Б», и посидеть во взрослой компании, где играли на деньги в карты и обсуждали серьезные мужские дела.

Славка был умный. Щелкал задачки по математике не хуже отличника Лосева, формулы на лету запоминал, в уме считал, как калькулятор. Но главное — имел нюх на деньги. Как-то раз он придумал многоходовую комбинацию обмена, в результате которой блок жвачки «Педро», привезенный соседом Степаном Петровичем из дружественной Чехословакии, превратился в замшевую куртку со скользкой как змея молнией. За этот талант Славку уважали все, включая мать и Степана Петровича.

О Степане Петровиче следует сказать отдельно. Когда мать овдовела — а случилось это в год Славкиного совершеннолетия — сосед молча взвалил на себя все мужские обязанности по дому. Он и раньше был на подхвате — розетку починить, ножи поточить. Отец мотался по командировкам и не возражал против хозяйственной помощи соседа. В матери он не сомневался, а Степан Петрович был обязан ему жизнью. Однажды отец вытащил его из сизой мартовской полыньи, на себе притащил в дом, отпоил горячей водкой с перцем. Сам же от водки этой и помер раньше срока, оставив двух сыновей и недостроенную дачу в Курино.

 

Славка учился на четвертом курсе, а Женька тянул кое-как девятый класс, когда случилась эта история. Мать о ней не знала, Степан Петрович, может, и догадывался, но молчал. Братья скупали лом золота на «пятаке» возле вещевого рынка и продавали его зубному технику Мовсесяну с немалым для себя барышом. На дворе стоял 1995-й. Мать получала зарплату то колготками, то бульонными кубиками, а однажды ей выписали инкубатор для яиц, который она полгода не могла сбыть, пока не нашелся новоявленный фермер из числа бывших коллег по конструкторскому отделу.

— Брать деньги у матери не по-мужски, — наставлял Славка младшего брата. — А на кармане у настоящего мужика всегда должно что-то шуршать.

Деньги ходили тогда миллионами, за покупками шли с брикетами купюр, перетянутыми резинками. В этой финансовой сумятице при феноменальном Славкином чутье дела братьев Смирновых пошли в гору. Мовсесян свои обязательства выполнял четко, недостатка в желающих продать золото не было. Не сумевшие «перестроиться» на рыночный лад сограждане несли самое дорогое — бабкины сережки, дедовы коронки и даже обручальные кольца. Но это редко, только по крайней нужде.

Крайняя нужда настигла Толика из первого подъезда. Шинный завод, где тот работал вулканизаторщиком, встал, жена сбежала с заезжим коммерсантом в Польшу. Сам он перебивался случайными заработками, которых катастрофически не хватало. Толик запил. А спустя месяц пришел на «пятак», помятый и несвежий, сжимая в руке с незагорелой вмятиной на безымянном пальце кольцо.

К тому времени дорожку к братьям Смирновым протоптали карманники, промышлявшие здесь же, на рынке. Пользуясь толчеей и покупательским возбуждением, охватывающим людей при столкновении с непривычным изобилием, они ловко скусывали с их шей цепочки, орудуя специальными щипчиками вроде маникюрных. Братья догадывались о происхождении рваных цепочек, но их это не смущало — лом есть лом.

Однажды в светлую голову Славки пришла гениальная мысль: расширить дело и привлечь в свои ряды Толика — пусть не клянчит, а зарабатывает сам. Брат организовал отдельную ветку по скупке сомнительного золота и поставил Толика главным, назвав для пущей важности коммерческим директором. На «пятак» стали приносить не только разорванные цепочки с рынка, но и другие украшения. Толик раздал долги, отпустил пышные усы под Боярского и купил толстенную, нестерпимо сияющую цепь, подчеркивающую его новый статус. Выручка росла. По вечерам Женька помогал брату сортировать купюры, впитывая одновременно уроки жизни и бытовой мудрости. После каждого расчета младший получал свою долю, которая вмиг делала его героем двора и властелином девичьих сердец. Не только Ирка Кострова, но и другие девчонки стали заглядываться на него с нескрываемым интересом. Да и как иначе, если все соблазны — от ликера «Амаретто» до настоящего Диора в хрустящем целлофане — были доступны Женьке Смирнову.

 

Все сломалось в одночасье. В тот день Женек в школу не пошел. Собираясь на «пятак», обмотал шею модным полосатым шарфом, забежал за сигаретами и поспешил за братом. Но вместо деловито снующих людей увидел окаменевшую толпу. Бледный Толик с запекшейся на губе кровью лежал щекой вниз на капоте милицейской машины. С другой стороны в такой же позе лежал мужик в черной куртке поверх тугой спины. Сирена смолкла, но голубой фонарь продолжал вращаться, чиркая по лицам зевак. Славка говорил о чем-то с бесцветным мужиком в штатском. Заметив краем глаза брата, махнул рукой в сторону обувных рядов — то был условный знак, обозначающий: «Иди мимо, я тебя не знаю». Женька поспешно свернул в сторону. Сердце дернулось и ухнуло в пустоту. Он размотал шарф, вытер мокрый лоб. Спрятался за выступ палатки, схватил первый попавшийся ботинок и, сделав вид, что рассматривает строчку, стал наблюдать за происходящим. Через некоторое время Славка подписал какие-то бумаги и вышел за ворота рынка. Женька окружным путем бросился в погоню. Воздух обжигал горло, полосатый шарф кусал шею.

— Что случилось? — выдохнул он, нагнав брата возле гаражей.

— А-а-а, ничего особенного, — Славка беспечно сплюнул под ноги. — Толян влетел, — он пристально посмотрел в глаза младшего брата.

— Значит, и за нами скоро придут? — испуганно пробормотал тот.

Он вмиг представил кобуру, лицо матери, валидол, наручники.

— Не ссы, за нами не придут! — старший Смирнов отечески поправил на младшем шарф. — Разве что свидетельские показания снять. Но я тебе объясню: кому и что говорить. И чего не говорить.

— Как это — не придут? — не поверил Женька.

— Так это, — терпеливо объяснил брат, — Мовсесяна я уже предупредил. Все схвачено.

— А Толик?

— Что Толик? Толику придется сесть. Он знал, на что шел. — Славка не спеша закурил. — Но одному всегда меньше срок дают, чем группе. Так что я для него же стараюсь. Он дурак, пока не понимает этого, но скоро поймет. У тебя-то мозги, надеюсь, на месте? — Он выпустил изо рта струю дыма и прищурился на брата так, словно и впрямь усомнился.

— На месте! — поспешно заверил Женька, но отчетливо ощутил, что врет.

В голове все смешалось: синяя мигалка, распластанный на капоте Толик, спокойствие Славки, тугие брикеты от Мовсесяна, грудь Ирки Костровой под тонкой водолазкой, шумные компании, приятное осознание достатка и правоты. Когда мешанина, наконец, улеглась, безоговорочное доверие к старшему брату накатило с новой силой, оттеснив прочь все сомнения. Он взрослый. Он сильный. Он умный. Он знает, что нужно делать. Мать всегда ставила Славку в пример — ведь это он освободил ее от нужды торговать колготками и бульонными кубиками. Это брат научил его, Женьку, вести правильные разговоры с серьезными людьми. Он соединил их с Иркой, не было бы денег — не было бы Ирки. Год назад она даже не смотрела в его сторону! Все, что он сейчас имел и умел — только благодаря брату. «Да, мозги у меня, слава Богу, на месте!» — успокоился Женька, прикурил у Славки сигарету, и братья плечом к плечу зашагали домой.

Суд прошел быстро. Женька с содроганием вспоминал тот день — как он, вспотев от напряжения, произносил заученные фразы, как предательски дрожал его голос. Как старался избежать он затравленного взгляда Толика, который так ничего и не понял. Как один раз все же пересекся с ним глазами, и что прочел он в этом взгляде. Последнее слово Толик промямлил себе под нос, часто моргая и хлюпая носом. Усов на нем не было. Нанятый Славкой адвокат произнес спич, и Толику дали всего год (а могли бы все пять, как уверял брат). Глуховатая Толикова мать ничего не поняла и продолжала тихо улыбаться, кивая товарищам сына, адвокату и судье.

 

Когда все кончилось, Славка залег на дно — прекратил сбор лома и всяческие сношения с Мовсесяном. Тут и выпуск в университете подоспел. Красный диплом сына вознес его в глазах матери на недосягаемый пьедестал. Степан Петрович долго тряс Славкину руку, после чего, волнуясь как юнец, спросил разрешения на брак с матерью. Получив добро, взялся энергично достраивать заброшенную дачу в Курино — сделал мансарду, облицевал фасад, настелил террасу из яхтовой лиственницы. Все сам. Только материалы Славка оплачивал.

Вскоре старший брат женился и сам на тихой, невзрачной Оле из соседнего дома. А спустя месяц молодая семья уехала в Болгарию, к Олиной тетке. Оттуда перебрались в Испанию. Славка занялся вином. Женька тем временем поступил в политехнический институт и открыл ларек возле Гоголевского сквера. Ему тоже хотелось заслужить восхищение матери и уважение Степана Петровича. Доказать, что и он может зарабатывать деньги не хуже Славки, что уроки старшего брата не прошли даром. Стало кое-что получаться. Не так легко и феерично, как у Славки, но вполне себе.

Ларек проработал меньше года — городские власти надумали строить торговый центр и киоски снесли. После ларька была пиццерия. Потом автомойка. Одно время Женька гонял автомобили из Германии. Купил себе крутую тачку, нафаршировал hi-fi аппаратурой, да и разбил досадно в ночном стритрейсинге. Влез в сельхозрынок, занялся зерном. Поднял бабки, но был вытеснен Кабанчиком — не сумел без Славки договориться о процентах. Бросил зерно, открыл пункт приема цветных металлов. Не золото, конечно, но деньги пошли. Взял кредит на расширение. Просчитался. Чтобы вернуть деньги банку, вспомнил карточные игры. Отыграл долг, но бес попутал — не остановился вовремя. Устроился в коммерческий отдел ООО «Лазурь», но работать «на дядю» не смог. Для полета мысли требовалась свобода. Еле высидел, чтобы только отдать долги. Как ни крути, Женьке не хватало прозорливости брата, его острого ума и бытовой смекалки. А потому все его прожекты были как бы половинчатыми, сырыми, недодуманными. К тому же Славке всегда везло, а ему — через раз. Женька тосковал по тучным временам, когда мог сорить деньгами и всегда чувствовал за спиной твердую опору в лице старшего брата. И немного обижался, что тот не зовет его к себе в Испанию.

Каждый раз, проходя мимо первого подъезда, Женька ощущал неприятный холодок меж лопаток, хотя причин тому не было. Толика освободили досрочно, и они даже как-то выпивали вместе, вспоминая «пятак». Женька попытался, было, объяснить ему давний Славкин замысел относительно сроков, но Толик не стал слушать — ушел, не допив рюмки, бросив напоследок: «Из ума сшит твой братец!». С тех пор не виделись.

 

* * *

 

…Быстро и незаметно пролетели годы. Сменилось тысячелетие. Многое изменилось и в стране, и в семье Смирновых. Славка вернулся в Россию. В Испании остались вилла на Коста-Бланка и налаженный винный бизнес. С ним приехали беременная мальчиком жена и шестилетняя дочь Сонька, которой пора было идти в школу. Женька встречал их в Шереметьево. Волоча громыхающие чемоданы на колесах, ероша льняные волосы незнакомой девочки — своей племянницы, он с волнением предвкушал новый виток совместных с братом дел. Вот только возьмет ли его Славка?

Покончив с насущным — определив дочь в элитную гимназию, а жену — в перинатальный центр, удовлетворив любопытство матери и мелкие просьбы Степана Петровича, Славка позвал Женьку в гости.

Пыльный июль дышал кастильским зноем. Лишь к вечеру жара спала, и город вздохнул облегченно и обреченно — его ждала короткая ночная передышка, а после — снова пекло. Братья сидели в комнате окнами в пол с видом на застывшую, словно жидкая магма, реку. Пили вино, закусывали хамоном, крупными, в сливу величиной маслинами. Вспоминали общих знакомых. Женек подробно и обстоятельно отвечал на расспросы Славки касательно полученного самостоятельно, в его отсутствие опыта. И так выходило, что хвастаться ему было особо нечем — все по верхам и не до конца. Деньги водились, но с переменным успехом — то пусто, то густо. Единственной константой в его жизни была Ирка Кострова. Они так и не расписались, хотя давно жили вместе, в ее уютной квартирке, втроем с котом Феликсом. Ирка хотела детей, а Женька свободы. В остальном их желания совпадали.

 

Отставив пустую бутылку на пол, Славка подошел к винному стеллажу в глубине комнаты и задумчиво провел пальцем по темному дереву.

— Знаешь, что это? — спросил он, вынимая из ячейки бутыль с невзрачной, будто выцветшей этикеткой.

— Вино, — без энтузиазма отозвался Женька.

— Ясное дело, вино! Но какое?

— Слав, ну что ты спрашиваешь? Лучше тебя про вина никто не расскажет, так что давай — просвещай! Хотя по мне лучшее вино — виски.

— Это Риоха Альта Гран Резерва, — брат держал бутылку с благоговением, как неумелый отец младенца. — Очень редкое вино, производится примерно раз в пять лет, только когда климатические условия подходят для нужного вызревания ягоды. Технология сложная — не буду грузить тебя подробностями. Зато одна такая бутылка стоит как ящик стандартной поставки. И как три пузыря вискаря. Чуешь?

— К чему ты все это говоришь?

— А может, я хочу тебя в свой бизнес позвать! — старший брат цепко глянул на младшего и решительно распечатал драгоценную бутылку. — Ну что, будем пробовать?

Вино оказалось терпким и горьковатым. Ягодные ноты, которые так расхваливал Славка, заглушались дымным привкусом, тоскливым и тревожным. Но огорчать брата Женьке не хотелось, и он кивал головой и поддакивал с видом заправского сомелье. Легкий хмель приятно расслабил тело. В окне косматилось солнце, цепляя багровую магму воды.

— Ладно, брат, признавайся: скучал по серьезным делам? — Славка самодовольно развалился в кресле с бокалом риохи. — Вот слушаю я тебя — мелко ты плаваешь, Женек! Не хватает тебе размаха. Смелости не хватает. Стратегического мышления.

Женька вскипел обидой, но лишь на миг — многое из того, что говорил брат, было чистой правдой. Но теперь они снова вместе.

— Пора, наконец, работать по-крупному, — продолжал напутствовать Славка. — Есть идея! Лучшая из всех, что я когда-либо придумал.

Он теснее придвинулся к брату и вкратце рассказал предысторию.

 

В Мадриде старший Смирнов случайно встретил Лешку Лосева (того самого отличника, с которым в классе по математике были ровней). Лосев, как и Славка, окончил финансово-экономический факультет, работает сейчас содиректором в крупном продовольственном холдинге, а недавно стал еще и его совладельцем. В Испанию приехал присмотреть недвижимость для летнего отдыха.

Сели обедать. И как это водится при встрече однокашников, которые не видались с выпускного, но ревностно следили за успехами другого через общих знакомых, принялись бравировать друг перед другом достижениями: Славка хвалился площадью винных погребов, Лешка — числом филиалов, Славка европейскими медалями, Лешка — ростом прибыли, Славка виллой на Коста-Бланка, Лешка — домом на Николиной горе. Во время десерта договорились поработать по вину.

Славка приехал в Москву на переговоры и застрял там на полмесяца. Но сотрудничества не получилось: слишком давил по ценам Лосев, да и объемы были не те, чтобы всерьез заинтересовать холдинг. Но зато… брату удалось собрать компромат на деятельность компании «Pro­duct&Drink» и лично на Алексея Лосева. Славка довольно быстро понял, что контракта не будет, но медлил, затягивал время, будто бы раздумывая над условиями. Его не торопили. Он запросил избыточное множество документов. Запросил очень умно и ловко. Изучал, сопоставлял цифры, делал выводы. И копии. Кроме того, завел дружбу с увядшей экономисткой из отдела поставок. Но главное — вызнал пароль на компе Лосева и скачал несколько ценных файлов, пока тот любезничал по телефону с поставщиком. Они-то, эти файлы, и пригодились при разработке проекта. Расстались с Лосевым сухо, но без претензий.

Женька замер с недопитым бокалом в руке.

— Так ты хочешь сказать…

— Не перебивай старших! — жестко пресек его брат. — Дослушай. Итак, суть проекта: продавить контракт на поставку вина с обязательством неразглашения имеющейся у меня закрытой информации. А теперь вопросы.

— Ты хочешь сказать, Лешка клюнет на шантаж? Купит вино на твоих условиях?

— Фу, как ты примитивен, Женек! — поморщился брат. — Шантаж — это когда любовница внебрачных детей предъявляет. — Славка навис над Женькиным ухом. — Ты пойми, Лосев может лишиться всего — доли, должности, возможно, и… чего-то большего, — он многозначительно понизил голос. — Ему есть что терять. И он никогда не захочет потерять это, — брат поставил пустой бокал на край стола. — Да, и самое главное: поставки не будет.

— Как не будет? — поперхнулся Женька. — За что же тогда заплатит Лосев?

— За молчание.

Траурная тишина окутала комнату. Только шорох кондиционера оживлял пространство вкрадчивым шепотом.

— Слав, а ты уверен, что все получится так, как ты задумал? — заговорил, наконец, Женька.

— Более чем, — брат ждал этого вопроса. — Я все продумал до мелочей. Здесь откроем представительство, пару сделок проведем через него. После обналички — закроем. Юридически не подкопаешься. И потом ты же знаешь, как я разбираюсь в людях, — Славка улыбнулся и ткнул Женьку в лоб ладонью так, как делал это в школе после выведенной из дневника двойки. — Вот, взгляни, — он протянул брату испещренный цифрами и стрелками листок, — план действий. Я придумываю — ты исполняешь. Строго по плану, без самодеятельности. Согласен?

Предложение казалось заманчивым и неуязвимым. Стройный план, вычерченный рукой старшего брата, внушал уверенность и оптимизм.

— Какова цена вопроса? — задиристо спросил Женька и покраснел.

— Молодец! Правильные вопросы задаешь, — похвалил его Славка. — Будешь получать директорскую зарплату в тысячу баксов, плюс треть от суммы контракта по завершении проекта.

— Когда приступать?

— Считай, уже приступил. Завтра подпишешь документы — и вперед!

 

* * *

 

Много раз, оглядываясь потом назад, вспоминал он тот душный июльский вечер, тревожный вкус вина, стекающее в магму реки светило. Вновь и вновь прокручивал в голове разговор с братом. План был безупречен. Славка предусмотрел все: финансовую схему, правовую базу, распределение ролей и возможные сценарии… все, кроме одного — того дерьма, в котором оказался теперь его младший брат. И у него не было инструкции, как вести себя дальше.

Сцепив пальцы, Женька сидел на топчане, крытом замызганным одеялом. Он вляпался по уши. Угодил в западню, искусно расставленную Лосевым, — тот оказался хитрее брата. Начала дня он не помнил — стерлось из памяти. Но хорошо помнил финал — людей в камуфляже на пороге банка, женский визг, хруст стекла. Истошный Славкин вопль в ухо: «Слышишь? Выкинь сейчас же телефон! Сломай! Разбей! Ничего не говори без адвоката!» и сверлящие барабанную перепонку короткие гудки. Женька послушно, на автомате отправил смартфон в аквариум за спиной — никто не заметил. И остался один на один с толпой людей, ворохом бумаг, с обрушившимся на него одиночеством, глухонемым, как утонувший телефон. Все подробности вроде отпечатков пальцев, меченых купюр и подписанных вслепую документов — казались мелкой рябью над глубиной понимания: это конец. Его отвезли в СИЗО, где он провел бессонную, полную голосов и криков ночь.

Наутро пришел адвокат, оформил бумаги, и Женьку отпустили под подписку. Он был так вымотан, что не запомнил ни лица своего защитника, ни его имени, ни слов, что тот говорил на лестнице. Вокруг сновали люди, обтекая их говорливыми ручьями. Пахло жженой листвой. Лоснящийся портфель с потемневшей ручкой и беззвучная артикуляция подвижного румяного рта — это все, что он помнил об адвокате.

К Ирке Женька не пошел, вернулся в родительский дом. Мать со Степаном Петровичем жили в Курино и ничего не знали. Он вымылся, переоделся, заварил себе чаю и стал набирать с домашнего телефона Славку. Тот не отвечал. Женька толкнул плечом дверь в их комнату — два письменных стола по-прежнему стояли возле окна буквой «г» — крапчатый, желтый Славкин и вишневый Женькин. На Славкином стоял перетянутый по экватору изолентой глобус, на Женькином — кубок за второе место в городском турнире по боксу. Славкина стена была сплошь увешана грамотами и похвальными листами, на Женькиной теснились выцветшие плакаты Led Zeppelin и Pink Floyd. За окном накрапывал дождь. Женька лег на кровать поверх сбитого покрывала, свернулся, как в детстве, калачиком и провалился в сон. Ему снился гулкий двор, красный велосипед и голос брата, обращенный к невидимому из-за его спины обидчику: «Еще раз тронешь — зубов не досчитаешься!».

Поздно вечером Славка явился сам, без звонка и предупреждения. Молча вошел в дом, осмотрелся, потрепал Женьку по плечу. Сели на кухне, закурили.

— Вольский, красавец, ловко тебя выпутал, — после долгого молчания произнес брат, щурясь от дыма.

— Вольский?

— Ну да. Борис Ильич Вольский, твой адвокат. Вы разве еще не знакомы? Задаток я ему уже отдал, — Славка затушил в пепельнице сигарету и прикурил новую.

Младший Смирнов вспомнил утро. Камеру. Тесноту и смрад людского зверинца. Юркого дядьку с портфелем и румяным, словно после горячих щей, ртом. Разговор на лестнице. Значит, это и есть Вольский. Искусный фокусник, вернувший его из черного ящика СИЗО обратно в мир людей. Надолго ли?

— Слав, я не хочу садиться. — Женька уперся взглядом в синие клетки скатерти.

— И я не хочу, чтобы ты сел. Я вытащу тебя! — Славка хлопнул брата по плечу, кривясь улыбкой. — Вольский — он самый крутой в городе адвокат. Я и других подключу. Всех, кого надо, на уши поставлю. Только…

— Что только?

— Только я смогу сделать это, если буду на свободе.

— Ты и так на свободе.

— Сейчас да. Но следователь будет гнуть тебя на групповое. Им это выгодно. — Славка мял в пальцах незажженную сигарету. — Тебя уже допрашивали? Спрашивали о сообщниках?

— Спрашивали.

— И что ты ответил? — Сигарета сплющилась и застыла.

— Ничего. Ты ведь сказал: без адвоката молчать.

— Молодец, Женька! — обрадовался брат. — Я в тебе не сомневался. Мозги на месте! — им овладело деятельное оживление. — Вольский — это уникум! Он гонорар свой космический не просто так берет — ни одного проигрыша! Надо его слушать, что скажет — то и делать. Все расходы я беру на себя.

Женька безучастно смотрел в ночную тьму за окном.

— Телефон твой где? — переменил тему Славка.

— В аквариум выбросил. Там, в банке.

— Ух, молоток! Горжусь! Завтра же вытащим. Кабанчика попрошу, пусть людей своих пошлет. На тебе пока этот, — он сунул в Женькину руку один из своих старых телефонов.

Старший Смирнов открыл блокнот и что-то стал набрасывать туда тонкой авторучкой, раскидывая по стенам зайчики. Лицо его было сосредоточенным и волевым.

— Славка, скажи мне, только честно: ты со мной как с Толиком хочешь? — Женькин голос дрогнул.

Старший брат замер. Блестящая ручка повисла над белым листом.

— Что ты такое говоришь? — он встряхнул Женьку и прижал к плечу его неподатливую голову. — Толик — он дурак, как был им, так и остался. Ты — другое дело, у тебя мозги на месте, — Славка приглаживал ладонью волосы брата. — Групповуха — это по восемь лет каждому, а так — три года максимум. Вольский напряжется и сделает условный. Таков был уговор. Ты не сядешь, слышишь? — я тебе гарантирую.

— А если… — отпрянул Женька. — Если я не соглашусь?

Славка побледнел. Ясные глаза его подернулись мутью, губы задрожали. Авторучка криво покатилась на пол и щелкнула о кафель.

— Я тебе раньше не говорил. У Ольги большие проблемы с беременностью, — он сгорбился и застыл. — Сама не родит. Нужна операция. Еще и сердце слабое. Если узнает… Я ей ничего не говорил. — Он с мольбой посмотрел на брата. — И Сонька… ей осенью в первый класс идти.

Женька отвел глаза. Впервые в жизни ему было жалко и противно смотреть на Славку. Как же так?! Он же старший! Он сильный. Он умный…

— А у меня Ирка, — глухо напомнил Женька.

— Да, знаю.

— Что будет с ней?

— Я позабочусь о вас обоих. — В глазах старшего брата царило смятение, высокий лоб покрылся испариной. — Когда все закончится — можете ехать на Коста-Бланка и жить там сколько захотите. Дом в вашем распоряжении.

Славка расстегнул ворот рубашки. Бледность ушла, лицо его пылало. Он вытащил из нагрудного кармана пузырек, вытряс на ладонь белую горошину и отправил ее в рот.

— Давление скачет, — пожаловался слезливо. — Это только в молодости шесть лет ерунда. Мне ведь, Жень, скоро пятый десяток стукнет.

Женька окинул брата беспристрастным взглядом и увидел то, чего раньше не замечал: седеющие виски, мелко подрагивающий уголок глаза, темные круги пота на рубашке. Славка постарел. Шесть лет разницы снова стали ощутимыми, как тогда, в детстве.

— Поклянись, что я не попаду в тюрьму! — Женька смотрел на брата в упор, сквозь прицел обиды, разочарования и злости. — Сонькой поклянись, пацаном своим будущим!

— Клянусь, — покорно отозвался Славка. — Только не топи меня, брат, а то оба на дно пойдем.

…Рассвело. Братья сидели за столом, словно чужие, избегая касаться рукавом или взглядом. Пепельница щерилась окурками. Чайник давно остыл. Молчание, дошедшее до краев ночи, обуглилось и окаменело. Им больше нечего было сказать друг другу.

 

* * *

 

В замочной скважине загремел ключ, отдавшись эхом в бледной, продрогшей за ночь комнате. Заскрежетали засовы, распахнулся волчок.

— Смирнов, письмо! — гаркнул голос за дверью, мятый конверт с за­клеенным скотчем разрезом лег на подставку.

Женька нехотя поднялся, забрал письмо и, разорвав конверт, устроился под освещенным квадратом зарешеченного окна.

«Женечка, родной, здравствуй! — писала Ирка. — Как ты? Вольский сказал, что терпеть осталось недолго, апелляция уже в Верховном суде. Говорит, это недоразумение, что тебя посадили, и скоро он все уладит. Так что крепись, любимый! Маме твоей значительно лучше. Петрович не отходит от нее ни на шаг. А когда в аптеку или за продуктами надо — меня зовет. Я тут однажды суп сварила, пока Петрович по магазинам бегал, так она расплакалась и дочкой стала называть меня с тех пор. Слава звонил из Германии. Оля все еще в клинике. Без изменений. Соне наняли частных русских учителей. Она молодец, уже на трех языках шпарит, и к математике большие способности. Деньги твой брат переводит каждый месяц на карточку, но я их не трачу. Пока своих хватает. Вот вернешься и решишь сам, что с ними делать. Если честно, мне не хочется их брать. Но это твое дело. Видела на днях Толика из первого подъезда. Передает тебе привет. Он приезжал на две недели в отпуск, мать проведать и теперь снова в Мончегорск.

Феликс к зиме растолстел как обычно. Я от него не отстаю — набрала 5 кг, врачиха ругается. Так и живем втроем — Феликс, я и пузожитель. Очень ждем тебя, Женечка! Особенно я жду и буду ждать, сколько потребуется. И малыша нашего жду. А ты?

Пиши о себе все, что хочешь, а я не мастерица писать письма. Лучше при встрече скажу. Помнишь, в девятом классе после дискотеки ты провожал меня домой? Помнишь, что спросил тогда и что я тебе ответила? Я помню. Только дурой была. Мне всегда нужен был ты, а не твои подарки. Только ты! Сейчас поняла, что надо было о другом просить. Прости, если глупости говорю. Беременным это позволительно. Целую и обнимаю тебя. Твоя Ира К.»

Женька прикрыл глаза и жадно принюхался к маленькому, выдранному из школьной тетрадки листку, хранящему миндальный запах Иркиных рук. Вытянулся до хруста на суровых складках казенного одеяла и понял, что необъяснимо и безгранично счастлив.

 

АЛЬБИНА

 

— Вам кого? — хмуро спросила открывшая дверь заспанная женщина в мятом халате.

— Аль, ты что, меня не узнаешь?! — растерялась Ирина.

Хозяйка сощурилась, пытаясь угадать в стоявшей напротив незнакомке знакомые черты.

— А должна? — Она заслонилась рукой от яркого солнца и шатко отступила назад. — Нет, не узнаю.

Дом со следами былой роскоши за спиной Альбины поблек и обветшал так же, как и его хозяйка. В приоткрытую дверь виднелись разбросанные по полу туфли, пустые коробки, какие-то тряпки. Густой аромат кофе, духов и дорогих сигарет витал над руинами красивой жизни. Аля пила. Давно и крепко. Ничего не помогало. Врачи бессильно разводили руками. Не останавливало даже соседство взрослого сына. Да и чем можно остановить сознательно пьющую женщину?

— Я — Ира, — терпеливо произнесла гостья, — Ирина Климова, в девичестве Бондаренко — неужели не помнишь? Журнал «Бомонд». Я у тебя интервью брала.

Аля вздрогнула, взгляд ее сфокусировался на переносице визитерши, но она так и не вспомнила.

— Интервью, говоришь? — хрипло хохотнула хозяйка, запахивая ворот.

— И даже не одно. В рубрику «История успеха», — зачем-то уточнила Ирина.

Аля нахмурилась и, покачнувшись, оперлась о косяк.

— Ну, и что тебе от меня нужно? — Она раскинула руки, заслоняя собой проход.

Полы шелкового халата встрепенулись и опали как крылья экзотической бабочки.

 

Когда-то, лет пятнадцать назад, блистательная Альбина Гурьева была для Ирины эталоном успеха и красоты. Хозяйка модного арт-кафе, эффектная нордическая блондинка, светская львица, без которой не обходилось ни одно культурное событие. Плюс к тому жена удачливого бизнесмена и мать вундеркинда. Столкнувшись по деловой линии, женщины как-то неожиданно сблизились. Ходили вместе на светские рауты и премьеры, пили кофе и посещали класс йоги. Но подругами не стали. Подруг у Альбины не было принципиально. А вот друзей… Среди ее поклонников значились известный в городе адвокат, главный режиссер драмтеатра, профессор-физик, популярный ди-джей, тренер сборной по ушу — это только беглый список. Однажды Аля в приступе откровенности призналась, что еще до свадьбы они договорились с Гурьевым о полной свободе в отношениях. Оба считали брак независимым и равноправным партнерством, а супружескую верность — пережитком прошлого. Потому Альбина никогда не стеснялась афишировать свои бурные романы и мелкие интрижки.

От одного из бывших ее любовников — тренера по ушу — Ирина и узнала случайно о разводе Гурьевых и болезни Альбины. Климову поразило холодное безразличие, с которым тот объявил диагноз: алкоголизм в третьей стадии. А у Иры что-то екнуло внутри, словно Аля была ей родной сестрой или близкой подругой. Потом все забылось, и череда дел за­кружила, вытеснив из головы все лишнее, второстепенное.

Как-то, расчищая от завалов антресоль, Ирина наткнулась на кипу старых журналов «Бомонд». Пыльную стопу венчал новогодний номер семилетней давности с портретом Али на обложке. Как она? Что с ней? — Ира принялась наводить справки, осторожно выспрашивая общих знакомых. Те лишь пожимали плечами — никто толком ничего не знал. Кое-как удалось выяснить, что живет Альбина все там же: на улице Мира, в том самом доме, что построил для нее Гурьев. Этот особняк, сверкающий среди серых хижин, был когда-то излюбленным местом встреч городской богемы. Теперь у богемы были другие адреса и покровители. Альбина не работает, арт-кафе закрыла, живет на ренту от сдачи недвижимости и, в общем-то, не бедствует. С нею вместе в особняке обитает и сын Гурьевых, Виктор, превратившийся из вундеркинда в обыкновенного оболтуса.

Полтора года Аля путешествовала по Индии, жила в уединенных ашрамах всемирно известных гуру. Но ей наскучили тропики, и она вернулась домой так до конца и не просветленной. Дома помимо бардака и запустения Аля обнаружила худющего Витьку в окружении сомнительных друзей и подруг. В отсутствие родителей сын бросил институт, продал подаренную на совершеннолетие квартиру и вернулся в отчий дом в невинной уверенности, что предки как-нибудь все разрулят и утрясут. Но утрясать было некому: Гурьев к тому времени снова женился и уехал жить в Италию, а Аля и сама нуждалась в помощи. Словом, жизнь покатилась под откос. Но некому было остановить крушение. Ни титулованный адвокат, ни главный режиссер, ни тренер по ушу — никто не мог или не хотел ввязываться в чужую жизнь бывшей пассии. Да и не было на свете сил, способных удержать импульсивную, своевольную Альбину. Время от времени экс-супруг приезжал на родину, оплачивал дорогостоящую процедуру кодирования, восстанавливал сына в институт и с чувством выполненного долга уезжал обратно. И все повторялось по кругу…

 

…Аля по-прежнему стояла в дверях, заслоняя собою вход в дом. Нашарив в кармане пачку сигарет, она вытащила длинную ментоловую соломинку и, чиркнув зажигалкой, закурила.

— Проваливай! — проговорила устало, обдав Иру облаком мятного дыма.

— Может быть, хоть чаем угостишь? — осмелела гостья.

— Что-о-о?! — Соломинка чуть не выпала изо рта.

— Давай чайку попьем, — порывшись в сумке, Ирина протянула Альбине жестяную коробку печенья.

— Ну, знаешь ли, — от такого поворота Аля опешила, жадно затянулась сигаретой, но не прогнала и не оттолкнула. — Ладно уж, странная женщина, — спустя минуту разрешила она, — только учти, у меня бардак, домработница приходит по четвергам, и потом я не уверена, что найду заварку. Да, и вот еще: не вздумай мне морали читать!

Перечислив условия, Аля опустила, наконец, руку-шлагбаум, и Ира шагнула вслед за ней в пыльный полумрак прихожей.

 

Отшвырнув носком ворох кружева, хозяйка повела гостью в столовую с видом на заросший крапивой сад. В оранжевой от заката комнате кружились тополиные пушинки. Разбросанные по полу журналы, баночки с кремами, флаконы духов напоминали прилежно разложенный студийный реквизит. Дубовый стол с монументальной столешницей был сплошь усеян крошками, обертками конфет и шоколадными обломками. Немытые чашки — от фарфорового наперстка до литровой кружки с кофейной гущей на дне — теснились на столе вперемешку с пузырьками лекарств. Стояли здесь и пустые стаканы всех форм и размеров, некоторые со следами губной помады. Из вазы торчал увядший букет роз.

— Завтра придет Нина и все уберет, — небрежно бросила Аля, поймав взгляд гостьи.

Она сдвинула мусорную гору в сторону, расчистив кусок стола, до­стала с полки две разномастные чашки. Начала хлопать дверцами шкафа в поисках заварки, раздражаясь с каждой минутой все больше и больше от присутствия за спиной навязчивой незнакомки, от своего опрометчивого гостеприимства и утренней головной боли.

— Я предупреждала: нет у меня заварки, — процедила Аля. — Зато есть кое-что получше, — она грохнула о стол початую бутыль «Хеннесси». Вытащила из холодильника блюдце с подсохшими лимонными дольками и ломоть пармезана. — Будешь? — с вызовом спросила Ирину и, не дожидаясь ответа, плеснула в свой бокал. Грубо накромсала сыр, взломала коробку принесенного гостьей печенья.

— В этом доме самообслуживание, — объявила она и залпом выпила коньяк.

На мгновение прикрыла глаза и сделалась прежней Альбиной — красивой, хрупкой. Щеки ее порозовели. Ресницы дрожали над тонкими скулами. Изящная аристократическая кисть замерла у ворота халата, сжав в горсть шелковую ткань. Она медленно открыла глаза. Ее взгляд скользнул по батарее стаканов и чашек, по натюрмортам на стенах, солнечному пейзажу за окном и остановился на лице гостьи.

— Климова… ты что ли?! — смутилась она.

— Ну, наконец-то, — вздохнула с облегчением Ира. — Неужели я так изменилась? Признайся, ты притворялась все это время?

— Хотелось бы ответить «да», но нет, — Аля подцепила прозрачную дольку лимона.

— Ты хочешь сказать…

— Да ничего я не хочу! — замахала руками Альбина, — ни говорить, ни слушать, — она сморщилась от острой кислоты и некоторое время сидела зажмурившись. — Ты, надеюсь, не по заданию редакции пришла? — насторожилась Аля и тут же потеряла интерес.

Налила себе новую порцию и без предисловий выпила.

— Что не пьешь? — спросила мрачно. — Сказала ведь: самообслуживание. — Ее пальцы, цепляющие ломтик сыра, дрожали. — Пришла-то чего?

Ирина молчала.

— Жалеть меня собралась, что ли? Или учить? — Гурьева презрительно скривила рот. — А может, хочешь посмотреть, чем закончилась моя «история успеха»? Полюбоваться, во что я превратилась?

— Все мы меняемся, — мягко заметила гостья.

— Все-то все, да все по-разному, — шатаясь, Аля поднялась со стула и распахнула халат.

Тело ее — матовое, золотистое от какого-то особенного загара, в дорогом кружевном белье — словно принадлежало другой женщине. Ира невольно залюбовалась.

— Теперь ты! — потребовала Альбина.

— Не буду. Мне хвастаться нечем.

Гурьева запахнула халат и торжествующе опустилась на стул. Бокал ее вновь наполнился.

— Завидуй! Так и быть, разрешаю, — Аля томно потянулась. — Я и сама себе иногда завидую! Вот и бой-френд мой, Феликс, гениальный фотограф — Витьке, кстати, ровесник — говорит: «Время не властно над истинными ценностями!» — это он про меня! Я, значит, для него истинная ценность — поняла? — Гурьева с вызовом посмотрела на Ирину и снова потянулась к бутылке.

 

Дверь с шумом распахнулась, и в комнату просунулась взлохмаченная голова молодого, но уже потрепанного жизнью человека.

— Мам, деньжат не подбросишь? — увидев мать в компании незнакомой женщины, сын стушевался, но ненадолго. — Здрасьте.

— Я тебе два дня назад уже подбрасывала, — напомнила ему Альбина.

— Так то было два дня назад!

— Не хочет ни работать, ни учиться, шалопай. Все бы на чужой шее висеть, — обратилась в пустоту захмелевшая женщина.

— Почему же на чужой? — возмутился Витька. — Мам, ну разве ты мне чужая? Что ты такое говоришь?

— Так, заканчивай комедию ломать! — прикрикнула на него Аля. — Перевод я тебе сделала на месяц, и больше не клянчи, слышишь? Хоть бы тетю Иру постеснялся!

— Тетю Иру, — хмыкнул парень и громко хлопнул дверью.

Стаканы отозвались нежным треньканьем.

— Вся беда в том, что денег завались, — заплетающимся языком призналась Альбина. — А толку? Все просаживает в казино!..

Она уже порядком опьянела. На крыльях точеного носа выступили бисеринки пота. Помада осталась на кромке бокала. Ее лицо, словно отделенное от безупречного тела, старилось на глазах, как портрет Дориана Грея…

Ирина поняла, что чая не будет. И разговора не получится. Ее затея оказалась пустой. Ну, живет себе человек — и живет. Как хочет — так и живет! Кто она такая — влезать в чужую судьбу?

С этими мыслями Ира встала из-за стола, не попав в фокус остекленевших глаз Альбины, пробралась на ощупь по мрачному коридору и тихо прикрыла за собой дверь.

 

* * *

 

…Прошло лето. На излете октября Ирина снова вспомнила об Але. На глаза попалась заметка о женском алкоголизме — и в памяти всплыл остекленевший взгляд Альбины, ее аристократическая кисть, сжимающая горлышко бутылки.

К походу в этот раз готовилась основательно. Первым делом встретилась с другом детства — заслуженным наркологом города Жаровым, чтобы узнать, как вести себя с больными в третьей стадии алкоголизма. Купила коробку элитного чая «Даржилинг». Нашла книгу Сони Малевич «Исповедь алкоголички». Несмотря на ужасное название, история заканчивается хеппи-эндом: героиня побеждает страшный недуг и возвращается к нормальной жизни. Вооружившись книгой, чаем и решимостью во что бы то ни стало разговорить Алю, Ирина отправилась по знакомому адресу.

Зачем ей это было надо? Она и сама толком не могла объяснить. Ее собственная жизнь — размеренная и благоустроенная — томила однообразием. Не было в ней ни взлетов, ни падений. Никогда Ирина не билась в страстях, никогда не рисковала, не становилась предметом сплетен и пересудов. Хотела ли она этого? Вряд ли. Но яркая, как комета, Альбина всегда манила Иру коснуться хотя бы шлейфа искрящейся событиями звездной жизни.

Обратная сторона блеска, изнанка роскоши предстала перед Климовой в тот день, когда она впервые после долгого перерыва переступила порог дома Гурьевых. Шок? Да. Но и жалость. Та щемячья бабья жалость, что заставляет плакать над судьбами далеких, чужих соплеменниц. Аля не была для Ирины чужой. Но и близкой не была. Когда-то Альбину окружали многочисленные приятельницы, партнерши, наперсницы и приживалки. Но ни одна из них не могла приблизиться к Гурьевой теснее, чем та позволяла. А ей позволила — подпустила на шаг ближе, чем всех остальных…

 

Дом был заперт. Сколько Ира ни звонила, сколько ни терзала кнопки домофона, особняк безмолвствовал. Зловеще щетинились крапивные кусты у забора. За стеклом окна, плотно занавешенного фиолетовой гардиной, билась в конвульсиях белая бабочка с обтрепанными крыльями.

— Вы к кому? — раздался из-за спины строгий голос.

Ирина обернулась и увидела полнотелую старуху в вязаном пальто.

— К Гурьевой Альбине, — ответила послушно, хотя и так было понятно, в чей дом она стучит. Латунная табличка возле парадного входа матово светилась в обрывках осеннего света.

— Альбины нет, — объявила соседка, — позавчера на скорой увезли.

— Куда увезли, не знаете?

— В областную, куда же еще, — старуха смерила Климову уничижительным взглядом и натужно вздохнула, — в платную наркологию.

— Спасибо, — бросила на ходу Ира, услышав в спину: «С жиру бесится. Швабру бы ей в руки — некогда было бы болеть…»

Пока ехала на такси, навела справки, узнала номер палаты и только в коридоре поняла, что не знает, как и о чем говорить с Альбиной. Да и сможет ли та разговаривать?

Дежурный врач остановил Климову еще на дальних подступах. Гурьева велела никого к ней не впускать, а слово пациента платного отделения — закон. Тем более что сейчас она под капельницей. Разумеется, одиночная палата со всеми удобствами. Разумеется, персональная медсестра и внимание лучших врачей. Да, все условия. Нет, ничего не нужно. Как фамилия? Климова? Спросит и сообщит.

Спустя полчаса улыбчивая медсестра с брекетами проводила посетительницу в палату Альбины.

 

Первое, что бросилось в глаза Ирины, когда она вошла — Алины руки. Они тихо лежали поверх простыни — бледные и безвольные. Сгибы локтей с голубоватыми прожилками были исколоты иглами. Аристо­кратические кисти, развернутые слегка вверх, словно ловили дождевые капли. На запястье пульсировала венка, каждый раз выталкивая наружу тонкую паутинку браслета. Такая же венка пульсировала и на виске. Глаза Али были закрыты.

Ира тихонько опустилась на краешек стула — тот скрипнул и разбудил больную.

— Климова, это снова ты, — слабо улыбнулась она.

Вместо ответа Ирина потрясла возле уха коробкой с бенгальским чаем, шуршащим загадочно и многообещающе.

— «Даржилинг», настоящий. Кипяток найдется? — она пошарила глазами по комнате.

— Не нужно. Я не хочу, — Аля опустила веки. — Ты с лечащим моим говорила?

— Нет.

— Ну и правильно. Я сама тебе все расскажу. — Альбина привстала, оперлась на локоть и пристально посмотрела на Ирину.

В пройме рубашки показалась худая ключица. Золотистого загара как не бывало.

— Только не здесь. — Она окинула тоскливым взглядом уютную комнату. — На воздух бы! Как там на улице?

— Не очень. С утра моросило. И холод собачий.

— Ты ведь отпросишь меня у Эдуарда Анатольевича? — проигнорировала сводку погоды Аля.

— Это и есть твой лечащий врач?

Она кивнула.

— А что, так не отпустит?

Аля отрицательно мотнула головой и затравленно посмотрела в окно.

— Ладно. Подожди, я скоро.

Ирина вышла из палаты, с трудом преодолевая потрясение. Она совершенно не узнавала Альбину. И дело не в том, что та была сегодня абсолютно трезва. Непривычно тиха, пугающе покорна. Из нее ушли те яркость, живость и блеск, восхищавшие когда-то Климову. Словно вы­ключили цветность, наложили черно-белый фильтр на радугу.

 

Эдуард Анатольевич — выбритый до синевы южанин с пухлым пунцовым ртом — цветности не вернул. Напротив — еще больше вычернил положение вещей. Оказывается, за последний год это уже шестая госпитализация Гурьевой. Бывший муж отказался оплачивать лечение, но у Альбины Сергеевны средства есть, а вот желания вылечиться…

— Вы ей кто? — спросил доктор.

— Не знаю, — пожав плечами, призналась Ира. — Но, кажется, она мне рада.

— Я потому и спрашиваю, что за последний год вы первая посетительница, которую она захотела видеть. Сказать по правде, к ней никто не ходит. Почти никто. Не считая ушлого папарацци, которого пришлось выставить с охраной, да пары женщин, которых Альбина Сергеевна не приняла. Сын навещал ее как-то, но она распорядилась больше его не пускать. Что-то у них на почве отцов и детей стряслось, не знаю, что именно, — она человек скрытный. Вот так… — нарколог утопил руки в карманах белого халата.

— Вы ничего не сказали про болезнь.

— Третья стадия, — потупил взгляд доктор. — Боюсь, что все уже необратимо. Печень практически разрушена. Сердце изношено. Меня еще удивляет сохранность интеллекта Альбины Сергеевны. Только фрагментарная амнезия. Но если так пойдет и дальше…

— Но вы же ее лечите!? — воскликнула Ирина.

— Разумеется, лечим. И будем лечить. Но этого недостаточно, — Эдуард Анатольевич потер синий наждак подбородка. — Знаете, мне иногда кажется, что она все прекрасно понимает и сознательно убивает себя. Да-да, это похоже на медленное самоубийство. А когда человек не хочет жить — его никто не может заставить.

— А психолог? Психиатр?

— Даже они.

По коридору к ним во весь дух мчалась молоденькая медсестра в распахнутом халате: «Эдуард Анатольевич! Эдуард Анатольевич! Там, в пятнадцатой! Женщине плохо!»

— Извините, мне нужно спешить, — доктор тронул Ирину за рукав. — Вы погуляли бы с ней, если есть время. Ей будет полезно, — и побежал вслед за медсестрой в другой конец коридора.

Климова вернулась в палату, едва переставляя налившиеся свинцом ноги. Свинец был в плечах и в голове. Даже веки казались свинцовыми, было больно смотреть. Как Альбина ждала ее одетая, сидя в кресле с толстым клетчатым пледом в руках.

— Ну что — пойдем?! — бодро улыбнулась ей Ира. — Отпросила я тебя у Эдуарда Анатольевича. Только зонтик нужно захватить. — Она долго копалась в сумке, растворяя свинец во всем теле. Извлекла тугой сверток с черной кнопкой, стянула тесный чехол, выстрелила в потолок гибкими спицами, покрутила над головой пестрый купол, сложила, встряхнула жесткими фалдами, повесила на локоть. Забрала у Али плед, раскрыла настежь окно.

Женщины взялись под руки и побрели по длинному больничному коридору к лестнице, ведущей вниз.

 

В больничном парке было безлюдно. Последние желтые листья срывались с черных ветвей и долго кружили, словно примериваясь, прежде чем упасть на землю. Дождя не было, но утренняя морось вымочила все скамейки. Только одна, с отломанной доской, спрятавшись под сенью поредевшего дуба, была относительно суха. Ира накинула на нее плед, и женщины уселись, накрывшись с двух сторон мохнатыми клетчатыми краями. Говорить не хотелось.

Ира почувствовала боком, как мелко дрожит Альбина под толстым шерстяным покрывалом.

— Тебе холодно? Может, вернемся?

— Нет, это не от холода, — усмехнулась Аля. — Про абстинентный синдром слышала когда-нибудь? Это он и есть.

Снова воцарилась тишина. В неявные прогалы серого ватного неба пытались пробиться солнечные лучи.

— Помнишь, я тебе про нового любовника говорила? — спросила вдруг Альбина.

— Тот, который Витьке твоему ровесник? Фотограф?

— Фотограф. — Альбина болезненно поморщилась. — Он, знаешь ли, фотосессию мне устроил, — сообщила бесцветно.

— Это ж замечательно! — оживилась Ира. — С твоими-то внешними данными, Аля, можно до старости сниматься!

— Фотосъемка ню. «Пьяная вишня» называется. Здорово придумал — да? Креативный мальчик. Напоил, раздел догола и фотографировал… Я ничего не помню. Уже в сети увидела. — Альбину передернуло, она закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала.

Ирина обхватила ее за плечи, пытаясь своим телом унять судорогу.

— Теперь денег просит, чтобы из сети убрать.

— О, Господи! — Ира сжимала беззащитное тело подруги, оскверненное, отравленное, бьющееся в бессильных конвульсиях.

— Я-то денег ему дам, — хрипела Аля, — но ты ведь понимаешь, что теперь это никуда не уберешь! — Плечи ее тряслись. — Феликс, любовь моя прощальная… — Больная вырвалась из цепких объятий подруги и подняла лицо.

Ирина увидела, что та не рыдает, а смеется.

Поднялся ветер. Волосы Альбины разметало по пледу.

— Вот что, — деловито распорядилась она, отсмеявшись, — когда я сдохну, ты, Климова, обязательно должна описать эту историю. Пообещай!

— С ума сошла?! — не выдержала Ира.

— Пока еще нет, — ответила Альбина задумчиво, — но не исключено. Эдуард Анатольевич считает…

— Аль, ну возьми же себя в руки! — взмолилась Ирина. — Ты рулила бизнесом, такой крутой была, столько у тебя связей — неужели какую-то болячку не одолеешь?! Феликс этот — да он просто негодяй и шантажист. Его под суд надо! Тот адвокат твой, или лучше сразу к силовикам…

— Что ты несешь, Климова? Какие силовики? — Она обмякла и опустила голову. — Связи… нет никаких связей. Есть только деньги. Ты не представляешь, как ужасно понимать, что тебя больше нет, а есть только эквивалент, которым тебя измеряют. Все.

— Слушай, а хочешь, я прессу подключу? — предложила Ирина. — Я, правда, уже отошла от дел, но несколько знакомых остались.

— И что? Только разнесут эту грязь дальше.

Аля откинула спутанные ветром волосы и приблизила свое лицо к лицу Ирины.

— Ир, а ты чего ко мне пришла? Может, попросить что-то хочешь, а стесняешься? Так ты не стесняйся! Вон сынок мой Витенька не стесняется. Принес вчера документы, нотариуса притащил. Мамочка, — говорит, — мало ли что с тобой может случиться, отпиши мне, дорогая мама, половину дома. Дай мне, родненькая, PIN-коды твоих карт. Я ему за этим только и нужна, — Аля наклонилась и подняла с земли ржавый лист с безобразной болячкой. — Ирка, мне страшно. Я так устала… — Она снова затряслась всем телом. — Я никому не говорила об этом, но шансов у меня нет… Я умираю, Ирка…

 

* * *

 

И она умерла. Ровно через двадцать дней после той встречи. Альбина лежала в гробу в пене из кружев, как живая — тонкие скулы, длинные ресницы, красивая прическа с диадемой. Только нос, заостренный чуть больше обычного, да замершая на виске венка, напоминали, что это не сон, а смерть. Аристократические кисти покоились одна на другой, прижимая к груди тяжелый золотой крест.

Вокруг теснились люди. Много людей. На их лицах читались все оттенки скорби по безвременно усопшей. Цветы — корзинами, охапками — все несли и несли. Всхлипывали женщины, вздыхали мужчины. Произносились речи. Вспоминались былые заслуги. Восхвалялись таланты и красота. Звучал Реквием в живом исполнении симфонического оркестра. У ног покойной неприкаянно томился единственный наследник, закрывшись от посторонних глаз черными стеклами очков. Гурьев, прилетевший из Милана в сопровождении жены, глубокомысленно молчал. Были здесь и тренер по ушу, и титулованный адвокат, и главный режиссер, и ди-джей, и профессор… Возможно, и негодяй Феликс присутствовал на этом скорбном сборище, но Ирина не знала его в лицо. Эдуард Анатольевич часто моргал, сжимая в руках корзину желтых роз. Домработница Нина терла опухшие глаза, оплакивая щедрую хозяйку, бросившую ее на произвол судьбы. Поодаль стояла и суетливо крестилась старуха в вязаном пальто.

Черный ноябрь торопил поскорее завершить похоронные формальности. Брызнул дождь, окропив слезами щеки Альбины. Лицо покойной прикрыли вуалью, а сверху полированной крышкой красного дерева. Гроб водрузили на катафалк. Расселись по машинам. И так получилось, что и в последний свой путь Альбина Гурьева отправилась снова одна. Почти одна — на лавке у гроба вместе с Ирой оказалась лишь старуха-соседка в вязаном пальто, не проронившая за всю дорогу до кладбища ни единого слова.

Когда первые комья земли застучали о крышку гроба, небо над могилой порвалось. Невесомые тополиные пушинки закружились в неистовом танце. Белые бабочки с обтрепанными крыльями колотились в обтянутые трауром спины, садились на цветы и замирали. Снег засыпал черную землю, и стало светлее. А может, светлее стало оттого, что навсегда закончилось Алино одиночество. И страх, и боль. Все плохое закончилось. А когда заканчивается плохое — начинается хорошее. По-другому и быть не может, — думала Ирина, глядя в бесконечно белое небо.

 

---

Алена Станиславовна Даль родилась в городе Воронеже. Окончила экономический факультет Воронежского государственного техниче­ского университета. В 2002–2008 годах — издатель, главный редактор региональных журналов. В настоящее время — писатель, публицист. Публиковалась в ряде интернет-изданий, региональной периодике. Автор книг прозы «Хождение по Млечному пути», «Живые души» и др. Член Союза писателей России. Живет в Воронеже.

Ваши взрослые братья и сестры могут быть секретом долгой счастливой жизни: выстрелы

Кэтрин Стритер для NPR

Кэтрин Стритер для NPR

Каким-то образом мы втискиваем в нашу квартиру на День Благодарения в этом году 16 человек, у которых есть родственники в возрасте от моего 30-летнего племянника до моей 90-летней матери. Я люблю их всех, но в каком-то смысле лучше всех знаю мужчину средних лет, сидящего за столом, чьи голубые глаза выглядят точно так же, как мои: мой младший брат Пол.

Мы с Полом раздражали друг друга в детстве; Я откусывала от его точно приготовленных бутербродов именно в том месте, где, как я знала, он не хотел, чтобы я это делал, и он слонялся по гостиной, рассказывая анекдоты, когда знал, что я хочу побыть наедине с мальчиком на диване.

Большинство братьев и сестер близки — две трети людей в одном большом исследовании сказали, что брат или сестра были одними из их лучших друзей.

Но, будучи взрослыми, мы всегда поддерживали друг друга, особенно когда речь идет о кризисах со здоровьем нашей матери, которые участились в последние несколько лет.Пол — первый человек, с которым я хочу поговорить, когда меня что-то беспокоит в маме; Я знаю, что он тоже будет волноваться.

Вероятно, существует биологическое объяснение интенсивности родственной связи. Братья и сестры имеют половину общих генов, что, по мнению эволюционных биологов, должно быть достаточной мотивацией для взаимной преданности. («Я бы отдал свою жизнь», — сказал однажды британский биолог Дж. Б. С. Холдейн, применяя арифметику родственного отбора, — «за двух братьев или восемь кузенов».) Братья и сестры также являются важной частью развития ребенка, обучая друг друга социализации. навыки и правила доминирования и иерархии — все это часть вечной борьбы за родительские ресурсы.

Одна вещь, которая может разрушить близость во взрослом возрасте, — это родитель, который в детстве был любимцем; это чувство обиды может длиться всю жизнь.

Когда психологи изучают братьев и сестер, они обычно изучают детей, уделяя особое внимание соперничеству между братьями и сестрами и тому факту, что братья и сестры совершенствуют свои навыки социального маневрирования друг на друге. Отношения взрослых братьев и сестер лишь изредка привлекали внимание. И все же мы привязаны к нашим братьям и сестрам как взрослые гораздо дольше, чем как дети; Наши отношения между братьями и сестрами — это, по сути, самые продолжительные семейные узы, которые у нас есть.

В большинстве случаев такие отношения близкие — две трети людей в одном большом исследовании сказали, что брат или сестра были одними из их лучших друзей. Одна вещь, которая может разрушить близость во взрослом возрасте, — это родитель, который в детстве был любимцем; это чувство обиды может длиться всю жизнь.

Джилл Суитор, социолог из Университета Пердью, и ее коллеги опросили 274 семьи с 708 взрослыми детьми (в возрасте от 23 до 68 лет) в 2009 году и обнаружили, что большинство из них испытывают добрые чувства к своим братьям и сестрам.Большинство из них не помнили особого фаворитизма в детстве, но те, кто действительно чувствовал себя менее любимыми и заботливыми со стороны братьев и сестер. Не имело значения, чувствовали ли они себя привилегированным или неблагополучным ребенком. Простого восприятия родительского фаворитизма было достаточно, чтобы подорвать их отношения.

В среднем и пожилом возрасте показатели благополучия — настроение, здоровье, моральный дух, стресс, депрессия, одиночество, удовлетворенность жизнью — связаны с тем, как вы относитесь к своим братьям и сестрам.

Это единственное, что мы с Полом делаем для нас: мы уверены, что наши родители относились к нам так же, когда мы росли. Но мы очень разные люди. Пол общительный, в то время как я застенчивый, смешной, хотя я нет, потрясающий саксофонист-любитель, хотя я не умею читать музыку или играть мелодию. В этом нет ничего необычного. В семьях с более чем одним ребенком каждый брат или сестра получает ярлык в отличие от всех остальных братьев и сестер.

Итак, если ваша младшая сестра — пчелиная матка на любом общественном мероприятии, вас могут назвать «тихим», даже если вы не особенно тихий, просто тихий по сравнению.И если вы смышленый ребенок, который всегда получает хорошие оценки, вы не получите за это большого признания, если ваш старший брат — блестящий ребенок с отличной оценкой. На семью есть место только для одного «умника» — придется придумать что-то другое. (Я был умен, но Пол оказался умнее; в итоге я оказался «хорошим».)

Само присутствие братьев и сестер в семье может быть образованием. Когда рождается новый ребенок, пишет психолог Виктор Чичирелли в книге « Отношения между братьями и сестрами на протяжении жизни » 1995 года, «старший брат приобретает социальные навыки взаимодействия с младшим», а «младший брат приобретает когнитивные навыки, подражая старшему.

Они тоже учатся на трениях между ними, борясь за внимание родителей. Легкий конфликт между братьями и сестрами учит их, как взаимодействовать со сверстниками, коллегами и друзьями всю оставшуюся жизнь.

Пособие можно отнести и к старости. Литература, посвященная отношениям между братьями и сестрами, показывает, что в среднем и пожилом возрасте показатели благополучия — настроение, здоровье, моральный дух, стресс, депрессия, одиночество, удовлетворенность жизнью — связаны с тем, как вы относитесь к своим братьям и сестрам.

В одном шведском исследовании удовлетворенность контактами братьев и сестер в возрасте 80 лет была тесно связана со здоровьем и позитивным настроением — в большей степени, чем удовлетворенность дружбой или отношениями со взрослыми детьми. И одиночество было облегчено для пожилых людей в поддерживающих отношениях со своими братьями и сестрами, независимо от того, оказывали они поддержку или получали.

Из-за особой интенсивности отношений между братьями и сестрами конфликт доходит до мозга костей. Люди скорбят о потрепанных связях со своими братьями и сестрами, как если бы они потеряли частичку себя.

Вот почему так грустно, когда отношения между братьями и сестрами разваливаются. Это часто случается, когда стареющие родители нуждаются в уходе или умирают — старые чувства соперничества, ревности и горя снова вспыхивают, маскируясь под мелкие ссоры, якобы из-за того, кто отвезет маму к врачу или кто позвонит в дом престарелых по поводу папы.

Многие семьи прекрасно переносят болезни родителей, создавая сети, в которых рабочая нагрузка распределяется примерно поровну. Пока что у нас с Полом тоже все хорошо.Но примерно в 40% случаев, согласно одному исследованию, есть один-единственный опекун, который чувствует, что она (а это почти всегда она) не получает никакой помощи от своих братьев и сестер, что может привести к серьезному конфликту.

И из-за особой интенсивности отношений между братьями и сестрами такой конфликт доходит до мозга костей. Люди скорбят о потрепанных связях со своими братьями и сестрами, как если бы они потеряли частичку себя.

Так позвольте всему этому проникнуть, когда вы садитесь за индейку со своей иногда сложной семьей.И помните бессмертные слова народного певца Лаудона Уэйнрайта III в песне под названием « Thanksgiving». Речь идет о том, чтобы провести праздник с братом и сестрой, которых он редко видит, но по-прежнему испытывает сильные чувства к:

«В этот благоприятный момент, этот особенный семейный ужин / Если я спорю с любимым человеком, Господь, пожалуйста, сделай меня победитель «.

20 удивительных вещей о старшем брате

У нас есть два уха и один рот по какой-то причине — эффективное общение зависит от их пропорционального использования, а это предполагает наличие хороших навыков слушания.

Рабочие места в 21 веке могут выглядеть не так, как до того, как COVID-19 распространился по миру, как лесной пожар, но это не значит, что вы можете снизить стандарты на работе. Во всяком случае, встречи Zoom, конференц-звонки и постоянное время, проведенное за экраном, создали более высокий уровень ожиданий в отношении этикета и общения. И это выходит за рамки простого отключения микрофона во время встречи.

Эффективное общение на рабочем месте было темой обсуждения на протяжении десятилетий, однако оно редко рассматривается или реализуется из-за недостаточной осведомленности и личной ответственности всех сторон.

Эффективное общение — это не только четкая речь или подбор подходящих слов. Все начинается с намеренного слушания и присутствия. Вот как улучшить навыки аудирования для эффективного общения на рабочем месте.

Слушайте, чтобы понимать, а не говорить

Между слушанием и слушанием есть большая разница. Слушание подразумевает намерение, целенаправленное усилие и концентрацию, тогда как слушание подразумевает просто низкоуровневое осознание того, что кто-то говорит.Слушание — это произвольная деятельность, которая позволяет человеку присутствовать в данный момент, в то время как слушание является пассивным и не требует усилий.

Какой из них вы бы предпочли, чтобы ваши коллеги использовали во время презентации всей компании? Это и ежу понятно.

Слушание может быть одним из самых мощных инструментов в вашем коммуникативном арсенале, потому что нужно слушать, чтобы понять сообщение, которое ему говорят. В результате этого более глубокого понимания общение можно упростить, поскольку существует более высокий уровень понимания, который облегчит практические последующие вопросы, беседы и решение проблем.И то, что вы что-то услышали, не означает, что вы действительно это поняли.

Мы ежедневно принимаем это как должное, но это не значит, что мы можем использовать это как оправдание.

Ваш мозг постоянно сканирует окружающую среду на предмет угроз, возможностей и ситуаций, чтобы повысить вашу способность способствовать выживанию. И все же, хотя мы уже давно переживаем за то, что нас может съесть дикая природа, нейросхема, отвечающая за эти механизмы, все еще жестко встроена в нашу психологию и нейронную обработку.

Классическим примером этого является формирование воспоминаний. Показательный пример: где вы были 3 июня 2014 года? У большинства из вас, читающих эту статью, в голове совершенно пусто, что не обязательно плохо.

Мозг слишком эффективен, чтобы запоминать каждую деталь о каждом событии, которое происходит в вашей жизни, главным образом потому, что многие события не всегда так важны. Мозгу нет и не должно быть дела до того, что вы ели на обед три недели назад или какого цвета футболку вы носили, играя в гольф в прошлом месяце.Но для тех из вас, кто помнит, где вы были 3 июня 2014 года, эта дата, вероятно, имеет какое-то значение. Может быть, это был день рождения или годовщина. Возможно, это был день рождения вашего ребенка. Это мог быть даже день, когда вы потеряли кого-то особенного в своей жизни.

Независимо от обстоятельств, мозг сильно стимулируется эмоциями и вовлечением, поэтому в таких ситуациях обычно сохраняются воспоминания. Когда эмоциональные центры мозга активируются, мозг с большей вероятностью запомнит событие.И это также верно, когда намерение и фокус применяются к слушанию разговора.

Использовать эти жестко запрограммированные примитивные способы выживания для оптимизации вашего общения на рабочем месте совсем несложно — в прямом и переносном смысле.

Преднамеренная сосредоточенность и сконцентрированные усилия окупятся в долгосрочной перспективе, потому что вы сохраните больше информации и вам будет легче вспоминать ее в будущем, благодаря чему вы будете выглядеть суперзвездой перед своими коллегами и коллегами.Пора поцеловать те дни, когда вы делаете заметки!

Эффективное общение не всегда осуществляется через слова

Хотя мы обычно ассоциируем общение со словами и вербальными утверждениями, общение может принимать любые формы и формы. В эпоху конференций Zoom, в которой мы живем, стало намного сложнее использовать и понимать эти другие формы языка. И это потому, что их обычно легче увидеть, когда мы сидим лицом к лицу с человеком, с которым разговариваем.

Язык тела может сыграть значительную роль в том, как интерпретируются наши слова и общение, особенно когда происходит разрыв связи.Когда кто-то говорит вам одно, а его язык тела кричит совершенно другое, сложно отказаться от этого. Наш мозг немедленно начинает искать дополнительную информацию и неизбежно побуждает нас ответить на вопросы, которые внесут большую ясность в сложившуюся ситуацию. И вообще говоря, не сказать что-то может быть так же важно, как сказать что-то на самом деле.

Эти часто упускаемые из виду варианты невербального общения могут предоставить множество информации о намерениях, эмоциях и мотивациях.Мы делаем это неосознанно, и это происходит при каждой конфронтации, разговоре и взаимодействии, в которых мы участвуем. Магия заключается в использовании и активной интерпретации этих сигналов для улучшения ваших навыков слушания и коммуникативных навыков.

Наш мозг был разработан для интерпретации нашего мира, поэтому мы так хорошо умеем распознавать тонкие нюансы и скрытые несоответствия в наших случайных встречах. Итак, когда мы начинаем замечать противоречивые сообщения между вербальным и невербальным общением, наш мозг направляет нас по пути устранения неполадок.

Какие сообщения соответствуют этой теме с течением времени? Какие утверждения не согласуются с тем, что они на самом деле пытаются мне сказать? Как мне интерпретировать их слова и язык тела?

Предположим, мы хотим еще больше разбить вещи. В этом случае нужно понимать, что язык тела обычно является подсознательным событием, а это означает, что мы редко думаем о языке тела. Это происходит потому, что основной задачей нашего мозга является объединение слов и фраз для вербального общения, что обычно требует более высокого уровня обработки.Это не означает, что язык тела всегда будет говорить правду, но он дает подсказки, которые помогают нам взвешивать информацию, что в долгосрочной перспективе может оказаться весьма полезным.

Активный перевод языка тела может повысить ваши коммуникативные навыки. Его также можно использовать как инструмент для связи с человеком, с которым вы разговариваете. Этот процесс глубоко укоренился в нашей человеческой ткани и использует те же методы, которые используют младенцы, изучая новые навыки у своих родителей в первые годы развития.

Отражение позы или позиции человека может создать тонкую связь, облегчая ощущение друг друга. Этот процесс запускается через активацию определенных областей мозга через стимуляцию специализированных нейронов, называемых зеркальными нейронами. Эти конкретные нейроны активируются, наблюдая за тем, как человек занимается какой-либо деятельностью или задачей, облегчая обучение, постановку в очередь и понимание. Они также позволяют человеку, наблюдающему за действием, стать более эффективным при физическом выполнении действия, создавая изменения в мозге и изменяя общую структуру мозга, чтобы улучшить результат для этого выбранного действия.

Слушание с намерением может помочь вам понять своего коллегу, а в сочетании с зеркальным отображением языка тела вы можете заставить своего коллегу почувствовать, что вы двое похожи. Этот простой трюк может способствовать более тесному взаимопониманию и общению во всех аспектах разговора.

Раз и навсегда избавьтесь от всех отвлекающих факторов

Как говорит Джим Рон: «То, что легко сделать, также легко не сделать». И это основополагающий принцип, который будет применяться во всех аспектах общения.Отвлечение — верный способ гарантировать непонимание или непонимание разговора, что, в свою очередь, приведет к неэффективности и плохой основе для общения.

Это неудивительно, особенно в наше время, когда люди постоянно отвлекаются на социальные сети, обмен текстовыми сообщениями и бесконечную проверку своей электронной почты. Мы застряли в культурных нормах, которые похитили нашу любовь к вызывающему привыкание приливу дофамина и изменили нашу способность по-настоящему сосредоточить наши усилия на поставленной задаче.И эти отвлекающие факторы — это не просто отвлекающие факторы на то время, когда они используются. Они используют вожделенные интеллектуальные ресурсы и центральные процессы, которые во вторую очередь задерживают нашу способность вернуться на правильный путь.

Глория Марк, исследователь из Калифорнийского университета в Ирвине, обнаружила, что нашему мозгу требуется в среднем 23 минуты 15 секунд, чтобы достичь пикового состояния фокусировки после перерыва. Да, вы прочитали правильно — отвлечение внимания требует больших затрат, подвержено ошибкам и практически не приносит никакой пользы, кроме ударов эго при получении нового лайка в вашем профиле в социальных сетях.

На собраниях должна быть реализована политика запрета телефона, вызовы по видеоконференции должны быть настроены в их собственном браузере без каких-либо открытых вкладок, а все обновления, уведомления и приглашения по электронной почте должны быть немедленно отключены, если это возможно, чтобы исключить все отвлекающие факторы во время встреча.

Это всего лишь несколько примеров того, как мы можем оптимизировать нашу среду, чтобы обеспечить высочайший уровень коммуникации на рабочем месте.

Действия говорят громче слов

Эффективное общение на рабочем месте не должно быть сложной задачей, но оно должно быть преднамеренным.Знание может увести нас лишь до определенного предела, но, опять же, знание чего-то очень отличается от того, чтобы привести это в действие.

Так же, как езда на велосипеде: чем чаще вы это делаете, тем легче становится. Мастера-коммуникаторы — феноменальные слушатели, что позволяет им эффективно общаться на рабочем месте и в жизни. Если вы действительно хотите владеть своим общением, вы должны применить эту информацию сегодня и узнать, как улучшить свои навыки слушания.

Тщательно выбирайте слова, внимательно слушайте и, самое главное, присутствуйте в данный момент — потому что это то, что делают мастера общения, и вы тоже можете это делать!

Дополнительные советы по повышению навыков аудирования

Кредит на фотографию: Mailchimp через unsplash.com

«Мой брат ненавидел меня с рождения — он чудовище»

Ранее на этой неделе газета The Irish Times опубликовала серию статей об издевательствах со стороны братьев и сестер.

Он включал личный опыт жертв издевательств со стороны братьев и сестер: «Я ненавижу его, но я все равно отвечу ему по телефону. . . »И« Это продолжалось до 30 лет. . . Я ушел ». Статьи вызвали бурную реакцию у читателей, некоторые из которых очень хотели поделиться собственным опытом издевательств со стороны братьев и сестер.

Здесь мы публикуем (анонимно) 10 работ наших читателей.

Он обвинил меня во лжи и притворстве моей печали, когда умер наш отец

1) «Мой брат ненавидел меня с рождения. Он на 16 лет старше меня и даже не жил с нами. Однажды он был в гостях и пытался утопить меня в туалете. Он наставил на меня два ножа: один раз, когда мне было 12 лет, а второй — три года назад.

«Он обвинил меня во лжи и симулировании моей печали, когда умер наш отец, а затем неоднократно звонил мне с мобильного телефона нашего отца, чтобы он звонил вместе с отцовским рингтоном и отображался на моем телефоне как« папа »после смерти отца.

«Он чудовище».

Боюсь, я никогда не буду доверять мужчине

2) «Мой брат издевался надо мной в детстве до такой степени, что, став взрослым, мне трудно доверять мужчинам.В профессиональном плане я защищаюсь с коллегами-мужчинами, и меня иногда называют «тяжелым трудом» или «трудным».

«В романтическом плане я ожидаю, что мужчины будут очень обаятельными и« обманом »заставят меня довериться им, прежде чем они покажут свое истинное лицо. . . прямо как мой брат.

«Боюсь, я никогда не буду доверять мужчине настолько, чтобы сформировать любящие и прочные отношения».

Для меня нет настоящей любви, только эмоциональное насилие

3) «Я самая младшая в семье из трех сестер, и между мной и следующей сестрой 12 лет, и только год между ней и моей старшей сестрой, поэтому они действуют как близнецы.Мне потребовались годы, чтобы усвоить болезненный урок, что для меня нет настоящей любви, есть только эмоциональное насилие.

«Они комментируют мою внешность, называют меня глупым из-за малейшей ошибки, например, оставив дверь открытой, и хотят знать каждую деталь моей жизни, а я ничего не знаю об их личном бизнесе, потому что это не мое дело, и они очень конфиденциальны в своих делах. жизни. Когда я пытаюсь указать на их поведение и оскорбления, они говорят мне, что я сошел с ума — это классический газлайтинг.

«Я проходил терапию, и я помню, как сидел там, перечисляя то, что они делали и говорили мне, и я был полностью лишен эмоций, пока терапевт не сказал, что мне очень жаль, что это произошло. Затем я просто пристегнулся и сказал ему, что мое самое раннее воспоминание о них было, когда я был маленьким ребенком, который мочился в постель, они постоянно смеялись надо мной и однажды принесли мокрые простыни из корзины для белья, чтобы показать своим друзьям-подросткам в саду на улице. Это было так стыдно и показательно, как они работают.Я думаю, что, когда я пришел в семью, я явно расстроил их мир, и они никогда мне этого не простили.

«Однажды подруга действительно помогла, когда сказала, что мы продолжаем возвращаться к этим болезненным семейным ситуациям, потому что мы ищем любовь, которую ожидаем найти там. Если его нет, мы похожи на людей, которые продолжают ходить в хозяйственный магазин за апельсинами — у них их нет и никогда не будет, нам нужно искать в другом месте ».

Моя сестра постоянно ехидно отзывалась о моем весе и внешности.

4) Мы (двое моих братьев и сестер и я) выросли в нестабильной и непредсказуемой среде.Моя мать применяла физическое насилие, главным образом, ко мне, и эмоциональное и словесное насилие по отношению ко всем нам. Мой отец позволил моей матери. Он обожал мою сестру, которая до сих пор является его зеницей.

«Когда мне было 20, я грустил из-за своего детства и был несчастен из-за того, что у меня нет отношений с моей сестрой. Когда я был подростком, моя сестра отрицательно отзывалась о моем весе, она от природы худая, и я не думаю, что она понимает, что людям с различным метаболизмом трудно оставаться стройными.Она тоже никогда не хотела много со мной разговаривать. Зная, что я вырос с неблагополучными родителями, я уверен, что в детстве я тоже был недоброжелателен к сестре.

«Последние 10 лет я пытался построить отношения с сестрой, навещал ее, когда она жила за границей, покупал ей подарки и проводил с ней время. Я включила свою сестру в семейные мероприятия, попросив ее стать моей подружкой невесты и крестной матерью моего сына. К сожалению, на это не ответили взаимностью, моя сестра постоянно делала ехидные комментарии по поводу моего веса и внешнего вида и предъявляла очень необоснованные требования к моему времени.Когда я заявил о себе, она отреагировала очень враждебно и сердито и отказалась взять на себя ответственность за свои 50 процентов наших отношений.

«Моя сестра всегда становится жертвой любой ситуации, независимо от того, что она сказала или сделала. Поведение моей сестры становится похожим на поведение моей матери. Я стал взрослым, хотя мне и грустно из-за того, что нам не хватает близости, дистанция предпочтительнее, чем иметь дело с необоснованным поведением моей сестры.Для моего рассудка лучше проводить время с людьми, которые добрые и любящие меня ».

У меня постоянно создается впечатление, что он с трудом переносит мое присутствие

5) «Запугивание, которое я испытал со стороны моего брата или сестры, необычно (я думаю), поскольку оно началось только после того, как я достиг совершеннолетия, и было абсолютно неагрессивным и неконфронтационным, и ему не предшествовали никакие несогласие или «ссора».Скорее, это приняло форму исключения — ко мне относятся холодно и обращаются так, будто я буквально не существую для него, хотя мы наслаждались дружескими и близкими отношениями, когда росли вместе.

«Несмотря на отсутствие связи, у меня постоянно создается впечатление, что он с трудом переносит мое присутствие. Мне никогда не объясняли четкой причины, почему со мной стали так обращаться.Такое поведение продолжалось много лет и было основным источником беспокойства и беспокойства на протяжении всей моей взрослой жизни ».

Исключение было и остается предпочтительным оружием

6) Издевательства были и были безжалостными, и моя мать никогда не останавливала их, так как она тоже хулиганка. Чем старше она становилась и чем успешнее становилась в своей карьере, тем больше продолжались издевательства, только переходили в другой тип.Она стала очень уважаемым профессионалом, я стал одиноким родителем, брак распался, я не могла удержаться на работе, неуверенность в себе.

«В доме наших матерей с ней обращались как с королевой, со мной обращались как с чем-то вроде объекта низшего класса, изоляция была и остается предпочтительным оружием. С невероятным лукавством он никогда не открывался перед большой семьей, унижения проводились всегда, когда никого не было рядом, или покрывались ложной заботой о других членах семьи, когда меня не было, чтобы защитить себя.В подростковом возрасте это было ужасно, поскольку эта конкретная сестра была несколько старше, и ей было невероятно трудно иметь дело с двумя взрослыми женщинами, чье поведение было столь язвительным по отношению ко мне.

«Я пытался покончить жизнь самоубийством в 19 лет, но сестра нашла меня без сознания и доставила в больницу. Впоследствии, когда меня выписали, она привела меня с собой, когда я получала результаты своих экзаменов, и сказала, что это моя вина, что она не справилась лучше, поскольку ее отвлекла моя попытка самоубийства.По сей день я не могу понять ее ненависти ко мне, но благодаря моим взрослым детям, которые на протяжении многих лет видели, каково ее поведение, поскольку я никогда не сквернословил ее, я чувствую себя искупленным и достойным.

«Я прощаю ее, благословляя ее и отпуская. Все мы знаем, что именно она действительно страдает за все свое богатство и имущество ».

Она могла почти запугать тебя, даже не зная об этом.

7) «У нас росла несколько неблагополучная семья; запрет на приказы, развод и, в конечном итоге, развод.Моя мать, старшая сестра и я страдали по-своему, но моя старшая сестра где-то на этом пути превратилась в хулигана. Когда мы были молоды, ее издевательства были в основном сдержанными и психологическими, подрывая окружающих и подрывая почти незаметные пренебрежения и упреки. У нее злое чувство юмора и невероятный интеллект, поэтому она могла почти запугать вас, даже если вы об этом не знали. Насколько это хитро?

«Очевидно, с годами происходили и физические ссоры, но я рад, что она не родилась мужчиной, поскольку с физической точки зрения все, несомненно, было бы намного хуже.Возможно, нам повезло, что ее издевательства были больше психическими / психологическими, чем физическими. Иногда я не уверен.

«С годами ее издевательства развивались, и ее основная стратегия в настоящее время — изолировать вас и воздержаться от контактов или прекратить отношения. Она использует свою дочь как инструмент в своих издевательствах. Мне ее жалко, потому что она несчастна. Ее издевательства всегда рождались из-за отсутствия любви к себе и чувства собственного достоинства. Она не слышит несогласия или критики, как бы нежно они ни выражались.

«Мы с ней полностью расстались, поэтому она больше не моя проблема, но я надеюсь, что она уладится ради матери и дочери».

Без брата я бы вырос в любящем, безопасном, радостном доме.

8) «Я не разговаривал со своим братом 10 лет. В последний раз я видела его на похоронах моей матери — это было худшее время дня.Без брата я бы вырос в любящем, безопасном и радостном доме. Но, когда он был в доме, мы с братьями и сестрами подвергались безжалостному психологическому и физическому насилию.

«Наши родители сделали все возможное, чтобы защитить нас и испробовали все возможные меры. У нас был мир, когда мой брат находился в стационаре из-за своего поведения. Мы были бы счастливы, если бы его постоянно не было дома, но наши родители были разорваны.Он тоже был их сыном. Я также считаю, что они страдали от его жестокого обращения.

«Я прожил в депрессии большую часть своей жизни. Я не могу сказать наверняка, связано ли это с тем, как мой брат обращался со мной — другие мои братья и сестры не имеют проблем с психическим здоровьем, — но я действительно чувствую, что это оказало глубокое влияние и до сих пор оказывает на меня влияние. Однажды, глядя в окно, сидя в автобусе, я заметил на улице своего брата. Хотя я знал, что он не может причинить мне вреда, меня охватила паника.Никто не ожидал, что человек, который подвергся насилию со стороны своего партнера, вернется к нему; действительно, жертвы, которые остаются со своими партнерами, часто подвергаются критике. Так почему же так много людей шокированы, когда узнают, что у меня нет контакта с моим обидчиком?

«Я слышал,« но он же твой брат! », Как будто это каким-то образом означает, что я должен смириться со всем этим. Это меня сбивает с толку. Никто в моей семье больше не поддерживает контактов или отношений с моим братом.Теперь у нас есть безопасная и счастливая семейная жизнь, о которой мы всегда мечтали ».

Его издевательства были настойчивыми, хитрыми и унизительными.

9) «Хотя было бы преувеличением сказать, что мой старший брат превратил мою жизнь в ад, не будет преувеличением сказать, что лучший день моего детства был, когда он ушел в колледж, когда мне было 15. Это было похоже на то, как будто с моих плеч сняли огромную тяжесть (которые с тех пор больше не выдерживали синяков от обычных ударов, которые он мне давал).

«Дом, казалось, расширялся без его угрожающего присутствия. В комнату струился свет. Воздух стал более пригодным для дыхания. Его издевательства были настойчивыми, хитрыми и унизительными. Жить с ним было все равно, что жить в полицейском государстве. Наказания были жестокими, «справедливость» произвольна, пытки — постоянной угрозой. Пока он был в доме, я не мог наслаждаться удовольствием или счастьем. Итак, я проводил много времени, катаясь на велосипеде за городом, навещая кузенов или занимаясь спортом на траве.Или просто ушел. Куда угодно, только не дома с ним.

«Он был на три года старше меня, а я был худощавым. Физически я не мог ему противостоять. Но я бегал быстрее. Я часто убегал из дома, как летучая мышь из пещеры, а позже крался обратно, используя мать или отца в качестве живых щитов. Я помню, как однажды ночью мои родители вернулись из паба и обнаружили моего брата на лужайке перед домом в состоянии ярости и меня, прячущегося в подлеске через дорогу.

«Я могу перечислить вещи, которые сейчас кажутся невероятными, из-за которых детство и юность моего брата кажутся чудовищем: он играл на своем кларнете мне в ухо, пока я делал домашнее задание. Он не был хорошим игроком — сквокером. Я не могу терпеть инструмент сейчас. Он наполнял мои туфли медом, вареньем или чем-то еще хуже. Он украл мои фигурки из «Звездных войн». Выпустить воздух из шин моего велосипеда. Оскверните мое драгоценное имущество.Тысяча мелочей изо дня в день, все это делало мою жизнь несчастной.

«Его мучения меня были безжалостными. Управляемый. А вот о нем ничего не скажешь. Иначе было бы хуже, когда мама повернулась спиной: более глубокие, более извилистые защемления, более грубое трение ушей, более мертвые мертвые ноги. У меня есть история, которую я рассказываю людям, чтобы понять всю глубину господства террора, в котором я жил. Однажды я получил небольшой снукерный стол на Рождество.В течение недели мой брат сломал одну из реплик над моей головой. (Я был лучшим игроком, чем он, и он не любил проигрывать.) Другой сигнал длился до моего подтверждения, когда, пытаясь защитить себя от этого конкретного удара, он также сломал часы Swatch, которые мне дали. чтобы отметить этот особый случай.

«Мы с братом сейчас не особо близки. Сейчас, когда нам за сорок, мы видимся всего несколько раз в году.Каждый раз, когда я вижу его, я мельком вижу хулигана, омрачившего мое детство. Это все еще присутствует под лозунгом взрослости и рассудительности, вспыхивая в его отношениях с детьми и моей пожилой матерью. У него хрупкое эго. Не любит, когда его исправляют или критикуют. Моя мама говорит, что никогда не знала об издевательствах. Что равносильно моему детству в государстве тайной полиции с государством полиции!

«По правде говоря, она спровоцировала издевательства.После моего рождения брат патологически ревновал. Они с отцом ревниво потакали этому, подпитывая пламя вниманием и щедрыми подарками. Мой брат, должно быть, думал, что он был маленьким богом, и поскольку его первые попытки заикания в издевательствах никогда не были наказаны (он мочился в мою кроватку, когда я был младенцем!), Он рванул вперед с энтузиазмом и, как ему казалось, был зеленым светом. от мамы и папы.

«Прощаю ли я своего брата? Не имею представления! Может быть, если однажды он попросит об этом, я смогу.Все, что я знаю, это то, что я преодолел издевательства и жил свободным, как птица, когда он оставил нас, и с тех пор не оглядывался ».

Хулиган часто ищет людей, которые были предрасположены к издевательствам.

10) «Я никогда не осознавал, что надо мной издеваются, пока мне не исполнилось 30 лет. Я знал, что то, как мои братья и сестры обращались со мной, было ненормальным, когда я смотрел на другие, как функционируют другие семьи, и удивлялся, почему наша другая, я имел обыкновение оправдывать это, заключая, что мои брат и сестра были очень разными личностями от меня и они просто не знали, что должна быть какая-то лояльность по отношению друг к другу.

«Когда мне было 37 лет, я была беременна и плохо работала. Мой босс издевался надо мной. Сотрудник отдела кадров спросил меня, пойду ли я на консультацию о том, как бороться с хулиганами, чтобы научиться защищаться. Когда я пошел к консультанту, она все время возвращалась к моему детству и определила, что мой старший брат хулиган.

«Сначала я отрицал это, думая, что это просто тактика, которую использует психолог, всегда обвинять члена семьи, но потом я понял, что она была права, все это встало на свои места и просто имело смысл.Она сказала мне, что на рабочем месте хулиган часто будет искать людей, которые были предрасположены к издевательствам, и точно так же сотрудники (над которыми издевались в прошлом) будут искать боссов, которые являются хулиганами. Это происходит потому, что подсознательно нам комфортно (с дискомфортом) повторять знакомый паттерн.

«Я не хочу рассказывать обо всех своих прошлых переживаниях, их так много и они так разнообразны, когда я иду туда, у меня сжимается живот, и я чувствую, что нарастает негодование, и какая польза от этого, прошлое осталось в прошлом и изменить нельзя.Мои родители были разлучены, когда мне было 16 лет, и моя мать всегда называла моего отца «отсутствующим отцом». Он оставил ей все родительские обязанности. У нее был очень непринужденный подход, который не помогал.

«У моих братьев и сестер были такие сильные личности, я не думаю, что она могла их. Она признает, что сделала недостаточно, чтобы защитить меня, и извинилась за это, но также заявляет, что не видела никаких издевательств. Они очень доминируют над ней даже сегодня, и часть меня думает, что она на самом деле их боится.По ужасному повороту веры моя племянница, дочь моего старшего брата, начала издеваться над моей дочерью. Она стала катализатором моего нового подхода к нулевой терпимости. Я отказался позволить истории повториться.

«Сейчас я справляюсь с ситуацией с моими братьями и сестрами, ограничивая наше время и общение с моими братьями и сестрами и их потомством, и всегда стараюсь, чтобы я чувствовал себя комфортно в этой ситуации (если нет, удаляя себя и / или свою дочь из нее) и большую часть времени это работает.

«Жалко, что я не смогу или не буду иметь близких отношений со своей семьей в будущем, но это то, что есть, и сейчас это терпимо».

Серия издевательств над братьями и сестрами

— Унижение и презрение со стороны члена семьи. . . это не просто «соперничество братьев и сестер»
— «Я ненавижу его, но я все равно отвечу ему по телефону». . .
— «Это продолжалось до 30 лет.. . Я ушел »
— 10 читателей об издевательствах со стороны братьев и сестер:« Мой брат ненавидел меня с самого рождения — он чудовище »
-« Мне 75 лет, и это до сих пор не прекратилось »
-« Мой мучитель был там каждый день. . . ожидание ‘
— Совет Джона Шарри: что могут сделать родители?

Почему ты не виноват, что терпеть не можешь своего брата или сестру

(Shutterstock)

«У меня был старший брат, — пишет психотерапевт из Манхэттена Жанна Сейфер, — но он никогда не был мне братом.Это признание и ее странно отстраненная реакция на его смерть может показаться признанием поражения терапевту, специализирующемуся на отношениях между братьями и сестрами, но конфликты между братьями и сестрами так же стары — и так же неизбежны — как само время. Ее последняя книга, Наследие Каина: освобождение братьев и сестер от жизни, полной ярости, стыда, секретности и сожаления , прослеживает динамику многих семей до самых ранних корней: междоусобных распрей из Книги Бытия.

Q: Давайте начнем с определения проблемы.Вы пишете, что треть взрослых братьев и сестер страдают от раздоров между братьями и сестрами, и еще 45 процентов, когда врачи, такие как вы, начинают зондирование?

A: Вокруг очень много ссор между братьями и сестрами.

Q: О каких распрях идет речь?

A: Ну, мы говорим о гамме. Не просто небольшая размолвка о том, кого вы действительно любите и с кем ладите; это часть жизни. Мы говорим о людях, которым некомфортно друг с другом.Они не ладят. Они не чувствуют, что у них есть что-то общее. Они боятся увидеть друг друга. Это противоположно тому, чего мы стремимся иметь в семейных отношениях с человеком, который на самом деле является нашим ближайшим биологическим родственником.

Q: Вы пишете о «sibspeak», где слова — это оружие. Не могли бы вы привести несколько примеров?

A: Это архаичный язык, в котором главное — сбор жалоб, обвинение и уклонение. Один из способов, которым вы знаете, что вы и ваш брат или сестра участвуете в одноименном разговоре, — это то, что вы не знаете, что сказать дальше.Вот несколько примеров: «Ты никогда не благодарил меня за цветы, которые я подарил тебе в 1982 году» или «Ты никогда не звонишь мне» — когда этот человек только что позвонил. Одно из моих любимых событий, которое произошло в моей большой семье, было на похоронах. Один из сыновей сказал другому: «Знаешь, когда я просматривал вещи мамы, там был шкаф, полный твоих вещей, и только моя обувная коробка». Человек, которому это было адресовано, он добился успеха [как писатель] в довольно молодом возрасте, сказал: «Ну, а что я должен был сделать, отменить мою работу?» Одна из тех вещей, которые, по моему мнению, имеют решающее значение для улучшения этих отношений — и я отмечаю необычный момент, заключающийся в том, что не все отношения могут или должны быть, — это не позволять оставлять без ответа подобные комментарии.

Q: Вы и раньше писали о спорных вопросах и семейных табу, и все же вы говорите, что самой большой проблемой было заставить людей открыто рассказывать о своих братьях и сестрах. Это почему?

A: Это увлекательно. Эти интервью продолжались и продолжались. Я действительно начинал отчаиваться, они когда-нибудь дойдут до сути? Когда они говорят о своих братьях и сестрах, у них возникают косноязычные и мозговые связи. Я думаю, это потому, что мы скрываем эти отношения.Есть мнение, что это то, что вам не нужно решать. Я называю это заблуждением о географической близости, а именно: если бы только такой-то человек жил в том же городе или на той же улице, мы действительно были бы близки. Моя мысль такая: вы жили в одном доме и не были близки. Если вы живете на другом континенте или по всему миру и хотите иметь отношения, ничто вас не остановит.

Q: Это соперничество кажется укоренившимся в природе. Все, от синоногих олухов, клюющих своих соперников из гнезда, до магеллановых пингвинов, у которых родители кормят только одного из двух потомков, до акул, поедающих своих братьев и сестер в утробе матери.

A: Мне больше всего нравится индийский палисандр. [Первое семя, прорастающее из материнского дерева, посылает яд, убивающий другие семенные коробочки.]

Q: Значит, это соперничество естественно для всех видов, включая людей?

А: Да. Я думаю, мы все полны любви и ненависти. В семейных отношениях, особенно с братьями и сестрами, агрессия и трудности предшествуют привязанности и любви. Сначала этот человек кажется соперником, а потом у вас могут возникнуть другие чувства.Но многое из этого встроено. В этом есть смысл: эволюция требует, чтобы мы были теми, кто выживает, чтобы быть теми, кто побеждает. Но я думаю, что больше всего портят братьев и сестер родители.

Q: Я хочу изучить это. Если вы посмотрите на Ветхий Завет, то увидите, что Библия читается как мыльная опера о раздорах между братьями и сестрами и плохом воспитании детей.

A: Мне никогда не было так весело писать что-либо, чем писать о Книге Бытия.Я не знал, что эти люди были настолько психологически настроены, что написали это.

Q: Вы даже берете Небесного Отца в дровяной сарай за необъяснимое отвержение Каина и поддержку младшего брата Авеля [которого затем убивает его ревнивый брат]. Бытие — поучительная история?

A: Во-первых, это зеркало человеческой натуры. В Книге Бытия действительно есть траектория от первого убийства второго брата до Иосифа в конце книги Бытия, который действительно примиряется со своими братьями.Это займет вечность, но они добиваются этого. Я любил Лию и Рахиль [две враждующие сестры, у которых Иаков был мужем].

Q: Разговор о пассивно-агрессивном.

A: И агрессивно-агрессивно. Они были настолько вовлечены в свое соперничество, что на самом деле разрушили весь свой мир и следующее поколение, потому что они подставили Иосифа и его братьев. Пока я не изучал эту книгу, я никогда не видел актуальности [Бытие] в современном мире.У нас смешанные семьи. У нас есть пасынки. У нас есть близнецы. Женщины в этом не лучше мужчин. На мой взгляд, действительно критическим персонажем в Книге Бытия является Исав, которого не одобряли и которого, по сути, облажали все в семье. Он переживает это. У него своя жизнь. Он не позволяет тому, что случилось с ним в детстве, определять его.

Q: В этом есть урок.

A: Он говорит: «У меня достаточно». Я думаю, что это самая важная и глубокая психологическая вещь, о которой говорится в Книге Бытия.Собственная жизнь. Избавиться от жертвы. Признать фаворитизм, которого вы не заслужили, если бы вы были фаворитом. Это выход. Как еврей-агностик, я могу сказать, что был очень впечатлен. Библия гораздо сложнее о братьях и сестрах, чем Фрейд, основатель психоанализа — моей дисциплины.

Q: Он избежал всей проблемы [братьев и сестер], верно?

A: Да, конечно. Я действительно объясняю, почему Фрейд игнорировал эти вещи, и последствия его избегания для психотерапии.Моя точка зрения такова: когда вы игнорируете что-то столь глубокое и внутренне радиоактивное, как сложные отношения между братьями и сестрами, это снова начинает преследовать вас способами, которые вы не можете контролировать или понять.

Q: Давайте перенесем это в жизнь современной Америки. Джимми Картер и Билл Клинтон, у них были довольно неблагополучные братья. У Мадонны был брат, живущий под мостом. Обрекает ли успех одного на других?

A: Я не думаю, что это обязательно обрекает другого.Но это сложно, особенно если родители боготворят успешного ребенка и делают его носителем своей судьбы, что было сделано в моей семье. Я говорю, исходя из большого личного опыта, будучи фаворитом, со временем осознав и действительно работаю над этим, что я всегда принимал вещи [размышлял], просто потому, что я был замечательным и гениальным. Я не думал о том, что это было несправедливо. И я также не думал, что бессознательно чувствую себя глубоко виноватым.

Q: Расскажите мне об этих проблемных отношениях с вашим братом Стивеном.

A: Он умер пять лет назад. Я понял, предположив, что он вообще не имел никакого влияния, как думал Фрейд, что он действительно был очень важен для меня в запутанном смысле. Он был образом того, кем я старался не быть. Наши отношения, я думаю, были обречены с самого начала. Он на семь лет старше меня. Когда я родился, у него уже было много проблем в обществе и в школе. Я была золотой девочкой. Оба моих родителя были младшими детьми — родители всегда были замешаны в этом — и я был именно тем, в чем они оба нуждались.Конечно, я воспринял это как совершенно нормальное явление. У нас никогда не было близости. Я никогда не чувствовал, что могу на него рассчитывать. Я пытался подойти к нему [в последние годы его жизни]. К этому времени у него было много серьезных физических проблем. Он умер от двойной ампутации. Он был талантливым человеком, прекрасным профессиональным музыкантом. В конце жизни у него была группа «Диксиленд». Но когда я попытался подойти к нему, выхода не было. Вы можете разобраться в себе, даже если этот человек мертв, но вы не можете наладить отношения с другим человеком, если этот человек не хочет или не может.

Q: Вы пишете, что не оплакивали его смерть, пока год спустя музыкальное произведение не вызвало слезы. Что вас тогда поразило?

A: Когда он умер, я почувствовал, прежде всего, облегчение. Я хотел сказать это вслух, потому что люди не должны думать, что они монстры. Если брат или сестра — всего лишь заноза в вашей стороне, независимо от того, что вы делаете, и этот человек умирает, это в определенном смысле облегчает жизнь. Но было что-то в этой веселой музыке.Я чувствовал ограниченность его жизни, трагедию его смерти, боль и страх. Я также чувствовал, что ничего не могу для него сделать. Когда я услышал эту музыку, которая была так важна для него, меня по-настоящему поразило: какая потеря, не его самого, потому что это было невозможно, но какая потеря того, чем я хотел бы видеть эти отношения.

Q: Было ли написание этой книги и предыдущей книги «Нормальный: жизнь с трудным или поврежденным братом или сестрой» способом изгнания семейных демонов?

A: На самом деле это было больше похоже на примирение.Я хотел быть абсолютно откровенным в этом вопросе, потому что я призываю братьев и сестер именно к этому: смотреть в лицо тому, что вы действительно чувствуете, смотреть в лицо своим отношениям, принимать в них свое участие; попытаться увидеть брата или сестру по-другому, а себя по-другому.

Q: У вас нет детей. Было ли это способом избежать проблемы?

A: На самом деле я написал книгу об этом. Моя первая книга называлась « После материнства: выбор жизни без детей» .Думаю, это должен был быть какой-то аспект по моему собственному выбору. Все братья и сестры, у которых есть серьезные проблемные братья или сестры, боятся, что их ребенок будет похож на брата или сестру. Это ужас, который испытывают люди. Я все время это слышу. Мои причины были более сложными. Они были связаны с действительно желанием быть в центре внимания моей собственной жизни и иметь брак, отличный от моих родителей. Но Стивен должен быть частью этого, потому что, помните, я говорю, что братья и сестры влияют на нас повсюду: в спальне, в зале заседаний и везде.

Q: Что родители могут сделать, чтобы наладить здоровые отношения между своими детьми?

A: У меня необычное предложение: не думайте так много о своих детях. Вспомни свое детство. Думайте о своих отношениях с братьями и сестрами абсолютно открыто. Кого благоволили? Что чувствовали твои родители? Какое положение у вас и у них было в семье? Честно говоря, обо всех своих чувствах. Если вы сделаете это, вы будете меньше проецировать на своих детей.

Q: Вы упомянули одну группу родителей, которые с большим успехом давали своим мальчикам уроки бокса.

A: Мне кажется, что соперничество между братьями и сестрами никуда не денется. Но ссоры между братьями и сестрами — это продукт того, как родители обращаются со своими детьми. Ссора между братьями и сестрами — это соперничество между братьями и сестрами, которое набирает обороты, когда не хватает добрых чувств, чтобы смягчить зависть или все то, что происходит в семьях. Еще один способ внести свой вклад родители — это чрезмерный фаворитизм. Часто это проявляется в том, как написано завещание.Вчера вечером я консультировался с кем-то, потому что она только что узнала — ее родители живы — они оставили семейный дом ее брату, а трое других братьев и сестер ничего не получают. На самом деле он довольно богат, и она только что пережила развод, в результате которого потеряла дом. Я говорю вам, что пришло им в голову: «Он живет рядом с нами и делает для нас больше, поэтому мы просто исключаем всех остальных». И брат согласился с этим, и это действительно проблема.

Q: У вас есть много примеров того, как люди преодолевают такое неприятие.Но вы также пишете, что есть отношения, которые просто невозможно исправить.

A: Верно. Я думаю, что людям очень приятно узнать, что ни Бог, ни терапевты, ни общество не требуют от них ладить с братом или сестрой просто потому, что у них есть биологические отношения. Братство и сестричество надо заслужить.

Q: В этом случае естественной реакцией будет изгнание назойливого брата или сестры из своей жизни и из своих мыслей.Но вы также говорите, что на каком-то уровне, что невозможно, они с вами навсегда. Значит, выхода нет?

A: Но быть с вами внутри — это совсем другое дело, чем идти с ними на День Благодарения.

Q: Итак, не лучше ли родителям иметь только одного ребенка? Или ваша следующая книга будет о травме единственного ребенка?

A: Нет, не думаю, что количество детей. Я думаю, что это самосознание родителей и их способность смириться со своими собственными конфликтами, своей собственной семейной динамикой.Это скрытое измерение семьи и того, что не так с детьми. Это родители. Есть еще одна доктрина, которая, как мне кажется, доставляет людям неприятности, — это доктрина равной любви.

Q: Не могли бы вы немного покопаться в этом?

A: Это что-то вроде математического уравнения. Хорошо, я сделал это для тебя, так что сделаю [именно] то же самое для другого. При этом не учитывается то, что все дети особенные и неповторимые, и вы не можете так перечислить.Это никогда не работает. Одна из вещей, которая произошла в семье моего мужа, — это то, что его мать приняла решение, поскольку она пользовалась большим уважением в семье, что она собиралась разделить своих детей на шесть лет, чтобы они никогда не были в одной школе, так что кстати не было бы конкуренции. Разве это не отличное решение?

Q: Сложнее быть рядом с братьями и сестрами.

A: Мало того, они очень конкурентоспособны. Я не думаю, что фаворитизма можно полностью избежать.Самосознание — ключ к успеху. Вы можете почувствовать, что у одного из ваших детей есть качества, которые вам особенно нравятся. Но затем вы пытаетесь взглянуть на других и на то, что у них есть, на то, чего, возможно, у вас не было и которым вы завидовали в своих братьях и сестрах. Это то, к чему я смог прийти с моим братом. Я очень восхищался его храбростью, когда он справлялся с этими ужасными вещами, с которыми ему приходилось иметь дело. Я думаю, что посмертно у меня отношения стали намного лучше, чем при его жизни.

Q: Действительно?

A: У нас есть отношения с семьей в нас до дня нашей смерти.Я думаю, что это обнадеживающее сообщение — когда вы решаете проблемы, вам не обязательно быть врагами, даже если у вас есть несостоявшийся брат или сестра. У вас может быть определенное сочувственное понимание того, как они дошли до этого. В этих отношениях, которые невозможно выработать, вы можете оплакивать свою потерю, потерю возможности хороших отношений. Когда вы оплакиваете, вы можете продолжать. Я хочу, чтобы люди думали об этом, чтобы мы могли навсегда избавиться от наследия Каина и получить вместо этого наследие Исава.

Почему братья и сестры разрывают узы | Психология сегодня

«Восстание надежды» боялась праздничных обедов со своей семьей.Ее старшая сестра делала каждый прием пищи скучным, ехидно комментируя почти все, что Райзинг говорила или делала. Если бы она привела нового парня, ее сестра бы громко спросила: «Как долго этот продлится?» Если Райзинг упоминала, что пошла танцевать с друзьями, ее сестра рассказывала, как часто Райзинг оставляла своих детей дома на вечеринки. Однажды, когда ее отец попросил сфотографировать его двух дочерей вместе, сестра отказалась и вышла из комнаты.

«Она даже не отдала моему отцу фотографию, которую он хотел», — говорит Райзинг.

После одной особенно оскорбительной трапезы отец Райзинга попросил сестру извиниться или уйти. Она ушла, муж и дети на буксире.

Именно тогда Райзинг решил, что отношения закончились: «Я посмотрел на отца и сказал:« Папа, я больше не могу этого делать »».

Потребовалось 14 лет и смертельный диагноз рака, чтобы сестры заговорили снова.

Кровавые враги

В истории многих семей наступает время, когда салфетки бросают на тарелки и принимается решение — бесшумно или очень громко — что кто-то прошел .Иногда это вызвано детскими динамиками, которые метастазируют в ядовитое негодование. Иногда нет никакой драмы, просто зарождается осознание того, что вам никогда особенно не нравился человек, проходящий через картофельное пюре, и поэтому нет причин продолжать ежегодный переход через пол страны, чтобы увидеть его или ее.

Число американцев, которые полностью отдалились от братьев и сестер, относительно невелико — вероятно, менее 5 процентов, говорит Карл Пиллемер, профессор человеческого развития и геронтологии Корнельского университета.Остальные из нас в основном сообщают о положительных или нейтральных чувствах к своим братьям и сестрам, но это может означать разные вещи. Например, только 26 процентов молодых людей в возрасте от 18 до 65 лет, принявших участие в опросе Оклендского университета, сообщили, что у них в высшей степени поддерживающие отношения братьев и сестер с частыми контактами и низкой конкурентоспособностью, в то время как у 19 процентов были апатичные отношения, а у 16 ​​процентов — враждебные. . Остальные сказали, что их братья и сестры были дружелюбны и благосклонны, что все еще могло охватывать ограниченный контакт или высокую конкурентоспособность.

Психолог из Питтсбургского университета Дэниел Шоу, изучающий отношения между братьями и сестрами у детей, признает, что глубоких исследований взаимоотношений между взрослыми братьями и сестрами мало, поэтому у нас, вероятно, еще нет полной истории, по крайней мере, отчасти потому, что для многих семей « это слишком грязно. Честно говоря, легче сделать вид, что перерыва просто не существует «.

Но Шоу знает, что жало может проникнуть глубоко. Когда он появился на ток-шоу по радио, чтобы обсудить статью об отношениях между братьями и сестрами в детстве, он был удивлен, услышав много звонков от взрослых, которые хотели поговорить с кем-нибудь о боли своего отчуждения от братьев или сестер.«Это определенно задело за живое», — говорит он. «Что-то случилось, и они так и не простили друг друга, и теперь они, взрослые, звонили на это радио-шоу, чтобы поговорить о том, как они решили простить или как они не разговаривали 20 или 30 лет».

Широко игнорируемая потеря

Трения между взрослыми братьями и сестрами традиционно не вызывали большого интереса ни у клиницистов, ни у культуры в целом, что может значительно усложнить жизнь людям, борющимся с выходками брата или сестры, говорит Джин Сэфер, психотерапевт из Нью-Йорка и автор книги «Наследие Каина: освобождение братьев и сестер от жизни, полной ярости, стыда, секретности и сожаления».

Социальные изменения также оказали влияние: по мере того, как американцы переходили от расширенных семей к нуклеарным семейным ячейкам, отношения между братьями и сестрами были омрачены отношениями между родителями и детьми или между супругами, говорит социолог Нью-Йоркского университета Далтон Конли.

Без культурного предписания держаться вместе или терапевтической дорожной карты к примирению многие братья и сестры в напряженных отношениях не видят причин для продолжения. Психолог Джошуа Коулман, сопредседатель Совета по современным семьям, говорит, что родители и взрослые дети чувствуют сильный моральный долг оставаться на связи, даже если отношения сложные.«Но у братьев и сестер связи слабее, поэтому терпимости меньше», — говорит он. «Вы проявили неуважение ко мне, так что пошли вы».

Вот такое отношение сейчас занимает Лахлан Атклифф. Почти три года назад британский поверенный по коммерческой недвижимости договорился остаться со своим младшим братом, пока искал квартиру в Лондоне. Когда Атклифф вошел в квартиру, его брат первым сказал: «Я хочу, чтобы ты ушел отсюда через три дня».

Следующие две недели Атклифф находился под постоянной яростью своего брата, результатом давней гноящейся детской обиды, о существовании которой он даже не подозревал.«Это был огромный шок», — говорит он.

Атклифф с тех пор не разговаривал со своим братом.

Эй, как дела у твоего брата?

Поскольку сегодня мало кто считает родственные связи центральным аспектом взрослой жизни, тем, кто расстался с братом или сестрой, часто легко преодолеть разрыв, сославшись на географическое расстояние: «Мой брат живет в Фениксе, поэтому я просто не вижу ему много «.

Тем не менее, поскольку отношения между братьями и сестрами не имеют такого же веса, как отношения с родителями, большинству людей их проще поддерживать, что на самом деле затрудняет объяснение отчуждения.Скажите кому-нибудь, что у вас сложные отношения с родителем, и вы почти всегда получите сочувственную улыбку. Покажите, что вы в разводе, и никто не моргает. Но что вы делаете, когда кто-то спрашивает: «Как дела у вашего брата?» а вы понятия не имеете?

Лора Макдональд, личный тренер из Нью-Йорка, раньше лгала. «Я бы сказал:« О, он классный, бла-бла-бла ». На самом деле их отношения закончились три года назад, после того как она проверила свой телефон в аэропорту и нашла это сообщение от своего брата:« Привет, если ты не убежал. еще не уехал, надеюсь, ваш долбаный самолет разбился.”

Хотя в некотором смысле полный разрыв был облегчением — Макдональд боролась с враждебностью брата на протяжении десятилетий — она ​​также скорбит о том, что до этого все же довелось дошло. «Это как грязный секрет», — говорит она. «Стыдно говорить людям, которые спрашивают:« Почему вы не можете поладить? Что в этом такого? »

Как соперничество превращается в раздор

В детстве братья и сестры дерутся. Это факт семейной жизни. Они злятся друг на друга за кражу игрушек, одолжение свитеров или переход невидимых границ на заднем сиденье машины.Психолог из Университета Иллинойса Лори Крамер изучала пары братьев и сестер в возрасте от 3 до 9 лет и обнаружила, что они переживали длительный конфликт 2,5 раза за 45-минутную игровую сессию — раз в 18 минут. Звучит дорого, но в здоровых отношениях между братьями и сестрами также есть много положительных взаимодействий.

«Поскольку происходит гораздо больше позитива, — говорит Крамер, — братья и сестры могут терпеть некоторую негативность в своих отношениях, и мы знаем, что способность ссориться со своим братом или сестрой, а затем разрешать эти конфликты может быть важным достижением в развитии.”

Братья и сестры, которые так и не научились управлять этими конфликтами, больше всего подвержены риску отчуждения взрослых, по словам Кэтрин Конгер, директора Группы исследований семьи Калифорнийского университета в Дэвисе: «У вас нет стимула пытаться поддерживать контакт. Вы просто хотите держаться от этого подальше ».

Роль семьи может сыграть большую роль в способности братьев и сестер справляться с конфликтами — если мама и папа не способны управлять своими собственными спорами, они не могут моделировать разрешение конфликтов для своих детей.Но Коулман подчеркивает, что не всегда виноваты родители — иногда бывает просто личностный конфликт. Психологи теперь знают, говорит он, что существует генетический компонент устойчивости: некоторые дети — «одуванчики», которые могут справиться практически с любыми ссорами, а другие — «орхидеи», которые увядают, если к ним не обращаться с особой осторожностью.

У всех нас разный уровень толерантности и чувствительности, поэтому трудно присвоить определенный тип личности тем, кто отрезал брата или сестру; это может быть признаком большого самоуважения или крайней чувствительности, в зависимости от интерпретации ситуации: был ли «проблемный» брат или сестра действительно враждебным, или же отчужденный человек слишком быстро обижается, даже когда этого не происходит?

С другой стороны, терпение к тяжелым отношениям между братьями и сестрами также может указывать на особенно сильную или слабую решимость.«Кто-то, кто испытывает чрезмерное чувство вины и не обладает высокой самооценкой, может также дать пропуск своему брату или сестре, который психологически дорого обошелся этому человеку», — говорит Коулман. «С другой стороны, действительно здоровый человек может быть более сострадательным и может смотреть на брата или сестру с достаточно отстраненной позиции».

Но Сафер утверждает, что есть два типа личности, которые кажутся особенно склонными к отчуждению со стороны братьев и сестер — крайне враждебно настроенные и те, кого она называет сборщиками жалоб.«Это те, кто говорят:« Вы никогда не благодарили меня за цветы, которые я подарил вам в 1982 году ». Это очень раздражает людей».

Эми Дэй столкнулась с обеими чертами. Она может вспомнить моменты детства, когда ее сестра, которая на 10 лет старше, водила ее за мороженым или просто гуляла. Но главным отношением ее сестры к ней тогда и сейчас остается глубоко укоренившееся негодование. Эми была младшей из шести, она была поздним ребенком, который сбросил с места свою сестру, став младенцем в семье. С тех пор, как считает Дэй, ее сестра возмущалась каждым положительным событием в ее жизни — каникулами, пением и актерскими выступлениями, даже ее решением принять буддийские обеты.

Вид поздравления с днем ​​рождения на странице Дэй в Facebook привел ее сестру в ярость. «Она подняла у меня на стене тираду, спрашивая, почему люди называют меня другом, — говорит Дэй, — и почему они относятся ко мне хорошо. Потому что, если бы они знали правду обо мне и том, какой я для нее ужасный человек, я бы им не понравился ».

Дэй впоследствии удалила свою сестру из друзей.

Ребенок, пользующийся наибольшим благоприятствованием

Эми Дэй и Хоуп Ризинг говорят, что их сестры считали себя неблагополучными детьми.Дэй отмечает, что ее семья, в которую входили старший брат-алкоголик и сестра-шизофреника, которые позже покончили жизнь самоубийством, была хаотичной, и что ее мать увидела в Эми, ее младшую сестру, новое начало: «Я собиралась быть ребенком, который этого не сделал» Я ее не разочаровываю, — говорит она.

Согласно исследованию Пиллемера, от двух третей до трех четвертей матерей имеют любимых детей. Когда уровень фаворитизма высок или интерпретируется как таковой, братья и сестры более склонны к отчуждению. «Кажется, люди не совсем переживают это», — говорит он.

Но фаворитизм не обязательно разделяет братьев и сестер. Многие взрослые могут и игнорируют воспринимаемый статус менее благоприятного ребенка, в то время как другие позволяют ему усугубляться. Разница, по мнению Коулмана, заключается в том, как взрослые братья и сестры относятся к своей взрослой жизни. Те, у кого есть успешная карьера и успешная личная жизнь, менее склонны зацикливаться на прошлом — и могут даже получить некоторое удовлетворение, доказывая неправоту хулителей из детства.

«Если брат или сестра остается в позиции« один вниз », отношения могут быть более болезненными, потому что им нечего противопоставить», — говорит Коулман.«Но если они добьются большего успеха, у брата и сестры будет гораздо больше психических средств», чтобы с уверенностью прийти в норму и установить более прочную связь.

Когда загорается Tinderbox

К удивлению некоторых взрослых братьев и сестер, все может стать неприятным, когда родители начинают стареть и к этому добавляются такие проблемы, как долгосрочный уход или обустройство имения. Многие братья и сестры, которые не ладят, могли довольно легко избегать контактов в течение многих лет, но когда они внезапно вынуждены иметь дело друг с другом и со своими родителями или расширенной семьей в стрессовой ситуации, холодная война может перерасти в открытый конфликт.

Писательница из Флориды, попросившая не называть ее имени, говорит, что у нее никогда не было хороших отношений со своей старшей сестрой — просто у них не было много общего. Но пока автор ухаживал за их умирающей матерью в собственном доме, ее сестра опустошила банковский счет их матери и опустошила ее дом от ценностей.

Это был один из самых болезненных эпизодов в ее жизни. «Уровень предательства был ошеломляющим», — говорит она. «Я не думаю, что кто-то когда-либо готов к этому. Я определенно не был.«Эти двое не контактировали уже четыре десятилетия.

Брат с другой планеты

Не всякое отчуждение между братьями и сестрами связано с ссорами, воровством или даже мелкими оскорблениями. Апатия может быть такой же разрушительной и сбивающей с толку, когда братья и сестры осознают, что они просто разные люди, у которых мало общего и мало причин для связи.

И вот наступает момент, когда вы сталкиваетесь с новостью или шуткой, которой инстинктивно хотите поделиться. «Тогда это просто … вздох », — говорит Кристин Паризо.Она прервала контакт со своим братом после того, как он сказал ей, что не может уйти с работы, чтобы вылететь из Калифорнии в Массачусетс для крещения дочери, и она обнаружила, что вместо этого он провел выходные в Лас-Вегасе. «Я сильно взбесился и сказал:« Я больше не имею с тобой дела »».

Как это часто бывает с сестрами, Паризо проделала почти всю эмоциональную работу по поддержанию их отношений — ее брат был счастлив отвечать на звонок, когда она звонила, но редко вступала в контакт.Однако через два года после инцидента в Лас-Вегасе Паризо согласилась встретиться со своим братом за завтраком по настоянию родителей, пока она была в Калифорнии по делам. Именно тогда он впервые объяснил, что крещение ее дочери произошло в период личных неурядиц, заключительных этапах его развода. «Я понятия не имела, через что ему пришлось пройти», — говорит она. «Он искренне переживал из-за этого».

После этого брат Паризо начал прилагать усилия, писать текстовые сообщения и связываться через Instagram и Facebook.Но более важным, по ее словам, была возможность вернуть их общую историю. «Приятно иметь возможность поделиться воспоминаниями с кем-то, у кого такая же точка зрения».

Это одна из причин, отмечает Крамер, что даже братья и сестры в конфликтных отношениях все еще чувствуют притяжение друг к другу. «Дело в том, что есть еще один человек, который знает, как поживает твоя мать, когда она собирает вещи в поездку или когда ломается машина», — говорит она. «Этот общий опыт и это общее понимание очень важны.”

Неудивительно, что основная причина, по которой враждующие братья и сестры вообще остаются в контакте, заключается в том, чтобы успокоить родителей. «Родители как сумасшедшие лоббируют это», — говорит Сафер. «На смертном одре они настаивают на этом».

Но хотя вмешательство родителей может иметь положительное влияние, как и на Паризо, мольбы матери или отца также могут усугубить боль. Атклифф, лондонский поверенный, брат которого злился на него, говорит, что реакция родителей усугубила его шок: «Они упорно настаивали на том, что ничего не произошло и что я, должно быть, преувеличиваю.Я не мог никому об этом рассказать, пока не поговорил с профессионалом, который меня выслушал и не попросил заткнуться ».

Кто останется? А кто этого не делает?

Может быть трудно убедить тех, кто прерывает контакты с братьями и сестрами, но для многих семья — это семья, как бы плохо это ни было.

Кэти Роббинс в настоящее время является единственным членом своей семьи, который все еще разговаривает со своим проблемным братом, что стало проблемой, так как он недавно пропал без вести и был обнаружен в больнице Монтаны с рядом медицинских проблем, связанных с алкоголизмом.Роббинс теперь пытается организовать свою медицинскую помощь из ее дома в Калифорнии. Это тот самый брат, против которого Роббинс однажды вынес запретительный судебный приказ и который сбросил ее с лестницы, когда они были подростками. Почему она осталась с ним?

«Мне не нужен телефонный звонок из офиса коронера, который говорит:« У нас есть тело, и у меня есть номер телефона для вас ». Это телефонный звонок, которого я всегда боюсь», — говорит она. . «Он неплохой человек. Он просто сделал очень плохой выбор.”

Разница между тем, кто остается в проблемных отношениях между братьями и сестрами, и тем, кто расстается, может, по крайней мере, частично основываться на культурном происхождении и социально-экономическом статусе. Исследование социолога Университета Пенсильвании Аннетт Ларо показало, что у рабочего класса и бедных семей более сильные родственные связи, чем у их коллег из среднего класса. И Сафер отмечает, что люди из более традиционных иммигрантских культур часто испытывают большее давление, чтобы поддержать родственные связи, поскольку это рассматривается как продолжение почитания своих родителей.

Стремление придерживаться семьи укоренилось — как и другие млекопитающие, мы, естественно, отдаем предпочтение тем, с кем у нас больше всего генов, — говорит Фрэнк Саллоуэй, профессор психологии Калифорнийского университета в Беркли. Некоторые братья и сестры укрепляют свои связи, обмениваясь альтруистическими действиями по отношению друг к другу, вступая в отношения «око за око», которые строят сотрудничество — вы помогаете своей сестре двигаться; она наблюдает за вашей собакой, пока вы в отпуске.

С эволюционной точки зрения, однако, братья и сестры также запрограммированы на соперничество, потому что они соревнуются друг с другом за один из важнейших ресурсов жизни — родительскую заботу.На протяжении большей части истории человечества речь шла не только о академических знаниях и не о том, кому достанутся мамины украшения. «Двести лет назад половина всех детей не выжила из детства», — говорит Саллоуэй. «Таким образом, интенсивность конкуренции между братьями и сестрами становится гораздо более понятной, когда вы понимаете, что очень небольшие различия в родительском фаворитизме могут определить, будет ли ребенок доставлен к врачу или нет».

Помимо этих факторов, считает Коулман, решение о поддержании контакта зависит от личного темперамента.«Некоторые люди остаются на связи, когда никому не трудно понять, почему они прекращают отношения, — говорит он, — когда другие отрезают брата или сестру за относительно незначительные проступки».

Полное отключение брата или сестры, независимо от того, насколько это объективно заслужено, по-прежнему имеет серьезные эмоциональные последствия, говорит Сафер. Те, кто инициирует отчуждение, часто позже в жизни испытывают глубокое сожаление. «Брат или сестра — это обычно последний оставшийся в живых член семьи. У нас есть родители от 30 до 50 лет, но у нас есть братья и сестры от 50 до 80 лет », — говорит она.«Это единственный человек, который помнит ваше детство, и вам нечего им сказать? Это трагично ».

Тем не менее, для некоторых людей поддержание соединения просто невозможно. «Это не всегда поправимо, — говорит Сэфер, — но поправимо — это то, через что вы можете проработать сами».

К такому выводу пришел Макдональд. Сообщение ее брата с пожеланием, чтобы с ней произошла авиакатастрофа, глубоко тревожило ее, но как только она признала, что отношения действительно закончились, она могла перестать ходить на цыпочках вокруг своего брата и начать выздоравливать.«Это был поворотный момент», — говорит она. «Сколько раз вы можете прикасаться к раскаленной плите и обжечься?»

По словам Макдональд, когда ее брат ушел из ее жизни, она смогла справиться со своим чувством горя из-за разрыва их отношений. В прошлом году она написала в блоге сообщение о своем отчуждении и сразу же начала получать отклики от других людей по всему миру, находящихся в аналогичной ситуации. «Я получил самые мучительные, честные, грубые отзывы от людей. Для меня это было неожиданно », — говорит она.«Есть много других людей, у которых такая же проблема, и это им больно, и они не знают, куда идти и с кем поговорить. Это действительно почти эпидемия ».

Этот пост в блоге позволил Макдональду общаться с другими людьми, которые идут через то же самое, и помогать им двигаться вперед. По ее словам, ей также помогли йога, медитация и терапия. «Жизнь слишком коротка, чтобы нести этот гнев, поэтому я просто отпускаю его».

Для Дэй отказ от игры взаимных обвинений был ключом к ее собственному самоисцелению, даже несмотря на то, что ее отношения с сестрой остаются напряженными.«Я поняла, что я ничуть не лучше, чем она, если позволю своей обиде на нее уничтожить меня», — говорит она. Достигнутая эмоциональная дистанция также позволила ей по-новому взглянуть на то, как негодование сестры могло сдерживать ее. «Я думаю, что если я когда-нибудь завяжу долгосрочные отношения или выйду замуж, это ее погубит, — говорит она, — и я думаю, что какая-то часть меня сопротивляется этому именно по этой причине».

Сверка

Не все они возлагают большие надежды, но все опрошенные здесь говорят, что были бы готовы помириться, если бы их брат или сестра извинились и пожелали начать все сначала.Hope Rising действительно испытала это, хотя для того, чтобы это произошло, потребовалась трагедия.

В прошлом году у ее сестры диагностировали редкую, неизлечимую форму рака, и ей осталось жить меньше года. Райзинг прилетел в Денвер, чтобы увидеть ее. «Никто не сказал ей, что я приеду, — говорит она, — но когда я вошла в дом своих родителей, она была действительно рада меня видеть». Ее сестра даже извинилась за то, что так плохо с ней обращалась, заверив ее, что она никогда не делала ничего плохого.

Обе сестры сейчас разговаривают по телефону примерно раз в неделю, но их связь остается горько-сладкой.«Я рад, что она изменила свое мнение, — говорит Райз, — но мне очень жаль обстоятельства, потому что ей осталось жить меньше года, а все эти годы были потрачены впустую».

Разговор между братьями и сестрами: начало разговора

Во многих отношениях тревожные проблемы братьев и сестер решить труднее, чем сложные отношения между родителями и детьми, потому что в последнем случае правила довольно ясны, говорит Коулман, — от родителей ожидается, что они встанут на большую дорогу. «С братьями и сестрами все сложнее, потому что нет одинаковых правил взаимодействия.- Ты не виноват, что любимец мамы, — говорит он.

Вот несколько способов приблизиться к примирению:

• Пускай плавно. Не создавайте подробный список жалоб. Скажите сестре, что вы понимаете, что она очень занята своей семьей, прежде чем просить о помощи по уходу за матерью. «Чем спокойнее вы поднимите тему, тем продуктивнее она будет», — говорит Коулман.
• Придерживайтесь суждения. Ваш брат, давно состоящий в браке, может не осознавать, что его шутки о вашей бессистемной свидании причиняют боль, поэтому без осуждения объясните, что они заставляют вас чувствовать.«Если ваша цель — увидеть, возможен ли другой тип отношений, тогда вы хотите дать им возможность не сомневаться», — говорит Коулман. «Они могут не знать, что их поведение было обидным».
• Оставайтесь в настоящем. «Не всем интересны разговоры, в которых копается прошлое, или много психологических разговоров», — говорит Коулман. Вместо того, чтобы перечислять все случаи, когда ваша сестра руководила вами и принимала участие в семейных мероприятиях с 5 лет, просто объясните, что вы планируете приготовить ужин на День Благодарения по-своему дома и что вы надеетесь, что она присоединится к вам и вашим родителям.
• Проверьте свое эго. Поймите, что по-настоящему честный разговор о ударах в ваших отношениях обязательно должен включать и ваше плохое поведение. «Вы должны быть готовы слышать о себе очень нелестные вещи, — говорит Сафер.
• Управляйте ожиданиями. Целая жизнь обиды не исчезнет после нескольких разговоров. Сосредоточьтесь на постепенном прогрессе и отметьте маленькие победы. «Не ожидайте, что кому-то из вас сделают трансплантацию личности, даже если вы поцелуете и помиритесь», — говорит Сафер.«Это огромное достижение, если вы больше не боитесь быть вместе».

10 вещей, которые следует помнить о токсичных членах семьи

( ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ О НОВОЙ КНИГЕ: Этот пост является прямым отрывком из раздела «Дети и семья» нашей будущей книги «1000 маленьких привычек счастливых, успешных отношений», .)

Семья должна быть нашим убежищем. Однако иногда это место, где мы находим самую глубокую душевную боль.

Отпустить (или расстаться) с токсичным другом, парнем или девушкой — это одно, и для этого есть множество советов, но как насчет того, чтобы отпустить токсичного члена семьи?

Большинство из нас не в состоянии просто уйти, и мы не чувствуем, что хотим или что это правильно. Так что же нам делать, когда член семьи буквально портит нам жизнь своей токсичностью? Как мы справляемся с нашими чувствами долга, замешательства, предательства и душевной боли?

Прежде всего, вы должны принять тот факт, что не все члены семьи здоровы или доступны, чтобы они могли опереться, позвонить или вернуться домой.Не все семейные узы строятся на основе взаимного уважения, любви и поддержки. Иногда «семья» просто означает, что у вас одна родословная. Это все. Некоторые члены семьи укрепляют нас, а некоторые разрушают. Таким образом, то, что кто-то находится в кровном родстве с вами, не автоматически оказывает на вас самое здоровое влияние в вашей жизни.

Во-вторых, вы должны понимать, что токсичный член семьи может пережить трудный этап в своей жизни. Они могут быть больны, хронически обеспокоены или испытывать недостаток в любви и эмоциональной поддержке.Такие люди нуждаются в том, чтобы их выслушивали, поддерживали и заботились (хотя, какой бы ни была причина их проблем, иногда вам все же может потребоваться защитить себя от их токсичного поведения).

Важно помнить, что каждый случай общения с токсичным членом семьи немного отличается, но в любом случае есть некоторые универсальные принципы, которые нам нужно помнить ради нас самих:

1. Они могут быть неплохими людьми по своей природе, но они не те люди, с которыми можно проводить время каждый день. — Не все токсичные семейные отношения намеренно мучительны и безразличны. В некоторых из них участвуют люди, которые заботятся о вас — люди с добрыми намерениями, но ядовитые, потому что их потребности и способ существования в мире заставляют вас идти на компромисс между собой и своим счастьем. И как бы это ни было тяжело, мы должны дистанцироваться достаточно, чтобы дать себе место для жизни. Вы просто не можете ежедневно разрушать себя ради кого-то другого. Вы должны сделать свое благополучие своим приоритетом. Означает ли это, что вы проводите меньше времени с кем-то, любите члена семьи на расстоянии, полностью отпускаете или временно удаляетесь из ситуации, которая кажется вам болезненной, вы имеете полное право уйти и создать для себя какое-то здоровое пространство.
2. Токсичные люди часто ловко прячутся за пассивной агрессией. — Пассивное агрессивное поведение принимает множество форм, но в целом может быть описано как невербальная агрессия, которая проявляется в негативном поведении. Вместо того, чтобы открыто выражать свои чувства, кто-то делает тонкие раздражающие жесты в вашу сторону. Вместо того, чтобы говорить о том, что их на самом деле расстраивает, они находят мелкие и мелкие способы дразнить вас, пока вы не обратите внимание и не расстроитесь, иногда даже не понимая почему.В здоровых отношениях любимый человек не будет чувствовать необходимости прятаться за пассивной агрессией, чтобы выразить то, что он думает. Итак, просто осознавайте пассивную агрессию, когда вы ее переживаете, и если другой человек отказывается урезонить вас и продолжает свое поведение, у вас может не быть другого выбора, кроме как создать часть пространства, описанного в пункте 1.
3. Они будут пытаться заставить вас подчиниться, если вы им позволите. — Мы всегда слышим о хулиганах со школьного двора, но самые большие хулиганы часто являются токсичными членами семьи.И издевательства никогда не допустимы. Период! На земле нет свободы, которая дает кому-то право нападать на вас как личность. К сожалению, некоторые люди просто не будут счастливы, пока они не повергнут ваше эго в землю и не наступят на нее. Что вам нужно сделать, так это набраться смелости, чтобы постоять за себя. Не давайте им свободы действий. Никто не сможет заставить вас почувствовать себя маленьким, если вы не дадите ему эту силу. Чтобы противостоять врагам, нужно много мужества, но не меньше — чтобы противостоять семье и друзьям.Иногда издевательства исходят из самых неожиданных мест. Следите за тем, как к вам относятся самые близкие люди, и следите за тем, как они наносят незаметные уколы. Когда необходимо, противостаньте им — сделайте все возможное, чтобы дать себе возможность стать тем, кем вы являетесь на самом деле.
4. Притворяться, что их токсичное поведение — это нормально, — это не нормально. — Если вы не будете осторожны, токсичные члены семьи могут использовать свое угрюмое поведение, чтобы получить предпочтение, потому что, ну, кажется, их легче успокоить, чем слушать их риторику.Не дайте себя обмануть. Кратковременное облегчение для вас в такой ситуации равносильно долговременной боли. Токсичные люди не меняются, если их награждают за то, что они не меняются. Решите в эту минуту не поддаваться влиянию их поведения. Перестаньте ходить вокруг них на цыпочках или прощать их за то, что они продолжали вести себя агрессивно. Постоянные драмы и негатив никогда не стоят того, чтобы мириться с ними. Если кто-то в вашей семье старше двадцати одного года не может быть разумным, надежным и уважительным взрослым на постоянной основе, пора удалиться с линии огня.
5. Вы не должны пренебрегать собой только потому, что они это делают. — Практикуйте уход за собой каждый день. Серьезно, если вы вынуждены жить или работать с токсичным человеком, убедитесь, что у вас достаточно времени, чтобы отдохнуть и восстановить силы. Необходимость играть роль целенаправленного, рационального взрослого перед лицом ядовитой капризности может быть утомительной, и если вы не будете осторожны, токсичность может заразить вас. Токсичные члены семьи могут не дать вам уснуть по ночам, поскольку вы постоянно спрашиваете себя: «Правильно ли я поступаю? Неужели я настолько ужасен, что меня так презирают? Я не могу поверить, что она это сделала! Мне так больно! » Подобные мысли могут мучить вас неделями, месяцами или даже годами.Иногда это цель токсичного члена семьи: свести вас с ума и выставить сумасшедшим. Потому что часто они понятия не имеют, почему они так чувствуют, и они не могут видеть дальше своих собственных эмоциональных потребностей, отсюда их безжалостное токсичное общение и действия. А поскольку вы не можете контролировать то, что они делают, важно заботиться о себе, чтобы оставаться сосредоточенным, чувствовать себя здоровым и быть готовым жить позитивно перед лицом негатива, когда это необходимо — внимательность, медитация, молитва и регулярные упражнения. творить чудеса!
6. Если их токсическое поведение переходит в физическую форму, необходимо решать юридический вопрос. — Если вы пережили гнев физического насилия в своей семье, и вы пытались примирить вещи … если вы простили, и вы боролись, и даже если выражение вашего горя заставило вас поддаться вспышкам ядовитого гнева … если вы потратили годы, придерживаясь понятий доверия и веры, даже после того, как вы знали в своем сердце, что эти прекрасные нематериальные активы, на которых строится и поддерживается любовь, никогда не вернутся … и особенно если вы встали как барьер между обидчиком и кто-то другой, и взял на себя основную тяжесть оскорблений вместо них — ты ГЕРОЙ! Но теперь пора стать героем своего будущего.Хватит значит хватит! Если кто-то применяет физическое насилие, он нарушает закон, и ему необходимо разобраться с последствиями своих действий.
7. Хотя это сложно, нельзя принимать их токсичное поведение на свой счет. — Когда человек явно токсичен, это он, а не вы. Знаю это. Токсичные члены семьи, скорее всего, попытаются намекнуть, что вы каким-то образом сделали что-то не так. А поскольку чувство вины у многих из нас довольно велико, даже намек на то, что мы могли сделать что-то не так, может подорвать нашу уверенность и расшатать нашу решимость.Не позволяйте этому случиться с вами. Помните, когда вы ничего не принимаете на свой счет, к вам приходит огромная свобода. Большинство токсичных людей негативно относятся не только к вам, но и ко всем, с кем они общаются. Даже когда ситуация кажется личной — даже если вы чувствуете себя прямо оскорбленным — она ​​обычно не имеет к вам никакого отношения. То, что они говорят и делают, а также их мнения полностью основаны на их собственной рефлексии.
8. Ненависть к ним за то, что они токсичны, только добавляет токсичности в вашу жизнь. — Как однажды сказал Ганди: «Око за око только ослепит весь мир». Независимо от того, насколько презренно поступил член семьи, никогда не позволяйте ненависти скапливаться в вашем сердце. Борьба с ненавистью с помощью ненависти только вредит вам. Когда вы решаете кого-то ненавидеть, вы автоматически начинаете рыть две могилы: одну для врага, а другую — для себя. Ненавистные обиды предназначены для тех, кто настаивает на том, что они что-то должны. С другой стороны, прощение предназначено для тех, кто достаточно силен и умен, чтобы двигаться дальше.В конце концов, лучшая месть — это отличаться от человека, который причинил вам боль. Лучшая месть — жить хорошо, создавая мир в вашем сердце.
9. Люди могут измениться, и некоторые токсичные семейные отношения можно исправить в долгосрочной перспективе. — Когда доверие нарушено, что случается почти во всех семейных отношениях в какой-то момент, важно понимать, что его можно восстановить, если оба человека готовы выполнять тяжелую работу по саморазвитию. Фактически, именно в это время, когда кажется, что прочная основа ваших отношений рассыпалась в прах, вам предоставляется возможность избавиться друг от друга по шаблонам и динамике, которые вам не служили.Это болезненная работа и болезненное время, и у вас будет импульс уйти, особенно если вы считаете, что сломанное доверие не может быть восстановлено. Но если вы поймете, что уровень доверия растет и падает на протяжении всей жизни, у вас будет больше шансов найти в себе силы держаться, держаться и расти вместе. Но для этого нужно два. Вы не можете сделать это в одиночку.
10. К сожалению, иногда все, что вы можете сделать, это отпустить навсегда. — Если отбросить все подробности, это твоя жизнь. Возможно, вы не сможете контролировать все то, что токсичные члены семьи делают с вами, но вы можете решить не отказываться от них в долгосрочной перспективе.Вы можете решить не позволять их действиям и мнениям постоянно вторгаться в ваше сердце и разум. И, прежде всего, вы можете решить, с кем идти завтра, а кого оставить сегодня. В идеальном мире мы всегда сможем наладить отношения с токсичными членами семьи, но, как вы знаете, мир несовершенен. Приложите усилия и сделайте все возможное, чтобы вещи остались нетронутыми, но не бойтесь отпускать и делать то, что правильно для ВАС, когда это необходимо.

Продолжить чтение 1000 маленьких привычек

Если вам понравился приведенный выше отрывок из «1000 маленьких привычек счастливых, успешных отношений», я гарантирую, что вы оцените остальную часть книги…

Иногда нам нужно напоминать о необходимости практиковать небольшие привычки, которые позволяют нам лучше понимать и развивать правильные связи или отпускать неправильные.Нам также нужно напоминать о необходимости избирательности в наших сражениях. Часто мир и любовь в нашей жизни и отношениях лучше, чем быть правыми. Нам просто не нужно присутствовать на каждом споре, на который нас приглашают, особенно когда виной тому токсичные члены семьи.

Да, мы можем лучше! Примите это близко к сердцу. Потому что с возрастом вы научитесь ценить свое время, искренние (нетоксичные) отношения, душевное спокойствие и многое другое. Мало что другое будет иметь значение со дня на день.

И именно поэтому мы с Марком издаем «1000 маленьких привычек счастливых, успешных отношений» — это ежедневное напоминание для всех, кто изо всех сил пытается изменить ситуацию в своих отношениях к лучшему.Это вдохновляющий пробный камень, наполненный нашими лучшими советами по преодолению неудач в отношениях, избавлению от гнева и токсичности, укреплению близости и доверия, выражению наших потребностей, проявлению благодарности и многому другому. Оформите предзаказ «1000 маленьких привычек» прямо сейчас и прочтите его с партнером, другом или в одиночку.

Вам слово…

Каков ваш опыт общения с токсичными членами семьи? Что вы сделали, чтобы справиться с их токсичным поведением? Пожалуйста, поделитесь своими мыслями, оставив комментарий ниже.

Автор фотографии: Патрисия Брю

Должны ли вы просто покончить с этим с братом или сестрой?

Это секрет, который многие американцы не любят признавать: у братьев и сестер часто возникают серьезные проблемы в отношениях и, как следствие, они разрываются. Отчуждение между братьями и сестрами встречается чаще, чем вы думаете.

Несмотря на все проповеди о «люби свою семью», многие американцы не хотят разговаривать со своим братом или сестрой.

На самом деле, некоторые братья и сестры говорят, что они счастливее разорвать отношения между братьями и сестрами, чем жить в оскорбительных, тревожных и мучительных путях.Тем не менее, эксперты говорят, что прекращение одного должно быть крайней мерой и происходить только после того, как вы приложите все усилия, чтобы заставить его работать. Когда отношения между братьями и сестрами становятся слишком токсичными, результатом может стать облегчение.

В моей группе самых близких друзей и членов семьи мой друг Ира уже много лет не разговаривает со своей сестрой и братом и говорит, что ему легче жить без них. Моя жена прервала отношения со своим братом, которого она считала неприятным и подрывающим отношения, восемь лет назад и не сожалела о разрыве.А мой друг Питер перестал разговаривать со своим единственным братом 30 лет назад; он никогда не оглядывался назад.

«Отношения между братьями и сестрами для нас самые продолжительные, но они также возникают в результате рождения. Нет никаких гарантий, что братья и сестры вырастут со схожими личностями, интересами или похожими друг на друга », — объяснила Эйлин Кеннеди-Мур, клинический психолог из Принстона, штат Нью-Джерси, и автор книги« Что насчет меня? 12 способов привлечь внимание родителей, не задев сестру ».

«Когда у родителей более одного ребенка, они хотят, чтобы братья и сестры были друзьями навсегда и имели друг друга для любви на протяжении всей своей жизни.Иногда не получается », — сказал Кеннеди-Мур.

Источники проблем между братьями и сестрами

Семейная динамика играет роль в разжигании семейного отчуждения. Когда один из братьев или сестер является явным фаворитом родителей, это может вызвать недовольство, которое гноится в течение многих лет.

Целый ряд причин может спровоцировать разрыв в отношениях братьев и сестер, — объяснил Джеффри Грейф, соавтор книги Майкла Вули «Отношения взрослых братьев и сестер». Физическое насилие и издевательства между братьями и сестрами могут привести к образованию глубоких трещин и шрамов, способствующих в конечном итоге разделению.

Отношения могут пострадать после смерти родителей, добавил Грейф. «Теперь, когда мама умерла, у нас нет причин собираться вместе на День Благодарения» — это припев, который слышали многие братья и сестры.

Личные проблемы могут стать причиной семейных бед. Если член семьи погряз в наркотической или алкогольной зависимости, не получив помощи, «иногда вас не могут затащить в болото», — сказал Грейф.

5 простых шагов к достижению 1 миллиона долларов

Отчуждение между братьями и сестрами

Отчуждение между братьями и сестрами — это результат «разлуки и выбора разных путей».Более болезненно (разрыв) возникает, когда он возникает из-за конфликта или множества конфликтов », — сказала Кеннеди-Мур.

Часто разрыв отношений возникает, когда один из братьев или сестер «находит токсичным иметь такого человека в своей жизни», — сказал Кеннеди-Мур. Когда один из братьев или сестер переступает черту, а другой не может терпеть обиду, отношения рушатся.

И эту черту можно пересечь множеством способов: от «особо жестоких замечаний, неприятного отношения к супругу или детям брата или сестры, отказа от психиатрических препаратов (опять же) или приведения сомнительных людей в дом брата или сестры.Жизнь сложна », — сказала она.

Но для этого не нужно полностью отрезать родного брата, — подчеркнул Кеннеди-Мур. Многие отношения между братьями и сестрами чреваты конфликтами, но большинство из них можно урегулировать и урегулировать к удовлетворению каждого из них.

Советы по решению проблем братьев и сестер

Чтобы поддерживать сложные отношения между братьями и сестрами, Кеннеди-Мур рекомендует предпринять следующие действия:

Проявите сострадание к своему брату или сестре и постарайтесь смотреть на вещи с точки зрения брата или сестры вместе со своей собственной. «Из исследований мы знаем, что люди, склонные к гневу, предполагают, что другой человек делает что-то из намеренной подлости, а это обычно не так», — сказал Кеннеди-Мур.

Точно скажите своему брату или сестре, чего вы хотите от него или ее в будущем. Не давай выплеснуться. Попросите брата или сестру прекратить что-то делать или объяснить, каких именно действий вы хотите. Например: «Я помогаю маме и папе переехать в центр престарелых, и мне нужна ваша помощь, чтобы исследовать сайты.

Сократите отношения, но не прекратите их. Договоритесь об упорядоченных отношениях, которые влекут за собой периодические электронные письма или телефонные звонки, а также семейные собрания раз в год, что может быть предпочтительнее, чем их полное прекращение.

Цена прекращения отношений между братьями и сестрами

Перед тем, как разорвать отношения между братьями и сестрами, Грейф предлагает спросить себя, какой рассказ вы хотите написать о своей жизни? Вы хотите видеть себя кем-то, кто отрезал вашу семью, или вам нужно прекратить деловые отношения, чтобы защитить себя от боли и страданий?

Грейф напоминает нам, что люди, которые устанавливают прочные социальные сети друзей и семьи, в целом живут дольше.Так что подумайте дважды, прежде чем резко разорвать братские или сестринские союзы.

По мнению Кеннеди-Мур, прекращение родственных отношений — крайняя мера. «Отрезание — это заявление о том, что здесь нет надежды. Это сложно сделать, но иногда это необходимо для самосохранения », — признала она.

Учитывая запутанную долговременную связь, какова цена за приостановку или прекращение ее действия? Кеннеди-Мур часто говорил, что ответить на этот вопрос неоднозначно и сложно.Есть ли у брата или сестры другие братья или сестры, отношения которых удовлетворительны? «Если у них нет контактов с братом или сестрой, это теряет общую историю и может возникнуть чувство вины», — сказала она.

Но многие братья и сестры, разлученные с мучительным братом или сестринскими связями, испытывают чувство облегчения. «Им не нужно иметь дело с отношениями, которые эмоционально обходятся очень дорого. И иногда им удается избавиться от старой идентичности; семья будет иметь определенное представление о ком-либо, и это мнение не то, как они себя видят », — сказал Кеннеди-Мур.