Психика согласно его концепции имеет определенную структуру в основе которой лежит бессознательное: Четырёхчастная модель психики, содержащая 2 бессознательных //Психологическая газета

Четырёхчастная модель психики, содержащая 2 бессознательных //Психологическая газета

Дополненная версия статьи «Новая образная четырёхчастная  модель  психики, содержащая  два  бессознательных», опубликованной в сетевом научно-практическом издании «Антология Российской психотерапии и психологии». Выпуск 3. (материалы итогового международного Конгресса 2017, стр.148 – 154.).

 

1. Одно или двухчастная модель психики? Битва гигантов.

В психологии и медицине до сих ведутся жаркие дискуссии по поводу того, насколько психологические качества и психогенные заболевания человека имеют социальную обусловленность или они биологически детерминированы¹. Существуют целые школы, придерживающиеся противоположных мнений. Одни считают, что это соотношение составляет 90 % — 10% в пользу онтогенеза (воспитание, социальные факторы). Приверженцы этой школы принимают человека при рождении в большей степени за «чистый лист бумаги», на котором старшие (родители, воспитатели и др.

), а потом уже и сам человек создают портрет личности. Здесь ответственность за качество этого портрета, естественно возлагается на старших, участвующих в правильном воспитании в детский период. И на наставников, помогающих скорректировать, при желании, этот портрет в более зрелый период.

Другие считают, что это соотношение составляет 10% — 90% в пользу филогенеза (наследственная предрасположенность). Приверженцы этой школы считают, что человек в момент рождения уже готовый психологический портрет, а воспитание, как в фотографии, просто процесс проявки этого портрета. Они также считают, что если процесс проявки (воспитания) будет грамотным, то будут активизированы конструктивные качества человека, если неграмотным – то деструктивные. Более того, эти приверженцы утверждают, что если предрасположенность отягощённая, то процесс воспитания может оказаться вообще неэффективным. При этом часто приводится народное наблюдение — «От осины не рождаются апельсины». В этом случае ответственность за содержание психики человека возлагается также на родителей, как носителей наследственных качеств, и их род.

Авторы для представления своих теорий нередко используют образные модели. Рассмотрим эволюцию этих образных модельных представлений.

Наиболее известная двухчастная модель психики (Фрейд, 1923), являющаяся развитием идей Дюркгейма и представляющая собой следующий образ — наездник на лошади (рис.1). 

Этой моделью Фрейд заявляет о двух автономных, независимых друг от друга, самостоятельных инстанциях психики – бессознательное (лошадь, ИД) и сознание (наездник, ЭГО). Согласно его теории, в процессе воспитания создаётся ещё третья часть – суперЭго (морально-нравственный компонент), носителем которого является всё тот же наездник (сознание). Поэтому в этой модели СуперЭго не имеет отдельного представительства. Фрейд, опираясь на свой огромный клинический опыт, пришел к выводу, что человек — марионетка в руках некой внутренней структуры, которую он назвал – бессознательное. Он утверждал, что человеком управляют биологические инстинкты и что сознание не подвластно инстинктам.

Этим  он заявил себя приверженцем биологической школы, школы филогенеза. На основании этой модели им были созданы клинический метод – психоанализ и теория возникновения внутренних конфликтов между сознанием и бессознательным, которую он назвал – психодинамической теорией личности. Эта модель получила широкое распространение в мировой психологии и в гражданском мире – искусстве, литературе. Подобной биологической модели придерживались такие видные специалисты как Лоренц (теория врождённой агрессии), Олпорт – Айзенк – Кеттелл (теория диспозициональной, генетической, биологической предрасположенности).

С другой стороны, было немало противников этой теории, утверждающих приоритет социума. Это — Адлер (индивидуальная теория), Юнг (аналитическая теория и теория эгрегоров), Эрик Эриксон (эго–теория), Эрих Фромм (радикального гуманизма), Хорни (социокультурная), Скиннер (оперантного научения), Маслоу (гуманистическая),  Бандура (социально – когнитивная), Карл Роджерс (клиент – центрированная, феноменологическая), Бек (когнитивно – поведенческая), Эллис (рационально – эмотивная), Перлз (гештальт–терапевтическая) и др.

В отечественной психологии однозначно получила распространение одночастная модель (рис.2), утверждающая приоритет сознательных, общественных отношений, в которой признавалось единство и непрерывность сознания и бессознательного и утверждалось, что бессознательное – это определённая степень интенсивности сознания. Нами представляется, что, следуя логике здравого смысла, в этой модели за бессознательное ошибочно принимаются подсознательные, условно-рефлекторные навыки реагирования. Нами также представляется, что в структуру бессознательного нельзя включать продукты сознания, выработанные в онтогенезе, как это утверждается в /1, стр. 43/. В этой модели отсутствует автономность сознания и бессознательного. Образный вид такой модели как единой и непрерывной системы является, по нашему представлению, — кентавр.

Эта модель берёт своё начало от Лейбница, и была взята в основу философских работ Маркса – что психологические качества человека имеют социальную природу и обусловлены общественными отношениями. В своей книге «К критике политической экономии (1859)» он пишет: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет сознание».

На наш взгляд, эта научная платформа Маркса о приоритете влияния социума на структуру личности стала основанием создания и развития теории отношений Мясищева В.Н. (патогенетическая психотерапия) и её продолжателей — Карвасарский Б.Д., Исурина Г.Л., Свядощ А.М., Александров А.А., Добряков И.В., Ковпак Д.В. и др. (личностно-ориентированная, реконструктивная психотерапия) (ленинградская школа).

На этой же платформе приоритета социального стоит фактически вся отечественная советская и российская психология (Ананьев Б.Г., Леонтьев А.Н., Выготский Л.С., Рубинштейн С.Л.,  Узнадзе Д.Н., Платонов К.К., Макаренко А.С., Ломов Б.Ф., Асмолов А.Г., Братусь Б.С., Козлов В.В.( ЯрГУ), Козлов Н.И. («СИНТОН») и др.). По поводу этих двух моделей (рис.1 и рис.2) в отечественной науке и медицине шла острая дискуссия, более того изучение биологической модели Фрейда в своё время было запрещено и политически преследовалось.

Справедливости ради, следует отметить, что среди отечественных учёных фрейдовской двухинстанционной модели придерживается проф. Макаров В.В. По поводу существования в психике человека независимых от сознания инстанций он пишет: «Известно, что комплексы – это психические инстанции, лишенные контроля со стороны сознания. Они отщеплены от него и ведут особого рода самостоятельное функционирование в бессознательной части психики, откуда могут постоянно препятствовать или же содействовать работе сознания. Комплекс несет в себе определенный энергетический заряд и образует как бы отдельную маленькую личность. Комплексы, образуя целостную структуру психики индивида, являются относительно автономными группами ассоциаций, живущих собственной жизнью, зачастую не только несовпадающей, но даже противоречащей намерениям человека

2.

Мы видим, что общим голосованием с подавляющим преимуществом в мире пока выигрывает социальная модель психики. Но надо помнить, что наука не решается массовым мнением числа голосов. Еще великий русский учёный Михаил Васильевич Ломоносов по этому поводу говорил: «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рождённых только воображением».

Новое поколение отечественных учёных уже не столь категорично оценивает роль биологических и социальных факторов (Решетников М.М., Леонтьев Д.А., Реан А.А.) и занимают осторожную позицию, не отдавая предпочтение той или иной модели.

Здесь мы видим, что рядовому психологу или психотерапевту для своей работы остановиться на какой-либо теории чрезвычайно трудно. В коллективной монографии «Психология ХХI века» по этому поводу говорится: «В настоящее время, область психологии, занимающаяся проблематикой структуры личности, представляет собой нагромождение самых разнообразных, существенно отличающихся, зачастую противоречащих друг другу, созданных на основе предположений, аксиом, умопостроений, предпочтений и лишь изредка – фактов»

3.

Следует подчеркнуть, что вокруг этого вопроса о природе структуры личности возникла недопустимая в науке ситуация – обособленность школ, не желающих слышать друг друга. Из всех перечисленных отечественных и зарубежных учёных только двое – Айзенк и Кеттелл демонстрируют естественнонаучный подход и опираются в своих теориях на объективную научную аргументацию.

Айзенк по этому поводу пишет: «Авторы теорий личности в которых отсутствует эмпирические подтверждения не желают аргументированно отвечать на критику в свой адрес, что неизбежно ведёт к обособлению различных подходов и делает невозможным (курсив мой) развитие единой теории личности»

4. Кеттелл, продолжая эту мысль, говорит, что это привело к такой ситуации, когда «небольшие ростки точно сформулированных гипотез легко теряются в буйных зарослях непроверяемых, но грандиозных теорий»⁵.

Здесь следует сообщить, что пока спорят учёные, в это время в современной истории имеет место прецедент в лице бывшего премьер–министра Сингапура Ли Куань Ю, который в своей государственной политике помощи семьям выбрал на основании психологических исследований 80-х годов в США (близнецовый метод) биологическую сторону. В своей книге «Из третьего мира в первый»,2016 г. (стр.120) он пишет: 80% ЛИЧНОСТИ человека закладываются природой, а примерно 20% — является результатом воспитания». Такое внимание на государственном уровне к использованию объективной психологии внесло существенный вклад в процветание этого государства и в рывок из третьего мира в первый. Почему-то психологи или игнорируют, замалчивают этот факт, или просто не знают о нём.

2. Наглядный пример преобладающего опыта бессознательного над опытом сознания.

В коллективной монографии «Проблемы психологического исследования. Указатель 1050 докторских диссертаций 1935-2007» под ред. проф. Анцупова А.Я. приводится такой пример: представьте себе шар в диаметре 1 метр и на нём лежит горошина размером в 1 миллиметр. Именно такое соотношение представляет себе объём опыта существования бессознательного по отношению к опыту существования сознания.

Психика, как явление жизни, возникла на Земле примерно 500 миллионов лет назад и первоначальный уровень психического отражения являлся бессознательным. Сознание, свойственное человеку, возникло примерно 500 тысяч лет назад. Таким образом время эволюции сознания в процессе развития психики составляет примерно 0,1% от времени эволюции бессознательного. Отсюда можно сделать вывод, что бессознательное играет в повседневной жизни человека гораздо более значительную, а скорее превалирующую роль, чем это принято считать.

В психотерапевтической педагогике принимается во внимание правило, что в моменты стресса, аффекта, сильной усталости, алкогольного опьянения, вожделения сознание предельно сужается и управление поведением человека берёт на себя бессознательное. Но при этом могут проявляться прежде скрытые агрессивные, разрушительные реакции. Пока это предугадать невозможно.

Поэтому очень важно научиться определять содержание психики бессознательного, что и является главной задачей данной работы.

3. Трех и четырёхчастная модель. Продолжение поиска.

Возвращаясь к обсуждению моделей следует сказать, что кроме одно и двухчастной модели в научной литературе имеется трёх и четырёх частная модель. Трёхчастная модель (лошадь-наездник-тележка) подсказана нам работой академика Вейна А.М. на основании утверждения, что между вегетативно-эндокринными реакциями и психоэмоциональными состояниями имеется сопряжение⁶.

Сопряжение – от слова упряжка, которая жёстко соединяет лошадь и беговую тележку. Носителем вегетативно–эндокринных реакций является тело, поэтому в модель необходимо включить третий элемент – тележку, сопряжённую с лошадью.

Здесь может возникнуть вопрос: «Почему у Фрейда отсутствует тележка. Почему Фрейд не учёл в своей модели физиологию тела?». Ответ на этот вопрос он даёт сам: «У меня нет никаких ни теоретических, ни терапевтических знаний, так что мне приходится вести себя так, как если бы передо мной было только психологическое» (курсив мой)⁷. Как говорится, комментарии здесь излишни. Неучитывание телесного, психофизиологического вклада в психику в модели Фрейда, как будет показано ниже, является ошибочным.

Четырёхчастная модель в психологии известна как модель Гурджиева, которая им была привлечена из индийской духовной мифологии. Образ этой модели: экипаж — карета (тело), лошадь (эмоции, бессознательное), кучер (сознание) и сидящий в карете хозяин (дух, хозяин) ⁸.

Вклад российского учёного Георгия Ивановича Гурджиева в мировую психологию личности ещё не оценён по достоинству современными психологами и эта оценка ждёт своего времени.

Недостаток модели Вейна – разрозненность её частей, приводящая к введению 3-х автономных инстанций, а в модели Гурджиева – 4-х инстанций⁹.

4. Авторская модель.

Автором, на основании приборных психофизиологических измерений и психологического тестирования членов полных семей (отец, мать, дети), создана психодеформационная теория личности, в которой экспериментально установлена во-первых, корреляция психофизиологических дисфункций и психологических деформаций, и во-вторых — передача психофизиологических, а, следовательно, и психологических, признаков по наследству (Табидзе А. А., 2010, 2015) ^10,11.

Таким образом, результаты наших исследований в виде передачи психофизиологических признаков по наследству подтверждают биологическую природу личности человека и, следовательно, подтверждается модель Фрейда, что структуру личности человека составляют две автономные инстанции – сознание и бессознательное.

В результате перед нами встала задача – построить образную модель, которая удовлетворяла бы двум требованиям – состояла бы из двух автономных инстанций (сознательное и бессознательное) и содержала бы все четыре части (тело, эмоции, интеллект, дух). Ни одна из приведённых моделей не отвечает этим требованиям.

Автор предлагает четырёхчастную модель (рис. 5), представляющую две автономные инстанции и четыре части. Для обсуждения модели из двух инстанций целесообразно использовать понятия – сущность (бессознательное) и личность (сознание).

Первая инстанция – бессознательное, это физиологически жестко связанные карета + кентавр + дух = сущность и вторая инстанция – сознание, интеллект, кучер, наездник (личность) (Табидзе А. А., 2016) ¹².

Сущность – это замкнутая система – дух не имеет возможности покинуть салон автомобиля, ребёнок-кентавр не способен отсоединиться от корпуса автомобиля-тела.

Следует обратить внимание, что автономность сущности обусловлена наличием автономной вегетативной нервной системы (тело, ВНС), чего нет в модели Фрейда и в модели Мясищева. Перечислим три ошибочные позиции модели Фрейда.

Первая позиция – отсутствие физиологического содержания бессознательного, нет материального носителя бессознательного. В нашей модели физиологическое (телесное) содержание бессознательного представлено в образе корпуса автомобиля с растениями на крыше. Считается, что здесь носителем бессознательного является автономная вегетативная нервная система. То, что корпус автомобиля живой – указано растущими на крыше растениями. Слово «вегето» означает – оживлять, расти, произрастать. Вегетативная и центральная нервные системы – это две автономные системы.

Вторая позиция — наличие только одного бессознательного (лошади). В нашей модели два бессознательных (первое ребёнок — кентавр и второе — дух), являющихся следствием действия двух базовых инстинктов человека – инстинкта сохранения индивида (ИСИ) и инстинкта сохранения вида (ИСВ). Так мы выходим на обоснование наличия в психике человека двух категорий — категорий добра и зла, духовного и эгоцентричного.

Как будет показано ниже – эти две модели рис.1 и рис.5 не противоречат друг другу. Просто при дисфункциональном психофизиологическом состоянии человека инстинкт самосохранения за счёт гормонов стресса блокирует, отключает проявление духа (инстинкта сохранения вида) и авторская модель переходит в модель Фрейда (точнее, Вейна) с одним инстинктом, инстинктом самосохранения, проявляемого в виде эгоцентризма.

Третья позиция – фундаментальное положение теории Фрейда и теории Мясищева, что основа травм человека – онтогенез (влияние социума в пре- и перинатальный период и период раннего детства) в нашей модели не подтверждается. В нашей модели – основа травм человека – филогенез (наследственная предрасположенность к травмированию). Передаётся не сломанная рука, а хрупкость костей. Это вытекает из наших измерений, демонстрирующих передачу психофизиологических признаков по наследству. В случае, когда оба родителя являются носителями дисфункциональных, деструктивных признаков, то с высокой вероятностью у них рождается ребёнок с дисфункциональными признаками, переходящими в детстве в психологические аддиктивные формы и психогенные расстройства. Т.е.  ребёнок рождается уже с мечом в руке (см. рис. 5). Если родители являются носителями конструктивных психофизиологических признаков, то с высокой вероятностью у них рождается ребёнок с конструктивными признаками, с букетом в руке (см.рис.5). Поэтому в нашей модели на рисунке ребёнок – кентавр держит в одной руке меч, а в другой – букет.

Представленная четырёхчастная модель соответствует развиваемой в настоящее время четырёх частной био-психо-социо-духовной парадигме психотерапии ⁹.

5. Эмоциональный интеллект и степень его зрелости – ключ к моделям.

Широко используемый тест Кеттелла – единственный в психологической практике, отличающийся своей полнотой (4 группы качеств – эмоциональная, волевая, коммуникативная и интеллектуальная группы) и многогранностью ( 16 факторов).

В процессе психологического консультирования естественно оценить психологический портрет клиента на предмет его соответствия той или иной модели. Для этого мы определяем – наличествуют ли в нём психологические деформации или нет. Из 16 факторов теста Кеттелла к психологическим деформациям относится на наш взгляд эмоциональная группа из 4-х следующих эмоциональных фактора – тревожность ( O ), напряжённость ( Q4), подозрительность ( L ) и эмоциональная неустойчивость ( C ). Этот выбор согласуется с рекомендациями работ по психодиагностике ^13,14. В работе /15 / по аналогии с понятием IQ нами введено понятие степени психо-эмоциональной зрелости EQ.
 
В настоящее время в психологии и бизнесе проявляется большой интерес к эмоциональному интеллекту /16,17,18 /. В литературе этот термин можно встретить как показатель эмоционального интеллекта Холла, или Гоулдмана, Люсина, Бар-Она, Райбака, MSCEIT и  др.   Чтобы отличить это понятие EQ от понятий  других научных работах, даётся обозначение в авторской версии EQ(Tabidze)= EQ(Tab).

EQ(Tab) = C + L + O + Q4.

Необходимо привести важное замечание, подчёркнутое Шабановым С. и Алёшиной А. в своей книге¹⁸ как «глобальная драма эмоционального интеллекта»: «Без осознания эмоций мы не можем ими управлять, но осознать эмоции трудно, практически невозможно». Мы предлагаем оценивать (или измерять) степень зрелости эмоционального интеллекта в первом приближении суммой этих 4-х эмоциональных психологических качеств EQ (tab), где каждый полярный фактор принимает значение от -5 до +5.

Ещё одна новизна образной модели заключается в том, что перед кучером расположен ИНТЕРФЕЙС. Это панель с предупредительными четырьмя лампами неисправности автомобиля (факторы Кеттелла) – напряжённость (двигатель перегрет), тревожность (нет масла), подозрительность (темнота, электрика не работает), эмоциональная неустойчивость (нет тормозов). Тогда модель принимает более завершенный вид. Если горят (диагностируются) все 4-е красные лампы (рис.6) и значение EQ отрицательное ( EQ(tab) = — 15), то перед нами эмоционально незрелый человек с дисфункциональной физиологией, гомеостаз которой направлен только на выживание, на выполнение инстинкта самосохранения.

Этот единственный инстинкт не оставляет человеку в момент опасности никакого выбора, поэтому на агрессивный стимул этот человек неизбежно отвечает агрессивной реакцией. Единственный рефлекс – ответная агрессия.

Сокрушительная сила этого рефлекса заключена в том, что он имеет два вида бессознательного гормонального подкрепления¹⁹. Первый – гормональная разовая премия от достижения цели при виде поверженного соперника, и второй, более мощный, гормональная многоразовая премия от многократного предвкушения в воображении будущего превосходства.

Это согласуется с тем, что Фрейд был вынужден ввести в свою психодинамическую теорию кроме ЭРОСА (инстинкт стремления к удовольствию), ещё и понятие ТАНАТОСа, инстинкт стремления к агрессии и насилию, как к специфическому удовольствию превосходства. При столкновении интересов эмоционально незрелых людей война неизбежна.

Если диагностируются зелёные лампы – спокойствие (О), расслабленность ( Q4 ), доверчивость ( L ), эмоциональная устойчивость ( С ) – то перед нами эмоционально зрелый человек (рис.7) ( EQ(tab) = + 10), способный проявить  на агрессивный стимул  неагрессивную реакцию, т.е. подставить вторую щёку и, таким образом, погасить возможный конфликт. У такого человека состояние специфического агрессивного удовольствия не возникает и для него понятие ТАНАТОСа отсутствует.

ИНТЕРФЕЙС – это обязательное средство обратной связи для кучера, показывающее готовность функционального состояния организма адекватно воспринимать и адекватно отражать проявления внешнего мира.

Мы знаем, что, если горят аварийные лампы на передней панели автомобиля, то водитель никогда не выйдет на трассу, а примет срочные меры, чтобы првести машину в порядок. Именно такая реакция должна быть у любого человека, на ИНТЕРФЕЙСе которого диагностируются красные факторы теста Кеттелла (рис. 6).  На ИНТЕРФЕЙС могут быть выведены не только психологические, но и психофизиологические показатели в режиме реального времени.

6. Статистика социума.

Из наших психодиагностических исследований больших групп (более 500 человек) людей вытекают следующие усреднённые результаты. В существующем социуме нас окружает около 20%  эмоционально зрелых личностей,  30%  незрелых личностей, у которых EQ(tab) меньше -10 и   50% промежуточных, неустойчивых (EQ(tab) около нуля), которые под действием негативного влияния СМИ и сложных бытовых условий легко переводятся в эмоционально незрелые. И в результате мы имеем около 80% незрелых личностей, легко склоняемых к социальным катаклизмам /20/. Отсюда естественно вытекает задача психологии – способствовать повышению эмоциональной компетентности, эмоциональной зрелости широких слоёв населения.
       
Настоящая работа является продолжением развития идей проф. Вострикова А.А. о применении психотерапевтических методов в педагогике и психологии ²¹.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ. С учётом степени зрелости эмоционального интеллекта все обсуждаемые выше психологические теории могут быть, на наш взгляд, хорошо интерпретированы предлагаемой образной четырёхчастной моделью. Таким образом, эта модель может быть предложена в качестве создания единой, обобщённой теории личности в психологии, психотерапии и бизнесе.

1. «Клиническая психология». Учебник для ВУЗов. Под ред. Б.Д. Карвасарского.-СПб.: Питер, 2014.-896с.                                                                                                 

2. Макаров В.В.  Предисловие к книге «Проституция: психология и психиатрия», 2013. http://ruspsy.net/phpBB3/viewtopic.php?f=542&t=1115&p=1600#p1600                           

3. Психология XXI века. Учебник для вузов. Под ред. В.Н.Дружинина., Н 57 М, 2003, — 863 с., стр. 611  

4. Eysenck H.J.  Personality and Individual Differences. 1991, v. 12, p. 773 – 790.                                                                

5. Сattell R.B. Handbook of modern personality psychology of human mating, 1993, v.100 p. 204 -232.                

6. «Вегетативные расстройства. Клиника, диагностика лечение». Под ред. Академика Вейна А.М., ООО «Медицинское информационное агентство», 2003, — 752 с.                                                                                               

7. Freud S. Project of scientific psychology. – 295. Цит. по Решетников М.М. Психическое расстройство. Лекции. Санкт – Петербург. Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2008, — 373 с., стр. 160.                                                       

8. Гурджиев Г.И. «Взгляды из реального мира». Встречи с замечательными людьми., 2004, — 636 с., стр. 460.                                                    

9. Макаров В.В. «Горизонты психотерапии». Журнал «Психотерапия», 2011, № 10, стр.47 – 53.                                    

10. Табидзе А.А. «О возможностях приборной диагностики», Журнал «Психотерапия», 2010, №4, стр. 29 -34.                                                                                                

11. Табидзе А.А. «О механизмах социальных конфликтов или попытка сопоставления психоаналитической и психодеформационной концепции личности», Журнал «Психотерапия», 2015, № 10, стр. 63 – 72.                                                                                               

12. Табидзе А.А. «Образная четырёхчастная модель психики, содержащая два бессознательных».  Амбулаторная и больничная психотерапевтическая и психологическая помощь сегодня. Материалы 13 и 14 Всероссийской общественной профессиональной медицинской психотерапевтической конференции., Выпуск 13, Москва, 2016, стр.178 -181.

13. Батаршев А.В. «Диагностика черт личности и акцентуаций: практическое руководство»-М., Психотерапия, 2006. -288 с., стр.99.

14. Справочник практического психолога. Психодиагностика. Под общ. ред. С.Т.Посоховой.- М.,: АСТ; СПБ.: Сова, 2005. -671 с., стр.163   

15. Табидзе А.А. «Тест Кеттелла и его новая интерпретация с позиций клинической психологии», Сетевой журнал «Медицинская психология в России», 2015, № 5, с. 35.

16. Дениэл Гоулман. «Эмоциональный интеллект в бизнесе» — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2013,-512 с.

17. Энтони Мерсино. «Эмоциональный интеллект для менеджеров проектов», Изд. «ЛитагентМИФ», 2017.

18.  Сергей Шабанов, Алёна Алёшина «Эмоциональный интеллект российская практика», М.: Манн, Иванов и Фарбер., 2013

19. Судаков С.К. «Гипотеза двухступенчатого механизма положительного подкрепления». Тезисы IV Международной междисциплинарной конференции» Современные проблемы системной регуляции физиологических функций»,17-18 сентября 2015 г., г. Москва, -762 с., (стр. 23-24).                                                                         

20. Табидзе А.А. «Психологические и психофизиологические детерминанты личности как основа национальной безопасности».  Безопасность России: современные вызовы и угрозы. Сб. Материалов научно-практической конференции под. общ.ред. А.В.Опалева; РАЕН., Акад.Ген.Прокуратуры РФ, -М., 2017, -200 с. http://ruspsy.net/phpBB3/viewtopic.php?f=126&t=2403                                                    

21. Востриков А.А., Табидзе А.А. «Психотерапевтическая педагогика». Книга 2. Учебное пособие. Изд-во «Продуктивная педагогика», Томск, 2008. – 236 с.

Эго и Самость: их определение и различие

Год издания и номер журнала: 

2013, №1

Комментарий: Глава из книги М. Кларк «Отношения Эго и Самости в клинической практике: путь к индивидуации» (2013), вышедшей в свет в издательстве Когито-Центр.

«Исследователь должен хотя бы попытаться придать своим концепциям некоторую определенность и точность.» 
(Jung, 1921, 409)

В этой главе рассматриваются некоторые затруднения, возникающие в связи с употреблением терминов «эго» и «самость», а также предпринята попытка ответить на вопрос: почему это важно?

 

Эго

Приверженцы разных школ едины в своем стремлении обосновать существование в психике некоего гипотетического «органа», подобного органу физическому – который они могли бы называть «эго». Определение, данное в «Критическом словаре юнгианского анализа» (Samuels, Shotter & Plaut, 1986) вполне подошло бы и «Критическому словарю психоанализа» Райкрофта (1968), равно как и «Словарю Кляйнианского психоанализа» Хиншелвуда (1989). Это определение устроило бы и Фэйерберна с Винникоттом, и многих других современных учёных, и звучит оно так: «понятие эго связано с такими вопросами, как личностная идентичность, сохранность личности, неизменность во времени, посредничество между сферами сознания и бессознательного, процессы познания и проверка реальности» (Samuels, Shotter & Plaut, 1986, 50).

Лишь в продолжении этой фразы возникает расхождение между юнгианскими взглядами и другими теориями: «оно (т.е. эго) мыслится как нечто, откликающееся на требования некой высшей инстанции, самости, упорядочивающего принципа всей личности». Эта часть определения уточняет положение эго в иерархии структур психики. В 1907 году, когда Юнгу было 32 года (Jung, 1907, 40), он, как и другие учёные, считал, что эго – король замка. Однако позже Юнг пришел к мнению, что эго – узурпатор, а законный король – самость.

Существует единое мнение, что понятие эго связано с восприятием человеком себя и своего тела. Но даже и это положение не столь однозначно. Большинство людей, говоря это, подразумевают лишь ограниченную область осознанного переживания человеком своих телесных ощущений. Так, например, мы определяем форму своего тела и имеем представление о коже как его границе, знаем о пространстве, которое можем охватить руками, узнаём о своём весе, когда сидим или двигаемся. Мы осознаём возрастные изменения в собственном теле. Некоторые телесные функции – ходьба, хватание, мочеиспускание, дефекация, выделение слюны или слёз осознаются и частично поддаются нашему контролю.

Однако, параллельно с механизмом осознания телесного опыта, у нас имеется основанное на эго отношение к внешней и внутренней реальности. В состоянии психического здоровья мы помним об ограничениях, налагаемых на нас временем и пространством, то есть о своих физических и психических возможностях. Мы способны более или менее верно судить о том, что является для нас реально достижимым в материальном или эмоциональном отношении, а от чего можно без ущерба для себя отказаться – будь то нечто материальное (остатки пищи, одежда, которая стала мала) – или из области эмоций. Если же кто-либо уверен, что он может летать как птица или разрушить мир одним своим чихом, то это означает, что он не обладает эго, способным реалистически оценить собственные телесные функции; люди, не умеющие избавляться от излишнего материального балласта (старых газет, стаканчиков из-под йогурта, мебели, денег и прочих накоплений) – как правило, имеют аналогичные проблемы с освобождением от физических и эмоциональных излишков.

Телесные функции, которые в определённой степени могут контролироваться – например, дыхание или работа сердца – но в основном являются непроизвольными и не подаются осознанному восприятию, относятся к области бессознательного и частично связаны с эго – которое Юнг, вслед за Фрейдом, порой считал не полностью осознаваемым. Находясь на стыке сознания и бессознательного, эти функции организма часто становятся местом проявления психосоматических симптомов, если какой-либо неосознанный материал стремится проникнуть в сознание через телесные проявления.

Юнг пошёл дальше Фрейда и рассмотрел психические отображения тех телесных функций, которые мы не осознаём и не можем контролировать: поток крови, рост и разрушение клеток, химические процессы органов пищеварения, почек и печени, деятельность мозга. Он считал, что эти функции представляет та часть бессознательного, которую он называет «коллективным бессознательным». (Jung, 1941, 172f; см. Главу 1).

Взгляды на функции эго у большинства крупных учёных, за исключением Лакана, в основном совпадают. Лакан единственный, кому эго представляется совершенно иначе, в качестве психической инстанции, назначение которой – искажать правдивую информацию, поступающую из внутренних и внешних источников; по мнению Лакана, эго по самой своей сути склонно к нарциссизму и искажению (Benvenuto & Kennedy, 1986, 60). Другие авторы рассматривают эго как посредника в переговорах как с внешней, так и с внутренней реальностью.

Наблюдается большой разброс мнений относительно того, есть ли в сознании нечто большее, чем эго. Продолжаются и споры о том, существует ли эго уже в момент рождения человека или нет, развивается ли оно постепенно из «ид» или первичной самости, первично ли эго, тогда как самость (имея в виду самость как осознанное Я) развивается позже, вслед за развитием эго.

 

Различные подходы к клиническому понятию самости

Большинство авторов сходятся во мнении, что человек обладает психическим опытом, который следует считать опытом переживания Я. Таким образом, Я или «самость» – это название ещё одного предполагаемого объекта психики. Однако нет единства в представлении о том, является ли самость, наряду с эго, действующим психическим органом-посредником, или же это более пассивная сущность. С употреблением термина «самость» связано гораздо больше сложностей, и его использование гораздо менее последовательно, чем в случае c «эго». Эта непоследовательность встречается не только в работах разных теоретиков, но нередко и в трудах одного и того же автора. Особой сложностью и неоднозначностью толкования понятия «самость» отличаются труды Юнга, при том, что эта концепция для него играет важнейшую роль. Весьма поучительно проведенное Редферном всестороннее исследование той, по его словам, «настоящей неразберихи», что царит нынче в использовании обоих терминов (Readfearn, 1985, 1-18).

Хиншелвуд сетует, что Кляйн «нередко подменяет друг другом термины «эго» и «самость» (Hinshelwood, 1989, 284).

Кохут под самостью подразумевает нечто вроде «чувства собственной идентичности». Однако он также включает в это понятие многое из того, что другие авторы приписывают эго, в том числе посредническую деятельность и целенаправленность (и в этом он солидарен с Юнгом). Самость представляется ему «сердцевиной личности» (Kohut, 1984, 4-7).

Винникотт упоминает «процесс созревания», предполагащий «эволюцию эго и самости»( Winnicott, 1963, 85). В его трактовке «самость» имеет отношение к «Истинному Я» — «спонтанной, развивающейся самопроизвольно» составляющей личности; если «истинной самости не позволяют проявлять себя открыто, то её защищает податливая «ложная самость, ложное Я» (Winnicott, 1960а, 145). Kaлшед ссылается на эти представления Винникотта, когда упоминает «личностный дух» и его архетипические защиты (Kalched, 1996, 3).

Стерн (подходя к вопросу с точки зрения теории развития) говорит о четырёх видах восприятия своей самости, проявляющихся, в частности, у младенца и маленького ребёнка (Stern, 1985).

Фонаджи с коллегами соотносят теорию привязанности с развитием у ребёнка способности к рефлексии и возникающим восприятием себя. Они прослеживают также, каким образом самость участвует в развитии ребёнка (Fonagy, Gergely, Jurist & Target, 2002, 24).

Райкрофт определяет место самости в теории психоанализа следующим образом: «самость субъекта – это то, каким он воспринимает самого себя, в то время как эго — это его личность как структура, о которой может быть вынесено безличное обобщающее суждение» (Rycroft, 1968, 149). Такое специфическое толкование самости в психоанализе исключает какие-либо бессознательные составляющие психики. Это распространенное определение, не используемое в качестве специального.

Mилрод обобщает различные значения термина «самость», встречающиеся в новейшей психоаналитической литературе: этот термин может относиться к человеку, его личности, к его эго как психической структуре, к психическому отображению индивидуальности, к некоему над-порядку, четвёртой психической составляющей, существующей наряду с «ид», эго и суперэго, или к фантазии. Согласно собственной точке зрения Милрода, психическая репрезентация «Я» (самости) представляет собой подструктуру эго (Milrod, 2002, 8f).

Юнг, со своей стороны, употребляет термин «самость» особым образом, позволяющим включить в это понятие бессознательную часть психики, и в его системе самость определённо не заключена внутри эго. По Юнгу, самость наблюдает за эго и противостоит ему, или на других стадиях психологического развития включает его в себя. В этом — наиболее существенное различие между психоанализом и аналитической психологией, которое сказывается и на клинической работе. Юнг разрабатывал свою концепцию долго и не всегда был последователен в процессе своих попыток определить и понять коллективное бессознательное. Впервые он использует термин «самость» ещё в 1916 году, однако в словаре терминов его книги «Психологические типы», изданной в 1921 году, понятие «самость» отсутствует. Лишь спустя 40 лет, в 1960 году, издавая свои «Избранные труды», Юнг включает этот термин в глоссарий. Там он определяет самость как «единство личности как целого» — это «психическая целостность, состоящая из сознательных и бессознательных содержаний» и, таким образом, она — «лишь рабочая гипотеза», поскольку бессознательное не может быть познано (Jung,1921, 460f). В других работах, будучи еще в поисках этого определения, Юнг обозначает этим термином то бессознательную психику, то совокупность сознательного и бессознательного, которая не есть эго. В любом случае, здесь предполагается возможность диалога между эго и самостью, в котором самости отводится роль «короля».

 

Структура самости — различные гипотезы: ид, бессознательная фантазия, архетип

И Фрейд, и Кляйн считают эго основной организованной частью психики. Оба пишут и о структуре супер-эго, а также ищут ответ на вопрос, обладает ли «ид» также какой-либо внутренней структурой и способно ли оно способствовать структуризации наших переживаний помимо физических, инстинктивных реакций. Разумеется, в рассуждениях такого рода они не находят места для самости.

Фрейд полагал, что «ид» не имеет ни внутренней организации, ни иной задачи, кроме удовлетворения инстинктивных потребностей и поиска удовольствия. Вместе с тем, начиная с 1916-1917 годов и до самой смерти в 1939 году он пишет о «следах воспоминаний в нашем архаическом наследии», следах, которые побуждают человека реагировать на определённые стимулы определённым образом. Эти следы, по-видимому, включают в себя не только субъективные содержания, но и предрасположенности, и могут активизироваться как альтернатива воспоминаниям о личном опыте, когда личная память подводит (Freud 1916-1917, 199; 1939a, 98ff; сравни также 1918, 97).

М. Кляйн считала, что бессознательные фантазии существуют у человека с рождения и предназначены структурировать инстинктивные импульсы в ментальные репрезентации (формирование внутренних объектов). (Написание зд. слова «фантазии» в греческом варианте, “phantasy”, а не “fantasy”, как обычно, позволяет отличать бессознательные образы от фантазирования, которое является осознанным процессом). По мнению Кляйн, импульсы, эмоции и фантазии младенца являются «врождёнными»; они встречаются с внешней реальностью через проекции. Затем они вновь интроецируются в преобразованном виде и формируют ядро внутреннего объекта, представляя собой сплав врожденной пред-существующей фантазии и внешнего мира (Klein, 1952, 1955, 141). В последнее время психологи, придерживающиеся теории развития, и учёные-неврологи оспаривают это мнение, полагая, что такая способность психики может проявляться у ребенка не раньше шестимесячного возраста. (Knox, 2003, 75f).

Бион, посещавший некоторые семинары Юнга, описывает процесс достижения младенцем удовлетворения примерно так же, как Кляйн:

«младенец обладает некой врожденной предрасположенностью, — ожиданием груди… Когда младенец входит в контакт с реальной грудью, его пред-знание, врожденное ожидание груди, априорное знание груди, «пустая мысль» о ней, соединяется с узнаванием реальности, и одновременно с этим развивается понимание»[1] (Bion, 1962, 111).

Таким образом, и Кляйн, и Бион представляли себе, что новорождённый ребёнок уже в момент рождения обладает неким структурным элементом, не относящимся к эго; это психическая, а не просто инстинктивная структура, и она является посредником при встрече младенца с внешним миром.

Архетип в концепции Юнга подобен этой, не относящейся к эго, врождённой психической структуре, которая определяет, каким образом мы будем воспринимать внешнее и внутреннее окружение и реагировать на него. Идея архетипа стала центральной в его представлении об устройстве всей психики в целом, о её потенциальных возможностях и развитии. Юнг разрабатывал свою теорию в течение долгого периода, начиная с 1912 года, постепенно преодолевая препятствия и противоречия. Согласно этой теории, подобно тому, как человек рождается с определенным строением тела, приспособленным к «совершенно определённому миру, где есть вода, свет, воздух, соли, углеводы», точно так же он обладает и врожденной психической структурой, приспособленной к его психической окружающей среде (Jung, 1928a, 190). Эта структура — архетипы. Архетипы обеспечивают возможность нашего развития как человеческих существ. Они объединяют каждого из нас со всем человечеством, поскольку одни и те же у всех людей – как ныне живущих, так и умерших тысячелетия назад – так же как строение костей, органов и нервов. Юнг, в отличие от Фрейда, не считает их «следовой памятью», поскольку в архетипах передается не субъективное содержание, а структура. Несмотря на свой ранний не вполне удачный термин «первичный образ», который, вроде бы, подразумевает наличие содержаний, Юнг настаивал, что архетипы есть незаполненные формы, пригодные для наполнения универсальным общечеловеческим опытом в любое время и в любом месте, будь то рождение, сексуальность, смерть; любовь и утрата, рост и увядание, радость и отчаяние. Каждый архетип содержит в себе полярности как инстинктивных телесно-физических, так и не связанных с телом психических реакций – на холод и тепло, на чёрное и белое, на любые жизненные события.

Утверждают, что всеобъемлющее учение Юнга об архетипах соответствует современным представлениям нейронаук (Knox, 2003). Архетипы являются психическими эквивалентами так называемых нейронных связей головного мозга: мы рождаемся на свет с этими структурами, но активизируются ли они или нет, — зависит от нашего жизненного опыта. (Pally, 2000,1). Если человек испытывает какое-либо конкретное переживание (например, боится рассерженной матери), то этот опыт регистрируется в определеной нейронной связи, уже готовой к активации. Подобно этому, конкретный опыт должен быть зарегистрирован психикой в соответствующей архетипической структуре (в данном случае, внутри архетипа Ужасной Матери). Таким образом, архетип является одним из способов размышлять о «разуме» в связи с «мозгом», но без отождествления. Глубокие взаимные связи между физическим и психическим лежат в основе как теории архетипов, так и нейронауки. После интенсивной психотерапии регистрируются изменения в нейронных связях – именно интенсивность аффекта вызывает физические изменения (Tresan, 1996, 416). Теория архетипов и нейронаука открывают нам прямой путь к постижению психосоматических симптомов во всём единстве телесного и психического.

Важная роль самости

Наш подход к клиническому материалу определяется тем, как мы понимаем отношения между самостью и эго. Фрейд считал, что эго развивается из «ид», по мнению Юнга – его основой является бессознательное. Фрейд, как правило, усматривал в «ид» постоянную угрозу для эго, хоть и отмечал, что «сотрудничество» – один из способов, с помощью которых бессознательное строит отношения с сознанием (Freud,1915e, 190). При этом Фрейд не считал, что бессознательное способно внести в сознание нечто полезное; по его мнению, задачей эго является «укротить» «ид»: «подчинить» его, «поставить под контроль», «управлять» им. (Freud, 1937, 220-235). Юнг придерживался другой точки зрения. Он полагал, что бессознательное может обогатить эго, если только не переполнит его. Он писал о «диалоге» между эго и бессознательным/самостью, в котором оба участника имеют «равные права». (Jung, 1957, 89). По мнению Юнга, цель психического развития состоит не в том, чтобы эго «подчинило» себе бессознательное, а в том, чтобы оно признало силу самости и уживалось с ней, приспосабливая свои действия к потребностям и желаниям своего бессознательного партнера. Он утверждал, что самость обладает мудростью, превышающей понимание отдельным человеком себя, поскольку самость одного человека связана с самостями всех остальных человеческих (а возможно, и не только человеческих) существ.

По Фрейду, в состоянии психического здоровья эго является главной действующей силой психики. «Психоаналитическое лечение, – пишет он, – основано на влиянии, которое бессознательное испытывает со стороны сознания». (Freud, 1915e, 194; курсив Фрейда). Активность бессознательного, внедряющегося в сознание, говорит Фрейд, «подкрепляет» деятельность, задуманную эго. Такое сотрудничество возможно лишь тогда, когда энергия, поступающая из бессознательного, может быть преобразована в эго-синтонную. Юнг рассматривает эту взаимосвязь прямо противоположным образом. По его мнению, в основе анализа лежит такое влияние на сознание со стороны бессознательного, при котором сознание обогащается и совершенствуется. Установки эго не подкрепляются, но видоизменяются таким образом, что его погрешности компенсируются за счёт установок бессознательного. Констеллируется нечто новое – третья, прежде неизвестная позиция, невообразимая для эго самого по себе (Jung, 1957, 90). Более того, в то время как у Фрейда инициатива всегда принадлежит эго, даже если не осознаётся им, у Юнга инициатором является самость, которая «хочет» реализовать себя.

Для Юнга самость первична: она приходит в мир первой и уже на ее основе возникает эго. Фордхэм идет вслед за Юнгом, полагая, что первичной самостью младенца является изначальное психосоматическое единство, которое постепенно, по мере роста эго, дифференцируется на психику и сому. Самость для Юнга первична ещё и в том смысле, что это более широкое понятие, чем эго; кроме того, она постоянно, на протяжении всей жизни, подпитывает творческие силы психики, которые проявляются в сновидениях с их еженощно-обновляемыми образами, в стихах или в разрешении научных головоломок. Она кажется неистощимой – ведь нам становится известной лишь та её часть, что проникает в наше сознание, и мы никогда не сможем оценить весь спектр её возможностей. Но мы по опыту знаем, что именно самость «правит» в нашей жизни – если мы тут допустим некоторый антропоморфизм (а он, пожалуй, допустим), то можно сказать, что именно ее потребности, желания и замыслы определяют то, какой будет наша жизнь: чем мы будем заниматься, с кем вступим – или не вступим – в брак, какими болезнями заболеем, вплоть до того, когда и как умрём. Это как в теории хаоса, принятой в современной физике: в кажущейся случайности и неупорядоченности жизни скрыта глубокая упорядоченность и целенаправленность.

Фрейд сравнивает аналитика с детективом, который пытается решить загадку преступления, используя в качестве ключа проявления бессознательного (Freud, 1916-1917, 51). Подход Юнга принципиально иной: он рассматривает весь клинический материал – сны, психосоматические симптомы, особенности поведения, невротические или психотические проявления, феномены переноса или контрпереноса – как «ангелов», то есть посланников бессознательного, пытающихся донести весточку до сознания. Юнг считал, что наша задача в том и состоит, чтобы помочь пациенту осознать эти послания, со всеми их содержаниями и смыслами; «посланцы» смогут освободиться от вахты, только когда «письмо» будет доставлено, тогда потребность в них отпадет.

Юнг часто очеловечивает самость, говоря о ней как о личности, живущей внутри бессознательного и имеющей собственные цели и устремления. Самость, пишет он, «это, так сказать, как бы, тоже наша личность» (Jung, 1928a, 177; курсив Юнга). Он пытается отделить от «второго я» эту «бессознательную» личность, возможно, «спящую» или «грезящую» (Jung, 1939, 282f). На практике мы неспособны отличить инстинктивный, безличностный импульс, исходящий от архетипа (или от «ид»), и неосознанное побуждение самого субъекта. Однако наши установки, а возможно, и клиническая практика изменятся, если мы согласимся с тем, что пишет Юнг в том же отрывке:

«Сотрудничество бессознательного [ с сознанием ] осмысленно и целенаправленно, и даже если оно действует в противовес сознанию, его проявление всё же является разумно компенсаторным, как бы восстанавливая нарушенный баланс». (Там же, 281).

Если мы представляем себе бессознательное именно таким образом, это значит, что мы всерьез прислушиваемся к нему, как к другому человеку, ожидая от него целенаправленных, разумных действий, компенсирующих установки сознания. Эта другая личность может причинять беспокойство, но мы знаем, что она приносит не только проблемы.

 

Архетип самости у Юнга

В 1912 году, после разрыва с Фрейдом, у Юнга наступил период преднамеренного, осознанного сотрудничества с тем, что он ощущал как сильнейшее давление своего бессознательного, (хотя ещё не думал тогда о нем как о «самости»). Кульминацией этого периода стал 1927 год, когда ему приснилось однажды, будто он с товарищем в Ливерпуле.

Юнг пишет:

«Мы вышли на широкую площадь, слабо освещённую уличными фонарями. К площади сходилось много улиц, а городские кварталы были расположены вокруг нее по радиусам. В центре её находился округлый пруд с маленьким островком посередине. В то время как всё вокруг было смутно различимо из-за дождя, туманной дымки и плохого освещения, островок сиял в солнечном свете. На нем стояло одинокое дерево, магнолия, осыпанная розовыми цветами. Все выглядело так, будто дерево было освещено солнцем – и в то же время само служило источником света». (Jung, 1962, 223)

Юнг комментирует:

«Сон отражал мое состояние в тот момент. Я до сих пор вижу серовато-жёлтые плащи, блестящие от дождя. Ощущение было крайне неприятное, все вокруг темно и тускло – именно так я чувствовал себя тогда. Но в том же сне возникло видéние неземной красоты, и только благодаря ему я мог продолжать жить». (там же, 224)

Юнг понял, что для него «целью является центр, и всё направлено к центру», а центр – это самость, «принцип и архетип направления и смысла». Из этого переживания возник «первый намек на мой личный миф», на психический процесс, направленный к индивидуации. (там же)

Архетип самости – это организующий принцип, функция которого – интегрировать, объединять, подталкивать по направлению к центру все бесконечные возможности, существующие в психике, и создавать таким образом состояние большей психологической целостности. Более поздние исследователи отмечают, что, согласно теории архетипов, архетип самости включает в себя и противоположный полюс: предрасположенность психических единиц к дезинтеграции, противоборству или стагнации. Этот вопрос изучали два современных юнгианских аналитика: Редферн в книге «Взрывающаяся самость» (The Exploding Self,1992) и Гордон, которая cчитает, что тенденция к объединению может стать разрушительной, если она настолько сильна, что совсем не допускает процессов де-интеграции, дифференциации и сепарации (Gordon, 1985, 268f). Эти исследования предостерегают нас от идеализации архетипа самости как центрирующего принципа, от ориентации психотерапии на него как на уравновешенную и упорядоченную целостность. Предпочтение, которое Хиллман отдает политеистическому взгляду на структуру психики в противовес монотеистическому, также побуждает нас ценить разнообразие в устройстве внутреннего мира и не уповать на незыблемый порядок в нем. (Hillman, 1976, 35).

В работе «Аion» (1951, 222-265) Юнг посвятил целую главу перечислению и детальному рассмотрению нетсчерпаемого изобилия символов самости. Поскольку самость есть архетип и, значит, незаполненная форма, один образ может выразить лишь ограниченную часть ее потенциальных возможностей. Каждый из нас заполняет эту форму образами из собственного опыта, так что наше переживание персонализируется и гуманизируется. Конкретный опыт отдельного человека, его индивидуальность, воплощается (начинает бытие) в конкретный момент времени – так Иисус приходит в мир как сын Бога.

Тот особый язык, которым говорят о Боге – для тех, кому это важно – может стать связующим звеном между теориями глубинной психологии и другими важными сферами человеческого опыта. Нам, психотерапевтам, он предоставляет способ понять язык и проблемы тех пациентов, которые пребывают в состоянии тяжёлого стресса, не в силах наладить отношения с собственным «Богом»; он позволяет нам не ограничиваться размышлениями о «Боге как внутреннем объекте», в соответствии с теорией Кляйн. Блэк (Black,1993) предлагает свой вариант этой модели Кляйн, учитывающий существование нашего внутреннего Бога.

 

Индивидуация

Юнг часто использует образ спирали: мы движемся, вращаясь в пределах своего эго вокруг самости, постепенно приближаясь к центру, снова и снова встречаясь в разных контекстах и под разными углами, с сердцевиной своей самости. Мы часто сталкиваемся с этим в клинической практике: образ себя, с которым пациент приходит на первую сессию, может служить ключом ко всей нашей будущей работе.

Индивидуация – это путь всё более и более полного осознания самого себя. Юнг дал определение индивидуации в 1928 году:

«Пройти путь индивидуации – значит стать не-разделённым индивидуумом, и поскольку индивидуальность охватывает нашу сокровенную, самую глубокую, ни с чем не сопоставимую уникальность, индивидуация также подразумевает становление собственной самости, приход к самому себе. Мы можем, таким образом, перевести слово “индивидуация” как “становление личности” или “само-реализация”». (Jung, 1928a, 173).

Игнорируемые прежде или казавшиеся неприемлемыми аспекты личности достигают сознания; устанавливается контакт. Мы перестаём быть домом, перегороженным на отдельные изолированные друг от друга части; мы становимся индивидуальностью, нераздельным целым. Наше «Я» становится реальным, приобретает фактическое, а не только потенциальное существование. Оно существует в реальном мире, «реализуется» — как говорится об идее, воплощённой в жизнь. Юнг пишет: «Психика – это уравнение, которое не может быть «решено» без учёта фактора бессознательного; это совокупность, которая включает как эмпирическое эго, так и его транс-сознательную основу». (Jung, 1955-1956, 155).

Процесс индивидуации – работа по решению этого уравнения. Она не завершается никогда.

Примечания

[1] Цитируется по: У.Р. Бион. Теория мышления // Журнал практической психологии и психоанализа (Ежеквартальный научно-практический журнал электронных публикаций). 2008, 1 марта, iv. Пер. З. Баблояна. 

Фрейд и психодинамическая перспектива

Цели обучения

• Описать предположения психодинамической точки зрения на развитие личности, включая Ид, Эго и Супер-Эго
• Дайте определение и опишите защитные механизмы
• Дайте определение и опишите психосексуальные стадии развития личности

Зигмунд Фрейд (1856–1939), вероятно, самый противоречивый и неправильно понятый теоретик психологии. Читая теории Фрейда, важно помнить, что он был врачом, а не психологом. В то время, когда он получил образование, не было такой вещи, как степень в области психологии, что может помочь нам понять некоторые споры по поводу его теорий сегодня. Тем не менее, Фрейд был первым, кто систематически изучал и теоретизировал работу бессознательного разума в манере, которую мы связываем с современной психологией.

В первые годы своей карьеры Фрейд работал с Йозефом Брейером, венским врачом. В это время Фрейд был заинтригован историей одной из пациенток Брейера, Берты Паппенгейм, которую называли под псевдонимом Анна О. (Launer, 2005). Анна О. ухаживала за своим умирающим отцом, когда у нее появились такие симптомы, как частичный паралич, головные боли, нечеткость зрения, амнезия и галлюцинации (Launer, 2005). Во времена Фрейда эти симптомы обычно называли истерией. Анна О. обратилась за помощью к Брейеру. Он провел 2 года (1880–1882), леча Анну О., и обнаружил, что предоставление ей возможности рассказать о своем опыте, по-видимому, приносит некоторое облегчение ее симптомов. Анна О. назвала его лечение «лечением разговором» (Launer, 2005). Несмотря на то, что Фрейд никогда не встречался с Анной О., ее история послужила основой для 1895 книга, Исследования истерии , которую он написал в соавторстве с Брейером. Основываясь на описании Брейером лечения Анны О., Фрейд пришел к выводу, что истерия была результатом сексуального насилия в детстве и что эти травматические переживания были скрыты от сознания. Брейер не согласился с Фрейдом, из-за чего их совместная работа вскоре прекратилась. Однако Фрейд продолжал работать над совершенствованием разговорной терапии и построением своей теории личности.

Уровни сознания

Чтобы объяснить концепцию сознательного и бессознательного опыта, Фрейд сравнил разум с айсбергом (рис. 1). Он сказал, что только около одной десятой части нашего разума составляет в сознании , а остальная часть нашего разума бессознательна. Наше бессознательное относится к той умственной деятельности, о которой мы не знаем и к которой не имеем доступа (Фрейд, 1923). Согласно Фрейду, неприемлемые побуждения и желания удерживаются в нашем бессознательном посредством процесса, называемого вытеснением. Например, иногда мы говорим вещи, которые не собираемся говорить, непреднамеренно заменяя то слово, которое мы имели в виду, другим словом. Вы, наверное, слышали об оговорке по Фрейду, термин, используемый для описания этого. Фрейд предположил, что оговорки на самом деле являются сексуальными или агрессивными побуждениями, случайно выскальзывающими из нашего бессознательного. Подобные речевые ошибки встречаются довольно часто. Рассматривая их как отражение бессознательных желаний, современные лингвисты обнаружили, что оговорки, как правило, происходят, когда мы устали, нервничаем или не достигаем оптимального уровня когнитивных функций (Motley, 2002).

Рисунок 1 . Фрейд считал, что мы осознаем лишь небольшую часть деятельности нашего разума и что большая ее часть остается скрытой от нас в нашем бессознательном. Информация в нашем бессознательном влияет на наше поведение, хотя мы этого не осознаем.

Согласно Фрейду, наша личность развивается в результате конфликта между двумя силами: нашими биологическими агрессивными влечениями и стремлением к удовольствиям против нашего внутреннего (социализированного) контроля над этими влечениями. Наша личность является результатом наших усилий уравновесить эти две конкурирующие силы. Фрейд предположил, что мы можем понять это, представив три взаимодействующие системы в нашем сознании. Он назвал их ид, эго и суперэго (рис. 2).

Рисунок 2 . Работа эго, или самости, состоит в том, чтобы сбалансировать агрессивные/ищущие удовольствия побуждения Ид с моральным контролем Суперэго.

Бессознательное id содержит наши самые примитивные побуждения или побуждения и присутствует с рождения. Он направляет импульсы голода, жажды и секса. Фрейд считал, что Оно действует по тому, что он называл «принципом удовольствия», согласно которому Оно стремится к немедленному удовлетворению. Через социальные взаимодействия с родителями и другими людьми в окружении ребенка развиваются эго и суперэго, помогающие контролировать ид. Суперэго развивается по мере того, как ребенок взаимодействует с другими людьми, изучая социальные правила правильного и неправильного. Суперэго действует как наша совесть; это наш моральный компас, который говорит нам, как мы должны себя вести. Он стремится к совершенству и оценивает наше поведение, вызывая чувство гордости или — когда мы не в идеале — чувство вины. В отличие от инстинктивного Ид и суперэго, основанного на правилах, эго является рациональной частью нашей личности. Это то, что Фрейд считал самостью, и это часть нашей личности, которую видят другие. Его работа состоит в том, чтобы сбалансировать требования ид и суперэго в контексте реальности; таким образом, он действует на основе того, что Фрейд называл «принципом реальности». Эго помогает Ид реалистично удовлетворять свои желания.

Ид и Суперэго находятся в постоянном конфликте, потому что Ид хочет мгновенного удовлетворения независимо от последствий, но Суперэго говорит нам, что мы должны вести себя социально приемлемым образом. Таким образом, задача эго состоит в том, чтобы найти золотую середину. Это помогает удовлетворить желания Ид рациональным способом, который не приведет нас к чувству вины. Согласно Фрейду, человек с сильным эго, способным уравновесить потребности Ид и Супер-Эго, обладает здоровой личностью. Фрейд утверждал, что дисбаланс в системе может привести к невроз (склонность испытывать негативные эмоции), тревожные расстройства или нездоровое поведение. Например, человек, над которым доминирует его Ид, может быть самовлюбленным и импульсивным. Человек с доминирующим Супер-Эго может находиться под контролем чувства вины и отказывать себе даже в социально приемлемых удовольствиях; и наоборот, если суперэго слабое или отсутствует, человек может стать психопатом. Чрезмерно доминирующее эго можно увидеть у чрезмерно контролируемого человека, чье рациональное понимание реальности настолько сильно, что он не осознает своих эмоциональных потребностей, или у невротика, который чрезмерно обороняется (чрезмерно использует защитные механизмы эго).

Попробуйте

Защитные механизмы

Фрейд считал, что чувство тревоги возникает из-за неспособности Эго опосредовать конфликт между Ид и Супер-Эго. Когда это происходит, Фрейд считал, что эго стремится восстановить равновесие с помощью различных защитных мер, известных как защитных механизмов (рис. 3). Когда определенные события, чувства или стремления вызывают индивидуальную тревогу, человек желает уменьшить эту тревогу. Для этого подсознание человека использует механизмы защиты эго, бессознательные защитные действия, направленные на уменьшение беспокойства. Эго, обычно сознательное, прибегает к бессознательным усилиям, чтобы защитить эго от подавления тревогой. Когда мы используем защитные механизмы, мы не осознаем, что используем их. Кроме того, они действуют различными способами, которые искажают действительность. Согласно Фрейду, все мы используем защитные механизмы эго.

Рисунок 3 . Защитные механизмы — это бессознательные защитные действия, направленные на уменьшение беспокойства.

Хотя все используют защитные механизмы, Фрейд считал, что их чрезмерное использование может быть проблематичным. Например, предположим, что Джо Смит — школьный футболист. В глубине души Джо испытывает сексуальное влечение к мужчинам. Его сознательное убеждение состоит в том, что быть геем аморально и что, если бы он был геем, его семья отреклась бы от него, и он подвергся бы остракизму со стороны сверстников. Следовательно, существует конфликт между его сознательными убеждениями (быть геем неправильно и приведет к изгнанию) и его бессознательными побуждениями (влечением к мужчинам). Мысль о том, что он может быть геем, вызывает у Джо чувство беспокойства. Как он может уменьшить свою тревогу? Джо может обнаружить, что ведет себя как «мачо», отпускает гейские шутки и придирается к школьному сверстнику-гею. Таким образом, бессознательные импульсы Джо еще больше подавляются.

Существует несколько различных типов защитных механизмов. Например, при вытеснении вызывающие тревогу воспоминания из сознания блокируются. В качестве аналогии предположим, что ваша машина издает странный шум, но поскольку у вас нет денег, чтобы ее починить, вы просто включаете радио, чтобы больше не слышать странный шум. В конце концов, вы забываете об этом. Точно так же в человеческой психике, если воспоминание слишком подавляющее, чтобы с ним можно было справиться, оно может быть вытеснено и, таким образом, удалено из сознания (Freud, 19).20). Эта подавленная память может вызывать симптомы в других областях.

Другим защитным механизмом является формирование реакции , при которой человек выражает чувства, мысли и поведение, противоположные его склонностям. В приведенном выше примере Джо высмеивал сверстника-гомосексуалиста, в то время как сам испытывал влечение к мужчинам. В регрессии человек действует намного моложе своего возраста. Например, четырехлетний ребенок, который возмущается появлением новорожденного брата или сестры, может вести себя как младенец и снова пить из бутылочки. В проекция , человек отказывается признавать свои бессознательные чувства и вместо этого видит эти чувства в ком-то другом. Другие защитные механизмы включают рационализацию , смещение и сублимацию .

Попробуйте

Стадии психосексуального развития

Фрейд считал, что личность развивается в раннем детстве: детские переживания формируют нашу личность, а также наше поведение во взрослом возрасте. Он утверждал, что в детстве мы развиваемся через ряд стадий. Каждый из нас должен пройти через эти этапы детства, и если у нас не будет надлежащего воспитания и воспитания на каком-то этапе, мы застрянем или зациклимся на этом этапе, даже будучи взрослыми.

На каждой психосексуальной стадии развития стремления ребенка к наслаждению, исходящие из Ид, фокусируются на другой области тела, называемой эрогенной зоной. Стадии: оральная, анальная, фаллическая, латентная и генитальная (табл. 1).

Теория психосексуального развития Фрейда весьма противоречива. Чтобы понять истоки теории, полезно ознакомиться с политическим, социальным и культурным влиянием эпохи Фрейда в Вене на рубеже 20-го века. В ту эпоху климат сексуального подавления в сочетании с ограниченным пониманием и образованием, касающимся человеческой сексуальности, сильно повлиял на точку зрения Фрейда. Учитывая, что секс был запретной темой, Фрейд предположил, что негативные эмоциональные состояния (неврозы) возникают в результате подавления бессознательных сексуальных и агрессивных побуждений. Для Фрейда его собственные воспоминания и интерпретации переживаний и сновидений пациентов были достаточным доказательством того, что психосексуальные стадии были универсальными событиями в раннем детстве.

” The contents of the five rows are as follows. The first row contains “oral; 0–1; mouth; weaning off breast or bottle; and smoking, overeating.” The second row contains “anal; 1–3; anus; toilet training; and neatness, messiness.” The third row contains “phallic; 3–6; genitals; Oedipus/Electra complex; and vanity, overambition.” The fourth row contains “latency; 6–12; none; none; and none.” The fifth row contains “genital; 12+; genitals; none; and none.”»>

Таблица 1. Стадии психосексуального развития Фрейда

Сцена	Возраст (лет)	Эрогенная зона	Крупный конфликт	Пример фиксации для взрослых
Оральный	0–1	Рот	Отлучение от груди или бутылочки	Курение, переедание
Анал	1–3	Анус	Приучение к туалету	Аккуратность, неряшливость
Фаллический	3–6	Гениталии	Комплекс Эдипа/Электры	Тщеславие, чрезмерное честолюбие
Задержка	6–12	Нет	Нет	Нет
Генитальный	12+	Гениталии	Нет	Нет

Оральная сцена

На оральной стадии (от рождения до 1 года) удовольствие сосредоточено на рту. Прием пищи и удовольствие, получаемое от сосания (соски, пустышки и большого пальца), играют большую роль в первый год жизни ребенка. Примерно в возрасте 1 года младенцев отлучают от бутылочки или груди, и этот процесс может вызвать конфликт, если опекуны не справятся с ним должным образом. Согласно Фрейду, взрослый, который курит, пьет, переедает или грызет ногти, фиксируется на оральной стадии своего психосексуального развития; она могла быть отнята от груди слишком рано или слишком поздно, что привело к этим тенденциям фиксации, которые все стремятся ослабить тревогу.

Анальная сцена

Пройдя оральную стадию, дети вступают в то, что Фрейд назвал анальной стадией (1–3 года). На этом этапе дети испытывают удовольствие от движений кишечника и мочевого пузыря, поэтому вполне логично, что конфликт на этом этапе связан с приучением к туалету. На этом этапе развития дети работают над тем, чтобы научиться контролировать себя. Фрейд предположил, что успех на анальной стадии зависит от того, как родители относятся к приучению к туалету. Родители, которые хвалят и вознаграждают, поощряют положительные результаты и могут помочь детям почувствовать себя компетентными. Жесткие родители в приучении к туалету могут заставить ребенка настолько бояться испачкаться, что он чрезмерно контролирует и зацикливается на анальной стадии, что приводит к развитию анально-удерживающей личности. Анально-сохраняющая личность скупа и упряма, имеет навязчивую потребность в порядке и аккуратности и может считаться перфекционистом. Если родители слишком снисходительны в приучении к туалету, ребенок может не развить достаточный самоконтроль, зациклиться на этом этапе и развить анально-экпульсивную личность. Анально-изгнательная личность неряшлива, небрежна, неорганизованна и склонна к эмоциональным вспышкам.

Фаллическая сцена

Третьей стадией психосексуального развития Фрейда является фаллическая стадия (3–6 лет), соответствующая возрасту, когда дети осознают свое тело и узнают различия между мальчиками и девочками. Эрогенной зоной на этом этапе являются половые органы. Конфликт возникает, когда ребенок испытывает влечение к родителю другого пола, а также ревность и ненависть к родителю того же пола. У мальчиков это называется Эдиповым комплексом, включающим стремление мальчика к своей матери и его стремление заменить своего отца, который рассматривается как соперник за внимание матери. При этом мальчик боится, что отец накажет его за чувства, поэтому переживает страх кастрации . Эдипов комплекс успешно разрешается, когда мальчик начинает идентифицировать себя со своим отцом как косвенный способ иметь мать. Неспособность разрешить Эдипов комплекс может привести к фиксации и развитию личности, которую можно охарактеризовать как тщеславную и чрезмерно амбициозную.

На фаллической стадии девочки переживают аналогичный конфликт — комплекс Электры. Комплекс Электры, который часто приписывают Фрейду, на самом деле был предложен протеже Фрейда Карлом Юнгом (Jung & Kerenyi, 19). 63). Девушка жаждет внимания отца и хочет занять место матери. Фрейд также говорил, что девочки сердятся на мать за то, что она не дала им пенис — отсюда термин зависть к пенису . Хотя изначально Фрейд рассматривал комплекс Электры как параллель Эдипову комплексу, позже он отверг его, тем не менее, он остается краеугольным камнем теории Фрейда, отчасти благодаря ученым в этой области (Freud, 1931/1968; Scott, 2005).

Период ожидания

За фаллической стадией психосексуального развития следует период, известный как латентный период (6 лет до полового созревания). Этот период не считается стадией, потому что сексуальные чувства дремлют, поскольку дети сосредотачиваются на других занятиях, таких как школа, дружба, хобби и спорт. Дети обычно участвуют в мероприятиях со сверстниками того же пола, что способствует закреплению гендерно-ролевой идентичности ребенка.

Генитальная стадия

Заключительной стадией является генитальная стадия (начиная с полового созревания). На этой стадии происходит сексуальное пробуждение, когда вновь всплывают инцестуозные побуждения. Молодой человек перенаправляет эти побуждения на других, более социально приемлемых партнеров (которые часто напоминают родителя другого пола). Люди на этой стадии имеют зрелые сексуальные интересы, что для Фрейда означало сильное влечение к представителям другого пола. Люди, которые успешно завершили предыдущие стадии, достигнув генитальной стадии без фиксаций, считаются уравновешенными, здоровыми взрослыми.

Хотя большинство идей Фрейда не нашли поддержки в современных исследованиях, мы не можем сбрасывать со счетов тот вклад, который Фрейд внес в область психологии. Именно Фрейд указал, что большая часть нашей психической жизни находится под влиянием переживаний раннего детства и происходит вне нашего сознательного понимания; его теории проложили путь другим.

В то время как внимание Фрейда к биологическим влечениям привело его к подчеркиванию влияния социокультурных факторов на развитие личности, его последователи быстро поняли, что одна только биология не может объяснить разнообразие, с которым они столкнулись по мере распространения практики психоанализа во время нацистского Холокоста. Антисемитизм, преобладавший в этот период времени, возможно, побудил основных психоаналитиков сосредоточить внимание в первую очередь на универсальности психологических структур разума.

Теории Фрейда сегодня

Эмпирические исследования по оценке психодинамических концепций дали неоднозначные результаты: одни концепции получили хорошую эмпирическую поддержку, а другие — нет. Например, представление о том, что мы выражаем сильные сексуальные чувства с самого раннего возраста, как предполагает модель психосексуальной стадии, не выдержало эмпирической проверки. С другой стороны, идея о том, что существуют зависимые, ориентированные на контроль и конкурентные типы личности — идея, также вытекающая из психосексуальной сценической модели, — кажется полезной.

Многие идеи с психодинамической точки зрения были изучены эмпирически. Люборски и Барретт (2006) проанализировали большую часть этого исследования; другие полезные обзоры предоставлены Bornstein (2005), Gerber (2007) и Huprich (2009). А пока давайте рассмотрим три психодинамические гипотезы, получившие убедительную эмпирическую поддержку.

• Бессознательные процессы влияют на наше поведение, как и предсказывает психодинамическая перспектива. Мы воспринимаем и обрабатываем гораздо больше информации, чем осознаем, и большая часть нашего поведения формируется чувствами и мотивами, о которых мы в лучшем случае лишь частично осознаем (Bornstein, 2009)., 2010). Доказательства важности бессознательных влияний настолько убедительны, что стали центральным элементом современной когнитивной и социальной психологии (Robinson & Gordon, 2011).
• Все мы используем средства защиты эго, и они помогают определить нашу психологическую адаптацию и физическое здоровье. Люди действительно различаются по степени, в которой они полагаются на различные защиты эго, настолько, что исследователи теперь изучают «стиль защиты» каждого человека (уникальный набор защит, которые мы используем). Оказывается, одни защиты более адаптивны, чем другие: рационализация и сублимация более здоровы (с точки зрения психологии), чем вытеснение и реактивное формирование (Cramer, 2006). Отрицание в буквальном смысле вредно для вашего здоровья, потому что люди, которые используют отрицание, склонны игнорировать симптомы болезни, пока не становится слишком поздно (Бонд, 2004).
• Ментальные представления о себе и других действительно служат чертежами для последующих отношений. Десятки исследований показали, что мысленные образы наших родителей и других значимых личностей действительно формируют наши ожидания в отношении будущих дружеских и романтических отношений. Представление о том, что вы выбираете романтического партнера, похожего на маму или папу, является мифом, но это правда, что вы ожидаете, что другие будут относиться к вам так же, как к вам относились ваши родители в раннем возрасте (Silverstein, 2007; Wachtel, 19 лет).97).

Попробуйте

Подумай об этом

• Какие примеры защитных механизмов вы использовали сами или видели, как их использовали другие?

Глоссарий

анальная стадия: психосексуальная стадия, на которой дети испытывают удовольствие от движений кишечника и мочевого пузыря : бессознательное защитное поведение, предназначенное для уменьшения беспокойства эго

смещение: механизм защиты эго, при котором человек переносит неуместные побуждения или поведение на более приемлемую или менее опасную цель часть личности, видимая другим

генитальная стадия: психосексуальная стадия, на которой основное внимание уделяется зрелым сексуальным интересам

id: аспект личности, состоящий из наших самых примитивных влечений или побуждений, включая импульсы голода, жажды и секса испытывать отрицательные эмоции

оральная стадия:  психосексуальная стадия, на которой удовольствие младенца сосредоточено на рту

фаллическая стадия:  психосексуальная стадия, на которой основное внимание уделяется гениталиям

проекция: механизм защиты эго, при котором человек, столкнувшийся с тревогой, маскирует свои неприемлемые побуждения или поведение, приписывая их другим людям сосредоточены на определенных областях тела, называемых эрогенными зонами

рационализация: механизм защиты эго, при котором человек, столкнувшийся с тревогой, оправдывает свое поведение

формирование реакции: механизм защиты эго, при котором человек, столкнувшийся с тревогой, меняет неприемлемые побуждения или поведение на их противоположность

регрессия: механизм защиты эго, при котором человек, столкнувшийся с тревогой, возвращается к более незрелому поведенческому состоянию вытеснение: защитный механизм эго, при котором мысли и воспоминания, связанные с тревогой, сохраняются в бессознательном

сублимация: защитный механизм эго, при котором неприемлемые побуждения направляются в более подходящие виды деятельности

суперэго:  аспект личности, служащий моральным компасом или совестью

бессознательное:  умственная деятельность, к которой мы не осознаем и не можем получить доступ

Поддержите!

У вас есть идеи по улучшению этого контента? Мы будем признательны за ваш вклад.

Улучшить эту страницуПодробнее

Модель человеческого разума Фрейда

Понимание человеческого разума лежит в основе психоаналитической теории. С момента введения теории Зигмунда Фрейда в начале 19 в.00-х годов и, несмотря на многочисленные успехи в изучении психоаналитической теории, основные мысли Фрейда сохраняют сильное влияние на формирование взглядов на теорию человеческого разума.

В центре теории Фрейда находятся психопатологии, которые приводят к психическим заболеваниям у субъекта. Это предположение Фрейда о том, что в человеческом разуме содержится три уровня осознания или сознания. Именно введение этих психопатологий влияет на людей, поэтому требуется больше, чем просто говорить о них. Эффективным лечением этих глубоко укоренившихся психопатологий является психоанализ.

На приведенной ниже иллюстрации показано деление Фрейдом этих трех уровней и предполагаемое использование каждого уровня. Это сознательное, подсознательное и бессознательное . Работая вместе, они создают нашу реальность.

Хотя признание психоаналитической теории Фрейда со временем то уменьшалось, то мало кто из профессионалов предложил бы отвергнуть ее. Внутри него находится модель или концепция, выдержавшая множество испытаний временем.

Этимология

Происхождение смысла разума имеет долгую и богатую историю. В отличие от многих других слов и фраз, для его использования не дается четкой эволюции. Его значение больше зависело от контекста его использования, чем от какого-либо отдельного значения.

Если говорить о разуме со стороны философа, разум вполне может означать чью-либо личность, личность и их воспоминания. Для религиозного разум вмещает дух, осознание Бога, или для ученого разум является генератором идей и мыслей. Разум нес с собой множество разнообразных ярлыков. В его младенчестве ссылки на разум действительно были метафорическими.

Только в 14 ^-м -м и 15-м ^-м -м веках постепенно развивалось обобщение ума , включающее все умственные способности, мышление, волю, чувство и память.

В конце 19-го и начале 20-го века психология выдвинулась на первый план как уважаемая наука. В немалой степени благодаря работам Фрейда и других укрепилось популярное внимание к человеческому разуму, его роли в науках о поведении и вопросу о разуме и теле. Сегодня понятие разума и его функций почти всегда обсуждается с научной точки зрения.

Сознание Фрейда

Поскольку под сознанием лучше всего понимается осознание чего-либо, способность вызывать это в уме, было бы достаточно просто квалифицировать только те события, которые мы можем вспомнить, как деятельность человеческого разума.

У этой точки зрения есть две проблемы. Во-первых, есть оценка, что только около 10% работы разума состоит из сознательных мыслей, а во-вторых, эта точка зрения не объясняет те случайные события, которые возникают в уме.

Способности сознательного разума могут выполнять две функции:

1. Его способность направлять ваше внимание.
2. Его способность воображать то, что не является реальным

Будучи важным партнером в триаде человеческого разума, сознательный разум служит для нас сканером. Он воспринимает событие, вызывает потребность отреагировать, а затем, в зависимости от важности события, сохраняет его либо в бессознательной, либо в подсознательной области человеческого разума, где оно остается доступным для нас.

Подсознание Фрейда

Ваше подсознание является хранилищем любых недавних воспоминаний, необходимых для быстрого вызова , таких как номер вашего телефона или имя человека, которого вы только что встретили. Он также содержит текущую информацию, которую вы используете каждый день, например, ваши текущие повторяющиеся мысли, модели поведения, привычки и чувства.

Рабочая лошадка опыта разума/тела Подсознание Фрейда служит памятью с произвольным доступом (ОЗУ). «Таким образом, бессознательный разум можно рассматривать как источник снов и автоматических мыслей (тех, которые появляются без какой-либо видимой причины), хранилище забытых воспоминаний (которые могут быть доступны сознанию в какой-то более поздний момент) и местонахождение имплицитных мыслей. знание (вещи, которые мы изучили так хорошо, что делаем их, не задумываясь)».

Подсознание Фрейда

Подсознание — это место, где находятся все наши воспоминания и прошлый опыт . Это те воспоминания, которые были подавлены травмой, и те, которые просто были сознательно забыты и больше не важны для нас (автоматические мысли). Именно из этих воспоминаний и переживаний формируются наши убеждения, привычки и поведение.

Обзор предыдущей иллюстрации показывает бессознательное, расположенное глубже в уме под подсознанием. Хотя подсознание и бессознательное имеют прямые связи друг с другом и имеют дело с похожими вещами, бессознательный разум на самом деле является подвалом, если хотите, подземной библиотекой всех ваших воспоминаний, привычек и поведения. Это хранилище всех ваших глубоко укоренившихся эмоций, которые были запрограммированы с рождения.

Психоаналитическая теория Фрейда учит, что именно здесь, в бессознательном уме, с помощью психоанализа могут произойти необходимые изменения.